На пороге счастья

Глава 9

Кэтлин вздохнула и подошла к окну. Отсюда отлично видны лошади, жующие сено в корале. Чуть дальше один из ковбоев ремонтировал деревянный забор.

Ночью прошел дождь, смывший пыль, и казалось, все вокруг сияло и дышало свежестью. Это был сказочный уголок, затерявшийся вдали от суматохи современной жизни с ее повседневной спешкой и жестокостью бытия. Если бы Кэтлин год назад сказали, что ей захочется поселиться здесь, она бы только рассмеялась. Она выросла в Чикаго и собиралась прожить там всю жизнь. В отличие от Джона Кэтлин не родилась с мечтой о таком крае, ее не грызла жажда воочию увидеть и покорить эти дикие просторы. Но стоило увидеть их, как она влюбилась в них. Эти бескрайние дали действовали на нее умиротворяюще.

– Даю пенни за твои мысли.

Она вздрогнула, когда возле уха прозвучал ласковый бас Коди, а на плечи опустились его ладони.

– Извини. – Коди нежно поцеловал ее в затылок. – Я и не думал, что ты меня не заметила.

Кэтлин закрыла глаза и вздохнула. Неосознанно она прислонилась к его надежной и сильной груди.

– Стояла вот и думала, как же мне тут все нравится. Коди обнял ее и прижался щекой к волосам.

– Я знаю по меньшей мере одного человека, который счастлив слышать это.

Она улыбнулась и выбросила грустные мысли из головы, наслаждаясь его объятием.

– Ходят слухи, что ты решила навсегда поселиться в Монтане, – пророкотал он ей в ухо.

– Это не сплетни. Так оно и есть. Этим утром я согласилась взяться за музей твоего отца.

– Я встретил девочек в конюшне. Наверное, ты только что сказала им? Мне показалось, что одна из них очень недовольна твоим решением.

– Боюсь, что Хизер очень расстроилась.

– А что сказала Холли? Ей нравится твой план?

– Она просто счастлива. А вот Хизер категорически против, и я не могу ничего с ней поделать.

– Может быть, пришла пора вмешаться отцу? Кэтлин иронически хмыкнула:

– Слишком поздно. К сожалению, наш папочка и не желает ни во что вмешиваться.

– Но она твердо заявила мне, что возвращается в Чикаго и будет жить с ним. Это правда?

– Хизер хочется верить в это. Но я и не надеюсь, чтобы Гэри согласился. Это же сплошные неудобства. И масса забот и ответственности. Он не пойдет на это.

– Я не знаком с ним, но мне он уже не нравится.

– Гэри очень эгоистичен и эгоцентричен.

Кэтлин нерешительно подняла на Коди глаза и расцвела от теплоты и понимания в зеленых глазах. У нее потеплело на душе.

– Но меня гложет и гложет противная мыслишка, что таким муж был только со мной... Что с другой женщиной, с Джеки, он будет вести себя совершенно иначе... Может быть, ему не подходила именно я?

– О, Кэтлин, это просто чушь, слышишь?

– Подожди, послушай минутку. Я и понятия не имела, до чего замечательно заниматься любовью, пока ты не открыл мне глаза. Но я и сама никогда не реагировала на ласки Гэри так, как вышло само собой тем утром. Может быть, с ним происходило то же самое? И, вероятно, Гэри уже не такой эгоистичный с Джеки? Может быть, мы будили друг в друге лишь самое худшее?

– Как ты, однако, великодушна, милая. Кажется, ты вce еще пытаешься простить этого мерзавца. Так вот, его поведение непростительно, так и знай. Правда, мне абсолютно наплевать на твоего бывшего мужа, разве что я бы вытряс его мелочную душонку из-за того, что он ранит девочек своим равнодушием, а выносить все это приходится тебе. Я буду счастлив, если он никогда и не осмелится ступить на землю Монтаны.

Коди обхватил ладонями ее голову и, глядя в глаза, сказал:

– Ты здесь, рядом со мной, и это все, что мне нужно. Счастливая улыбка осветила ее лицо, в этот момент она была прекрасна как никогда.

– Значит, заявляешь свои права, Коди?

– Конечно, – выдохнул он и склонился над ней, целуя. – Я не просто заявляю, я требую! – И снова впился в ее губы горячим и жадным поцелуем. Она обвила руками его сильную шею и с готовностью отдалась поцелую.

– О святые угодники! Прошу прощения! – Послышался неловкий кашель и шорох роняемой бумаги. Коди и Кэтлин отпрянули друг от друга. Мэтти встала на колени и пыталась собрать рассыпавшуюся по полу почту.

– Надеюсь, в этой бандерольке не было ничего бьющегося, – заметил Коди, проходя к двери.

– Нет, это книги, – ответила Мэтти, ползая по полу. – Я не знала, что вы здесь.

Мэтти поднялась с пола и донесла охапку корреспонденции до стола. Сложив все на стол, она повернулась к парочке у двери и лукаво усмехнулась:

– Мне действительно очень жаль, что я помешала. Если хотите, я немедленно исчезну.

– Нет, – возразил Коди. – Пожалуй, мне лучше уйти. – Он взглянул на Кэтлин. – Кстати, у меня вполне уважительная причина, чтобы появиться здесь. Я должен был узнать, когда ты начнешь работу в музее.

– Не знаю. Я еще не обговорила с Оланом.

– А это и не понадобится. Говорить придется со мной. – Он усмехнулся. – Я – твоя дешевая рабсила.

– О, временами ты обходишься действительно дешево! – расхохоталась Мэтти.

Коди сурово нахмурил брови.

– Комментарии публики воспрещаются. – И снова повернулся к Кэтлин. – Я могу закупить все необходимое. Можно начать уже на следующей неделе, если хочешь.

– По мне, так это здорово, – кивнула Кэтлин.

Коди протянул руку.

– По рукам?

Кэтлин улыбнулась и положила в его ладонь свою.

– По рукам.

Коди с высоты своего положения наслаждался чудесным видом. Кэтлин стояла на стремянке на другом конце комнаты спиной к нему. Аккуратными движениями она наносила валиком на стену свежую белую краску. Он довольно хмыкнул, заметив белый отпечаток ладони на ее джинсах. Видимо, она и сама не заметила, как выпачкала руку, а затем прижала к заднему карману. Он и сам бы не прочь оставить свой отпечаток на том же самом месте.

– Как ты отнесешься к тому, чтобы закончить на сегодня? Доведем до ума эту комнату, и все, а?

– Ты устал?

– Ого! Потише, леди, а то превратишься в настоящего рабовладельца! Последние четыре дня ты заставляла меня работать по двенадцать часов вместо положенных четырех. Сейчас пятница, вечер. Дай мне передохнуть.

Одна бровь Кэтлин удивленно выгнулась.

– У тебя свидание? – мягко спросила она.

– Может быть, – так же мягко ответил он. – Я пока еще не спросил ее.

Она отвернулась и снова принялась красить.

– Кажется, ты крупно рискуешь, Коди?

– Угу, очень надеюсь на это.

Он быстрыми шагами пересек комнату и обнял ее за талию. Кэтлин взвизгнула, когда Коди потянул ее со стремянки вниз. Он поспешно впился в ее губы, чтобы она не начала ругаться. Кэтлин со вздохом подчинилась.

– Ну-у, при таких темпах нам крупно повезет, если мы сможем открыться к Рождеству.

Коди еле слышно ругнулся и отодвинулся от Кэтлин. Он повернул голову к двери, где застыл его отец.

– Привет, папа.

– Привет, Коди. – Зеленые глаза Олана искрились лукавством, он заметил отпечаток на джинсах Кэтлин. – Отличная краска.

Коди ухмыльнулся и опустил руки. Кэтлин тоже повернулась к Олану, полагая, что тот говорит о стенах.

– Вам нравится? – полюбопытствовала она.

– Да, выглядит шикарно.

– Мы уже заканчиваем. Не хочешь пройтись по комнатам? – предложил Коди.

– Нет, не стоит. Я просто ехал в Боузмен и решил заскочить на минуту, чтобы узнать, как обстоят дела.

Кэтлин отставила свой валик в сторону и вытерла руки полотенцем, засунутым за пояс джинсов.

– Что вы скажете, если мы наметим открытие на середину сентября? Это даст мне еще два месяца.

– Я не собираюсь торопить вас. Когда сочтете ремонт законченным, дайте мне знать, и я велю Дженни разослать приглашения и дать объявления в газеты.

Кэтлин согласно кивнула.

Коди с любопытством наблюдал за отцом. Он так и не вошел в комнату. Олан впервые приблизился к этому месту со дня смерти матери. Было совершенно очевидно, что и это потребовало от него огромных усилий.

– Ну ладно, я, пожалуй, поеду, – сказал Олан. – Мне очень понравилось, как у вас тут все получается.

– Мы хорошо поработали, – согласился Коди. Олан кивнул на прощание и уехал.

– Как ты думаешь, со временем отец сможет превозмочь себя и прийти сюда, когда мы откроем музей? – спросила Кэтлин.

– Не знаю, – честно признался Коди. – По крайней мере он пытается.

– Будем надеяться, но пока ему заметно неуютно. Они немного помолчали, а потом Коди сменил тему:

– Так на чем мы остановились, когда нас так бесцеремонно прервали?

– Мы красили, – решительно заявила Кэтлин. – Но твое предложение закончить рабочий день пораньше – заманчиво. Давай закончим комнату – и домой.

– Замечательно! А потом ты пойдешь со мной в бар Диллона?

– Обязательно.

– А можно застолбить все медленные танцы за мной?

– Все до единого, – довольно прошептала она. Коди удовлетворенно сверкнул глазами и быстро чмокнул ее в губы.

Группа музыкантов играла прекрасную импровизацию на тему индейской песни. Кэтлин уютно прижалась к груди Коди и вся отдалась чудесному чувству единства с музыкой. Удивительно, какие изменения претерпело ее мнение о нем за какие-то несколько недель! Она вспомнила, как старалась избегать встреч с ним, когда только приехала на ранчо. Теперь же жалела, что не может заполнить собой все его мысли.

Его губы нежно коснулись ее виска.

– И почему это мне кажется, что еще чуть-чуть, и ты уснешь в моих объятиях? – пророкотал он ей на ухо. – Убаюкивание меньше всего входит в мои планы.

– О? И какие же ты лелеешь планы на мой счет?

– Есть разные способы танцевать.

Ее пронзила дрожь желания. Сердце забилось от сладкого предвкушения. Песня закончилась, и Кэтлин встрепенулась.

– Почему бы нам не обсудить это за столом?

Его рука по-хозяйски обняла ее за талию, пока он вел Кэтлин к столику. На мгновение он отстал, чтобы полюбоваться прекрасной фигурой и стройными ножками в нейлоновых чулках. Черная юбка до колен чудесно колыхалась в такт шагам. Не осталось и следа от хрупкой, ранимой женщины, приехавшей в Монтану несколько недель назад.

Он исхитрился подозвать официантку и сделать заказ и лишь потом выдвинул стул и сел напротив Кэтлин. Коди взял ее ладонь, и их пальцы переплелись.

– Как ты прекрасна сегодня вечером! Кэтлин быстро отвела глаза в сторону.

– Не отворачивайся от меня! – приказал он. Кэтлин мгновенно подняла на него глаза и улыбнулась, но Коди видел, что ей все еще неловко выслушивать комплименты. В глазах ее таилось недоверие. Он вздохнул, поднес ее ладонь к губам и легонько поцеловал.

– Почему тебя так смущают комплименты?

– Наверное, потому, что в прошлом меня ими не баловали, – честно ответила она.

– А если я засыплю тебя ими по любому поводу, ты привыкнешь к ним?

– Я очень надеюсь, что никогда не привыкну настолько, чтобы у меня не потеплело на сердце. Ведь это ты говоришь мне приятные вещи.

Именно такие моменты напоминали ему, насколько Кэтлин наивна и простодушна. Если быть честным, то Коди специально гнал из головы все мысли об этом. Иначе получалось, что он пользовался ее наивностью. А ему это не нравилось, хотя и было чистейшей правдой.

Она всего лишь пригубила первый глоток свободы, всего лишь пробовала расправить крылья. Ему хотелось верить, что он не станет мешать ей наслаждаться долгожданной свободой. Но с каждым днем Коди все больше сомневался в себе и своем благородстве.

То, что он испытывал по отношению к этой женщине, выходило за рамки его жизненного опыта. Коди понимал, что это – совершенно неведомая территория. Никогда прежде он не испытывал искушения воображать свое будущее так, чтобы там присутствовала женщина. Теперь же это представлялось как бы само собой, и воображаемой женщиной была Кэтлин. Уже одно это должно охладить его пыл.

– Земля вызывает Коди! Земля вызывает Коди!

Он опомнился и увидел, что Кэтлин водит ладонью перед его лицом.

– Ты на несколько минут просто отключился, хотя смотрел на меня в упор, – сказала она, смущенно улыбнувшись. – Ты жесток к моему хрупкому самолюбию.

– Извини, родная.

Официантка проворно поставила перед ними заказанные напитки и умчалась прочь. Вечер только начался, но бар уже был полон. Кэтлин узнала нескольких ковбоев с ранчо, заметила и нескольких гостей, захотевших развлечься в местной достопримечательности.

– Ты хоть понимаешь, сколько женщин здесь поглядывают в твою сторону? – откровенно спросила Кэтлин.

Коди покачал головой и постарался не улыбнуться.

– Не заметил.

– Но это так! Я наблюдаю весь вечер. Брюнетка у стойки уже несколько раз пыталась пробраться поближе к тебе.

Коди привычно обвел взглядом помещение и пригляделся к женщинам у стойки. И правда, фигуристая брюнетка с длинными ногами и массой косметики на лице призывно улыбнулась ему. Коди перевел глаза на Кэтлин.

– Ну, надо же, – спокойно произнес он.

– Не мне их осуждать, – с деланным равнодушием произнесла Кэтлин. – Если подумать, как тесно ты заполнил эти джинсы и рубашку, то их можно понять.

Коди растерянно заморгал и протянул руку к ее рюмке.

– Сколько ты уже выпила? – поинтересовался он.

– Это только вторая.

– Это твоя последняя, – категорично сказал он. – Кажется, спиртное развязывает тебе язычок, и тогда берегись, честной народ. У тебя слишком богатое воображение.

– Ерунда! Говорю лишь то, что вижу. Ты же не станешь отрицать, что эта брюнетка клеится к тебе?

– Не стану, но только ковбой тремя столами дальше уже час собирается с духом, чтобы пригласить тебя.

Кэтлин рассмеялась и даже не стала отыскивать взглядом несостоявшегося поклонника. Было бы смешно верить подобной чепухе. Мужчины никогда ее не замечают, а уж искать в толпе не станет ни один в здравом уме.

– Я вижу, ты мне не веришь?

– Я считаю, что ты очень мило вселяешь в меня уверенность в моей неотразимости. Спасибо.

– Будь я проклят, Кэтлин!

Она даже подпрыгнула на стуле, испугавшись его неожиданной ярости.

– Пошли, – сказал он, бросив на стол несколько купюр, и встал.

Она нехотя поднялась, и Коди тут же подхватил ее под локоть и уверенно направил к двери. С каждым шагом ее собственный гнев набирал силу. Как только дверь захлопнулась за ними, она повернулась к нему лицом.

– Никогда не смей больше так поступать со мной! – прошипела она. И прежде чем он хоть что-то сообразил, развернулась и побежала к его пикапу.

– Как поступать? – недоуменно спросил Коди.

– Приказывать, что мне делать, как будто я твоя собственность или что-то в этом роде.

– Минуточку! – Коди поймал ее за руку.

– Нет, это ты погоди минуточку. – Кэтлин вырвалась и толкнула его кулачком в грудь. – Думаешь, если мы с тобой переспали, то ты можешь обращаться со мной словно я дешевка, которую ты подобрал и оплатил?

Коди грубо выругался, и она в изумлении смолкла. Он больно вцепился в ее руки и притянул к себе.

– Когда это я обращался с тобой так, как ты только что описала? Когда, Кэтлин?

Коди зашагал прочь и исчез в темноте.

Она с минуту стояла и растерянно потирала руки, еще болевшие от его хватки, затем вздохнула и поплелась следом.

Нашла она его прислонившимся к автомобилю.

– Извини. Я просто вышла из себя.

Он криво усмехнулся и опустил голову. Когда он наконец заговорил, ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его.

– Ты точно сведешь меня с ума. Как тебе только в голову пришло, что я начну думать о тебе хуже из-за того, что мы занимались с тобой любовью?

– Н-не з-знаю. Да я так и не думаю. Просто набросилась на тебя, сорвала на тебе злость ни с того ни с сего. А почему ты рассердился на меня там, в баре?

Коди повернул к ней лицо.

– Почему тебе трудно поверить в то, что мужчины считают тебя привлекательной? Что ты запросто можешь вскружить им голову?

– Потому что раньше этого не случалось.

– А ты обращала на это внимание? – с горькой иронией заметил он. – У тебя было на это время? Мне даже не надо спрашивать, кто вдолбил в тебя это дерьмо!

Наступило долгое молчание.

– Мне надоело постоянно натыкаться на его тень, стоит только как следует повернуться, – устало сказал Коди. – Когда ты окончательно вычеркнешь его из своей судьбы? Или ты так и собираешься всю жизнь прожить с верой в то, чем он хотел унизить тебя?

Распахнув дверцу автомобиля, Коди спросил:

– Мы можем ехать?

Кэтлин молча села в машину. Она не знала, что ответить. Кажется, ей нечего сказать ему.

Всю дорогу до ранчо они молчали. Кэтлин боролась с множеством непонятных порывов. Она уже не раз пожалела в душе, что умудрилась оскорбить его своими поспешными обвинениями. Если бы можно было взять все эти злые слова обратно, она бы немедленно так и поступила, да еще извинилась бы в придачу. Но Кэтлин понимала, что этого недостаточно. Он хотел от нее гораздо большего, чем она могла ему дать. По крайней мере пока.

Когда они добрались до развилки, Коди притормозил. Кэтлин нахмурилась и взглянула на него. Он смотрел прямо перед собой, словно не был уверен, сворачивать или нет. Наконец Коди повернулся к ней. В сумраке салона они молча уставились друг на друга.

Кэтлин почувствовала его невысказанный вопрос, только не знала, кому он его задает: себе или ей. Не размышляя, она взяла его руку и поднесла к губам.

– Люби меня сегодня, – откровенно попросила она.

Коди судорожно сжал ее пальцы, потом снова вцепился в руль. Уже через десять минут машина остановилась возле небольшого дома, где он жил.

Все происходило словно во сне. Он завел ее в дом и не стал включать свет, но двигался уверенно, как человек, который и так знает в доме каждую мелочь. Кэтлин же совершенно не ориентировалась, и это странно возбуждало. Все скрыто мраком, даже мужчина, нежно обхвативший ладонями ее лицо. Его губы начали медленно поддразнивать ее, покусывая нижнюю губу и распаляя еще больше. Через секунду она уже жаждала большего.

Пока Коди изводил ее легкими, словно крылья бабочки, поцелуями, руки его оставили ее лицо и принялись путешествовать по телу. Вот они отыскали пуговки на блузке и мгновенно освободили ее от этой досадной помехи. И в тот же миг Коди властно завладел ее ртом. Она застонала от ни с чем не сравнимого блаженства, еще недавно бывшего для нее совершенно недоступным. Кэтлин призывно раскрыла губы, но его вдруг как магнитом притянули соблазнительное ушко и стройная шея. Он обжигал ее своими поцелуями, а женщина блаженно шептала его имя.

Кэтлин стонала и, вцепившись в его волосы, отчаянно пыталась снова притянуть к губам, но этот капитан сам определял курс своего корабля. Ей ничего не осталось, как подчиниться и откинуть голову, чем он тут же воспользовался. Коди тщательнейшим образом изучил ключицу, оставляя влажную цепочку поцелуев. Кэтлин замерла и затаила дыхание, когда его уверенные пальцы принялись ласкать невероятно чувствительный позвоночник. Секунду спустя в сторону отлетел бюстгальтер. А потом все закружилось перед глазами, стоило его теплым ладоням обхватить ее полную грудь.

Опьяняющая страсть теплой волной разнеслась по всему телу Кэтлин. Но теплота очень скоро перешла в пламя, когда он встал возле нее на колени и его губы сменили руки, сомкнувшись на соске. Ноги едва держали ее, и она вцепилась в его плечи, пытаясь найти хоть какое-то подобие якоря в грозившей поглотить ее пучине.

Пока Коди сводил Кэтлин с ума тщательным поклонением каждому дюйму ее кожи, руки его делали свое дело, освобождая любимую от остатков одежды.

Когда Коди наконец поднялся, то пылко прижал ее к себе. В обнимку с ней он сделал несколько шагов, остановился и слегка подтолкнул Кэтлин. Она изумленно вскрикнула, почувствовав, что падает, и еще сильнее вцепилась в него. Они вместе рухнули на прохладную льняную простыню. Коди на минуту исчез, и ее пугающе окутала чернильная темнота. В тишине она слышала лишь сумасшедший стук своего сердца да шорох его в спешке снимаемой одежды.

От непонятного страха Кэтлин выкрикнула его имя. Он тут же очутился рядом, и она ощупала его, словно хотела убедиться, что ее скрытый мраком ночи любовник именно Коди. Кэтлин скользнула руками по знакомой груди и обняла мускулистую спину. И тут он настиг ее губами и заставил позабыть свои страхи и вспомнить о неистовом желании, сжигавшем их всего минуту назад. И она забыла обо всем. Лишь этот таинственный мир страсти, созданный для нее Коди, имел значение. На данный момент он и Коди были всем, в чем она нуждалась.

Теперь Коди отбросил в сторону нежность, да Кэтлин и не просила о ней. Его руки стали властными и требовательными, а рот просто терзал податливое тело. Он словно отправился с ней на автомобиле вместо шоссейной дороги на проселочную, где их неумолимо трясло от заданного темпа и сердце ухало в пропасть от головокружительных поворотов, но и удовольствие, испытанное обоими, не поддавалось описанию. Это нельзя было сравнить даже с пережитым во время солнечного восхода в горах.

Подойдя к самому пику блаженства, Коди на мгновение замер и хрипло потребовал ответа:

– Кто сейчас с тобой, Кэти?

– Коди! – выкрикнула она.

В следующее мгновение оба уже мчались на сумасшедшей скорости к экстазу и новому измерению.