Муж в наследство

3

На следующий день в «Гусе и собаке» состоялось заседание школьного комитета Иоланды, председательствовал Йэн Ярбро.

Он сидел за изрезанным деревянным столом и мрачно смотрел на двух других членов комитета. По случаю собрания он принял душ и надел белую сорочку.

— Нам нужно кем-то заменить Райерсона, — объявил Йэн. — Он опять отправился бродяжничать и бросил детей.

Брэм Маккалли, владелец пивной и бакалейного магазина, с тяжелым вздохом откинулся на стуле. На нем была драная футболка, джинсы, потерявшие от старости свой изначальный цвет, и тяжелые ботинки. На правом бицепсе красовалась татуировка, изображавшая русалку с австралийским флагом в руках. Несмотря на свой внешний вид, Брэм был любящим отцом единственной дочери по имени Джасмин.

— Боюсь, что наши малыши вырастут лишь слегка умнее овец Йэна, — сказал он.

Три мальчика Уилсона Тейта, ухаживающего за племенными лошадьми и крупным рогатым скотом в Меримбуле, тоже ходили в иоландскую школу. Отношения между ним и Йэном были натянутыми из-за антипатии, которую Йэн питал к хозяевам Уилсона.

Худощавый, просто одетый Тейт сделал большой глоток пива, вытер рот рукавом и нахмурился.

— Мы должны воспользоваться услугами любого учителя, который согласится поехать в нашу глушь. Сам я подумываю послать своих мальчиков учиться в Мельбурн, у меня там сестра.

Внутри у Йэна что-то сжалось, как будто и он тоже собрался отправить Криса в город. Хотя мальчик не знал своей матери, потому что Элейн почти сразу уехала искать счастья в других краях, у него укоренился внутренний страх перед любым расставанием, он боялся быть брошенным. Очень часто по ночам Крис приходил в темноте в спальню отца и забирался к нему в постель в страшном испуге, что тот уехал и оставил его.

— Мой сын будет со мной, — сказал Йэн, — даже если мне самому придется учить его.

— У тебя есть на это время? — задал резонный вопрос Брэм. — По-моему, у тебя хватает забот с овцами и лошадьми.

— Крис гораздо важнее, — ответил Йэн.

И тут же подумал, что вряд ли сможет одновременно учить сына и работать, чтобы обеспечить его будущее. Настали тяжелые времена, и Йэну приходилось трудиться со всем упорством, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Зачастую он работал по четырнадцать, а иногда и по восемнадцать часов в сутки.

— Джейк столько лет похвалялся учительским аттестатом своей дочери. Можно попробовать нанять ее, — предложил Уилсон Тейт, избегая глядеть на Йэна. — Она собирается пожить здесь с отцом. Может, ей захочется и поработать для разнообразия.

Йэн напрягся. Видит Бог, он от всего сердца хочет помочь наладить занятия в школе, но, насколько он представляет, Джейси Тирнен — не решение проблемы. Она преспокойно бросит эту работу, как только устанет от изматывающей жизни в буше. И снова дети останутся без учителя, а перед комитетом опять встанет та же задача. К тому же в голове у Джейси полно передовых американских идей. Не пройдет и дня, как женщины Иоланды поднимутся на борьбу за свои права, и ничего хорошего из этого не выйдет.

— Это неподходящий выбор, — возразил он присутствующим.

Брэм улыбнулся:

— В самом деле? Когда-то ты так не считал, во всяком случае, мне так казалось.

Но Йэну было не до шуток.

— Давайте вернемся к делу. Я не могу сидеть тут с вами целый день.

— А что ты имеешь против этой Тирнен? — поинтересовался Уилсон. — Я все знаю про вашу размолвку, но это же было сто лет назад. — Он позволил себе слегка улыбнуться. — Представь, что девушка все же устоит перед твоими чарами.

Йэн помолчал, чтобы переждать нарастающую волну гнева.

— Дважды я вас предупреждать не собираюсь, — сказал он. — Что бы там ни произошло между мной и Джейси, вас это не касается. А теперь вернемся к нашему делу.

Брэм пожал могучими плечами:

— Насколько я понимаю, выбор у нас небольшой: или отослать детей учиться в город, или учить их самим, что, может быть еще хуже, чем вообще не учить их, или попросить Джейси Тирнен помочь нам.

Брэм и Уилсон с плохо скрытым удовольствием наблюдали, как краснеет Йэн.

— Ну что скажешь, приятель? — спросил Уилсон.

Йэн выругался.

Брэм ухмыльнулся:

— По-моему, именно ты должен поехать к ней. Ты — глава комитета, ну и вообще…

Йэн знал, что у него нет выбора. Он противостоял неизбежному, возражая против кандидатуры Джейси. Но ясно как Божий день, что неприятности не заставят себя ждать.

— Она не очень-то меня жалует, — сказал он с глубоким вздохом. — Лучше поехать кому-нибудь из вас.

Брэм улыбался все шире, а Уилсон уже готов был расхохотаться.

— Нежелательно, дружище, — сказал Брэм.

Уилсон поднялся и похлопал Йэну по плечу, как он обычно делал.

— Хорошенько продумай, что ты ей скажешь. Вспомни, как ты получал от нее согласие.

Йэн сжал кулаки. Невзирая на все плохое, что произошло между ними, он не позволит отзываться о ней неуважительно. Да, она отдалась ему много лет назад, и по своему желанию, но он настойчиво добивался этого. И они так много значили друг для друга, что Йэну до сих пор было больно об этом вспоминать.

— Лучше помолчите, — пригрозил он, поднимаясь со стула. — Я поговорю с Джейси. — Он задержал взгляд на лице Брэма, затем посмотрел на Уилсона, молча давая понять, что следующие слова советует принять как нельзя более серьезно. — Вам придется очень сильно пожалеть, что вы выбрали ее, но только не говорите тогда, что я вас не предупреждал.

Брэм лишь пожал в ответ плечами и принялся неторопливо вытирать стойку бара, а Уилсон направился к двери. Он дотронулся до полей своей пастушеской шляпы в знак прощания, сочувственно цокнул языком, понимая всю трудность стоящей перед Йэном задачи, и вышел.

— Передай Джейку мои наилучшие пожелания, — попросил Брэм, пока Йэн надевал шляпу и выходил вслед за Тейтом. — Скажи, что кружка для грога с его именем ждет его.

Йэн не удостоил его ответом.

Джейси выходила из пруда — она купалась обнаженной, когда услышала лай собак и блеяние овец. Она молниеносно схватила полотенце, сарафан и метнулась в кусты. Выйдя оттуда в раздражении из-за натянутой на мокрое тело одежды и непредвиденного вторжения, она опять встретилась с Йэном. Он был верхом на том полудиком жеребце, которым так дорожил.

Йэн коснулся шляпы, глаза его были скрыты полями, соскользнул с седла и предоставил коню возможность напиться, а сам приблизился к Джейси. Овцы расступились, давая жеребцу подойти к воде.

Даже не видя глаз Йэна, Джейси почувствовала, что его взгляд скользнул по ее губам, потом по груди. Он с таким же успехом мог коснуться ее физически. По телу Джейси прокатилась горячая волна, и ей стало досадно за свою слабость. По этой причине она решила прикрыться грубостью.

— Чего тебе надо? — буркнула она.

Йэн усмехнулся, белозубая улыбка осветила загорелое лицо. Джейси показалось, что ее вывернули наизнанку. Она даже подобрала пальцы босых ног.

— Воды, — ответил он, — как в старые добрые времена.

Джейси вздохнула и приготовилась к сопротивлению. Однажды она уже поддалась этому человеку, эта ошибка больше не повторится. Все что угодно, но она не позволит своим животным инстинктам вырваться наружу.

Она отвела назад влажные волосы лишь слегка дрожавшей рукой и сделала глубокий вдох.

— Если ты ищешь Джейка, он в доме, — удалось выговорить ей. — Думаю, что он выдержит посещение.

Йэн опять дотронулся до полей шляпы — этот жест, показывающий, что он нервничает, Джейси помнила еще с тех дней — и откашлялся.

— Я уже поговорил с Джейком, — резко ответил он. — Теперь мне нужно переговорить с тобой.

При этих словах сердце Джейси болезненно повернулось в груди, и она почувствовала презрение к себе за то, что до сих пор неравнодушна к нему. И это после того, как он с ней поступил.

Говорить она не могла, поэтому лишь вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения.

Он снял шляпу, снова надел ее.

— Нелегко просить тебя об одолжении, Джейси, — начал он. — Особенно после того, что было.

— Неужели? — отозвалась она, не пытаясь даже казаться любезной.

Йэн явно пробормотал какое-то ругательство, затем подошел к ней очень близко, до боли, до наслаждения близко, и посмотрел прямо в глаза.

— Ты не дала мне возможности объяснить, — сказал он.

Джейси замерла. «Что произошло? — подумала она. — Непробиваемая гордость Ярбро дала трещину? Невероятно». Она попыталась говорить спокойно.

— Что объяснить? — поинтересовалась она.

Йэн сделал очевидную попытку сдержаться.

— Проклятье, Джейси, мне и так трудно. Крис — мой сын, я никогда не отрицал этого, но он был зачат до того, как мы с тобой сошлись. Мы с Элейн уже расстались тогда.

Говорят, что время лечит, но рана от выходки Элейн перед кинотеатром не затянулась. К глазам Джейси подступили слезы. Она ненавидела себя в эту минуту и многое отдала бы, чтобы спрятать их.

Она попыталась отвернуться, но Йэн схватил ее за плечи и заставил посмотреть на себя.

— Я всегда был честен с тобой, Джейси Тирнен, — проговорил он охрипшим голосом. — Во всем.

Джейси прикусила нижнюю губу, стараясь взять себя в руки. Она же практически убедила себя за прошедшие годы, что поступила правильно, уехав тогда в Америку.

— Знаю, — сказала она.

Йэн, казалось, остолбенел.

— Что?

— Я знаю, что ты и Элен уже расстались до того, как ты и я… до того, как мы с тобой были вместе в первый раз.

В глазах Йэна почти ничего не отразилось, он только сильнее сжал плечи Джейси, ей даже стало больно.

— Ты знала? И все равно уехала, заставила меня пройти через все муки ада?

— Я уехала не из-за твоих отношений с Элейн, Йэн. Меня заставила уехать твоя непомерная гордость. Сейчас ты говоришь, что хотел мне все объяснить, но тогда ты был не готов признать даже самую маленькую ошибку. Если бы ты любил меня так, как ты говоришь, ты бы поговорил со мной, Йэн. Может, даже поехал бы за мной, чтобы уговорить не уезжать…

Нараставшая в его глазах ярость сменилась презрением. Он так резко убрал руки, что ей показалось, будто он оттолкнул ее.

— Боже Всемогущий, — процедил он. — Ты хотела, чтобы я бросился за тобой и умолял тебя вернуться? А ты хоть представляешь, что я испытал, когда ты бросила меня? Ты хоть раз задумалась?

Джейси захотелось дотронуться до его лица, но внутренний голос не позволил ей сделать этого.

— Да, Йэн, — сказала она мягко, с сожалением. — Я задумывалась. Но тогда я была очень молода, как и ты, и так поглощена собственной болью, что могла думать только о себе.

Несколько мгновений Йэн смотрел в сторону, и Джейси стало интересно, о чем же он думает. Когда он снова посмотрел на нее, она похолодела от его взгляда.

— Что ж, я расскажу тебе, что я чувствовал, Джейси, — тихо произнес он. — Иногда мне казалось, что я просто умру, так мне было больно. Я не мог ни есть, ни спать, ни думать. Иногда я забирался далеко в буш и кричал, пока не срывал голос.

Джейси сжала виски и закрыла глаза.

— Я тоже страдала, Йэн. Я тоже страдала, — вздохнула она и подняла на него глаза. — Но ведь ты пришел говорить не о прошлом?

Он пригладил пятерней волосы и мрачно подтвердил:

— Нет. Не о прошлом. Нам нужен учитель для школы в Иоланде, и Брэм и Уилсон считают, что ты можешь согласиться.

Джейси невольно усмехнулась:

— Как это мило с их стороны — они посчитали меня подходящей для этой работы. Скажите мне, мистер Ярбро, а каково ваше мнение?

Его дивные глаза зажглись обычным для них упрямством, которое только и помогает выжить в буше.

— Я возражал, — просто ответил он. — У тебя изменится настроение — и ты сбежишь, а кроме того, в твоей голове много вредных идей, особенно для девочек.

Джейси рассердилась и развеселилась. Вот та причина, возможно, настоящая причина, по которой они никогда не смогли бы ужиться. Она любила независимость, а в основе характера Йэна, хотя он и мог встать перед женщиной на колени, если бы захотел, лежал мужской шовинизм. Он всерьез считал женщин хрупкими созданиями, не способными своими силами справиться с жизненными трудностями и нуждающимися в противоположном поле.

— Ты не очень-то мне доверяешь, — сказала Джейси.

— А с чего бы мне доверять тебе? — заметил Йэн. — Ты похожа на свою мать: исчезнешь при первой же опасности. Ты делала это раньше, сделаешь и сейчас.

Слова Йэна достигли цели. Слишком часто Джейси сбегала от слишком многих вещей. Он даже и не знает, как часто. Она вздернула подбородок:

— Я расцениваю это как вызов. И пожалуйста, оставь мою мать в покое.

Он прищурился и сдвинул шляпу на затылок.

— Ты берешься за эту работу или нет? Денег за нее почти не платят, занятий много, и добираться в поселок придется по худшим в Австралии дорогам.

Джейси улыбнулась, хотя ей хотелось заплакать.

— Да, я берусь за эту работу. Хотя бы назло тебе.

— Это — по-твоему, — не остался в долгу Йэн.

Он повернулся и пошел к жеребцу, который, напившись, поднял красивую голову и встревоженно глядел в сторону хозяина.

— Ты должна быть в школе завтра в половине девятого, — бросил он, вскакивая в седло. — И вот еще что: здесь тебе не Соединенные Штаты, не устраивай никаких революций.

С этими словами он повернулся и поехал прочь. Две собаки, до того тихо лежавшие в тени, тут же принялись за дело, лая и стремительно бегая вокруг стада. Вскоре овцы уже двигались в нужном направлении.

Джейси опустилась на траву, подтянула к груди согнутые в коленях ноги и прижалась к ним лбом.

— О чем вы говорили?

Она вздрогнула от доброго голоса Джейка, подняла голову и попыталась улыбнуться. Джейк едва стоял на ногах. Даже такая короткая короткая прогулка была для него почти непосильной задачей.

Джейси похлопала по траве рядом с собой, и Джейк сел с облегченным вздохом.

— Я так поняла, что им нужен учитель. Йэн сказал, что поселок предлагает мне эту работу, хотя сам он против.

Джейк покачал головой:

— Он хороший парень, но иногда делается упрямым как мул. Ты собираешься принять их предложение?

Она пристально посмотрела на отца:

— Все зависит от тебя, папа. Ты у меня на первом месте.

— Для меня достаточно уже того, что ты здесь, родная, — ответил Джейк, его глаза сияли гордостью и любовью, а где-то в глубине их, кажется, таились слезы. — Я не хочу, чтобы ты сидела дома все двадцать четыре часа в сутки, готовила, убирала и взбивала мои подушки. Соглашайся, если сама этого хочешь. А ездить можешь на грузовике.

Джейси почувствовала радость и трепет. Ведь она уже как-то раз сбежала от подобной работы. Это случилось, когда умер Пол, она даже никого не предупредила. Возможно, настал момент доказать себе, что она может быть ответственным человеком, взять на себя обязательства и выполнить их.

— Я боюсь, — сказала она.

Джейк обнял ее за плечи и легонько толкнул в бок.

— Почему, девочка? Не думаю, что дети в Иоланде страшнее американских.

Ей показалось, что она заметила в его глазах старую добрую усмешку.

— Помнишь, пап, мы говорили об этом вчера за ужином. Когда что-то идет не так, я, как правило, сбегаю. Наверное, я неисправимая трусиха.

— Ни в коей мере, — сказал Джейк. — У тебя такой же твердый характер, как у Йэна. Тебе просто еще не довелось в этом убедиться.

Джейси положила голову отцу на плечо и вздохнула.

— Таких, как Йэн, нет, — возразила она. — Он самонадеянный, упрямый и…

Джейк скосил на нее глаза.

— Я вижу, ты все еще сходишь по нему с ума, — сказал он.

Даже если бы Джейси хотела, она не смогла бы отрицать утверждение отца. Она лишь взмолилась про себя, чтобы та страсть, которую она испытывает к Йэну Ярбро, не оказалась любовью. Все что угодно, только не это.

Обливаясь потом под палящим солнцем, Йэн копал ямы под столбы для новой изгороди. Это была немыслимо тяжелая работа, потому что земля высохла и стала как камень. Мускулы рук и торса напрягались почти до боли. Но даже это не могло отвлечь его от неприятных мыслей и недовольства собой.

Ну почему, снова и снова спрашивал себя Йэн, он так раскрылся перед Джейси? Зачем он рассказал ей о своих мучениях? Он отправился в Корробори-спрингс, чтобы напоить овец и предложить ей работу, а закончил тем, что вывернул перед ней всю душу, как один из этих дураков в глупых радиопостановках, которые слушает миссис Виггет, когда возится по хозяйству.

Он вонзил лопату в сопротивляющуюся землю, усилие отдалось болью в руках и плечах. Он выругался, бросил лопату и пошел к грузовику напиться.

Он с жадностью глотал тепловатую воду, когда заметил большой «лэнд-ровер», подпрыгивающий на ухабах неровной дороги в его сторону. Грузовик принадлежал Меримбуле, и чувства, поднявшиеся в душе Йэна, никак нельзя было бы назвать дружескими.

Машина остановилась в нескольких ярдах от него, из нее вышел Эндрю Каррутерс и направился в его сторону. Каррутерс был янки, что особенно раздражало Йэна. Он был примерно одного с Йэном возраста, окончил один из лучших колледжей, носил одежду цвета хаки и тропический шлем, что делало его похожим на жителя Померании, приехавшего на сафари.

Йэн не протянул ему руки, как сделал бы это по отношению к Уилсону Тейту, Джейку Тирнену или любому другому своему знакомому. Он поднял лопату, оперся на нее, вытер пот, которым пропитался, кажется, насквозь, и стал ждать.

— Тяжелая работа, — доброжелательно начал Каррутерс, окинув взглядом ряд ям, уже выкопанных Йэном.

Ничего не ответив, Йэн пожал плечами. Слова, как и вода, были в буше на вес золота, не стоило тратить их для того лишь, чтобы произвести шум.

Каррутерс вздохнул.

— Что ж, Ярбро, как хочешь. Опустим церемонии и сразу перейдем к делу. Почему ты отказываешься продать свою землю, хотя знаешь, что мы все равно выживем тебя отсюда? — раздраженно выдохнул американец. — Мы предлагаем хорошие деньги. С ними ты сможешь начать свое дело в другом месте.

— Я не хочу начинать в другом месте, — сказал Йэн и снова принялся копать.

Каррутерс не отставал.

— А как же твой сын? — давил он. — Подумай о будущем мальчика.

Йэн воткнул лопату в землю, оставив ее в ней, как нож в ране:

— Мой сын будет работать на этой земле, как его отец, его дед и прадед.

Собеседник отступил на шаг, готовый в любой момент броситься к дорогой машине, предоставленной ему хозяевами.

— Возможно, — помолчав, согласился он. — Но что будет, если следующий год или два выдадутся такими же засушливыми? Что, если ты потеряешь еще хотя бы один источник? Что тогда ты сможешь оставить мальчику?

Йэн подумал, не засунуть ли Каррутерса в выхлопную трубу «лэнд-ровера», но решил, что результат не оправдает затраченных усилий.

— Убирайся отсюда, — прорычал он.

Каррутерс быстро оказался около грузовика и открыл дверцу.

— Сейчас ты пользуешься водой в Корробори-спрингс, — сказал он оттуда, — но Меримбула собирается купить и эту землю. Тирнен старый и больной человек и уже давно собирается в Кливленд поближе к морю. — Ничтожество в мужском обличье захлопнуло за собой дверь, приоткрыло окно и выкрикнуло оттуда: — Старина Джейк разрешает тебе пользоваться водой, но Меримбула не будет столь великодушна.

Йэн стоял довольно близко от грузовика и со злостью смотрел на Каррутерса.

— Я уже посоветовал тебе убраться с моей земли, — угрожающе произнес он. — Я дважды не повторяю.

Бормоча проклятья, Каррутерс включил зажигание, мотор взревел, и грузовик поехал, оставляя за собой шлейф красной пыли.

Йэн отвернулся, вкладывая всю свою ярость и досаду в работу. Каррутерс был прав, хотя Йэн не признал бы этого ни за что на свете. Если Джейк продаст свои владения, Йэн долго не продержится.

Он оперся на лопату и опустил голову, охваченный мрачными мыслями о возможном переезде, о том, что придется отрывать Криса от всего, что мальчику дорого с самого детства, что придется начинать все сначала в городе или наниматься на работу на какую-нибудь ферму.

Он не должен допустить этого.

В тот вечер после ужина Джейси вышла на веранду, где девочкой она столько раз вот так же сидела в сумерках и мечтала. Постукивая палкой, подошел Джейк.

— Утром ты поедешь в Иоланду, — сказал он, присаживаясь справа от нее.

— Да, — ответила Джейси со вздохом. — В «Гусе и собаке» остался телефон? Мне надо сообщить маме, что у меня все хорошо.

— Мы идем в ногу со временем, — весело сказал Джейк. — На почте у мамаши Динтер есть даже факсимильный аппарат. И в кафе в Иоланде есть общественный телефон. У кафе новая хозяйка — Нэнси, не помню фамилии. Она очень милая, твоего возраста. Тебе она понравится.

Какое-то время они сидели, как ей показалось, в умиротворенном молчании. Потом Джейк заговорил, и стало понятно, что все это время он собирал мужество, чтобы произнести следующие слова:

— Мне нужно кое-что сказать тебе, Джейси. На тот случай… на тот случай, если меня не станет.

Она замерла, потом запротестовала, говоря, что он обязательно поправится, что он с каждым днем становится крепче, но Джейк остановил ее, взяв за руку.

— Я не знаю, что твоя мать рассказывала тебе о нашем разрыве, но хочу, чтобы ты выслушала и меня. Я был Регине хорошим мужем, настолько это возможно, и, Бог свидетель, я любил ее. Но характер у меня тяжелый, и я упрям так же, как Йэн, — такими делает людей буш, если не убивает их до того. Я забыл, если вообще когда-либо знал, что женщина требует к себе внимания и нежности. Особенно если она выросла в тепличных условиях, как твоя мать.

У Джейси пересохло в горле. Почему именно сегодня все начинают ворошить прошлое?

— Ты делал все, что было в твоих силах, — сказала она. — Даже мама признает это. И мне кажется, что она все же сожалеет о случившемся.

Джейк печально улыбнулся:

— Она могла бы не пускать тебя ко мне после развода, это было бы легко, потому что она вернулась в Штаты, а оттуда далеко добираться и все такое, но она не препятствовала твоим поездкам. Это говорит само за себя.

Джейси ничего не сказала. Она воевала с матерью не на жизнь, а на смерть за каждую поездку в Австралию. Не станет она разрушать его иллюзии, касающиеся женщины, которую он любил в молодости.

Он продолжал, глядя, чтобы не смотреть на Джейси, прямо в темное небо, усыпанное серебряными звездочками, но руку дочери не выпустил.

— Мои родители подняли эту землю наперекор засухам, пожарам и депрессиям, — сказал он. — Я не хочу терять ее.

Джейси ждала, борясь с болью. Скорее всего она не останется в Австралии на всю жизнь, но она и помыслить не могла, что Корробори-спрингс может не быть ее домом. Это место было средоточием ее существования, о нем она думала, когда находилась на другом конце света. Когда ей приходилось трудно, она мысленно возвращалась сюда, снова ходила по этой земле и успокаивалась, зная, что всегда может вернуться.

Всегда. Теперь же может случиться так, что ей легче будет попасть в Камелот[1].

— Я не думаю, что ты сможешь управлять хозяйством, — снова заговорил Джейк, — хотя многие женщины прекрасно справлялись с этим, включая твою собственную бабушку. — Он помолчал, вероятно вспоминая свою сильную и мужественную мать. — Дело в том, что мне совсем не хочется продавать землю иностранцам, да и деньги мне не нужны. У меня есть все, что нужно. — Он опять замолчал, затем наконец встретился с дочерью взглядом и увидел блестевшие в ее глазах слезы. — Йэн Ярбро всегда был мне другом, почти сыном, а ему нужна вода, чтобы выжить. Я думаю о том, Джейси-девочка, чтобы отписать ему воду Корробори-спрингс.