Мы

Глава 30

Джейми

Я роняю чемодан на пол, закрываю дверь на замок и захожу в гостиную с чувством, будто провел год за границей, а не одну жалкую неделю на Западном побережье. Но черт, дома так хорошо. И фантастически пахнет – Весовым одеколоном после бритья и чем-то еловым… чистящим средством? Здесь кто-то прибрался, пока меня не было?

Обалдеть. Так и есть. Полы сияют, на всех поверхностях – ни пятнышка, ни пылинки. Внезапно я чувствую себя девочкой из сказки про трех медведей. Кто заходил на мою кухню и вымыл ее…

– Вес? – с подозрением зову я.

– Я в спальне, – доносится сонный ответ моего бойфренда.

Нет, не бойфренда. Моего… жениха? Ух. До сих пор звучит сюрреалистично.

Через миг он выходит – в трениках, которые сидят восхитительно низко на бедрах. Я любуюсь его голым торсом, множеством татуировок, гладкой кожей… Он великолепен. И, кажется, набрал потерянный вес. Вчера в пылу страсти я этого не заметил, но сейчас вижу, что его бицепсы и пресс стали рельефнее, чем месяц назад.

– Как прошел полет? – Он натягивает футболку, пряча свою великолепную грудь, затем подходит и целует меня.

Я потираю шею.

– Скучно. Да еще заснул в неудобной позе, и теперь все болит.

Вес стягивает с меня куртку и бросает ее на кухонный табурет. А я в кои-то веки не пилю его за разбрасывание вещей. Я слишком рад его видеть.

– Иди в душ, – командует он, – а я пока приготовлю тебе какую-нибудь еду. А потом разомну тебе шею… – Он подмигивает. – И еще кое-что.

– Звучит… – я притягиваю его к себе, – очень… – целую, и нас прошивает трепет, – заманчиво.

Он усмехается и шлепком по заднице выгоняет меня в коридор. Я ухожу в нашу спальню и раздеваюсь, потом прыгаю в душ и смываю с себя запах противного кофе, приставшего за полет. Интересно, что за еду он готовит? Я люблю этого парня, очень люблю, но кулинария не самая сильная его сторона. Он даже яичницу сделать не может, не превратив ее в угольки.

И действительно, когда через десять минут я выхожу, мне в нос бьет запах гари. Вес смущенно переминается с ноги на ногу у плиты.

– Хотел сделать тебе горячие бутерброды, – бубнит он.

Я смотрю на почерневшие ломтики хлеба и сыр, прилипший к моей лучшей чугунной сковороде. А после взрываюсь смехом.

– Бэби, все хорошо. Я не голоден. Давай сразу перейдем к части с массажем? – Я чмокаю его в щеку и выключаю плиту. – Но за попытку ставлю два с плюсом.

– Отлично, – просияв, говорит он. – Кстати, ты заметил, как у нас чисто? Целый день драил квартиру ради тебя.

– Серьезно?

Он ухмыляется.

– Ну ладно, на самом деле я два часа смотрел запись матча с командой. И поэтому нанял очень приятную женщину по имени Ивенка, чтобы она приходила к нам раз в неделю и делала уборку и стирку. – Он сжимает мое плечо. – Можно, мы оставим ее? Ну пожалуйста, – просит он умоляющим голосом, будто ребенок, который принес в дом щенка.

Мне, как обычно, хочется отказаться – ведь это дорого. Поэтому я представляю его покойного дедушку и делаю вдох.

– Конечно.

– Ур-ра! – Он утягивает меня на диван и предлагает: – Серию «Банши»?

– О да.

Вес бросает мне пульт и уходит на кухню за газировкой, потому что спиртное мне пока что нельзя. Но я даже не жалуюсь – настолько я счастлив быть здесь.

Когда он садится, мы прилипаем друг к другу будто пара магнитов. Он кладет голову мне на грудь, а я забрасываю на него руки. Уже хочу включить серию, но Вес вдруг смеется.

– Прикинь, мне написали из бухгалтерии по поводу счета за сломанную кровать.

– Уже?

– Слушай дальше. Ниже было письмо из PR-департамента со ссылкой на блог со спортивными сплетнями. Они не только сфотографировали, как мы целуемся в лобби, но и засняли сломанную кровать.

– Что? – воплю я.

Он ловит мою ладонь и целует ее.

– Ага. Наверное, заплатили кому-то из персонала за этот шедевр. Каннинг, но это просто фотка кровати. Меня больше расстроило, что с меня требуют восемьсот баксов. Поэтому я написал – и в бухгалтерию, и пиарщикам, – чтобы счет отправили Блейку, поскольку ее сломала его жирная задница. Ты никогда не угадаешь, что они написали в ответ, – хмыкает он. – Что клуб сам покроет ущерб, потому что им не нужна официальная запись о том, что в номере находилось не двое, а трое парней. Мы с тобой еще ладно, но сплетни о групповухе для них уже перебор.

– О боже, – восклицаю я под его смех. – Такое искушение для тебя, да? Я прямо-таки слышу, как у тебя вертятся шестеренки. Ты хочешь подбить Блейка сделать фальшивые компрометирующие фотки.

– Ты слишком хорошо меня знаешь. Но зачем останавливаться на нас троих? Можно накачать Эриксона с Фосбергом виски и инсценировать оргию. М-м… драка подушками нагишом.

Я щипаю его за ягодицу.

– В то время, как я пытаюсь сохранить свою работу с детьми. Но ничего страшного, продолжай.

– О… – Он откидывается назад и целует меня в подбородок. – Я же шучу.

– Ну-ну. – Еще улыбаясь, я нажимаю на Play. С Весом мне никогда не придется скучать. Даже когда мы станем седыми дедами с обвисшими задницами, он все равно будет смешным – и моим.

Мы пьем газировку и смотрим наш сериал. Сейчас семь, и, возможно, нам следовало бы заняться делами – проверить звонки, почту, счета… Но все дела отодвигаются на потом, потому что мы дома одни, и мы вместе, и в данный момент для нас важно лишь это.

Вес так вкусно пахнет. Цитрусовым шампунем и домом. Он перебирает пальцами мои волосы, смеется над шутками в сериале, и его смех отдается внутри меня самого. Расправив ладонь, я провожу ею по его шее и широкой мышце плеча. Сжимаю ее – он такой приятный на ощупь. Потом обвожу кончиком пальца татуировку, убегающую за вырез футболки, тянусь вниз и задираю ее, чтобы положить руку на его плоский живот.

За событиями на экране я уже не слежу. Он такой настоящий, такой надежный на мне, что я наклоняюсь и чмокаю его в шею.

– М-м… – Как же классно быть дома.

Я продолжаю покусывать его шею, и Вес с долгим вздохом полностью расслабляется.

– Вообще, это я должен делать тебе массаж, – напоминает он.

– Мне уже лучше. – Я нежно засасываю кожу под его ухом.

– Черт… – урчит он. – Так приятно. – Переворачивается, и в следующий миг мы сливаемся в поцелуе. Чувствовать его теплое дыхание на лице – это все, что мне нужно. Наши языки сплетаются, и он, вжимаясь в меня, раздвигает коленом мне ноги.

И все в мире становится идеально.

Рука Веса забирается ко мне под футболку. Скользит по моему животу, и я жалею, что на нас столько одежды, потому что хочу чувствовать своим обнаженным телом его. Но еще я не хочу прекращать целоваться, а значит, одежду снимем потом.

– Так сильно люблю тебя, – выдыхает между поцелуями он.

Вместо согласия я издаю неразборчивое рычание, затем делаю вдох и умудряюсь воспроизвести настоящий вопрос.

– Может, перейдем в спальню?

Он стонет в ответ и прижимается ко мне бедрами. И… ух ты! Мы хотим одного и того же. Но мы так увлеченно целуемся. Я слишком занят, забираясь языком к Весу в рот, чтобы встать и как-то облегчить счастливую боль в своих яйцах.

Так что мы просто лежим, обнимаемся и ласкаем друг друга. И тут звонит домофон.

Вес стонет, но мы не прерываемся.

Но домофон снова звонит. Вес неохотно приподнимается. Мы оба знаем: кто бы там ни звонил, он наверняка направляется к нам.

– Может, Блейк потерял ключи? – хрипло говорю я.

– Возможно, – фыркает Вес.

– Если он зайдет сюда, мы никогда от него не избавимся.

Вес вздыхает и поправляет в трениках свой стояк.

– Может, это доставка или типа того? – говорит он с надеждой, но мы, конечно, ничего не заказывали.

Я откидываюсь на спинку дивана и, пока он отвечает на домофон, делаю глоток содовой.

– Окей, спасибо, – говорит Вес. – Пропустите ее наверх.

– Кого ее? – Я напрягаюсь.

– Кэти Хьюитт. Жену моего одноклубника. Судя по всему, она принесла нам лазанью.

– Э… правда?

– Так сказал консьерж. Типа: «Мистер Весли, пахнет волшебно».

– Но зачем она ее принесла?

Вес пожимает плечом.

– Думаю, скоро узнаем.

Я провожу ладонями по своим взъерошенным волосам, а то по ним видно, чем мы тут занимались.

В дверь стучат, и Вес распахивает ее.

– О, вау. Добрый вечер, Кэти. Хьюитт, привет. Я думал, вы наслаждаетесь выходным.

Веса оттесняет в квартиру женщина с густыми блестящими волосами и большой сковородкой с лазаньей.

– Поздравляем с помолвкой! – вопит она, потом разворачивается и с оскорбленным лицом смотрит на мужа. – Бен! Мы же договаривались, что ты крикнешь вместе со мной!

– Я забыл, – мямлит Хьюитт.

Я проглатываю смешок, но когда Кэти обходит Веса и врывается на нашу кухню, как на свою, не выдерживаю и смеюсь. Потом слышу, как открывается и закрывается дверца моей духовки.

Когда я встаю, чтобы поздороваться с ними, Кэти подбегает ко мне и берет мои щеки в ладони. У нее очень красные и очень блестящие ногти.

– Еще раз с помолвкой! Ребята, я так за вас рада! Я знаю, вы всю неделю отсутствовали и наверняка не успели сходить за продуктами, поэтому мой первый подарок для вас – это еда. – И она, просияв, обнимает меня.

Боже, в этой женщине пугающее количество энергии.

– Спасибо. – Я искренне тронут. – Мы очень благодарны, что… Погодите, первый подарок? – Она планирует подарить нам что-то еще?

Хьюитт, который, видимо, прочитал мои мысли, вздыхает и говорит:

– Чувак, каждую неделю до свадьбы вам будет приходить по подарку. Просто смирись.

Вес смеется.

– Ну что вы, не стоило, – говорит он Кэти, но та своей наманикюренной ручкой отмахивается от него.

– Я люблю шоппинг, – твердо заявляет она.

– Она любит шоппинг, – подтверждает ее супруг.

Кэти берет меня под руку и утягивает на диван, после чего усаживается рядом.

– Расскажи, как у тебя дела. Ты уже полностью выздоровел? Больница еще снится в кошмарах? Когда я ложилась на подтяжку груди, медсестры были такими вредными!

– Ну… – Внезапно становится очень трудно сдержаться и не заценить ее грудь. Когда она сказала «подтяжка», я представил эдакие сисечные подъемные краники. – Больница, конечно, так себе место. Но почти все время со мной были мама с сестрой. И сейчас все отлично. Кашель еще не прошел до конца, но мне много лучше.

Кэти стискивает мою ладонь.

– Я так рада!

– Спасибо. – Я оглядываюсь и вижу, что Вес и Хьюитт, прислонившись к кухонной стойке, пьют пиво. – Чувак, а где мое?

Вес выгибает бровь – ту самую, в которую вставлена штанга. Обычно это выглядит дьявольски эротично, но не в том случае, когда его сексуальная бровь отказывает мне в пиве.

– Что за бред, – возмущаюсь я. – Это как сотовые и система навигации в самолете. Одно не мешает другому.

Пока Кэти смеется, звонит домофон. Не успеваю я встать, как она сама подскакивает к двери.

– Отправьте их всех наверх, – говорит она нашему консьержу.

Через минуту к нам заходят еще трое гостей. Я знакомлюсь с ветераном Лукошиком и его женой Эстреллой, которая держит большую емкость с куриными ножками барбекю.

– Поздравляем с помолвкой! – восклицает она. – Это вам! Осталось лишь разогреть!

За ними маячит Эриксон – с галлоном свежевыжатого апельсинового сока и смущенным выражением на лице.

– Здоро́во. – Он пожимает мне руку. – Кэти сказала принести вам еду, но я не умею готовить.

– Да все нормально. – Я замечаю, что он с любопытством оглядывает нашу квартиру, и мне становится интересно, что именно он ожидал здесь увидеть. Если гейское жилье должно выглядеть каким-то определенным образом, то инструкцию нам никто не давал. – Хочешь пива? – Наверное, стоило ради прикола предложить ему «космо». Идея: купить клюквенный сок, чтобы пугать одноклубников Веса.

– Не откажусь.

Я протискиваюсь на нашу переполненную кухню. Вес стоит у меня на пути, и потому, чтобы он отошел, я по-дружески шлепаю его пониже спины. Женщины, глядя на нас, усмехаются, будто я сделал нечто до ужаса умилительное.

Так странно.

Я нахожу Эриксону пиво, потом открываю еще две бутылки для Эстреллы с супругом. Кэти права – после недели отсутствия у нас в холодильнике пустота. Вес, естественно, вместо того, чтобы сходить за продуктами, сбегал только за пивом, но я даже не могу заставить себя рассердиться. Потому что я счастлив. Так хорошо опять стать собой.

Когда я начинаю доставать тарелки и вилки, Кэти немедленно бросается помогать мне с этой простейшей задачей.

– Ты не должен работать, – категорично заявляет она. – Мы затем и принесли тебе ужин! Иди и празднуй!

Я неописуемо тронут. Со стороны товарищей Веса было невероятно мило и чутко прийти и поздравить нас, да еще накормить. Мы оба несколько ошеломлены. Украдкой покосившись на Веса, я вижу, что он украдкой поглядывает на меня. Мы в унисон усмехаемся и отводим глаза. Теперь я хочу не только закончить то, что мы начали на диване, но и узнать, что он думает по поводу этого неожиданного вторжения.

Эстрелла заваривает мне травяной чай, оставшийся после маминого отъезда. Я не люблю чай, но она так отчаянно пытается быть полезной, что я не отказываюсь. Каким-то чудом она наливает его в мою любимую кружку. Одну из тех, что сделала для нас мама.

– Значит, ты из Калифорнии, да? – Она вталкивает кружку мне в руку. – Прости… прочитала в газете.

– Угу. Дико скучаю по тамошнему теплу.

– Представляю. Я сама из Мадрида. Мы с Луко познакомились в год, когда я приехала работать в Нью-Йорк.

– А. – Луко начинал в «Рейнджерс».

– Я думала, что это в Нью-Йорке холодно. Но потом мы попали сюда.

– Да уж. – Иногда я забываю, как непостоянна их жизнь. Когда мужей этих женщин продают в другую команду, им приходится молча упаковывать вещи и переезжать.

Возможно, теперь такая жизнь ждет и меня. Я беру секунду на то, чтобы примерить на себя эту идею. Бросаю на Веса еще один взгляд – он, запрокинув голову, смеется над чем-то. Мне необходим этот смех и этот мужчина. Поэтому, куда бы он ни отправился, я хочу быть рядом с ним. Он того стоит.

– Ты приходишь на игры? – спрашивает Эстрелла. – Не видела тебя в ложе.

– Ну, – хмыкаю я, – у Веса есть пара мест. Но на них сижу только я.

Когда она понимает причину, ее лицо смягчается. Она сжимает мое запястье.

– На следующей игре поднимайся к нам. Мы – WAGs – должны держаться вместе, согласен?

Я внутренне съеживаюсь. WAGs. Я знаю, что это значит. Жены и девушки игроков. Но… черт побери, у меня ведь есть член!

Она хмурится – видимо, прочитав мои мысли, а может, заметив ужас у меня на лице.

– Черт. Надо пристроить куда-нибудь «B» – для бойфрендов.

– И «H». Для мужей. – Я усмехаюсь. – Но WABGHs будет звучать не особенно броско.

– Нет, правда, – настаивает она, – в следующий раз садись вместе с нами. Мы пьем май-тай и заказываем закуски, разоряя наших парней.

Я смеюсь, но она совершенно серьезна.

Из духовки выплывают очень аппетитные ароматы – значит, еда полностью разогрелась. Взяв два полотенца, я открываю дверцу и переставляю обе емкости на плиту. Но горячий воздух вызывает последние следы моего кашля. Так что я набрасываю полотенца на раскаленные ручки и, кашляя в сгиб локтя, быстро отхожу в коридор.

При звуке моего респираторного недомогания Вес ставит пиво на стол и идет было ко мне, но я останавливаю его выразительным взглядом и предупреждаю глазами: похлопаешь меня, как малыша, по спине – и ты труп.

Он сдерживается – умный мужчина – и выуживает из ящика две лопаточки. Первую кладет в емкость с куриными ножками, а вторую втыкает в лазанью, чтобы разрезать ее.

Увидев, что он тянется к ручке сковороды, я отчаянно пытаюсь прокашляться, чтобы сказать – осторожно, горячая…

И не успеваю. Его рука хватается за раскаленную форму.

– Блядь! – орет он, отдергивая ее.

Я за локоть тащу его к раковине, включаю холодную воду и, проверив температуру, сую под струю его руку.

– Бэби, серьезно? Опять? Знаешь, ручка обернута полотенцем не для красоты, а…

– Потому что горячая. Знаю, – сквозь зубы говорит он. – Я забыл.

– Сильно обжегся? – Я поднимаю глаза и вижу, что за нами завороженно наблюдают пятеро человек.

– Э… – Он тоже замечает, что на нас смотрят. Стряхивает меня и смотрит на руку. Она красная, а под пальцем надувается белый волдырь.

Я снова засовываю его руку под воду.

– Хорошо хоть схватился не рабочей рукой.

Я слышу пару нервных смешков. Вес вздыхает. А потом тишину нарушает только журчание струйки воды. Из упрямства я приклеиваюсь к Весу вплотную. Так и хочется заявить: «Да, представляете, иногда мужчины притрагиваются друг к другу!» Мы никогда не вели себя на людях, как настоящая пара. Они еще не привыкли.

Дверь снова распахивается. Это Блейк, и он впустил сам себя, ведь у него остался наш ключ.

– Мужики! – орет он. – Я чую лазанью Кэти! – Его взгляд перемещается на нас с Весом. – Иисусе. Новичок, ты что, снова обжегся?

Мой бойфренд вполголоса чертыхается, и Кэти с Эстреллой, сразу же отмерев, принимаются нарезать лазанью и передавать по кругу тарелки.

У нас не хватает мест, чтобы все могли сесть. Мне, как хозяину, стыдно занимать треть дивана, но Эстрелла все же усаживает меня и вручает тарелку и чай. Мы еще немного болтаем с нею и с Кэти. Они приятные женщины, но я чувствую себя так, будто меня вербуют в их клуб.

– Хьюитт! – кричит Блейк со своего насеста за стойкой. – Ты слышал? Я буду организовывать свадьбу!

Я с тревогой оглядываюсь на Веса, и его взгляд сталкивается с моим.

– И думать забудь, – говорит он своему товарищу по команде. – Единственное, что тебе нужно будет организовать, это свою закрытую варежку.

– Я сделаю все в лучшем виде! – упирается Блейк. – Я знаю цветы!

– Ну назови пять каких-нибудь видов, – командует Вес, и я давлюсь смехом. Если он сам сможет назвать хотя бы четыре, то я съем свой шлем.

– Э-э… Розы. Тюльпаны. Нарциссии…

– Нарциссии? – восклицает Кэти. – Райан, и близко не подпускай его к вашей свадьбе. Я дам тебе телефон организатора, которого приглашали мы с Беном.

– Мне все равно не сможем нанять его, – говорю я. – Планировщиком свадьбы хочет быть моя сестра Джесс, и она точно получит эту работу.

При упоминании Джесс на лице Блейка появляется какое-то непонятное выражение. Хм. Видимо, нянчась со мной, они реально выбесили друг друга.

После еды они уносят посуду на кухню и моют ее. Помочь мне не дают, поэтому я сажусь к Хьюитту и Эриксону на диван, и мы начинаем соревноваться на тему того, кто расскажет самую убойную историю об остановленной шайбе. Формально блокировка ударов – моя основная задача, как вратаря, но их истории тоже вполне увлекательны.

– Кроме шуток, я отбил шайбу своей чертовой задницей, – рассказывает Хьюитт. – У меня потом был синяк размером с грейпфрут.

– Слушай, ну ты же защитник, – хмыкает Эриксон. – Жертвовать любой частью тела ради нашего общего дела – твой долг.

– Ладно, – говорю я. – У меня есть история круче. Дело было на финальной игре в летнем лагере. Третий период, мы ведем на очко и пытаемся сохранить преимущество. По мне пробивает левый вингер соперника. Я ловлю шайбу, но внезапно в меня врезается наш защитник, мы валимся в кучу, и шайба выскальзывает. Тут я понимаю, что умудрился потерять не только клюшку, но и перчатку. Потом вижу, что на меня опять летит шайба, и даже не успеваю подумать – беру и отбиваю эту стерву голой рукой.

Эриксон с Хьюиттом впечатлены.

– Чувак, это безумие. Заработал себе перелом, наверное, да?

Я вздыхаю.

– В двух местах.

– Жесть, – тихо присвистнув, говорит Эриксон.

Из-за дивана выглядывает нисколько не впечатленный Вес.

– Рассказываешь, как попытался изобразить Супермена и сломал себе руку?

– Угу, – отзываюсь я.

– Я женюсь на сумасшедшем, – сообщает своим одноклубникам Вес.

– Ха! – фыркаю я. – Сказал парень, который в четыре утра улизнул понырять без трусов и распорол себе ногу. И давай не забывать уколы от столбняка после твоей неудачной попытки перелезть через забор, и ржавый гвоздь, на который ты наступил, потому что напился и разгуливал босиком, и…

– Ладно, ладно, ты победил. – Сдаваясь, он поднимает ладони. – Мы оба психи. – Он поворачивается назад к Блейку, который уже расписывает свои собственные ночные приключения в прошлом, а я возвращаюсь к разговору с Эриксоном и Хьюиттом.

К моменту, когда Кэти объявляет, что пора уходить, я чувствую себя немного контуженным. Однако стоит признать: я провел время отлично.

– Спасибо за все, – говорю я Эстрелле и Кэти, пока провожаю их до двери.

Они по очереди обнимают меня, словно мы дружим всю жизнь.

– Береги себя, Джейми.

– Напиши перед игрой с «Шаркс»! Мы оставим тебе бокальчик!

Когда за всеми – и даже за Блейком, который понял намек – закрывается дверь, я поворачиваюсь к Весу лицом.

– Это было… – Я замолкаю.

Он колеблется, оценивая выражение у меня на лице.

– Они от чистого сердца.

– Я знаю. И это… здорово. – Улыбка тянет уголки моих губ вверх. – Просто чуточку запоздало. – Мы с Весом давно с нетерпением ждали, когда же наступит тот день, когда нам не придется больше скрываться, но я никогда не думал о том, как мы впишемся в клуб. Я и сейчас не уверен, смогу ли, однако мы оба не отрицаем: вечер знакомства с его одноклубниками и WAGs прошел на ура.

– Да. – Теперь и он улыбается. – Было классно. Я впервые с начала сезона по-настоящему почувствовал себя…

Он морщит лоб, подбирая нужное слово, и я мягко подсказываю:

– На своем месте.

Он кивает.

– Именно. Да.

У меня сжимается сердце. Я беру его щеки в ладони, ласкаю покрытое легкой щетиной лицо.

– Все так, – говорю я ему. – Твое место в этой команде. Рядом с ними. Рядом со мной.

Внезапно в его серебристых глазах появляется влага.

– Я люблю тебя, Каннинг.

– Я тоже люблю тебя, Вес.

Но в глубине души я задумываюсь, а где же мое место? Или, скорее, где я окажусь? Вес – мой дом. Мое сердце. Но он не может быть моим всем. Меня гложет неопределенность, связанная с работой. Завтра мне придется пойти и встретиться с Биллом, а возможно столкнуться и с Дэнтоном, увидеть детей, которые так здорово стали играть без меня.

Я не знаю, что принесет завтрашний день. Но сегодня… Я встречаю взгляд его удивительных глаз, и, несмотря на беспокойство из-за работы, мои губы складываются в улыбку. Сегодня я со своим любимым мужчиной, а все остальное неважно.