Мятежница

- Я обеспечил тебе все, что могло бы помочь пережить твою утрату, Лиза. Ни подготовка к похоронам, ни расследование тебя не коснулись. Дома ты окружена всем, что захочешь, слуги выполняют малейшее твое пожелание, терпят все твои истерики.

- Мне не нужны слуги в такой период! Мне нужен мой муж! - Кажется, я начала срываться. Скатываться в столь часто упоминаемую Диком истерику. - Мне нужно, чтобы рядом был ты! Чтобы я чувствовала твое плечо, чтобы твоя рука гладила меня по волосам, чтобы твой голос шептал мне, что все пройдет и что мне скоро будет легче. Ты, Дик, ты, а не прислуга, должен быть рядом со мной.

- Я работаю, - коротко ответил он. - Успокаивать тебя - значит, попусту тратить время. Это нерационально. С утешением справятся и другие. И если ты все еще осталась той разумной особой, какой я тебя всегда считал, ты должна понимать это. На этом разговор закончим. Детей я сейчас не хочу, они мне не нужны. А ты перестань плакать о своих родственниках и сосредоточься лучше на той семье, что есть у нас сейчас".

Дик молчал. Я не торопилась прерывать тишину, давая ему время вспомнить. Потянувшись за соком, я бросила короткий взгляд на него. Он стал еще бледнее. Закрыв глаза, Дик прикусил губу, застыв напряженной струной возле стола. Руки по-прежнему крепко сжимали дерево, словно только оно и осталось единственной реальной вещью в мире. Не думала, что мой рассказ произведет такое впечатление. Он ведь тоже должен помнить об этом разговоре, и у него сейчас есть почти вся информация, чтобы сложить полученные факты в целую картинку.

Где-то глубоко-глубоко внутри в сознание впилась мысль, что, возможно, он все-таки не врал. Можно ли настолько правдоподобно играть, когда затронуты такие важные темы? Я старалась прогнать ее подальше, чтобы иметь возможность анализировать эмоции Дика.

- Я не помню этого, Лиза, - пробормотал он, и голос прозвучал глухо и... растерянно.

- Не помнишь? - не менее растерянно переспросила я, сильнее сжимая стакан. - Что это значит?

Ричард с видимым усилием разжал пальцы, вцепившиеся в дерево, и отошел от стола. По старой, давно забытой мною привычке взлохматил волосы.

- Воспоминания словно... смазаны, - ответил Дик. - Когда ты рассказывала, перед глазами всплывали какие-то картинки, подтверждая, что да, такое было, но я не помню ни слова из того, что было сказано. И меня это наводит на очень нехорошие мысли. - Муж прошелся по комнате, в задумчивости склонив голову чуть набок и беззвучно проговаривая что-то. Я недоуменно следила за ним. Ищет новое оправдание, очередную лазейку, чтобы я ему поверила, или действительно пытается разобраться с неожиданно возникшей проблемой? - Ты говоришь, я был безразличен к тебе? Отстранен, холоден, равнодушен?

Я кивнула, с интересом ожидая вывода, к которому пришел Дик. А в том, что он о чем-то догадался, я не сомневалась. И, судя по его лицу, догадка ему очень не нравилась. Если это не очередная игра.

- До библиотеки ты мне дойти доверяешь, чтобы принести книгу?

Кивнула снова. С каждой секундой становилось все интересней. Кажется, сейчас мне будут предоставлять нечто, что будет хоть немного напоминать доказательство? Или попытаются закутать в паутину лжи еще больше? Глядя на захлопнувшуюся за мужем дверь, улыбнулась. Воспринимать все его поступки через призму "лжет или все же не лжет" было в какой-то степени забавно. Можно пока позволить этой игре увлечь себя, а в итоге дождаться момента, когда можно будет нанести удар.

К моему неудовольствию, Дика не было довольно долгое время. В то, что нужную книгу он сможет найти сегодня, я уже не верила, но муж снова меня удивил. После очередного короткого стука, который, скорее, предупреждал о чьем-то намерении войти через секунду, чем спрашивал на это разрешение, Ричард появился вместе с подносом. Среди накрытых тарелок на нем лежал толстый и даже на вид очень старый фолиант.

Муж поставил поднос на стол, пояснив:

- Поужинаю здесь, с тобой. Разрешишь присоединиться?

- Пожалуйста, - пожала плечами я, а глаза невольно скользнули к столовым приборам. Дик, заметив это, тяжело и даже как-то разочарованно вздохнул:

- Ножа нет, Лиза.

Я хмыкнула. Я и не собиралась, в общем-то, предпринимать что-нибудь этакое, просто проверила степень его доверия ко мне. Не доверяли мы друг другу, похоже, взаимно. Вероятно, мой взгляд был слишком красноречив, потому что Дик покачал головой:

- Прости, но ты сама уже говорила: мы чужие друг другу. Я не знаю, чего от тебя стоит ожидать, особенно после того, как за эти два месяца умудрился наделать столько ошибок. Так же как ты не знаешь, говорю ли я тебе правду, так же и я не могу понять, действительно ли ты пытаешься мне поверить, или это всего лишь притворство.

Хм... с этой стороны я о сложившейся ситуации не думала. Все-таки это действительно довольно забавно: мы живем под одной крышей, в соседних комнатах, пытаемся в чем-то убедить друг друга - и при этом ни о каком доверии речи и не идет. Странная у нас семья.

- Это та книга, которую ты хотел найти? - кивнула я на толстый том, аккуратно переложенный Диком с подноса на стол.

- Да.

Короткий четкий ответ: мужа здесь уже нет - он закопался в желтоватые страницы, торопливо, но в то же время аккуратно переворачивая лист за листом и скользя взглядом по названиям. Подойдя ближе, я заглянула через плечо Дика. Рисунки сменялись один другим, перемежаясь текстовыми пояснениями. Не просто старая книга - на удивление подробный справочник по зельям, выполненный рукой несомненного мастера.

Ричард наконец остановил торопливое перелистывание, замерев на секунду - и отступив в сторону, давая мне возможность рассмотреть изображение и прочесть текст.

Я склонилась к фолианту. Тонкая выделанная кожа страниц, слегка желтоватая и сморщенная. Поблекшие, но все-таки еще хорошо различимые чернила. И рисунок. Изображенный с необыкновенным мастерством изящный флакончик, тонкий, высокий, обвитый виноградный лозой сосуд, до половины заполненный вихрящимся дымом. Сколько я не пыталась разобрать цвет странного клубящегося тумана, у меня не получалось этого сделать. Казалось, он постоянно меняет свой цвет, оставаясь при этом прозрачным и едва различимым. Вот передо мной заключенная в стекло желтоватая дымка, которая через секунду изменяется и становится розоватой. Потом - сиреневой, голубой, нежно-зеленой...

- Не отвлекайся, Лиза, - раздался за спиной голос мужа, и я вздрогнула, осознав, что совсем забыла про окружающий мир, зачарованная странным рисунком. Передернув плечами, недовольная его тоном, я перевела взгляд на соседнюю страницу. Дотрагиваться до пергаментных листов я боялась: они выглядели хрупкими и очень недолговечными, хотя было ясно, что книга старше меня в несколько раз.

"Зелье ясного разума".

Высокие, прописанные с наклоном и украшенные завитками буквы венчали страницу. У того, кто создавал это заглавие, наверняка много часов ушло на работу - она была филигранной. Аккуратно выведенные слова представляли собой уменьшенную художественную картину. Мне казалось, что в каждой букве, в каждом завитке я вижу что-то знакомое: виноградная ветвь с гроздью, ласкающаяся кошка, раскидистое дерево. И чем дольше я смотрела, тем больше расплывались слова и тем четче проступали рисунки.

- Лиза! - раздраженно одернул меня Ричард, снова вырывая откуда-то из мира зачарованных страниц. - Не вглядывайся в рисунки, просто прочти текст, написанный ниже. У тебя будет еще время рассмотреть все это позже.

Я послушно отвела взгляд от волшебных, причудливым образом переплетенных линий, сосредотачиваясь на тексте. Строки, рассказывающие о зелье, были обыкновенными, без украшений и тщательно выписываемых образов. Просто - ровный каллиграфический почерк, очень аккуратный и понятный, но после заглавия кажущийся почти неприятным.

"Сие зелье создано было магом Кристофом Вилдери при короле Эдуарде Пятом, и признано оно было полезным и незаменимым в делах государственных. Действие варева наиинтереснейшее, польза - неизмеримая, а сложности сварить его нет никакой. Каждый, выпивший глоток, эмоции свои теряет, разум приобретая кристально чистый и ясный. Выгодно оно тем, что количество неважно - хоть ложку ты чайную дай, хоть кружку полную, а действие все равно силы одинаковой будет. И помогает зелье от чувств, разум туманящих, избавиться, и принимать решения верные, и не терзаться потом виною нестерпимою. Логичен, последователен человек будет, сможет работу свою выполнять как надобно, и за здоровье его беспокоиться причины не возникнет, ибо по окончанию действия зельица сего воспоминания сгладятся, изменятся и лучше станут. Учесть его пьющему надобно, что действие длится не вечно - не больше дюжины дней, и часто принимать его не след.

Пользу неоценимую принес Кристоф королю своему, Эдуарду Пятому, отвар свой сотворив и рецепт потомкам оставив, ибо нет зелья проще в приготовлении..."

Дальше я читать не стала. Из-за высокопарного, старинного слога пробираться сквозь написанное было тяжеловато, но основную мысль я все же ухватила. Повернувшись к Дику, я склонила голову:

- Для чего я сейчас это читала?

- Чтобы быть уверенной, что я не пытаюсь тебя обмануть и уйти от ответа. Если бы я просто рассказал о своих подозрениях, у тебя осталась бы возможность сомневаться. Теперь же ты своими глазами увидела, что существует зелье ясного разума.

- И ты думаешь, что... - вскинув брови, насмешливо начала я.

- Не думаю, уверен, - перебил Дик, чуть поморщившись и кинув на меня обиженный взгляд. - И мне это очень не нравится, потому что приводит к выводам, которые выглядят настоящим сумасшествием. Видишь ли, лисенок, - Ричард выделил голосом последнее слово, и теперь уже поморщилась я, - зелье разума не такое простое, как описывают в этой книге. Сварить его, действительно, несложно, с этим бы и моя кухарка справилась. Вот только существует одно "но". Ингредиенты. Достать их обычному человеку практически невозможно, как и заполучить точный рецепт. Да простым людям оно и не нужно - разве кто-то добровольно откажется на две недели от любых эмоций? А вот среди определенных служб короля оно получило широкое распространение и используется для вполне конкретных целей.

- И какие же службы прибегают к отказу от эмоций? - спросила я, хотя уже знала, каким будет ответ Дика.

- Дознаватели, - подтвердил мои догадки Ричард. Его взгляд изменился, когда я побледнела, но он не стал отвлекаться от рассказа, хотя теперь следил за каждым моим вздохом. Думаю, позже мне придется объяснить свою реакцию, хотя и скрывать мне особо нечего - да и незачем уже. С дознавателями лично я не сталкивалась, но в стане мятежников часто и красочно описывали, что с нами сделают эти люди в подземельях королевских тюрем. На короткий миг вспомнив об этом, подумала, что пыточная в подвале этого дома покажется просто детской комнатой в сравнении с теми, что оборудованы для этих... служащих. - Палачи. Те, кто очень близко знаком с пыточными инструментами. Разум здорового человека вряд ли способен выдержать то, что приходится делать в подвалах тюрем, - продолжал между тем Дик, и его голос стал бесцветным, ровным, словно он пытался абстрагироваться от каких-то неприятным воспоминаний. Мне показалось, что ему-то память подсовывает куда более неприятные картинки. Я обвела пальцем изображение флакона, вслушиваясь в тихие слова. - Маньяков же и садистов никто рядом с собой на службе видеть не хочет - да и опасно это, в какой-то мере. Вот только... такую работу все равно кому-то приходится делать. И в этом зелье разума неоценимо. Выключив эмоции, избавив себя от переживаний и сомнений, дознаватель многое может сделать за две недели. А после того, как действие зелья заканчивается, воспоминания о совершаемых действиях словно расплываются, иногда - заменяются на что-то более приятное, что не позволит сойти с ума. Человек, конечно, будет осознавать, что за ту дюжину дней не букеты в саду нарезал, но и "виною нестерпимою" мучиться не будет.

- Но?.. - Я отвернулась от книги, присев на край стола, и скрестила руки на груди, почти в точности повторяя недавнюю позу Дика.

- Но вероятность применить такое зелье вне стен королевских темниц равна нулю. И то, что в Четейр-Глэсе мне довелось самому испытать его действие, говорит о том, что... Слишком мал круг людей, у которых была возможность заполучить такое зелье. Еще меньше тех, кто мог оказаться рядом со мной, чтобы подлить его в мой бокал. И нет практически никого, кому бы это было нужно.

- Кроме?

Дик покачал головой, не желая пока называть никаких имен и обвинять людей, которых называл друзьями, которые стали едва ли не второй семьей. Впрочем, все эти размышления - всего лишь размышления, ничем не подтвержденные подозрения. Вот только, неожиданно для меня самой, чаша с мнением "А вдруг правда то, что он говорит?" чуть качнулась и поползла вниз, угрожая перевесить ту, в которой были собраны все мои мысли и убеждения за последние четыре года. А ведь та чаша и сама появилась совсем недавно. Что это? Я начинаю верить Дику, всерьез задумываться над тем, что виноват кто-то другой, срежессировавший весь спектакль и разыгравший его, как по нотам, перед двумя молодыми, глупыми, безумно влюбленными друг в друга людьми?

Но ведь прошло не так много времени... С другой стороны, за это время и Ричарду тяжеловато было бы придумать все это, сориентироваться в моих обвинениях и рассказах. Верить ему? Или это будет еще одной ошибкой, совершенной мной рядом с мужем?

Впрочем, если есть хоть один шанс, что я мечтала отомстить не тому человеку, и с помощью Дика появится возможность найти настоящего виновника, - я готова буду поверить во что угодно. От мести я не откажусь никогда. Успокоюсь лишь тогда, когда пойму, что монстр, лишивший меня семьи, мертв. На меньшее я не соглашусь.

- У тебя сейчас очень кровожадное выражение лица, - заметил Дик. Его голос вытащил меня из начавшего становиться плотным кокона ненависти, и я встряхнулась, сбрасывая с себя ее остатки.

- Мысли были под стать, не сомневайся, - заверила я. Краем глаза заметила поднос, на котором остывал наш ужин. - Мы есть будем?

- Конечно.

Придвинув для меня тот стул, который изначально стоял в этой комнате, Дик сел на тот, что появился в спальне после очередного неразборчивого шепота. На это я даже внимания не обратила - за время, проведенное внизу, привыкла к тому, что предметы возникают и исчезают по его желанию. Опять же, когда мы были женаты, так открыто Дик магией не пользовался. Интересно, что изменилось сейчас? Впрочем, нет, не хочу знать, не хочу обсуждать наш брак. Когда-нибудь все равно придется - не всю ведь жизнь мы потратим на то, чтобы распутать тот узел из обмана и предательства, что затянулся вокруг нас четыре года назад, - но сейчас наши взаимоотношения были не той темой, которую я горела бы желанием затронуть.

Ужин нам предстоял весьма скромный, и меня это порадовало. Простое жаркое меня устраивало гораздо больше фаршированных чем-нибудь малосъедобным куропаток или приготовленных по особому рецепту плавающих гадов с множеством плавников и щупалец. Я отвыкла от изысков в еде, и меня порадовало то, что Дик не попытался превратить мой первый ужин вне подвала в подобие маленького пира. Одним жаркое он, конечно, не ограничился - точнее, не ограничил повариху, - но салат, мясной пирог и огромное блюдо винограда я готова была простить. Все равно почти все съест муж.

Ели мы в молчании. Никому из нас не хотелось говорить, зато было множество вещей, о которых необходимо было подумать.

После ужина, утащив со стола виноград, я растянулась на кровати. Поставив блюдо перед собой в изножье, улеглась на живот, подпирая подбородок кулаками. Дик так и остался сидеть, расслабленно откинувшись на спинку. Его левая рука лежала на столе, пальцы отбивали негромкий рваный ритм. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я - ягоду за ягодой поедая отобранный у Дика виноград, он - барабаня пальцами по столешнице. Первым тишину нарушил Дик:

- Я заказал сегодня в лавке готовой одежды все, что могло бы тебе понадобиться: домашние платья, сорочки, нижнее белье. Все доставят завтра утром, так что сегодня тебе снова придется спать в рубашке. Возможно, они бы доставили и сегодня, но я не знал, во сколько вернусь домой, а поручать это миссис Линд, как ты понимаешь, я бы не очень хотел. Хватит того, что прислуга вообще увидит посылки.

Щекам стало жарко. Я покраснела? Наверное, да. С тем, что последние два месяца Дик был рядом, я смирилась. Но принять то, что он покупает мне одежду... Всю, вплоть до нижних сорочек и чулок... Я привыкла заботиться о себе сама, и теперь не знала, как реагировать на подобную новость. Ведь, если подумать, мне и не нужен-то особо этот ворох тряпок - я все равно безвылазно сижу в одной комнате, а для нее сгодятся и брюки с рубашками. Возможно, мне нужен был бы халат, ночные сорочки и более удобная обувь, но все остальное...

- Ммм... спасибо...

Дик усмехнулся:

- Неужели я дождался этого слова от тебя? Сегодня будет звездный дождь, не иначе.

После сытного ужина мне было лень с ним пререкаться, хотя он этого и заслуживал, поэтому я просто смерила его хмурым взглядом, отправляя в рот очередную виноградину. На какое-то время мы опять замолчали. Если усилием воли заставить себя забыть о том, что прошло четыре года, можно представить, что это - обычный семейный вечер. Вот только... прошлого никак не изменить. Единственное, что я еще могу сделать - попытаться разобраться в нем, найти правду.

Взгляд сам собой скользнул к фолианту-справочнику, и я уже хотела было попросить Дика оставить эту книгу мне, когда он произнес:

- За эти два месяца я так и не поинтересовался, как ты жила эти четыре года. Извини за это. Снова веду себя на редкость равнодушно... Расскажешь? Как ты исчезла, почему я не смог тебя отыскать, что происходило с тобой на протяжении этих лет?

Я вернула в тарелку оторванную ягодку и, перевернувшись на спину, задумчиво уставилась в потолок.

- Я не знаю, что тебе рассказывать, Дик, - со вздохом произнесла я. Я действительно не знала. Я поделилась с ним некоторыми воспоминаниями, я приняла его рядом с собой - по крайней мере, на то время, что понадобится для мести, но открыть перед ним душу? Смогу ли рассказать все, что произошло, без эмоций, сухо перечисляя факты? Нет. Я уже поняла, что со своими чувствами управляюсь плохо, мне не удается их прятать или контролировать, и долгое время держать себя в руках я не смогу. А позволить ему увидеть очередную мою слабость...

Стук пальцев по столешнице прекратился. Дик чуть подался вперед:

- Расскажи, как ты убежала. Куда ты пошла после этого, что делала, как получилось так, что...

Он не стал договаривать, но я, кажется, поняла. Вот только вспоминать об этом... больно. До сих пор.

- Знаешь, почему-то решиться убежать было несложно, - медленно начала я. - Возможно, я просто мало задумывалась над тем, что меня ожидает за стенами нашего дома, но, спешно собираясь, я ни секунды не сомневалась в своем решении. Тот разговор... Наверное, больше всего я боялась за ребенка.

- Я бы никогда не причинил ему вреда! - вспылил Дик, но тут же снова взял себя в руки и понизил голос. - Извини.

Я покачала головой, сама не зная, что хотела сказать этим жестом.

- Не стоит. Сейчас я это понимаю, наверное, а тогда... боялась, что ты действительно не захочешь меня ни с кем делить, даже с собственным ребенком. Слова тех двоих прочно засели в сознании, к ним прибавились твои о помехе и обузе - и этого хватило, чтобы я перестала доверять тебе. Словно какой-то рычаг внутри перевернули: то ты был любимым мужем, человеком, ставшим для меня всем, заменившим собой целый мир - и вдруг ты превращаешься в монстра, жестокого, сумасшедшего, способного абсолютно на все. О том, что будет дальше, в особенности, если ты меня найдешь, я не думала. Сбежать из дома оказалось так легко... Из комнаты Сары, моей горничной, я взяла одно из платьев. Оказывается, в их одежде так много кармашков и всяких отделений... По ним рассовала все, что хотела захватить с собой: деньги на первое время, несколько колец, сережек, браслетов... Хотела все это продать потом, когда окажусь как можно дальше от Четейр-Глэса. Утром проводила тебя на работу и вернулась к себе, велев не беспокоить и отговорившись тем, что неважно себя чувствую. Я почти не взяла с собой запасной одежды - только смену белья. Самонадеянно очень, правда? Но... то, что будет после, как я сказала, меня волновало в последнюю очередь. В нескольких кварталах от дома остановила наемный экипаж, уговорив возницу отвести меня в Крейс-Эбен. Он не хотел, сначала, но сапфировые сережки переубедили его, и я, к моему собственному удивлению, очень быстро оказалась в соседнем городе, оставив между нами уже хоть какое-то расстояние.

- Тот возница умер, - воспользовался моим молчанием Дик.

- Да? - подняла я брови, не испытывая, к своему стыду, никаких эмоций по этому поводу.

- Его нашли мертвым через два дня после твоего побега. Делом занималась стража, не я, потому что мы не сразу провели параллель между твоим побегом и обстоятельствами его смерти. Насколько я знаю, его убили как раз из-за этих сережек. Он слишком громко рассказывал о том, какой куш сорвал, подвозя сбежавшую горничную. Куда он отвозил эту девушку, возница, к сожалению, рассказать никому не успел - куда больше его радовала возможность продать дорогие украшения и неплохо на этом заработать. Когда его нашли, сережек при нем, естественно, не было.

- Надо же, - пробормотала я в каком-то странном оцепенении. - Если бы я не отдала их ему, он был бы жив.

- Вряд ли, - отозвался Дик, и я услышала в его голосе напряжение. - Его наверняка бы убрали те, кто вынудил тебя сбежать из дома. Просто для того, чтобы не дать мне возможности найти жену.

- Зачем, Дик?

- У меня нет на это ответа. Только десятки предположений, и ни одно из них мне не нравится. - На какое-то время он снова замолчал. Потом тихо попросил: - Расскажи, что было дальше. Ты оказалась в Крейс-Эбене...

- Я сняла номер в какой-то гостинице, даже не помню ее названия. Собиралась купить билет на почтовую карету до какого-нибудь самого далекого городка, но не успела. На следующий день меня едва не... когда я утром спустилась в общий зал, меня под лестницу затолкал... - Сзади послышался грохот и звон. Я приподнялась на локте и обернулась. Ричард, закрыв глаза и сцепив зубы, тяжело дышал, поднос с тарелками и бокалами - вернее, с их осколками, - лежал на полу. - Дик? - позвала я осторожно.

- Едва не? - процедил он, все так же сжимая кулаки и не открывая глаз.

- Не успел. Он принял меня за служанку и решил, что можно будет развлечься, но хозяин гостиницы успел вовремя. С помощью двоих охранников он объяснил напавшему на меня, что подобные развлечения следует искать в другом месте, но никак не в его гостинице, да еще с постояльцами. Мне кажется, - я снова легла на спину, раскинув руки, - что он сразу понял, что я не горничная. Вряд ли бы он вступился бы за простую служанку и называл ее госпожа, верно? Впрочем, это не помешало ему обворовать меня. - Я невесело усмехнулась.

- Как? - коротко бросил Дик, и мне на какой-то момент стало очень радостно оттого, что я не этот несчастный владелец гостиницы. Но в следующую секунду поежилась: - Ричард, мне холодно. Держи себя в руках. Все равно этому уже четыре года, ничего не исправишь.

Какое-то время, пока Дик пытался взять эмоции под контроль, в комнате снова царила маленькая зима. Надо же, я дважды сумела довести своего мужа до подобного состояния. Насколько я знаю, у миссис Девенли это получилось единожды. Мне стоит гордиться своим достижением?

- Я в порядке. Продолжай.

- В тот день я больше никуда не решилась выйти. Как и на следующий. Не могла есть, не могла спать, просто сидела на кровати, раз за разом вспоминая все то, от чего бежала. Я даже не знаю, почему это произошло, я не разговаривала после этого с врачами. Наверное, организм не выдержал - слишком много страха, слишком мало сил. Помню только, что мне было очень холодно. И очень много крови... Раньше никогда ее не боялась, но тот месяц многое во мне поменял.

- Лиза, - выдохнул Дик, за секунду оказываясь рядом со мной. Он не стал меня обнимать, лишь крепко сжал мою ладонь в своих. В его глазах было слишком много вины, сочувствия, желания помочь и оградить - и осознания того, что опоздал.

Сжав в ответ его пальцы и невидящим взглядом уставившись куда-то в стену за его плечом, я пробормотала:

- Знаешь, Дик, у этой женщины, сиделки... У нее были такие равнодушные глаза. Она говорила, как ей жаль, что Пресветлые наверняка еще подарят мне дитя - и даже не одно, но в ее глазах не было ни капли того сочувствия, что она пыталась продемонстрировать. Я видела, что ей неприятно было сидеть со мной, успокаивать глупую, одетую в платье прислуги девчонку. Ей ничуть не жаль было той маленькой жизни, что даже не появилась на свет. Она ухаживала за мной, а я чувствовала, как это все ее раздражает. И это притом, что она оказалась излишне щедро вознаграждена за свою работу.

По вискам потекли слезы, и я вытерла их рукавом. Так и знала, что не смогу сдержаться. Никогда не могла, вспоминая о маленькой жизни внутри меня, которую не смогла уберечь. Рука невольно скользнула на живот, сжавшись там в кулак. Не задумываясь, я повторила жест чтицы, запирая в себе эмоции и отстраняясь от бывшей боли.

- Я новую фамилию придумала из-за ребенка, - пробормотала я. - Диксон. Как напоминание о том, что я потеряла и кто в этом виноват. Злая насмешка Пресветлых: сбежала, чтобы сохранить жизнь ребенку, и не смогла ему подарить и трех дней вдали от тебя.

- Потом? - глухим голосом потребовал продолжения Ричард, почти до боли сжимая мою ладонь.

- Хозяин гостиницы продал все вещи, что остались в номере, когда меня забрали в больницу. Там было не так много, но уж точно куда больше, чем он мог бы заработать за месяц. Сиделка тоже выручила неплохие деньги за те драгоценности, которые вытащила из моего платья. У меня мало что осталось. Обручальное кольцо, которое я почему-то не сняла, и два браслета, запрятанные под подкладку. Полоса неудач все не желала отпускать меня, и в итоге я лишилась и кольца. - Я подняла перед собой правую руку, рассматривая пустой безымянный палец. - Может быть, это всего лишь Пресветлые обрывали все ниточки, связывающие меня с тобой, я не знаю. Но на улице, после того, как я покинула больницу, меня за руку схватила бродяжка. Она что-то кричала, а я не могла разобрать ни слова. Мне с трудом удалось отцепить ее руку от своей, и пропажу кольца, если честно, я заметила далеко не сразу. Лишь в ювелирной лавке, когда хотела продать его.

Дик приглушенно выругался и резко встал с кровати, бросив коротко:

- Сейчас вернусь.

Я осталась лежать, чувствуя странное оцепенение, почти опустошение. Никогда не думала, что придется рассказывать кому-то, как я выживала, и тем более не видела в качестве слушателя Ричарда. Вспоминать все это, расставляя события по порядку и заново переживая каждую эмоцию, было тяжело и больно, но странно - с каждым словом становилось легче.

Дик вернулся практически сразу, бросив на кровать рядом со мной что-то мелкое и блестящее. Я села, пытаясь отыскать в складках эту вещицу.

- Та бродяжка спасла тебе жизнь.

Я же с неверием и каким-то ужасом смотрела на свое обручальное кольцо, боясь к нему прикоснуться. Оно было словно... изжевано.

- Как? - хрипло спросила я, вмиг потеряв голос и в изумлении глядя на мужа.

- Через девять дней после твоего исчезновения в Крейс-Эбене бродячие собаки загрызли бродяжку или женщину, притворявшуюся бродяжкой. При ней не было ничего, кроме этого кольца в кармане грязного изорванного платья. До меня этот случай и не дошел бы, если бы поисковое заклинание, наложенное на перстень сразу после свадьбы, не привело в Крейс-Эбен - и дальше к страже, у которой оказалась изжеванная драгоценность моего рода, вытащенная из платья загрызенной женщины. Опознать в том, что осталось после собак, человека - не то что определенную личность, - было невозможно, но кольцо доказывало все лучше всяких опознаний. - Дик подобрал его с покрывала, повертел в руках, горько и зло усмехнувшись. - Я даже не подумал о том, что можно задействовать какую-то иную магию, кроме поисковой, что это в секунду развеяло бы весь обман. Я видел перед собой то, что когда то было человеком, женщиной, и видел кольцо, которое было при ней. В тот момент не то что мой разум замер - тогда само время остановилось. Смутно помню, что происходило потом, - признался Дик, все так же разглядывая испорченную фамильную драгоценность. - Долгое время не обращал внимания ни на что, даже на семью, не говоря уж о работе. Наверное, вел себя, как ты: сидел в доме и вертел перед собой это проклятое кольцо, даже не думая вспоминать об окружающем мире. Разве что не плакал, наверное. Но слуг напугал изрядно. Твоя горничная уволилась на следующий же день, заявив, что это слишком тяжело для нее, ведь она так тебя любила. Едва не уволилась миссис Линд, ее удержал Стивен. Он же помог прийти в себя.

Как так получилось, что от моей исповеди мы перешли к его? Слушать рассказ Дика было тяжело. Не хочу больше об этом слушать, потому что с каждой фразой начинаю все больше верить ему. Все сложнее удается поддерживать в себе убеждение, что все это - лишь притворство. Можно ли так притворяться?

- Через два года ты переехал в столицу, - напомнила я.

- Следила за моей жизнью? - почти как прежде усмехнулся Дик, выныривая из воспоминаний.

- Последние несколько месяцев - очень пристально, - не стала отпираться я, понимая, что вечер воспоминаний на сегодня закончен. Кольцо из пальцев мужа исчезло, на лицо вернулась маска спокойствия и обманчивой открытости. Хотела бы я так же мгновенно брать эмоции под контроль и делать вид, что ничего не было. Надеюсь, что через пару минут мне это удастся, потому что я тоже не намерена была сегодня продолжать откровения. На один вечер действительно хватит.

Мы молча смотрели друг другу в глаза. Дик стоял возле кровати, спрятав руки в карманы, я сидела на смятом покрывале рядом с чудом не перевернувшимся виноградом , и каждый из нас закрывал свои эмоции под замок. Ричард нарушил молчание первым:

- Я собирался в кабинет, поработать. Не хочешь выбраться из комнаты? Она тебе, конечно, не так надоела, как подвальные апартаменты, но мне кажется...

- Хочу, - перебила я его, чуть поморщившись от того, что он выделил слово "апартаменты". Он не смеялся надо мной, но любое напоминание о клетке в подземелье было неприятным. - Слуги...

- Это уже моя забота. На несколько секунд я смогу отвести глаза тем, кто вдруг забредет на этот этаж.

Я слезла с кровати, нащупала ногой под ней тапочки. Неуверенно оглянулась на справочник по зельям. Дик, перехватив мой взгляд, ответил на невысказанный вопрос:

- Можешь оставить его пока себе, только не смотри подолгу на иллюстрации. - Я кивнула и замерла у двери. Ричард вдруг улыбнулся, как-то тепло и совсем без насмешки: - Ты очень забавно выглядишь, одетая подобным образом.

Я и сама осознавала, что выгляжу странно в уличных брюках, рубашке и домашних мужских тапочках, но что поделать? Гардероб, заказанный мужем, прибудет только утром, а потому ему придется потерпеть мой забавный вид. Меня он, несмотря ни на что, все-таки не смущал.

В коридоре никого не было. Да и не должно было быть, как того справедливо ожидал Дик: слугам на этом этаже после обеда делать нечего. Вся работа выполнялась с утра, в отсутствие хозяина дома, и подняться сюда без вызова - все равно что подписать себе увольнение. К тому же миссис Линд строго следит за вверенными ей слугами, и, насколько я знаю, никому не позволяет после обеда приближаться к лестнице. Но, как мы с Диком имели несчастье убедиться, в жизни возможно все, поэтому полагаться только на привычный распорядок - глупо.

Ричард открыл двери в знакомое помещение, и взгляд сам собой метнулся к камину и картине над ним. Табун лошадей пасся на зеленом поле, чуть в стороне от него над маленьким деревянным коттеджиком вился дым, на изгороди на переднем плане сидела девочка, одной рукой придерживая шляпу и протягивая другую навстречу жеребенку. В прошлый раз на картину я внимания не обратила: не до того было. А сейчас подумала, что это слишком... нетипичный сюжет для Дика. Слишком милый и утопичный. А потом присмотрелась к девочке и ахнула: она была очень похожа на Кристи.

- Я заказал ее на десятилетие Кристины, - мягко произнес муж за моей спиной. - Вот только дарить ее было некому.

- Мог... избавиться от нее, - хрипло прошептала я, подходя ближе и проводя пальцем по нарисованной щеке. Кристи наверняка понравился бы сюжет этой картины - сестра обожала рисовать лошадей. Я прикусила губу и отвернулась.

- Не мог. Вопреки здравому смыслу и уговорам матери, я хранил все, что касалось тебя.

На стол сбоку что-то упало, звякнув. Я знала, что это было. Мое обручальное кольцо. Оно стало последней каплей. Я храбрилась и обманывала саму себя, считая, что смогу справиться со своими эмоциями. Мне никогда не взять их под контроль, никогда не избавиться от этой боли. Рухнув в ближайшее кресло, я закрыла лицо руками и разрыдалась.

- Лиза... - пробормотал Дик, опускаясь рядом со мной на колени и мягко прикасаясь к волосам. Я замотала головой и заревела сильнее. - Лисенок, зачем ты так, - он притянул меня к себе, заставив уткнуться в плечо. Ричард шептал мне в макушку какие-то слова, успокаивающе гладил по волосам, а я все никак не могла остановить свою истерику.

Много времени спустя я отстранилась, подняв на мужа покрасневшие глаза:

- У тебя есть что-нибудь еще, что осталось от них? - спросила я. Голос мне самой показался жалким и неприятным, но для Дика в моем карканье важен был, в первую очередь, смысл.

- Не здесь, - покачал он головой. - В Четейр-Глэсе. Я не стал продавать наш дом, оставил лишь несколько человек из прислуги следить за порядком. Вряд ли бы когда-нибудь я вернулся туда, но полностью отказаться от всех воспоминаний я тоже не смог. - Ричард внимательно посмотрел на меня: - Думаю, сегодня никаких посиделок в кабинете и никаких книжек. Тебе нужно умыться и поспать.

- Я и так постоянно сплю, - проворчала я, послушно поднимаясь на ноги. Глаза опухли и немного болели, протестуя против фолиантов-справочников и любого дальнейшего времяпрепровождения, отличающегося ото сна. Перегруженное эмоциями сознание, кажется, было с ними вполне согласно, потому, видимо, и решило не задерживаться, быстренько улизнув куда-то. Последнее, что я почувствовала - как Ричард подхватывает меня на руки.

Проснулась я в своей спальне. За окном было темно, и эта темнота мягко обволакивала все предметы в комнате, смутными пятнами видневшиеся мне с кровати. Лишь в дальнем углу светился маленький тусклый шарик, оставленный Диком. Мужа в комнате не было, но почему-то я не сомневалась, что он провел рядом со мной долгое время.

Я села, склонив голову и запустив обе руки в волосы. Одеяло сползло, сбившись где-то на талии в удушающий жаркий комок, и я откинула его в сторону. Дик не стал переодевать меня, только тапочки снял, и я была за это благодарна. Мне хватало воспоминаний о том, что он меня в самом начале нашей встречи два дня выхаживал.

И раз уж я вернулась к воспоминаниям... Вчерашний разговор, как и последовавшие за ним события, всплывали в памяти, заставляя меня в очередной раз - в который уже? - задаваться вопросами, ответов на которые я пока не находила. Рассказ Ричарда, переплетенный с моим, многое прояснял, рождая при этом новые загадки, манил обещанием близкой правды - и заставлял мучиться неопределенностью.

Дик не хотел произносить никаких имен до тех пор, пока не будет уверен точно, я же - с моей любовью к поспешным выводам и быстрым обвинениям - могла себе это позволить. И, раз сон - или забытье, или просто обморок - прервался, я попробую сложить все факты, которые мне известны, в одну картинку. Пусть пока без помощи мужа, основываясь лишь на его словах и своих воспоминаниях, но я постараюсь найти причину, понять, почему случилось все то, что случилось.

Шепарды.

О семье Мелиссы, этой очаровательной любовницы моего мужа, я знала не так уж и много. Среди мятежников собиралась кое-какая информация на нее и ее родителей, но ничего действительно важного или необходимого. Все в рамках общих сведений, так или иначе связанных с Диком. Пока я была за ним замужем, этой семье я уделяла еще меньше внимания. Просто потому, что наши интересы не пересекались. Я знала, что Луиза мечтала женить младшего сына на Мелиссе и даже после нашей свадьбы не смогла полностью отказаться от своей идеи, но Шепарды отнеслись ко всему с достаточным равнодушием, что позволяло поверить: подобный шикарный союз был плодом воображения только миссис Девенли. Даррел с дочерью (мать Мелиссы умерла довольно рано) жил в столице, приезжая в Четейр-Глэс всего несколько раз в год, в основном - по делам или на торжества, устраиваемые членами младшей ветви семьи Шепардов. Чем он занимается, точно сказать я не могла, уж очень туманно Дик отзывался о его работе. Что-то, связанное с обеспечением безопасности короля и внутренней разведкой, нередко пересекающейся со внешней. Мистер Шепард держал в своих руках ниточки от многих ведомств и служб королевства, являясь если не официальным, то тайным главой точно. В последние два года, с тех пор, как Ричард прочно обосновался в Грейн-Аббэне, Даррел передал кое-что в его руки, поделившись ниточками с моим мужем и его старшим братом, Стивеном. Но, даже несмотря на это, власти и возможностей у ближайшего друга и советника его величества до сих пор оставалось очень много. А четыре года назад?.. Мог ли он спланировать все это намного раньше, вынашивая и разрабатывая свой план с тех пор, как наша с Диком свадьба, возможно, спутала его карты?

Я помотала головой. Тяжелые мысли. Слишком много этих "если" и "а вдруг". Возможности у Даррела есть, это несомненно, но зачем ему убивать невестку своего друга? Неужели брак Мелиссы и Ричарда был куда более желанным, чем нам было показано? Но, опять же, зачем? Из-за того, что Дик - маг? Людей с магическим даром не так уж и много, но идти на такое, чтобы заполучить волшебника в свою семью? Уверена, в родословной Шепардов можно найти немало магов, волшебная сила и без того есть в их крови. Даррел рассчитывал на что-то большее, возлагая надежды на их союз? Но на что?

Я слезла с кровати, нащупав на полу тапочки, и прошла к столу, на котором лежал фолиант по зельям. Рядом Дик оставил графин с водой и стакан. Голова болела. Думать после обморока, видимо, - плохая идея. Не просто же так организм взял экстренную передышку. Я понимаю, что я была ослаблена истерикой, измотана тяжелыми воспоминаниями, и нервы испорчены настолько, насколько это вообще возможно, но потеря сознания? Случись со мной такое месяца три назад, Люк в принудительном порядке отправил бы меня к врачу, но сейчас... Никто не знает, что я снова появилась в жизни Дика, и будет лучше, если такое положение вещей сохранится как можно дольше, так что - никаких докторов, придется терпеть. С другой стороны, мой муж - маг, он наверняка сможет обеспечить меня простейшими укрепляющими и исцеляющими заклинаниями. В основном это, конечно, удел целителей, но я Ричарда знаю. Он не мог обойти стороной такой важный вопрос, как магия здоровья, и прекрасно продемонстрировал это несколько недель назад в подвале.

По вискам изнутри словно молоточками били. Обхватив голову руками, присела на край стола. Больно. Неприятно. Изматывающе. Мелькнула мысль, что с таким рвением к мести я до ее окончания просто не доживу. Что было бы, к примеру, если бы Дик не узнал меня тогда, в своем кабинете? Все закончилось бы еще два месяца назад? А сейчас? Я не даю своему организму, своему сознанию отдохнуть, постоянно нервничая, сомневаясь, скатываясь в истерики...

- Лиз? Почему не спишь?

Я открыла глаза и повернулась на голос мужа. Ричард стоял в дверях, обеспокоенно вглядываясь в мою сгорбленную фигурку. Магический светильник выплыл на середину комнаты, устраиваясь под потолком и разгораясь все ярче.

- Голова болит, - пожаловалась я, и голос прозвучал как-то... по-детски обиженно. - Проснулась, попыталась думать, а пришла вот к этому.

Дик нахмурился и шагнул в комнату, закрыв за собой дверь.

- Ложись на кровать, - приказал он. Меня будут лечить? Замечательно. Поморщившись, слезла со стола и направилась к кровати, когда в голове запоздало созрел вопрос:

- А что ты здесь делаешь?

- Собираюсь лечить свою глупую жену. - Я скривилась, и Ричард, уже серьезнее, ответил: - Я хотел посидеть с тобой, убедиться, что все в порядке.

- Ты спать ложился? - Я скользнула неодобрительным взглядом по темным кругам под его глазами, отмечая слишком усталый вид и чуть потухшие глаза. Кажется, он действительно сидел со мной очень долгое время, и с тех пор, как ушел, даже не прилег. И до этого... когда он последний раз спал нормально?

- Вздремнул полчаса, когда ты метаться перестала. - Я села на край кровати, подняв к Ричарду лицо и молча задавая свой вопрос. - Из обморока ты перешла в сон, очень беспокойный и, судя по всему, очень неприятный.

Я не стала больше ни о чем спрашивать. Кошмары стали почти привычной частью моей жизни. Когда-то и Дик проникал в мои самые страшные сны, занимая в них центральное место... да что там, тот же странный сон перед самым заданием - я больше полугода не видела ничего подобного и думала, что долго еще не увижу... но, видимо, страхи вновь давали о себе знать, вернувшись, едва я пришла в себя. Однако сейчас я совершенно не помнила, что мне снилось. Напротив, до того, как я в очередной раз начала мучить мозг сомнениями, догадками и размышлениями, я чувствовала себя вполне отдохнувшей.

- Лиза, я сказал: "Ложись на кровать", а не "Садись на кровать и смотри на меня полными боли глазами".

Тиран.

Я слабо улыбнулась, но все-таки послушно переползла к середине кровати и вытянулась поверх смятого одеяла. Дик нахмурился и, вытащив его из-под меня, аккуратно укрыл. После чего сел рядом, потянувшись к моим вискам. Теплые пальцы мягко надавили, заставляя боль утихнуть.

- О чем ты так усиленно размышляла? - спросил Ричард, не отнимая рук. Я закрыла глаза, наслаждаясь тем, что молоточки с каждой секундой стучат все слабее и реже.

- О Дарреле Шепарде.

После этих слов Дик надавил чуть сильнее, но через секунду взял себя в руки, ровным голосом проговорив:

- Лиз, мы не имеем права...

- Я знаю, - вздохнула, - но не могу перестать об этом думать. Это зелье, которое практически невозможно достать... Этот мертвый возница и растерзанная собаками бродяжка... Если все это действительно не случайности, если это - звенья одной цепи, то сам собой напрашивается вопрос: "У кого есть достаточно возможностей организовать все это?". Ответ на вопрос мне видится один.

- Ты слишком торопишься с обвинениями.

- Знаю. Опять, - не стала спорить я. - Но ты со мной согласен. Если все это, конечно, не часть разыгранного спектакля.

Я чувствовала на себе укоризненный взгляд Дика, но отказываться от сказанных слов не спешила. Наверное, не стоило говорить такое человеку, который в данную секунду тебя лечит, но полностью поверить было не так-то просто. Нет, с тем, что четыре года назад я ошиблась, я потихоньку начала смиряться, но в остальном... Ричард все равно преследует какие-то свои цели, по-другому и быть не может. Но, наверное, это можно оставить на потом. Для начала нужно разобраться с той задачей, что мы перед собой поставили.

Молоточки совсем исчезли, хотя приятное тепло продолжало ласкаться и заставляло почти счастливо вздыхать. Я уже хотела сказать Дику, что мне намного легче, как вдруг что-то изменилось. Я оказалась внутри воспоминаний.

И они принадлежали не мне.

Это длилось недолго, вряд ли больше минуты, но, когда Ричард отнял руки, я не сразу пришла в себя, встретившись взглядом с изумленными глазами мужа. Мягко отстранилась от него, еще не совсем понимая, где я: в комнате, рядом с ним, или там, внутри его воспоминаний, его боли, его вины. Прислонившись к спинке кровати и обняв колени, я, до сих пор не веря, пыталась разобраться в том водовороте из эмоций, в котором меня закрутило.

- Так значит... - глухо начала я, - это все было ложью. Ужасной, огромной ложью длиной в четыре года и ценой в пять жизней. - Дик потянулся ко мне, но я покачала головой. - Давай поговорим утром, Дик, хорошо? Сейчас я хочу разобраться... и в себе, и в том, что почувствовала и увидела.

Ричард не хотел уходить и оставлять меня одну, но не стал спорить, только недовольно сжал губы. Он на мгновенье коснулся моей ладони, напряженно вглядываясь в мое лицо, после чего поднялся с кровати.

- Я зайду утром. Полагаю, просить тебя выспаться - безнадежная затея?

Я покачала головой, глядя на темные круги под его глазами:

- Тебе это нужнее. А мне есть, над чем подумать.

Губы мужа скривила понимающе-горькая улыбка:

- Не сомневаюсь, - пробормотал он, отходя от кровати и отворачиваясь. Шарик-светлячок последовал было за ним, но Ричард взмахом руки вновь отправил его под потолок. Я не отрывала взгляда от неестественно прямой, напряженной спины мужа, пока он не закрыл дверь, после чего откинулась назад и закрыла глаза.

Передо мной, словно в каком-то безумном хороводе, проносились увиденные воспоминания. Отрывками, неясными образами, словами или целыми фразами - но каждое из них оставляло за собой какое-то болезненное ощущение. От одних было больно-сладко, от других - больно-холодно, от каких-то разрывалось сердце. Но ни одно из того хаоса осколков, что я увидела, не оставило меня в стороне.

Я сидела на кровати - и в то же время все еще вертела в пальцах изжеванное кольцо, тускло поблескивающее в полумраке едва освещенного кабинета, и пыталась принять тот факт, что я мертва. Я прикусывала костяшки пальцев, чтобы не закричать - и видела себя на лесной поляне, где ехидно сообщаю молодому магу, что он призван дриадами в качестве ужина. Я пыталась удержать слезы, крепко зажмурившись - и видела себя, спящую, пытающуюся среди подушек спрятаться от солнечных лучей. Я слышала свой смех, чувствовала свои прикосновения, смотрела на себя его глазами... Это было больно, страшно, жутко, и в то же время я хотела пройти через это еще раз. На секунду оказаться внутри его сознания, ощутить ту его любовь, что когда-то была, увидеть себя такой, какой меня видел только он, и даже пройти вместе с Ричардом через те дни, когда я сбежала, когда он не мог найти меня и когда ему отдали исцарапанное, погнутое кольцо.

Не глядя, протянула руку и схватила первую попавшуюся подушку. Устроив ее на коленях, прижалась лбом и попыталась дышать спокойнее. Я не знала, что произошло в те несколько секунд, я никогда не слышала о подобном. Возможно, потом об этом расскажет Ричард. Или когда-нибудь смогу спросить о случившемся у Стивена, если у моего мужа не будет ответа, а я наберусь смелости вновь встретиться с его семьей. Вот только это разрушило последние сомнения. Я словно наяву видела, как и без того истончившаяся стена из моих убеждений, из-за которой последние четыре года я смотрела на мир, разлетается осколками, и их острые края ранят и меня, и Дика. Он мог меня обманывать даже тогда, когда переселил в эту комнату, рассказывал о своих эмоциях и делился догадками. Но вот подделать воспоминания... Ту глухую тоску и безнадежность, которые надолго поймали его в свои сети после моей "смерти"... Ту веру в чудо до самого последнего момента, до той поездки в Крейс-Эбен на опознание... Ту яркую искру изумленного узнавания, которая вспыхнула в его кабинете два месяца назад и сменилась потом бешеной злостью, облегчением и обидой, желанием наказать за все те месяцы без меня... Разве все это можно подделать?

Позже я полистаю справочник по зельям, но уже сейчас уверена, что это будет бесполезным занятием. Это было не так, словно Дик выпил какой-то отвар и позволил мне увидеть то, что хочет показать мне сам. Нет, муж был удивлен не меньше моего, он и сам не ожидал чего-то подобного, и вместе со мной видел все те эпизоды из собственной жизни, что на секунду стали открыты для меня. Да и вряд ли существует зелье, способное изменить воспоминания о семи годах жизни. Проверю потом, чтобы быть полностью спокойной, но уже сейчас знаю - нужды в этом нет.

Нет нужды пытаться уличить Ричарда в обмане. Но необходимо отплатить тем, кто так жестоко сломал нашу жизнь. Мне есть, над чем подумать.

Вопреки собственным словам, я все же уснула. Сон был беспокойным, неприятным. Не один из моих кошмаров, но какой-то... липкий и удушающий, поэтому я с облегчением потянулась к знакомому голосу, зовущему меня и помогающему вырваться из этой паутины.

- Доброе утро.

Дик сидел на краю кровати, настороженно и в то же время с теплой насмешкой смотрящий на меня. Настороженность я понимаю - ему не очень хотелось говорить о том, что я вчера увидела, он был не готов после последнего откровенного разговора так быстро пускать меня к своим переживаниям. Но вот насмешка?

Впрочем, ответ нашелся в ту же секунду, как я попыталась пошевелиться. Предприняв попытку потянуться, я локтем и пяткой ударилась об изголовье кровати и чуть провалилась в яму между подушками. Дик подавил смешок, наблюдая за тем, как я пытаюсь выбраться из построенного мной подушечного гнезда, и протянул руку, предлагая помощь. Сначала я хотела отказаться, но ноги путались в простыне. Пресветлые, как же я умудрилась вообще заснуть в таком неудобном месте и в такой неудобной позе?

Ричард вытащил меня на середину постели, хмыканьем ответив на мое недовольное кряхтение.

- Оно не доброе, - пробурчала я, вытягиваясь во весь рост и с наслаждением раскидывая в стороны руки-ноги. Дику пришлось развернуться, чтобы оказаться снова лицом ко мне.

- Я уже забыл, какой забавной ты бываешь по утрам, - тихо произнес он, чуть улыбнувшись.

Он второй раз за сутки назвал меня забавной... Меня смутило это замечание. Я перекатилась на противоположный край, надеясь, что не покраснела и что мои действия нельзя истолковать как побег. Дик склонил голову набок.

- Сколько сейчас времени? - спросила я, стараясь выглядеть невозмутимой. Слова Ричарда я предпочла оставить без ответа. Просто потому, что не знала, как правильно на них реагировать.

- Мы с тобой спали непростительно долго, - сообщил муж. - Скоро уже полдень.

- После вчерашнего, наверное, можно, - задумчиво предположила я и поторопилась спросить, видя, что Дик хочет сказать что-то еще: - Что произошло ночью? Как у меня получилось увидеть твои воспоминания?

- Я сам до конца не уверен, - Ричард опустил голову, прикрыв глаза, и испытывая явную неловкость и неудовольствие от того, что я вторглась в личное эмоциональное пространство, быстро проговорил: - Читал о подобных случаях, еще учась в университете. Раньше не только чтецы могли вытаскивать души из-за грани. Обычные маги тоже на такое способны, если на протяжении многих недель находятся рядом с отчаявшимся пациентом неотлучно. Взаимодействие идет только между ними, и в моменты лечения маг передает больному свои эмоции, свою жажду жизни и воспоминания о счастливых мгновениях. Такое метод встречался довольно редко, так как чаще всего не оправдывал себя из-за длительности, но история зафиксировала несколько подобных случаев. Нечто похожее произошло и вчера, полагаю, только вместе с положительными эмоциями ты увидела и... - Дик оборвал рассказ на полуслове, меняя тему и не желая обсуждать свои чувства ко мне. - Твои вещи пока не привезли, но, думаю, в ближайшее время...

- Вещи? - удивилась я, не сразу вспомнив о совершенных Диком покупках. Разговор об одежде и гардеробе казался далеким и нереальным - слишком уж многое было сказано после.

- Платья и прочая мелочь, - подтвердил муж, вставая. - Давай, поднимайся, я пока распоряжусь о завтраке.

За прошедшие годы я отвыкла от того, что в моей спальне с утра кто-то может быть, но присутствие Ричарда воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Могло ли быть так, что за проведенное рядом с ним время он меня приучил к этому? Я огрызалась, игнорировала, обвиняла, но все равно не могла ничего поделать с тем, что он часто сидел со мной внизу. И постепенно я к этому... привыкла? По крайней мере, я с облегчением потянулась за его голосом, выныривая из сна, и совершенно спокойно отнеслась к тому, что он сидит на моей кровати. Смутило меня лишь его замечание: уж слишком оно было домашним. Таким, как раньше. А так... кажется, я действительно уже не вижу ничего ужасного в том, что мы разговариваем, ужинаем вместе и при этом чувствуем себя неплохо. Правильно ли это? Не знаю.

Я едва успела привести себя в относительный порядок, когда Дик вернулся. Не позволив мне заправить кровать, он потянул меня из комнаты, коротко пояснив на вопросительный взгляд:

- Завтракать.

Почему мы не можем сделать этого в моей комнате, я спрашивать не стала: любая вылазка за пределы спальни меня радует, и отказываться от этого было бы глупо.

Прошли мы всего ничего и снова оказались в его кабинете. Я даже не успела подумать о том, что нас могли увидеть слуги. Впрочем, Дик еще вчера сказал, что об этом можно не беспокоиться.

На картину, из-за которой и вечер, и ночь выдались сумбурными и тяжелыми, я старалась не смотреть, сразу повернувшись спиной к камину. Желание скосить глаза или встать чуть иначе было, но я старалась побороть его. Ни мне, ни Ричарду не нужна новая истерика. Когда-нибудь, скорее всего, я снова научусь смотреть на вещи, связанные с моей семьей, без слез, а пока... мне просто стоит держать себя в руках и не поддаваться глупым эмоциям и порывам.

Дик освободил свой рабочий стол от бумаг, сложив их в не очень аккуратную стопку на углу, в центре же разместился поднос с очередным подношением от кухарки. Есть мне не очень хотелось, и я уже собиралась было отказаться, когда строгий взгляд мужа заставил меня закрыть рот. Ричард кивнул на кресло, которое обычно занимал сам, предлагая мне устроиться за столом и приступить к завтраку.

- Ммм... Дик? Я не очень-то хочу есть...

Он покачал головой и еще раз повторил свое молчаливое предложение. Я закатила глаза, показывая свое отношение к его диктаторским замашкам, но все же села за стол и потянулась к накрытой салфеткой тарелке. Ричард устроился в кресле напротив. Поначалу я просто ковырялась вилкой в омлете, складывая зелень на одной стороне тарелки, а помидоры - на другой, но постепенно вкусные запахи и с аппетитом жующий муж пробудили голод и во мне. Отправляя первую вилку в рот и глядя на то, как быстро пустеет тарелка Ричарда, я поинтересовалась:

- А разве кухарку не должно было насторожить то, что ты, не принимая сейчас никого в своем доме, требуешь завтрак на двоих?

- Во-первых, ее это абсолютно не касается. Во-вторых, она не знает о том, что готовила для двоих.

- Как это? - я опустила руку, и вилка звякнула о тарелку.

- Первый приготовленный для меня поднос таинственным образом исчез, - плутовски усмехнулся Дик, - и бедной женщине пришлось собирать второй.

- Ричард! - возмутилась я, сдерживая улыбку. - Так нельзя!

- Не волнуйся за миссис Пиксли, - посоветовал Дик, потянувшись к кофе. Мне в качестве альтернативы этому напитку в очередной раз был предложен сок, но я не возмущалась. От кофе я тоже отвыкла. - Напрямую в ее сознание я не вмешиваюсь: не умею, да и смысла в этом не вижу. Просто... чары невозмутимости помогают ей спокойнее относиться к тому, что я стал есть в два раза больше обычного.

Я покачала головой. После встречи с чтицей, после того, как я узнала о зелье, котором опоили Дика, к любому воздействию на разум я относилась крайне неодобрительно. Вот только... Как и любой человек в ситуации, когда дело касается его безопасности, готов поступиться своими принципами, я не спешила громко возмущаться по этому поводу. Будет лучше, если о том, что я "воскресла", узнают как можно позже. Сплетни среди слуг, которые легко выйдут за пределы этого дома и достигнут опасных для меня ушей, нам не нужны. Поэтому пусть уж лучше миссис Пиксли не удивляется возросшему аппетиту Ричарда, чем Даррел Шепард каким-то образом узнает о том, что девушка, от которой он хотел избавиться четыре года назад, все еще жива.

- Это ненадолго, - попробовал приободрить меня Дик, и я кивнула, соглашаясь. На самом деле, мы не могли сказать, сколько нам понадобиться времени, чтобы окончательно во всем разобраться и найти возможность принести свои благодарности за вмешательство в нашу жизнь. Но я благодарна за попытку.

Завтрак продолжался в молчании. Настроение не то чтобы испортилось, просто... действительность постоянно напоминала о себе, не давая даже минуты на то, чтобы представить: на самом деле все хорошо. Когда я положила салфетку на тарелку, Дик пробормотал что-то, чего я опять не разобрала, и поднос исчез.

- Продолжим? - предложил муж, откидываясь на спинку и устраивая руки на подлокотниках.

- Ты о чем? - я, наоборот, чуть подалась вперед, поставив локти на стол. В ожидании ответа оперлась подбородком о переплетенные пальцы.

- Рассказывать другу другу о том, как жили последние годы. Ты упоминала, что в последние месяцы пристально следила за моей жизнью. Раз уж мы оказались в моем кабинете, не расскажешь, почему снова мы встретились именно здесь?

- Хм... - Я прикусила губу и отвела взгляд. Признаваться в том, что собиралась принять непосредственное участие в убиении собственного мужа, еще недели три назад было бы куда легче. Сейчас же мне это казалось глупым и до невозможности наивным. Какая из меня мятежница и мстительница?

- Лиза? - поднял бровь Дик, ожидая моего ответа. Я лишь покраснела и отвела взгляд. - Признавайся уже, лохматое чудовище, вряд ли после всего произошедшего твой ответ сможет меня шокировать или хотя бы удивить.

Две мысли мелькнули одна за другой. Во-первых, удивить я его могу, и еще как. Если он еще не знает о заговоре против короля, то новость о мятежниках определенно станет сюрпризом. Мне ведь нет больше смысла покрывать эту, по сути, противозаконную и не самую мирную организацию? И во-вторых, грустно-сладким уколом что-то внутри отозвалось на "комплимент", на подобные которому в последнее время стал щедрым мой муж. Такие поддразнивания возвращали к прошлому, но ведь нам обоим это не нужно. Может, виной всему те воспоминания, что мы разделили ночью? На короткие мгновения мы оказались в том времени, когда были счастливы, и это... вернуло Дика к той почти забытой легкости, что была когда-то между нами.

На всякий случай, почти неосознанно, я провела рукой по волосам, приглаживая возможные лохматости. Скривившись от лукаво-понимающей усмешки Дика, я нарочито безразлично произнесла:

- Последние года полтора я общалась с крайне нехорошей компанией, которая целью своей жизни поставила свержение короля, Ричард.

- Прости? - поперхнулся муж.

- Мятежники, Дик. Сепаратисты, отступники, подпольщики - называй, как хочешь. В какой-то момент я присоединилась к ним, найдя относительный смысл своего существования. Если быть откровенной, судьба Его Величества меня не волновала, я все свои силы сосредоточила на тебе. Ты, как одна из фигур, стоящих за троном и обеспечивающих безопасность двора, не был обделен вниманием мятежников, и я с удовольствием пыталась помешать всем твоим делам, до которых только могла дотянуться.

Дик долгое время - или мне так показалось? - вглядывался в мое лицо, надеясь, вероятно, отыскать там опровержение этим словам. О чем думал он сам, какие эмоции испытывал, по его глазам понять я не могла. Оставалось только угадывать. Но я, в любом случае, ошиблась бы со своими предположениями, потому что последовавшей реакции точно не ожидала. Дик, запрокинув голову на спинку кресла, захохотал. Нет, право, не такой я реакции ждала.

- Лисенок, ты невероятна, - сообщил Ричард, отсмеявшись. Я подняла брови, требуя объяснений. - Ты только что призналась королевскому магу в том, что являешься, по сути, преступницей, которая с сообщниками желает совершить переворот, - пояснил муж, проводя рукой по лицу.

Более того, Ричард, я жена этого мага. Впрочем, не это сейчас важно.

- И ты не собираешься ничего делать с этой информацией? - полюбопытствовала я.

- Почему же, собираюсь. Только сначала хочу услышать твой рассказ, как можно более подробный и четкий.

Я пожала плечами и начала рассказывать. О том, как услышала разговор нескольких человек в таверне на окраине Грейн-Аббэна в тот день, когда приехала в столицу. О том, как всколыхнулась душа при слове "отомстить". Мстить недовольные жизнью горожане из низших сословий собирались королю и государственной системе, искренне считая, что у них отобрали возможность на лучшую жизнь, но только лишь монархом они ограничиваться не желали. Планы по свершению возмездия охватывали практически все аристократические семейства, и наравне с другими фамилиями были упомянуты и Девенли. Обсуждавшие не особо скрывались, справедливо считая, что в переполненной шумной таверне никому и дела не будет до компании немного угрюмых, чем-то недовольных мужчин, заливающих тоску дешевым пивом. На них никто и не оборачивался, только я, сидящая за соседним маленьким столиком, жадно поглощающая поздний и не отличающийся качеством ужин, невольно прислушивалась к горячим словам. О том, как я пошла за тем мужчиной, который яростнее и увереннее всех рассуждал о необходимости присоединиться к некоему обществу, которое поможет им добиться таких целей. О том, как я, захваченная идеей дать, наконец, выход своей боли, почти без раздумий стала одной из мятежников. Сначала выполняла мелкую работу: разносила послания, стояла на страже, вместе с другими новичками под присмотром более опытных сепаратистов совершала мелкие набеги на государственные учреждения. О том, как потихоньку продвигалась к более важным заданиям и миссиям, обучаясь и завоевывая доверие старших чинов маленькой противозаконной армии. О том, как меня пристроили помощницей швеи, муж которой тоже был одним из мятежников, и выделили отдельную комнатку над ее салоном, благодаря чему мне больше не приходилось оставаться ночевать в штабе. О том, как сосредоточилась на делах, связанных только с моим мужем, и о том, что каждая мелкая или крупная пакость в его сторону приносила мне маленькую долю облегчения. О том, что набралась терпения и мечтала в один прекрасный момент нанести решающий, смертельный удар. О том, как долго мы готовились к последней миссии, доставая планы столичного особняка Ричарда, внимательно следя за ним и до секунды запоминая распорядок его дня. И о том, что все пошло совершенно не так, стоило проникнуть в этот дом.

- Подожди, - поднял руку Дик, нахмурившись. - Почему тебя использовали в качестве рядового агента? Как мою жену, тебя должны были на руках носить и готовить к этому твоему "решающему удару".

Я чуть поморщилась от небрежности, с которой он произнес последние слова. Ему, может быть, это и было смешно, а я, пережив тот кошмар и поскитавшись потом по стране, хватаясь за любую подработку и экономя каждую монетку, могла думать только об одном. Мечтать о том, что однажды он заплатит за смерть моей семьи, за гибель нерожденного ребенка, за то, что пришлось испытать домашней девочке, оказавшейся на улице.

- Они не знали, кто я, - призналась неохотно. - Еще до того, как покинуть Четейр-Глэс, я решила, что, если не хочу, чтобы ты меня когда-нибудь нашел, Лиза Гордон Девенли должна исчезнуть. Последние четыре года я представлялась как Китти Диксон. Я не забывала о том, кто я есть, но с каждым днем мне все больше казалось, что Китти и Лиза - разные девушки.

- Диксон, - задумчиво повторил Ричард, прикрыв глаза. Потом тихо спросил: - Думаешь, у нас мог быть сын?

- Не знаю, - я покачала головой. - Эта фамилия... она была не просто в честь тебя и ребенка, она служила напоминанием о том, что я потеряла, кто в этом виноват и что мне еще предстоит сделать. Этакая горькая насмешка с оттенком бесконечной боли.

- Прости, - выдохнул Ричард, открывая глаза. - Этого не должно было случиться. Ты не должна была проходить через такое.

- И, тем не менее, случилось. Нет смысла сейчас фантазировать и травить душу мечтами "Как все сложилось бы, если..." Не скрою, иногда я забывалась, но все светлые мечты и воспоминания таяли, исчезали под разрастающейся с каждым часом ненавистью.

Мы замолчали. Дик, откинувшись в кресле, напряженно о чем-то размышлял. Глаза его снова были полуприкрыты, губы то и дело сжимались, а пальцы выдавали нервную дробь по подлокотникам. От царившей несколько минут назад легкости и даже какого-то веселья не осталось ни малейшего следа. Я стянула со стопки бумаг чистый лист. Даже не поняла, как и зачем это сделала, несколько секунд недоуменно рассматривая его. А потом сложила пополам и разорвала. И еще раз. И еще. На столе передо мной образовывалась маленькая кучка из белых бумажных обрывков. Это позволило чуть ослабить свернувшуюся внутри меня тугую пружину, вызванную воспоминаниями. Надо же, а я даже не заметила, как снова перестала контролировать свои эмоции...

"- У тебя странная заинтересованность в Ричарде Джейсоне Девенли, Китти, - заметил Люк, когда я в очередной раз вызвалась на задание, связанное с моим мужем. Я даже не дослушала до конца, подняв руку сразу, как только прозвучало его имя. - Какие-то личные счеты?

На меня любопытными взглядами уставились остальные агенты. Я среди мятежников была уже больше года, и со многими из них мне приходилось выполнять хотя бы по одному заданию, но никто никогда не лез в жизнь другого агента, если только тот сам не желал откровенничать. Я почти всегда молчала о причинах, приведших меня к сотрудничеству с бунтовщиками. И теперь, когда появилась возможность узнать хоть что-то, они жаждали услышать мой ответ.

- У нас у всех есть какие-то личные счеты с теми, против кого мы боремся, - прохладно отозвалась я. - И пока моя заинтересованность в нем не помешала еще ни одной вылазке.

- И все-таки, Китти, - мягко продолжал настаивать Люк. - Когда-нибудь твои эмоции могут сыграть плохую шутку и подвести в самый ответственный момент.

- Я умею себя контролировать.

И это была правда. Я же не крушила все подряд каждый раз, когда слышала его имя, хотя мне очень хотелось дать выход своей боли и рождаемой ею агрессии. Вместо этого я мирно сидела в кабинете, обсуждала со всеми планы операций, помогала воровать важные бумаги и срывать невыгодные нам встречи.

- Я все же хотел бы услышать ответ, - не отставал мой начальник.

Я стиснула зубы и сцепила руки в замок, сдерживая дрожь. Я не хочу вспоминать об этом!

- По его приказу были убиты мои родные и мой ребенок, - прошипела я, поднимая на Люка полный ненависти взгляд. Это чувство горело во мне, грозя сжечь изнутри, и старший агент увидел это, потому что склонил голову и отступил на шаг от стола. - Я сделаю все, чтобы он поплатился. И, поверь, не позволю собственным эмоциям помешать этому.

На какое-то время в кабинете повисла тишина.

- А муж? - спросил кто-то из агентов. По-моему, Родерик, с которым мы в последний раз, изображая уличных торговцев, следили за домом Ричарда, запоминая, кто и когда выходит из ворот, какие посетители бывают у моего мужа, в котором часу он обычно отбывает к своей любовнице. В голосе Рода, как мне показалось, прозвучало куда больше личной заинтересованности, чем мог позволить себе агент, но для меня это было неважно. В моей жизни существовал только один мужчина - Дик. И, пока он не умрет, для других места в ней не будет.

- Его больше нет, - глухо ответила я, а перед глазами проносился экипаж, в котором этот монстр спешил на встречу с Мелиссой.

- Он отнял твою семью, оставив вдовой... - заключил Люк. Вдовой - пока нет. Но я с величайшим, уверена, удовольствием приложу руку к получению данного статуса. - Что ж, если ты уверена в том, что эмоции не подведут тебя, я не стану мешать тебе мстить. Более того, как бы жутко сейчас ни прозвучали мои слова, я рад такой заинтересованности и сосредоточенности на объекте. Это значит, что мы можем отдать задания по Девенли в твои руки, распределив остальных приближенных к королю по другим агентам.

Я кивнула. Это именно то, что мне нужно. На остальных - плевать, пусть мятежники играются в свое восстание и свержение власти. Мне нужен только один аристократ, только одна семья взамен моей..."

Листок кончился, рвать было больше нечего, и я машинально потянулась за следующим, когда мою руку поймала широкая теплая ладонь.

- Там больше нет чистой бумаги, - предупредил Ричард. - А отдать тебе на растерзание документы я, прости, не могу.

Я подняла на него взгляд. Дик взял себя в руки, не позволив чувству вины дойти до абсурда, и выглядел почти спокойным. Вот только что-то темное, тяжелое осталось в глазах, да скорбная складочка, появившаяся, едва угасла улыбка, говорила о том, что он не меньше меня переживает из-за случившегося четыре года назад. Со своей позиции, в свете открывшейся ситуации и всплывшей правды, но все-таки - переживает.

Я высвободила ладонь, поглаживая те места, где кожи касались его пальцы, и слабо улыбнулась:

- Обещаю, что твоим бумагам с моей стороны ничего не грозит. Мне рассказывать дальше?

- Рассказывай, - кивнул Дик.

Я повертела в руках перо, отложила, оглянулась в попытке найти что-нибудь, чем можно было бы занять пальцы. Вспоминая о случившемся несколько месяцев назад в этом кабинете, я почему-то нервничала. Словно заново проживала те моменты. Но ничего подходящего на глаза не попалось, и я просто удобнее устроилась в кресле, скрестив руки на груди и уставившись куда-то поверх плеча Ричарда.

Едва я набрала воздуха, чтобы продолжить, в дверь постучали. Я дернулась, не зная, что делать. Дик мгновенно вскочил, махнув рукой и быстро протарабанив что-то на абсолютно незнакомом мне языке. Потом отошел к стеллажу с книгами, делая вид, что выбирает нужную, и отозвался:

- Войдите.

Дверь как-то робко открылась, и в образовавшийся проем проскользнул один из лакеев. Его взгляд даже не скользнул по кабинету, сразу остановившись на хозяине.

- Милорд, прибыли посыльные с какими-то коробками и свертками. Утверждают, что вы сделали заказ. Миссис Линд в растерянности, она не знает ничего...

- Достаточно, - перебил его Дик, и в этот момент он меньше всего был похож на человека, с мягким поддразниванием назвавшего меня лохматым чудовищем. Передо мной стоял маг, владелец этого дома, аристократ. Небрежно поставил только что выбранную книгу на полку. - Заказ был сделан, поэтому пусть миссис Линд распорядится перенести его в зеленую гостиную. Я сейчас спущусь.

Лакей поклонился и так же робко просочился в коридор через узкую щель между дверью и косяком.

- Он тебя боится, - с удивлением отметила я, отмирая. Дик тоже мгновенно расслабился, сбросив с себя маску грозного хозяина. - Ты и раньше со слугами был строг, но чтобы так...

- Последние месяца два я был не самым... лучшим хозяином, - криво усмехнулся Ричард, направляясь к двери. - Иногда слугам доставалось ни за что ни про что. Последний раз, кажется, они попали под разнос, когда кое-кто обвинил меня в убийстве.

- Срываешься на тех, кто у тебя работает? - недоверчиво переспросила я.

- Обычно - нет, - мотнул головой муж. - Но эти два месяца в принципе многое поменяли в моей жизни. Поэтому сейчас я жестокий тиран, придирающийся к каждой замеченной пылинке и неправильно расставленным вещам. Кстати, о вещах. Пойдем-ка в твою комнату, всё доставленное я перенесу туда. И, надеюсь, уже через несколько минут смогу увидеть свою жену в платье, а не в потрепанном мужском костюме.

Я поднялась с кресла. Наверное, слишком резко, потому что ударилось бедром о край. Охнув, доковыляла до мужа, потирая место ушиба. Синяк будет. Не так уж это и важно, но все же неприятно.

- Помочь? - Ричард кивнул на пострадавшую ногу. Я с сомнением покосилась на него:

- Не забыл, чем закончилась последняя попытка полечить меня? Хочешь еще раз поделиться воспоминаниями?

- Думаешь, через прикосновение к ногам это тоже сработает? - явно был не согласен муж. В глазах медленно, но верно разгорались лукавые искорки. И это мне нравилось куда больше, чем виновато опущенная голова и тихое "Прости". Светлые эмоции мне нужны были сейчас гораздо больше, они помогали выбраться из темного глубокого колодца, выкопанного моей собственной ненавистью.

- Давай обойдемся без подобных прикосновений, - уклонилась я от предложения.

- Как пожелает ее светлость, - отступил муж, открывая передо мной дверь в коридор. - Быстренько в свою комнату, - приказал он, чуть подталкивая меня. - Приду через пару минут.

В свою спальню я влетела быстрее птицы, поспешно захлопнув за собой дверь. Я все еще опасалась, что меня могут увидеть. Понимала, что Ричард этого не допустит, что слуги просто так на этом этаже не появляются, что, даже вздумай кто подсматривать, магия меня надежно скрывает от чужих глаз, и все равно... Я не привыкла полагаться на магию, последние четыре года ее не было в моей жизни. Поэтому, защищенная с ее помощью, я все равно чувствовала себя беззащитной.

Остановившись перед кроватью, развернулась к двери, гипнотизируя ее подозрительным взглядом. Я только сейчас поняла, что что-то в нашем последнем разговоре было не то. Ричард пытался... флиртовать? Или мне это только кажется? Нет, все-таки, кажется. В предложении избавить меня от синяка не было никакого двойного смысла. И легкий тычок в спину, который я все еще чувствовала, был не более чем попыткой поторопить меня. Если Дик перестал быть для меня отвратительным тюремщиком и возвращается к нашей прежней манере общения, это еще ничего не значит. Вот только почему я смутилась, представив его руку на своем бедре?

Сделав пару шагов назад, с размаху упала на кровать спиной, заложив руки за голову и вперившись взглядом в потолок. Странные мысли в голову приходят. К возвращению прежних отношений с Диком я не стремилась, это однозначно. Вот только наше прошлое постоянно вставало между нами. И вряд ли я скажу, что это плохо. Просто из-за воспоминаний, солнечных, ярких, счастливых, я путалась в мотивах, интонациях, действиях. Я не могла вести себя с мужем, как прежде, но не знала, какую линию поведения выбрать сейчас, и в каждом его слове видела подвох, потому что, в отличие от меня, он легко вернулся к образу обаятельного, чуть насмешливого и очень родного мужчины.

По ступням что-то не больно ударило. Подтянувшись и забравшись на кровать с ногами, я осторожно выглянула за край. В том месте, где в изножье обычно стоит сундук или какая-нибудь банкетка, одна за другой возникали коробки, укладываясь почти ровными рядами. На стол с мягкими шлепками падали свертки, и всего этого было просто до ужаса много. Пока я широкими глазами обозревала внезапно оккупировавшее мою спальню картонное воинство, в комнату вошел Дик. Оценив мое удивление, довольно улыбнулся и приглашающее махнул рукой:

- Приступайте к разбору обновок, миледи. - А сам максимально удобно устроился на кровати за моей спиной, подперев голову рукой и ехидно глядя на меня. - В процессе ты можешь продолжить свой рассказ.

У меня не было слов. Обаятельный? Да. Насмешливый? Безусловно. Но как же мне сейчас хотелось в этого "родного мужчину" запустить чем-нибудь! Хотя бы подушкой! К сожалению, все они всё той же беспорядочной кучей, из которой я вылезла недавно, валялись на его стороне. А швыряться в него только что купленными вещами мне не позволило какое-то чисто женское чувство внутреннего протеста.

- Даже не поможешь?

Я слезла в кровати и уставилась на мужа, уперев руки в бока. Он окинул меня насмешливым взглядом и покачал головой:

- Свою работу касательно этих обновок я уже выполнил. Все остальное - на твоей совести. Лучше продолжи свою историю. Мы остановились на том моменте, когда ты вместе с каким-то недоразумением забралась в мой кабинет.

Я прошла к столу, задумавшись, что для одного человека другой может являться недоразумением. И, поменяйся мы местами и заберись в дом к влиятельному родственнику Тимми, недоразумением оказалась бы я. А ведь он, несмотря на свою глупость и слепую веру в выдуманные идеалы, был человеком. Для кого-то - сыном, для кого-то, возможно, возлюбленным. Но он бросился на мага практически безоружным, жестоко поплатился за это и превратился в итоге всего лишь в недоразумение. Которым могла бы стать и я, если бы сдержала стон.

Сев на стул, притянула к себе первый мягкий сверток. Я чувствовала требовательный взгляд Дика, да и сама понимала, что, чем быстрее я ему все расскажу, тем быстрее они займутся мятежниками, но никак не решалась заговорить. Все то, что происходило со мной три месяца назад и раньше, казалось теперь таким далеким, словно принадлежало другой жизни и другой девушке.

Из свертка выпала сорочка. Не белая, скорее, кремово-молочная, без изящных кружев и полупрозрачных вставок, отделанная по вороту и подолу лишь незатейливой вышивкой. Сорочка, предназначенная для дам среднего сословия, которые не могут позволить себе обратиться к портному и сшить всю одежду на заказ, которые покупают все это в лавках готовой продукции. Вот только мне было все равно. В определенные моменты жизни понимаешь, что кружева ручной работы - совершенно ненужная роскошь, и вполне достаточно того, чтобы вещи были удобными.

- В штаб поступила информация, что в твоем сейфе хранятся некие важные бумаги, которые могут повлиять на ход переговоров с Карнеллом, - заговорила я после третьего свертка, аккуратно укладывая чулки поверх второй сорочки. - С этим государством у нас и так постоянно натянутые отношения из-за горных рудников, а то, что хранилось у тебя, должно было если не сорвать заключение перемирия, то значительно усложнить пути его достижения.

- И что же это за бумаги такие? - полюбопытствовал Ричард, приподнявшись на локте и заинтересованно глядя на меня. - Я бы тоже не отказался на них взглянуть. В моем доме, оказывается, хранились такие важные документы, а я даже не знал об этом.

- Не смешно, - отрезала я. - Подробностей нам не сообщали, мы были всего лишь рядовыми агентами. Я даже не знаю, кто предоставил эти сведения в штаб. Приблизительное описание я тебе дала, больше по бумагам у меня никакой информации нет. Мы должны были просто изъять из сейфа все договора, переписки, счета, в которых бы упоминался Карнелл. Вторым важным объектом, представляющим интерес в большей степени лично для меня, были артефакты. По данным того же тщательно скрываемого источника, подобными вещичками можно если не убить мага мгновенно, то очень сильно его ослабить и устранить потом физически. Так как скоро должны были начаться активные действия против короля, мятежники всеми силами пытались избавиться от его охранников и помощников. Наш старший агент, Люк, предоставил нам полную информацию про артефакт Рипарда, с помощью которого артефакторы мятежников и собирались... хм... сделать меня вдовой.

- Артефакт Рипарда? - нахмурился муж, прикусив губу. - Я не слышал ни о чем, что было бы хоть отдаленно схоже с этим вашим тайным оружием против меня.

- Артефакт изобретен более четырехсот лет назад этим самым Рипардом. Основным толчком к изобретению, как обычно бывает, послужила ревность: его невеста сбежала практически из церкви с неким магом, оставив униженного артефактора со злостью и обидой, а позже - и с жаждой мести. Несколько лет потратив на создание оружия, способного на расстоянии причинить боль магу, так и не решился им воспользоваться. Уничтожать тоже не стал, спрятав артефакт на дне озера. Позже, чуть больше трехсот лет назад, его нашли, когда для увеличения территории пахотных земель осушали те территории. Что должен делать золотой, перечеркнутый молнией из черного агата, медальон на длинной цепочке, выяснили не сразу. Но, как только выяснили, запрятали куда подальше.

- Лиз, ты издеваешься надо мной? - серьезно спросил Дик, садясь в кровати. Я зло посмотрела на мужа:

- А похоже, что я шучу? Что тебя теперь не устраивает в моем рассказе?

- Если бы ты была чуточку менее ослеплена своей ненавистью и чуть более осведомлена в вопросах магии, ты бы ни на секунду не поверила в эти сказки. Почему тебе в голову не пришло проверить слова этого вашего старшего агента? Не существует артефактов, обладающих подобными свойствами! Вернее, нет ничего, способного сотню лет пролежать на дне озера, а потом выползти из него и начать убивать всех магов в округе. Создать что-либо, способное причинить мне вред, можно. Но только если обладать моей кровью, отданной добровольно, и поймать часть моей магии в момент, когда я произношу заклинание. И, поверь, такого артефакта не существует. Маги редко идут на создание чего-то, способного так сильно их ограничивать или подставлять под удар.

- Откуда я могла это знать? До этого Люк никогда нас не обманывал, а в магии я, при муже-волшебнике, не разбираюсь совершенно!

Я повысила голос, и Дик поморщился:

- Мы сейчас опять поругаемся, и нормального разговора не получится. - Он потер подбородок и предложил: - Я выслушаю тебя до конца, не перебивая и не задавая вопросов, а после этого ты выслушаешь все, что я думаю по этому поводу, хорошо?

- И почему мне кажется, что твое мнение мне не понравится? - пробурчала я, доставая из очередного свертка куда более интимные предметы гардероба, чем были до этого, и стремительно краснея. Торопливо отложив их в сторону, вернулась к теме разговора: - Я уже говорила, за тобой и твоими домочадцами наблюдали, узнавали все, что имело хоть какое-то отношение к нашему делу. В ту ночь, когда мы с Тимми должны были забрать эти несчастные бумаги и артефакты - помимо творения этого Рипарда, были еще кое-какие вещи, представляющие для мятежников ценность, - ты должен был быть у Мелиссы. План был выверен до секунды, рассчитан и продуман до мелочей. Вот только что-то пошло не так. Во-первых, обещанного тайника над камином не оказалось. - Дику явно было сложно удерживаться от комментариев. Видно было, как он уговаривает себя молчать, постоянно прикусывая губу и закатывая глаза. Я подняла руку, не разрешая перебивать меня и заодно отвечая на невысказанный вопрос: - Объяснением такому странному местоположению сейфа послужило то, что камин в твоем кабинете был изменен магически и после такого вмешательства стал прекрасной ширмой для тайника. Но артефакты-ключи не сработали, никакого сейфа за картиной не было, и в тот момент произошла вторая неприятность: вошел ты. Этого мы не ожидали, ведь нам доложили, что твоя карета покинула особняк, что ты направился к мисс Шепард. А дальше... дальше Тимми сглупил и стал всего лишь недоразумением.

- Ты закончила свой рассказ?

- На данный момент - да, - я слегка пожала плечами, не совсем уверенная в этом. Ведь у Дика же наверняка возникнут вопросы?

Но до того, как мне соизволили задать эти вопросы, меня отчитали, как глупого ребенка. Я многое услышала и о своей доверчивости, и о своей безответственности, и о непростительно низкой подкованности в вопросах магии.

- Вас использовали, как разменную моменту, - подытожил Ричард свою речь. - Возможно, вы и были частью какого-то куда более глобального плана, но в мой дом вас закинули, намеренно превратив в пушечное мясо. Сдается мне, ваше начальство прекрасно знало о том, что никаких артефактов и бумаг в моем несуществующем сейфе нет, что я буду дома и что вы обязательно мне попадетесь. Я просто пока не понимаю, зачем это нужно было. И почему не предпринято никаких следующих шагов, ведь о мятежниках или хотя бы небольшой кучке недовольных нет даже слухов. Возможно, после такой встречи в моем кабинете с моей стороны должна была последовать какая-то реакция, которая стала бы началом следующего этапа, но этого не произошло, и потому они пока никак себя не проявляют. А ведь со стороны вашего штаба было непростительной глупостью разбрасываться такими кадрами, как моя жена.

Я слабо улыбнулась на эту попытку пошутить, укладывая аккуратной стопочкой коротенькие светлые носочки. Пол передо мной был усеян обрывками оберточной бумаги, а на столе высилось уже приличное количество таких вот стопочек: с ночными сорочками, чулками, носками, перчатками, лентами для волос, тонкими нижними блузками и бельем.

- Ты прав, скорее всего, - я повернулась к мужу. - Мы с Тимми были частью чего-то большего, во что нас не стали посвящать. Может быть, именно для того, чтобы мы не могли трезво оценивать ситуацию в твоем доме при столкновении с тобой, нас и заставили пройти через чтецов. Не зря мне тогда показалось, что это отнюдь не для того, чтобы выработать у нас нужный настрой.

- У мятежников есть чтецы? - мгновенно напрягся Дик. С него слетела показная небрежность и насмешливость. - Я думал, ты встречалась с кем-то из них при... других условиях. Однако, если у них в штате читающие души, это многое меняет. Все несколько серьезнее, чем я ожидал. Сколько их там?

- Я знаю о двоих.

Дик поднялся с кровати и, перешагнув через кучу бумажного мусора, зашагал по небольшому пятачку перед кроватью.

- Все, способные читать в душах, состоят на королевском учете, - пояснили мне, заметив мой недоумевающий взгляд. - Каждый, кто обладает такой способностью, контролируется государственными службами. Такой дар утаить невозможно, таких детей находят даже в самых отдаленных деревнях. И, если у вашей кучки сопротивления в помощниках есть чтецы, то все это перестает быть забавной несерьезной историей. Наличие у мятежников чтецов говорит о том, что вас покрывает кто-то сверху. Что вырисовывающийся заговор против короля - не просто попытка кучки людей поиграть в свержение власти, а действительно организация переворота. Что кто-то из окружения его величества нацелился если не на трон, то на место непосредственно за ним. - Муж остановился и, заглянув мне в глаза, мягко заговорил: - Лиз, я не хотел бы подвергать тебя опасности и "воскрешать" раньше времени, но... нам нужна помощь Стивена. Ты согласна встретиться с моим братом?

Я повернулась к окну. В щели между шторами-лентами были видны полоски неба, а внизу, у самого края подоконника, - зелень деревьев. На улице сейчас должно быть очень хорошо. Два самых жарких месяца я провела в подвале, но сейчас температура начинает постепенно понижаться, и из дома уже можно выходить не только по вечерам. Мне бы хотелось сейчас прогуляться по парку. Будучи мятежницей и имея относительную свободу в передвижениях, я не испытывала подобных желаний. А сейчас вот хочу пройтись по ровным дорожкам, прикрываясь от солнца зонтиком, и почувствовать разлитый в воздухе аромат цветов...

Встретиться со Стивеном?..

Он сильнее и влиятельнее своего младшего брата, во многом. И в том, что сможет взглянуть на ситуацию со стороны, а потом и разобраться с ней, я не сомневалась. Он поможет и с Даррелом, и с мятежниками, вот только... Четыре года назад я бросила мужа, сбежала, и меня посчитали погибшей. Я нанесла Дику болезненную, долго не заживающую рану. И, хотя между собой мы уже многое решили, пусть и не пришли пока к чему-то определенному, мое появление в жизни младшего Девенли может быть воспринято неправильно. Надеюсь лишь, что Стивен, прежде чем судить о чем-то, выслушает всю историю и не сделает поспешных выводов.

Впрочем, не только из-за его осуждения я боялась с ним встречаться. Как мне смотреть в глаза человеку, который мне не сделал ничего плохого, но которого я определила в искупительные жертвы? Я собиралась действовать по принципу "семья за семью", а это значило, что долгой и счастливой жизни я Стивену не желала. Он относился ко мне, как к младшей сестре, поддерживая наш брак и помогая отцу сдерживать Луизу Девенли, а я хладнокровно размышляла о том, что родные Ричарда должны заплатить за то, что он сделал. Заглянуть Стивену в глаза и попросить о помощи будет куда тяжелее, чем пропустить до разума сквозь пелену ненависти слова Дика о том, что он невиновен.

Отвратительное чувство - стыд.

Рука Дика осторожно легла на мое плечо:

- Лиз?

- Это все равно когда-нибудь пришлось бы сделать, - я попыталась говорить ровно. - Меня это пугает, не скрою, но и выхода особого я не вижу. Если хочу отпустить прошлое, мне пора начать заглядывать ему в глаза. И пусть первой ступенькой на этом пути будет Стивен, а не твоя мать.

Пальцы Ричарда на мгновение сжались на моем плече, и я услышала тихий смешок:

- Вот уж от кого мы тебя будем прятать как можно дольше. Она точно не простит тебе того, что ты второй раз разбиваешь ее мечты об идеальной невестке, в качестве которой она видит Мелиссу.

- Дик, я... - Я хотела сказать, что на этот раз не собираюсь мешать ничьим планам, но он не стал меня слушать.

- Тогда, наверное, тебе стоит закончить с одеждой, убрать все это в гардероб, переодеться и подумать о том, что ты нам расскажешь про чтецов. Я не хочу, чтобы ты переживала все это два раза, поэтому сейчас мы не будем продолжать разговор. Но все-таки попытайся вспомнить как можно больше подробностей до обеда. Потому что после него придет Стивен.

Кивнула. А что еще оставалось делать, когда Дик, сказав мне все это, развернулся и вышел из комнаты?

Разобрать оставшиеся вещи? В коробках перед кроватью лежали аккуратно сложенные платья. Тоже достаточно простые, одно даже с пуговичками впереди, все - нейтрально-сдержанных тонов. Синее, зеленое и коричнево-янтарное. Цвета были неяркими, словно приглушенными, и смотрелись странно, хотя и не отталкивающе. В нижних коробках я нашла несколько рубашек, к ним - брюки, сшитые специально для женщин. Пусть в свое время Ричард и запрещал мне носить такую одежду, это не значило, что горожанки тоже ею пренебрегали. На люди, конечно, редко кто так выходит - в парке не встретить одетую в брюки женщину, но для работы такой наряд вполне годился: помогать мужу в лавке, в аптеке, в цветочном магазине, в пекарне - там, где юбки будут только мешаться. Хорошо, что Дик не стал настаивать только на платьях. Хотя зачем мне столько одежды, до сих пор не понимаю. Я привыкла обходиться двумя-тремя комплектами, а здесь - целый гардероб, купленный на довольно короткое время. И, пусть деньги были не моими, мне было жаль потраченного впустую состояния.

В куда более высоких коробках дожидались своего часа туфли. Несколько пар, но все тоже темных оттенков, чтобы можно было носить с любой одеждой. И только одна пара среди этих пяти была пригодна для прогулок на улице, остальные оказались домашними. Впрочем, на улицу я, видимо, в ближайшие дни все равно не выберусь, так что даже смысла в подобной обуви не видела. Спрятав их обратно в коробку, отнесла в гардеробную. Туда же отправила все остальные обновки, оставив на кровати лишь синее платье и необходимое под него белье.

Сначала я хотела встретиться со Стивеном в брюках и блузке, но вряд ли бы старший брат Дика одобрил такой наряд, поэтому пришлось отказаться от привычного костюма.

Я стояла в ванной перед зеркалом, приводя свои отросшие волосы в порядок, и как раз заканчивала заплетать косу, когда дверь в спальню открылась. Дик обещал принести обед. Значит, Стивен скоро появится. Кажется, я начинала бояться предстоящей встречи.

- Здравствуй, Лиза, - раздался от двери знакомый, пусть и несколько подзабытый, голос. Я повернулась, встречаясь взглядом с холодным прищуром карих, куда более светлых, чем у моего мужа, глаз. По позвоночнику острыми коготками пробежался страх. Стивен всегда относился ко мне, как к младшей сестре: подшучивал, защищал перед матерью, даже баловал. Вот только сейчас передо мной стоял не названный старший брат, а королевский маг: чужой, собранный, с острым внимательным взглядом. Такого Стивена я не знала, и потому возникало инстинктивное желание отступить от него подальше. Но... правильно ли будет с моей стороны снова пойти на поводу у эмоций? Да, таким он меня пугал. Да, у него сейчас есть все основания и не любить меня, и не доверять мне, ведь это он был рядом с Диком тогда, когда все считали, что я мертва, и видел, что творилось с его братом. Его отношение ко мне после исчезновения и странного воскрешения наверняка изменилось на прямо противоположное. Только... отступать и признавать страх я не буду. Перед Стивеном я виновата только за свои мысли, и мне стыдно за них, в остальном же... Пострадавших стороны в этой ситуации две, и делать из себя виновную во всем я позволять не собираюсь.

Отпустив кончик косы, я спрятала задрожавшие руки в складках юбки - все-таки есть у этих неудобных платьев преимущества! - и постаралась ответить максимально ровным голосом:

- Здравствуй, Стивен.

Волнение все равно проскользнуло чуть заметной дрожью, но оно проскользнуло - и не осталось незамеченным. Ноздри старшего из братьев Девенли затрепетали, пальцы левой руки, до этого свободно лежавшие на косяке, сжали светлое дерево. Мысленно дав себе оплеуху, сделала несколько шагов к выходу из ванной комнаты. Стивен так и остался стоять в дверях, и я оказалась к нему практически вплотную. Напротив моих глаз был аккуратно завязанный узел галстука. Вряд ли мой неожиданный гость ходит в официальном костюме по дому, значит, Ричард вытащил брата с работы.

- Ты не дашь мне пройти? - поинтересовалась я, на короткий миг поднимая глаза и тут же отворачиваясь. Изучать рисунок на светло-голубой стене оказалось куда интереснее, чем пытаться найти в лице стоящего напротив мужчины хоть капельку человечности. Мне было неловко, страшно, стыдно. И ко всему этому примешивалась злость и обида. Он не имеет права смотреть на меня так! Он понятия не имеет о том, что произошло на самом деле, о том, что трудно пришлось не только его любимому младшему брату! Стивен не имеет права меня сейчас осуждать и заранее выносить приговор!

- Если дама этого желает, - придворный маг отступил в сторону, позволяя мне выйти из тесной комнатушки. И в тот же момент в мою спальню влетел Ричард. Явно злой и нервничающий.

- Стивен, я же просил! - обвиняюще бросил он брату.

- Я помню, - отозвался Стивен, обращаясь к Дику, но не сводя с меня взгляда. - Однако я хотел встретиться с твоей женой тогда, когда она этого не ожидала. Мне не нужна была маска, мне нужны честные ответы от живого человека.

Ричард, обойдя брата, приблизился ко мне и взял за руку. Недоуменно посмотрев на наши сцепленные ладони, я перевела взгляд на мужа. Он меня что, защитить пытается?

- Пойдемте в библиотеку, - глухо предложил Дик, не обращаясь ни к кому конкретно, и потянул меня из спальни. Стивен с обманчиво безразличным выражением лица пожал плечами и последовал за нами.

Первым, на что я обратила внимание, едва переступила порог библиотеки, был столик у двери. Замерев возле него, провела ладонью по гладкой столешнице. На этот раз ни на нем, ни на его близнеце ваз с цветами не было, зато было четкое ощущение, что в этом доме есть вещи, которые я все же помню.

- Лиза? - повернулся ко мне Ричард. Стивен, замерший в дверном проеме и внимательно наблюдавший за каждым моим действием, вопросительно-насмешливо приподнял левую бровь.

- Я знаю этот столик, - прошептала я, не зная, плакать мне или смеяться из-за подобного открытия. В ту ночь, когда я с этим столиком "познакомилась", я влезла в этот особняк с целью ограбить Ричарда и сделать все от меня зависящее, чтобы он умер. А вместо этого погиб мой напарник, разрушился привычный мне мир, открылся ужасающий по своим последствиям обман. И, спустя неполных три месяца, я снова стою в библиотеке, поглаживая пальцами теплую отполированную поверхность.

- Откуда?

- Мы через библиотеку тогда влезли, и я не сразу решилась выйти из нее в коридор, - негромко призналась я. Муж, в первые секунды недоуменно смотревший на меня, хмыкнул и потянул к ближайшему креслу. - А сюда Тимми скинул мо плащ, чтобы не мешался. Собирались забрать его по дороге назад... - вспомнила я.

- Очная ставка с добровольным признанием? - с сарказмом полюбопытствовал из-за моей спины Стивен, проходя-таки в библиотеку и закрывая дверь. Ричард кинул в его сторону раздраженный взгляд:

- Нам нужны твоя помощь и поддержка, а не ехидные комментарии. Не заставляй меня жалеть о том, что я все тебе рассказал.

- Рассказал ты мне далеко не все, - парировал Стивен, проходя к столику с напитками, - но я не теряю надежды услышать полную версию истории. Если вы, конечно, перестанете ходить друг вокруг друга на задних лапках.

Язвительный тон и обвиняюще-пренебрежительное выражение карих глаз начали раздражать и меня. Рассеянное настроение, появившееся из-за неожиданной, хотя и ожидаемой, встречи, из-за мимолетных воспоминаний и из-за борьбы с собственными эмоциями, исчезло, оставляя после себя желание высказать Стивену все, что я о нем успела подумать. Перед ним я виновата только в своих мыслях, о которых он вряд ли узнает. А со всем, что произошло и происходит между мной и его братом, мы разберемся сами. Не ему судить!

- Как только господин придворный маг превратится из заносчивого идиота в нормального человека, все интересующие его события будут преподнесены ему на блюдечке, а до тех пор - терпи, Стивен, - приторно-любезным тоном сообщила я.

В глазах стоящего у камина мужчины что-то блеснуло, но я не успела разобрать странную эмоцию. И все же Стивен заметно расслабился. Отхлебнув из своего стакана, сделал шаг к креслам и упал в одно из них, снова впившись взглядом в мое лицо:

- Вот это уже больше похоже на тебя, Элизабет. То, что я видел до этого, походило на жену моего брата разве что внешностью. А теперь мы можем и поговорить.

Я пробарабанила пальчиками по подлокотнику. Ричард, прислонившись к шкафу с книгами, сверлил брата неодобрительным взглядом. Стивена же это ничуть не беспокоило. Подавшись вперед и полностью игнорируя наше раздражение, предложил:

- Итак, Лиза, расскажи мне все, что произошло за последние четыре года, начиная с похорон твоей семьи.

И, хотя маску бессердечного придворного мага он снял, глаза остались такими же холодными и цепкими. Он явно не собирался упускать даже малейшего слова из моего рассказа. Наверное, именно это нам с Ричардом и нужно было: холодный анализ ситуации от человека, лично заинтересованного в происходящем, но при этом не утратившего способности трезво размышлять, когда дело касалось одного из нас. Только вот переживать все это заново в очередной раз мне очень не хотелось...

Часть пятая. Помощница.

- Шепард, - задумчиво пробормотал Стивен, складывая руки на груди и опираясь на стену у окна. Взгляд его скользнул по заметно опустевшей с наступлением сумерек улице и замер на чем-то далеком.

Я же устало откинулась на спинку своего кресла. Если Дику я просто рассказывала о том, что со мной происходило, то со Стивеном монолога не получилось. Старший брат мужа устроил мне допрос, и порой мне казалось, что в этот вечер я для него мало чем отличаюсь от тех, с кем ему иногда приходится иметь дело. Не хватало только читающего души, подтверждающего правдивость моих слов, для полного сходства с самым настоящим дознанием. Сил даже просто на то, чтобы думать, не оставалось, а ведь предстояло еще ужинать - на столе нас дожидался поднос с остывающей едой. Обед мы пропустили, но, как только в моем рассказе мы добрались до кабинета Ричарда, муж категоричным тоном потребовал Стивена угомониться и приказал слугам принести в библиотеку ужин. В любое другое время мне бы показалось это кощунством - есть в библиотеке, но сейчас организму было все равно: он мечтал, чтобы изверги-Девенли, оба, оставили его в покое. Да еще и Стивен постоянно мельтешил перед глазами, расхаживая по тесному свободному пятачку между столом и шкафами, и что-то бубнил себе под нос...

- Даррел Шепард, - снова пробормотал Стивен, и я приоткрыла глаза, с уставшим удивлением осознавая, что чуть не заснула в кресле. Задумчивый маг стоял у окна, продолжая хмуриться и гипнотизировать что-то взглядом. - Я вижу возможности, но не вижу мотивов.

- Значит ли это, что ты не веришь в его виновность? - вскинулся Ричард, бросив короткий взгляд в мою сторону.

- Этого я не сказал. Мои слова значили лишь то, что нам нужно докопаться до мотивов. Согласись, если бы им нужен был ты, не связанный брачными узами, куда проще было бы просто убить Лизу.

Сил воскликнуть что-нибудь возмущенное, подобающее случаю, не было, а потому я с искренним, но немного вялым интересом следила за разговором. Ведь убить меня действительно было куда проще, чем затевать всю эту рискованную игру с преподнесением в роли главного злодея моего мужа. Это, во-первых, сохранило бы жизни моей семье, а, во-вторых, исключало ряд всевозможных "А что, если вдруг...". Потому что одно из таких "если" случилось в тот момент, когда я столкнулась с той бродяжкой в Крейс-Эбене и, благодаря этому, выжила наперекор всем планам.

- Пытались максимально обезопасить себя? - выдвинул предположение Ричард.

- Не лишено смысла, но что могли бы сделать мелкопоместный дворянин с приграничных земель, его жена и их маленькие дети? С твоей помощью, конечно, многое, но ведь и ты бы наверняка потерпел неудачу в расследовании. Чтобы избежать разоблачения и мести, опять же, стоило тогда избавляться от тебя, а не от родственников твоей жены. Здесь что-то не сходится.

Не сходится. Действительно. Но это говорит лишь о том, что мы не знаем всех звеньев в этой цепочке. В том же, что сумасшедшего "ювелира" мы определили правильно, я не сомневалась.

- К тому же еще одно слабое место такого плана - их надежда женить тебя на Мелиссе, - продолжал Стивен. - Ведь, если Даррел хотел видеть ее в качестве твоей супруги, вряд ли бы потерпел такое твое отношение к ней. В конце концов, Шепарды - одна из пяти старейших семей, они приближены к короне и стоят в основе ее могущества. Роль простой любовницы не для дочери такого семейства. Тебя должны были сразу же после первой проведенной с ней ночи вязать и тащить в храм.

Я поморщилась. Как-то... неприятно было слышать все эти слова о любовниках и совместных ночах. В то, что Ричард с момента моей мнимой смерти будет жить, храня мне верность, я не верила, но не при мне же обсуждать его... грелку? Неожиданно вспомнился ее вкрадчивый голос, зовущий Дика в спальню. Даррел, возможно, и не хотел бы видеть свою дочь любовницей того, кого прочили ей в мужья, но саму Мелиссу, кажется, все вполне устраивало.

- А ты мог бы на ней жениться? - спросила я вдруг, поворачиваясь к Ричарду.

Муж некоторое время молчал, обдумывая ответ. Взгляд стал пустым и отрешенным, но потом снова сфокусировался на мне:

- Я не знаю, как ответить на этот вопрос, - признал он наконец. - Если бы жизнь и дальше шла по той же колее, то - вряд ли. Меня устраивало то, что у меня было, а жена и наследники - это забота Стивена. - Старший брат скривился, однако не стал комментировать эти слова. - Но вполне мог бы это сделать, если бы таковым было предсмертное желание кого-то из родителей, или после собственной тяжелой болезни и последовавшего за этим переосмысления жизни, - его губы скривились в усмешке, - или не в силах сопротивляться неоспоримому аргументу в виде направленной мне в сердце шпаги Даррела.

- Понятно, - кивнула я. Я не знала, чего хотела добиться, задавая такой вопрос, но мне важно было знать, что человек, которого я любила, не собирался связывать свою жизнь с дочерью человека, убившего мою семью. Конечно, Мелисса была его любовницей, но этот статус не давал ей ничего, кроме возможности находиться в его постели. Ни в его сердце, ни в его доме она места занять так и не смогла.

Кажется, мое облегчение заметили оба, но ни Стивен, ни Ричард не стали комментировать мои чувства. Вот только по лицу одного скользнуло насмешливое понимание, и он наконец-то отлепился от стены, направившись к столу, а второй, довольно ухмыльнувшись, отошел к каминной полке за моей спиной.

Стивен, подняв крышку с одной из тарелок, удовлетворенно хмыкнул и сел за стол. Я же пыталась понять, о чем он думал. Такой человек, как старший брат Ричарда, даже во сне наверняка продолжает размышлять над важными вопросами и решать поставленные перед ним задачи. И мне было интересно, к каким выводам он пришел. Ему, вне всякого сомнения, было что сказать помимо того, что он уже озвучил. Стивен, поймав мой взгляд, слегка пожал плечами и кивнул на поднос:

- Ешь. Силы тебя понадобятся.

- Ты со мной еще не закончил, правильно понимаю? - грустно поинтересовалась я, поднимаясь с кресла и подходя вслед за ним к столу. Есть не очень хотелось, несмотря на пропущенный обед и чувство измотанности, поэтому я решила ограничиться чаем и двумя бутербродами с сыром и ветчиной.

- Я с тобой еще даже не начинал, - обворожительно улыбнулся старший Девенли, заставив Ричарда зарычать.

- Стивен!

- Спрячь зубы, Дик. Ты же понимаешь, что от твоей жены я теперь так просто не отстану. У нас имеет место быть потрясающее по своей наглости преступление, в котором предположительно замешан один из самых влиятельных людей королевства, и узнали мы о том, что оно вообще было, чисто случайно. Помимо этого, обнаруживается информация о каких-то мятежниках, нацелившихся на первых лиц государства и нашего монарха. И в обоих случаях Элизабет - единственный доступный источник информации. На данный момент. Чем плотнее и продуктивнее мы с ней будем работать, тем быстрее ты снова заполучишь ее в свое единоличное пользование.

Я поперхнулась чаем. Прокашлявшись, подняла изумленные глаза на невозмутимого Стивена.

- Издеваешься? - мрачно поинтересовалась у него.

- В некоторой степени, - не стал отпираться он, бросив взгляд поверх моего плеча. За спиной стоял Ричард, и я пожалела, что не могу видеть его лица. Интересно было бы узнать, какие эмоции у мужа вызывают слова его брата. - Но последние несколько недель вы провели вместе, сумели кое в чем разобраться, умудрились даже найти общий язык после стольких претензий... Хочешь сказать, что это ни к чему не приведет в итоге?

- О чем ты? - настороженно подобралась я.

- Стивен, не лезь не в свое дело, - сквозь зубы попросил Ричард.

- Оно перестало быть только вашим в тот момент, как ты пригласил меня в свой дом и рассказал о том, что твоя жена, оказывается, жива. И я хочу знать, какие отношения связывают вас сейчас и что вы будете делать после того, как это все закончится.

Ни у меня, ни у Ричарда ответа на этот вопрос не было. Точнее, я могла бы сказать, что сейчас мы - невольные союзники, сумевшие притереться друг к другу и вполне мирно сосуществующие на одной территории, а после - чужие, не связанные никакими обязательствами люди, но зачем? Я сама еще не определилась ни с линий поведения, ни со своими планами на будущее, к чему сейчас утверждать что-то однозначное? Дик, вероятно, тоже пока не знал, что нам делать со всем этим беспорядком в нашей жизни, потому что и он промолчал.

Деловая атмосфера, царившая до этого в библиотеке, нарушилась, когда дело дошло до личных вопросов, и вернуться к прежнему настрою ни у кого уже не получалось.

- Проводишь? - Поднявшийся с кресла Стивен кивнул брату, и Ричард нехотя подошел к двери. - С утра я отправлю нескольких человек проверить названные Лизой адреса, но сомневаюсь в том, что там остались хоть какие-то следы мятежников. Если эти двое горе-воришек были действительно только лишь пушечным мясом, призванной раздразнить королевских ищеек приманкой, то поиск их начальства на том же месте спустя два месяца становится бессмысленным. И все же я попробую найти там какие-то зацепки. К Шепарду пока приближаться не хочу и тебе, Дик, не советую. А вот выйти из дома, показаться на работе, рядом с Мелиссой и вообще в обществе тебе необходимо, чтобы не вызывать подозрений. Твоя пленница все равно никуда не сбежит.

- Спасибо, что в очередной раз напомнил мне об этом, - я сложила руки на груди и присела на край стола, мрачно глядя на уходящего гостя. - И, если уж на то пошло, Дик не появлялся на работе чуть меньше двух дней.

- Ты просто не представляешь, сколько у придворных магов работы, лисенок, - покачал головой Стивен, и я резко втянула в себя воздух: слишком уж неожиданным было это домашнее обращение. Значит ли это, что старший брат Дика мне не враг? Что он пересмотрел свое отношение ко мне, и вместо судьи и палача я смогу снова получить друга? - Маг - это практически разнорабочий. Мы должны быть везде, следить сразу за всем, начиная от погоды в столице и заканчивая проверкой еды его величества на яды. И потеря твоего мужа хотя бы на один день значительно сказывается на работе подведомственных ему структур и на нагрузке других магов. А сегодня после обеда исчезли мы оба. Оставшийся за нас Террей долго не протянет. Других же магов возле короля сейчас нет. Об этом ты, мятежница, должна была знать в силу своих интересов.

Я промолчала. Об этом я знала. Но не имела ни малейшего представления о том, чем занимается придворный маг. Почему-то казалось, что они должны, как в детских сказках, сидеть в высоких башнях, варить эликсиры молодости и предсказывать войны. Ну и иногда разгонять тучи над дворцом.

Если спросить Дика о его обязанностях, он сможет мне честно ответить, или он не имеет права говорить об этом?

- До завтра, Лиза. Увидимся за ужином.

- До завтра, - эхом отозвалась я, мыслями пребывая отнюдь не здесь. Как же все-таки я мало знала о том, чем живет человек, за которого я вышла замуж! Ведь, если вспомнить, я и в Четейр-Глэсе не имела особого представления о том, чем занимается Дик. Мне хватало его любви, моей семьи и безудержного счастья, в которое я закуталась, как в кокон, и не желала встречаться с окружающим миром.

- Подожди меня здесь, хорошо? - попросил Дик, окидывая меня обеспокоенным взглядом. Я машинально кивнула, пытаясь вспомнить, а каково это: быть абсолютно счастливой. Задумчиво прикусила губу, силясь вызвать хоть одно воспоминание. Когда они не нужны, от них невозможно избавиться, а сейчас, когда я хочу заглянуть на краткий миг в свое радужное прошлое, в голове всплывают только грязные улицы приграничных городов, маслянистые глаза очередного "хозяина", решившего, что новая служанка - легкая добыча, да сосредоточенные лица погруженных в разработку нового плана мятежников. А мне хотелось совсем другого: солнечных дней, звонкого смеха и ощущения безграничной эйфории.

Шаги в конце коридора стихли - мужчины спускались на первый этаж. Оставшись одна, я села прямо на ковер, подоткнув юбки и обняв колени. Странный день. Не плохой, не хороший, просто - странный. Прислонившись к спинке кресла и откинув на нее голову, я закрыла глаза. Пожалуй, не буду сейчас ни о чем думать. И вспоминать ни о чем не буду. Просто дождусь Дика, вернусь в свою спальню - и лягу спать. И оставлю этот странный день с его встречами и допросами, с его мыслями и выводами - в прошлом.

Утро встретило меня тишиной и оставленным на столе завтраком. Видимо, Дик внял совету Стивена и решил появиться во дворце. Наверное, так было даже лучше. После странного вчерашнего дня мне нужна была передышка - и от Ричарда, и от его брата, и от собственных воспоминаний. Перспектива сидеть весь день в четырех стенах казалась угнетающей - оказывается, я слишком быстро привыкла к тому, что из этой комнаты можно выбраться, - но в то же время давала возможность выглянуть из бесконечной круговерти разговоров и домыслов, в которых я закрутилась в последние дни. Кажется, я за всю предыдущую жизнь столько не говорила, сколько за те дни, что последовали за моим обвинением. Воспоминания, признания, размышления... Я рассказывала обо всем, и вот сейчас у меня появилась кратенькая возможность ненадолго остановиться, передохнуть и провести день как-нибудь так, чтобы не касаться серьезных тем. Задача для человека, запертого в комнате и оставленного наедине со своими мыслями, практически невыполнимая, но я постараюсь отвлечься.