ГЛАВА 5

Кэтрин сидела на одном из своих роскошных кожа­ных диванов, забравшись туда с ногами, и пребы­вала в раздумье, стоило ли ей, по совету Ральфа, отважиться подстричь волосы или нет. Ральф счи­тал, что они у нее слишком длинные. И хотя это, конечно, не его дело, но он всегда рад поучить дру­гих людей жизни.

– Если ты их подстрижешь, – рассуждал он, – они у тебя будут такие же пышные и вьющиеся, как у меня.

Уверенности, что ей хочется носить такую же при­ческу, как у Ральфа, у Кэтрин не было. Но все же она пыталась представить себе, как будет выглядеть с кудрявой шапкой волос на голове.

Ее размышления прервало бренчание телефона. Звонила Бэтси Грин, ее редактор.

– Потрясающее предложение! – напористо про­возгласила она. – Стоит ли нам останавливаться на второй книге «Жука Берти»? Я уверена, что надо сделать и третью. Будет трилогия!

– Я по горло сыта жуками, – поморщившись, сказала Кэтрин, – и уже подумывала немного поза­ниматься пейзажами.

– И зря потратите время, – настойчиво гнула свое Бэтси. – Сделаете третьего «Жука», а потом выберете какое-нибудь другое насекомое. Решайте теперь же. Не хотите же вы потерять своих читателей.

Кэтрин понимала, что Бэтси Грин права, но ей претило вновь влезать в книгу, которую она считала законченной. Тем более что для этого надо опять куда-то ехать, а она не успела еще насладиться пребыва­нием в собственном доме. Да и куда ехать? На Озера или еще куда-нибудь?

– Возвращайтесь в Корнуолл и сразу же присту­пайте к работе, – распорядилась Бэтси.

Кэтрин сердито посмотрела на телефонный ап­парат.

– Нет, такой вариант совершенно исключается. Я даже не хочу это обсуждать!

Еще чего не хватало! Опять возвращаться под го­степриимное крылышко тетки, даже не дав той тол­ком отдохнуть от себя? Да и потом, там этот Джейк Трелони. Она в этот момент не могла не подумать о нем, и тот факт, что он сейчас здесь, в городе, ни­чего не менял. Лондон огромный город. Шанс случайно встретиться с ним один на миллион, но это все же случилось. А уж в Корнуолле столкнуться с ним и вообще ничего не стоит.

Вот именно! Если она поедет в Корнуолл, этот тип наверняка окажется там. А ведь ей придется вновь вторгаться в его частные владения, что, весьма ве­роятно, истощит его терпение, и он набросится на нее, как разгневанный тигр, чей покой нарушили. Словом, в Корнуолле он или в Лондоне, но она каждую минуту будет опасаться его появления. Здесь они, скорее всего, никогда не встретятся. А там Тре­лони может подловить ее практически на каждом шагу.

– Ну как же, конечно, вам не хочется это об­суждать! – язвительно проговорила Бэтси. – Вы за­были, что у вас есть читатель, что дети вас обожа­ют, а их мамочки не жалеют денег, чтобы порадо­вать свои чада очередной книжкой любимого автора. Так что езжайте в Корнуолл, и точка.

– Нет, – стояла на своем Кэтрин.

– Хорошо, завтра за ланчем все обсудим. В две­надцать тридцать жду вас возле офиса. До встречи.

Бэтси тотчас положила трубку, а когда Кэтрин набрала ее номер, там уже был включен автоответ­чик. Кэтрин раздраженно поджала губы. Да, теперь до Бэтси не добраться. Ох, как она умеет выбить че­ловека из равновесия. И ничем ее не проймешь, не женщина, а просто каменная стена. Но как бы там ни было, в Корнуолл Кэтрин не поедет.

Джейк Трелони тоже имел склонность к напори­стости. Хорошо, что она отказалась отобедать с ним. И совсем не потому, что боится его. Но ее огорчало, что он так втемяшился ей в голову. Просочился в ее сознание, как туман, который выползает из моря, обволакивая все вокруг и забираясь во все щели и прогалины. Такой же загадочный, молчаливый и на­стойчивый.

Ее странно влекло к нему, и она никак и ничем не могла себе этого объяснить. Определенно она знала только одно – хорошего от встречи с ним ожидать не приходится. Даже ее тетушка, которая вроде бы симпатизировала Трелони, утверждала, что он опа­сен, особенно для женщин. Его жена изо всех воз­можностей, наверняка предлагаемых ей жизнью, выбрала наихудшее. И где она теперь?

Кэтрин почувствовала, как просто одуревает от всех этих мыслей, и решила, что хорошо бы выб­раться сегодня из дома, пойти куда-нибудь, отвлечь­ся, ибо у нее уже не было больше сил думать о ми­стере Трелони. Да и что, в самом деле, сидеть без­вылазно дома? На сегодня у нее было приглашение на вернисаж, куда она не собиралась идти, но те­перь мысль смешаться с другими людьми, да и во­обще как-то встряхнуться и развеять мрачное на­строение показалась ей весьма заманчивой.

Кэтрин отыскала пригласительный билет, полу­ченный по почте несколько дней назад. Выставка открывалась в галерее на Уэст-Энде, очень престиж­ной. Прогрессивное искусство Ванессы Стоукс. Ну что ж, посмотрим… Ральф, наверное, тоже получил приглашение, и они пойдут вместе. С Ральфом хо­дить куда-нибудь одно удовольствие. Он хороший компаньон – и развеселит, и отгонит всякую околь­ную шушеру, и вообще…

Спустившись к Ральфу, чтобы договориться о по­ходе на выставку, Кэтрин обнаружила, что ее при­ятель вовсе не стремится разделить с ней это удо­вольствие.

– Не пойду, – сразу же заявил он, стоило ей заговорить о выставке. – Ты ведь знаешь, что из себя представляет эта Стоукс. То она пыталась выставить меня в виде сгорающего от страсти Ромео, то при­нималась охаивать мои работы. И все в течение од­ного часа.

При воспоминании о Ванессе Стоукс Кэтрин улыбнулась. Та на неполной ставке преподавала в колледже, где они учились. Это было еще до того, как ее собственные работы обрели известность и стали находить своих покупателей. Она тогда час­тенько донимала Ральфа, весьма смущая его свои­ми выходками.

Все видели, что Ванесса, которая была старше Ральфа и гораздо опытнее, влюблена в него как кош­ка. Сам Ральф ужасался этому. Его привлекала Рози, милая девушка одного с ним возраста. Ванесса от этого бесилась и на уроках изводила его всяческими придирками и крайне злыми замечаниями.

– Да что ты, Ральф, там будет полно народу, – уговаривала приятеля Кэтрин. – Ванесса даже не заметит нас. Она будет фланировать и блистать, вы­казывая всю свою утонченность и артистичность.

– Нет, она будет носиться там, выказывая весь свой садизм и вампиризм, – жестко поправил Ральф. – Я не пойду, и весь разговор. По крайней мере, когда я устрою свою выставку, она, надеюсь, не притащится на нее, хотя бы потому, что ее само­любие будет задето.

– Ол райт, я пойду одна. Но мне кажется, ты заблуждаешься. Никто и ничто не может задеть ее самолюбие. Вот увидишь, она придет на твою выставку и будет в полный голос делать свои замеча­ния.

– Ну, там-то я с ней управлюсь, поскольку это будет происходить на моем поле. На собствен­ной выставке я и сам смогу обойтись с ней, как садист.

Кэтрин возвратилась к себе, весьма позабавив­шись и развеселившись, что подняло у нее настро­ение. С Ральфом или без него, но она пойдет на эту выставку. Надо же как-то избавиться от идиот­ских мыслей, которые терзают ее последнее вре­мя. Все еще продолжая при мыслях о Ванессе ус­мехаться, она решила, что на бал к вампирам луч­ше всего облачиться во что-нибудь черное, тем более что оно прекрасно сочетается с рыжими волосами, которые сегодня будут ее единствен­ным украшением.

Кэтрин взяла такси и, подъезжая к галерее, за­метила, как много возле нее дорогих машин. Как видно, понаехало немало людей, желающих приоб­рести картины Стоукс. Хорошее настроение Кэтрин заметно пошло на убыль, стоило ей подумать о том, что придется выслушивать все эти скучные моноло­ги о высоком искусстве и ни на чем не основанные рассуждения о том, какую ценность приобретут в будущем «эти работы» – словом, все, что говорится в таких случаях. Ванесса, конечно, будет в своей сти­хии. Нет, Ральф, пожалуй, был прав, отказавшись идти на выставку.

Полчаса спустя, когда Кэтрин понемногу по­говорила со всеми, кого знала, и даже вынуждена была выпить немного шампанского, она призна­ла решение Ральфа еще более мудрым, чем ей по­казалось сначала. Все это было очень скучно, и ей оставалось лишь выждать удобный момент и неза­метно ускользнуть. А в ожидании такого момента она изучала одну из картин и пришла по поводу ее к глубокомысленному заключению, что даже Снежок мог бы исполнить это гораздо лучше, сто­ило лишь вымазать его хвост краской и позволить ходить по холсту. Она даже подумала: а не купить ли, несмотря на высокие цены, один из этих «шедевров», чтобы подарить Ральфу? Хоть какое-то развлечение. Впрочем, лучше уж, добавив немного денег, купить себе «бентли».

– Нечего и раздумывать, – послышался вдруг глуховатый голос. – Это сверх меры перехвалено и сверх меры же оценено. Лучше купить что-нибудь полезное.

От одного звука этого голоса Кэтрин пронизала дрожь. Она притащилась сюда, чтобы выбросить Джейка Трелони из головы, а он тут как тут, стоит у нее за спиной. Кстати, ей показалось, что ее слег­ка тряхнуло током еще до того, как он заговорил. Да, он и вправду, видно, излучает электричество, раз она кожей почувствовала его присутствие, даже не зная, что он здесь, и меньше всего ожидая его здесь встретить.

Кэтрин медленно повернулась, надеясь, что все это ей пригрезилось и никакого Джейка за спиной не окажется, но он там оказался и выглядел мрач­нее, чем обычно, а облачен был в темный вечерний костюм с черным галстуком. Нет, это просто невы­носимо, тем более что и он, кажется, весьма раз­дражен тем, что встретил ее. Да, вот именно, он выглядит раздраженным и злым.

– Мистер Трелони, – умудрилась пролепетать она.

– Мисс Холден. – Он смотрел на нее сверху вниз, потом оглядел зал галереи и вновь обратил свой взор на нее, причем рот его исказился ухмылкой. – Вот уж не ожидал вас здесь встретить. Вы будто с неба свалились.

– Простите, но я приглашена, – несколько даже обиженно проговорила Кэтрин.

Чему, собственно говоря, он удивляется? Дума­ет, что если она рисует детские картинки, то ей не место в мире настоящих художников?

– Естественно. Вы ведь здесь свой человек, не то что я, – весьма сардонически проворчал он. – От­чего бы не развлечься? Тем более бесплатно.

– Вы ошибаетесь! Не знаю, как вам, а мне это не кажется приятным развлечением. Чувствую, что зря потратила время, поскольку все здесь скучно и неинтересно.

Джейк приметил в ее глазах вспышку ярости, по­скольку не мог оторвать взгляда от ее лица и этих колдовских зеленых глаз. Его желание разозлить ее вмиг исчезло. На самом деле, появившись здесь и увидев ее, он, прежде чем подойти, какое-то время наблюдал за ней. Вот и опять она взяла и просто явилась ему, как всегда делала. Возникла будто ни­откуда. Одета во что-то такое черное, наряд такого цвета он совсем не ожидал на ней увидеть. Но и на этот раз свое одеяние она носила весьма необычно, хотя в самом платье почти ничего необычного не было.

Платье легко ниспадало к ее коленям – еще одно полупрозрачное, чуть ли не марлевое творение. Без рукавов, открывающее ее нежную и безукоризнен­но гладкую кожу, сзади чуть даже не до самой та­лии, а на ногах изящные вызолоченные туфельки без каблуков. И он спросил себя, как ей удается в подобном платье выглядеть такой невинной, почти девочкой с широко распахнутыми глазами. Другие женщины наверняка надели бы к этому платью туф­ли на высоком каблуке, ювелирные украшения, к тому же лица их выражали бы совсем иное. А на Кэтрин Холден даже черное платье выглядит, как девичий наряд.

Джейк взял ее за руку и, не успела она охнуть, уволок в другую часть зала, где было не так много­людно. Умело маневрируя, он задвинул ее за вазу с каким-то высоким экзотическим растением и зак­рыл своей мощной фигурой от всех остальных.

– Вы здесь одна?

– Ральф тоже получил приглашение, но идти отказался. Он терпеть не может Ванессу.

– А вы с ней знакомы?

Он спросил это чуть ли не с ужасом. Кэтрин слиш­ком нежна и невинна, чтобы водить знакомство с такими особами, как Ванесса. Что, к черту, она во­обще здесь делает? Ей совсем не место в таком шуме, среди всех этих преувеличенно патетичных воскли­цаний, псевдофилософских рассуждений и прочих проявлений напыщенного идиотизма. Нет, она не может иметь отношения к таким, как Ванесса. А если он ошибается, значит, ее невинность всего лишь ил­люзия. Он сам прекрасно знал Ванессу Стоукс.

– Она иногда читала нам лекции в школе ис­кусств, – сказала Кэтрин, удивляясь, почему он все время злится. – Это было еще до того, как она обре­ла известность. Она обожала Ральфа, отчего тот про­сто из себя выходил. И при этом всячески поносила его работы.

– А вы считаете, что это было несправедливо? – спокойно спросил Джейк, любуясь ее лицом и пре­красными волосами.

Боже, она и здесь, под тенью развесистой паль­мы, выглядит всего лишь тенью, которая может ис­чезнуть в любую минуту, и, как бы он ни был «вла­стен и опасен», ему не удастся удержать ее.

– Нет, Ральф прекрасный художник, – ответи­ла она, взглянув на картины, которые оставались в поле ее зрения. – Я имею в виду, что он настоящий художник. Его работы будут висеть в галереях и тог­да, когда изделия Ванессы истлеют на каком-ни­будь пыльном чердаке. Но, как я сказала, теперь она стала известной.

– Да, она уже давно всем известна, – довольно двусмысленно проворчал он, отчего Кэтрин покрас­нела.

Она прекрасно поняла, что имел в виду Джейк, говоря подобное. Тут еще и тетя Клэр вспомнилась с ее замечанием насчет того, что девушки всегда были без ума от Джейка Трелони. Ванесса, конеч­но, теперь далеко не девушка, но вот Джейк пере­менился мало.

– Так вы пришли повидаться с Ванессой, а не насладиться ее живописью? – спросила Кэтрин, глядя на него невинным взглядом.

– Полагаете, я слишком примитивен для посе­щения подобных мест? – Гнев его все возрастал. – Думаете, что таким дикарям не место в приличном обществе?

Волосы его были слишком длинными, но это ему шло. И даже в вечернем костюме он все равно выг­лядел диким и свободным, плохо вписываясь в ок­ружающую обстановку.

– Вы не дикарь. Скорее, тигр, не вполне приру­ченный тигр.

– Не беспокойтесь, я не стану окунать свою лапу в шампанское, – сердито сказал Джейк. – Теперь, по крайней мере, мне понятно, почему вы отказались со мной пообедать. Еще бы, такое большое животное, которое способно взять и вылизать свою тарелку.

– Ну, так я не думаю, и вы сами это понимае­те, – возразила Кэтрин, опять покраснев.

Когда гнев пробуждался в его темных глазах, она чувствовала, что ее что-то опаляет.

– Конечно, вы так не думаете. Вы подозреваете меня в гораздо худших вещах, чем те, что может сделать не вполне прирученный тигр, не так ли?

– Ни в чем я вас не подозреваю, потому что и вообще о вас не думаю, – солгала Кэтрин. – Я вас не знаю.

– Нет, знаете. Вы имели возможность и видеть меня, и слышать. Я тот самый страшный злодей, который находится под подозрением. Вы наверняка думаете, что я преследую вас с какими-то дьяволь­скими намерениями.

Кэтрин вдруг побледнела, и это заставило его опомниться. При виде ее испуганных глаз он испы­тал нечто вроде чувства вины, хотя и ярость его еще не улеглась окончательно. Он даже подумал, что надо бы извиниться, объяснив свою вспышку дурным характером, но в этот момент кто-то подошел и прикоснулся к его руке.

– Джейк, дорогой! Кого это вы собрались пре­следовать с дьявольскими намерениями? И какого черта вы запропали, скрываясь в своих корнуоллс­ких чащобах?

Это была Ванесса, и Джейк повернулся к ней, крайне смущенный и в то же время сердитый. А та заметила Кэтрин и угольно-черными глазами быст­ро всю ее ощупала.

– О, кого я вижу! Кэтрин, привет! – воскликну­ла Ванесса. – А я как раз на днях собиралась пред­ставить тебя Джейку. Какое миленькое платье, до­рогая. – Сказав это, она повернулась к Джейку и вмиг забыла о Кэтрин. – Дорогой мой, пойдем, я покажу тебе свои последние вещи. Знаю, тебе это все кажется страшно скучным, но я не буду терзать тебя слишком долго, а потом мы пойдем куда-ни­будь и прекрасно проведем вечер вдвоем.

Джейк оценивающе осмотрел ее. Эта женщина не привыкла стеснять себя соблюдением моральных правил, о чем он прекрасно знал. А как пренебре­жительно она обошлась с Кэтрин! И это скорее все­го от понимания, что ей самой никогда не выгля­деть так, как эта девушка. Ванесса тоже была в чер­ном платье, но оно у нее было жутко блестящим и чрезмерно тесным. К тому же на ней висело слиш­ком много драгоценностей.

Он посмотрел на Кэтрин, взгляд его лишь чуть коснулся ее. Рядом с экзотически вычурной Ванес­сой она казалась бледной, бесплотной, ну просто ангел в черном шифоне. Ореол, созданный сиянием ламп вокруг ее единственного украшения, волос, делал девушку еще нереальнее. Но эти колдовские глаза понимали все, были скептичны и немного сер­диты. Наверняка связывает его с Ванессой, осужда­ет и тем высокомерно отторгает от себя. Вдруг ему захотелось причинить ей боль.

– Давай, показывай, что там у тебя, – с улыб­кой сказал он Ванессе. – Если уж тебе так хочет­ся, я могу и посмотреть. – Он холодно кивнул Кэтрин. – Приятного вечера, мисс Холден. Не задерживайтесь здесь слишком долго. Скоро совсем стемнеет.

– Я и так собиралась уходить, мистер Трелони, да вы меня задержали. Все, что хотела, я уже увиде­ла. Благодарю за внимание и всего доброго.

Он взглянул на нее и обругал себя. Так тебе, ду­раку, и надо! Получай! Они едва знакомы, но по­нимают друг друга с полуслова, и Кэтрин Холден, как он видел, прекрасно поняла его и непринуж­денно покинула собравшуюся повеселиться пароч­ку, заставив его тотчас пожалеть о содеянном. Девушки уже не было в поле его зрения, а ее лицо продолжало маячить перед внутренним взором. Ка­кого черта ему вздумалось обидеть ее? В итоге он наказал себя, а она будто и не думала на него оби­жаться. Так, во всяком случае, это выглядело. Ну и кретин! Чего он так взъелся на нее? Из-за того, что она сказала, что он полуприрученное животное? Вот – ушла. Она всегда уходит. Всегда исчезает. Если даже он сейчас побежит за ней, ее наверняка нигде не окажется.

– Джейк, дорогой, ты идешь? – напомнила о себе Ванесса. – Я действительно не задержу тебя слишком долго.

– Ты бы могла задержать меня на какое угодно время, – холодно отозвался Джейк, – но не сегод­ня, мне надо уходить. Надеюсь, это не слишком огор­чит тебя, ведь твое время прошло лет пять назад, если помнишь.

– Ты сущий выродок! – прошипела она, и щеки ее вспыхнули огнем негодования.

– Согласен, – сказал он рассеянно. – Но это не должно тебя особо удивлять, поскольку давно тебе известно.

Джейк покидал галерею, пытаясь убедить себя в том, что Кэтрин и след простыл, но надежда была сильнее его умственных потуг. Однако, увы, нимфа и в самом деле исчезла, и он в самом мрачном рас­положении духа поплелся к своему автомобилю. Перед внутренним его взором стояли две женщины.

Одна, Ванесса Стоукс, весьма эффектная, с чер­ными блестящими глазами и длинными холеными черными волосами. Другая, Кэтрин Холден, незем­ное видение, затмившее не только Ванессу, но и всех других женщин, которые пришли на галерею показать себя, для чего вряд ли ограничились лишь тем, чтобы набросить на себя платье и расчесать волосы.

Все женщины, которых он знал прежде, были похожи на Ванессу Стоукс. И Джиллиан той же по­роды – жесткая, блистательная, расчетливая. Джил­лиан, конечно, была штучкой потоньше, чем Ва­несса, но все они одного сорта. Беда в том, что он думал, будто этот сорт женщин един для них всех, других не бывает. Вот на чем он споткнулся – на собственном опыте. Кэтрин оказалась другой. Он даже не знал, как себя вести с ней. И мало того, что она, эта прекрасная лесная нимфа, ломала все его пред­ставления о женщинах, он, как ни старался, все еще не мог выбросить из головы ее летящий, недо­сягаемый образ.

Он, конечно, понимал, что Кэтрин, покинув га­лерею, взяла такси и уехала до того, как он вышел на улицу, и все же у него возникло навязчивое ощу­щение, что она просто растаяла в воздухе. Вне его поля зрения она наверняка другая, но он, увы, ви­деть этого не мог. Хорошо, а что он видел, когда она находилась в зале? Своим появлением он явно шо­кировал девушку, ведь встретить его здесь она не ожидала. Одна из причин, почему она сбежала и вновь забыла его. Да, нет сомнения, она вспомина­ла о нем лишь тогда, когда он неожиданно возни­кал перед ней – один раз на пороге ее квартиры, другой – здесь, в галерее.

А Кэтрин по дороге домой все никак не могла успокоиться. Его жесткие манеры задевали ее, но она спрашивала себя, с какой стати ей на него сер­диться? У него своя жизнь, у нее – своя. Он опасен, хладнокровен, бездушен, и лучше всего никогда не встречаться с ним вновь. Тем более что она сама видела, как он обрадовался появлению Ванессы. По всему видно, что они давно и хорошо знакомы. Ну и прекрасно. Они у нее на глазах договорились прове­сти вместе этот вечер, и Кэтрин не была такой уж дурочкой, чтобы не понимать, чем подобные вече­ра заканчиваются.

Ральф прав, Ванесса по натуре своей вампирша. Но это и влечет к ней многих мужчин. Впрочем, со­мнительно, чтобы Джейк Трелони принадлежал к категории слабых мужчин. Он такой сильный, иро­ничный, на него вряд ли могут влиять женские чары такого сорта. Но, как бы то ни было, а он пошел за этой женщиной.

И все же Кэтрин чувствовала, что он поступил так ей назло, она видела это по его злым глазам; хотел ей досадить, поскольку она разозлила его. Но неужели этот человек так мелочен, что способен мстить женщине? И за что? За то, что она сказала, что он наполовину прирученный тигр? Смешно! Хорошо, пусть мстит, ей это все равно, ведь они никогда больше не увидятся. Корнуолл определенно не то место, куда она собирается нанести визит в ближайшее время. Она очень любила Клэр, но если тетушке захочется ее увидеть, пусть сама приезжает и погостит у нее. Они прекрасно проведут время, гуляя по Лондону и посещая всякие интересные места. Сама она будет спать на диване, а Клэр пре­доставит свою спальню. И Кэтрин принялась состав­лять план их будущих экскурсий и увеселений, лишь бы выкинуть из головы мысли о Джейке.

Вернувшись домой, она села в лифт, а когда мед­ленно проползала мимо этажа Ральфа, услышала шум и гам, доносящийся из его квартиры. Неужели Ральф устроил вечеринку? Обычно он заранее со­общал ей о таких мероприятиях. Впрочем, сейчас это все не имело значения, она была крайне раз­дражена несносным поведением Джейка Трелони. Какое право он имеет вести себя подобным обра­зом? Схватил ее, затащил в угол! И с чего взял, что может чем-то задеть ее и обидеть?

Войдя в квартиру, Кэтрин сердито отбросила су­мочку, она была слишком не в духе, чтобы думать о чем-то ином, кроме спокойных вечерних занятий и приготовлений ко сну. Правда, шум снизу был довольно громким, но это лишь усиливало ощущение безопасности. Джейк здорово напугал ее.

Вдруг внизу все затихло, а через несколько минут она услышала жужжание поднимающегося лифта. Затем в дверь затарабанили, это был Ральф, и оказалось, что весь шум и гам переместился теперь на ее территорию.

– Сюрприз! – завопил Ральф, когда она откры­ла дверь.

– Скорее, нападение, – поправила его Кэтрин, видя за его спиной множество веселых лиц.

Вся площадка перед лифтом была плотно забита людьми. Наверное, они перебрались сюда за два раза, хотя она слышала единственный подъем лифта.

– Э-э… Я не совсем понимаю… – начала она, но люди были слишком возбуждены и жизнерадостны, чтобы замечать такие малости.

– Гуляем! – сказал один из пришельцев.

И не успела Кэтрин глазом моргнуть, как вся компания с шутками и смехом ввалилась в ее квар­тиру.

Гости принесли с собой выпивку, орешки, хрустяшки и прочие мелкие вкусности. Бутылки были отнесены на кухню, а бокалы и тарелки с угощени­ем размещены на отполированных столах и столи­ках, после чего вечеринка продолжилась.

– Ральф! – громко воскликнула она, пытаясь док­ричаться до соседа, находящегося в другом конце помещения.

– Они все вдруг заявились, чтобы заранее по­здравить меня с будущей выставкой – прокричал он ей в ответ, беспомощно разводя руками. – Ну что тут будешь делать. Не выставлять же их за дверь. Да ты всех тут знаешь.

Теперь Кэтрин и сама видела, что гости и вправ­ду почти все ей знакомы. Это все были их соученики по школе искусств. Как видно, Ральф не особенно сопротивлялся нашествию, и, когда Кэтрин увиде­ла среди гостей привлекательную пышную блондин­ку, ей стало понятно почему. Со всеми другими яви­лась и Рози Каммингс. Когда-то она была пассией Ральфа. Девушка ничуть не изменилась с тех пор, такая же хорошенькая, как и в дни юности. Кэтрин подумала, что прекрасно понимает Ральфа. Тогда, в юности, ничему не придавалось особенно серьезно­го значения, а теперь все могло показаться иным.

В конце концов Кэтрин вздохнула, осмотрелась и присоединилась к компании. По крайней мере, можно подкрепиться. В вечеринках, в сущности, нет ничего плохого, особенно в таких, которые возникают стихийно и проходят весело и непри­нужденно. После времени, бездарно проведенно­го на выставке Ванессы, Кэтрин почувствовала, что эта стихийность и это веселье весьма живи­тельны для нее.

Приятное мероприятие продолжалось и два часа спустя. Оставалось только благодарить небеса, что у нее нет соседей, да и магазин уже закрыт, на часах было начало одиннадцатого. Но никто, против ее ожидания, не пролил выпивку на обивку мебели, никто не оставил липких кружков от бокалов на безукоризненной полировке столов. Крошки заку­сок, правда, кое-где рассыпаны, но в общем и це­лом все не так уж плохо. Снежок, по своему обы­чаю, сгинул, укрывшись от ненавистного ему мно­голюдья в одном из своих тайных мест.

Когда в дверь позвонили, Кэтрин немного за­нервничала, и это беспокойство, оставшееся от дней полубездомного студенчества, позабавило ее. Будто она забыла, что здесь нет ни соседей, ни владель­цев дома, сдавших вам жилье. Это была ее собствен­ная квартира, о чем она с удовольствием себе на­помнила. И Ральф тоже владелец квартиры, распо­ложенной внизу, так что никто, ни по каким при­чинам не станет их беспокоить. Скорее всего, при­был кто-то из запоздавших гостей.

Прежде чем Кэтрин успела добраться до двери, Рози, смеясь и болтая с Ральфом, открыла ее. Она даже не взглянула на того, кто пришел. Просто от­перла дверь и вновь повернулась к Ральфу, продол­жая оживленный разговор. А Кэтрин стояла шагах в трех от двери, удивленно глядя на не менее удив­ленного Джейка Трелони. Она даже не знала точно, чего в ней было больше – страха, раздражения или смущения.

Джейк выискал среди толпы Кэтрин, брови его поднялись, он выглядел так, будто не верит своим глазам. Кэтрин и сама глазам своим не верила. Что он здесь делает? Почему пришел? Неужели его ме­роприятие с Ванессой закончилось так рано? Она с минуту молчала, а затем проявила естественность своей натуры, смирившись с обстоятельствами:

– Проходите, мистер Трелони. Присоединяйтесь к нашей вечеринке.

Он вошел в квартиру, но выглядел весьма настороженно, даже дверь за собой не закрыл, и Кэтрин обошла его, чтобы сделать это.

– Я думал, вы одна, – сказал он мрачно.

– Почему же вы так думали, мистер Трелони? У меня великое множество друзей, как сами сейчас можете видеть.

У него, очевидно, были причины для столь мрач­ного расположения духа, и Кэтрин почувствовала себя вполне отомщенной. Наверное, думал, что она вернулась домой и тоскует в одиночестве, в пустой квартире, в то время как он сам приятно проводит время с Ванессой Стоукс. Да уж, лучшего момента, чтобы прийти сюда, и выбрать нельзя.

Но самое удивительное, что его появления ник­то не заметил. Он был такой привлекательный, та­кой эффектный, что всеобщее невнимание не мог­ло не задеть его самолюбия. Ну как же, обычно все головы поворачивались в его сторону, стоило ему только где-нибудь появиться. А тут, на его беду, все головы затуманены вином, музыка звучит слишком громко, все говорят в полный голос, и людям так хорошо и весело друг с другом, что на Джейка Тре­лони, к его большой, очевидно, досаде, никто про­сто не обращает внимания.

Кто-то из мужчин мимоходом сунул в руку новоприбывшего гостя бокал вина, и Кэтрин, подняв свой бокал, посмотрела прямо ему в глаза и просто­душно сказала:

– Мы тут решили немного пошуметь, собрались старые друзья-приятели. Хорошо, что вы не приве­ли сюда Ванессу. Для нее хорошо. Потому что почти все здесь присутствующие терпеть ее не могут. Неко­торые даже презирают.

– Потанцуем, Кэти, – пригласил ее один из го­стей, когда музыка возобновилась.

Парень уже протянул к ней руку, и она собира­лась пойти с ним танцевать, как вдруг Джейк вце­пился в нее.

– Моя очередь, – резко сказал он.

– Вы не занимали очередь, мистер Трелони, – столь же резко отозвалась Кэтрин. – Вы пришли не­званым. И надо еще посмотреть, не принадлежите ли вы к тому сорту людей, которые приходят на ве­черинки лишь затем, чтобы всем испортить настро­ение.

Он отставил свое вино, забрал и у нее бокал, тоже отставив его, и почти насильно потащил ее в угол, где, притиснув к стене, навис над ней, как башня.

– Какого черта вы делаете в этом хаосе? – серди­то спросил он.

– Я здесь живу! – Она повела рукой, как бы по­казывая ему все происходящее. – Мы частенько так собираемся. Я обожаю подобные вечеринки.

– Черта вы тут обожаете! – прошипел Джейк. – Это не ваша стихия. Вы спокойная, застенчивая, воз­душная, можно сказать, неземная.

– За дурочку меня держите? За этакую малень­кую, несчастную хромоножку?

– Ничего подобного, я не имел в виду, и вам это известно!

Джейк удерживал ее за хрупкие плечи и даже слегка потряхивал. Это просто взбесило Кэтрин. Руки распускает… Да по какому праву он здесь? Что он вообще о себе вообразил?

– Я живу жизнью, о которой вы ничего не знае­те, – твердо проговорила она. – И вам до этого нет никакого дела. Что вам от меня нужно? Уберите не­медленно от меня свои руки.

– Вы слишком много выпили! – заявил он. – Вы не из этой жизни, подобному сорту веселья и шума вы не принадлежите, так же как и хмельным пи­рушкам.

– Я принадлежу тому, что люблю, – твердо сто­яла на своем Кэтрин.

На самом деле она выпила лишь бокал вина. Впро­чем, Джейк, так неожиданно явившись, лишил ее и той легкой и невинной степени опьянения, кото­рая лишь приятно бодрит и веселит. Она вмиг отрез­вела и хотела понять одно: зачем он пришел? Те­перь, кажется, у нее не осталось сомнений, что этот человек преследует ее. Зачем? С какими целями? Обвиняет ее в чем-то – непонятно в чем, – старает­ся обидеть. Чего он хочет этим добиться? Они чужие люди…

– Я не могу разговаривать с вами в таком гвалте, – хмуро проворчал Джейк. – Давайте выйдем отсюда.

И, не дожидаясь ответа, он схватил ее за талию, а когда Кэтрин попыталась вырваться, тесно при­жал к себе. Она и глазом не успела моргнуть, как оказалась на площадке у лифта. Он захлопнул дверь квартиры и снова притиснул ее к стене в своей обыч­ной возмутительной манере.

– Нам не о чем разговаривать! – задыхаясь от возмущения выпалила она.

– Вы прекрасно знаете, что есть о чем. – Он по­давлял ее своим взглядом. – Я должен объясниться с вами относительно этого вечера, относительно Ванессы.

– Вы ничего не должны мне объяснять, мистер Трелони!

– Перестаньте называть меня так! – взорвался он. – Вы сбежали с выставки, не дождавшись офи­циальной части.

– Я прихожу и ухожу, когда мне хочется, издав­на уж так повелось, – твердо взглянув на него, ответила Кэтрин. – А вас я совсем не знаю, и меня совершенно не волнует, что вы думаете о моем ухо­де. Жаль только, что я не могу исчезнуть так основа­тельно, чтобы вы меня никогда не нашли. Поверь­те, я говорю правду, вы слишком мало для меня значите, чтобы я стала вам лгать.

Она вновь попыталась вырваться, но он так силь­но сжал своими клешнями ее плечи, что она не могла пошевелиться. Кэтрин возмущенно уставилась на него. Она даже не была испугана. То, что проис­ходило, напоминало скорее ссору. Неужели они ссо­рятся? Да как это может быть? Стала бы она ссо­риться с незнакомцем? Впрочем, Джейк, если быть местной с собой до конца, не был для нее незна­комцем. Она понимала это. Более того, она даже как-то чувствовала его состояние, почти читала его мыс­ли. Но как дико ее бесит его поведение! Ведет себя как захватчик, а она ничего не может, только гнев­но смотреть на него, чтобы он хотя бы в ее глазах прочитал то негодование, которое возбудил в ней своим поведением.

– Кэтрин, – вдруг совершенно беспомощно про­бормотал он, – я не знаю, что мне с вами делать.

– Ничего не надо со мной делать. Просто оставь­те меня в покое. Я вам обещаю, что никогда больше не поеду в Корнуолл. Я не хочу вас знать. Не хочу нас видеть, ничего…

Голос ее перешел в шепот, будто она сообщала ему какую-то страшную тайну. А он… Глаза его сузи­лись, он впился в нее взглядом, и рука его косну­лась ее подбородка.

– Вы перевернули мою жизнь, спутали все мои дни, – тихо сказал он.

– Нехорошо так говорить. – Она взглянула пря­мо ему в глаза. – Я знать вас не знала, когда вы остановили меня над обрывом. Я никогда не пыта­лась вмешиваться в вашу жизнь. Вы сами разыскали мой дом, последовав за мной тем вечером, да и се­годня я вас не звала. В чем же моя вина?

– Я вас не обвиняю. Я просто пришел…

– Нет, обвиняете. И вы не просто пришли, вы меня преследуете, чего-то хотите от меня. Чего?

– Ради Бога, Кэтрин! Я просто хотел немного побыть с вами.

– Зачем?

Она смотрела на него таким ясным и безыскус­ным взглядом, что его охватило смятение. Почему он не может понять ее? Почему она постоянно при­водит его в замешательство? А ведь выглядит такой невинной и наивной, существом не от мира сего…

– Я не знаю, – нервно проговорил он. – Может быть, вы моя очередная жертва.

Он видел, что она потрясена его словами. Она вырвалась от него и метнулась к дверям прежде, чем он успел ее остановить. Дверь открылась, и Кэтрин без памяти была рада, что, когда он выволок ее из квартиры, замок не защелкнулся. Но войти она не успела, ибо Джейк вновь перехватил ее.

– Кэтрин! – взмолился он. – Стойте, прошу вас, хотя и не имею права ни о чем вас просить…

– Оставьте меня!

Она вырвала у него руку, вошла в квартиру и быстро смешалась с толпой гостей, не глядя в его сторону, чтобы не встретиться с этим гневным и пугающим взглядом. А когда наконец решилась обер­нуться, его уже не было.

Спускаясь в лифте, Джейк все еще слышал шум и гам, доносящийся сверху, и гнев его возрастал с каждой секундой.

Господи, что она с ним сделала! В последние дни он совсем потерял голову, ни работать не может, ничего. У него просто ум за разум заходит, и причи­на тому одна – Кэтрин. А какую ненависть вызывала у него одна мысль о всех этих людях, беспорядочно толпящихся в ее квартире. Да они там все пьяные! К концу ночи наверняка улягутся спать у нее на полу, кто с кем. И с кем же будет спать Кэтрин?

Вернувшись домой, Джейк довольно долго хо­дил по квартире, остановившись лишь тогда, когда осознал, что мечется будто зверь в клетке, вот имен­но, как то неукрощенное животное, с которым она сравнила его. Но теперь он примет все меры предос­торожности, чтобы снова не встретиться с ней. Она вошла в его жизнь прямо из синевы небесной, а он, и впрямь как зверь, преследует ее. Нет уж, лучше жить одному, как он привык. В сущности, он всегда был одинок. А чувства, возникшие при ее появле­нии, необходимо подавить.


Боб Картер показал ему свои последние изыска­ния, и Джейк, присев на край его стола, просмот­рел их. Собранные Бобом материалы показались ему весьма качественными, с первого взгляда было вид­но, что они способны существенно обогатить его книгу, особенно ее финальную часть, если, конеч­но, он решит в полной мере использовать их.

– Знаешь, не хотел говорить тебе, – прервал Боб Картер затянувшееся молчание, – но, кажется, твой небольшой поджог грозит перекинуться на мои вла­дения. Не успел я начать последний тур этих сучьих изысканий, как кто-то устроил форменный погром в моем офисе.

– Здесь? – Джейк осмотрелся вокруг и нахму­рился. – Они взяли что-нибудь?

– Ты будешь смеяться, но рылись они только в бумагах. Правда, когда я пришел сюда на следую­щее утро, здесь был сущий хаос, но пропасть ниче­го не пропало. Здесь множество аппаратуры, но к ней даже не прикасались. Рылись только в бумагах. Согласись, в наше время это просто смешно, ис­кать какие-то бумаги. Все, что у меня есть ценного, переписано на дискеты и хранится дома. Так что если бы даже они что и взяли, никакой трагедии не было бы. Вот преимущества современных технологий. Ты хоть жги меня, назавтра я вставлю дискету в любой компьютер и все распечатаю заново.

Боб усмехнулся, но Джейк сохранял мрачную се­рьезность.

– Из моих бумаг у тебя что-нибудь было? – спро­сил он.

– Нет. Я просто еще ничего не распечатывал. Все это совершенно непонятно. Идиот, который пытал­ся спалить твой бесценный персидский коврик под дверью, весьма напоминает того придурка, что по­хозяйничал здесь, у меня.

– Ты обращался в полицию?

– Ха! Ничего же не пропало. Какого черта я стал бы тратить и их, и свое время. Нет, я просто как мог прибрался здесь, сменил замки на дверях и распе­чатал то, что они тут безуспешно искали.

– Жизнь полна тайн и загадок, – пробормотал Джейк, собирая бумаги и запихивая их в порт­фель. – Прикинь свои убытки, Боб, и дай мне знать. Я тут же все оплачу.

– А какая пища для газет! – веселился Боб. – «Джейк Трелони лишился коврика для вытирания ног и вынужден был возместить ущерб, нанесен­ный недругом его информатору! Писатель в бедствен­ном положении, на краю финансового краха! Счас­тье изменило ему, и он совершенно пал духом».

– Все смеешься?

Нет, я не пал духом, думал Джейк, пытаясь ос­тановить такси, чтобы возвратиться домой, они не дождутся этого. Просто в настоящее время события так и раздирают меня в разные стороны. Здесь еще и Джиллиан с ее исчезновением, и поджог, если он вообще что-нибудь значит. Но обыск в офисе Боба имеет к нему непосредственное отношение, Джейк не сомневался в этом, хотя и не имел никаких вес­ких доказательств. Вообще все это похоже на схватку в темноте, поскольку он до сих пор понятия не име­ет, кто с ним сражается.

А тут еще Кэтрин, постоянно вторгающаяся в его сознание, легкая, нереальная, являющаяся как призрак, как яркий листок, одиноко плывущий по волнам его сознания. Неудивительно, что книга все время отходит на задний план.

И какого черта он так безобразно вел себя в галерее? Почему вдруг захотел обидеть ее? И зачем, как последний идиот, поперся потом к ней домой? Она испугалась его, рассердилась… Но что делать, если никак не удается удержать это создание на од­ном месте достаточно долго, чтобы успеть разгадать и наконец успокоиться.

Он хотел извиниться, но эта дикая вечеринка совершенно выбила его из колеи. Она не мечта, не сон, никакая не лесная нимфа, а вполне реальная горожанка. Устраивает вечеринки, имеет множество друзей, а его и знать не хочет и даже не пытается понять. Нет, он должен прекратить все свои попыт­ки увидеть ее вновь.

В этот момент он поднял глаза и… Проклятье! Да вот же она! Стоит как ни в чем не бывало на другой стороне улицы, нетерпеливо поглядывая в ее ко­нец, видно, в ожидании свободного такси. Сначала Джейку показалось, что она ему просто примере­щилась. Затем ему пришлось даже одернуть себя, поскольку возникло импульсивное желание окликнуть девушку, а повода для этого у него никакого не было. В самом-то деле, они почти не знают друг дру­га, и она не хочет иметь с ним никаких дел. После их встречи в галерее и позже, у нее дома, она, очевидно, еще меньше расположена знаться с ним. Вел он себя действительно ужасно. Но у него возникло весьма определенное ощущение, что она сама ка­ким-то образом превращает его в такое чудовище. Какого черта она вдруг опять появилась на его пути?

Он твердо сказал себе, что и шагу больше не ступит в ее сторону, что он совсем не хочет этого, что сейчас пройдет мимо, проигнорировав ее. Но нет, Джейк не мог отвести от нее глаз. И именно в этот момент Кэтрин повернулась в его сторону.

С минуту они просто смотрели друг на друга, и опять, когда глаза их встретились, он пережил странное волнующее чувство. Похоже на глубокое-глубо­кое дыхание, почти болезненно отдающееся внутри. Эти зеленые глаза, казалось, пронзали его насквозь всякий раз, как он смотрел в них, да еще необы­чайные волосы, такого насыщенного, вибрирующе рыжего свечения, какое бывает только на картинах старых мастеров… Они пламенели на солнце. Джейк даже обругал себя за то, что обычную девушку пре­вратил чуть не в легенду, но поделать с этим ничего не мог.

А Кэтрин тем временем сдвинулась с места, и ему показалось, что она собирается пересечь дорогу и подойти к нему. Но как она со своей хромотой надеется перебраться через такой напряженный по­ток уличного движения? Ее может сбить машина, и она в лучшем случае опять угодит в больницу. Нет, ее надо остановить! Мысль о том, что она может попасть под автомобиль, отозвалась в нем резкой болью. Вся эта хрупкая красота будет уничтожена, исчезнет!..

– Стойте, где стоите!

Выкрикнув эти слова, он собрался уже бросить­ся к ней на выручку, но именно в тот момент, когда крик сорвался с его уст, он увидел, что она и не собиралась переходить улицу, просто ступила на проезжую часть, завидев приближающееся свобод­ное такси. Джейк вернулся на тротуар, откуда чуть было не выскочил на дорогу. Он чувствовал себя полным идиотом, просто каким-то прыщавым шко­ляром. С чего он взял, что она подойдет к нему? Просто потому, что ему этого очень хотелось? Те­перь же он ясно видел, что ничего подобного она и не собиралась делать.

Кэтрин нервно махнула рукой, отпуская притор­мозившую машину, и таксист, что-то проворчав, проехал мимо. Она увидела, что Джейк все же ре­шил перейти на ее сторону, и у нее появилось стран­ное ощущение, будто внутри нее летают какие-то щекочущие бабочки. Они начали летать сразу же, как она увидела его, и шуршанием своих незримых крылышек заставили ее почувствовать что-то совсем незнакомое. Ей даже показалось, будто она нахо­дится в лифте, стремительно падающем вниз.

Когда она встретилась с этими темными глаза­ми, звуки улицы будто стали глуше. Она забыла свою обиду, пережитую вчера вечером, и единственное, что ее занимало, – его сильная стройная фигура, его черные сверкающие глаза. Она так занервнича­ла, что действительно почувствовала себя больной.

– Я подумал, что вы собрались перейти через дорогу, – резко сказал Джейк, оказавшись рядом с ней. Он смотрел на нее так, будто имел на нее все права. Она покачала головой и ничего не ска­зала. – Что вы здесь делаете? – спросил он до­вольно жестко.

Кэтрин кивнула в сторону ближайшего здания.

– Здесь мое издательство. Я встречалась со своей редакторшей, а теперь вот ловлю такси. – Она уже хотела отвернуться, но его глаза притягивали и ма­нили ее. – Забавно другое: как вы здесь оказались?

Забавно ей, с досадой подумал Джейк. Каждый раз, стоит мне подумать об этой чертовой нимфе, как она тотчас является. Невольно начнешь думать, что сам, своими напряженными мыслями вызы­ваешь ее появление. Будто он колдун какой-то, ко­торому стоит только поводить руками, пошевелить пальцами и пробормотать имя, как его желание тотчас исполняется. Но с каких это пор он обла­дает такими способностями? Вчера вечером она рассердила его, опять вырвавшись из круга, кото­рым он пытался мысленно ее очертить. А сегодня вернулась лесной нимфой, потерявшейся среди уличного движения и такой уязвимой. И в этом он сам виноват: слишком напряженно думал о ней в таком опасном месте.

– Тут офис моего ассистента, Боба Картера, – сказал Джейк, указав на здание на противополож­ной стороне.

Кэтрин посмотрела туда, после чего ее зеленые глаза вновь обратились на него.

– Ну не странно ли? Может, мы и раньше не раз ловили здесь такси, но не замечали друг друга.

– Тогда мы друг друга не знали.

Джейк не переставал удивляться. Ни с кем, кро­ме этой девушки, он никогда не вел таких нелепых бесед. Но разве у него есть время для всех этих пус­тых рассуждений и мистических бредней. Он деловой человек, журналист, писатель, работающим исключительно с фактами. А она низводит его чуть не на уровень ярмарочной гадалки. И потом, с чего это она так приветлива с ним после того, как он г столь плохо расстались вчера?

– Мы и сейчас друг друга не знаем, – тихо про­говорила Кэтрин.

– Как вы считаете, двадцать лет нам будет доста­точно, чтобы слегка познакомиться? – Кэтрин рас­смеялась и доверчиво взглянула на него своими чу­десными глазами. – Давайте пообедаем сегодня ве­чером, – сдержанно предложил Джейк, не в силах удержаться от этих слов.

Вот сейчас она вновь откажет ему, и тогда он уж точно перестанет тратить на нее время. Но она, не придав никакого значения холодной сдержанности его тона, улыбнулась и сказала:

– Ол райт.

Загрузка...