Мышка для серцееда

Глава 33

С нетерпением жду, когда окажусь на игре Руслана.

Родители тоже смогли вырваться и уже ждут меня на трибунах. Я, же как всегда запаренная, бегу по улице в спортивный корпус. Перед входом меня тормозит Леша.

Перехватывает руку, а я вздрагиваю от прикосновения постороннего парня.

— Все же не поверила мне насчет Руслана.

Жестокая ухмылка, а я замираю.

— Это ты писал сообщения? — удивленно выдавливаю я из себя, продолжая гипнотизировать дверь, в которую входят студенты.

Хочется поскорее оказаться внутри гудящего помещения.

— Ну а кто еще? Я давно уже пытаюсь тебе сказать, что у Руслана рыльце в пушку. Но он тебя надежно оберегает.

— Какие-то проблемы, Медведь?

Знакомый голос вызывает внутри трепет. Спиной ощущаю знакомое тепло. Меня окутывает запах Руслана. Поворачиваюсь и замираю. Он возвышается за моей спиной как надежная стена. В глазах светится ярость. Но она направлена не на меня.

— Ага, проблемы. Жалко девчонку. Мозги пудришь ей.

— Леха, вот тебе повезло, что мы сегодня играем. Да и вообще, тебя постоянно спасает только то, что мы в одной команде, так бы уже рыло тебе начистил.

— Ой, угрозы-угрозы, — дерзко усмехается Леша.

А у меня расширяются глаза, когда Руслан отодвигает меня в сторону и делает шаг к парню. Я преграждаю ему путь и упираюсь руками в грудь.

— Прекратите! Что за детский сад? Руслан, он провоцирует. Думай об игре, а не о выяснении отношений. А ты, — поворачиваюсь к улыбающемуся Леше, — прекрати лезть ко мне. Я тебе точно не нужна, я просто лишний повод позлить Руслана. Я сразу это поняла. Поэтому просто отвали!

— Смотри-ка, какая умная.

— Свали, Леша, — рычит сквозь зубы Руслан.

Леша в последний раз окидывает нас взглядом и скрывается внутри здания.

— Пришла все-таки.

Закатываю глаза.

— Я исполняю свои обещания, в отличие от тебя.

Руслан задумчиво хмурится:

— А что я не выполнил?

Руки Руслана уже тянутся ко мне, но я делаю несколько шагов назад. Он уже в форме, и я начинаю волноваться, что ему холодно.

— Ты замерзнешь, — вырывается из меня прежде чем успеваю закрыть рот.

— Мышка, — громко фыркает Руслан, — это я должен переживать о тебе. И не увиливай от ответа. Черт, десять минут до игры. Карин, обещай, что не сбежишь и мы поговорим.

— О чем нам говорить?

Устало щипаю переносицу.

— О, поверь, нам есть о чем поговорить. Все, увидимся на трибунах. Болей там за меня.

Быстрый поцелуй в губы — и вот его уже нет.

А я и вовсе сомневаюсь, что этот мимолетный поцелуй мне не привиделся.

Нахожу глазами, где сидят родители. Убеждаюсь, что рядом с ними есть место. Там же и Милка сидит и активно машет мне. Пробираюсь сквозь сидящих людей. Сегодня на удивление аншлаг.

Еще бы! Сражаются за попадание в финал. Мне кажется, что здесь собрался весь состав двух университетов.

Девчонки кричат в поддержку команд. И когда они выходят, я отключаюсь от происходящего вокруг и сосредотачиваюсь на игре. Напряжение растет с каждой минутой. И игра не на жизнь, а на смерть.

Наша команда вырывается вперед. Ведет. И я вижу, как противников отчитывает тренер. Один из них кидает злой взгляд на Руслана, пока он что-то обсуждает с тренером.

А у меня внутри все переворачивается. Он такой сосредоточенный в этот момент, что хочется оставить в памяти именно такой его настрой. Не шутливый, а вот такой вот. Глаза серьезные, губы сжатые и нахмуренные брови.

И именно в момент, когда я впитываю вот такого его, он поднимает глаза и сразу находит меня. Уголки губ слегка дергаются вверх. Уверена, если бы не сидящие рядом родители, он бы сделал что-то серьезнее простой ухмылки.

Очередной тайм. На площадке обстановка накаляется. Руслан перехватывает мяч и плавно двигается к кольцу.

И тут перед ним выскакивает игрок из команды противника. Они сцепляются за мяч. Толчок. И в наступившей тишине мне кажется, что я слышу, как раздается громкий щелчок, и Руслан падает на площадку.

Трибуны замирают, а я вскакиваю с места. Меня словно откидывает на много лет назад, когда я сама сидела вот так на матах и держалась за ногу.

Руслан шипит сквозь зубы. Пытается подняться, но судья его останавливает. Он отмахивается, но продолжает сидеть на полу, обхватив коленку. Кусает губу до крови и сжимает челюсти.

— Его толкнули? — слышу в голосе мамы панику.

А у самой в ушах нарастает шум. Молча молюсь, чтобы он встал. Чтобы этот зловещий хруст мне только показался.

К Руслану спешит врач. Подбегает Виталик и что-то спрашивает. Руслан машет головой.

— Я сам! — слышу его рык. — Помоги.

— Не дури, тебя заберут, — рычит тренер.

У меня внутри все переворачивается от страха за него.

На площадку выносят носилки, и Руслан с помощью Виталика усаживается на них. Морщится от каждого движения. И я понимаю, что случилось серьезное.

Травма для спортсмена иногда может обернуться концом карьеры.

— Так, — Владимир встает с места и тянет за руку маму, — его, наверное, сейчас на скорой повезут в приемный покой. На снимок.

Он хмурится. Бросает на меня вопросительный взгляд.

— Я с вами.

Прекрасно понимаю без слов, куда он клонит. Я не могу оставить его в такой ситуации.

— Молодой человек, успокойтесь. Вы все равно не вернетесь на площадку. Вас надо в больницу. Замри!

Сказано Руслану, но замираю я. И тут же замечаю, как Руслан снова обхватывает колено.

— Куда его? — уточняет Владимир прежде, чем Руслана выносят на улицу.

— В дежурку. А вы?

— Семья.

Звучит дико, но это же так.

Мы встречаемся с Русланом взглядом, и я вижу, как он потерян. Впервые он в таком беспомощном состоянии, но я понимаю, что жалости он не потерпит. А так хочется его обнять. Сказать, что я его понимаю как никто.

— Мы за вами поедем.

Фельдшеры только пожимают плечами. Им, по сути, нет дела. Они просто выполняют свою работу.

Сосредотачиваю взгляд на движущейся впереди скорой. В машине непривычно тихо, даже Владимир с мамой молчат. Мама прикусывает губу. Ей тоже знакомо все, что сейчас происходит.

Успеваем к тому моменту, когда Руслана заносят в кабинет. Дверь закрывается неплотно, и я подхожу к ней.

Слышу сквозь суету и шум в коридоре слова врача.

— Похоже на повреждение крестообразных связок коленного сустава. Ну что, нужен будет покой, потом консультация ортопеда. Сейчас я проведу тесты, но у вас начинается гемартроз, а это затрудняет постановку правильного диагноза.

— В смысле? Зачем консультация? Дома отлежусь — и нормально.

— Руслан, это серьезная травма. Когда отек спадет, то нужно будет повторное обследование. Сейчас сделаем рентген, чтобы исключить разрыв или отслоение. Но все равно есть случаи, когда нужна операция.

— А… — его голос прерывается, слышу тяжелый вздох, — спорт?

— Ну, прогнозы ставить рано. Но если просто повреждение, то через месяца три постепенно вернешься в строй.

— А если нет?

— Ну, об этом судить рано. После снимка зафиксирую ногу ортезом.

— А передвигаться я как буду?

— Тебе нужно полностью исключить нагрузку на ногу. Первые дни, пока жидкость не уйдет, придется передвигаться на костылях только по острой необходимости.

У меня от лица отливает кровь. Костыли! Но я стараюсь не паниковать раньше времени. Врач же сказал, что операция может и не понадобиться.

— Спасибо.

Тихий голос Руслана причиняет боль.

В этот момент я не хочу сражаться с желанием поддержать его. Но какой у меня выбор?

Руслана снова выкатывают на каталке. Кего колену приложен пакет со льдом. При виде нас он хмурится и отводит взгляд. Я словно на себе ощущаю его боль.

— Как он?

Руслан морщится от звука голоса отца, а я только и могу смотреть, как обездвижено его колено, и сглатывать от наворачивающихся слез.

— Нужно сделать снимок. Холод притормозил распространение отека, но нужно исключить разрыв.

— Так, может, мы его в платную клинику отвезем?

— В этом нет необходимости. Уж с рентгеном мы справимся.

Пока ждем Руслана, теряю счет времени. Наконец он выходит. Нога обездвижена ортезом. Опирается на костыли.

— Домой отпустили?

— Ну а куда? На игру? — огрызается Руслан и продолжает с трудом передвигаться по коридору больницы.

— Руслан, не нужно на нас рычать.

— Пап, отвали, а! Не ты же сейчас как какой-то инвалид на костылях.

— Садись вперед, там ногу можно вытянуть, — мама кладет руку на плечо Руслана и кивает на дверь машины.

— Что, теперь я вызываю только жалость? — снова рычит со злостью.

— Руслан, — одергивает его Владимир, — прекрати. Не мы тебе травму организовали.

Руслан замолкает и садится вперед, с рваным выдохом устраивает ногу на пол и откидывает голову на подголовник.

— И сколько в этом ходить?

— Две-три недели. Это если без операции.

— Лекарства назначили?

— Обезболивающее. Если станет хуже или колено опухнет сильнее, то в больницу. Откачивать жидкость будут.

— А…

— Пап, хватит!

— Вов, нам, наверное, лучше отменить поездку?

— Да, ты…

— А зачем? Со мной не надо нянчиться. Летите отдыхайте. До туалета уж я доползу. Пожрать приготовят, надеюсь.

— Нет, это исключено. Мы семья и должны помогать друг другу.

— Насть, — поворачивает голову Руслан и впивается безразличным взглядом в маму, — тебе нравится, когда отец с тобой носится из-за беременности?

— При чем тут это?

— Ну ответь.

Мама поджимает губы и бросает на меня вопросительный взгляд. Я только пожимаю плечом. Не понимаю пока, к чему клонит Руслан.

— Не особо, — наконец выдыхает мама.

— Ну вот. А с чего вы вдруг решили, что мне понравится, когда со мной начнут носиться, как с инвалидом?

— И что ты предлагаешь? Просто взять и улететь?

— Да. Вы как раз через четыре дня летите. Через три дня я узнаю, нужна ли операция.

— Через три дня я не смогу ничего отменить.

— Ну и тем лучше. Пап, мне двадцать три. Справлюсь уж.

— Потом обсудим.