Винсент
Все рассыпалось на части. Я отчаянно пытался склеить свой новый мир, но детали не подходили друг другу, а у меня заканчивались силы. Отвлекся на видеофон, лишь бы не встречаться взглядом с Наной. Что я скажу ей сейчас? Что облажался? Опять.
Это разве не девушка Вестерхольта?
Она ещё и с Андрианом мутит?
Бедный Винни.
Бедный Винни? Они ничего не путают? Смотрел на снимок отвратного качества, на котором мою Курочку зажимает Немет, и точно не себя бедным чувствовал в этой ситуации. Теперь понятно странное поведение Наны в номере и желание поговорить. Но я избегал её, не дал объясниться. Не мне нужны эти объяснения – ей. Я-то все понимаю, видел, какими хищными глазами он смотрит. Сейчас главное — выступить, сохранять спокойствие, а после я попробую склеить все обратно. Не в первый раз. С трудом сдержал злую усмешку, представляя, как буду выбивать из Адриана извинения.
Виви бросила на меня растерянный взгляд. Боится, что у меня чердак потечет. Поздно, я уже давно свихнулся, и мы с моим безумием прекрасно живем вместе, а вот у Ласло проблемы с самоконтролем. Не нравится мне, как он пыхтит и косится в сторону ничего не понимающей Наны.
Надо закончить все поскорее… Устал.
Потёр пульсирующие виски. Когда я вообще последний раз спал? А затем знакомые мотивы начали долетать до моего воспалённого сознания:
Звезды смотрят за нами,
Стук колёс под ногами…
Это подействовало на меня как ведро холодной воды, и я тут же начал искать взглядом Нану. Она смотрела на меня зло, обиженно, словно не она целовалась с Адрианом Неметом, а я изменил ей самым отвратительным образом. И она права, это я и сделал. Как я вообще позволил Виктории спеть эту песню. Нашу песню.
Курочка горько усмехнулась, а затем вскинула свою горделивую головку и отвернулась. Меня тут же перетряхнуло. Давно она не смотрела на меня вот так. Последний раз после вот такого её взгляда мы спалили сцену.
Что сегодня?
Мысли снова то вязли, то становились кристально чистыми. Что я делаю? Как я вообще позволил кому-то спеть нашу песню? А затем новая догадка пронзила разум. Нана вспомнила её? Так много вопросов, и ни секунды передышки.
Играли мы сегодня отвратительно. Всё. Кроме моей Наны. Она одна тянула наше выступление и отдавалась песне без остатка, в то время как Ласло лажал и творил что-то едва напоминающее музыку, но Курочка вытягивала и это, словно не замечая агрессивных нападок.
Иллюзорная ледяная клетка, в которой находилась Нана, начала покрываться трещинами слишком быстро. Осколки проносились в опасной близости от лица моей девушки, и мне пришлось вмешаться, нарушить и без того сорванную композицию. А когда я увидел кровь на щеке, на крошечной ладошке, то мой разум окончательно помутился, и я едва ли мог петь и играть. Виви пришла на помощь и добила последний куплет вместо меня.
Какое-то безумие!
Едва всё закончилось, как Нана быстро скрылась со сцены, а Ласло рванул за ней. Ноги не слушались. А от вида крови на дощатом полу меня замутило. Побежал за ними и застал отвратительную сцену. Ласло кричал на мою Нану, схватил за обмотанную салфетками руку.
– Знаешь, кто ты такая после всего?
Ей было больно. Она морщилась, но терпела, не растеряв своей гордости.
– Я все та же Елена Анна ден Адель.
Это лишь разозлило Ласло, и он грубо оттолкнул Нану.
Остальное помню уже урывками. Помню, как вспыхнули костяшки пальцев, когда я прописал Ласло в челюсть, и он повалился на пол, продолжая извергать проклятья.
– У вас всегда так после выступлений?
Нервные смешки Наны лишь усугубляли моё безумие.
– Я понимаю, что никто не будет меня слушать или верить. Но я Адриана не целовала. Сил оправдываться перед вами у меня тоже нет. Спасибо за выступление. Мне искренне жаль, что всё так вышло.
Не она должна извиняться. Я. Это все я допустил.
Она ушла. И с этого момента начался новый круг ада, когда, уладив проблемы с организаторами и выгнав Ласло из группы. я зашёл в пустой гостиничный номер. Нана не отвечала на мои звонки. Сел на застеленную кровать и беспомощно обхватил голову руками, раздумывая, что делать дальше.
Полуживой видеофон напомнил о себе незнакомым номером.
– Нана? – спросил безо всякой надежды.
– Не угадал, – с вызовом сказала соседка моей девушки.
– Где она?
– Так я тебе и ответила, Вестерхольт.
– Тогда зачем звонишь, – рыкнул на Шайло, но её это не смутило.
– Понятия не имею, что между вами происходит, Винсент, но Лене очень плохо. Ты в курсе угроз Виктории?
В ушах зазвенело, а к горлу тут же подступила тошнота.
Если тебе интересно моё мнение Винсент, то тебе не стоит быть с Еленой. Ваши времена давно прошли. Отпусти её. Иначе… Иначе она умрёт, Винни. Умрёт. Понимаешь?
А ещё это глупое “Нана”. Не думаю, что ей приятно, когда ты так ее называешь.
Больше личного пространства, Винсент. Отпусти её!
Какого чёрта со мной творится?!
– Винсент! – раздражённо позвала меня Шайло, и я едва не наорал на неё.
Руки трясло, а разум метался в огне. Это не я. Как я мог отдать Виктории нашу песню? Как мой тащить сумки другой девушки? Как позволил Немету. Музы! Да я на полном серьёзе подумал, что ей с ним будет лучше.
– Винсент, ты слышишь, что я тебе говорю?! – подруга Наны не сдавалась и пыталась докричаться до меня, и я, кажется, впервые за долгое время начал по-настоящему слушать.
– Рассказывай, – твёрдо попросил девушку, обуздав белый шум в ушах.
Далее все снова как в тумане. Такси. Куча отменённых поездов. Звонок отцу Наны.
– Она в порядке?
Я ждал, что он пошлёт меня к чертям. Заслужил. Но вместо этого:
– Да. Ты когда приедешь?
После всего, что я навлек на эту семью, меня ещё искренне ждут.
Пока ехал, пытался хоть немного поспать, но вместе этого раз за разом покручивал разговор с Шайло, надеясь, что моя голова не проплавит дыру в стекле.
Все больше не будет как прежде.
Я предал Нану. Не счесть сколько раз.
Сначала я разрушил её семью и уничтожил её детство, а после именно из-за меня она стирала воспоминания. А вдруг Нана и в этот раз поступит так, ведь я снова сделал ей больно.
– Герр Адель, она же не? – спросил, обливаясь холодным потом.
– Винсент, всё хорошо. Я приглядываю за ней. Она даже не прикасается к скрипке. Уверен, Нана ждёт тебя, просто приезжай.
– Я уже близко.
Ещё одну парамнезию моё сердце бы не вынесло.
Посмотрел на своё измученное отражение, и взгляд задержался на сережке в губе и улыбнулся. А ведь ответ всегда был таким простым. Может и остальные наши проблемы я решу так же легко.