Мужчина моей мечты (ЛП)

- Еще нет.

- Что ты ешь?

- Желатиновую тянучку. Хочешь?

- Нет. – Сэм заглянул в буфет и не был удивлен, что там не нашлось ничего стоящего. Только кофе, молоко и детские сладости. – Одевайся, и мы пойдем достанем настоящую еду.

Понадобилось около двадцати минут езды на машине, прежде чем они обнаружили странный маленький магазин, который пах рыбой и кукурузой.

- Достань тарелки, - сказал Сэм, проводя рукой по спине Коннера.

Тот забрался на стол и открыл буфет.

- Вчера я видел слизняка. Фу. Ненавижу слизняков.

- Пахнет вафлями, – проговорила Отэм, стоя на нижней ступеньке лестницы. – У нас каникулы «я не готовлю». Где вы, парни, взяли все это?

Сэм взглянул через плечо на Отэм, прошедшую к столу в уже сухой пижаме с таксой, и у него чуть сжалось горло. Он видел много сексуального белья в своей жизни, но, по непонятной причине, такса чертовски возбуждала. Может быть, это имело какое-то отношение к воспоминаниям о холодной влажной груди Отэм прошлой ночью?

Коннер высунулся из-за дверцы буфета.

- Мам, папа здесь, - сообщил он.

Как будто Отэм этого не знала. Как будто не она запрыгнула на Сэма прошлой ночью.

- Я вижу.

- Пока ты спала, мы нашли один магазинчик. – Сэм показал на тостер. – Как ты насчет вафель?

Отэм провела пальцами по волосам и заправила их за уши.

- Сначала кофе.

Голыми ногами она прошлепала по кухонному полу и взяла чашку с кофе-машины. Утренний свет струился сквозь окна и путался в ее рыжих волосах.

- Какой у нас план на сегодня?

Отэм, делая глоток, посмотрела на Сэма.

- Ну, мы собирались этим утром пойти в местную кафешку позавтракать.

- О. – Вафли выскочили, и Сэм быстро положил их на тарелки, которые Коннер поставил на стол. – Вам повезло. Теперь никуда идти не надо. – И добавил на вафли немного масла и сиропа. – Что еще? – Протянул тарелку Отэм, но она покачала головой. Волосы рассыпались у нее по плечам.

- Бумажные змеи, - выдохнула она в кружку. – А потом чаудер из крупных моллюсков в «Паддис перч».

Сэм переставил тарелки, свою и Коннера, на маленький стол, не так уж и удивившись, что у Отэм все спланировано. В Вегасе у нее был длинный список.

Большую часть пунктов которого она никогда не сможет вычеркнуть. Благодаря ему. Сэм улыбнулся воспоминаниям.

- А как насчет песочных замков?

- У нас нет ничего для этого.

Он отрезал от вафли кусок.

- Теперь есть. – Сэм прищурился и поднял руку. – Я знаю, мир не вращается вокруг меня, но строить замки из песка – идея Коннера.

- Так же как идея Коннера пригласить тебя на ужин в День благодарения?

Сэм засунул вафлю в рот и прожевал. Ага, типа того, но замки из песка намного лучше воздушных змеев.

Отэм поднесла кружку к губам, затем медленно опустила ее.

- Где ты взял эту одежду?

Сэм посмотрел на футболку с логотипом «Чинуков» и джинсы.

- Я привез сумку.

Конечно, вчера он сорвался сюда без подготовки, но приехал готовым остаться. Готовым выяснить, что в Отэм такого. Сейчас, как и пять лет назад, она заставляла его вести себя подобно мальчишке. Как будто ему тринадцать, и он мечтает о девочке, живущей на его улице, и ездит мимо ее дома на велосипеде в надежде увидеть мельком. Теперь вместо велосипеда у него пикап. И Сэм Леклер мужчина, а не мальчишка. И ему нравится думать, что он приобрел некоторое мастерство в отношениях с женщинами. Немного хитрости. Может быть, немного очарования. Что ему не нужно охотиться на женщину. И выслеживать ее по ночам.

Да, именно так ему нравится думать, но вот он здесь, в Моклипс, с Отэм. И снова чувствует себя мальчишкой. Неуверенным и выписывающим «восьмерки» на велосипеде.

- Я думала, ты просто выскочил из «Бенихана» и приехал сюда, - сказала Отэм.

Она вытянула губы и подула в кружку, и голова у Сэма закружилась от мыслей о том, что бы он хотел, чтобы сделали эти губы. То, о чем он не должен был даже думать так рано утром, но не смог с этим справиться.

- Может, я и не бойскаут, но я всегда готов. – Сэм взглянул на нее и, откусывая вафлю, улыбнулся, вспомнив, как Отэм выхватила презерватив у него из рук и разорвала упаковку зубами. – У меня в пикапе всегда есть сумка с вещами. На случай, если надо переодеться в «Кей».

- Ну, мистер неофициальный бойскаут, я не очень-то хочу сегодня копаться в холодном мокром песке. – Она сделала глоток. – Так что буду наблюдать с террасы.

- Можно мне соку, мам?

Отэм подошла к холодильнику и открыла его. Взгляд Сэма скользнул вниз по ее спине и бедрам к симпатичной попке.

- Хочешь соку, Сэм?

О, да.

- Да, пожалуйста.

Она налила сок, и Сэм намеренно не смотрел на ее таксу, когда Отэм шла к нему. Она поставила сок перед ним, и его рука скользнула вверх по ее бедру.

Глаза у нее расширились.

- Что ты делаешь?

- Ем вафлю, - ответил Коннер.

Сэм не знал, поэтому опустил руку. Он совсем не собирался трогать Отэм. Это просто случилось, как будто для него такой жест был естественным. Как будто они – пара. Семья, но, конечно, они не были ни тем ни другим.

Отэм была матерью его сына, но они не были семьей. Она была горячей и сексуальной и заставляла его желать большего, но они не были любовниками. Она была женщиной, о которой он думал, но не была его подружкой.

Так кто же она? Для него.

***

На улице было около десяти градусов. Морской ветер разметал Отэм волосы по лицу. Она надела теплый свитер, джинсы, угги и сидела в шезлонге, возвышаясь над пляжем. И была рада, что не стоит на коленях в мокром песке, копаясь там маленькой пластиковой лопаткой. Запускать змея намного лучше, но Отэм должна была признать, что маленькая ее частичка рада, что не пришлось бегать по пляжу, зарабатывая себе обветренные губы: ближе к дому ветер был чуть потише.

Отэм опустила журнал «Невеста», который держала в руках, и посмотрела поверх него на Коннера и Сэма. Парочка возилась на пляже уже пару часов. Дольше, чем Отэм думала, они продержатся. С ее места замок выглядел кучей песка с крепостным рвом. Ветер доносил голоса - детское хихиканье Коннера смешивалось с более глубоким смехом Сэма - вместе со звуками океана и морских птиц. При виде этих двух светловолосых голов, склонившихся над кучей мокрого песка, сердце Отэм сжималось сильнее, чем от шарма бывшего мужа или страсти в его голубых глазах, или прикосновения его рук к ее жаждущему телу, или его истинной красоты. Отэм не опасалась влюбиться в него. Она уже как-то раз сделала это и выучила урок. Но она опасалась, что Сэм ей понравится. И это пугало.

Прошло два месяца со свадьбы Саважей и того полудня, когда бывший поздно привез Коннера домой. Два месяца с тех пор, как он стал проявлять бòльший интерес к жизни сына. Каким-то образом получилось так, что Сэма стало больше и в жизни Отэм. Настолько больше, что прошлой ночью она завершила свое более-чем-пятилетнее сексуальное воздержание на полу у входной двери. С Сэмом.

Отэм не гордилась собой, но и не была так потрясена, как следовало бы. Как она и сказала Сэму прошлой ночью, по большей части она была в замешательстве. И смущена, что сдалась единственному мужчине на планете, которому поклялась никогда не позволить снова коснуться себя. Она все еще не понимала, почему он появился прошлой ночью у ее двери. Почему она позволила ему войти. И почему он все еще здесь.

- Эй, мам, - позвал Коннер, мчась к ней по дорожке. – Посмотри на замок.

Отэм отложила журнал: изначально было ясно, что это только вопрос времени, когда Коннер заставит ее посмотреть на свой замок. Встав, она спустилась по ступенькам к сыну. Он встретил ее в центре дорожки с высокой травой. Отэм прижала ладони к его красным ушам.

- Ты замерз. Не хочешь домой?

Он покачал головой.

- Папа сделал дракона. Пойдем посмотрим.

Она взяла его холодную маленькую ручку в свою и прошла по короткой дорожке. Сэм, руки в боки, стоял перед замком. Колени его джинсов были такими же мокрыми и заляпанными песком, как и у Коннера, а уши такими же красными.

Холодный ветер шевелил ему волосы, грязь запятнала щеки.

- Что думаешь?

Склонив голову набок, Отэм изучала замок, который вблизи выглядел менее похожим на кучу песка. Он был квадратным с четырьмя башнями и рвом, но самым впечатляющим оказался его размер. Как и все, что делал Сэм, замок был большим и сногсшибательным.

- Я всегда мечтала поехать в тур по европейским замкам. Кто знал, что я увижу один из них в Моклипс.

- Ты мечтаешь о туре по старым каменным зданиям?

- О да. Я слышала, что в Германии одни из лучших и самых посещаемых замков.

- Видишь дракона? – Коннер показал на то, что выглядело как змея с большой головой, ползущая по песку к замку. – Он защищает мальчика в замке.

- От чего?

Коннер посмотрел вверх на отца и сморщился от солнца.

- От чего, пап?

- От девчонок.

Засмеявшись, Отэм легонько шлепнула Сэма по животу. Он схватил ее за руку, прежде чем она успела ту отдернуть.

- Ты холодный.

- Тогда в «Кей» ты сказала, что я горячий.

Свободной рукой она отбросила пряди рыжих волос, упавших ей на лицо.

- А сегодня ты грязный.

Сэм обхватил ее руками и приподнял на носочки. Прижался к ней грязным свитером и засмеялся.

- А ты слишком чистая. Мне больше нравится, когда ты тоже грязная.

- Сэм! – Отэм уперлась ему в плечи и попыталась вывернуться из его хватки. Но Сэм был больше и выше, и у нее не было ни единого шанса.

Он сжал ее крепче, поднимая, пока ноги у Отэм не стали болтаться над песком. Жаркое дыхание коснулось ее замерзшей щеки.

- Хочешь заняться со мной чем-то по-настоящему грязным?

Отэм вцепилась ему в плечи, испугавшись, что если он не остановится, она согреется везде. Что ей нравится ощущение, когда ее так крепко держит сильный мужчина. Сэм.

- Не перед Коннером.

Холодные губы коснулись уголка ее губ.

- Тогда немножко грязным?

- Прекрати, Сэм. Ты смущаешь его. – Как смущает ее горячий смерч, кружащийся у нее в животе.

Сэм поднял голову и сказал, глядя ей в глаза:

- Ты смущен, Коннер?

- Да.

Сэм посмотрел поверх плеча Отэм, но не отпустил ее.

- Чем?

- Если в замке нет двери, как мальчик выберется, чтобы покататься на драконе?

Улыбнувшись, Сэм опустил Отэм, медленно скользя ее телом по своему, пока ее ноги не коснулись песка.

- Там есть скрытая дверь, о которой знают люди, которые живут внутри.

- О, - Коннер кивнул, как будто ему все стало ясно. – Теперь я замерз.

Отэм взглянула на сына через плечо:

- Хочешь принять ванну?

- Ага.

Отэм сделала шаг назад из теплых рук Сэма, и все вместе они пошли по дорожке к пляжному домику. Как будто были семьей. Семьей, о которой Отэм мечтала с тех пор, как носила Коннера в животе. Семьей, которую она отчаянно хотела в детстве, но не получила. Они не были семьей. И никогда не будут. Сэм – это Сэм. Избалованный спортсмен, так привыкший получать все, что хочет, когда и как хочет, что у него не осталось четких границ.

Отэм - работающая мама с очень четкими границами. Или, по крайней мере, была ей, когда Сэма не было рядом, когда он не трогал ее и не шептал что-нибудь на ухо.

Манипулируя ею, прежде чем она осознавала, что ею манипулируют.

Как и раньше.

- Мы пойдем в «Паддис»? – спросил Коннер, когда они вошли в дом.

Отэм закрыла за собой раздвижную стеклянную дверь.

- Думаю, у твоего отца есть дела поинтересней. - Сэм взглянул на Отэм ясными голубыми глазами. - Дома.

Его брови чуть нахмурились, и он смотрел на нее несколько долгих секунд.

- Да. Мне нужно возвращаться.

- Нет, пап, - Коннер обнял его за ногу в мокрых джинсах. – Ты можешь спать в моей постели.

- Спасибо. – Сэм положил руку на голову сына. – Но мне нужно кое-что сделать.

- Попрощайся с папой, а я пойду включу воду в ванной.

Отэм прошла вглубь дома и зашла в ванную. Она поступает правильно. Устанавливает границы для Сэма. Безопасное расстояние между ним и собой. Для нее так лучше. И для Коннера тоже. Лучше не смущать его, хоть он и сказал, что сейчас не смущен, но это случится. Отэм набрала четыре дюйма теплой воды, потом закрыла кран.

- Иди в ванную и вымой песок из ушей, - сказала она Коннеру, заходя в гостиную.

- Хорошо, пока, пап.

- Пока, приятель. – Сэм переоделся в сухие брюки и черное поло и теперь стоял перед диваном, собирая сумку. Он поднял глаза, когда Коннер выбежал из комнаты: - Твое настроение меняется быстрее, чем у любой из женщин, что я знал.

- А ты действуешь сильнее и напористей, чем любой из мужчин, что я знала. Но мы оба понимаем, что это не продлится долго, Сэм.

- Понятия не имею, о чем ты говоришь.

- Мы говорим о моем страхе, что Коннер проснется однажды утром, а тебя не будет рядом.

- Ты снова вернулась к этому?

Они всегда будут возвращаться к этому. И может быть, причина отчасти кроется в Отэм.

- Коннер – мой сын. Я никуда не ухожу. Я знаю, что не всегда был хорошим отцом, но и не был таким ужасным, как ты меня рисуешь. – Сэм засунул свитер в сумку. – Но дело не в Коннере. Дело в прошлой ночи.

Частично это было правдой.

- Это не должно произойти снова.

Сэм посмотрел на нее - брови над голубыми глазами нахмурены.

- Почему нет? Мне было хорошо, и я знаю, что тебе тоже.

Отэм не могла отрицать этого, но…

- У такого веселья есть последствия.

- Ты не можешь продолжать использовать Вегас как щит.

- Я и не использую.

Он снова перевел глаза на сумку.

- Используешь, и это надоедает.

- Это не то, о чем человек просто может забыть.

- Это не то, о чем ты можешь забыть, потому что ты не хочешь. Ты хочешь зависнуть в прошлом. Хочешь, чтобы я всегда был плохим парнем. – Он застегнул молнию на сумке и посмотрел на Отэм. – И я признаю, что поступал не очень хорошо, но я надеялся, что, может быть, мы оставим это в прошлом.

Как Отэм могла оставить это в прошлом? Она склеивала свою жизнь по кускам. Ставила заплатки вокруг произошедшего, но это все еще было здесь. Оно не болело, но не могло быть забыто так, будто никогда не случалось. Маленький мальчик в ванне был постоянным напоминанием.

- Но теперь я вижу, что ты хочешь, чтобы я платил за Вегас всю оставшуюся жизнь. – Сэм поднял сумку. – Скажи Коннеру, что я позвоню через несколько дней.

Он вышел из дома, а Отэм осталась стоять и смотреть на закрытую дверь. Прав ли он? Отэм хотела, чтобы он платил за прошлое? Вечно?

Нет. Она не из таких, но также и не из тех, кому легко дается прощение. Не то чтобы Сэм об этом когда-нибудь просил.

Во вторник после Моклипс Натали забрала Коннера из школы и отвезла его в «Кей Арену», чтобы потренироваться с Сэмом, а около пяти привезла домой. Несколько дней спустя ассистентка забрала Коннера и его маленький рюкзачок, чтобы парнишка провел выходные с отцом.

Тем же пятничным вечером Отэм встретилась с близнецами Росс в свадебном салоне в центре города: Бо собиралась примерять платья. Челси все еще ждала операции по уменьшению груди, чтобы выбрать свой наряд, но у нее имелось множество советов для сестры. Одно платье было слишком пышным, а другое слишком обычным. Сестры препирались по любому поводу, и Бо перепробовала, по крайней мере, десяток нарядов, прежде чем вышла из примерочной в платье без рукавов с завышенной талией и красивой драпировкой.

- О, Бо, - вздохнула Челси. – Оно прекрасно смотрится на тебе.

Так и было. Идеально для женщины подобного телосложения. Там было достаточно вшитых пластинок, чтобы верхняя часть поддерживала тяжелую грудь Бо приподнятой и прикрытой, а драпировки удлиняли фигуру.

Тем вечером Отэм проверила домашний телефон: посмотреть, не звонил ли Коннер. Он не звонил, и она отправилась в постель, скучая по нему. А на следующий день позвонила поставщикам, проверила основные пункты, связанные с частным благотворительным рождественским мероприятием, которое ее наняли организовывать в особняке в Медине.

Хозяйка требовала, чтобы подносы с горячими и холодными закусками были готовы за час до основного ужина на тридцать человек. Они планировали использовать обычное количество официантов - четыре, но Отэм наняла шесть. У нее был опыт, когда работники не являлись в последнюю минуту - всегда лучше перестраховаться.

Всегда.

К тому времени, как в воскресенье днем Натали привезла Коннера домой, стало совершенно ясно, что Сэм избегает Отэм. Их отношения вернулись к тому, что было перед свадьбой Саважей. К тому, что они не разговаривали. Отэм это не нравилось. Она надеялась, что они смогут стать друзьями. Друзьями быть легче, но, может быть, отсутствие контактов с бывшим мужем и к лучшему? Дружба с ним привела к тому, что они оказались обнаженными. И это было плохо. Или, скорее, хорошо. Слишком хорошо. И Отэм не могла доверять себе. Хотя могла и не опасаться еще одной кобелиной свадьбы и татуировки на запястье, но просто могла... могла потерять разум, и Сэм стал бы нравиться ей сильнее, чем было бы разумно. А здесь действовали законы бизнеса. Всегда лучше перестраховаться.

Всегда.

Она услышала Сэма только четырнадцатого декабря. Был понедельник, чуть после полудня, и Леклер позвонил, чтобы сказать, что он покинул список травмированных и уезжает на неделю. Звук голоса Сэма заставил Отэм ощутить, что она скучала по нему. Больше, чем было бы разумно.

- Когда?

- Завтра утром.

Она всегда знала, что он снова уедет. Он – хоккеист. Это его работа. И все же чувствовала некоторое разочарование. Из-за Коннера, конечно же.

- О.

- Так что скажи Коннеру, что Нат заберет его... - Сэм замолчал, будто сверялся с расписанием, - двадцать первого после школы.

И собрался повесить трубку.

- Сэм?

- Да.

Отэм взяла ручку и щелкнула кнопкой сверху.

- Почему мы снова вернулись туда?

- Куда?

- Туда, где Коннера привозит твоя ассистентка. Я думала, мы станем друзьями.

- Ты хочешь быть друзьями?

Щелк, щелк. Это что, так невозможно? Сэм так зол, и внезапно она ему настолько разонравилась, что он не хочет находиться с ней в одном здании?

- Да.

- Друзьями как до или после секса на полу?

Ее палец замер.

- До.

- Меня это не интересует.

- Почему?

- Потому что я не хочу быть твоим другом.

- О. – Отэм проглотила свое разочарование. Это могло быть и к лучшему, но она внезапно перестала хотеть того, что было бы к лучшему. Она не хотела ненавидеть Сэма и не хотела, чтобы Сэм ненавидел ее. Так что ей остается? - Хорошо.

- Я хочу быть твоим любовником. Я не могу притворяться, что не хочу большего. Я хочу быть с тобой, Отэм. Хочу, чтобы ты была голой и закидывала ноги мне на плечи. - Отэм уронила ручку. - Хочу оставить метки у тебя на бедрах.

Отэм встала и, должно быть, совершила какой-то астральный прыжок. Только так можно было объяснить, что она услышала, как говорит:

- У меня есть два часа до следующего клиента, и я – без трусиков.

И почти услышала, как Сэм сглотнул, прежде чем спросить низким хриплым голосом:

- Ты дома?

- В офисе.

Она сказала Сэму куда ехать, и он был у ее дверей через двадцать минут. Пока Отэм ждала его, она стянула трусики из-под своего платья в горошек. И положила их в ящик стола рядом с кнопками и зажимами для бумаг.

- Закрой за собой дверь, - сказала она Сэму, когда тот вошел к ней в офис. Потом позвонила Шилох: – Я с клиентом. Принимай сообщения.

- Это отца твоего малыша я только что видела входящим в офис?

- Не знаю, о чем ты говоришь. – Отэм отключилась, когда Сэм защелкнул замок и прислонился к двери в ожидании. В ожидании, пока она сделает первый шаг. И она сделала. Она встала и расстегнула пояс на талии. - Ты добрался сюда в рекордные сроки.

Возможно, Сэм и ждал, пока она сделает первый шаг, но больше не стал ждать ни секунды: он уже стянул футболку через голову, подходя к Отэм.

- Возможно, я раз или два проехал на красный.

Платье скользнуло вниз по ее рукам, бедрам, упав к ногам бело-голубой лужицей. Отэм переступила через него, оставшись только в белом лифчике и шелковой комбинации, и потянулась к пуговицам на джинсах Сэма. Он схватил ее руку, останавливая.

- Скажи, чего ты хочешь Отэм. Я никогда ни в чем с тобой не уверен.

- Я хочу тебя. – Она посмотрела в его жаркие глаза. Жаркие глаза, которые посылали обжигающую дрожь по ее коже. – Как в последний раз.

- Два оргазма?

- Да.

- А что потом?

- Я хочу, чтобы мы стали любовниками.

- Надолго? – Он опустил руку. – Пока ты не разозлишься и снова не выставишь меня за дверь?

- Я не хочу злиться и куда-то выставлять тебя.

Больше нет.

Она расстегнула пуговицы на его джинсах, по одной, затем скользнула рукой в прорезь боксеров. И на случай, если он беспокоился, что они могут повторить прошлое, добавила:

- Тебе не нужно волноваться, что я снова влюблюсь в тебя. – Отэм обхватила ладонью его возбужденный член, и Сэм со свистом втянул воздух и опустил веки.

А потом коснулся ее щеки кончиками пальцев.

- Что если я влюблюсь в тебя?

Отэм прижалась щекой к его ладони.

- Не влюбишься.

ГЛАВА 15

Мужчина моей мечты: даже утром считает меня сексуальной

- Как у тебя день прошел на работе?

Отэм откусила кусочек пиццы «Бери и пеки», осторожно положила ее на тарелку и посмотрела через стол на сидевших рядом Сэма и Коннера. Когда около полшестого Отэм вернулась домой, они играли внизу в детский гольф и смотрели «Квадратные штаны Губки Боба». Сэм предложил «приготовить ужин» и заказал органическую пиццу со свежими помидорами, козьим сыром и шпинатом.

- Интересно. – Отэм промокнула бумажной салфеткой уголок рта. Сэм сдержал слово, закинув ее ноги себе на плечи и подарив два оргазма. – Как прошел твой ланч?

- Так хорошо, что я собираюсь попробовать то же самое и на десерт.

Коннер улыбнулся, откусывая кусок пиццы:

- Мороженое?

- Ага.

После ужина Сэм за кофейным столиком помогал Коннеру с правописанием, пока на телевизионном экране шла трансляция матча «Чинуки»-«Брюинс». Отец с сыном сидели на полу, а Отэм лежала на диване за ними. У нее были документы, которыми можно было бы заняться, но она предпочитала наблюдать, как Сэм справляется с иногда мучительной задачей помощи Коннеру с правописанием.

В какой-то момент Сэм вскочил на ноги и закричал на телевизор:

- Да вы ох..ли надо мной издеваться!

- Здесь ребенок, - напомнила Отэм.

- Что? – Он взглянул на нее через плечо. – Я сказал ох..ли.

- Что значит ох...ли, пап?

Отэм приподняла бровь.

Сэм перевел взгляд на сына и снова сел.

- Охамели, но ты, наверное, не должен это говорить.

Несколько раз он касался ноги Отэм через джинсы или гладил ее обнаженную лодыжку.

- Когда ты уезжаешь, пап? – спросил Коннер, разминая руку, которой писал.

- Утром.

- О. – Парнишка нахмурился и захрустел суставами пальцев. – А когда вернешься?

- В субботу, но потом я снова уеду во вторник.

- Пожалуйста, не хрусти суставами, - напомнила Отэм сыну.

Тот перестал и взял карандаш.

- Ты пропустишь мою праздничную программу в школе.

- Но я приеду домой на Рождество. И вы с мамой можете для меня записать эту программу на видео.

Со стороны все выглядело как милая семейная сценка. Как и в Моклипс. Мать, отец и ребенок. И у Отэм в желудке снова возникло то неуютное, раздражающее ощущение. Будто эта милая картинка не продлится долго: в какой-то момент рассыплется на мелкие кусочки у ее ног.

Отэм больше не боялась, что Сэм снова отступится и отодвинет Коннера в сторону, пока будет жить полной развлечений жизнью профессионального спортсмена. Что-то щелкнуло в Леклере, и он действительно хотел стать отцом, в котором нуждался его сын. Но это не делало их троих семьей. И никогда не сделает. И Отэм беспокоилась, что Коннер может обмануться. Что он может начать надеяться на то, чего никогда не случится.

Хотя пока все, казалось, было в порядке. Коннер уже достаточно долго не заговаривал о переезде папы.

- Твоя буква h завалилась назад, - указал Сэм сыну, затем взглянул на экран и снова вскочил: - Следи за чертовой шайбой, Логан. Успокойся и следи за чертовой шайбой. Сделай пас!

- Следи за языком, пап.

Тот взглянул на Коннера:

- Что я теперь сказал не так?

- Чертовой.

- О. Я не думал, что «чертова» в самом деле считается.

В девять Сэм уложил Коннера в постель, а Отэм направилась в кухню, чтобы ответить на звонок телефона, висевшего на стене рядом с холодильником.

- Привет, сестренка.

Отэм подошла к стеклянной раздвижной двери, растягивая длинный телефонный шнур.

- Привет, Винс.

- Занята?

Сейчас определенно было неподходящее время для визита.

- Да. Укладываю Коннера спать, - соврала она. – А потом хочу и сама упасть в кровать. – С Сэмом.

- В девять?

- Да. День был сложным. – Отэм выглянула на темное крыльцо и двор за ним. – Что нового?

- У меня перерыв, и я просто хотел спросить тебя, что подарить Коннеру на Рождество.

Она улыбнулась.

- Ну, он говорил мне, что хочет, чтобы Санта принес ему такой же «Харлей», как у тебя.

Винс засмеялся: Отэм его смех слышала не часто.

- Я говорил ему, что он еще недостаточно взрослый, а он сказал, что я могу сесть позади него и упереться ногами, чтобы мы не упали. Может быть, когда-нибудь, но сейчас есть что-то еще, что он хочет?

Винс был одинок, хоть и не признался бы в этом даже самому себе. Почему еще тридцатипятилетний мужик звонит своей сестре в девять вечера, чтобы спросить, что его племянник хочет на Рождество?

- Он поглядывал на гоночные машинки «Лего».

- Это будет весело. В этом году тебе придется делить Коннера с этим идиотом?

«Этот идиот» выбрал именно этот момент, чтобы зайти в кухню. Отэм развернулась и прижала палец к губам.

- Да. Думаю, Сэм проведет с ним утро Рождества в этом году.

- Интересно, сколько мне будет стоить убить его?

- Винс, даже не заговаривай об этом! – Отэм посмотрела на Сэма, стоявшего с воинственным видом, скрестив руки на груди. – Мне нужно пойти и удостовериться, что Коннер не надел пижаму задом наперед.

- Скажи, что я люблю его.

- Скажу. Пока. – Отэм прошла через кухню и повесила трубку.

- Это твой брат?

- Ага.

- Ты не сказала, что я здесь.

- Не-а. – Она покачала головой, глядя на него. – Винс ненавидит тебя, и я просто не хочу сейчас иметь дело с таким стрессом.

- Когда-то у меня тоже была сестра, и в ее жизни был мужчина, которого я ненавидел. – Сэм подошел к Отэм и взял ее за руку. – Я понимаю твоего брата. Он мне не нравится, но я его понимаю.

Сама Отэм не всегда понимала своего брата.

- Понимаю, почему он не хочет, чтобы я был в твоей жизни. И верю ему, когда он говорит, что не позволит этому случиться.

Отэм приоткрыла рот.

- Что? Винс так сказал? Когда?

- Неважно. – Сэм покачал головой, нахмурившись. – Имеет значение только то, что ты веришь, что я не позволю твоему брату встать между мной и моей семьей.

Отэм сделала шаг назад.

- Тобой и Коннером.

- Что?

- Встать между тобой и Коннером.

- Да. Я так и сказал.

Нет. Он сказал не так. Речи о семье не шло. Речь шла о Сэме, который проводил время с Коннером и занимался сексом с Отэм. Речь не шла о том, что Отэм влюбилась и надеялась на то, чего никогда не случится. Речь не шла о том, чтобы осуществить мечту о прекрасной свадьбе и домике с белым забором, и истории о вечной любви.

Отэм прошла в гостиную. Ее мысли были в полном беспорядке. Речь не шла о совместном ужине и о Коннере, которому отец помогает с домашним заданием. Что Отэм делает? И что если Винс обнаружит, что она спит с Сэмом? Ему сорвет все предохранители, а Отэм не была уверена, что у него осталось много того, что можно сорвать. Она чувствовала замешательство и незащищенность и не хотела думать об этом. Не сейчас. Завтра, когда Сэм уедет, и она будет в силах мыслить.

- Почему ты ненавидел мужчину своей сестры? – спросила она.

- Потому что он был жестоким сукиным сыном.

Подойдя к большому окну, Отэм посмотрела на красный пикап Сэма, стоявший на подъездной дорожке. Если бы они на самом деле были семьей, машина стояла бы в гараже. Рядом с ее «субару».

- Что случилось?

Сэм молчал так долго, что ей показалось, он не собирается отвечать. Она посмотрела на него, стоявшего в центре комнаты. Высокий, сильный мужчина. Брови над голубыми глазами нахмурены.

- Он убил ее, - Сэм взглянул на Отэм. – Когда у нее, наконец, хватило мужества оставить его, он выследил ее и пристрелил.

С упавшим сердцем Отэм повернулась к Сэму. В одно мгновение она забыла о собственных печалях.

- Сэм.

- Я был на другом конце страны. Наслаждался жизнью. Жил в Торонто, потом… - Он пожал плечами и посмотрел на нее. – Потом моя жизнь остановилась.

Отэм бессознательно приблизилась к нему.

- Когда она умерла?

- Тринадцатого июня.

Эта дата была Отэм знакома, и она вспомнила, что Сэм несколько лет назад в Вегасе упоминал о смерти сестры.

- Она была молодой, умной и красивой, и у нее были чудесные планы на жизнь. Элла хотела учить детишек. – Замолчав, Сэм пожал плечом. – Вместо этого нам пришлось организовывать ее похороны и упаковывать ее вещи.

Отэм бессознательно обвила его руками за талию и прижалась щекой к его сердцу.

- Я знаю, каково это - упаковывать жизнь человека в коробки. Мне жаль.

Сэм был так напряжен, что казалось, будто под теплой кожей находится камень.

- Она была моей маленькой сестренкой, и я должен был заботиться о ней. Наш отец умер, когда ей было десять, и Элла зависела от меня. Я помогал ей с домашними заданиями и купил ей платье для выпускного. Я должен был защищать ее. И не защитил.

Отэм ничего не знала об этом: знала, что его сестра умерла, но не более.

- В этом не было твоей вины, Сэм.

- Теперь я это знаю, но я так долго чувствовал свою вину и так долго злился. – Он провел пальцами по волосам Отэм. Она почувствовала, как его мышцы чуть расслабились. - Я все еще испытываю чувство потери. И все еще злюсь, но теперь не выплескиваю свою злость на себя и окружающих так бесконтрольно, как раньше.

Отэм слушала сильные удары его сердца, а потом прижалась губами к его груди.

Она всегда считала Сэма поверхностным. Интересующимся только сиюминутным удовольствием. Таким он и был. Но за его голубыми глазами пряталось что-то более глубокое. Что-то, что ему хотелось сохранить в тайне. За чарующей улыбкой скрывался мальчик, который занял место отца, и дисциплинированный мужчина, который усердно трудился, чтобы добиться своих целей.

- Много лет после этого, - продолжил Сэм, - я совершал очень необдуманные поступки. И все, что я сделал с тобой, стало частью этого безрассудного поведения. - Отэм посмотрела ему в лицо, на напряженную линию подбородка. - В моей жизни есть вещи, о которых я сожалею. Которых стыжусь. Может быть, не так сильно, как должен бы. – Он криво улыбнулся. – Но я сожалею о Вегасе. - И она тоже. Смешно, но теперь уже не так сильно, как несколько месяцев назад. - Не о том, что встретил тебя. Я не могу сожалеть об этом. И не о том, что появился Коннер, но я сожалею, что не помню большую часть нашей свадебной церемонии. Сожалею, что сделал тебе больно. Сожалею, что повел себя не так, как должен мужчина. Что бросил тебя в отеле, не сказав ни слова. Не оставив тебе ничего, кроме свидетельства о браке и игрушечной собаки. Я очень об этом сожалею. И чувствую вину и смущение. – Он прижался лбом к ее лбу. – Мне жаль, Отэм. Мне жаль, что я оставил тебя одну в «Цезаре».

В первый раз с тех пор, как Отэм познакомилась с Сэмом, он выдавил из себя слова извинений. В первый раз с тех пор, как она по кусочкам собрала свое сердце обратно, Отэм почувствовала, что задеты какие-то струны ее души. Она опустила руки и сделала шаг назад. Одно слово, которое она готова была услышать, могло разрушить ее аккуратно восстановленную жизнь.

- Не надо. – Не надо заставлять меня забыть. Не надо заставлять это казаться не таким ужасным. Не надо заставлять меня снова полюбить тебя. – Не хочу, чтобы ты мне очень понравился.

- Я и так уже очень тебе нравлюсь. – Уголки его губ приподнялись в улыбке. – Думаю, сегодняшний ланч в твоем офисе показал, как сильно я тебе нравлюсь.

- Это был секс. И все. – Она покачала головой, подняв руку, будто хотела остановить его. – Никакой привязанности.

Сэм наклонил голову, чтобы посмотреть Отэм в глаза. Его улыбка исчезла.

- Ты ведь считаешь, что не сможешь оставить в прошлом то, что случилось в Вегасе, так?

Могла ли она?

- Я не знаю. Я не очень хороша в этих всех «прости и забудь» вещах. – И если она простит и забудет, какой же будет дурой, если это случится снова? Когда это случится снова. Сэм был хоккейной звездой. Жил на широкую ногу. А Отэм нет. – В моей жизни было время, когда я старалась не думать об этом.

Иногда это было невозможно.

- Расскажи мне.

- Зачем?

- Потому что ты не можешь не думать о случившемся в Вегасе, а мне нужно услышать об этом так же сильно, как тебе нужно рассказать об этом мне. – Он протянул ей руку. – Потому что мне всегда было интересно.

Отэм сделала шаг назад, и его рука опустилась. Ему было интересно? Ему было интересно, но он не подумал о том, чтобы снять телефонную трубку и спросить?

- Мне было страшно, Сэм. – Она заправила волосы за уши. – Я была испугана и беременна от парня, которого даже не знала. Это должно было быть самым счастливым временем в моей жизни, но так не случилось. Каждый ребенок заслуживает восхищенных им родителей. Но у Коннера этого не было. Пока другие женщины ходили на курсы для беременных со своими мужьями, я разводилась. Что еще я могу сказать? – Очевидно, многое, потому что остальное просто выплеснулось из нее. – За несколько месяцев до этого умерла моя мать, а Винс был в Ираке, или Афганистане, или Южной Корее, или еще где-то. Я не видела отца почти десять лет и была совершенно одна. Уставшая как собака и совершенно одна. Ты – мужчина, так что тебе никогда не понять моих страхов. – Она подошла к кофейному столику и разгладила тетрадь Коннера. – Я не понимала, почему все это случилось. Я не понимала, как оказалась в такой глупой ситуации. – Она сосредоточилась на карандашах. – И я не знала, почему ты женился на мне, а потом бросил. Это было очень плохое время, и я была… - она наклонилась, чтобы собрать цветные карандаши… - испугана.

Сэм смотрел, как Отэм прибирает вещи Коннера. Ее щеки горели от эмоций. Он сделал ей больно. Конечно, он всегда знал об этом. Просто не знал, что с этим делать. До сегодняшнего дня.

- Я в самом деле не понимал ничего из этого раньше.

Но уже начал понимать. Его мгновенное влечение. Силу этого влечения. Он начал понимать, что, может быть, - просто... может быть, - влюбился в девушку в переполненном баре. В девушку, которую не знал. В то время своей жизни, которое было полно сумасшедшего хаоса. Что, может быть, его сердце отстойно выбрало момент.

Каждый тренер, с которым Сэм когда-либо работал, каждый капитан, с которым он когда-либо играл, всегда говорили ему одно и то же: «Ты никогда не учишься с первого раза. Тебя всегда нужно ударить дважды, прежде чем ты научишься предвидеть удар». Теперь Сэм видел то, что должен был понять той первой ночью в «Пьюр». Яркий сияющий свет, который хотелось поймать и удержать навсегда. Если она ему позволит.

- Ну, если тебя это утешит, - сказал он, - ты всегда до чертиков пугала меня.

Отэм взглянула на Сэма уголком зеленых глаз.

- Ну да.

- Это правда. Ты так уверена в себе и ни от кого не просишь помощи. Это немного пугающе. – В этот раз, когда он потянулся к ней, она позволила ему взять ее ладони. – Ты – хорошая мать, и у тебя собственный бизнес. Ты могла бы сидеть на попе ровно и жить на алименты. Другие так и делают, но не ты. Ты очень усердно работаешь. – Его это в ней всегда восхищало. – Ты должна гордиться собой.

- Ты думаешь, я хорошая мать?

- Конечно. Я бы не мог желать лучшей матери для своего сына. – Он улыбнулся, чтобы поднять ей настроение. – И я говорю это не только, чтобы мне секс обломился.

Отэм прикусила нижнюю губу.

- Спасибо.

- Тебе спасибо.

А затем он поблагодарил ее единственным способом, который знал: привел в спальню и раздел. Уложил на постель и покрыл все тело поцелуями. Сэм занимался с ней любовью. И когда скользнул в ее тело, то почувствовал, будто вернулся домой после нескольких недель в пути. Как будто хотел остаться там навсегда.

Сэм обхватил ладонями ее лицо и прошептал на ухо:

- Позволь мне любить тебя, Отэм.

- Да, - сказала она, выгибая спину, чтобы встретить его толчки. – Не останавливайся, Сэм.

Они говорили о разных вещах, и в первый раз в его жизни он понимал разницу между классным сексом и занятиями любовью. В первый раз в своей жизни Сэм хотел от женщины больше, чем она хотела от него.

Позже Отэм лежала у него в объятиях в теплой постели и в мягком сиянии великолепного секса и двух маленьких ламп. Прижимаясь спиной к его груди. Сэм провел ладонью по ее гладкой руке до запястья.

- Ты скрыла мое имя крыльями. – Он поднял ее руку и поцеловал там, где бился пульс. – Это значит, ты считаешь меня ангелом?

- Темным ангелом из ада, – засмеялась Отэм.

- Когда ты перебила татуировку?

- Через несколько недель после рождения Коннера.

- Ох. – Сэм вздрогнул. – Так быстро? Я, по крайней мере, подождал.

Отэм взглянула на него через плечо:

- И сколько?

- Несколько месяцев.

Повернувшись на спину, Отэм посмотрела на него. В мягком свете лампы ее прекрасные зеленые глаза встретились с его.

- Все, кого я знала и у кого была татуировка с чьим-то именем, пожалели об этом.

- Это была не лучшая из моих пьяных идей. – Он улыбнулся и положил руку ей на обнаженный живот. – Она наверху списка вместе с кобелиной свадьбой и концертом Шер.

Отэм засмеялась: сочный звук истинного наслаждения.

- Шер не была неприятной.

- Это ты так говоришь.

- Откуда тебе вообще знать? Ты же все проспал, и мы рано ушли.

Может быть, именно поэтому он не помнил сам концерт, но всегда винил в этом выпивку и инстинкт самосохранения.

– Ну, хорошая новость в том, что после этого у Шер было еще примерно пять прощальных туров. Так же как у Барбары.

Отэм улыбнулась.

- Ты хочешь пойти на концерт Барбары Стрейзанд?

Черт, нет. Лучше уж получить шайбой по яйцам. Стоп…

- А что бы ты дала мне за это?

- Футболку «Одна ночь с Бабс». Ты можешь хранить ее в ящике вместе с футболкой «Beleive» от Шер, в которой ты женился. – Отэм повернулась на бок, чтобы посмотреть Сэму в лицо, в ее глазах сияла улыбка. – Или ты можешь носить ее, когда пойдешь развлекаться со своими приятелями.

Сэм уже не очень часто развлекался с парнями и не скучал по этому. Он лучше будет здесь, со своей семьей, в постели Отэм в ее доме с плохими обоями и старым ковром.

Его семья. Сэм не знал точно, когда начал считать их семьей, может быть, в Моклипс, но это казалось правильным.

- Парни, наверное, возмутятся и надерут мне задницу. Может, вместо этого мы с Коннером поездим по замкам Германии этим летом?

Отэм нахмурилась.

- Старые каменные здания?

- Конечно. – Сэм бы предпочел пляжи с белым песком и Отэм в бикини, но какого черта? - Если вы с Коннером в самом деле этого хотите.

- Разве ты не проводишь летние каникулы в Канкуне с друзьями?

- Я лучше проведу время с тобой и Коннером, чем на яхте с девушками в бикини. – Когда это случилось? – Кому нужны девушки в бикини.

- Тебе.

Он провел рукой по ее бедру.

- Мне в бикини нужна лишь ты. Вся эта белая кожа, которая нуждается в том, чтобы кто-нибудь втер в нее крем от солнца.

- В Вегасе это привело нас к неприятностям.

- Я помню. Помню, какой красивой ты была. – Сэм легонько прикусил ей плечо, пробуя кожу на вкус. – Теперь ты еще красивей. Даже утром.

- Ты не знаешь, как я выгляжу утром.

- Знаю. В Моклипс ты выглядела очень горячо в той пижаме с таксой.

Отэм засмеялась, будто он пошутил.

- Вот ты снова пытаешься очаровать меня, чтобы я в тебя влюбилась.

- Что если я влюблюсь в тебя? – Он скользнул ладонью вверх и обхватил ее грудь. Их глаза встретились.

- Не влюбишься.

Сэму не понравилось, как она сказала это. Как будто это было невозможно. Как будто он был не в состоянии влюбиться в женщину. Как будто он был не в состоянии полюбить Отэм.

ГЛАВА 16

Мужчина моей мечты: наблюдательный

Отэм, даже еще не открыв глаза, знала, что Сэм ушел. Конечно, он ушел: предстояла игра в Нью-Джерси, и его несколько дней не будет дома. Отэм коснулась вмятины на подушке от его головы.

«Что если я влюблюсь в тебя?» Прошлой ночью Сэм не впервые говорил о любви. Он сказал то же самое и раньше, в офисе Отэм. В первый раз она решила, что он сказал это, потому что ее рука была в его штанах. Во второй раз, потому что его рука была на ее груди. Нельзя доверять мужчинам во время секса: они могут сказать все что угодно.

Отэм села, свесив ноги с кровати. Быстро натянула штаны и футболку, чтобы Коннер не заметил, что в кровати она лежит абсолютно голая.

Пять лет назад Сэм женился на ней и ни разу не упомянул о любви. Даже намеком: Отэм просто посчитала, что он ее любит. И посмотрите, к чему это привело.

Она бросила взгляд на часы и прошла в комнату Коннера. Тот с открытыми глазами лежал на боку, вытянув руки.

- Поднимайся, лентяй.

На следующей неделе у сына начинались рождественские каникулы, но, конечно, он и не думал о том, чтобы выспаться. И это означало, что и маме выспаться не удастся.

Коннер уселся на новой простыне с лодками, одетый в пижаму с Умельцем Мэнни. Отэм спросила себя, как долго сыну будет нравиться Мэнни? Сколько времени понадобится, чтобы Мэнни повторил судьбу Барни?

- Можно мне блины сердечками?

- Да. - Она улыбнулась. Коннер все еще был ее мальчиком. Пока что. – Конечно, можно.

Следующие пять дней Отэм провела, занимаясь обычными делами. Только теперь они не казались такими обычными. Когда рядом не было Сэма. И Отэм чувствовала беспокойство из-за того, как быстро все переменилось. Днем она старалась не думать о нем, а ночью, когда он звонил, пыталась не замечать жаркий поток, несущийся по ее коже и сжимавший ее сердце. При звуке голоса Сэма Отэм приходилось прикусывать губу, чтобы удержаться от улыбки.

В пятницу вечером он вернулся домой. К ней домой, будто они были семьей.

- Как прошел день, милая? – спросил он, забираясь в постель.

Отэм рассказала о близнецах Росс и их последних пожеланиях и предпочтениях относительно июльских свадеб. Рассказала о том, что операция Челси по уменьшении груди назначена на следующую неделю.

- А. Вот почему Марк берет отпуск на несколько недель. – Сэм взял руку Отэм и посмотрел на ее пальцы. – Хотя не понимаю, почему она хочет сделать что-то подобное.

- Вероятно, из-за болей в спине.

- Об этом я не подумал. – Он посмотрел на нее: взгляд голубых глаз убийственно серьезен. – Ты же никогда ничего такого не сделаешь? Правда?

У нее не было двойного «Д», так что не было и повода для беспокойства.

- Нет.

- Хорошо. Ты мне нравишься такой, какая есть.

Когда он говорил такие милые вещи, Отэм почти забывала, что Сэм – самовлюбленный спортсмен, который большую часть времени проводит в раздевалке для хоккеистов.

- У меня странный мизинец на ноге, - была вынуждена признать она.

- Все хорошо, милая. Твоя грудь просто создана для него. У тебя великолепная грудь, и эти слова не значат, что я извращенец. Просто наблюдательный.

Отэм засмеялась, потому что Сэм говорил совершенно серьезно.

Две недели спустя Отэм с Коннером пошли на матч «Чинуков» против «Каролины Харрикейнс». Они надели свитера с атрибутикой своей команды, купили хот-доги и колу и попытались не вздрагивать, когда Сэм кому-то «надирал задницу» или били его. Он катался по льду туда-сюда, пасовал или бил по воротам так быстро, что Отэм даже уследить не успевала. Она заметила, что Сэм много разговаривает на площадке, и была уверена, что ей лучше не знать, о чем он говорит. Особенно когда ему приходилось отсиживать по четыре минуты на скамейке штрафников.

- Вон тот игрок, - Коннер показал пальцем на хоккеиста «Каролины», - в зоне папы. Так делать не надо.

Отэм в самом деле понятия не имела, о чем говорит ее сын, пока Сэм не впечатал игрока в бортик так, что плексиглас затрясся, а у нее перехватило дыхание. Леклер достал клюшкой шайбу и послал ее по льду. Посмотрел вверх: пот капал у него с носа. На одну короткую секунду Сэм поймал взгляд Отэм и улыбнулся.

И тут она ощутила то, что чувствовал игрок «Каролины». Как будто ее ударили. Будто это ей «надрали задницу». Но вот только ей это понравилось, и она хотела еще.

В груди у Отэм сжалось от страха. Нужно отстраниться. Она не доверяла Сэму. Она не доверяла себе. Все развивалось слишком быстро. Как и раньше. Но в этот раз, если и когда все закончится, Отэм будет не единственной, кто пострадает.

И все же той ночью Сэм пришел к ней домой, будто тут было его место. Он пожелал доброй ночи Коннеру, затем прошел на кухню и, открывая холодильник, спросил:

- У тебя нет замороженного гороха?

На Сэме были черные спортивные штаны и синяя футболка с логотипом «Чинуков», и большая красная ссадина на щеке.

- Овощной микс.

- Сойдет. – Он вытащил пакет с овощами и засунул его за пояс брюк. – Команда только что наняла нового форварда из России.

Отэм улыбнулась. Ей нравилось, как Сэм рассказывал про свой день и спрашивал, как прошел ее.

- Хотя он молодой. И кажется, немного безответственный, эгоистичный и безрассудный. – Для Отэм все это было синонимами слова «хоккеист», и она, приподняв бровь, посмотрела на Сэма. Тот засмеялся: - Теперь я не такой безрассудный.

- Ну-у, я думаю, одно из трех – это… - Отэм задумалась, как будто пытаясь подобрать нужное слово, - …прогресс.

Сэм широко улыбнулся как гордый исправившийся грешник:

- Я работаю над двумя другими.

Отэм оперлась на столешницу и сложила руки на груди.

- Может, тебе стоит стараться чуть усерднее?

- Я и стараюсь усерднее. Я думал, может, ты заметила.

- Может, немного.

- Может, тебе следует показать, что ты это оценила. – Он взял ее за руки и заставил обхватить себя за талию. – Покажи, что ты поддерживаешь меня.

И Отэм показала. Она чертовски поддерживала его всю ночь, но на следующее утро он ушел. Они оба решили, что ему не следует быть здесь по утрам, когда просыпается Коннер. Или, скорее, Отэм установила это правило, а Сэм неохотно согласился. Он не видел ничего плохого в том, что Коннер увидит своих родителей вместе, но Сэм явно не думал о будущем. О том дне, когда его не будет рядом так часто. А Отэм думала. Много. Думала об этом и чувствовала себя так, будто сидит и ждет, когда топор упадет ей на шею.

- Я нарисовал картинку, - сказал Коннер следующим утром за завтраком. И пока Отэм насыпала ему «Чириос», убежал в свою комнату. Сын был на рождественских каникулах, а Отэм этим вечером проводила благотворительное мероприятие в «Фор сизонс». Раньше она бы отвезла Коннера к няне, но Сэм хотел провести с ним время, прежде чем тем же вечером отправиться в Чикаго. Отэм ждала его в одиннадцать после утренней тренировки.

Коннер вернулся в столовую и положил лист белой бумаги на стол:

- Мам, посмотри.

Отэм налила себе чашку кофе и села рядом с сыном. На листке, лежавшем рядом с его тарелкой, он нарисовал ее и Сэма, и себя посредине. Все человечки держались за руки и сверкали кривобокими улыбками. В первый раз Коннер изобразил их семьей.

- Это ты, я и папа.

Отэм сделала глоток кофе. Желудок у нее сжался.

- Хорошая картинка. Мне нравится эта розовая юбка. – Она с трудом сглотнула. – Но ты знаешь, что папа просто заходит иногда, чтобы повидать тебя. Так? Он здесь не живет.

Коннер пожал плечами:

- Но может, если захочет.

- У него есть квартира в центре.

- Но он может переехать сюда. Папа Джоша Ф. живет дома с ним.

- Коннер, не все отцы живут в тех же домах, что их дети. Не все семьи похожи на семью Джоша Ф. В некоторых есть два отца, - сказала Отэм, чтобы отвлечь сына от мыслей о том, что никогда не произойдет. – Или две мамы.

Коннер засунул ложку «Чириос» в рот.

- Если папа захочет, он может переехать. У него большой грузовик. – Как будто все заключалось лишь в том, чтобы упаковаться и переехать. – А потом вы можете сделать мне маленького братика.

Отэм задохнулась:

- Что? Ты хочешь брата?

Коннер кивнул:

- У Джоша Ф. есть младший брат. Так что папа должен переехать сюда, чтобы я смог получить брата.

- Не зацикливайся на этом, Коннер.

Он внезапно захотел братика и родителей, живущих под одной крышей?

- Ну пожалуйста.

- Не говори с набитым ртом, - на автомате сказала Отэм. Голова у нее кружилась так же быстро, как и желудок. У Коннера никогда не будет брата.

Чувствуя, как кислота прожигает дыру в груди, Отэм отодвинула кофе. Было время, когда она хотела того же, что и Коннер. Она хотела этого в Вегасе и в тот день, когда подписала бумаги о разводе. Хотела этого в ту ночь, когда узнала, что беременна, и в то утро, когда родила сына. Она любила Сэма. Ей понадобилось много времени, чтобы избавиться от этого, но каким-то образом она снова влюбилась в него. Только в этот раз все оказалось еще хуже. В этот раз чувство было глубже, уютнее. Как будто они были друзьями и любовниками. Теперь Отэм по-настоящему узнала Сэма, и все было намного хуже, чем в первый раз. В первый раз она влюбилась в очаровательного, сильного незнакомца. В этот раз она влюбилась в очаровательного, сильного мужчину. Который был настоящим.

Встав из-за стола, Отэм прошла в спальню. Потом приняла душ, будто ее нервы не были на пределе. Как будто ее мысли не мчались стремительным потоком, а сердце не билось как сумасшедшее. Отэм была готова начать свой день. Она надела черные шерстяные брюки и кашемировый свитер с жемчугом на воротнике. И когда забирала волосы в «хвост», руки у нее тряслись.

Отэм любила Сэма, и в ее глупом сердце было маленькое местечко, где осталась надежда, что, может быть, в этот раз он тоже ее любит. Он шутил насчет этого. Дважды. Но и все. Шутка. Как раньше. В этот раз Отэм не была испуганной двадцатипятилетней девушкой. В этот раз она знала о последствиях.

***

Из телевизора несся звук любимого фильма Коннера, когда Сэм спускался вниз к Отэм. Он хотел поговорить о Рождестве и о том, чтобы провести его в этом году вместе.

Он остановился в дверях и несколько мгновений понаблюдал за Отэм. Она убирала свой органайзер в сумку. Рыжий хвост был перекинут через плечо и касался белой шеи. Сэм сглотнул, вдруг почувствовав, что горло сжалось. Он помнил время, когда смотрел на эту женщину и даже не считал ее красивой. Не хотел так считать. Целенаправленно встречался с подружками, совершенно не похожими на Отэм, чтобы ничто не напоминало о ней и о причинах, по которым он запал на нее в Вегасе. Сэм был тяжелее Отэм по крайне мере на сто фунтов, но она была способна вытирать им пол.

- Когда ты будешь дома?

Отэм подняла глаза и быстро опустила обратно:

- Поздно. Тебе, наверное, лучше остаться у себя.

Что-то было не так. Иначе. Это чувствовалось в напряженной тишине, внезапно окружившей Отэм.

- Я уезжаю на восемь дней, - напомнил ей Сэм.

Повернувшись, она взяла со стола ручку:

- Коннер будет ждать твоих звонков.

Сэм кашлянул, пытаясь избавиться от комка в горле:

- А ты будешь ждать моих звонков?

Отэм открыла ящик, не ответив.

Пройдя через комнату, Сэм взял ее за руку:

- Что происходит?

Она посмотрела на него, и он увидел. Прямо в ее зеленых глазах. Боль и неуверенность, и отстраненность. Тот взгляд, который надеялся никогда больше не увидеть. Как в первый раз, когда Отэм положила сына ему на руки.

- Коннер запутался, - сказала она, делая шаг назад, отделяя себя от Сэма чем-то бòльшим, чем пространство. – Я думаю, будет лучше, если мы не станем проводить так много времени вместе.

Это не имело никакого отношения к Коннеру. От раздражения Сэм сжал зубы: ему хотелось встряхнуть ее. Но он сознательно ослабил хватку и опустил руку.

- Ты не можешь продолжать быть такой переменчивой. Не можешь притягивать меня, даже если отталкиваешь прочь. – Он тоже сделал шаг назад. Чтобы защититься от боли, поднимавшейся в нем. – Ты не можешь продолжать смотреть на меня так, будто каждую секунду ждешь, что я разобью тебе сердце.

- А ты не можешь ждать, что я не буду этого делать.

Что-то случилось за то время,пока Сэма не было здесь. Что – не имело значения.

- Я не сделаю тебе больно, Отэм. Обещаю.

- Ты не можешь давать такие обещания.

Сэм протянул руку:

- Милая, просто поверь мне.

- Я не знаю, смогу ли, - покачала головой Отэм.

- Это из-за Вегаса, - он опустил руку. – Все еще.

- Это случилось, Сэм.

- Ты права. Случилось, но тогда мы были другими. – Он ткнул пальцем себе в грудь. – Я был другим. Я не прошу тебя забыть то, что произошло. Не думаю, что кто-то из нас в силах это сделать. Но если ты не сможешь справиться с прошлым, как мы сможем двигаться дальше?

Как они смогут жить вместе? А он хотел этого так сильно, как ничего никогда не хотел в своей жизни. Он хотел получить семью больше, чем выиграть Кубок Стэнли.

Отэм покачала головой, и боль в ее глазах разрывала Сэму сердце, хоть и злила.

- Я не знаю. – Она взяла сумку и направилась к двери. – Мне надо идти.

Он смотрел, как Отэм уходит, и это было одной из самых сложных вещей, что он когда-либо заставлял себя делать. Сквозь шум телевизора из коридора до него долетел звук захлопнувшейся двери в гараж. Сэм любил Отэм. Хотел жить с ней. Но не знал, случится ли это, и не знал, что делать.

Он поднялся по лестнице мимо Коннера, лежавшего на диване с пультом руке, и попросил, проходя на кухню:

- Ты не мог бы сделать потише? - Звук стал тише. Сэм открыл дверцу холодильника. - Спасибо.

Всю свою жизнь он боролся за все. Боролся и по бòльшей части выигрывал. Упорно следовал этим путем, но не был уверен, что сможет добиться Отэм. Она была недвижимой силой. Чертовски упрямой, и Сэм не знал, осталось ли у него достаточно боевого духа, чтобы заставить ее передумать.

Вытащив бутылку воды, он открутил крышку. Телефон, висевший на стене, звонил до тех пор, пока не переключился на автоответчик. Может, Сэму просто следует уйти.

Он хотел разделить с Отэм будущее, но, может быть, он причинил ей слишком много страданий, чтобы она смогла справиться с ними. Может быть, надо просто убраться отсюда, пока он не увяз еще глубже. Пока не захлебнулся и не пошел ко дну.

Телефон зазвонил снова. Сэм разозлился. Если бы он был жестоким, то бы пошел и избил бы кого-нибудь. Если бы он только что не вернулся в основной состав, то мог бы попытаться проломить головой стену. Телефон продолжал звонить - зудящее раздражение ломало самоконтроль Сэма. Он прошел через кухню и посмотрел на определитель номера, хотя обычно просто бы снял трубку и повесил обратно.

Вместо этого он ответил:

- Алло.

- У вас звонок за счет абонента, - сказал механический голос, - от… Винса… заключенного в тюрьме Кларк Кантри. Будете оплачивать?

ГЛАВА 17

Мужчина моей мечты: удивляет меня своей добротой

- Думаешь, раз ты вытащил меня из тюрьмы, это поможет тебе заработать очки у моей сестры?

Сэм взглянул на Винса, на синяк, украшавший его глаз, и шишку на лбу. Леклер не думал, что существует что-то, что поможет заработать очки у Отэм. Она была практичной женщиной с каменным сердцем.

- Я не собираюсь рассказывать Отэм. Не нужно ей волноваться из-за тебя.

- Деньги я тебе верну.

Сэм сбросил скорость и остановился на красный сигнал светофора.

- Знаю.

Брата Отэм арестовали за нападение. Очевидно, он надрал кому-то задницу в баре байкеров. Сэм не обвинял парня в надирании задниц, но Винс ему нравился не больше, чем он сам нравился Винсу.

- Знаешь, было не очень-то мудро бросать вызов целому бару.

Винс фыркнул:

- Говорит парень, который бросает вызов толпе хоккеистов почти каждый вечер.

- Это другое. Это моя работа. Я не дерусь просто так. – Больше нет. Зажегся зеленый, и Сэм нажал на газ. – У меня есть очень хороший адвокат. Я дам тебе его визитку.

- Мне не нужна его помощь.

- Я знаю, но ты ею воспользуешься. – Сэм устал. Устал бороться с прошлым. Не было никакого способа заполучить Отэм. Может, и хорошо, что он узнал об этом сейчас, а не потом. Прежде чем купил кольцо с огромным камнем и выставил себя дураком. – Я не хочу, чтобы ты расстраивал Отэм этим дерьмом.

- Я? Вот это да! Это ты обрюхатил ее и бросил в номере отеля.

Сэм посмотрел на бывшего «морского котика». На мужчину, которого люди считали героем.

- Мы все знаем, что случилось шесть лет назад. И мы с Отэм пытаемся справиться с этим, - солгал он.

Винс засмеялся:

- Ты уверен, что Отэм пытается справиться с этим? Я знаю свою сестру. Она – Хэйвен. В нашем словаре нет слов «прости и забудь».

Ага. Сэм узнал это на собственной шкуре. Предельно ясно понял полученное сообщение.

- Скажи мне вот что, квакуша. Ты когда-нибудь делал что-нибудь, о чем сожалел так сильно, что чувство вины преследовало тебя годами? А может, и всю жизнь?

Винс молчал несколько долгих секунд, потом сказал:

- Раз или два.

И как бы сильно Сэму не нравилось признавать это, сейчас в Винсе он увидел что-то от себя самого.

- Я сожалею о том, что сделал с Отэм, и я изо всех сил пытался загладить свою вину. – Сэм сбросил скорость, выезжая на дорогу в Кент.

- Хм. – Винс вынул «авиаторы» из нагрудного кармана и надел их, скрывая опухший глаз. – И как? Сработало?

Не очень. И после разговора сегодняшним утром Сэм не был уверен, что сработает. Он сказал, что никогда снова не причинит ей боль, а Отэм не поверила ему. Не поверила, и чем больше он об этом думал, тем больше злился.

- Думаю, мне стоит поблагодарить тебя за освобождение, - сказал Винс так, будто простые слова причиняли ему боль.

Пришел черед Сэма фыркнуть:

- Не поранься.

Винс скрестил руки на груди:

- И не думай, что теперь мы в расчете. Я все еще собираюсь однажды надрать тебе задницу.

Сэм улыбнулся:

- Ты попытаешься надрать мне задницу. Может, ты и знаешь сотню способов убить человека, но я знаю сотню способов заставить человека захотеть умереть.

Винс усмехнулся:

- Если бы ты не был таким мудаком, то мог бы мне понравиться.

***

Сэм не позвонил. Он не позвонил ни вечером перед отъездом, ни в следующие два дня. Наконец, на третий день он позвонил и попросил позвать Коннера. Один лишь звук голоса бывшего мужа заставил сердце Отэм подпрыгнуть и упасть куда-то в желудок. Она едва могла дышать от сладкой боли.

Закончив разговаривать с сыном, Сэм повесил трубку. Ясно, сегодня он не хотел говорить с мамой своего сына. И завтра, когда позвонил и опять поговорил только с Коннером.

Отэм сказала себе, что так лучше. Лучше для нее и Коннера. Глаза жгло, и она не могла сдержать текущих по щекам слез. Отэм никогда не думала, что сердце, которое она так аккуратно собрала по кусочкам, может разбиться еще раз, но это случилось. Она была несчастна и не знала, что делать.

Вскоре после полудня Винс припарковал свой огромный пикап перед окнами ее офиса. Отэм была не в настроении видеть брата, но, может быть, он пригласит ее пообедать и поможет забыть на время о проблемах. Может быть, у него есть для нее по-настоящему хороший рождественский подарок, который сможет ее развеселить.

- Ого. Ты дерьмово выглядишь, - сказал Винс, заходя в офис.

Отэм высморкалась.

- Спасибо. – И указала на его синяк: - Ты тоже. Что случилось?

Конечно же, брат не ответил.

- Почему ты плачешь?

Отэм покачала головой. Если он мог хранить секреты, то и она могла.

- Не хочу говорить об этом.

Раньше Винс бы давил и настаивал, пока не добился бы ответа. Но в этот раз просто спросил:

- Сэм в городе?

Сэм? Отэм не могла вспомнить, когда брат обращался к Сэму как-то иначе, чем «идиот» или что похуже. Что-то было не так. Может, Винс упал и очень сильно стукнулся головой, и теперь у него не только синяк, но и сотрясение мозга?

- Он в Лос-Анджелесе. А что?

- Хотел поговорить с ним. Когда он вернется?

- Завтра вечером.

- Слишком поздно. Меня тут не будет.

- Почему? – Отэм встала из-за стола. – Куда ты собираешься?

- Уезжаю из города.

- Нет! – У нее аж рот приоткрылся. – Почему?

Почему все дерьмо происходит в ее жизни одновременно?

- Нужно кое-что сделать.

- Что? – Отэм обогнула стол, подходя к брату.

- Ничего, о чем бы я мог рассказать.

- Ты бежишь от полиции?

- Нет.

- От злой любовницы?

- Нет.

- Любовника?

- НЕТ!

Отэм прижала руку к груди. Волнение за брата заставило отступить ее собственные проблемы.

- Я – твоя сестра. Ты можешь рассказать мне все, и я всегда буду любить тебя. Неважно, что случилось.

- Я тоже люблю тебя, но есть вещи, которые тебе лучше не знать. – Он поднял ладонь. – Я не буду говорить об этом. Не спрашивай.

Иногда Винс был таким скрытным, что это сводило ее с ума.

- Когда ты вернешься?

- Скоро. – Он вытащил толстый конверт. – Вот, передай Сэму.

Конверт был набит деньгами. Отэм задохнулась:

- Когда Сэм успел одолжить тебе столько денег?

- Просто передай ему «спасибо».

- Что ты сделал?

Она посмотрела на конверт в руке и подумала: зачем ее брату могло понадобиться столько денег? Может, его выселили из квартиры, или он проиграл в казино, или нанял киллера? Нет, Винс бы не стал нанимать кого-то, чтобы за него сделали грязную работу.

- В понедельник Сэм вытащил меня из тюрьмы.

- Что? – Тюрьма не приходила ей в голову. Сэм ненавидел Винса. С чего бы ему вытаскивать его из-за решетки? – Что случилось? Ты в порядке? – спросила она сквозь дымку ошеломленного неверия.

А затем слушала, как Винс рассказывает о том, что ввязался в драку с толпой байкеров и был арестован.

- Почему ты не убежал?

Он нахмурился:

- Я не убегаю.

- Но прошло уже три дня. Почему никто из вас не сказал мне? – Ладно, Сэм с ней не разговаривал, но... – Почему ты не сказал мне?

- Сэм не хотел, чтобы ты знала. Я думаю, он любит тебя и не хочет, чтобы ты беспокоилась обо мне.

Отэм не была уверена, что он ее любит. Не после их последней беседы. Она не была настолько уверена, насколько уверенным в этом выглядел ее брат.

- Я тоже не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне.

Отэм посмотрела на стоявшего рядом Винса. На своего упрямого брата. Ее горло сжалось, а на глаза набежали слезы. Снова. Она не хотела усложнять ему жизнь. Усложнять сильнее, чем та уже была.

- Что же я буду делать без моего большого брата?

- Не плачь. – Он обнял ее своими огромными руками. – Я уезжаю не навсегда. – Винс отстранился и посмотрел ей в лицо. – Может быть, Сэм теперь и не такой уж и большой идиот. – Он вытер ей щеки большими пальцами. – Он присмотрит за вами с Коннером.

Отэм была в замешательстве и испугана за Винса.

- Теперь тебе нравится Сэм?

- Черт, нет. Но гораздо важнее, нравится ли он тебе?

Конечно, Сэм ей нравился. Она его любила. И не могла с этим справиться. Она любила звук его голоса и его запах на своей подушке. Любила то, что под всеми этими мышцами и гигантским самомнением скрывался добрый мужчина с щедрым сердцем. Отэм кивнула.

- Тогда тебе нужно подумать о том, чтобы простить его, потому что иногда человеку нужно услышать, что ты прощаешь его, чтобы он смог простить себя.

Отэм посмотрела в озабоченные зеленые глаза брата и задумалась, о ком он говорит: о себе или о Сэме?

***

Зайдя к себе в квартиру, Сэм понял, что что-то не так, раньше, чем успел включить свет. Было три часа утра. Куртка Коннера висела на барном стуле, а дверь в спальню была приоткрыта. Сэм заглянул внутрь и увидел сына, который свернулся клубочком на кровати.

Леклер был измучен, все тело чертовски болело. Он провел одну из самых дерьмовых игр за всю карьеру, потому что не мог выкинуть Отэм из головы. Он жил в сером тумане, но был точно уверен, что сегодня не его очередь взять Коннера. Если только Отэм не понадобилось, чтобы кто-то присмотрел за их сыном.

Дверь в спальню Натали была закрыта. Сэм прошел в свою комнату и включил свет. В центре кровати под темно-синим одеялом лежала Отэм. Ее рыжие волосы разметались по подушке. И если бы Сэм не стоял со спортивной сумкой в руке, он мог бы подумать, что ему все это снится.

- Отэм?

Она пошевелилась. Зеленые глаза открылись. Уголки ее губ приподнялись в улыбке. Сумка упала на пол.

- Что ты здесь делаешь?

- Жду тебя.

- Почему? Что такое? Что случилось?

- Ничего не случилось. Я просто хотела увидеть тебя, а ты меня явно избегал.

Сэм огляделся:

- Как ты сюда попала?

- У тебя свои способы. У меня - свои. – Она высвободила руки из-под одеяла, и Сэму показалось, будто на ней белый хоккейный свитер. – А ты рад, что не пришел домой с какой-нибудь другой женщиной?

- Здесь нет никакой другой женщины.

- Я знаю. – Отэм села, и одеяло сползло ей на колени. На ней был чертов свитер «Питтсбурга». – Винс уехал.

Сэм скинул пиджак.

- Почему?

- Сказал, что ему нужно кое-что сделать. Я очень беспокоюсь о нем.

- Твой брат – большой мальчик. – Они в самом деле разговаривают о Винсе? – С ним все будет в порядке.

- Почему ты вытащил его из тюрьмы? – Отэм свесила ноги с кровати. – Ты же ненавидишь Винса.

- Но я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя.

Сэм почувствовал себя так, будто ему сломали несколько ребер. В груди болело, будто кто-то зажал его в углу и избил до потери дыхания. Он указал на Отэм пальцем:

- Тогда почему на тебе свитер Кросби?

- Потому что в последний раз, когда я была в нем, ты пригрозил сорвать его с меня, если увидишь снова.

Сэм улыбнулся:

- Ты этого хочешь? - Она кивнула, обнимая его за шею. - Чего еще ты хочешь, Отэм?

- Меня, тебя и Коннера. Я хочу, чтобы мы были семьей. – Сэм со свистом втянул воздух, когда она начала расстегивать ему рубашку. – Я хочу всегда быть здесь, когда ты приходишь домой. Хочу слышать, как ты рассказываешь о своем дне. Хочу этого на всю оставшуюся жизнь. – Она поцеловала впадинку на его горле.

- Если ты хочешь этого на всю оставшуюся жизнь, у тебя это будет. – Сэм взял ее руку и поцеловал жилку на запястье. – Я хочу, чтобы ты всегда была здесь, когда я возвращаюсь домой. Хочу услышать, как ты рассказываешь о своем дне. Я люблю тебя и буду любить всю жизнь. – Он закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он не хотел, чтобы у него перехватывало дыхание. Не хотел, чтобы женщина, которую он любит, увидела его плачущим, как девчонка. – Вы с Коннером – все, что мне нужно.

- Нет, не все. – Отэм откинула ему волосы со лба. – Я люблю тебя, Сэм. Я влюбилась в тебя пять лет назад, и ты разбил мне сердце. Очень долго я не могла пережить это, но снова влюбилась в тебя. Только в этот раз сильнее и глубже, и более осознано. Тебе не нужно мое прощение за прошлое. Как ты и сказал, тогда мы были другими, но если это то, чего ты хочешь, то, что тебе нужно, тогда я прощаю тебя.

Сэм уткнулся носом в шею Отэм и вдохнул запах ее теплой кожи. Он не осознавал, как долго хотел услышать эти слова. Не знал, как сильно хотел услышать их, пока она не сказала. Сэм провел руками по ее свитеру и обхватил ладонями обнаженные ягодицы.

- Кажется, ты снова потеряла свои трусики.

- Ой. Могу поспорить, что рядом с тобой такое часто случается.

- Больше нет. – Он скользнул рукой вверх по ее гладкой спине. – Ты – единственная женщина, которую я хочу видеть рядом. Единственная, которую я хочу увидеть потерявшей трусики. Единственная, кого я всегда хотел.

Отстранившись, Отэм посмотрела на него. Зеленые глаза блестели весельем.

- Несколько месяцев назад я даже не принадлежала к числу женщин, с которыми ты встречаешься.

- Нет. – Он прижался лбом к ее лбу и коснулся губами ее губ. – Но ты была женщиной, на которой я женился. И мне на самом деле повезло, потому что ты та женщина, на которой я женюсь во второй раз.

ЭПИЛОГ

Мужчина моей мечты: дарит классные гирлянды

Заходящее солнце застыло над песком пляжа Лахайа на Мауи. Оранжевые и красные лучи путались в завитках волос Отэм и ласкали квадратный подбородок Сэма. Невеста, одетая в простое шелковое платье-футляр, украсила волосы розами, а наряд - гирляндой из белых орхидей, которую сегодня подарил ей жених. Легкий ветерок шевелил вуаль. Сэм с Коннером были в одинаковых черных смокингах с белыми орхидеями в петлицах и белыми галстуками.

Когда дело дошло до организации собственной свадьбы, Отэм выбрала «минимализм и уединение». Мама Сэма и Винс стояли в свадебной свите по правую руку невесты. Близняшки Росс с мужьями, только что вернувшиеся после медовых месяцев, а также Тай и Фейт Саважи и их малышка-дочь, спавшая на широком плече отца, наблюдали, как Сэм взял руку Отэм и поднес к губам. Он поцеловал ей ладонь и улыбнулся, прежде чем произнести клятву, которую написал сам.

- Я хоккеист, - начал он, - а не романтик. Поэтому я спросил Коннера, что должен сказать тебе сегодня. Он посоветовал отпустить парочку тук-тук шуток. – Сэм засмеялся. – Вообще-то, он хотел, чтобы я сказал, что ты – лучшая мамочка в мире. И это правда, но это лишь одна из причин, почему я люблю тебя. Я люблю те чувства, которые ты вызываешь во мне, когда входишь в комнату. Ты наполняешь мою жизнь светом. – Сэм замолчал и посмотрел ей в глаза. – Отэм, я люблю тебя, потому что не могу представить свою жизнь без тебя. И не хочу даже пытаться.

Отэм не отрывала глаз от Сэма. Заходящее солнце раскрашивало его щеки оранжевыми и бледно-лиловыми брызгами.

- Я люблю тебя, Сэм. Ты исцелил мое сердце и научил, что прощение – это тоже любовь. Я думала, что мой мужчина должен соответствовать списку моих ожиданий. – Она покачала головой. - Я ошибалась. В любви нет никаких списков. – Слеза скользнула с ее ресниц. - Ты – боль в моем сердце. Причина, по которой останавливается мое дыхание. Причина, по которой у меня внутри все переворачивается, и я лежу ночью без сна, только чтобы смотреть на тебя. И каждый раз, когда я смотрю на тебя, я понимаю, что хочу смотреть на тебя вечно.

Жених стер слезу большим пальцем и наклонил голову к невесте.

- Мы еще не дошли до этой части, - напомнил ему священник.

Сэм улыбнулся, глядя Отэм в лицо.

- Иди сюда. Терпение – не мой конек, а Коннер сказал, что хочет маленького братика.