Моя Виктория

15

Вкусно поужинав, я улеглась на кровать с парой журналов, которые обнаружились на полке под столиком. Наконец-то хоть что-то можно почитать, а то от недостатка информации у меня уже начиналась ломка. Кормили здесь на удивление вкусно, если не сказать шикарно. Поначалу возникали мысли устроить голодовку в протест тому, что меня здесь заперли, но приносимая еда выглядела настолько сногсшибательно и на вкус была так прекрасна, что мысли о голодовке как-то сами собой выветрились из моей головы. Я не смогла найти в себе силы отказаться от этого чуда кулинарного искусства.

Он возник неожиданно, взорвав тишину комнаты множеством звуков. Я вздрогнула, чуть не свалившись с кровати. Сердце мгновенно взбунтовалось в груди, заставив меня дышать глубже. Почему-то я была уверена, что в здании никого, кроме обслуживающего персонала, не было. По всей видимости я ошибалась.

— Не помешал? — произнес Полянский, бесцеремонно устраиваясь в кресле и ставя на стол бутылку коньяка и два стакана.

— Помешал, — я смерила презрительным взглядом все происходящее, не меняя позы, хотя инстинкт самосохранения орал о том, чтобы я сгруппировалась и забилась куда-нибудь в угол, подальше от него.

— Присоединяйся, — проигнорировав мои слова, сделал Константин пригласительный жест.

— Я не пью коньяк, — сухо парировала я, сделав вид, что продолжаю читать журнал. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но я старательно делала вид, что спокойна как удав. — И на «ты» мы с Вами не переходили.

— Так давай перейдем, ты же не против?

— Против.

— Ну а я перейду. А почему ты не пьешь коньяк?

Поражаясь бесцеремонности Полянского, я медленно перевела взгляд на его лицо. Оно, как и в прошлую нашу встречу, выражало непоколебимую самоуверенность и убежденность в правоте своих действий.

— Мне не нравятся крепкие спиртные напитки.

— Так, и что же мы предпочитаем?

— Розовое полусухое вино.

Он кивнул и улыбнулся уголками губ.

— Я учту. Ты почему Игорю мозг взрываешь? Он на тебя жаловался.

— Я всего лишь высказала свои предпочтения, — настал мой черед улыбнуться, — он задал вопрос, я ответила.

— Список предпочтений впечатляет, ничего не скажешь. Что сможет, то найдет. В ближайшее время. Меня, скорее всего, не будет пару дней. — Все это время я чувствовала на себе его взгляд и сильно нервничала. Интересно, это сильно заметно? Надо срочно отвлечь его внимание от своих чересчур сильных эмоций. Я подняла глаза на Полянского и изобразила издевку на лице.

— Какая жалость! Я буду скучать.

Не сводя с меня взгляда, он медленно поставил стакан на столик и встал с кресла. Я тут же подскочила и села на кровати. Он медленно приближался, заставляя мои глаза все шире открываться. Встал рядом и резко нагнулся, вынудив меня откинуться назад, опираясь на локти. Завис надо мной, оперевшись руками о кровать с обоих сторон от меня. Лицо его опять было слишком близко, разрушая все личные границы. Я почувствовала запах коньяка и мужского парфюма.

— Ты почему такая дерзкая, я никак не могу понять… — голос звучал приглушенно и от того еще более… волнующе? — Не забывай, что ты полностью в моей власти, и только от моих решений зависит твоя дальнейшая жизнь. Мой тебе совет — не нарывайся, ты ведь заинтересована в том, чтобы вся эта ситуация разрешилась благополучно.

Я смотрела в его темные глаза, и изображение начинало медленно расплываться. Господи, да что со мной? Кажется, я начинаю выходить из формы.

— Знаете, чего я сейчас больше всего хочу? — еле слышно спросила я, пытаясь сбросить наваждение.

Уголки его губ опять чуть заметно дернулись вверх.

— Чего?

— Дать Вам по морде, — не меняя интонации и слегка улыбаясь, произнесла я.

Все еще нависая надо мной, он медленно покачал головой.

— Твоя дерзость тебя до добра не доведет. — Отпрянул от меня и подошел к столику. Одним движением допил свой коньяк, поставил стакан на стол и бросил мне через плечо:

— Все-таки рекомендую попробовать. Отлично снимает стресс.

И не оглядываясь вышел.

Я молча встала с кровати, плеснула себе в стакан и залпом выпила, глядя на дверь. Стресс мне действительно снять не мешало.