Музыка любви

Глава 7

Ханна выкладывала свои рисунки на кухонный стол, а Майкл любовался ее грациозными движениями, и его желание с каждой минутой усиливалось. Он сравнивал ее с сиреной, заворожившей его своей волшебной песней.

Обернувшись, Ханна увидела, что он держит в руке корзинку для пикника.

— Ты проголодался? Что-нибудь хочешь?

— Только тебя, — ответил он, не сводя с нее глаз.

В ее зеленых глазах вспыхнуло ответное желание. Она вся была страсть и нетерпение, ожидание и призыв — призыв, с которым он был бессилен бороться. Ему надо было лишь протянуть руку и взять то, что она предлагала, о чем так красноречиво говорил ее взгляд.

Он хотел, чтобы эта ночь была особенной, не похожей на другие. В глубине души росла уверенность, что нечто большее, чем просто физическое влечение, связывает их, он надеялся, что они вместе откроют это необъяснимое чувство.

Поставив корзинку на стол, Майкл неторопливо двинулся к Ханне и остановился на расстоянии вытянутой руки. Она шагнула ему навстречу.

— Нет! — резко сказал он, останавливая ее, и она замерла. — Да, я сгораю от нетерпения, дорогая, но давай не будем спешить.

— Ты нужен мне сейчас! — настаивала она.

Он покачал головой.

Его взгляд медленно прошелся по ее телу от кончиков туфель до завитков растрепавшихся волос.

— У тебя восхитительное тело, — пробормотал он. — Я хочу насладиться каждым его дюймом. Только не торопи меня, Ханна.

— Я трепещу от твоего взгляда, — начала она оправдываться.

Ее слова подсказали Майклу новую идею.

— Почему бы нам не начать с раздевания? — предложил он, взявшись за язычок молнии на своей куртке.

Ханна завороженно следила за его пальцами, медленно, дюйм за дюймом, опускавшимися вниз, пока не достигли конца застежки.

Прикусив губу, она изо всех сил старалась унять дрожь. Ее тело требовало утоления нестерпимой жажды. Она стояла неподвижно, как заколдованная, не могла двинуться с места, словно между ними лежала бездонная пропасть, хотя на самом деле их разделял один шаг.

Майкл распахнул куртку и снял ее медленными, расчетливыми движениями. Повесил ее на спинку стула. Из этого простого действия он устроил настоящее шоу.

Когда он стащил через голову свитер, выставив напоказ широкую грудь, Ханна не смогла сдержать стона — стона восхищения и отчаяния, до того ей не терпелось прикоснуться к темным завиткам на его груди.

В ответ он лишь повел бровями, давая понять, что понимает ее желание. И продолжал не спеша раздеваться дальше.

Она следила за каждым его движением, и с каждой секундой ее нетерпение возрастало. Полуобнаженный Майкл Девлин представлял собой захватывающее зрелище. Даже разуваясь, он ухитрялся быть потрясающе сексуальным.

Когда Майкл медленным провоцирующим движением начал стягивать плавки, Ханна вскрикнула.

Она смотрела, как они спускаются по его ногам… И с трудом удерживала себя, чтобы не броситься в его объятия. Никакая сила не могла бы заставить ее отвести взгляд от его напрягающегося естества. Она шагнула к нему, но Майкл вновь остановил ее.

— Нет!

— Но, Майкл! — взмолилась она, чуть не плача.

Он шагнул назад, А Ханне оставалось лишь наблюдать за ним, смотреть, как его руки играют тканью плавок, продлевая ее муку.

Если бы она была скульптором, думала Ханна, глядя на его обнаженное тело, то лучшего натурщика нельзя было бы и пожелать.

Наконец он сжалился над ней и, отбросив плавки, предстал во всей своей мужественной красе. В его глазах был молчаливый вызов, а его тело обещало фантастическое наслаждение.

— Как, ты все еще в пальто, дорогая? — Он удивленно посмотрел на нее.

— Я засмотрелась на тебя, — прошептала она.

— И что же? Тебе понравилось?

Ханна промолчала, лишь кончиком языка прошлась по пересохшим губам.

— Я сделал это для тебя, — усмехнулся Майкл. — Теперь очередь за тобой.

— О нет… — пробормотала она, чувствуя, как дрожь сотрясает ее тело.

— Я тебе помогу, детка.

Когда Майкл опустился на колени у ее ног, ее охватило желание запустить пальцы в его густые волосы. Медленно, очень медленно он снял с нее туфли, и каждый раз, когда пальцы его прикасались к ее лодыжкам, Ханну словно пронзал электрический ток. Бережно поддерживая ее ноги, Майкл осторожно стащил с нее носки. Закончив, он выпрямился.

— Теперь сними пальто, — тихо приказал он.

Ханна начала расстегивать пуговицы. Пальцы не слушались.

— Пока я был занят собой, — с едва заметной иронией произнес он, — ты все свои силы потратила на ожидание, вздохи и ахи. Но ведь это взаимное удовольствие, Ханна. Теперь мой черед.

Его голос звучал откуда-то издалека, пробиваясь к ней сквозь пелену тумана. Ханна смотрела на его безупречное тело, и страсть ее все разрасталась. Она до сих пор и представить себе не могла, что будет желать кого-то с такой исступленной силой. Майкл едва дотронулся до нее, а она уже вся пылала, готовая тут же отдаться ему.

Наконец она сбросила пальто. Ухватившись за край свитера, резко сдернула его через голову и швырнула на пол.

— Спокойно, Ханна, — пробормотал Майкл.

Она нащупала крошечные пуговки блузки, морщась от раздражения, потому что они выскальзывали из ее дрожащих пальцев. Закусив губу, она пыталась поскорее справиться с ними. Наконец терпение ее лопнуло, и, добравшись до третьей пуговицы, Ханна решила снять блузку через голову. И тут как назло прядка волос зацепилась за пуговицу.

— Майкл, помоги, — взмолилась она. — Я запуталась.

— Все потому, что ты очень спешишь, дорогая, — усмехнулся он, высвобождая ее волосы и спуская блузку на место. Он спокойно начал расстегивать пуговицы, невольно касаясь ее груди. Прикрыв глаза, не в состоянии больше сдерживать себя, Ханна приникла к нему.

— Стоп, — твердо сказал он. — Успокойся.

— Не могу, — прошептала она.

Блузка упала на пол. Майкл взялся за молнию на ее джинсах.

Она опередила его, дернув молнию вниз. Он сильным движением рук стянул с нее джинсы. Его взгляд медленно скользил по ее телу, переходя от пальцев босых ног до золотистой копны волос и обратно, и лишь на долю секунды задержался на ее груди и кружевных бикини, прикрывающих ее лоно.

— Совершенство!

Если бы даже он не произнес это слово, оно безошибочно читалось в его восхищенных глазах.

Застежка лифчика щелкнула под его рукой, и легкое кружевное облачко последовало за упавшими на пол джинсами. Ее пальцы потянулись к трусикам, но были остановлены его твердой рукой.

Не дожидаясь приглашения, он проник под их кружево, нежно лаская ее бедра и ягодицы. Тихие стоны удовольствия слетали с ее губ.

Она желала только одного — слиться с ним воедино и больше не расставаться. Она ждала одного-единственного слова… Но Майкл не спешил прекратить их любовную игру, он хотел довести их взаимное желание до исступления.

Закрыв глаза и наклонившись к ней, он коснулся губами ее рта, но лишь на мгновение, словно дразня и играя. Но это простое прикосновение лишило его самообладания. Ее губы притягивали его, и он не смог устоять, не попробовать их на вкус. Он наслаждался их пухлостью, свежестью ее рта, не в состоянии остановиться, осыпал мелкими, мучительно короткими поцелуями ее лицо и задыхался от восторга, поражаясь гладкости ее кожи, мягкой бархатистости щек. Его язык прошелся по удлиненным векам, чувствуя их легкое подрагивание, а его губы, вобрав в себя мочки ее ушей, легко покусывали их.

Потом он проложил дорожку поцелуев вниз от подбородка, вдоль шеи, не забыв про углубления ключиц и ровную линию ее плеч. И с каждым разом прикосновения его губ становились все нежнее и вместе с тем все эротичнее, пока она совсем не обезумела от желания. Но руки ласкали ее и без того разгоряченное тело, настойчиво и почти грубо, что еще сильнее разжигало пламя ее неутоленной страсти.

Больше выдержать она не могла. Терзаясь мукой желания и извиваясь всем телом, моля о пощаде и даря ответные ласки, она просила лишь об одном — позволить ей отдаться ему до конца.

Но он предупреждал, что хочет сполна насладиться каждым дюймом ее тела, и теперь выполнял свое обещание. Его руки продолжали исследовать каждый изгиб, то лаская соблазнительные округлости, то касаясь отяжелевшей от возбуждения груди.

И наконец, не выдержав, она рванулась к нему и крепко прижалась всем телом, так что нежная влажность ее лона открылась навстречу его разгоряченной мужской плоти.

Тогда Майкл подхватил ее на руки и понес в спальню.

Два тела слились воедино. Две души превратились в одну.

Он обрел наконец то, к чему стремился всю жизнь. Ни одной женщине не удавалось разжечь в нем такого огня. И теперь его тело утолило жажду, а душа наконец обрела покой.

Стоит ли говорить, что Ханна была утонченной, изысканной, страстной? Она была совершенство, она была сама гармония.

— Ты останешься до утра? — сонно прошептала она, прижимаясь к нему.

— Да, любовь моя. Я буду всю ночь охранять тебя.

Он проснулся и лежал неподвижно, прижимая ее к себе. Ханна крепко спала, и ее дыхание было спокойным и ровным. Майкл думал о Ханне, о том, что она дала ему, о музыке, без которой он не мог бы жить, и теперь он знал, что музыка и их физическая близость неотделимы друг от друга.

Майкл не сводил с Ханны глаз, ее шелковистые локоны ласкали его руку.

Майкл глубоко вздохнул и тихонько высвободил руку. Все произошло быстро и зашло гораздо дальше, чем он ожидал. Ему нужно обстоятельно и серьезно побеседовать с Ханной, если только он сумеет вызвать ее на откровенный разговор. Да, что касается разговора, то тут могут возникнуть некоторые проблемы.

Чем дольше он размышлял, тем больше склонялся к тому, что надо было удержать ее на пляже, пока она искренне и честно не ответила бы на все вопросы, которые мучают его с их первой встречи.

Стараясь не разбудить ее, он тихо выскользнул из постели, натянул трусы и отправился на кухню, чтобы собрать разбросанную там одежду.

Он не знал, чем заняться. Больше всего ему хотелось сейчас взять в руки гитару. Но, увы, это было невозможно. К тому же желудок требовательно заявил, что подошло время завтрака. Он нашел хлеб, отрезал несколько ломтиков, положил в тостер. Его познания в области кулинарии были весьма скромными, поэтому кофе и тосты были для него вершиной кулинарного мастерства.

Он варил кофе, удивляясь, почему так голоден, а потом сообразил, что вчера пропустил и обед и ужин — его обуревал голод иного рода, требующий немедленного удовлетворения.

Только он налил кофе в большую керамическую кружку, как дверь в кухню отворилась.

Озадаченный Майкл поднял глаза и встретил не менее озадаченный взгляд. Голубоглазый красивый мужчина, поразительно похожий на Ханну, смотрел на него с явным недоумением.

— Доброе утро, — кивнул Майкл, размешивая сахар. — Прошу прощения. Если бы я знал, что Ханна ждет родственников, то потрудился бы одеться. Майкл Девлин, — вежливо представился он, протягивая руку. — Хотите кофе?

— Таннер Джемисон, — ответил гость. Они обменялись рукопожатием. — А где Ханна?

— Спит.

Майкл подвинул стул и уселся. Таннер сжал пальцы в кулак, потом легонько почесал подбородок.

— Спит… — пробормотал он.

— Вы хотите что-то сообщить ей? Я могу передать.

Таннер молча изучал стоящего перед ним мужчину. Смуглый, небритый и довольно наглый… Обычно Джемисон не лез за словом в карман, но сейчас он был в растерянности. Он приехал в дом своей кузины, как это частенько бывало, и неожиданно наткнулся на ее… любовника. С которым она провела ночь. На того самого мужчину, который ответственен за ее нынешнее состояние. И хотя Таннер не был шокирован, присутствие незнакомца в доме сестры было ему неприятно.

В конце концов он отрицательно покачал головой, отвечая на вопрос Майкла:

— Я сам поговорю с ней.

— Несмотря на то что мой вид не внушает вам доверия, — настаивал друг Ханны, — я способен в точности передать ей ваши слова.

— Я в этом не сомневаюсь, — отрезал Таннер, — но предпочитаю побеседовать с кузиной лично.

— Она спит, — упорствовал Майкл. — Неужели нельзя дать ей выспаться?

Таннера возмутил дерзкий тон, с каким были сказаны эти слова.

— Можно подумать, это я не давал ей спать всю ночь!

— Но она так устала. И потом… она говорила, что ее родственники имеют склонность вмешиваться в ее личную жизнь, — проговорил Майкл. — Все, о чем я прошу, это довериться мне.

— Довериться вам? — с сомнением прищурился Таннер.

— Послушайте, Джемисон, возможно, я не так хорош, чтобы можно было слепо мне доверять. Но ведь главное — мне доверяет Ханна! И кроме того, мы испытываем определенную… тягу друг к другу.

В чем, в чем, а в этом Таннер не сомневался. Впрочем, если говорить о его кузине, то она действительно нуждалась в этом парне, но несколько в ином аспекте, чем пытался представить он. Он снова потер подбородок.

— У меня есть для нее подарок. И если вы не возражаете, я хотел бы вручить его сам.

— Поступайте, как вам заблагорассудится, — пожал плечами Майкл. — Но придется подождать.

В этот момент рука Ханны коснулась его плеча.

— Доброе утро, джентльмены, — прощебетала она и повернулась к Таннеру с сияющей улыбкой. — Вы оказали мне честь своим визитом. Чем обязана, господин адвокат?

Майкл по-хозяйски обнял Ханну за талию. Интуиция подсказала ему этот жест, после минувшей ночи он хотел открыто заявить на нее свои права. По-видимому, то же самое ощущала Ханна, когда, войдя, коснулась его плеча, несмотря на присутствие кузена.

— Ты меня проверяешь, Таннер?

Лукавые нотки в голосе Ханны подсказали Майклу, что она скорее позабавлена, чем смущена. Но лицо Таннера оставалось непроницаемым.

— Это не входило в мои намерения, Ханна, — отозвался он. — Но Эмили настаивала, чтобы я передал тебе кое-что из рук в руки. Ты ведь знаешь, как она упряма. Если бы у тебя было больше времени… — Таннер многозначительно посмотрел на Майкла, — я мог бы рассказать тебе интересную историю, связанную с этим подарком.

— У меня есть время, Таннер, — запротестовала Ханна, — так что рассказывай!

— Потом.

Майкл ощутил, как напряглась Ханна, почувствовав, что Таннер сожалеет о своем визите. Ее настроение передалось Майклу, и он сильнее прижал ее к себе.

— Ну, Таннер! Ради Бога…

— Хорошо, — кузен передал ей конверт, — открой и посмотри сама.

Майкл переводил взгляд с ее изящных пальцев, теребивших конверт, на полные удивления зеленые глаза. Она вскрыла конверт, изумленно посмотрела на кузена и с радостным визгом бросилась ему на шею.

Майкла разобрало любопытство. Он украдкой заглянул в конверт, пытаясь разглядеть, что же вызвало такую бурю чувств у Ханны. В конверте лежали билеты на концерт Шона Майклза.

Восторгам Ханны не было конца, она снова и снова целовала Таннера. Она вела себя как самая заурядная поклонница поп-звезды. Ее реакция застала Майкла врасплох. Он не ожидал ничего подобного.

Сердце его болезненно сжалось от этого вульгарного идолопоклонства. Неужели она такая же, как все? А он-то думал…

Несмотря на это, он ощущал острый укол ревности. Он ревновал Ханну к Шону Майклзу! Впрочем, подумал он самокритично, если ее поведение ничем не отличается от выходок юных фанаток этого знаменитого певца, то и его ревность в данном случае так же неуместна.

Он хотел всем сердцем, чтобы любили его самого, а не знаменитую фамилию, богатство или известность. Отвращение, гнев, ревность бушевали в душе Майкла, доводя его до исступления. Он искоса взглянул на Ханну.

— Как вам удалось достать места в первых рядах? — нетерпеливо спрашивала она, поминутно заглядывая в конверт, словно билеты могли растаять как мираж.

— Связи, — буркнул Таннер, неуверенно поглядывая на Майкла.

— Таннер, миленький, расскажи! — умоляла Ханна.

— Эмили получила их от приятельницы, — вздохнув, уступил Таннер, — у этой дамочки кто-то есть в команде Майклза. Мне кажется, дорогая, тебе сейчас не до меня. Загляну как-нибудь в другой раз.

Он крепко обнял кузину и многозначительно посмотрел на нее. Майкл расшифровал этот взгляд как «мы поговорим позже». Отвесив Девлину вежливый поклон, Таннер удалился.

Как только за ним захлопнулась дверь, Майкл, схватив Ханну за руку, потащил ее в гостиную. Он хотел получить ответ.

Эта ночь была прекрасна. Восхитительна. Он бесконечно верил Ханне. Одним словом, был на вершине блаженства. А потом появился ее братец с этими дурацкими билетами. И все рухнуло.

Чем ярче разгорался огонек безудержной радости в глазах Ханны, тем сильнее его захлестывал гнев. Эти билеты, казалось, доводили ее до наркотического опьянения.

Майкл сознавал, что его раздражение вызвано не только возродившимися подозрениями, но и ревностью. И самое смешное — ведь он ревновал к самому себе!

Едва владея собой, Майкл повернулся к Ханне.

— Я хочу кое-что узнать. — Он сунул ей под нос свадебную фотографию. — Начнем с этого. Кто этот мужчина?

Ее глаза затуманились.

— Мой муж, — спокойно ответила она.

— Муж! — повторил Майкл возмущенно. — Где он?

— Он умер, — выговорила она почти ровным голосом.

Пораженный неожиданным ответом, Майкл не сводил с нее глаз. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать, хотя понимал, что именно это следует сейчас сделать.

— Твой кузен спокойно воспринял и мое присутствие и мой вид. Он привык к подобным визитерам в твоем доме?

— Нет! — возмущенно воскликнула Ханна. — Просто я рассказывала ему о тебе.

Майкла ничуть не утешил ее протест. Что именно она рассказала Таннеру? Какими подробностями их отношений поделилась и почему? Был ли он пешкой в тщательно продуманной игре? Ханна назвала кузена адвокатом. Что ж, чтобы поймать его на крючок, лучшего, чем союз бойкой красотки с пройдохой юристом, и не придумаешь. Все говорило против Ханны.

— Знаешь, Ханна, мне очень хочется тебе верить, но я не могу. Ты говорила, что приехала рисовать. Согласен. То, что я видел, достаточно хорошо, чтобы поверить, что ты художник, художник от Бога. — Майкл помолчал. — Но все остальное вызывает множество подозрений.

— Я ничего не придумала, — защищалась Ханна. — О Боже, Майкл! Я не притворяюсь. Все, что я говорила, — правда!

— Та правда, которую хотел услышать я.

— Подлинная правда, — настаивала она.

Чувства бурлили в нем, захлестывали его, противоречивые и безрассудные, но совладать с ними он был не в силах.

— Чего ты от меня хочешь? — прямо спросил он.

— Я? Ничего. Совсем ничего. — Она растерянно посмотрела на него.

— Ничего? — насмешливо переспросил Майкл. — Позволь тебе не поверить. Похоже, тебе нужно то же, что и другим.

Ханна отшатнулась. Лицо ее побелело от обиды.

— Нет, — устало возразила она.

— Мне надоел этот спектакль! — пробормотал Майкл, направляясь к спальне.

Ханна без сил опустилась на софу. Ее потрясли слова Майкла. Она должна сказать ему сейчас… Похоже, это ее последний шанс.

Ханна услышала его шаги в коридоре. Сейчас он уйдет навсегда…

— Майкл! Подожди, — закричала она, срываясь с места. Догнав его у входной двери, она задыхаясь произнесла: — Пожалуйста, подожди. Я не лгу, я действительно ничего не хочу от тебя.

— Кроме того, что я дал тебе ночью? — безжалостно бросил он ей в лицо.

Слезы обиды навернулись на глаза, но она не могла отступить.

— Выслушай меня, а потом можешь уйти, — сказала Ханна. — Я ничего от тебя не хочу, но… — Она поглубже вздохнула, зажмурилась и выпалила: — Я беременна!

Инстинктивно Майкл шагнул к ней и стиснул ее плечи. Кровь отхлынула от ее лица. Но вот он разжал руки и отпустил ее.

— Поверить не могу, что меня опять так подставили!

— Что? Подставили? О нет, Майкл! Я просто хотела, чтобы ты знал о том, что скоро, возможно, станешь отцом!

— Ханна, это абсурд! Что значит — возможно?

— Я еще не была у врача, только воспользовалась домашним тестом.

— В суде тебе потребуются более веские доказательства, — процедил он.

— Но я не собираюсь…

— Пусть твой адвокат свяжется с моим, — оборвал ее Майкл.

Он сыт ложью по горло! Все! Хватит с него. Он хотел ясности, и он ее получил. Уж куда яснее… Теперь он желал только одного — бежать из этого дома. Может быть, вдали от нее он сможет рассуждать более здраво.

Но когда он повернулся к двери, Ханна с мольбой произнесла его имя. Он не может больше слышать ее! Он должен немедленно уйти.

Нет, клялся он про себя. Нет, он больше не желает видеть ее. Нет!

С этой мыслью он шагнул к двери, рванул ручку так, что чуть не оторвал, и вышел из дома.