Муж в наследство

4

На минуту Джейси показалось, что мир остановился. Она слышала только гулкие удары своего сердца. Джейк хочет отдать Корробори-спрингс Йэну? Навсегда?

— Нет, — прошептала она после долгой паузы. — Нет.

Джейк снова стиснул ее руку.

— Послушай, родная моя, — мягко сказал он, — я знаю про вас с Йэном, но он — прекрасный человек. Он возродит свою землю…

Самые разные чувства охватили Джейси. Она испытывала ревность, видя, как высоко Джейк оценивает Йэна. Ее разбирало зло и в то же время охватила грусть. Грусть, потому что она понимала: Джейку мало было дочери, глубоко внутри сохранились его мечты о сыне. Но ей-то Йэн не друг, и можно не брать в расчет их страстное взаимное влечение, имевшее когда-то место. Теперь, если он получит Корробори-спрингс, то может запретить ей даже ступать на эту землю.

Она повернулась и посмотрела отцу прямо в глаза.

— Не делай этого, папа, — умоляюще попросила она. — Пожалуйста, не дай Корробори-спрингс уйти из нашей семьи.

Джейк задумчиво потер подбородок, посмотрев в сторону пруда и вытекавшего из него потока, достигавшего соседнего владения — Меримбулы.

— Я больше не в состоянии управляться с хозяйством, — произнес он.

— Но это ведь не значит, что нужно обязательно расстаться с ним, — возразила она в отчаянии. — Ты можешь нанять управляющего.

— Какой в этой смысл, Джейси-девочка? — тихо ответил Джейк. — Я всего лишь отодвину неизбежное. — Он похлопал ее по колену, как извиняют капризного ребенка. — Успокойся, ты привыкнешь к этой мысли. В конце концов, жизнь весьма изменчива.

Джейси сама удивилась своей реакции: она вскочила на ноги.

— Я никогда к этому не привыкну! — закричала она. — Может, я и не сын, которого ты в действительности хотел, но я не круглая дура. Я могу научиться управлять нашей собственностью, если ты дашь мне такую возможность! А если ты отдашь Корробори-спрингс этому человеку, Джейк Тирнен, я никогда тебя не прощу!

Джейк с трудом поднялся со стула, лицо его было мрачным и бледным, и Джейси пожалела о своей вспышке еще до того, как он заговорил.

— Я не обменял бы тебя и на сотню мальчиков, — сказал он. — Ни разу в жизни я не пожалел, что у меня есть дочь. Но как бы ты ни хотела, у тебя нет нужного опыта, чтобы управлять подобным хозяйством. И, столкнувшись с трудностями, ты не сможешь просто отбросить его в сторону, как надоевшую игрушку.

Бывают моменты, когда правда причиняет боль, и этот — один из них, думала потрясенная Джейси. Джейк не хочет доверить ей Корробори-спрингс, потому что боится, что она сбежит, едва только перед ней замаячат трудности. И ей нечего сказать в свою защиту.

Слезы застлали Джейси глаза, и она отвернулась было от отца, чтобы скрыть их, но он положил руку ей на плечо.

— Тебе нужно отдохнуть, родная. Завтра у тебя трудный день.

Джейси кивнула — говорить она была не в состоянии — и молча проводила взглядом Джейка, вернувшегося в дом.

Она плохо спала в ту ночь и утром поднялась рано. Глаза так и остались опухшими от слез, а нос явно был красным. Джейси умылась холодной водой, но это почти не помогло. Великолепно, думала она, направляясь в кухню приготовить завтрак. Через час она должна стоять перед учениками, а ведь первое впечатление — самое важное.

Когда она вошла на кухню, Джейк уже сидел за столом и пил чай. Перед ним лежало недописанное письмо. Взгляд, обращенный на Джейси, был нежным и участливым.

— Ну и видок у тебя, — сказал Джейк.

Джейси улыбнулась его прямоте, несмотря на оскорбленные чувства и раздражение.

— Спасибо, папа. Мне как раз нужна была моральная поддержка, так что ты вовремя.

Он улыбнулся.

— Из создавшейся ситуации есть другой выход, ты ведь знаешь, — сказал он. — Ты можешь выйти за Йэна. Пруд Корробори останется твоим, и у тебя появится муж-помощник.

Джейси наливала себе кофе и чуть не уронила чашку и кофейник.

— Как ты можешь предлагать такое? — возмутилась она. — Боже Всемогущий, папа, я знаю, что Австралия несколько отстала от времени по части прав женщин, но замужество по расчету, для удобства? Средневековье какое-то!

Но Джейк совсем не испугался, более того, сейчас он походил на себя прежнего.

— Я все продумал, — сказал он, словно и не слышал ее тирады. — Ты — Тирнен, и по закону земля принадлежит тебе. С другой стороны, Йэну как никогда нужна вода, потому что его источники пересыхают один за другим. Поэтому я решил землю оставить за тобой, а пруд — за Йэном. Но вам будет еще легче, если вы поженитесь.

Джейси в изумлении уставилась на отца, испуганная и потрясенная, хотя сама мысль стать женой Йэна Ярбро была не лишена привлекательности. Взять хотя бы право делить его постель…

Она отбросила эту мысль, тряхнув головой, хотя сопутствующие ей ощущения остались, и глубоко вздохнула:

— Хорошо, папа, давай на минутку представим, что я соглашусь с твоим планом. Но почему ты думаешь, что Йэн согласится с ним? Ты, может, забыл, что он меня терпеть не может?

— Нет, — ответил Джейк. — Йэн боится тебя, вот в чем дело.

Внезапная боль сковала Джейси голову, потом опустилась к затылку, заставила заныть плечи и спину.

— Йэн никого не боится, — проговорила она. — Ты не ответил на мой вопрос. Почему он должен согласиться?

На губах Джейка появилась хорошо знакомая озорная улыбка.

— Ему нужна вода, — коротко бросил он.

Джейси совсем ослабла и опустилась на стул.

— Но ведь вчера ты сказал, что собираешься целиком переписать Корробори-спрингс на Йэна.

Джейк с горечью пожал плечами и погладил ее по голове.

— Я передумал, — сказал он. — Ты получаешь землю, он получает воду. Полагаю, остальное вы уладите сами.

Бросив взгляд на громко тикающие над плитой часы, Джейси поняла, что у нее нет времени на споры. До Иоланды десять миль, а ей нужно приехать хотя бы минут за десять до начала занятий.

Она схватила из вазы на столе яблоко, достала из холодильника пакет йогурта и двинулась к двери.

— Поговорим об этом потом, — сказала она.

— А тут не о чем говорить, — ответил Джейк. — Земля моя, Джейси-девочка, что хочу, то с ней и делаю.

Джейси издала негодующий возглас и поспешила к грузовику.

Дорога в Иоланду была пыльной и неровной, но Джейси все равно наслаждалась поездкой. В какой-то момент путь ей пересекло семейство кенгуру, и она вдруг осознала, что всем сердцем любит эту нетронутую, единственную в своем роде землю. Может, она и смогла бы устроиться здесь: жить в Корробори-спрингс, преподавать в Иоланде…

Здание школы — некрасивое сооружение из бетонных блоков — состояло всего из одной классной комнаты. Остановившись перед ним, Джейси почему-то вспомнила Йэна, но тут же усилием воли отогнала эти мысли.

Ей предстоит работать.

Внутри школа имела такой же неприглядный вид, как и снаружи: устаревшая карта мира, допотопные парты с углублениями для чернильниц, потрепанные книги. Оглядывая класс, Джейси тем не менее ощутила нарастающее возбуждение и предчувствие чего-то нового. Она может внести разнообразие в жизнь этих детей, и она сделает это.

Она вытерла учительский стол и перелистывала лежавший на нем учебник, когда появился первый ученик.

Она сразу узнала в нем Криса Ярбро, хотя внешне он не напоминал отца. Блестящие волосы, карие глаза, лицо — как у мальчика из церковного хора, — пока он вырастет, ему не раз и не два придется подраться из-за своего лица. Маленький для своего возраста и худенький, Крис медлил на пороге.

Она иногда думала о том, какой может быть ее первая встреча с сыном Йэна и Элейн. И вот это случилось, и мальчик понравился ей с первого взгляда, ей захотелось подружиться с ним.

— Что же ты, заходи, — пригласила она. — Я — мисс Тирнен.

Крис постоял еще секунду и переступил через порог. Только тогда Джейси увидела, что за ним стоял Йэн.

— Он знает, кто ты, — сказал Йэн, подходя к столу Джейси. — Я сказал ему.

— Как это любезно с твоей стороны, — произнесла Джейси, когда обрела способность говорить.

Йэн, естественно, обратил внимание на ее замешательство, с досадой подумала она.

Он оперся руками о стол — она заметила, что они покрыты царапинами, зажившими и свежими, — наклонился к ней и заговорил тихо, но веско.

— Думаю, не стоит напоминать, чтобы ты учила детей только тому, что полагается, и ничему другому, — предостерег он.

Джейси подавила нарастающую волну ярости.

— Например? — осведомилась она с непринужденностью, которой не чувствовала.

Йэн сжал зубы, в глубине его темно-синих глаз сверкнула угроза.

— Не смей забивать им головы своими американскими идеями. Мне не нужно, чтобы мой сын стал «чувствительным».

— Другими словами, — едва слышно начала Джейси, — ты хочешь, чтобы твой сын вырос бездумным, бесчувственным варваром? — Она наклонила голову вбок, чтобы увидеть мальчика, и ободряюще улыбнулась ему. А тот изо всех сил делал вид, что разворачивающаяся перед ним сцена его совершенно не интересует. — Слишком поздно, Йэн. По-моему, непоправимое уже случилось: Крис кажется мне мягким, тонко чувствующим мальчиком. Где же ты упустил момент?

На этот раз Йэн сжал не только зубы, но и кулаки.

— Запомни, — сказал он после внутренней борьбы, следить за которой было одно удовольствие, — Крис не янки, он австралиец.

Высказавшись, Йэн повернулся, махнул сыну и вышел.

Джейси смотрела ему вслед со смешанным чувством раздражения и одержанной победы, но раздавшиеся на улице детские голоса заставили ее вспомнить о работе. Крис сел за парту в последнем ряду, а теперь и другие дети выбирали себе места. Тут были три мальчика, каждый на голову выше другого, застенчивая девочка лет двенадцати, державшая в руке тряпичного жирафа, и другая, хорошо одетая, уверенная в себе. К тому времени, как Джейси зазвонила в старинный колокольчик, за древними партами сидели девять учеников.

По подсчетам Джейси, их должно было быть по меньшей мере двенадцать. Ясно, что кое-кто из родителей оставил детей дома.

Но в настоящее время она ничего не могла с этим поделать и сосредоточилась на текущих задачах. Джейси представилась и сказала, что приехала в Австралию, чтобы какое-то время пожить со своим отцом. Она провела большую часть жизни в Соединенных Штатах, объяснила она, но и Австралия тоже ее дом, ее корни здесь: в свое время ее дедушка и бабушка обосновались в Корробори-спрингс.

Закончив, Джейси попросила детей выйти по одному перед классом, назвать свое имя и немного рассказать о себе.

Первой, как она и ожидала, вышла уверенная в себе девочка — темные волосы собраны в два хвостика, милые золотисто-карие глаза, веснушки — и объявила, что ее зовут Джасмин Маккалли. Она хотела бы жить в Сиднее, где, когда вырастет, откроет магазин по продаже одежды.

Больше добровольцев не оказалось, поэтому Джейси оглядела комнату и остановила свой взгляд на старшем из троих братьев. Волосы у них у всех были зачесаны назад, одеты они были в чистые рубашки и новые джинсы.

— Теперь ты, пожалуйста, — обратилась к мальчику Джейси.

Тот поднялся.

— Все знают, как меня зовут, — проворчал он.

— Я не знаю, — заметила Джейси.

Наконец он поднялся, важно прошагал по проходу и встал лицом к классу и спиной к Джейси.

— Меня зовут Линус Тейт, — начал он с видимой неохотой, — а это мои братья — Лайонел и Лаэндер. Мы живем в Меримбуле, там работает наш отец.

Закончив свое выступление, Линус вернулся на место.

Джейси из принципа заставила Лайонела и Лаэндера выйти по очереди перед классом и тоже рассказать о себе. Затем она повернулась к Крису Ярбро.

Он съехал на сиденье и отвел глаза.

Потом, подумала Джейси, приглашая девочку с игрушечным жирафом.

Болезненно худенькая, в платье, давно годном лишь на тряпки, малышка приближалась к ней: наверное, так шли на гильотину французские аристократы.

— Детка! — выкрикнул Линус или кто-то из его братьев. — Не забудь свою игрушку.

Джейси осадила троих Тейтов взглядом, отработанным еще в Коннектикуте под руководством Пола, и мягко положила руку на худенькое плечо своей ученицы.

Девочка бросила на Джейси отчаянный взгляд, потом храбро повернулась к одноклассникам.

— Меня зовут Глэдис Шифлет. Я люблю читать книги про замки и принцесс.

Она снова с мольбой посмотрела на Джейси, и та кивнула, разрешая Глэдис вернуться на место.

Крис остался последним, и похоже было, что, как и Глэдис, но только по-своему, он чувствует себя неуютно.

— Кристофер Ярбро, — начал он без всякого вступления. — Я люблю ездить верхом на своей лошади, и когда-нибудь мы с отцом станем партнерами.

— Ты хочешь сказать, что когда-нибудь ты будешь работать в Меримбуле, если они возьмут тебя, — противным голосом сказал Линус Тейт. — Янки, которые владеют этим большим хозяйством, заставят вас уехать.

Крис, сохранявший до этого момента застенчивый вид и совершенно не походивший на своего горячего отца, внезапно обнаружил присущую Йэну яростную решимость. Он бросился на Линуса, и Джейси пришлось кинуться следом, чтобы разнять мальчиков.

— Достаточно, Линус, — спокойно сказала она. — А ты, Кристофер, пожалуйста, держи себя в руках.

Остаток утра прошел абсолютно мирно. Джейси попросила каждого почитать вслух и проверила познания детей в арифметике. В полдень она отпустила их на перемену и, пока они играли на улице, набросала индивидуальный план для каждого ученика. Одновременно она пила ставший теплым йогурт и грызла яблоко, захваченное из дома.

Когда на ее стол упала тень, она подняла голову и улыбнулась, ожидая увидеть кого-то из учеников. Вместо этого она обнаружила, что смотрит в лицо Ридли Шифлету. Он был единственным человеком, которого ее дружелюбный отец на дух не переносил.

Ридли постарел и похудел, его одежда стала еще более обтрепанной, и сам он, наверное, стал еще злее. Джейси помнила его по своим прежним приездам. Сейчас он навалился на ее стол, от него шел густой запах машинного масла, пота и дешевой выпивки.

— Что угодно? — вежливо спросила она.

В конце концов, Ридли был отцом ее ученицы, и она собирается быть с ним отменно учтивой.

Ридли улыбнулся, показав потемневшие, кривые зубы.

— Ты дочь Джейка Тирнена, — сказал он.

Она уже устала быть только лишь дочерью своего отца, но мнение Шифлета интересовало ее меньше всего.

— Да, — ответила она. — А вы — отец Глэдис.

Бодрая улыбка на его лице сменилась выражением решимости. Он кивнул:

— Я пришел забрать девочку. Ее мать работает, и Глэдис нужна дома.

Джейси знала, что работа учителя в этом медвежьем углу легкой не покажется, но не ожидала, что наткнется на препятствие так скоро.

— Занятия закончатся в три часа, — любезно, но твердо произнесла она. — Может, вы тогда и заберете Глэдис?

Ридли наклонился ближе, запах усилился.

— Может, ты не поняла меня, — сказал он. — Глэдис нужна дома.

Джейси уже собралась возмутиться, но сообразила, что если она разозлит этого кретина, он может выместить свою злобу на Глэдис.

— Очень хорошо, — натянуто сказала она. — Надеюсь, вы понимаете, мистер Шифлет, что вашей дочери необходимо образование. А для того, чтобы его получить, ей придется регулярно ходить в школу.

— Глэдис не нужно знать много, — сказал Ридли, отталкиваясь от стола, победно сверкая глазами. — Она выйдет замуж за скотовода и будет рожать детей.

Только ради Глэдис Джейси сдержалась. Не затевай никаких революций, сказал Йэн. Но похоже, самое время набирать рекрутов и разрабатывать план кампании.

— Мир меняется, — вскользь заметила она.

Ридли не ответил. Да и что она могла сделать — он имеет полное право взять девочку из школы. Ощущая внутренний холод, она смотрела с крыльца, как он забирает дочь. Глэдис бросила в сторону Джейси взгляд гибнущего человека и пошла за отцом к грузовику.

Джейси не просто расстроилась, не просто разозлилась. Она почувствовала себя больной, это была боль души, а не тела.

К трем часам она вздохнула с облегчением, хотя занятия получились насыщенными и продуктивными. Столкновение с Ридли выбило ее из колеи, и она уже была вся во власти сомнений. Может быть, ей не стоило браться за эту работу, думала она.

Джейси одернула себя. Одно она знает твердо: ее отступление докажет, что Йэн был прав, советуя не связываться с ней, а этого она никак не может допустить.

Хотя все дети бросились на улицу, как только получили на то разрешение, Крис остался в классе. Он сидел на своем месте и чем-то старательно занимался.

Джейси осторожно приблизилась, не желая смущать его.

— Я могу подвезти тебя домой, если нужно, — предложила она. — Мне это по пути.

Крис поднял глаза от рисунка, на котором изобразил мужчину, мальчика и кенгуру, и подозрительно посмотрел на Джейси.

— За мной заедет мой папа, — сказал он. — Обычно я приезжаю на старом Митхеде, но он потерял подкову.

Джейси не успела ответить — на улице хлопнула дверца машины.

Это Йэн. Но почему ее это так волнует?

Она физически чувствовала его приближение, как чувствуют снаряд, который должен ударить именно в тебя. По телу ее пробежала жаркая волна, сердце учащенно забилось. При утренней встрече с Йэном она не вспомнила о плане отца, сейчас же он внезапно всплыл в ее памяти.

И тут же она представила себя женой Йэна, лежащей рядом с ним в постели…

Держа шляпу в руке, Йэн появился в дверном проеме в ореоле солнечного света. Джейси повернула к нему пылающее лицо. Ей хотелось отвернуться, но она не могла оторвать от него взгляда. Она заметила пятна пота, выступившие на светлой рабочей рубашке, потертые джинсы и грубые башмаки.

Он с порога приветствовал Криса быстрой, ослепительной улыбкой и показал большим пальцем в сторону ограды.

— Подожди в грузовике, — сказал он мальчику. — Съедим мороженое и поедем домой.

Крис понесся к двери, метнулся назад за оставленным рисунком и выбежал на улицу.

Как только они остались одни, лицо Йэна переменилось. Вместе с исчезнувшей улыбкой из глаз перестал литься дневной свет, ушла теплота. При взгляде на Джейси лицо его словно затвердело, и ей стало мучительно жаль того времени, когда он смотрел на нее с любовью.

— Ну? — грубовато спросил он. — Как дела?

Она сглотнула, собираясь заплакать, но быстро загнала это желание поглубже внутрь.

— Занятия прошли прекрасно, — сдержанно ответила она, подстраиваясь под Йэна, потом расправила плечи. — Появилась, правда, одна трудность — Ридли Шифлет.

Йэн выпрямился, слушая ее с мрачным интересом и беспрестанно крутя в руке свою немыслимую шляпу, глаза его сузились.

— А что такое?

Джейси вздохнула:

— Его отношение к образованию, особенно что касается девочек, далеко от современного даже по твоим понятиям. Сегодня он рано забрал Глэдис из школы, сказав, что она «нужна дома». А многих детей вообще не было.

Говоря, она поворачивала старый обшарпанный глобус и вздрогнула, когда шершавая рука Йэна накрыла ее руку, останавливая движение.

Обычное, невинное соприкосновение, но из самых глубин существа Джейси опять поднялась жаркая волна и окутала ее чувственными ощущениями. Она пошатнулась и выдернула руку.

— Я предупреждал тебя, что местные жители по своему складу совсем не похожи на людей, с которыми ты привыкла общаться, — сказал Йэн спокойным и странно севшим голосом.

— Это только одна сторона, — возразила Джейси, теряя терпение и радуясь этому.

В этом чувстве можно спастись от другого, совершенно неприемлемого от страстного желания оказаться в объятиях этого человека и никогда не покидать их. Она встретилась с ним взглядом, и на какое-то мгновенье ей показалось, что она сейчас утонет в его глазах.

— В этой семье неблагополучно.

Йэн коротко вздохнул:

— Да, из-за Ридли. Он сукин сын, никто и не сомневается. Но мы здесь не суемся в чужие дела.

Джейси вспомнила умоляющий и безнадежный взгляд Глэдис и ощутила клокочущую злобу.

— Даже если речь идет о безопасности ребенка? Темные брови Йэна на мгновенье сошлись на переносице.

— Ты ведь не знаешь наверняка.

Она сцепила в отчаянии руки.

— Что ты говоришь, Йэн! Все знают, что Ридли регулярно бьет Дарлис. Неужели не понятно, что он издевается и над дочерью?

Джейси увидела, как Йэн замыкается в себе, его лицо словно закрылось перед ней, как закрывается тяжелая бронированная дверь. Ей хотелось бить кулаками в его грудь и кричать, пока он не прислушается к ее словам.

— Это серьезное обвинение, — сказал он. — Прежде чем говорить об этом снова, раздобудь веские доказательства.

Произнеся это, Йэн повернулся и вышел на улицу, и Джейси ничего не оставалось как в немой ярости смотреть ему вслед.

Пытаясь прийти в себя, она не спеша заперла здание школы.

Теперь нужно позвонить матери. Разница во времени с Нью-Йорком составляет пятнадцать часов, значит, на восточном побережье Штатов сейчас около семи утра. Можно было бы позвонить из кафе, но там наслаждаются мороженым Йэн и Крис. Она ни за что не пойдет туда: Йэн может подумать, что она за ним бегает.

Джейси припарковала отцовский грузовик перед «Гусем и собакой», единственной пивной в Иоланде и, похоже, самой обшарпанной в Южной Австралии. Если она ничего не перепутала, существовало неписанное правило, согласно которому женщины в это заведение не допускались, поскольку мужчинам нужно было иметь убежище.

Поднимаясь по шатким ступеням, Джейси размышляла о том, куда деваться женщинам в случае, если им хочется остаться одним.

Она остановилась, потому что вовсе не была такой смелой, какой хотела казаться, и сделала решительный вдох. «Гусь и собака» — общественное место, напомнила она себе. По крайней мере моральное право зайти сюда у нее есть.

Внутри было прохладно и царил полумрак. Свет шел от нескольких тусклых лампочек и старого музыкального автомата. Звучала американская мелодия в стиле «кантри», трое или четверо сурового вида мужчин, скорее всего сельскохозяйственные рабочие, стояли вокруг бильярдного стола.

При появлении Джейси Брэм Маккалли перестал вытирать стойку, а игроки на бильярде все как один повернулись и уставились на нее.

Брэм кашлянул, собираясь обойтись с «дочерью Джейка» вежливо, но твердо.

— Мы не обслуживаем леди, — сказал он.

Джейси хотела всего лишь позвонить — мысль заказать себе выпить даже не приходила ей в голову, но слова Брэма прозвучали как пощечина. Она никогда раньше не сталкивалась с подобной дискриминацией, пусть даже облеченной в вежливую форму, и оказалось, что перенести это трудно. Сразу же всплыли воспоминания обо всех нападках и несправедливостях, которым подвергался Пол, когда стал известен его диагноз.

Она стояла в центре этой жалкой пивной с высоко поднятой головой и колотящимся сердцем. До сего момента она не понимала, как унижает отказ, вызванный единственно ее принадлежностью к определенному полу. Она чувствовала злость и страх.

— Я хочу позвонить, — проговорила она в напряженной тишине.

Брэм смотрел на нее с жалостью, словно быть женщиной, да к тому же и американкой, значило быть неполноценной.

Брэм не причинил бы ей физической боли, она знала это, он был другом ее отца и человеком по натуре добрым, но все равно ей показалось, что она получила нокаут.

— Телефон есть в кафе, — заметил один из игроков.

Все остальные мужчины были незнакомы Джейси, и их взгляды только нервировали ее еще больше.

— Я хочу позвонить отсюда, — удалось произнести ей.

Эти слова помогли Джейси преодолеть замешательство. Она принялась рыться в сумочке в поисках карточки и пошла к телефону на стене. Тишина за ее спиной показалась ей тяжелой и одушевленной, будто живое существо.

Снимая трубку и вызывая телефонистку международной связи, Джейси услышала, как открылась и закрылась дверь, но не обернулась. Момент все еще оставался рискованным, и она не могла позволить себе отвлечься.

Разговор дали быстро, чего Джейси никак не ожидала. Она прислонилась к изрезанной и исписанной стене и мысленно возблагодарила Бога.

Ее голос, ответивший на бодрое «алло» матери, должно быть, дрожал, потому что Регина встревоженно спросила:

— С тобой все в порядке?

Неодобрение за ее спиной, казалось, пульсировало подобно огромному сердцу.

Джейси заставила себя улыбнуться:

— В полном.

— Твой отец чувствует себя лучше?

— И да и нет, — сказала Джейси, и тут слова стали поспешно срываться с языка, ей захотелось поскорее закончить разговор и уйти. — Я напишу в письме. Я просто хотела сказать, что собираюсь остаться здесь на какое-то время… я не могу бросить папу и преподаю в школе. Послушай, мам, я правда спешу, но обещаю написать на этой неделе. Передай привет Майклу. До свидания, я люблю тебя.

Регина только успела сказать «Джейси», но та уже повесила трубку.

Джейси обернулась, чувствуя себя ведьмой, предстающей перед судом инквизиции, и испытала новый шок. Прямо перед ней стоял Йэн, уперев руки в бока и надвинув шляпу на глаза, и мрачно смотрел на нее.

— Вот интересно, — ругался он, совсем не нежно хватая ее за руку и ведя к двери, — ты что, не спишь ночами и придумываешь, какое еще безобразие устроить?

Джейси успела заметить, что игроки провожают ее взглядами голодных динго и мрачно возвращаются к своему бильярду.

— Извините, парни, — бросил им Йэн, всем своим видом выражая досаду, но скорее всего он обращался к Брэму. — Это больше не повторится.

И с этими словами он вытолкнул Джейси на улицу.

Джейси была зла, но еще больше рада, что снова очутилась под ярким солнцем. Чувство облегчения подбодрило ее, и в ней опять заговорила бравада. Она освободилась от руки Йэна и воззрилась на него.

— Ты собираешься постоянно извиняться за мои поступки, Йэн Ярбро? — зашипела она. — Если что-нибудь подобное повторится, я заставлю тебя очень сильно пожалеть об этом, я посвящу этому всю свою жизнь!

— Эта пивная стоит здесь пятьдесят лет, — резко бросил Йэн, взмахнув мускулистой рукой, — и за все время ни одна девушка не переступила ее порога! Черт побери, женщина, это — традиция!

Джейси поднялась на носочки, чтобы оказаться на одном уровне с Йэном. Она сознавала, что они устраивают бесплатное представление, стоя перед «Гусем и собакой» и крича друг на друга, но ей уже было наплевать.

— Хочешь знать, что я думаю об этой твоей идиотской традиции? — взорвалась она.

Йэн сорвал с головы шляпу, хлопнул ею о бедро и водрузил на место. Вдохнул побольше воздуху, чтобы дать Джейси достойный ответ, но остановился.

— Поезжай домой, — сказал он подозрительно спокойным голосом. — Если нет, клянусь всеми ангелами на небесах и чертями в аду, я выпорю тебя прямо здесь и сейчас!

Джейси сузила глаза и поджала губы, но было ясно, что он не шутит. Она одарила его самым дерзким и презрительным взглядом, на какой была способна и быстро пошла к грузовику.

Возвращаясь в Корробори-спрингс, она плакала злыми слезами, пыль налипала на мокрые щеки. И она все задавала себе вопросы: почему она все еще не остыла к Йэну, почему ей небезразлично, что он о ней думает, ведь и пяти минут они не могут побыть в мире.