Мой Неидеальный прынц

Глава 11

Следующие несколько дней в замке витало странное напряжение. Напряжение, источником которого была я. Мой супруг явно был озадачен. Он то игнорировал меня с преувеличенным равнодушием, то ловил на себе мой взгляд — тот самый, холодный и отстраненный, — и его собственные глаза тут же вспыхивали гневной искрой. Мы кружили вокруг друг друга, как два кота перед дракой, только вместо шипения использовали ледяную вежливость.

Лизка, получившая от меня по полной программе, теперь смотрела на меня не просто с ненавистью, а со страхом, смешанным с животной злобой. Она поняла, что игра изменилась, и правила теперь писала не она. Это делало ее еще более опасной. Загнанная в угол крыса кусается сильнее всего.

Именно это заставило меня насторожиться. Моя уверенность была блефом, и я это понимала. Мне нужны были союзники. Настоящие, а не временные попутчики вроде свекрови, чья поддержка зависела от мифической беременности.

Я решила начать с малого. Слуги.

Однажды утром, когда Крыска-Криска принесла мой завтрак с таким видом, будто подносила милостыню нищей, я остановила ее жестом.

— Подожди. Как тебя зовут? Полное имя.

Она уставилась на меня в немом изумлении.

— Криска, льера. Просто Криска.

— У всех есть имя, данное при рождении, — мягко, но настойчиво сказала я. — Какое имя дали тебе родители?

Она покраснела и потупила взгляд.

— Кристина, льера.

— Кристина, — повторила я, и имя зазвучало по-новому, почти благородно. — Спасибо. И еще вопрос. Твоя семья здесь, в поместье?

Ее глаза округлились от неожиданности. Никто из госпер никогда не интересовался ею.

— Да, льера. Отец — конюх, мать на кухне.

— Прекрасно, — я улыбнулась. — Передай им, что льера Мэриэм благодарна за их службу. И вот тебе, — я протянула ей одну из серебряных шпилек, что держали мои волосы. Не самую дорогую, но и не дешевую. — За твои хлопоты.

Она взяла шпильку с дрожащими руками, глядя на меня так, будто я только что спустилась с небес на огненной колеснице.

— Льера, я… я не могу…

— Можешь, — перебила я. — И будешь брать. Потому что я знаю, как тяжело работать с людьми, которые тебя не ценят. Я ценю. Запомни это.

С этого дня я начала свою тихую кампанию по завоеванию расположения прислуги. Я узнавала имена. Интересовалась семьями. Вежливо благодарила за мелкие услуги. Я не лебезила и не пыталась стать «своей в доску» — я держала дистанцию, но делала ее теплой. И медленно, очень медленно, лед начал таять. Мне стали улыбаться. Взвары на моем подносе стали вкуснее и горячее. А однажды старая кухарка, мать Кристины, прислала мне горшочек меда со словами «для сил будущей маме».

Это была маленькая победа. Но самая важная. Ибо кто владеет информацией — тот владеет миром. А слуги знают все.

Моя новая тактика дала плоды быстрее, чем я ожидала. Через пару дней Кристина, заходя в мою комнату, быстрым движением руки сунула под подушку смятый клочок бумаги и сделала вид, что поправляет покрывало. Сердце у меня ушло в пятки.

Дождавшись, когда она уйдет, я развернула записку. Почерк был неровным, торопливым.

«Льера Лизавета платила Гурию за капли. Те же, что были у первой льеры. Гурий хвастался в кабаке. Будьте осторожны с питьем.»

Гурий. Младший лекарь. Тот, что помогал круму Жерону. Капли. У первой льеры.

Кровь застыла в жилах. Так вот как они это делают. Не толкают с лестниц, нет. Это слишком грубо, слишком заметно. Они действуют тихо. Ядовито. Будто травят крысу.

Я скомкала записку и сунула ее в складки платья. Руки дрожали. Теперь моя «беременность» была не просто щитом. Это был смертный приговор. Рано или поздно они поймут, что живота нет, и тогда… тогда они решат, что «несчастный выкидыш» случился именно сейчас. И помогут мне его совершить.

Паника подступала к горлу сладковато-горьким комом. Я глубоко вдохнула. Нет. Я не позволю. Я не она. Я не та несчастная Мэриэм, которая умерла в этой комнате от тоски и безысходности. Я — Черненко Марина Степановна, и я прошла через школьные совещания, родительские собрания и наезды роно. Меня так просто не возьмешь.

Мне нужно было действовать. Но как? Бежать? Не имея ни гроша за душой, не зная местности? Смешно. Обличить Лизку? Слово служанки против слова благородной льеры? Меня просто высмеют.

Нужно было бить их же оружием. Хитростью.

У меня был план. Рискованный, почти безумный. Но другого выхода не было.

Я дождалась вечера. Когда Кристина принесла мой ужин и тот самый взвар, я остановила ее.

— Подожди.

— Льера? — она испуганно посмотрела на меня.

— Принеси мне простой воды. И… слушай внимательно.

Я быстро объяснила ей, что нужно сделать. Ее глаза становились все шире и шире, но она кивала.

Через десять минут в мою комнату вошла льера Брошка. Ее визиты стали чаще — она якобы проверяла мое самочувствие, а на деле следила, не «навредил» ли мне ее ненаглядный сынок своим поведением.

— Матушка, как вовремя! — встретила я ее слабым голосом, полулежа на кушетке. — Я как раз чувствую себя нехорошо… Кружится голова. Может, это от этого нового взвара? Кристина сказала, его по новому рецепту готовили…

Льера Брошка нахмурилась.

— Какой новый рецепт? Я ничего не приказывала.

— Не знаю… — я сделала испуганные глаза. — Он такой горький… Я выпила всего несколько глотков и мне стало плохо. Кристина, принеси, покажи льере!

Кристина, бледная как полотно, подала свекрови чашку с оставшимся взваром. Та понюхала, поморщилась.

— И правда, пахнет как-то странно. Кто это готовил?

— Не знаю, льера, — прошептала Кристина, глядя в пол. — Мне передали уже готовым…

Льера Брошка замерла. Я видела, как в ее голове шестеренки начали поворачиваться. Подозрение. Первая льера умерла после внезапной болезни. Слишком внезапной. И теперь та же история с новой невесткой, носящей ее внука?

Ее лицо стало каменным.

— Вылей это. Немедленно. И принеси простой воды из колодца. Сама принеси, ни у кого не бери! — она резко повернулась ко мне. — Ты больше ничего не ешь и не пьешь, что тебе приносят, пока я не скажу. Поняла? Только то, что принесет Кристина лично.

Я кивнула, делая вид, что мне страшно.

— Матушка, вы меня пугаете… Неужели кто-то мог…?

— В этом змеином гнезде могло кто угодно! — прошипела она, и в ее глазах горел настоящий, непритворный гнев. Гнев хозяйки, на чьей территории посмели покуситься на ее собственность. А я и будущий ребенок были ее собственностью. — Не бойся. Я разберусь.

Она вышла из комнаты, как ураган. Я услышала, как ее голос, громкий и властный, разносится по коридору: «Немедленно найти крума Жерона! И чтобы весь персонал кухни собрался в холле! Сию же минуту!»

Я откинулась на подушки, выдохнув. Первая часть плана сработала. Я посеяла семя подозрения в самом плодородном грунте — в материнском инстинкте и в чувстве собственности льеры Брошки.

Теперь нужно было сделать второй шаг. Написать письмо.

Достала спрятанный листок бумаги и перо (их я тоже выпросила под предлогом «ведения дневника для будущего ребенка») и начала писать. Не на местном языке, а на русском. Свой собственный, секретный код.

«Дорогой крум Жерон. Вы предупреждали меня быть осторожной. Теперь я понимаю почему. Я не буду есть и пить ничего, кроме того, что принесет лично Кристина. Но мне нужна ваша помощь. Очень плохо себя чувствую, жду вас как можно скорее.»

Я сложила письмо в несколько раз и позвала Кристину.

— Передай это круму Жерону. Только лично в руки. Никому другому. Скажи, что это от меня, и что дело срочное.

Она кивнула, спрятала письмо в складках платья и выскользнула из комнаты.

Я осталась одна. В тишине. Сердце колотилось где-то в горле. Я только что объявила войну не на жизнь, а на смерть. Я превратила свою мнимую беременность в оружие, а свое тело — в поле битвы.

Где-то в замке гремел гневный голос моей свекрови. Где-то рыскала Лизка, почуяв опасность. Где-то мой муж предавался своим забавам, даже не подозревая, что под его крышей разворачивается настоящая драма.

А я лежала на своей кровати в комнате с решетками на окнах и ждала. Ждала следующего хода в этой опасной игре. И впервые за все время моего пребывания здесь я почувствовала не страх и не ярость.

Я почувствовала азарт.

Игра была в самом разгаре. И я только что пошла ва-банк.