Мятежная принцесса повелителя драконов (СИ)

ГЛАВА 7. Адела. Раны заживают

Дни в замке дракона потекли неспешно, словно все происходит как и должно. Кайю я теперь навещала через день и видела, как быстро она восстанавливается. За семидневье драконица начала вставать, спустя десять дней сделала первые неуверенные шаги.

В тот день закончилось и мое бесправное положение.

Райко Наирн торжественно проводил меня в комнату и не стал приковывать к кровати.

– Император всегда держит слово, – сказал он, – теперь ты вольна передвигаться по своим нуждам без служанок. Но знай меру.

Надо сказать, за все это время мне так и не удалось вызвать на разговор ни одну из невольниц, что помогала мне себя обслуживать. Что это, страх или преданность императору?

Кайя Даэрд, хоть и была мне благодарна, но тоже не спешила вступать со мной в беседы. Оно и понятно. Драконица все еще слаба, да и с чего бы ей обращать особое внимание на жалкую человечку, пленницу, захваченную войском ее великого сына.

Так что единственным, кто со мной говорил, оставался Райко Наирн.

Исключение, которое доказывало правило о высокомерии высших драконов.

– Пока непонятно, сможет ли Кайя летать в ближайшее время, – поведал он мне, когда в очередной раз вел к императорской матери.

– Дерр, я рискну еще раз напомнить вам о человеческом артефакте, – робко сказала я, – с его помощью, возможно, я смогла бы восстановить все важные свойства организма

дерры Кайи.

Райко нахмурился и ничего мне не ответил. Тем более, что мы с ним пришли к покоям Кайи.

Пройдя через гостиную, остановились у приоткрытой двери в опочивальню.

– Я уже вполне здорова, чтобы вернуться к прерванному занятию, – голос Кайи звучал бодро, – и не надо заводить глаза к потолку. Неужто ты думал, что я оставлю идею тебя женить, если уж ты согласился?

– Честно говоря, Кайя, – ответил ей император, – я полагал, ты забудешь об этом на время.

– Время прошло, – рассмеялась его мать, – вели принести мне орин и списки из моего кабинета, раз уж я пока не могу пройти три лестничных пролета. Тебе не удастся избежать бала невест, Кайтон! Хоть ты и великий император и можешь все, однако родить себе наследника без жены не в состоянии.

– Каждому свое, – пробурчал великий император, и я чуть не рассмеялась. Это прозвучало так… обычно. Будто он человек с чувствами и желаниями, которые ему сейчас предстояло нарушить.

Значит, Кайтон Даэрд ищет супругу, способную продолжить его легендарный род.

Хотела бы я увидеть достойную его спутницу. Неужели такие существуют?

Я представила, как император наклоняется к лицу хрупкой восторженной девы, касается ее губ своими…

И вздрогнула, словно заточенная спица, что я носила под юбкой при первой встрече с драторином, вонзилась в мое сердце.

Как глупо.

– Где уже наконец эта рабыня-лекарка? – вырвал меня из липких щупалец неприятного видения недовольный голос императора.

– Мы здесь, повелитель! – отозвался Райко громко, чуть не оглушив.

И втащил меня за руку, поскольку я замешкалась.

– Что-то ты бледная, Делия, – цепкий взгляд величайшего из драконов словно ледяной водой меня окатил сверху вниз, а следом от пальцев ног к макушке пошла волна жара. Что происходит со мной? Отчего взор этого мужчины, этого врага человечества действует на меня так странно?

И почему мысль о других женщинах рядом с ним приводит в бешенство?

– Способна ли ты сейчас помочь Кайе? – настаивал на ответе император.

– Да, повелитель, – я скромно потупила взгляд, – во мне полно сил.

– Тогда приступай, – приказал он.

Любая фраза из уст Кайтона Даэрда звучит будто повеление самодержца. Его голос подчинял, взор порабощал.

И я вновь отдалась течению силы, чтобы поднять на ноги мать императора. Загладить вину своего народа перед драторинами. И уже с чистым сердцем выполнять то, ради чего пробралась в этот дворец.

В этот раз меня словно затянуло в воронку. Когда глаза были закрыты, я видела ее цвет. Фиолетовое по краям и темнота в центре, багровое с переходом в черное. И сверкают черно-красные угли. Обжигающие.

И центр воронки приходился на область, где смыкались ребра Кайи. Жизненное средоточие.

Энергия, выходящая из кончиков пальцев, так же вихрилась. Но ее ток шел в обратном направлении.

Два потока встретились, один пытался победить другой.

Все тело пронзила боль.

Суставы рук вывернулись.

Но я не могла остановиться, чувствовала, что вот-вот случится поворотный момент, и силы, что исходят из меня, остановят вращение чужой воронки. Тогда свет перемешается и превратится в столп. И Кайя исцелится окончательно.

Две силы – смерть и жизнь, вступили в противоборство. Воронка угасания замедлялась. Она вот-вот остановится.

Мне нужно несколько мгновений, чтобы жизнь победила…

Несколько мгновений, чтобы…

Несколько… мгно…

– Прекрати! – зычный голос императора драторинов заставил оба потока свернуться.

Вокруг запястья вновь сомкнулись железные пальцы. Так уже было… было…

– Ты убьешь себя, неразумная! – рычал Кайтон Даэрд, оттаскивая меня от постели больной.

Открыв глаза, я не сразу могла видеть то, что вокруг.

Мир словно погрузился в пелену, в голове шумело. Но я хотя бы стояла на ногах!

– Зачем ты это сделал? – закричала я, забывая, что передо мной император. – Мне не хватило буквально два мига!

– После этих мигов ты бы не открыла глаза! Что за глупая рабыня!

Кайтон был в ярости не меньше, чем я.

– Вот именно, я рабыня, император!

Наконец я смогла разглядеть среди тумана и бликов его лицо. В синих очах гуляло пламя.

– Сейчас был шанс все закончить. Почему ты меня остановил? Разве значит для тебя что-то жизнь глупой рабыни?

Он выпустил мою руку.

– Уведи ее, Райко, – скомандовал Кайтон целителю.

Посмотрев на мать дракона, я удивилась, насколько живым и здоровым выглядит ее лицо. Глаза блестят, на губах играет улыбка.

– Я бы хотела встать, – сказала Кайя, – по моим ощущениям, я сейчас станцую!

– Пошли, Делия, – Райко Наирн мягко обнял мою талию, увлекая к выходу. И я поняла, что шатаюсь во все стороны, ноги меня почти не держали. Пришлось ухватиться за лекаря.

– Может, отнести тебя? – предложил Райко.

– Я справлюсь, дерр.

Выйдя в коридор, спросила у него:

– Почему император сделал это? Что со мной происходило?

– На твоем лбу появился граули, символ тления и умирания. Он так явно был виден, что его заметил не только я, придворный целитель. Но и наш император. Впрочем, он, как ты понимаешь, силен во всех отношениях, в том числе и в чутье энергий.

Символ тления? Как жутко. В груди похолодело.

– Лицо твое стало не просто бледным, а синим. И кожа прозрачной. Руки сделались словно деревянными. Казалось, еще немного и ты просто рассыплешься в прах.

– Ваш император не показался мне человеколюбивым, – усмехнулась я, – почему же он меня спас?

– Могу ошибаться, но для него самого это загадка, – сказал Райко, – но мы уже почти пришли. Приходи в себя, и впредь постарайся расходовать свои силы разумно. Даже если тебе хочется впечатлить Кайтона, лучше делать это живой.

Я родилась во второй зепер весны, айлэни*. Поэтому мои силы были неразрывно связаны ростом, течением энергий, как сок растений начинает течь по весне, оживляя ствол изнутри.

Сейчас же чувствовала себя так, словно эти соки из меня истекли в землю.

Лежа в кровати, воспроизводила в памяти события последних недель, чтобы не потерять чувство реальности.

Матиас принял решение выступить против Даэрда во второй летний зепер ипирий. Сейчас, стало быть, уже наступил эрлини*. Лето еще не закончилось, но так как я его не видела, мне сложно было ощущать время года. Сидя в замке драторина без возможности выйти или даже открыть окно, я словно попала в безвременье. Какое сегодня число, интересно? Четырнадцатое, пятнадцатое? Но середина зепера прошла уж точно.

Мною владела слабость, телесная и душевная.

Открывая глаза, я видела низкий серый потолок.

Дворец императора отделан гранитом и мрамором, серым и черным.

Помещения, где бывает хозяин, отличаются высокими потолками, такими, чтобы можно обратиться драконом и взмыть без препятствий.

Тесные комнатки с давящим сводом – для рабов-сэлонимов, куда великий правитель не придет.

Я мало что пока успела узнать о дворце и о его величественном хозяине.

Меня хоть больше и не приковывали к ложу, но расхаживать особо не дозволяли. Стоило мне выйти за дверь, я сталкивалась с кем-то из стражников, что патрулировали коридоры.

Как сказал мне Райко, после того, как “некая отважная рабыня” пробралась средь бела дня в спальню императора, Кайтон отдал приказ тщательнее наблюдать за всеми пространствами дворца.

Начальник стражи получил разнос. Так что у меня прибавилось недоброжелателей среди драконов.

Что ж, отчасти Кайтон прав, охрана не особо ревностно исполняла свои обязанности, когда я сумела прокрасться мимо двух дюжих драконьих молодчиков.

Кокетливо улыбнулась более юному, так что тот слегка покраснел, и будто случайно приоткрыла правую ногу до колена.

На меня махнули рукой и пустили подняться на этаж, где были покои императора.

Мои воспоминания прервались, когда открылась дверь в комнату.

Служанка. Кажется, ее зовут Зенда. Так обращался к ней Райко. Молодая, рыжеволосая, чуть полноватая, но весьма привлекательная.

К моему удивлению, она вдруг заговорила со мной!

– Ты можешь встать, Делия? – спросила Зенда. Да, точно, она Зенда, я вспомнила окончательно.

– Могу, – призналась я, – но голова до сих пор кружится.

– Да, я слышала, ты вчера снова чуть не умерла подле кровати верховной дерры. И сегодня она просит тебя к себе, если ты можешь передвигаться.

– Могу!

Ходить мне было тяжеловато, приходилось хвататься за стенки. Но как отказаться от возможности поговорить с матерью императора? Мною двигало не только женское любопытство. Может, удастся намекнуть ей об артефакте!

– Конечно, я приму эту честь, – сказала я уже спокойнее, – когда дерра желает видеть меня?

– Если ты готова, то прямо сейчас, – Зенда едва заметно улыбнулась, – дерра Кайя предпочитает, чтобы между ее желаниями и их исполнениями не было большого промежутка… а лучше, если и вовсе никакого.

Все и сразу. Видимо таков жизненный принцип матери правителя. Вероятно, это общая черта Даэрдов.

Зенда помогла мне привести себя в порядок, и мы вышли из комнаты.

Я волновалась, предвкушая странную встречу. Мне казалось, что Кайтон не в курсе этого желания своей матери.

Тем интереснее.

*айлэни = апрель

* эрлини = июль

Зенда ничего больше не говорила, но посматривала с любопытством, пока мы с ней шли к драконице.

А я украдкой разглядывала ее.

Высокая, чуть-чуть меня пониже, фигура несколько расплывшаяся, как бывает у не так давно родивших. Запястья охвачены белыми кожаными браслетами, с золотистым тиснением. Вместо шва закреплены на руке крупными кольцами.

– Это чтобы цепь при необходимости приделать, – она заметила мой взгляд, – такие браслеты у рабынь при дворе императора. Странно, что тебе еще их не надели.

Я поежилась, представив эти символы неволи на своих руках. Наверняка они оставляют следы на коже.

Зенда остановилась у дверей в покои императрицы.

– Дальше ты одна, – сказала она, – дерра ждет.

– Спасибо, – кивнула я ей, ободренная, что эта закрытая женщина сегодня настолько со мной разговорчива.

С легким замиранием сердца я зашла в покои, ожидая увидеть Кайю в опочивальне, прикованной к постели. Но, к моему удивлению, мать императора сидела за столом. И кажется, рисовала что-то в альбоме длинным, пушистым серым пером.

Я остановилась, почтительно склонив голову, ожидая, когда меня заметят.

Кайя Даэрд выглядела все еще изможденной. Хоть я и не знала ее ранее, но могла предположить, что худоба, которая бросалась в глаза, раньше не была свойственная этой женщине.

Кайя подняла на меня глаза и улыбнулась. И эта улыбка показалась мне холодной и властной.

Кожа, обтягивающая высокие скулы и точеные черты лица, уже не была серой, а выглядела розоватой и вполне здоровой. Запавшие глаза цвета крепкого чая от вынужденной худобы казались огромными. Губы все еще хранили голубоватый нездоровый цвет. Пышные темные волосы собраны в простую прическу, удобную для того, чтобы ее обладательница могла лечь, когда почувствует усталость.

Тонкие руки с длинными пальцами казались почти прозрачными.

Но Кайя Даэрд уже не лежала, а двигалась и даже рисовала.

– Тебя зовут Делия? – спросила она величественно.

– Да, дерра, – кивнула я.

– А вот и неправда, – усмехнулась она, – когда тебя окликают, ты реагируешь совершенно не так, как делает это человек, услышавший свое имя. Хотя и прекрасно скрываешь свои истинные чувства и помыслы.

Неужели,прикованная к ложу смерти, Кайя наблюдала за мной?

– Так что насчет твоего имени, рабыня?

В темных глазах таилась усмешка. Рабыня. Почему драконам настолько важно подчеркнуть, что мы, сэлонимы, ниже их и должны им служить? А может, они себя в этом убеждают?

– Делла, – сказала я твердо, – в доме родителей меня называли так, и я привыкла откликаться на укороченное имя.

– Принято, – ее взгляд проникал, кажется, в самую душу.

– Я должна поблагодарить тебя, Делла, за свое спасение. Но с другой стороны, если бы не твой народ, не потребовалось бы и меня лечить, верно?

– Получается, что так, дерра.

– Ты очень почтительна, Делла. И явно хорошо воспитана.

Она говорила приятные вещи, но тон ее был таким, словно я на допросе.

– У сэлонимов хорошее воспитание не редкость, – не удержалась я. Сложнее всего спокойно реагировать на это постоянное презрение.

Сын Кайи Даэрд был не лучше и не хуже, такой же сноб. Но мать не обладала его магнетизмом, парализующим волю. И его невероятной мужской привлекательностью, разумеется.

– Ты возвращаешь меня к жизни, Делла, – продолжила Кайя, чьи повадки мне все больше напоминали не драконьи, а змеиные, – и я очень надеюсь, что снова смогу летать. Если не завтра, то в следующем зепере. Пока мне не обойтись без твоей помощи.

Она вновь на меня пристально посмотрела.

– Оказывать ее вам – мой долг.

– Это да, – одобрительно кивнула драконица, – долг чести. И я не буду отказываться от его дальнейшей выплаты. Но вот император.

Она вздохнула.

– Его поведение внушило мне опасения, Делла. Император Драторинов лишен сострадания к тем, чья жизнь и судьба не касаются его. Так он воспитан. Это его доля. Его отец, император Эрдон Даэрд, и сам был таким. Задача правителя – преумножать славу и силу своих владений. Быть таким, чтобы у подданных не возникло и мысли его свергнуть. Просто оттого, что не найдут они никого лучше. Императора Даэрда обожают до безумия и так же боятся.

Кайя сделала паузу. Ей все еще тяжело давались столь долгие речи, она устала. Отпив воды из пузатой глиняной кружки, она все же продолжила:

– Когда меня ранили отважные, но глупые сэлонимы, Кайтон позволил проявиться в себе человеческому. В нем появились тревога и сострадание. Но пора приходить в норму. Я думала, что он уже в полной мере отстранился от этого… неприятного эпизода. Но увиденное вчера…

– О чем вы, дерра? – спросила я, когда молчание затянулось.

– О его поведении. И выражении лица, что еще красноречивее. Он проявил сочувствие к тебе и даже больше. Кайтон Даэрд, величайший из драторинов, испугался за жизнь человеческой невольницы!

– Император умеет быть благодарным, и это лишь добавляет ему величия, – вырвалось у меня.

– Девчонка! – прикрикнула Кайя. – Все чувства, дозволенные императору, переплетены, будто нити в вышивке. Дернешь за одну и спутается весь узор. Вся его жизнь размерена и тщательно им контролируется. Да, он благодарен тебе. Но если ты решишь этим злоупотребить, знай, я уничтожу тебя.

Вот это да!

Я не знала, чего ожидать от нашего разговора, но точно не такого.

– Скоро во дворце императора будут смотрины невест. Достойнейших представительниц нашей расы. И лучше бы тебя к тому времени не было здесь.

– Я рабыня, дерра, не мне решать, где находиться, – напомнила я, – но если вы хотите, чтобы я вам помогла скорее, есть варианты. Тогда вы полностью исцелитесь и сможете отослать меня хоть на Орикойю добывать кристаллы.

– А ты можешь быть дерзкой, – оценивающе взглянула на меня Кайя, – но что это за варианты?

– Повелитель унес из храма Гардии один ценный артефакт. О нем ходят легенды в Приграничье. Говорят, эта святыня может усилить целительские способности того, в чьих руках находится. Но это должен быть сэлоним.

Я рискнула заговорить об артефакте, хоть и ужасно боялась себя выдать. Но как мне казалось, обоснование я придумала вполне приличное.

Кайя задумчиво посмотрела на меня, потом сказала:

– Хорошо, я подумаю. А теперь иди. И помни, о чем я тебя предупреждала. С императором драторинов ты не должна переходить границ дозволенного. Даже если тебе покажется, что это возможно.

– Я и не собиралась, дерра. Желаю вам скорейшего выздоровления.

Поклонившись, я вышла из ее покоев.

Закрыв за собой дверь, прислонилась к стене, закрыв глаза и слушала бешеное биение своего сердца, стараясь успокоиться.

Пока не услышала низкий, словно идущий из глубин души голос императора.

– Делия? Что ты делаешь у опочивальни моей матери?