Мрачный шепот

Глава 9: часть 2

— Где они? — требовательно спросил Парис.

Но в ответ услышал лишь болезненный стон.

Они этим занимались уже достаточно долго, казалось, прошло несколько дней, а результатов так и не было. Демон Аэрона, Гнев показывал достаточно тошнотворные картины в его голове, желая наказать того мужчину за его грехи. Вскоре Аэрон уже не сможет остановиться. Если подобное случится, он не получит ответов. Он был готов остановиться, перегруппироваться и снова попытаться завтра, позволив оставшимся в живых Ловцам, — они случайно убили двоих, — представить, что с ними вскоре сотворят. Иногда неведомое было страшнее реальности. Иногда.

Хотя Парис, казалось, не был готов уходить. Он казался одержим. И не только своим демоном. Он делал с этими людьми такое, чего даже Аэрон, хотя и был не самым человеколюбивым созданием, не мог вынести. Но ведь и Аэрон уже не был таким, как прежде.

Несколько месяцев назад боги приказали ему убить Данику Форд и ее семью. И он боролся против жажды крови, которая его поглощала. Боролся с картинами их гибели в своей голове, с тем, как он перерезает глотки, как следит, за льющейся из них кровью. Как он слышит их последние, булькающие вздохи.

Боги, он желал этого так, как ничего на свете.

Когда это желание, наконец, оставило его, — хотя он и не знал, почему это произошло, — он начал бояться отбирать жизни, любые жизни. Лишь бы не превратиться в того зверя, которым он был.

И вот он с другими воинами отправился в Египет, а там разразилась битва. И он не смог остановиться, его снова охватило то желание, которого он так боялся.

К счастью он немного успокоился и не причинил вреда своим товарищам.

А если бы он не справился с собой? Он бы не смог такого себе простить. Только Легион умела совершенно успокоить его, а сейчас ее поблизости не было.

Он сжал руки в кулаки. Кто бы или что бы ни следило за ним, нужно, чтобы это прекратилось до того, как Легион вернется. Жаль, что эти невидимые, проникновенные глаза не наблюдали за ним сейчас. Он был покрыт кровью, а в кармане лежал кусок тряпки, в которую был завернут палец одного из мертвых Ловецов. И его теперешний вид навсегда бы отвратил его наблюдателя.

Сначала он думал, что это Анья решила подшутить. Она делала что-то подобное с Люциеном. Хотя Легион не боялась Аньи. И она была одной такой среди обитателей этой крепости, за исключением, разумеется, самого Люциена.

— Даю тебе последнюю возможность ответить на мой вопрос, — спокойно сказал Парис, проводя кинжалом по бледной щеке Ловца. — Где дети?

Грег, их теперешняя жертва, заскулил, пуская слюни.

Они разделили Ловцов, поместив каждого в одиночную камеру. Таким образом, крики издаваемые одним, сводили с ума остальных, заставляя их гадать, что мучители делали с их собратьями. В воздухе уже витали запахи мочи, пота и крови, вот и дополнительный бонус.

— Я не знаю, — ревел Грег. — Они мне не сказали. Клянусь богом, он мне не говорили.

Раздался скрип петель, а потом шаги.

И вот уже Сабин решительно входит в камеру. И теперь прольется много крови. Никто не был более решительным, чем Сабин. А с демоном Сомнений, только решительность сохраняла его рассудок.

— Что вы узнали? — спросил воин. Снял бархатный чехол с талии и аккуратно положил на стол, медленно развернув ткань, открыв блеск различных металлов.

Грег зарыдал.

— Мы узнали лишь, что нашему старому другу, Галену… — презрительно сообщил Аэрон, — помогает тот, кого он зовет… ты не поверишь: Недоверие.

Сабин застыл на месте, явно проигрывая в уме полученные сведения.

— Невозможно. Мы же нашли голову Бадена, хотя и не его тело.

— Да. — Ни один бессмертный такого бы не пережил. Голову нельзя было отрастить вновь. Другие части дела, — да, но не голову. — Мы также знаем, что его демон сейчас ходит по земле, обезумевший от потери своего хозяина. И его нельзя найти без ящика Пандоры.

— Меня выводят из себя такие россказни. Ты, конечно, наказал Ловца за ложь.

— Разумеется, — сказал Парис, удовлетворенно улыбаясь. — Ему пришлось забрать свои слова назад.

— Нам нужно посадить этого в клеть, — предложил Аэрон.

Клеть Принуждения — древний мощный артефакт, — который, скорее всего, поможет отыскать ящик Пандоры. Любой, находясь внутри клети, делал всё, что приказывали воины. Исключений не было. Почти не было. Когда Аэрона поглотила жажда крови, он молил небеса, позволить ему зайти внутрь Клети, и чтобы кто-то приказал ему держаться подальше от женщин семьи Форд.

Но перед ним появился Крон и сказал:

— Ты полагаешь, что я бы создал что-то настолько могущественное как эта Клеть, и позволю, чтобы ее использовали против меня? Мои приказы нельзя отменить. Даже с Клетью. Я только лишь поэтому согласился оставить ее здесь. А теперь довольно. Пора действовать.

Аэрон моргнул и очутился в спальне Рейеса с ножом в руке, а шея Даники оказалась так искушающее близко…

— Нет, — сказал Сабин. — Мы же договаривались.

Они не станут показывать Клеть Ловцам, даже обреченным на смерть, чтобы они никогда не увидели, на что способен этот артефакт. На всякий случай.

— Узнали что-то еще? — меняя тему, спросил Сабин.

Но Аэрон увидел блеск в глазах воина. Ловец умрет, так как слышал о Клети.

— Мы лишь получили подтверждение того, что сказали нам пленницы. Их насиловали, они беременели, а их детей должны были использовать для того, чтобы они однажды выступили против нас. И эти наполовину бессмертные дети воспитываются Ловцами, но Грег не желает спасти свои пальцы и рассказать нам, где они содержатся.

Рыдания затихли из-за того, что Ловец испугался так, что не мог издать ни звука. В любой момент он мог потерять сознание.

Парис схватил его за шею, сунул голову Ловца между ног, при этом веревка, связывающая его запястья, натянулась.

— Дыши. Черт бы тебя побрал. Или клянусь богам, я заставлю тебя не терять сознание другим способом.

— По крайней мере, у него еще есть связки, — сухо отметил Сабин. Он поднял кинжал с искривленным лезвием к свету и дотронулся до кончика. На его пальце появилась кровь. — В отличие от его дружка в камере слева.

— Виноват, — сказал Парис, не выказывая ни капли раскаяния. Его голубые глаза безумно блестели.

— И как он ответит на наши вопросы, если не может говорить?

— Он нам станцует, — раздался ответ.

Сабин фыркнул.

— Ты мог бы воспользоваться своими способностями.

Его способность соблазнять действовала даже на мужчин.

— Мог, но решил не делать этого, — сердито ответил Парис. — И сейчас не собираюсь, так что и не вздумай просить. Слишком ненавижу этих ублюдков, чтобы тратить на них свое очарование. Даже для того, чтобы получить информацию. За ними еще должок за время моего плена.

Сабин посмотрел на Аэрона, будто спрашивая, почему тот его не остановил.

Аэрон пожал плечами. Он понятия не имел, как вести себя с тем жестоким, злым воякой, в которого превратился Парис. Неужели остальные чувствовали то же самое по отношению к нему?

— Итак, сейчас мы хотим узнать, где находятся дети? — спросил Сабин. — Верно?

— Да, — ответил Аэрон. — Один из Ловцов признался, что они все разного возраста, от младенцев до подростков. И да, они уже давненько насилуют бессмертных. И они сумели делать это незаметно из-за особенностей того места, где они этим занимались. Та пещера в Египте раньше была Храмом богов. Ее охраняют, хотя никто точно не знает, кто именно. Или как мы прошли эту защиту.

— Эти дети, предположительно, быстрее и сильнее, чем Ловцы. И, вот еще что. Большинство… инкубаторов, как тот ублюдок назвал их… большинство этих бессмертных находила Эшлин.

Эшлин могла находиться в одном месте и слышать все разговоры, которые когда-либо происходили там. До приезда в Будапешт, она работала, — черт, да жизнь свою посвятила! — Международному Институту Парапсихологии. Агентству, которое пользовалось ее способностями, чтобы охотиться за бессмертными. Для «исследования», как они ей говорили.

— Ей нельзя об этом говорить, — добавил Аэрон. — Она будет переживать.

Она и так переживала, что по незнанию работала на Ловцов. Если она узнает, что ее способности использовали, чтобы вывести новую породу Ловцов, то для хрупкой беременной женщины это может быть слишком сильным ударом.

— Мы скажем Мэддоксу, и пусть он решает, что можно ей рассказать.

— Прошу, отпустите меня, — отчаянно умолял их Грег. — Я передам другим сообщение. Любое сообщение, какое захотите. Даже предупреждение. Я скажу им, чтобы они держались от вас подальше. Оставили вас в покое.

Сабин достал бутылочку с мутной жидкостью из бархатного мешочка.

— А почему мы должны передавать сообщение через тебя, если я и сам могу это сделать?

Он поддел пробку большим пальцем и намочил кончик кинжала. Послышалось шипение.

Грег попытался отодвинуть кресло, в котором он находился, но кресло было прибито к полу.

— Ч-что это такое?

— Особенная кислота, которую я готовлю сам. Она прожигает плоть, выжигает внутренности. Сосуды, мышцы, кости, всё, что угодно. Не действует лишь на этот металл, потому что он прямо с небес. Так ты скажешь нам то, что мы хотим знать? Или я начну с твоей ступни и прорежу путь наверх?

Слезы потекли по дрожащему лицу мужчины, капая на его рубашку и смешиваясь с кровью, которая уже покрывала ее.

— Они в учебном корпусе. Все называют его Высшая школа Ловцов. Это подразделение Международного Института Парапсихологии. Это интернат и, дети содержатся отдельно от матерей. Их учат выслеживать, драться. Ненавидеть ваш род за миллионы людей, которых вы убили своими болезнями и ложью. Миллионы людей, покончивших с собой из-за тех несчастий, которые вы распространили.

Великолепно. Вот таких Ловцов Аэрон презирал.

— И где же находится это милое заведение? — прямо спросил Сабин.

— Я не знаю. Честно, не знаю. Вы должны мне поверить.

— Прости, но я не верю, — Сабин неспешно подошел к пленнику. — Так давай посмотрим, не смогу ли я освежить твою память?