Моя жемчужная богиня

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Он страстно прижал Руби к закрытой двери. Его рука проскользнула под ее блузку, обнажив женскую грудь. Зейн застонал от возбуждения. Он начал ласкать ее соски. Кровь, бурлящая в его венах, ударила в голову. Молодой мужчина сгорал от безумного желания. Желание поглотило его полностью. Оно пронзало его насквозь.

Зейн хотел взять Руби прямо у двери. Он хотел заняться с ней любовью немедля.

Женская юбка вспенилась как морская волна, когда он, скомкав ее, обхватил женские бедра. Его руки были повсюду. Кровь стучала в висках барабанным боем. Зейн забыл про медленные ласки, которые бы он подарил Руби в другой обстановке. Сейчас разгоряченный молодой человек действовал напористо и не церемонясь. Желание просто сводило его с ума.

И Руби полностью подчинилась страсти. Она крепко обнимала Зейна за шею, впивалась своими губами в его губы, наслаждаясь их вкусом, она сама возбуждалась все больше и больше.

Зейн резко приподнял ее, и она обхватила своими ногами его бедра.

И он прижался к самому потаенному месту, ища вход в медовую глубину, отчаянно мечтая погрузиться в нее полностью до того, как взорваться.

– О, пожалуйста, сейчас… пожалуйста, – закричала она.

Ее ноги сильнее сжали его торс, настойчиво зовя к цели.

Он прижался к ней еще ближе и вошел в нее сильным толчком. Зейн почувствовал некоторое сопротивление, но через момент он был в настоящем раю. Какое блаженство!

Но почему вдруг так напряглись мускулы Руби? Обняв его за шею, она неожиданно всхлипнула.

– Тебе что, больно? – Зейн ничего не понимал, но потом вдруг его прошиб холодный пот. Нет, это невозможно. Руби была девственницей? Ну и сюрприз…

Тяжело дыша, он вышел из нее.

Зейн впал в состояние настоящего шока. Желание, поглотившее его поначалу, стало чем-то незначительным. Он с трудом осознавал, что сделал. Зейн убрал руки партнерши со своей шеи, опустил ее на пол и поправил свою одежду.

Губы Руби дрогнули, она от смущения уставилась в одну точку, из ее глаз с размазанной тушью потекли слезы. Она лихорадочно пыталась прикрыть ладонями оголенную грудь.

– Почему ты не сказала мне сразу? – В вопросе Зейна прозвучал упрек.

Руби всхлипнула.

– Разве ты поверил бы мне? Я не думаю.

– Да. Действительно. Не поверил бы. Ведь считал тебя любовницей моего отца…

– Ты твердо был убежден в этом. Сразу же начал обливать меня грязью. Что мне оставалось делать? Постоянно убеждать тебя, что я чиста? Никакие мои доводы не изменили бы твоего мнения обо мне. Ты сразу же принял меня за грязную, алчную шлюху и возненавидел. Но эта проблема была только твоей проблемой…

У него закружилась голова. Он приложил руки к вискам. Боже, ведь он действительно со времени знакомства с Руби Клеменджер относился к ней как к потаскухе. Но Руби оказалась девственницей. А он, охваченный неистовым желанием, налетел на нее, будто на опытную, прожженную блудницу. Пошел в стремительную атаку, даже не доведя свою новую знакомую до кровати. Так не должно быть у девушки в первый раз.

Он в смущении обернулся и увидел, что она поднимает с пола свое шелковое белье.

– Руби, прости. Я сделал тебе больно?

– Сейчас это уже не имеет никакого значения.

– Но я ведь не знал… И в голову не приходило…

– Ничего. Все в порядке. Я в норме.

Было видно, что это далеко не так. Он сделал шаг в ее сторону.

– Руби, дорогая…

– Забудь о случившемся. Это моя ошибка, – тихо произнесла она, разворачиваясь к двери. – Не думай больше обо мне. Тем более что я скоро уезжаю из Брума.

Зейн тяжело вздохнул. Какой же он дурак! Все это время считал Руби Клеменджер любовницей своего отца. И ведь так был убежден в этом. Просто полный идиот.

– Руби, послушай, нам надо серьезно поговорить. Разве ты не понимаешь, что теперь все изменилось?

– Да ничего не изменилось, – отрезала она. – По крайней мере, предлагаю так считать. И планов я своих не изменю. Завтра встретимся с тобой в офисе юридической фирмы, уладим кое-какие формальности и расстанемся навсегда. Это будет лучшим вариантом для нас обоих. А сейчас, – она посмотрела на его руку, держащую дверь номера закрытой, – прошу прощения. Мне нужно срочно уйти. И считай, что между нами ничего не было.

Он напряженно взглянул в ее глаза. А может, Руби права? Может, лучше забыть о случившемся? Пусть себе идет, ведь сама на все напросилась. Он сдвинул защелку и широко распахнул дверь.

Сумасшедшая, зачем пошла на такое? Руби, зайдя в свою комнату, стянула платье и бросила его на кровать. Ей очень хотелось принять душ, чтобы напрочь смыть прикосновения Зейна и память о нем, но у молодой женщины не было сил. Она даже не могла плакать.

А еще ее захлестнула обида. Он так быстро отпустил ее. Даже не пытался удержать. Руби казалось, что ей дали пощечину. Как же ее унизили, как больно ударили. Зейну Бастиану она была совершенно не нужна. Не нужна. И не играло никакой роли, девственница она или нет. Этого монстра интересовали лишь ее акции.

Хорошо, завтра он их получит! Обязательно.

В порыве безумной спешки она собрала свои немногочисленные пожитки. Пора убираться из Брума. Больше здесь делать нечего.

Но как же болит все тело. Первый опыт оказался не самым удачным. Руби вздохнула.

Она хотела уехать на следующий же день. Но ее сдерживали некоторые обстоятельства. Ведь нужно довести до конца выпуск новой коллекции. Когда последний экземпляр будет готов, она покинет Брум.

Свобода была близка.

Когда Руби входила в кабинет Дерека Финлейсона, она поймала свое отражение в зеркале возле двери. Боже, ну и видок. Тушь под глазами размазана, губы распухли, выражение лица – кислое. Результат бессонной ночи. Руби вымученно улыбнулась. Держись, красотка!

Финлейсон тоже выглядел невероятно напряженным. И совершенно не чувствовалось, что он побывал в отпуске. Наверное, отдохнул неудачно.

Адвокат нервно посматривал поверх своих очков на Зейна и Руби. Они словно аршин проглотили.

– Что я могу сделать для вас еще? – спросил Дерек.

Зейн посмотрел в сторону Руби. Она сжимала в руках какую-то бумагу и не хотела даже глядеть на младшего Бастиана. Руби всем своим видом игнорировала его присутствие. Зейн даже не смог поговорить с ней наедине до встречи с Дереком. Упрямая особа, видимо, ждет не дождется, когда покинет Брум. Зейн про себя чертыхнулся. Но разве он хочет, чтобы Руби уехала? Сложный вопрос.

– Мы хотели бы, чтобы вы проверили некоторые бумаги, – произнес наконец Зейн, обращаясь к Финлейсону. – Руби Клеменджер, то есть вот эта госпожа, решила все-таки покинуть Брум навсегда. И она любезно согласилась продать свою долю акций корпорации «Бастиан Перл» мне.

Финлейсон дважды медленно моргнул перед тем, как перевести взгляд на Руби.

– Это правда, мисс Клеменджер?

Она кивнула.

– После показа новой коллекции в Нью-Йорке и Лондоне я вернусь в Брум лишь на некоторое время: завершить эпопею с продажей моих акций. Убедительно прошу вас подготовить для этого все документы. Кстати, вот мои некоторые соображения по поводу ускорения данной процедуры.

Дерек с подозрением стал рассматривать переданную ему бумагу.

– Это ваше обоюдное решение? – недоверчиво спросил он.

– Совершенно верно, – отчеканил Зейн.

– Но ваш отец хотел, чтобы вы вместе работали в «Бастиан Перл»…

– К сожалению, это невозможно. В общем, я покупаю акции у Руби Клеменджер. По рыночной цене.

Руби резко повернулась.

– А как же насчет обещанного вознаграждения? Ты говорил о «довеске» в двадцать процентов. Неужели не сдержишь слова?

Зейн со свистом втянул воздух, почувствовав злость и раздражение.

Понятно, только деньги имеют для нее значение.

Все прошлые разговоры о том, что они ей не нужны, – все это притворство, все ложь. А он-то думал…

– Так разве деньги тебя интересуют? – Зейн язвительно усмехнулся. – Хорошо, тогда давай повысим цену. Вместо двадцати процентов, обещаю тридцать. Соблазняет?

В ее глазах вспыхнули яростные огоньки.

– Но ты же сам предлагал мне вознаграждение. Отказываться глупо. По крайней мере, в моей ситуации…

Она запнулась на последних словах. Понимала, что они прозвучали двусмысленно.

Но Зейн не хотел вникать в тонкости их беседы. Гнев снова охватил его полностью. Так она и переспала с ним наверняка только ради денег, не по любви же. Он готов был растерзать Руби на кусочки. Он связался с очередной алчной шлюхой.

– Но, дорогая, – Дерек Финлейсон недоумевал, – может, вы передумаете? Вспомните наказ Лоренса Бастиана…

– Мне очень жаль, – произнесла Руби решительным тоном, – но обстоятельства не изменить. Мы с Зейном расстаемся. Именно он возглавит компанию. Я же устраняюсь. Думаю, Лоренс понял бы меня.

Финлейсон тяжело вздохнул.

– Да. Ситуация занятная. Однако боюсь, что все не так просто. – Он вытащил из пачки документов какую-то бумагу. – А, вот то, что я искал. Понимаете, когда Лоренс Бастиан отдавал мне распоряжения в плане своего завещания, он попросил меня об одном одолжении: скрыть от вас обоих до поры до времени маленькую деталь…

– О чем это вы говорите? – взволнованно спросил Зейн.

Руби нахмурилась.

– Нас ждет очередной сюрприз?

– А вот послушайте внимательно, – Дерек сдвинул брови. – Переход сорока пяти процентов акций корпорации «Бастиан Перл» к каждому из вас и оставшихся десяти процентов акций к работникам и служащим возможен только при одном условии…

– При каком еще условии?

Дерек Финлейсон посмотрел через очки сначала на одного, потом на другого.

– Для того, чтобы каждый по закону получил свою долю, вы двое должны совместно управлять компанией на протяжении как минимум двенадцати месяцев.

– Двенадцати месяцев? – Зейн вскочил со стула. – Вы хотите сказать, что Руби Клеменджер здесь задержится надолго? И даже в том случае, если я выкуплю ее долю?

– Так оно и есть.

– И она сейчас не сможет выйти из дела?

– Никто из вас не может выйти из бизнеса до указанного срока, если только, конечно, вы не планируете лишить сотрудников компании их акций. Нарушите условия завещания, может развалиться вся корпорация. Пожалейте людей, терпите и работайте вместе.

– Мы – в ловушке. – Руби пребывала в шоке. – Но разве нельзя из нее выбраться досрочно?

Зейн посмотрел на нее и заметил, как она побледнела. В ее огромных глазах появилось выражение ужаса. Девушка совсем растерялась. Она ведь хотела уехать из Брума как можно быстрее. Теперь ничего не получится. Не судьба.

Младший Бастиан даже пожалел ее. Тем более что чувствовал себя перед Руби виноватым.

Почему он так быстро отпустил ее после случившегося в гостиничном номере? Стыдился самого себя? Ведь до близости с Руби постоянно оскорблял ее, унижал. Но он ведь не знал, что она чиста, как родниковая вода. Он окунулся в эту воду не глядя, а потом испугался, смалодушничал… Вот и стремится теперь Руби сбежать от него. Ничего удивительного. Вполне объяснимое поведение. Молодая женщина оскорблена.

Дерек сконфуженно покачал головой.

– Дорогая Руби, к сожалению, как я уже сказал, ничем не смогу вам помочь. Смиритесь, милочка.

Руби чуть не закричала. Она сломя голову бросилась к двери.

– Руби! Подожди! – Зейн пытался остановить ее.

– Мисс Клеменджер! – Адвокат поднялся со стула, протягивая ей письмо.

Зейн, надев куртку, быстро перехватил послание.

– Я передам ей это сам. – Он выскочил из комнаты.

Руби остановилась лишь в парке через дорогу, хватая ртом воздух. От волнения ее даже подташнивало. Свобода оказалась призрачной иллюзией. Заманчивое будущее без Зейна Бастиана отодвинулось на достаточно долгий период. Избавиться от этого монстра никак не получалось. Надежды Руби разбились о крепкую стену жестокой реальности, остатки оптимизма унес равнодушный ветер. Что же делать?

– Руби! – Она вздрогнула, услышав голос Зейна, а потом устремилась глубже в сад.

Ну же, возьми себя в руки, приказывала самой себе Клеменджер, и отшей как следует этого неприятного типа.

Через пару секунд Зейн догнал ее.

– С тобой все в порядке?

Повернувшись, Руби оказалась с ним лицом к лицу.

– А как ты думаешь? Я только что узнала странную вещь. Должна находиться рядом с тобой еще много месяцев. Конечно, со мной не все в порядке! Или ты думаешь, я счастлива? А впрочем, – она повернулась к нему спиной, – меня совсем не волнует, что ты думаешь.

– Не надо винить меня в случившемся. Финлейсон зачитал нам волю бывшего хозяина корпорации, то есть моего отца. Папа, конечно, соригинальничал, но я-то тут при чем? План Лоренса – это его план.

– Он распорядился так, потому что не доверял тебе. Значит, и виноват именно ты.

Схватив Руби за руку, Зейн развернул ее к себе. Лицо девушки было красным от гнева. Глаза от ярости потемнели.

– Да успокойся ты, – призвал Зейн. – Мой отец всегда был непредсказуемым. Сейчас лучше подумать, что мы можем предпринять. Меня не меньше твоего огорчает сложившаяся ситуация. – Он сильнее сжал ее руку.

– Оставь меня в покое. Не прикасайся ко мне! – Руби непроизвольно дернулась.

Зейн отпустил девушку.

– Кстати, я на следующей неделе собираюсь в Сидней, – доложила она. – Если ты помнишь, там должен состояться показ нашей коллекции. Уеду-ка я на несколько дней раньше…

– Ладно, – заявил он с осторожностью, – значит, увидимся в Сиднее перед показом.

– Ну уж нет! – Она облизнула пересохшие от нервного напряжения губы. – Тебе незачем туда приезжать. Этот вояж я совершу самостоятельно. Тем более что нам еще придется долго работать вместе. Точно устанем друг от друга.

Глаза Зейна сузились.

– Хорошо, я не поеду в Сидней. Но если у тебя возникнут проблемы, я должен узнать о них немедленно.

Зейн проверил сообщения на автоответчике и с ворчанием бросил трубку. Всего четыре послания: одно из Лондона о том, что дела в его фирме идут хорошо, остальные три – от Анны-Луизы с просьбой перезвонить, и абсолютно ничего из Сиднея.

Руби отсутствовала уже два дня. А вдруг там что-нибудь случилось? Зейн разволновался. Он не должен был отпускать ее одну.

Но удержать эту энергичную особу не представлялось никакой возможности. Тем более что Руби Клеменджер не хотела видеть его. Думала, видимо, только о денежках.

Но как же его поразило, что она девственница. Если бы он только знал. Тогда бы обставил все как-то поромантичнее. Идиот, был о ней просто ужасного мнения в самом начале. Так ошибся. Но нужно как-то исправлять положение. Чем загладить вину перед Руби?

Однако не так уж и сильно он виноват, успокаивал сам себя Зейн. В конце концов, ведь она добровольно отдалась ему. Скользила в его руках, будто шелк, была такой страстной, такой зовущей. Она сама хотела его, сама его целовала, сама допускала до самых потаенных мест.

Но хочет ли Руби его сейчас?

Зейн надеялся на это. Несмотря на последние перипетии, он постоянно мечтал снова заключить Руби Клеменджер в объятия.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Зейн быстро схватил трубку. Ну, наконец-то!

– Руби! – прокричал он. – Дорогая, это ты?

– Нет, это Анна-Луиза, – промурлыкал голосок на другом конце трубки, – у меня для тебя есть чудесные новости!

Выходя из офиса, Зейн Бастиан поплотнее запахнул куртку. Дул пронизывающий ветер. Молодой мужчина поспешил к своей машине. По дороге, засунув руку в карман, нащупал там какой-то листок бумаги. Господи, он ведь забыл передать Руби ее же рекомендации по распределению акций, которые она печатала для адвоката. Хотя сейчас эта бумажка вряд ли ей нужна.

Зейн почти скомкал листок, собираясь выбросить его, но вдруг остановился: несколько слов, которые он выхватил глазами, поразили его сознание. Он развернул лист полностью и внимательно прочитал написанное.

Ему чуть не сделалось плохо. Какой же он мерзавец! Зейна прошиб холодный липкий пот. Младший Бастиан снова ошибся.

Руби Клеменджер не требовала себе прибыли от акций. Практически все доходы от них предполагалось направлять в некий женский кризисный центр, находящийся в Сиднее. За эти-то доходы она и волновалась. Руби хотела помогать другим.

Зейну нужно было все осознать. Он пытался успокоиться, даже выключил зажигание, чтобы посидеть в тишине.

Черт, как же ему плохо. Кровь стучит в висках, будто барабанная дробь. Вдруг он потеряет Руби навсегда? И как он только мог плохо думать об этой славной девушке.