Моя испорченная кровь (СИ)

Глава 1. Прибытие

Перед моими глазами была полнейшая темнота, точнее крыло самолета в темноте, на которое я устала смотреть. Взглянув на часы, я улыбнулась сама себе.

Наконец. Этот мучительный перелет подходит к концу.

Мы летели не больше двух с половиной часов, но, казалось, будто бы прошло часов восемь. Это был не первый мой перелет, и я совершенно не боялась его, чего не скажешь о моем соседе. Полный мужчина в возрасте, который сидел рядом со мной, постоянно протирал себя влажными салфетками и тяжело вздыхал, попивая из своей фляги что-то, что, как я подозреваю, совсем не было лимонадом или соком. Когда мы попали в зону турбулентности, мужчина вонзился своими пухлыми руками в подлокотники, закрыл глаза и, кажется, молился. Хоть это и смотрелось слегка комично, я жалела беднягу с аэрофобией, старалась как-то успокоить его, ободрить и даже разок развеселила его, после чего он стал заметно спокойнее.

Еще оставалось минут пятнадцать, и я буду на месте. Как раз наступит рассвет.

Я вздохнула и, закрыв глаза, погрузилась в воспоминания. Не люблю я это дело — воспоминания. У меня они были не такие уж и радужные. Мне было грешно жаловаться на свою жизнь, хоть мы с мамой не шиковали, но нам всего хватало. В материальном плане. Но вот в моральном нам обеим не хватало много чего. Мне, например, любви, заботы и поддержки матери с самого детства, а вот ей, в свою очередь, не хватало внимания мужчин. И она это мастерски старалась исправлять. На короткие мгновения у нее получалось. Именно в такие моменты я тратила свои карманные деньги на презервативы и запихивала их ей во все сумочки, кошельки и в другие вещи, которые могут включать в себя кармашки, как бы по-дурацки это не звучало. Я очень боялась, что моя мать забеременеет, а зная ее безрассудность и склонность повеселиться в компаниях не только с кавалерами, но и со спиртными напитками, мои опасения были весьма обоснованными. Для меня было бы самой страшной мукой — воспитывать своего брата или сестру. А воспитывать пришлось бы именно мне, я в этом уверена. Не то что бы я ненавидела детей, нет, я просто всегда старалась держаться от них на расстоянии и любоваться на них только издалека. Наверное, это боязнь ответственности. Но порой мне казалось, что я уже давно повязана с ребенком, роль которого исполняла моя мать.

Воспоминания о ней мне давались нелегко. Она не была хорошим родителем. Никогда. Я всегда это понимала и принимала. Родителей не выбирают, так ведь? Поэтому я жила с чувством того, что должна ее любить. Только это чувство обязанности и долга и было во мне. Я никому никогда об этом не говорила, ведь меня могли посчитать ужасной эгоисткой, которая не любит собственную мать или вовсе ненормальной и бесчувственной. Но такой я не была. Я просто перестала нуждаться в материнской любви, она понимала это и была совсем даже не против. Мне казалось, что я наоборот облегчила ей душу этим. Но в то же время мы старались элементарно общаться и интересоваться друг другом. Для нашей семьи эта элементарность была в том, что бы сделать совместную уборку или иногда сходить в кафе и поболтать о ее работе парикмахера и моей учебе на психолога. Училась, кстати говоря, я неплохо, но достаточно часто забивала на некоторые предметы, хотя, если мне хотелось, и меня посещала муза, то я могла хорошо справляться в колледже. В общем, я была совершенно нормальной девчонкой, но на двадцатилетие меня ожидал совсем невеселый подарок.

Друзья провожали меня домой после празднования в кафе, и мы всей компанией увидели пару полицейских машин возле нашего подъезда. В этом не было ничего странного, мы жили в Нью-Йорке, не в лучших местах Манхеттена, а в среднем по благополучию районе города, так что иногда и на нашей улице переворачивался автобус с ящиком Пандоры. Дойдя до своей квартиры, я поняла, что меня ждет что-то по-настоящему страшное. Так оно и было. Мой друг просто подвинул меня, стоявшую истуканом, и пошел к моей квартире, возле которой уже столпились соседи и полицейские. Остальные из моей компании просто старались как-то меня успокоить, уже заведомо зная, что произошло что-то кошмарное. Как только я подошла и заглянула в свою приоткрытую квартиру, меня охватил ужас. Лужи крови, разводы, тянущиеся куда-то в сторону дивана и просто клоки светлых волос моей матери. Я хотела закричать, хотела кинуться на кого-то, обнять, убить, заплакать, упасть, во мне бушевали эмоции, но я просто стояла на ватных ногах, не зная, что делать. Через мгновение я поняла, что как танк просто вхожу внутрь с открытым ртом и текущими слезами, не видя никого и ничего вокруг. Это все произошло буквально за пять секунд, и тогда меня подхватил один из полицейских. Другие начали разгонять собравшихся соседей. Меня охватила такая ненависть, что я просто перестала себя контролировать и начала бить полицейского и вырываться с криками.

Это был последний раз, когда я видела этот район, эту квартиру и этих соседей. Я переехала к семье своей подруги, потому что психологи, к которым меня отправили, объясняли, что мне нельзя находиться одной. Так как у нас с мамой никого не было, я приняла приглашение от бабушки и дедушки моей лучшей подруги Мии, которая жила с ними в доме на окраине города. Мои вещи перевезли туда друзья, которых я вовсе перестала замечать после этой трагедии. Первое время я даже не говорила, но потом начала приходить в себя, с помощью семьи Мии и тех же психологов, осознавая, что надо жить дальше. А вскоре раздался этот звонок, из-за которого я прямо сейчас лечу в самолете. Позвонил мужчина и просто представился моим отцом. Он много говорил и извинялся за что-то, я мало что понимала в тот момент, но знала, что теперь моя жизнь не будет такой как прежде.

***

— Какой красивый… — произнесла я вслух, смотря на большой фамильный особняк.

— Да, мисс. Дом бесподобен, вы еще не гуляли по окрестностям, не видели сада, бассейна и всего остального, — ответил мне водитель, который работал на моего отца. — Это все ваши вещи? — подошел он ко мне, держа в одной руке чемодан, а во второй мою старенькую, но зато вместительную, замшевую сумку, которая больше походила на рыжий огромный мешок.

— Да-да, спасибо большое, давайте я возьму, — я попыталась взять у него свой «мешок», но Грэг, так звали этого приятного мужчину, посмотрел на меня с озадаченным видом и жестом отказался от моей помощи, после чего улыбнулся и пошел вперед меня, прямо к воротам на территорию дома.

Мне было приятно его общество. Впервые за несколько месяцев мне было приятно хоть чье-то общество. Казалось, он всегда знал, когда пошутить, а когда помолчать. А так как дорога до дома была долгой, это было важно. Я была рада, что именно он меня встретил, а не отец.

Хм… Отец. Могу ли я его так называть? Мне было на руку, что он меня нашел и предложил, точнее, не предложил, а настоял на том, что бы я переехала к нему и приняла всю помощь, которую он предлагает. Это был шанс избавиться от прошлой жизни и воспоминаний. Но я не хотела, что бы он меня встречал потому, что я видела его и общалась с ним лишь по видеосвязи. Мне было бы неудобно, что бы меня, уставшую от перелета, настигла такая встреча сразу. Мне хотелось впервые встретиться как раз в такой обстановке, более-менее домашней, где мы бы чувствовали себя комфортнее.

Я очень ждала этой встречи. Ждала еще с детства, когда моя мать по-пьяни рассказывала мне о моем «ужасном папаше». Где-то в глубине души я очень хотела, что бы он нашел меня и забрал к себе навсегда. Но я никогда не думала, что это будет при таких обстоятельствах, еще и в мои двадцать лет.

Мои мысли прервал звук открывающихся ворот, тогда Грэг махнул мне, что бы я следовала за ним.

— Пойдемте, мисс Блэр. Если что, ворота контролируются охранником, — он кивнул в левую сторону, где размещался небольшой одноэтажный домик. — Там камеры, связь, — объяснял мужчина, пока мы шли. — В целом, как ты понимаешь, охранник на такой територии и таким простым, не смотря на финансы, людям не нужен. Он, так скажем, хороший знакомый семьи, разбирающийся в механике, электронике и остальном, поэтому исполняет не совсем охранные обязанности.

— Да, поняла, — я улыбнулась Грэгу. — Кстати, не называйте меня мисс Блэр, зовите просто Анна или Энн, — я посмотрела на мужчину, ожидая одобрения.

Мои близкие друзья всегда называли меня Энн или Энни. Почему-то я хотела, что бы он тоже меня так называл. Этот веселый, остроумный мужчина лет пятидесяти пяти был мне очень приятен.

— Все, заметано, Энн. Никаких «мисс» в нашем лексиконе не будет, — он отдал честь рукой и перевел свой взгляд на дверь особняка.

— Я и не заметила, как мы пришли… — замялась я, показывая, как нервничаю.

— Не волнуйся, все будет нормально. В крайнем случае, я дам тебе ключи от «Ауди», будешь ночевать в ней. На ней все равно никто не катается, — рассмеялся мой новый знакомый и позвонил в дверь.

Эта шутка развеселила меня лишь на мгновение. Когда распахнулись огромные двери, передо мной возникли сразу же два мужчины. Один из них был лет шестидесяти пяти, невысокий, седой дядечка в костюме, своей угрюмостью напоминающий Сквидварда из мультфильма «Губка Боб», скорее всего управляющий, правда очень пожилой. Тогда я переместила взгляд на другого.

Это он. Это мой отец.

Красивый мужчина, средний рост, крепкое телосложение, седина пробивалась сквозь темно-каштановые волосы. Не смотря на то, что он был коротко подстрижен, было видно, что у него хорошие, густые волосы, прямо как у меня, даже цвет тот же. Видимо, я пошла в отца, если вспомнить свою белокурую, белокожую маму. Темная аккуратная борода, которую отец нервно поглаживал, ему очень шла. Вживую он выглядел совсем по-другому, еще лучше.

Он заметно волновался. Казалось, он прямо сейчас выпрыгнет на меня и стиснет в объятиях или вовсе убежит куда подальше, потому что он нервозно переступал с ноги на ногу и не знал куда двигаться, то ли назад, впустив нас внутрь, то ли вперед и как-то войти со мной в контакт. Потеребив пуговицы на своей светлой рубашке, он, кажется, пришел в себя и, не отрывая свой взгляд от моего лица, отошел назад и пригласил нас внутрь.

— Я… Здравствуй, заходи… Это наш дом. Твой дом. Дом нашей семьи, — он невнятно тараторил, пока мы с Грэгом заходили внутрь.

Я сразу обвела взглядом огромный холл. Это был целый зал для приемов. Возможно, в другой ситуации мне было бы и интересно, но рядом стоял мой родной отец и скорее это он был сейчас главным экспонатом в этом помещении.

— Рик… — я не знала, как к нему обратиться. — Все нормально, не нервничай, я все понимаю, — я пожала плечами, слабо улыбнулась и уставилась на него, стараясь сохранять спокойствие.

Кажется, в этот момент он выдохнул и тихо произнес «спасибо». Тогда нас прервал Грэг.

— Я отнесу вещи мисс… — в этот момент он посмотрел на меня, а я посмотрела на него в ответ сверлящим взглядом. — Мисс Энн… Энн, мне только нужно знать комнату.

— А, да, Николас, — обратился мой отец к пожилому мужчине, открывшему дверь. — Проводи, пожалуйста, Грэга в комнату Анны, которую приготовила Сьюзан, чуть дальше комнаты Нэйтана.

В этот момент Николас кивнул, и они с водителем молча пошли к широкой, шикарной лестнице, ведущей наверх.

— Спасибо, наверное… — неуверенно произнесла я. — Не наверное, реально спасибо, я имею в виду за то, что… За все это, за то, что я здесь.

— Я должен был сделать это уже давно, ты же понимаешь. Мы уже говорили об этом. И ты не должна меня благодарить. Ты должна лишь принимать мои извинения… — я не дала ему закончить и тут же прервала его очередную извинительную речь, подняв правую руку, что бы остановить поток слов.

— Нет, послушай, мы так же говорили и о том, что тебе не надо больше извиняться передо мной. Достаточно было и одного раза. Я верю, что первый раз был искренний. Не надо думать, что я бедная мышка, которая будет еще долго ходить в депрессии по этому шикарному дому, — я взмахнула рукой, показывая на всю эту красоту вокруг меня. — И говорить, что я страдаю о прошлом, — сказала я, улыбнувшись и посмотрев в глаза отцу. — Я рада, что ты появился в моей жизни и благодарна уже хотя бы за то, что ты забрал меня из того города, где мне было бы сложнее справляться одной. И… — я немного засомневалась, но все же подошла к отцу ближе и положила руку ему на плечо. — И я рада, что в моей жизни еще есть родные люди. Я просто надеюсь, мы сблизимся. И главное — я не думаю что ты плохой человек, — кажется, в этот момент мужчина выдохнул, и я, увидев, что обстановка немного разряжена, продолжила. — А еще ты неприлично богат, конечно же я полюблю тебя.

Отец весело засмеялся, и я облегченно улыбнулась, потому что моя шутка зашла на ура.

— Спасибо, — мужчина обнял меня и на душе сразу стало теплее. — У тебя мое черное чувство юмора и я почему-то рад этому. И я обещаю тебе сделать все, что бы мы сблизились.

— Только не переступай через себя, пусть все будет естественно и со временем, — я отступила немного назад после объятий и посмотрела вокруг. — Очень красивый дом.

— Спасибо, — кивнул отец. — Наверное, слишком много «спасибо» сегодня от меня, — он нервно засмеялся и, сделав шаг, взял меня за руку. — Энни, я понимаю, что это неуместно, но я буду рад, если ты станешь называть меня папой, пусть и со временем. Слышать от своей дочери Рик или… Дядя Рик… Это как-то странновато.

Мне стало смешно, когда я услышала про дядю Рика, тогда отец опустил плечи и тоже засмеялся со мной.

— Я поняла тебя, дядя Рик, — я специально сделала ударение на слове «дядя» и тут же с улыбкой, но вполне серьезно и с пониманием, ответила. — Я буду называть тебя папой. Я не считаю, что ты этого не заслуживаешь, — я крепче сжала руку отца.

— Я не хочу повторяться, но…

— Спасибо, — сказали мы вместе и снова засмеялись.

Это выглядит слишком хорошо, как семейная идиллия. В моей голове проносились разные мысли в этот момент. И из этого состояния нас с отцом вывел звонкий женский возглас.

— О, Рик, это она? Это она! — я увидела невысокую женщину с золотистыми, пышными волосами, закрученными в крупные кудри, почти бегущую на меня. — Как же я долго ждала пока ты приедешь, дорогая! — женщина приблизилась ко мне и схватила за плечи. — Ну, посмотрите на эту красавицу! — пока она крепко обнимала меня, я глупо улыбалась и раздумывала о том, что в этом доме красавица скорее она.

Ее естественные, пухлые губы украшало, хоть и возрастное, но красиво очерченное лицо с минимумом макияжа, а элегантный брючный костюм идеально подчеркивал все достоинства этой великолепной женщины, которая, я уверена, выглядела намного моложе своего возраста.

— Энни, это Сьюзан, — широко улыбался Рик и качал головой, показывая видом что-то вроде: «Да-да, она у нас такая, мы ее любим». — Она здесь моя помощница, управляющая, член семьи и просто царица порядка, покоя и домашнего уюта.

— Мне очень приятно, — ответила я, наконец, вдохнув воздух, когда Сьюзан выпустила меня из своих крепких объятий. — Даже слишком приятно. Вы такая позитивная и красивая, — ляпнула я первое, что было на уме.

— Какой же милый ребенок! — женщина приложила руки к своей груди и изобразила умиление, перемешанное с восторгом, и засмеялась. — Так, хватит болтать с ним, еще наговоритесь. Кроме того, он у нас не очень разговорчивый, — царица порядка схватила меня за руку и повела куда-то в сторону по широкому коридору. — И некрасиво держать девочку в холле. Он может там весь день стоять и мямлить по слову в минуту, если его вовремя не осечь. Ты, наверное, голодна, девочка, — я обернулась на отца, пока эта женщина-ураган тянула меня вглубь дома и что-то тараторила, на что глава семейства просто развел руками и бесшумно засмеялся.