Мой взрыв страстей

Глава 21.

Знаю, желать другому смерти нехорошо, но я всей душой надеялась, что герцог не доберется до своих войск. Ведь у него было столько возможностей умереть!

Однако, не случилось. И, в тот момент, когда мы со Славиком въезжали в лагерь в крытом крестьянском возке, на другом его конце уже встречали герцога.

– Прекрасная Амина!

Герцог был весь какой-то помятый, грязный, от него разило как никогда – но бодрость духа он явно не потерял. Резво спрыгнув со своего взмыленного коня, он преклонил передо мной колено, и резко дернув мне руку, приложился к ней поцелуем.

– Прекрасная Амина, рад видеть вас.

Он не отпускал мою руку, не вставал, и я не сразу сообразила, что он просто пялится на мои голые ноги – точка обзора у него была как раз самая подходящая.

– Господин герцог… – я попыталась вытащить свои пальцы из его рук, – я тоже…

Тоже рада его видеть? Как бы не так!

– Ваша светлость, как добрались? – спросил Славик, и герцог вышел из своего созерцательного состояния. С каким-то даже причмокиванием он поднялся с колен, и небрежно бросил:

– Прекрасно. Секлись весь путь, две трети отряда полегло. Кстати, Лионель, где мой плащ?

– Не знаю, – не менее небрежно бросил Славик-Лионель.

И этот ответ герцога вполне удовлетворил. Он отвернулся от нас и принялся говорить с целой делегацией воинов. От всех этих окольчюженных людей пахло ничуть не лучше, чем от герцога, все были воинственны и полны энтузиазма, совещание их длилось и длилось – но и за своими делами герцог про меня не забыл.

– Отведи Амину в мой шатер, – скомандовал он Славику, когда разговоры, наконец, были окончены.

Славик с каким-то значением на меня посмотрел – только я не поняла, с каким. И мы пошли в шатер.

– Амина, располагайся…

И герцог осекся, потому что шатер его пустым не был. Какая-то женщина, при виде нас бодро вскочила с крытой шкурами лежанки, и так стоять и осталась. Взгляд ее переходил с герцога на меня и обратно.

– Амина… Амина… – герцог не то чтобы смутился, он, скорее, просто пытался думать, а этот процесс всегда его несколько тормозил, – Амина, это моя прачка, – объявил он в конце концов.

И он, скорее всего не соврал – женщина действительно походила на прачку, не особо молодую такую, с крепкими трудовыми руками, и рыхлым бюстом, горами вздымающимся в глубоком декольте. Но возмущенный взгляд этой дамы ясно показывал, что обязанности ее гораздо шире простого портомойства. Громко фыркнув, она схватила какое-то покрывало, и стремительно вышла из шатра, едва при этом не сбив герцога с ног. Тот какое-то время постоял, улыбаясь, а затем извинился и вышел, отправившись, наверное, догонять и утешать свою драгоценную прачку.

– Ну, ты чего? – спросил меня Славик тут же, – ты что, ночевать в его шатре собралась? Чего ты молчишь все время, возражай ему!

Когда люди бьют друг друга это нехорошо. И, чисто теоретически, нет разницы, мужчина ли бьет женщину, женщина ли мужчину – в руках должны себя держать все. Но я не смогла, и залепила Славику пощечину.

– Ты… – начал было он, хватаясь за щеку, но ничего другого сказать не успел, потому что в шатер вернулся герцог. Соколиным взором оценив ситуацию, он прорычал:

– Лионель, ты что, трогал мою Амину!

– Нет! – воскликнули мы хором, мы – я и Славик.

– Нет, он меня не трогал, – сказала я, – он отказался называть меня «Ваше величество». А я теперь королева, и требую, чтобы меня называли именно так. И шатер этот для меня слишком мал, мне нужен другой, побольше и почище, здесь воняет.

И я плюхнулась на лежанку, с которой только что встала любовница-прачка.

– Шатер мне, немедленно. Или я ваш займу, и вам придется вынести отсюда ваши вещи.

Лицо герцога выразило крайнее недоумение.

– Э… Ты, э… то есть вы…

– Ваше величество, – подсказал Славик.

– Ваше величество, я сейчас.

И махнув рукой Славику, он вышел из шатра – но далеко отходить они не стали, я слышала каждое слово из их торопливого перешептывания, и видела их длинные тени на стенке шатра.

– Чего это она? – спросил герцог.

– Она действительно теперь королева, – сказал Славик.

– Но она сбежала от короля! Она теперь моя! – воскликнул герцог.

– Королевой она быть не перестала, – с нажимом произнес его собеседник, – Зато, какой это прекрасный повод для войны – вы защищаете честь оскорбленной королевы.

– А кто ее оскорбил?

– Король, кто же еще.

– А как?

– Неважно как, – терпеливо ответил Славик, – Важно, что она оскорбилась, а вы ее защищаете, вы – рыцарь, и правда на вашей стороне.

Возникла недолгая пауза, во время которой герцог, должно быть, переваривал слова Лионеля-Славика.

– Как-то это все… Зачем мне это все? – спросил он, наконец.

– Но вы же хотите победить? – встречным вопросом ответил ему Славик.

– Хочу, но я так же хочу переспать с ней прямо сейчас.

– Этого лучше не делать, тогда вы из защитника дамы превратитесь в разбойника и похитителя. – Сказал Славик назидательно.

– Да она не дама! Ты где дам таких видел?

– Теперь дама. И не просто дама – королева.

– Да будь она не ладна! – герцог хлопнул рукой по матерчатой стенке шатра, – Ты что, не мог вчера ее у короля забрать? До свадьбы?

– Я не успел.

– Толку от тебя никакого! – продолжал злиться герцог.

– Можете выгнать меня, раз я такой бесполезный, – холодно сказал Славик, и я испугалась, что он и вправду уйдет, оставив меня самой разбираться с герцогом.

– Да ладно! – и я услышала, как лязгнули доспехи герцога, тень Славика при этом покачнулась – очевидно, герцог дружески врезал ему по плечу своей закованной в латы лапищей, – не обижайся, бабы не стоят того, что бы мы с тобой из-за них ссорились. Но раньше ты мне совсем другие советы давал.

– Раньше вообще все было по-другому. Но я всегда стараюсь ради вас, – ответил Славик, и голос его прямо таки сочился кристальной честностью.

В шатер герцог входил уверенной походкой. В очередной раз преклонив колено, он согнулся в поклоне и поцеловал край… ну, платья на мне не было, и, поэтому, он поцеловал край замызганной Славиковской рубахи.

– Ваше величество, королева моя, я выполню все ваши пожелания.

Он чуть отодвинулся от меня, и принялся глядеть, с улыбочкой, и с каким-то слишком уж довольным видом.

– Королева моя, я прошу вашей руки, – провозгласил он, поигрывая своей железной перчаткой.