Мятежная принцесса повелителя драконов (СИ)

ГЛАВА 14. Кайтон Даэрд. Императорский выбор

– Отличная охота, повелитель, давно не было такой!

Мой оруженосец Сиур с аппетитом втянул насыщенный лесной воздух. Он вообще все делал с аппетитом. Мы были с ним в путешествии уже почти семидневье, и большую часть этого времени он изучал местную кухню.

Занесло нас не близко от Даэры.

Каждый год я совершаю облет империи. Не скрою, сейчас я решил сделать это раньше на несколько зеперов, чтобы отдохнуть от своих невест. Их во дворце было уже трое. К Дейе и Амайне присоединилась Герейра Милдурн, дочь владыки Милдурна с Водного континента, нижней его дратории.

Кайя, конечно, была недовольна моей отлучкой для инспекции. Но возражать не могла. Тем более, я сказал ей, что хочу привести в порядок мысли и впечатления от общения со всеми девушками.

Пока что мы не покинули Горный континент, но переместились на дальний его конец, там где Костяной край перешел в холмистую часть. В дратории, которой я решил уделить несколько дней, были густые, богатые леса и отличная охота.

– Император! – к нам с Сиуром мчался один из местных воевод на мощном вороном коне.

– Что-то стряслось? – удивился и встревожился я.

– Странные новости из Даэры, – сообщил драторин, – вот только что оттуда прилетел дирижабль купца Диорна. И те кто прибыли к нам, говорят, что в столице уныние и серые флаги повсюду!

У меня похолодело в груди.

– Серые флаги? Даэра на грани траура? Но я ничего не знаю!

Воевода потупил взор.

– Диорн сказал, что в столице ходит слух, будто верховная дерра снова слегла.

– Проклятье! – взревел я.

– Сиур! Мы сейчас же летим домой!

Я не хотел тратить время на то, чтобы искать в этом захолустье орин. Отдав распоряжения своей охране, я обернулся полудраконом, набрал достаточную высоту и полностью перевоплотился.

Путь до столицы занял около трех часов полета. Я не отдыхал и не сбавлял темпа, мои солдаты едва поспевали.

В Даэру мы приняли к вечеру.

Диорн ничего не напутал, над городскими зданиями и правда трепетали серые флаги.

Но их было не так много, как мне сказали.

Когда я спустился на твердь, увидел, что и оставшиеся серые полотнища начали снимать.

Неужели их заменят на черные?

– Эй, сэлт! – позвал я ближайшего ко мне мужичка, подручного-сэлонима, который сосредоточенно складывал мрачную ткань.

– Чего надо? – буркнул он. Но разглядев высшего дракона, тут же вытянулся в струнку и переспросил с почтением:

– Подсказать вам чего, дерр?

– Почему серые флаги висят в столице?

– Дак советник императора распорядился. Дерре верховной худо стало, требовалось просить за нее демиургов в каждом храме.

– А снимаете зачем?

Я ждал ответа мужичка со страхом. Но тот меня удивил.

– Толком и сам не знаю. Пришло распоряжение, что отменяется все. И на черноту менять не сказали. Просто снять. И каждому, кто выполнил приказ и флаг на своей крыше разместил, в поощрение пять драт выдали.

Пять драт из казны, помноженные во много раз! В честь чего такие траты, спрашивается?

Обернувшись драконом, я поспешил в свой дворец. Тут уж я опередил свою свиту, мне сопровождение больше не требовалось.

Бегом спустившись по лестнице, я пронесся по коридору и ворвался в покои Кайи. Но там ее не было.

Выглянув в коридор, я крикнул:

– Слуги!

Обгоняя друг друга прибежали две рабыни-горничных.

– Где моя мать? – спросил я строго.

– С молодыми дерри, пьет чай в персиковой гостиной, – испуганно ответила старшая.

Кивнув, я направился в нужном направлении.

И правда, Кайя весело болтала со своими гостьями. Увидев меня, все замолчали. Девицы удивленно уставились на меня, а Кайя понимающе улыбнулась.

– От императора невозможно долго скрывать новости, – сказала она.

– Что здесь происходит?

Я вошел и опустился в свободное кресло, только сейчас понимая, насколько устал.

– Тебе пришлось прервать свою проверку драторий, повелитель, – вздохнула обеспокоенно мать, – но узнав, что я успела провернуть за это время, ты не пожалеешь. И простишь мое самоволие.

– Рассказывай, – велел я.

– Твой советник Райдор Таорн, блюститель настроений, подал мне блестящую идею. Он беседовал с Райко Наирном и целитель ему рассказал о беглой рабыне и артефакте сэлонимов. Таорн сказал, что сэлонимы, подобные этой Делии, устроены так, что слишком ценят свои успехи, даже самые небольшие. Нанизывают их на нить, подобно жемчужинам, украшают ими свои маленькие никчемные жизни. Рабыня сбежала, когда уже поставила меня на ноги. Узнай она, что ее лечение оказалось ошибочным, возможно, захотела бы все исправить.

Я слушал мать с большим интересом, пытаясь примерить все, что она говорит, на Делию.

– Лекарь Наирн еще сказал, что целители великодушны и склонны сопереживать тем, за чьи жизни считают себя в ответе. Все это позволило придумать план. Райдор Таорн, используя свои возможности, распространил новость, будто бы мне стало хуже. Я сама отдала приказ развесить серые флаги.

– Почему же их убрали? – задал я главный вопрос.

– Потому что Таорн разработал действительно блестящий план. Возможно, император, ты захочешь его наградить. Нынче ночью мы поймали воровку. Она явилась ко мне вместе с артефактом. Охрана поджидала ее, укрывшись в моих покоях. Уже третью ночь подряд, надо сказать.

– Где она? – я рывком поднялся.

– Там, где и положено быть преступнице. В темнице. Артефакт сэлонимов возвращен на место, в хранилище храмового монастыря.

– Обсудим позже, – я кивнул девицам, которые во время разговора с Кайей не вставили ни единого слова.

– И чаю с дороги не выпьешь, Кайтон? – донеслось мне в спину.

– Потом, – сказал я, не оборачиваясь.

Мне нужно было увидеть Делию, взглянуть в ее глаза. Зачем? Я не знал.

Не переодеваясь, я отправился прямиком в узилище.

Мрачное, с казематами, прорубленными в камне.

Стражники, игравшие на входе в кости, вскочили, увидев меня. Фишки полетели на пол, отскакивая с громким стуком.

– Император! – выдохнули оба охранника разом.

– Мне нужно видеть беглую рабыню-лекарку, – сообщил я.

– Я провожу вас, повелитель, – заторопился один из стражников.

Темница, где держали Делию, оказалась на нижнем уровне. Гремя ключами, охранник открыл кованую дверь.

– Оставь нас, – велел я, — постучу изнутри, когда надо будет.

– Слушаюсь.

Я вошел в камеру.

Убогое помещение, выдолбленное в горной породе. Каменные нары. Каземат на двоих заключенных, но Делию держали в одиночестве. Крошечное окно защищено толстыми решетками. А вот стекла в нем нет, ветер и холод с улицы гуляют по камере.

Она сидела, обхватив руками колени, с опущенной головой. Светлые волосы в беспорядке, вместо одежды какое-то жалкое рубище, словно пошитое из мешка.

– Делла! – позвал я ее.

Она тут же подняла голову. Ее удивительные глаза, такие же ясные, как и всегда, кажется, осветили камеру.

– Император! – прошептала она. И еще больше вжалась в стену.

– Меня не было в столице, я только что прибыл.

Делия расцепила руки, свесила ноги со своего каменного ложа, укрытого худым матрасом и грубым пледом.

Я подошел ближе. Камера казалась слишком тесной, как футляр для такого здоровяка, как я.

– Вы предадите меня казни, император?

В голубых, чистых глазах было небо.

– Нет, – медленно произнес я, – ты спасла моей матери жизнь. И вероятно, хотела сделать это снова. Почему ты поддалась на хитрость?

Делия вдруг поднялась со своего места. Но все равно смотрела снизу вверх.

– Чтобы спасти Приграничье. Если бы Кайя и правда умерла, от моего королевства не осталось бы и горстки праха.

– Как самоотверженно.

Я смотрел в ее глаза. Они манили меня. Какое странное чувство. Я вдруг понял, что мне не хватало ее. Как это называется у людей… скучать?

Я никогда до этого не скучал ни по кому.

– Как странно, – прошептал я.

– Что странно? – откликнулась она.

– То что, я чувствую сейчас рядом с тобой, – честно ответил я.

Я ощущал ее тепло. Она провела ночь в грязной камере, на ней были какие-то лохмотья, волосы растрепаны, а на щеках следы слез.

Но при этом Делия была прекрасней, чем все три ухоженные, изысканные драторинки, ожидавшие меня во дворце.

Повинуясь мгновенно возникшему порыву, я привлек к себе Деллу сжав в ладонях тонкую талию.

Наклонившись, накрыл ее губы своими. Прикрыв глаза, девушка вдруг ответила на мой поцелуй.

Она потянулась ко мне, положила руки мне на грудь, привстала на цыпочки, чтобы стать еще ближе.

Ее губы были мягкими и нежными. Я целовал ее сначала нежно, а потом вошел во вкус, изливая в этих прикосновениях настоящую страсть, что захватила меня.

Наши сердца бились в едином ритме.

Я застонал, отстраняясь от нее.

– Ты меня будто околдовала.

Она открыла глаза, и я увидел, что они затуманились.

Губы, все еще приоткрытые, выглядели манящими и сладкими. Я целовал многих женщин на своем немаленьком веку.

Но ни разу не чувствовал ничего подобного.

Я убрал с ее лица светлую прядь.

– Кто же ты такая, Делия?

От этого вопроса она вздрогнула.

– Беглая рабыня-лекарка, император, – ответила девушка сдавленным, чуть хрипловатым голосом, в котором мне почудилась особая прелесть.

– Я… сохраню тебе жизнь, Делла. Но выпущу, когда решу, что делать с тобой дальше.

Подойдя к двери, я громко постучал. Мне и правда нужно разобраться, как поступить.

Ночь я решил провести во дворце, раз уж пришлось вернуться.

Я рад, что с Кайей все в порядке, но ее выходка заставила меня изрядно поволноваться.

Могла бы хоть как-то предупредить, или отложить эту идею до моего возвращения.

Впрочем, в чем-то она права. Вряд ли Делия стала бы долго задерживаться в Даэре, получив то, что ей нужно. Она и ее любовник наверняка собирались вернуться в Приграничье…

Любовник.

Я вспомнил мужчину, которого видели с ней во время побега. Надо было спросить, кто он.

Как сказала Кайя, Делия пришла к ней одна, больше никого не нашли. И на вопрос, как добралась до дворца, рабыня не ответила. Ее не стали подвергать жесткому допросу с пытками, ожидая моего возвращения.

– Девчонка молчит, не желая никого выдавать, – Кайя недовольно прикрыла глаза, – она слишком своенравная.

Мы с матерью сидели в ее покоях. Я так и не переоделся с дороги и попросил отправить невест в их комнаты.

– Я запрещаю подвергать ее пыткам.

– Но повелитель! – Кайя открыла глаза. – Это вопрос безопасности дворца императора! Если хрупкая, никчемная человечка способна проникнуть в покои верховной дерры, смогут и другие!

– Разве не верно я понял, что ей создали для этого все условия? – я наклонился к матери. – Охрана спряталась в твоей спальне, коридоры были пусты.

– Но мы до сих пор не знаем, как она пробралась на этот этаж! – воскликнула Кайя. – Мы думали, человечка проникнет снизу, конечно же, стражники три ночи дежурили на каждой лестнице, стараясь никак себя не выдавать при этом. Засада была во всем дворце! И есть подозрение, что лекарка спустилась с крыши.

– А вы такой вариант не предусмотрели? – удивился я.

– Таорн предположил, что девчонка и ее любовник прячутся в сэлонимском квартале Даэры, и проникнут сюда с одним из продуктовых воздушных обозов. Они выгружаются на заднем дворе. Правда, дозорный с Северной башни говорил, будто видел примерно в то время, как мы задержали воровку, силуэт дракона, улетающего от дворца. Но у нас это не редкость.

– Да, необходимо прояснить, как могло такое произойти, – согласился я, – а теперь мне надо отдохнуть. Утром я решу, что делать дальше. Ты знаешь, что моя инспекция еще далеко не закончена.

– И куда ты хотел направиться, император?

– На Холодный континент. Я слышал, недавно на одной из шахт по добыче орикотов подавили бунт. Хочу сам всех опросить. Часть моей свиты уже вылетела туда.

Попрощавшись с матерью, я ушел к себе.

Сон взял меня не сразу. Сначала я проанализировал все произошедшее за этот бесконечный день. Развел государственные дела и мои личные потребности.

Понял, что должен разобраться в себе самом. Правитель с холодной головой – залог процветания страны. А в моем случае – целой империи. Величайшей, вечной, как скалы Костлявого края.

Льды Орикойи смогут остудить мои мысли. Я не должен откладывать путь к Холодному континенту.

Поняв все, что мне нужно, я заснул, чтобы утром подняться с постели с уже готовым решением.

Поднявшись с первыми лучами Ипиро, я встретился с Кайей.

Мать сидела на террасе, попивая чай из трав, собранных в горах.

Меня она почувствовала, даже не оборачиваясь.

– В этой утренней дымке скалы выглядят впечатляюще, не правда ли, мой великий сын? – сказала она, продолжая созерцать вид с террасы. – Мы, драторины, знаем, что эти горы созданы для удобства и восхищаемся их надежностью. А сэлонимы перед ними трепещут.

– Они умеют ценить прекрасное, – я присел рядом в плетеное кресло.

– Но сами его создавать толком не могут. Им и учиться бесполезно. Самый талантливый сэлоним не способен и за год нарисовать картину, которую шутя напишет эрлинский подросток.

– Зачем ты говоришь мне об этом? – спросил я. – Сэлонимы никогда не были тебе интересны.

– Зато ими внезапно очень озадачился наш император. Выпей со мной чаю.

Я взялся за тяжелый пузатый чайничек и налил ароматный напиток во вторую чашку. Кайя будто бы ждала меня и все приготовила.

– Все эти годы я радовалась, насколько ты разумный правитель. Даже успешнее, чем твой отец. У него бывали вспышки ярости, которые делали его уязвимым. Кайтон Первый же всегда оставался непогрешим. У тебя просто не находилось слабых мест. До тех пор, пока не случилась эта беда… по вине жалких людишек я чуть было не умерла.

– И тебя спасла человечка, Кайя, – напомнил я, – неужели ты не чувствуешь к ней благодарности?

– С чего бы? – ее правая бровь недоуменно изогнулась. – Девчонка исполняла свой долг. Пыталась искупить вину сэлонимов перед нами. Чтобы твой справедливый гнев не обрушился на Гардию снова.

– То, что она взяла на себя груз за всю свою страну, делает ее героиней. Ведь она – простая целительница.

– Эта мерзавка лишила нашего императора разума! – крылья носа Кайи раздулись от гнева. – В тебе появилась неосмотрительность и даже человеческая мягкость. Ты вообще собирался возвращать похищенный у тебя артефакт?

– Разумеется, – кивнул я, – подобную дерзость нельзя оставлять безнаказанной. И мои агенты искали Делию повсюду. Но ваша с Таорном ловушка оказалась удивительно верным решением.

– Рада, что моя инициатива была полезной, – кивнула Кайя, – но меня беспокоит твое отношение к этой рабыне. Мне кажется, ты холоден с нашими благородными гостьями из-за нее.

– Ты ошибаешься, – сказал я спокойно. Но внутренне был согласен с матерью. Нельзя не признать, что образ Деллы нет-нет да и всплывал перед моим внутренним взором и я невольно сравнивал ее с высокородными драторинками. И чаще всего, не в их пользу.

– Возьми ее в наложницы, император, – предложила Кайя, – утоли свое влечение и отправь куда-нибудь с глаз долой. И уже с холодным рассудком выбери себе достойную жену.

– Ты, как всегда, разумна, – усмехнулся я.

– Просто забочусь о своем сыне и процветании империи, – скромно потупилась мать.

– Мне нужно время все осознать. Сегодня собери всех дерри на обед, вели накрыть стол получше. Я поблагодарю девиц за то, что нашли время нас навестить и отпущу по домам. Пообщаться с ними я успел, достаточно, чтобы сделать обдуманный выбор чуть позже.

– Хорошо, император, будет выполнено, – пообещала Кайя.

– Беглянка пока пусть остается в темнице. Но содержание я прикажу ей улучшить. Ей дадут другую камеру и назначат достойное питание. Решение по ней приму, когда вернусь. Мое путешествие на Холодный континент займет около двух семидневий. Потом я прилечу в Даэру.

– А как же остальные владения империи? – удивилась Кайя.

– Выделю на них время потом. Возможно, решу навестить наших дерри в их домашних условиях.

– Эта идея мне очень нравится! – Кайя счастливо заулыбалась. – Мой сын как всегда очень практичен. Чудесно будет, совместить проверку владений и визит к невестам.

– Мне и самому по сердцу эта мысль. Скажи, как ты на самом деле себя чувствуешь, действительно ли нужна тебе лекарка с сэлонимским артефактом?

– Начинаю ощущать крылья внутри и ненадолго их выпускаю, – сообщила Кайя, – конечно, с этим даром демиургов выйдет восстановиться быстрее. Но даже и без него я взлечу. Райко обещает, что это произойдет в течение зепера.

– Вот и прекрасно. Тогда оставим этот вопрос до моего возвращения.

Я поднялся.

– Раз уж я здесь, то соберу совет и дам распоряжения. А ты отдай приказ насчет обеда с дерри.

Совет прошел быстро.

Я выслушал отчет о том, как жила столица во время моего отсутствия, и какие есть новости из других драторий.

Поблагодарив за толковые рассказы, я сделал сообщение:

– Сразу после обеда я вылетаю в Орикойю. К ночи буду там. Рассчитываю пробыть на Холодном континенте около двух семидневий. В мое отсутствие каждый день выходите со мной на связь по главному орину, нежданных сюрпризов мне больше не нужно. Ясно?

Советники кивнули.

– Все свободны, кроме Райдора Таорна.

Все вышли, оставив нас с блюстителем нравов один на один.

– Что-то еще удалось выяснить о девчонке? – спросил я резко.

– Да, повелитель, – кивнул Таорн, – мы задержали пособника. Полукровка, позор драконьих крыльев. Болтался около дворца, охрана опознала в нем того, кто улетал сразу после поимки рабыни.

– Где он?

– В допросной, повелитель. Я ждал окончания совета.

Я похлопал его по плечу.

– Все верно сделал. Идем.

Допросная находилась на минусовых этажах, там где не было окон и затворники чувствовали себя как в каменном мешке.

В просторной серой комнате с унылым столом и тремя безликими креслами, под охраной троих стражников, сидел патлатый здоровяк в ошейнике, положенном полукровкам.

– Выйдите, – велел я охранникам, – и ты, Таорн.

Я сел напротив закованного в кандалы парня.

– Как зовут тебя?

Полукровка глянул исподлобья. А потом узнал меня и подобрался, сел ровно.

– Итило, повелитель. Итило Терипи. По фамилии матери.

Он мог бы не уточнять. Драторины и сэлонимы не могут заключать браки, это противозаконно. Поэтому полукровки носят только материнские фамилии.

– Расскажи мне все по порядку, Итило.

Я пристально смотрел на него, ожидая ответа.

Молодой мужчина тряхнул спутанными сальными патлами и ничего не ответил.

– Мне известно, что тебя заметили на крыше дворца, а потом видели, как ты улетал прочь. Не дождался свою подельницу?

– Не подельница она, – вздрогнул Итило, – наняла меня, чтобы я ей помог. Хотела верховной дерре вроде как помочь. У ней целительный артефакт есть. Как услышала, что мать ваша при смерти, захотела ее вылечить.

– А с тобой как она познакомилась? Ты ее из дворца вывел? – я вспомнил о высоком мужчине в плаще, о котором рассказывала охрана.

– Нет. Они с мужем спрятались в коробе, в котором вещи дерри Амайны переносили. И я их там уже на складе подстерег. Муж Делии сказал, что ей во дворце покоя охранники не дают, домогаются, поэтому они вынуждены сбежать. Только потом я узнал, что лекарка верховной дерры исчезла, и понял, что это она. Как-то вот так.

– И что дальше было? – надеюсь, я не подал вида, насколько меня удивила новость о замужестве Делии.

– Помог им снять лачугу в бедном квартале Даэры, почти в пригороде. А потом по просьбе Деллы перенес ее в ваш дворец, чтобы она могла помочь дерре Кайе. Вот и все. Я не думал, что делаю что-то плохое. Простите, повелитель!

Итило сполз со стула, пытаясь встать на колени, но цепи ему мешали это сделать как подобает, натягивались и удерживали у стола.

– Прекрати, – велел я, — где же, в таком случае, муж моей рабыни?

– Уверен, он сбежал из города. Они и так собирались вернуться в Эмедеру, чтобы лечить хворых.

– Дай адрес их убежища моим драторинам, – велел я, – тогда поверю, что не врешь.

Итило поспешно кивнул.

– Все ли ты мне рассказал? – я видел, что полукровка не до конца откровенен. Но он настаивал, что больше ничего не знает.

– Кто твой родственник среди драторинов? – сурово спросил я.

Он смотрел на меня, хлопая глазами. А потом неохотно сказал:

– Ирик Ледорн. Капитан драконьей гвардии. Но он от меня давно отказался, женился как подобает на драторинке. Одумался и взялся за ум.

– Я поручу расспросить у него, насколько тебе можно верить, Итило. А пока ты останешься под стражей.

– Вы не казните меня, повелитель? – этот здоровяк испуганно вздрагивал, так боялся смерти.

– Нет. Ты думал, что помогаешь моей семье. – ответил я. – Однако, перед этим ты прикрывал беглянку. Кстати, ты помог ей украсть артефакт?

– Нет, повелитель! – вскричал задержанный. – Клянусь, я их просто доставил до жилья, и все. Не знал, что они воровство замыслили.

– Ладно, – кивнул я, поднимаясь, – разберусь с тобой потом.

Выйдя из допросной, я подозвал поджидающего меня Таорна.

– Выясни, насколько этот юнец благонадежен, – велел я ему, – пусть допросят Ирика Ледорна, его отца. Привлеки служителей безопасности к этому делу.

– Слушаюсь, повелитель, – склонился передо мной советник, внимая распоряжениям.

– Дознавателям вели взять адрес лачуги, в которой беглянка пряталась вместе со своим мужем. Разузнайте, где он сейчас, как зовут и установите все передвижения этой пары по столице.

Значит, моя маленькая лживая лекарка еще и замужем.

Я вспомнил поцелуй, подобного которому не бывало в моей жизни. Целовала ли она так же своего мужа? Что это было: знак отчаяния, попытка меня обольстить, чтобы спастись, или она чувствовала то же, что и я?

Постаравшись выбросить глупые и опасные для моего внутреннего равновесия мысли, я отправился на обед с высокородными дерри.

Все трое выглядели великолепно. Надушены и разряжены.

Южная красавица, брюнетка Дейя с раздражающе резким голосом, фаворитка моей матери. Я подозревал, что она ужасная ревнивица.

Бойкая, живая и светловолосая Амайна. Слишком порывистая и легкомысленная, способна от скуки натворить глупостей, она не привыкла взвешивать свои решения. Ее детская непосредственность через какое-то время общения начинала утомлять.

Шатенка Герейра – тихая, молчаливая. Скрывает свои истинные мысли и ненавидит сэлонимов, как и ее отец.

В каждой есть куча достоинств, но в глаза мне лезли лишь недостатки. Неужели мать права и во всем виновата гордая, отважная и таинственная человечка? Рабыня - лекарка с повадками благородной девицы. Мне нужно срочно побыть вдали от всех, кто может повлиять на мое мнение. И Холодный континент – лучший выход.

– Мы будем скучать, император! – большие зеленые глаза Амайны смотрели на меня чуть не с мольбой. Я подозревал, что эта любительница подвижных развлечений и водного спорта просто тяготится обществом конкуренток, да и моей матери. Она прибыла с Водного континента, где привыкла к островной жизни, ныряла и плавала каждый день. Здесь же только горы, изредка холмы. А единственная водная артерия – река Фенимолы сейчас не лучшее место для девичьих прогулок.

– Вам не придется скучать, дерри, – решил я сам сделать важное объявление, – я намерен навестить каждую из вас в вашей домашней дратории. Я отправлюсь на Холодный континент, а вы полетите на родину. Ваши отцы будут готовиться к моей обычной проверке, а вы ждите меня в гости.

Девушки переглянулись, сначала между собой, затем посмотрели вопросительно на Кайю.

Верховная дерра величественно кивнула.

– Это мудрое решение, император, – подтвердила она, – гостьи смогут собраться без спешки.

Если девицы и огорчились, то виду постарались не показать. Драконье воспитание.

Я не стал затягивать прощание, поскольку торопился. Мне нужно было вылетать в Орикойю, чтобы успеть добраться к ночи.

Ледяной край, Холодный континент, полностью принадлежал драторинам, вот уже две сотни лет. Мой отец Эрдон Даэрд легко присвоил эту обитель льдов. Там были сэлонимские города, и по мировым законам нельзя напрямую отбирать чужие территории, просто объявив войну и подчинив себе народы без их на то желания. Но наемники драторина, сэлонимы и полукровки, устроили беспорядки в Орикойе, столице Холодного континента. Подавить бунт люди не смогли. Затем выяснилось, что приличная часть жителей ледяного края была бы не против поехать туда, где теплее.

Так что интриги и оружие помогли Эрдону взять континент под полный контроль.

Ледяная пустошь, вечная мерзлота и покрытые шапкой снега горы мало пригодны для жизни и не представляют особой ценности. Но вот орикоты, которые вызревают только в этих холодах – главное мировое богатство.

Орикоты нужны нам, чтобы делать орины – шары для связи голосом, волнами, образами. Также из кристаллов добывается энергия для освещения самых крупных помещений, на ней двигаются скоростные дирижабли, сухопутные самоходные экипажи и мощные корабли.

Холодный континент – главный ресурс Драторина. Поэтому любой, даже самый малый бунт на шахтах требует внимания императора. Если пренебречь одним таким звоночком, потом можно лишиться многого.

Когда я прибыл в Орикойю, наступила ночь. Но в ледяном краю никогда не бывает полной темноты, столько в нем белого цвета.

На пронизывающем холоде крылья начали потрескивать. Изо рта вырывались морозные облачка.

Меня встречала моя свита, которая прибыла раньше.

В Орикойе есть императорская резиденция, вырубленная в ледяной скале. Разумеется, лед – это лишь стены, внутри все отделано деревом, камнем и особой прослойкой под названием цессепон, которая не проводит тепло. Иначе из-за отопления ледяная гора бы растаяла и потекла.

В моем прекрасном ледовом замке три этажа. Нижний для слуг, на втором – присутственные помещения, кабинет и небольшая библиотека. И верхний отведен для моих покоев.

Я так устал от дороги, что отказался от позднего ужина. Принял ванну, сгрыз пару хлебцев и без сил свалился на перину.

Потолок в моей опочивальне сделан из чистого льда, укрепленного цессепоном. Эта толща замерзшей воды почти прозрачная. Лежа в кровати, я смотрел на ночное небо, усыпанное холодными северными звездами.

Делия бы наверняка восхитилась этим зрелищем.

Мелькнувшая мысль заставила меня застонать.

Зачем, зачем я сейчас думал о ней? Мне нужно выбрать одну из троих невест. Каждая достойна стать женой императора по крови и воспитанию.

Люди и драконы не могут быть вместе, это вне закона. Это правило распространяется и на императорский дом. Да что там, все правила и начинаются во дворце!

Я должен увидеть каждую из дерри в ее доме, и мне будет проще принять решение.

Скоро я провалился в сон. А утром поднялся еще до рассвета. В Орикойе Ипиро просыпается позже, чем в прочих уголках Аперфода.

В первую очередь, занялся бунтом. Ознакомился с делом каждого из недовольных. По большей части это были полукровки, рожденные на Холодном континенте. Они же подзуживали и своих соседей по шахте, сэлонимов.

Как выяснилось, работягам хотелось оплату выше и возможность бывать на ближайшем Водном континенте.

– И чтоб в отпуска нас отряжали с оплатой, – насупившись, объяснял лидер бригады бунтовщиков, заросший бородой полукровка, у которого от драконьего склада были только мощные мускулы, а превращаться он мог лишь в ящера без крыльев. Поэтому хотел, чтобы отпускникам еще и корабли предоставляли.

– Мы ведь тут не как рабы, мы наемники. Свободные люди.

Я задумался. У полукровок в Аперфоде признания нет. Они все сплошь незаконные дети пар, которые скрывают свою близость до конца жизни сэлонимской половины. Или порождения случайных связей.

– Что еще тебя и других не устраивает, жилье? – спросил я.

– Да с этим тоже бы конечно получше хотелось, – радостно подтвердил полукровка.

– А может мне сделать проще, – задумчиво произнес я, – на тех трех шахтах, где только рабы трудятся, восстаний не было. Их устраивает хорошее обращение и своевременная кормежка. Как думаешь, может распустить вас, коль уж так сложно вам живется, да рабами заменить? Или безработных в бедных кварталах набрать. В добрый час ты мне встретился. А то думал я, что этим обездоленным предложить.

Я поднялся, как бы завершая разговор с зачинщиком.

– Повелитель! – бородач испуганно на меня вылупился. – Не надо нас куска хлеба лишать!

– Так ведь и не нужна вам такая проклятая работа, на которой приходится горбатиться. Вот распущу вас и сможете заняться чем-то поинтереснее. Ты, например, можешь стать музыкантом или сапожником.

– Нет, нет! – замахал руками бедолага.

– Чего ж нет? Вот велю я вам улучшить условия, что дальше? Через месяц ты новый бунт устроишь, когда поймешь, что это работает. Лучше я завтра же поеду на рабские шахты. Проверю, не нужно ли им послабления сделать за упорный труд и повышенную добычу орикотов.

– Повышенную? – поскреб в бороде мой собеседник.

– Я с утра сегодня смотрел документы по каждой шахте. Так вот, с порядком у вас и до бунта плоховато. Больше требования выдвигаете, чем работаете. Опаздываете, скандалите. Зачем мне такие труженики нужны? Бери всех несогласных и уезжайте из Орикойи, после того, как мои дознаватели закончат расследование.

– Простите, повелитель! – глаза полукровки лихорадочно забегали. – Как же я к своим вернусь-то…

– Так и вернешься. Обрадуешь товарищей вестью, что больше им не придется терпеть все эти несправедливости. А я велю проверить, не приворовывает ли кто.

– Пощадите! – взвыл полукровка, падая на колени.

– И не подумаю, – я поднялся, – воровство и тунеядство не потерплю.

– Повелитель! Да все хорошо у нас. Не лишайте крова и пропитания.

– Убирайся, – велел я и подозвал управляющего проблемной шахтой и своего наместника в Орикойе.

– Значит так, – жестко приказал я, – когда я уеду, распространите слух, что еле-еле упросили меня пощадить работяг и не гнать с работы. На первый раз – самых буйных и зачинщиков расформировать по другим шахтам, не таким процветающим, как эта. Отправить на низшие должности. Пристально следить, чтобы там не буйствовали, в случае хоть одного замечания – сажать под арест. Остальных оставить здесь, но жалование урезать на… сколько тут получает средний рабочий?

– Двести драт в зепер, – подсказал управляющий.

– Значит, на сто драт. Единоразово, потом поднять до прежнего уровня и повысить на двадцать драт, на постоянной основе. Чтобы они видели, что мы стараемся улучшать их жизнь. И к отпускам прибавить пять дней. Но все это только через зепер.

Управляющий и наместник согласно кивали, записывая мои слова. Я же продолжал:

– Тем, кто бунт открыто не поддержал и выступил против него – улучшенные условия применить сразу.

Управляющий опять кивнул.

– Обо всех недовольствах тут же сообщать Райдору Таорну. Если будет нужно, он прилетит сюда сам. Да, и если кого-то заметят в распространении неправильных настроений повторно – не просто увольнять, а заключить под стражу и отдать под суд. Дисциплина – это то, на чем держится Холодный континент.

– Я понимаю, повелитель, – нервно глотнул наместник, граф Ридран Дуорн, – мы боялись, что вы распорядитесь казнить бунтовщиков тут же.

– Это я сделать всегда успею. Но начнем с воспитательных мер. Я изучил условия работы на шахтах. Климат тут суровый, возможно, потребуется что-то улучшить для всех. Прикажу созвать проверку, чтобы составили предложения и мне их подали.

– Спасибо, император, – поклонился управляющий, – нам бы усилить целительский корпус.

– Об этом обязательно проверяющим скажешь, – велел я, – с бунтовщиками закончили. В ближайшие несколько дней хочу проехаться по всем шахтам. Начну завтра же с утра. Дуорн, распорядись, чтобы у меня было надежное сопровождение.

– Слушаюсь! – вытянулся в струнку наместник.

Дела помогли мне отвлечься от сердечных переживаний и сентиментальных глупостей.

Три следующих дня я посвятил визитам на ближайшие к столице континента шахты, возвращаясь вечерами в ледовый дворец и выслушивая отчет из Даэры по орину.

Но дальше пришлось улететь в другой город мерзлого края, Терекойю. Там для меня подготовили круглую высокую хижину, сложенную из ледяных глыб.

Новости из дома были однообразными. В городе все спокойно, расследование продвигается.

Но на шестой вечер моего путешествия по студеному краю все поменялось.

Я почти вполз в хижину глубокой ночью, не чувствуя ног от усталости и увидел мигание орина. Такое бывает, когда кто-то хотел оставить сообщение повышенной важности и продолжает ждать ответа.

– Покажи того, кто хочет меня видеть! – велел я.

И шар послушно явил мне сразу двух советников: военного, Драйта Лаэрда и блюстителя нравов Райдора Таорна.

Они не спали в столь поздний час и явно готовились сидеть хоть всю ночь, потому что ответили сразу же, и оба были на месте. Приглядевшись, я понял, что ошибся. Позади этих двух расположились и остальные советники! Что же такое стряслось?

– Приветствуем, император, – сказал Драйт, – у нас важное известие.

– Какое же? – спросил я, тревожась.

– Ваш приказ казнить на главной площади Даэры любого Атейна, который попадет нам в руки, не позднее, чем Ипиро зайдёт на следующий полуденный круг, все еще в силе?

– Я не отменял его, значит – в силе. Король Атейн все еще военный преступник, как и все члены его семьи. Вы уже во второй раз спрашиваете меня об этом! Да, я подтверждаю свою волю!

– Мы так и думали, – подал голос Таорн, – но в таком деле важно уточнить.

– Неужели удалось поймать короля Приграничья? – я даже забыл об усталости.

– Нет, но в застенках тюрьмы Даэры находится его ближайшая родственница.

– Родственница? – удивился я.

– Да, повелитель, – подтвердил Драйт, – вы ведь помните, что некоторое время назад были перехвачены украшения принцессы Атейн?

– Припоминаю, – согласился я.

– Наши агенты нашли скупщика, который перепродал их дальше. Он опознал хозяйку драгоценности. Это ваша беглая целительница.

Я напрягся.

– Чтобы наши обвинения не были голословными, – продолжал Драйт, – мы навели справки, привлекли нескольких пленных, захваченных в Гардии, пообещав им послабления. Выяснили имя принцессы… раньше оно не особенно нас интересовало, как и порядки этого захудалого края. И один из заключенных узнал сестру своего монарха. Правда, без изысканных нарядов и прически ему далось это с трудом. Но он вполне уверен, что девица, которую ему предъявили для опознания – ее высочество Адела Атейн.

При звуке ее имени словно чья-то железная рука перехватила мое горло.

Стало ясно все.

Я молчал чуть дольше положенного.

Адела. Вот как тебя зовут. А я просто слепец, если не связал ее царственную осанку и выдержку с королевским воспитанием и благородным происхождением.

Просто не мог предположить, что человеческая принцесса сочтет нужным подвергнуть себя смертельной опасности и броситься за святыней в пасть огромного злого дракона.

Я вспомнил сцену в сэлонимском храме.

– Стой, вор! – кричала мне в спину богато одетая светловолосая девица, которой я тогда не успел разглядеть. – Верни святыню, гад чешуйчатый!

Вот оказывается когда случилась первая наша встреча с тобой, принцесса Приграничья.

Храбрая, самоотверженная.

Как я тогда сказал? Она заслужила шанс выжить.

– Повелитель! – Драйт напомнил о себе. – По вашему закону принцесса Атейнов будет казнена не позже завтрашнего полудня.

Могу ли я отменить собственное повеление?

Ни один император не делал такого… хотя нет. Пятьсот лет назад этим завершилось правление моего прадеда, Крайтона Даэрда. Он велел забыть о собственном постановлении и его совет взбунтовался. Ночью дворец был захвачен и предок мой убит.

Потому что слово императора должно быть незыблемым, как горы Драторина, как несокрушимая воля правителя.

Я не должен знать пощады. Если даже моя мать нарушит закон и подвергнет опасности порядок, на котором держится этот мир, я обязан предать ее казни как любого другого гражданина империи. И в себе мне придется раздавить то, что мешает исполнить Закон. Моя роль в этом мире – сохранять порядок.

– Адела Атейн должна умереть, – веско произнес Таорн.

И я приложил все усилия, чтобы не вздрогнуть.

– Но для лекарки есть смягчающие обстоятельства, – сказал я.

Со стороны советников послышался шепот.

– Для лекарки есть, но не для принцессы Атейнов, – вмешался Ортес Гуирн, хранитель внешних связей. К этой истории будут прикованы взгляды всей империи. Послаблений быть не может.

– Я услышал вас.

Больше мне им сказать было нечего.

Совет это не только помощь императору. Одна из его задач – охранять закон. У правителя не должно быть слабых мест, а если они появятся, совет их тут же должен подлатать.

Оставшись в одиночестве, я схватился за голову, до боли сжав виски. А затем попытался выйти на связь с Кайей, надеясь, что она не спит.

– Кайтон?

Мать была встревожена, но не спала.

– Прости, что поздно, – повинился я.

– Это не страшно. Я не спала. Ты знаешь новости?

– Да. Ты не хочешь ее пощадить?

– Что? – Кайя, сидевшая на краешке мягкого кресла, вскочила. – О чем ты, император? Адела Атейн – государственная преступница. И разве не ты сам распорядился казнить любого, кто носит эту фамилию?

– Я был в гневе. Нельзя было допускать такого состояния. Но тогда я думал, что тебя убили. И отмщение в этом случае может быть лишь кровавым. Если погиб родственник королевской семьи, истребляется род убийцы.

– Я осталась жива, но это не отменяет поступка короля Атейна.

– Поскольку приговор касался тебя, ты можешь подать прошение о помиловании, – напомнил я, – императору и совету. Считай, я эту просьбу уже одобрил. Осталось поставить в известность моих советников.

– Нет, император, – ответила Кайя твердо, – меня устраивает исполнение приговора. Я нахожу его справедливым.

– Но Адела исправила ошибку короля! – воскликнул я, впервые вслух назвав ее по имени.

– Адела Атейн – принцесса. Уверена, она сама прекрасно понимает последствия решений своего брата и смирилась со своей участью. Император не должен разбрасываться своими словами, Кайтон. А от того, что она сумела меня вылечить, нападение на члена императорской семьи в мирное время никуда не делось. Оно было. И должно быть отомщено!

– Почему ты настолько непреклонна, мама? – вырвалось у меня.

– Потому что хочу добра не только империи, но и своему сыну. А он сейчас вступил на опасный путь.

– Дай мне решить это самому!

– Кайтон, ты изменился с тех пор, как в твоей жизни появилась Адела Атейн. Сначала я думала, что сделать ее наложницей и держать в твоей спальне, пока она тебе не наскучит – неплохой вариант. Главное, не допустить рождения полукровок. Но сейчас подтвердилось, что эта лекарка – принцесса. Такая скорее выберет смерть, чем согласится служить драторину для утех.

Кайя замолчала.

Я ждал, что она скажет дальше, и ей пришлось продолжить.

– Возможно, ты меня сейчас ненавидишь, сын, – сказала она, и была в этом права, – в тебе взыграли страсти человеческой половины драторина. Ты очарован этой женщиной так, что не можешь увидеть достоинств лучших девиц империи. Увлечение принцессой Приграничья несет смерть тебе и гибель государству. Нарушает устои Аперфода. С ней у тебя нет будущего.

Кайя отпила воды из высокого кубка. Ее горло пересохло от горячих речей. А я чувствовал, словно врезался грудью в валун во время полета.

– Адела Атейн – твоя слабость. А у императора не может их быть. Если ты поддашься – нас всех ждет беда. Я спасаю тебя и Драторин, Кайтон. И отказываюсь просить помилования для принцессы Приграничья. Оставляю ее судьбу на усмотрение Сайтона Даэрда.