Муж бывшим не бывает

Эпилог

Семь лет спустя

- Мама! - кричит из воды Андрей. - Смотри, как я ныряю.

Сын залезает на плечи к Егору и, не зажимая нос, прыгает в море бомбочкой. В следующую секунду выныривает и смеётся.

- Молодец! - кричу и показываю вверх большой палец.

Андрей снова залезает на плечи к старшему брату и прыгает в воду.

- Держи, - к шезлонгам подходит Вова и подает нашей дочке мороженое.

Трехлетняя Маша радостно хватает вафельный рожок. Я тянусь к дочке и поправляю косыночку на голове, чтобы солнце не напекло. Вова садится рядом на мой шезлонг и глядит на меня с любовью.

- Как же я рада, что мы наконец-то выбрались на море.

- Да, нам не хватало такого отпуска.

У нас очень долго не было полноценного отдыха. Пока Маша была совсем маленькой, я боялась летать на самолетах. То же самое с Андреем. Да, я знаю: с маленькими детьми летают, но мне было страшно. Мало ли что произойдет в полете. У меня достаточно беспокойные и крикливые дети, я хлебнула все «радости» материнства, начиная от колик в младенчестве и заканчивая падениями на пол в торговом центре с криком: «Мам, хочу! Мам, купи!».

Быть матерью - это самая тяжелая работа на свете, но в то же время ничто не приносит столько счастья, сколько материнство. Несмотря на трудности и бессонные ночи с Андреем, я мечтала об ещё одном ребёнке. Очень хотела дочку. И три года назад у нас с Вовой родилась девочка.

Машенька с пеленок была всеми любимой принцессой. Егор, который когда-то не хотел сестру и очень радовался рождению братика, целовал Машу в щечки, с удовольствием качал на руках и ходил с ней на прогулки. Андрюша тоже души не чает в младшей сестренке. А Маша в свою очередь вьет из старших братьев веревки. Впрочем, из меня и Вовы тоже.

Я счастлива, что у нас дружные дети, несмотря на разницу в возрасте. Егору сейчас восемнадцать, Андрею семь, Маше три. Егор для младших, безусловно, образец и пример для подражания. Особенно у Андрея. Он все за Егором повторяет. Маша тоже очень тянется к Егору.

Сын Вовы здорово помогал мне с детьми, когда они родились. И Андрея, и Машу я могла спокойно оставить на полчаса-час с Егором, а сама пойти в ванную или по делам. Егор кормил их, и подгузники менял.

У Вовы вырос хороший сын, которым поистине можно гордиться. Он окончил школу с золотой медалью и поступил на бюджет в первый мед. Планирует стать нейрохирургом. У меня с ним прекрасные отношения. Я не разделяю детей на «своих» и Егора. Когда кто-то спрашивает, сколько у нас с мужем детей, отвечаю: трое. Сначала я так делала, потому что это было быстрее, проще и удобнее, чем объяснять посторонним людям правду. А потом поймала себя на мысли, что абсолютно не считаю Егора чужим. Я не представляю нашу семью без него.

А однажды Егор назвал меня мамой.

Мы водили детей в детский центр развлечений. Провели там полдня, очень устали и, когда уходили, я забыла на столе в кафе телефон.

- Чей телефон? Кто оставил? - громко заголосила администратор.

Я была с младшими детьми на выходе и даже не поняла, что речь про мой мобильник.

- Это моей мамы, - ответил Егор, который ещё не успел далеко отойти от столика.

Я так и застыла на месте, услышав это. Даже на секунду забыла про пятилетнего Андрея и годовалую Машу.

- Ян, ты телефон забыла, - подошел ко мне и протянул мобильный.

- Спасибо, - промямлила.

Взяла айфон, бросила в сумку, повернулась к младшим хныкающим детям, засеменила к коляске, чтобы посадить Машу. А у самой в голове на повторе звучало: «Это моей мамы». Меня как кирпичом пришибло. Я ведь даже не пыталась никогда заменить Егору мать. Я старалась быть ему другом. Да, я периодически помогала ему с уроками, ходила на родительские собрания в школу, радовалась его пятеркам, поддержала, когда он изъявил желание пойти в медицинский вуз, а не на факультет бизнеса, как настаивал Вова.

Но назвать меня мамой?

Наверное, Егор сделал это для удобства, подумала я. «Это телефон жены моего папы» - прозвучало бы странно, да и зачем посторонним людям такие подробности.

Однако затем я постоянно слышала, как Егор называл нас с Вовой родителями: «Это мои родители», «Я приехал с родителями» и так далее. Младшим детям он говорил: «Пойдем к маме», «Мама там», «Надо спросить у мамы». Я полагала, что он это для удобства общения с детьми. Было бы странно сказать им: «Пойдем к Яне».

А когда на День матери Егор подарил мне цветы, крепко обнял и поцеловал в щеку, я поняла: он считает меня мамой. Да, по-прежнему в личном общении называет по имени, ходит на могилу к своей родной маме, хранит ее фотографию в рамке, но ко мне тоже относится как к матери.

Это так меня тронуло, что я расплакалась. Ушла с букетом Егора в спальню, закрылась и ревела. Ведь я не делала ничего специального, чтобы Егор стал считать меня мамой. Просто хорошо к нему относилась и всё.

- Пап, мам, вы видели? Вы видели, как я прыгал? Я даже сальто делал! - восклицает Андрей, выбежавший из моря.

Сын плюхается на шезлонг к Маше и накидывает на плечи полотенце.

- Да ты у нас человек-амфибия! - восхищается Вова.

- Не, человек-амфибия - это Егор, - хохочет.

Он тоже вышел из воды и сел на свой шезлонг. При виде старшего брата Маша тут же сунула недоеденное мороженое в руки Андрею и перебралась на шезлонг Егора.

- Я тоже хочу сальто! Ты меня научишь? - Машка запрыгнула старшему брату на спину. - Ну научи меня, научи!

Егор смеется и обещает сестре показать ей, как нырять в воду кувырком.

Я кладу голову на плечо Вове, он обнимает меня за спину. И мы вместе любуемся нашими замечательными детьми.