Несколько дней я провела, расставляя по полкам книги и журналы, читая, занимаясь йогой и слушая музыку. Да, определенно, теперь было чем себя развлечь! К тому же мои ранения уже почти не беспокоили и не мешали полноценно двигаться.
Но, Боже, как же хотелось выйти на улицу! Иногда я открывала настежь окно и стояла несколько минут вдыхая полной грудью свежий лесной воздух, наполненный ароматами осени, хвои и прелой листвы. На улице было все так же тепло, ну может чуточку свежее, хотя, скорее всего, эту свежесть привносил лес, который подступал практически к самому зданию. Деревья все больше окрашивались в золотые и багряные цвета, медленно падали листья. Мысли о побеге, как и мысли о голодовке, как-то незаметно отходили на второй план. Их место в голове постепенно занимали мысли несколько иного толка.
Воздух стал прохладнее, но солнце все еще продолжало ярко светить, на голубом небе не было ни облачка. Вот это, я понимаю, осень! Повезло же нам с погодой в этом году! В лесу наверняка все еще полно грибов. Вот бы вырваться из этой комнаты и побродить по лесу, хотя бы около дома! Глядишь, насобирала бы корзинку.
Мне не захотелось закрывать окно, и поэтому я надела теплый кардиган и устроилась на широком подоконнике с историческим романом, от которого практически не отрывалась уже пару дней. Я так увлеклась чтением, что не сразу заметила, как на стоянку, которая была под моими окнами, приехал кортеж из трех машин, из них вышли несколько человек и направились в сторону дома.
— Виктория Алексеевна, аккуратнее! Не вывалитесь пожалуйста из окна, я за Вас головой отвечаю!
Голос начальника охраны выдернул меня из мира книги, я медленно перевела взгляд вниз и наткнулась на несколько пар глаз, уставленных на меня. Все смотрели по-разному, кто-то с беспокойством, кто-то с явным недоверием, а кто-то просто… смотрел.
— Спасибо за заботу, Игорь Евгеньевич, я постараюсь! — пытаясь скрыть волнение и провожая взглядом мужчин, ответила я. Правда, из всех глаз, устремленных на меня, смотрела я только на одни. Темные, как грозовая туча.