На пределе

1

Иссиня-черные глаза. Гладко зачесанные блестящие волосы. Стройная фигурка.

Скаут Ритленд мысленно подытожил свои первые впечатления о женщине, которую узрел, бросив взгляд через весь банкетный зал. Изумительное создание, потрясающее, нечто из ряда вон выходящее. Они были разделены кружившей по залу, колышущейся толпой праздновавших, одетых в парадно-официальные костюмы, постепенно пьяневших от взаимных поздравлений, подкрепленных возлияниями. Пунш, сваренный из экзотических фруктов, медленно делал свое дело – даже самые добропорядочные из тех, кто поглощал этот напиток, настолько обретали раскованность, что готовы были, скинув одежды, сигать в полосу тихоокеанского прибоя.

Скаут зашел пока еще не так далеко, но в голове у него уже появился приятный шумок, такой же отчетливый, как и крики ночных птиц в джунглях, обступивших живописную площадку «Кораллового рифа», роскошного курортного комплекса, открытие которого торжественно праздновали в тот вечер.

Прославленный пунш обладал способностью дарить раскованность, помогал забыть о моральных устоях и отказаться от исповедуемых прежде идеалов относительно сексуального равенства. Слегка помутневшим от неумеренных возлияний взором Скаут с несвойственным ему шовинизмом уставился на женщину в облегающем белом платье. Не испытывая никаких угрызений совести, он оценивал ее только как объект своих сексуальных вожделений.

Остров Пэрриш каким-то чудесным образом именно так воздействовал на людей. Крошечный – всего лишь точка в цепи таких же островков, затерявшихся на карте южной части Тихого океана, он обладал способностью пьянить пряным ароматом тропических цветов и плодов. В изобилии банановые деревья, кокосовые пальмы, и никакой помпезности, присущей янки.

Всего лишь несколько часов назад Скаут наконец поддался обаянию острова, подпал под его соблазнительную власть. Впервые за много месяцев после своего приезда сюда он выглянул за возведенные из розового мрамора стены гостиницы. До сегодняшнего дня ее сооружение отнимало у него столько времени, сил и энергии, что у него не оставалось возможности насладиться прелестью этого первозданного острова и контактами с его дружелюбными обитателями.

В частности, с одним из них – женщиной в белом. Черт возьми, она была ошеломляюще хороша. Невозмутимая, даже слегка надменная. Она поймала на себе его взгляд и ответила ему холодным оценивающим взором, а затем, словно решив, что ничто в нем не может ее заинтересовать, она продолжала упорно игнорировать Скаута. Он был заинтригован. Он ни разу не встречал эту женщину, пока возводили курортный комплекс. Она явно не принадлежала к служащим отеля. Может быть, это жена кого-нибудь из сотрудников?

Эта мысль ему чертовски не понравилась, и он оставил ее вместе с опорожненным бокалом. Если она замужем, то где же ее муж? Какой бедолага, будучи в трезвом уме, позволит такой женщине одной бродить по банкетному залу, где полным-полно мужчин, которые вот уже несколько месяцев оторваны от дома и женского тепла?

Да нет, не похоже, что она замужем, сомневался Скаут. И вряд ли она принадлежит кому-то всерьез. Она не так выглядит. Тогда кто же она такая, размышлял Скаут, равнодушно оглядывая буфетную стойку, уставленную всевозможными экзотическими блюдами. Одновременно краем глаза он старался не потерять ее из виду.

– Великолепная работа, мистер Ритленд! – на ходу провякал кто-то из гостей.

– Спасибо.

– Курортный отель был выстроен так, что значительная часть здания оказалась над водами спокойной лагуны. Сие чудо сотворил Скаут на пару с архитектором. Именно благодаря своей инженерной находке он и вкушал сегодня свою долю изобретательской славы. Ему так часто пожимали руку, что кисть свело судорогой. Плечо уже ныло от дружеских похлопываний, символизировавших поздравления с успешно проделанной работой.

Слегка пошатываясь – скорее головокружение от успеха, чем действие фруктового пунша, – он начал пробираться сквозь толпу. Целью его передвижения была женщина, стоявшая под высоким арочным проемом, выходившим в сад.

Когда он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, она внезапно повернулась и в упор посмотрела на него. Скаута словно подсекли на ходу. У него перехватило дыхание.

Миндалевидный, слегка приподнятый в уголках разрез глаз – они оказались вовсе не темные, как он ожидал, а синие. Невероятно синие. Такие ультрамариново-синие, что оторопь брала.

– Куда это вы направляетесь, Скаут? Я рад, что успел перехватить вас прежде, чем вы исчезнете…

Кто-то сзади держал его за локоть и старался развернуть к себе. Скаут силился не отвести взгляда от женщины, но помимо своей воли голове его пришлось последовать за повернувшимся телом.

– А-а, мистер Рейнолдс!.. – Он пожал протянутую ему руку.

– Кори, – поправил Скаута гостиничный магнат. – Вы проделали грандиозную работу. Еще не устали выслушивать похвалы?

Скаут покачал головой и рассмеялся над самим собой:

– Никогда не устану.

– Не стоит и говорить, что мы очень довольны. Я говорю вам это от имени всех членов корпорации.

– Благодарю вас, сэр. – Скаут не мог позволить себе быть невежливым с человеком, который подписывал все его чеки на солидные суммы, и все же не утерпел и поспешно оглянулся через плечо. Она исчезла, вот дьявол!

– Вам нелегко пришлось, – продолжал тем временем Кори Рейнолдс. – Особенно если учесть, с какими трудностями вам пришлось столкнуться за период строительства.

– Вы имеете в виду отношение островитян к работе? – спросил Скаут.

Рейнолдс кивнул.

– Они никак не могли понять значение сроков и необходимость восьмичасового рабочего дня, – с сожалением заметил Скаут. – Их не привлекали сверхурочные, они ни разу не отказались от праздника ради денег, а этих праздников у них по десять в месяц. Но еще больше меня удручало воровство. И я вновь прошу у вас прощения, что не сумел уложиться в бюджет по поставкам.

– Не ваша вина, что стройматериалы исчезали. Я знаю, что вы делали все возможное, чтобы поймать похитителей.

– Хитрые бестии, – пробормотал Скаут. – Я как-то четыре ночи подряд просидел в засаде, и, когда я уже решил, что толку не будет, и отправился спать, нас опять обворовали.

Уловив краешком глаза что-то белое, мелькнувшее у выхода на террасу, Скаут повернул голову. Никого, только лунные блики да струя знойного душистого воздуха. Может быть, она все еще там, бродит в полумраке тропического сада?

– С самим собой?

– А? – О чем это спрашивает его мистер Рейнолдс? Ах, да! – Нет, я еще ничего не видел на этом острове, кроме прилегающей территории. Я рассчитываю взять недельку отпуска перед вылетом домой.

– Прекрасная мысль. Проветритесь перед свадьбой. Полагаю, вы все еще намерены жениться?

– Не позднее следующего месяца.

Мистер Рейнолдс улыбнулся и полюбопытствовал:

– Как поживает мисс Колфакс?

Кори Рейнолдса представили Дженнифер Колфакс на вечеринке в Бостоне, где размещалась штаб-квартира корпорации. В ту пору курортный комплекс «Коралловый риф» находился еще в стадии архитектурного проекта. Скауту было приятно, что исполнительный директор корпорации запомнил имя его невесты. За Дженнифер можно не беспокоиться – она умеет производить хорошее впечатление.

– Если судить по письмам, у нее все в порядке, – ответил он.

– Все так же прелестна?

Скаут широко ухмыльнулся.

– Слишком…

Рейнолдс хмыкнул.

– Вы – доверчивый молодой человек, коли оставляете ее одну на такой долгий срок.

– Мы достигли взаимопонимания перед моим отъездом. Не могу же я ожидать от нее, что она станет сидеть дома по вечерам, пока я в отлучке. Она имеет право ходить на свидания, но, разумеется, все должно быть на платоническом уровне.

– Вы не только доверчивы, но и великодушны. Тем не менее я уверен, что она ждет не дождется вашего возвращения.

Скаут пожал плечами.

– Летом она ездила в Европу на несколько недель. Кроме того, она помогает тетке в антикварном магазине.

– Вот как? – вежливо осведомился Рейнолдс. – И что же она там делает?

– Дилетантствует – первое, что приходит на ум.

На самом деле Дженнифер многим занималась поверхностно, увлекаясь то антиквариатом, то музыкой, то модной одеждой.

– Моя жена тоже увлекается чем-нибудь… когда не бегает по магазинам, – со смехом произнес Кори Рейнолдс. Приложившись к бокалу с пуншем, он спросил: – Премиленькая, верно?

Скаут проследил за его взглядом и понял, что Рейнолдс любуется одной из местных девушек, нанятых подавать бутерброды с анчоусами и икрой. На ней был короткий саронг из набивной ткани, ловко обернутой вокруг изящного стана. Как и большинство островитянок, она была маленького роста, очень хорошенькая, с блестящими черными волосами и яркими карими глазами. С губ ее не сходила улыбка.

– Хоть я и помолвлен, – проговорил Скаут, – я не мог не заметить, что одним из природных богатств острова является его женское население.

Рейнолдс снова перевел взгляд на Скаута.

– А чем вы собираетесь заняться здесь, на острове, во время отпуска?

– Потеряться. Сбежать от отсрочек, нерасторопных рабочих и телефонных звонков. Порыбачить. Возможно, поохотиться. Поплавать. Мечтаю валяться на пляже и ничего не делать. – Он подался вперед и заговорщически добавил: – Если меня украдет какая-нибудь симпатичная местная девчушка с обнаженной грудью, не спешите меня разыскивать.

Кори Рейнолдс опять хмыкнул и хлопнул Скаута по спине.

– Ах вы негодяй! Мне нравится ваше чувство юмора. – Мужчины снова пожали друг другу руки, и Рейнолдс еще раз попытался превознести подвиги Скаута в качестве инженера. – Увидимся в Бостоне. Мне хотелось бы обсудить с вами кое-какие новые проекты. Давайте мы с вами и очаровательной Дженнифер как-нибудь пообедаем вместе.

– С удовольствием, сэр. Благодарю вас.

Скаут еле сдерживал нетерпение, дожидаясь, когда Рейнолдс удалится. Ему вовсе не хотелось становиться сотрудником его корпорации. Он не одобрял их методы работы. Тамошняя обстановка душила творчество. Но он определенно был не прочь заключить еще один контракт с «Рейнолдс груп», и, похоже, именно это имел в виду Кори Рейнолдс.

Инженерные разработки по проекту «Кораллового рифа» стали первым действительно крупным заказом Скаута. Он понимал, что надо, не теряя времени, закрепить собственный успех, пока о нем не забыли те, кто принимает решения. После разговора с Рейнолдсом у него появился лишний повод поздравить самого себя. Взяв еще бокал пунша у официантки, державшей перед ним серебряный поднос, он нырнул в арку и вышел на террасу.

Внешние стены отныне процветающего курортного сооружения были увиты бугенвиллеей и покрыты массой трепещущих цветов. Средств на убранство интерьера и внешнюю отделку отеля не жалели. В бесценных восточных вазах росли сочные папоротники и декоративные пальмы, идеально подстриженные кусты красного жасмина благоухали в саду. Подобно гигантским светлячкам, спрятанным в вырубленных из камня светильниках, горели факелы, расположенные на определенном расстоянии друг от друга по обеим сторонам причудливых терренкуров. Широченная пологая лестница вела с главной террасы на следующий уровень. Одна дорожка огибала трехъярусный бассейн с искусственным водопадом и вычурными фонтанчиками, другая вела к пляжу, где песок выделялся светлой полосой, пролегавшей между подстриженным газоном и нежно плещущим прибоем.

Подгулявшие гости в поисках уединенных местечек выбрались из зала. Группа восточных мужчин обсуждала деловые вопросы на нижней террасе, расположившись за столом с напитками. На лужайке под пальмой целовалась парочка, для которой уже не существовало ничего вокруг. Другая парочка, взявшись за руки, бродила в полосе прибоя, нимало не заботясь о вечерних туалетах, но все же держа туфли в свободных руках.

В центре залитой лунным светом панорамы застыл одинокий женский силуэт. Как под действием гипноза Скаут по ступенькам направился к нему. В белом платье, от которого словно отражался лунный свет, фигура светилась в темноте, подобно маяку. Женщина стояла неподвижно, лицом к океану и смотрела поверх воды, будто величественно общаясь со стихией каким-то молчаливым способом.

Вот это платье так платье, подумал Скаут, подходя ближе. Дженнифер его не оценила бы. Немногие в Новой Англии одобрили бы такой туалет. Он был на удивление прост, но вызывающе эротичен. Вдоль одного бедра к низу плотно облегающего платья шел длинный разрез, и одно плечо было оголено. Пряный ветерок овевал стоявшую, ткань льнула к телу, обрисовывая высокую грудь и выпуклость треугольника внизу живота.

В голове Скаута роились те самые помыслы, что не дают отцам-исповедникам остаться без работы.

На мгновение он почувствовал укол совести, вспомнив о Дженнифер. Но ведь она на другом краю земли. Этот остров казался таким же удаленным от Бостона и Дженнифер, как другая планета. И пользы от моральных устоев и норм поведения здесь оставалось столько же, сколько от утепленного шерстяного пальто.

Он работал без перерыва несколько месяцев. Он заслужил одну ночь удовольствия, не так ли? Он находился в одном из самых экзотических мест на земле и не имел еще ни одной возможности вкусить от его прелестей.

Все эти доводы стройной шеренгой промаршировали в уме Скаута, но и без того ничто уже не могло остановить его. Месяцы полового воздержания, крепость выпитого, антураж тропиков, прекрасная незнакомка составили неотразимое сочетание стимулов, сопротивляться которым у него не было сил.

Заслышав его шаги, она обернулась и снова взглянула на него этими дух захватывающими синими глазами. Волосы, темнее воронова крыла, собраны в низкий пучок на затылке и украшены двумя цветками белого гибискуса. Единственное украшение – жемчужины в ушах, причем каждая величиной с ноготь большого пальца.

Как ни безукоризненны они были, их перламутровая переливчатость не могла сравниться с атласным цветом ее кожи, гладкой, без малейшего изъяна. Платье многое выставляло на обозрение, позволяя любоваться ее шеей, грудью, изгибом стана. Ноги без чулок томились в босоножках на высоких каблуках. Даже ее ступни были очаровательны! А руки!.. В одной она держала маленькую шелковую сумочку.

Вот это женщина! Такая прелесть, такое сокровище, само совершенство! Все в Скауте дрожало от желания.

Она стояла напротив какого-то изваяния. Каменная скульптура представляла собой языческого божка с дерзкой усмешкой на физиономии и с непропорционально большим фаллосом. Скаут вспомнил тот день, когда местные устанавливали этого полового гиганта. На стройплощадке только и разговору было что о нем. Все обменивались шутками, одна похабнее другой.

Сейчас Скаут готов был поклясться, что наглая ухмылка божка адресована ему. Словно маленький дьявол знал о его физическом состоянии и злобно ликовал. Кивком головы указав на статую, Скаут обратился к женщине:

– Баш приятель?

Он надеялся на лучшее, но в той же мере был готов к тому, что его отвергнут. Сердце его счастливо взмыло, когда ее блестящие, слегка подкрашенные губы раздвинулись в улыбке, обнажив зубы, такие же безукоризненные, как и все остальное.

– Он всем нам приятель. Это бог эротики.

Ах, как славно! Значит, язык не станет для них препятствием – она говорит по-английски. С легким, но очень приятным акцентом. Голос низкий, глуховатый, смягченный шепотом пркбоя.

Скаут озорно усмехнулся:

– Мне стоило бы и догадаться. И как его зовут?

Она сказала. Он оторопел.

– По крайней мере дюжина слогов, и все из одних гласных.

За месяцы, проведенные на острове, ему удалось выучить несколько слов, но все они имели отношение к строительству. «Возвращайтесь к работе!» было не самым подходящим из всего, что он мог адресовать этой женщине.

Но даже знай он подходящие слова, он не смог бы сказать того, что вертелось у него на уме. Этому парнишке не сравниться со мной в смысле эрекции. Я тверд, как скала, и все из-за тебя, детка. Так куда пойдем, к тебе или ко мне?

– Меня зовут Скаут Ритленд. – Он протянул руку.

Она протянула свою. Маленькую, мягкую и прохладную.

– Шанталь Дюпон. – Отняв руку, она добавила: – Приятно было с вами познакомиться, мистер Ритленд. – И повернулась, намереваясь уйти.

Скауту потребовалась минута, чтобы прийти в себя от ее чарующей улыбки и ощущения ее руки в своей руке. Когда ему удалось справиться с собой, он двинулся и пошел рядом с ней по мощенной гравием дорожке, уводившей за территорию курортного комплекса.

– Вы собираетесь работать в отеле? – спросил он, чтобы как-то продолжить так скоро оборвавшийся разговор.

Она недоуменно взглянула на него.

– Вряд ли, мистер Ритленд.

– Тогда что же вы делали на вечеринке?

– Меня пригласили.

Ему пришлось взять ее за руку, чтобы удержать. Она повернулась к нему лицом. Лунный свет сквозь ветви деревьев бросал на ее лицо призрачные тени.

– Я не хотел бы показаться неучтивым, – пояснил он. – Разумеется, вас пригласили. Просто я вас никогда прежде не встречал, так что подумал, будто…

– Я не обиделась, – мягко прервала она извинения Ритленда.

Он смотрел на нее, очарованный этим лицом, глазами, ртом. Он все еще держал ее за предплечье. Никогда он не ощущал под своими пальцами такой нежной кожи. Она взглядом дала ему понять, что его прикосновения не желательны.

Скаут с сожалением ослабил хватку. Когда он опустил одну руку, он вдруг сообразил, что продолжает держать в другой бокал с пуншем.

– Выпить хотите? – спросил он, ощущая некоторую неловкость.

– Нет, благодарю вас.

– И правильно делаете. Я вас не осуждаю, ибо он такой крепкий, что от одного глотка ощущение, будто мул лягнул.

Одарив его едва заметной улыбкой, она протянула руку за бокалом и поднесла его к губам. Глядя на Скаута поверх мениска терпкой жидкости, она осушила бокал и, высунув кончик языка, облизнула губы, слизав все до последней капли.

– Только до той поры, пока вы не привыкли к нему, мистер Ритленд. – Она вернула ему пустой бокал и, сойдя с дорожки, направилась в джунгли.

Скаут, оторопев, смотрел ей вслед. Такое количество алкоголя за один присест свалило бы с ног любого взрослого мужика. Она же выпила пунш разом, не дрогнув, будто материнское молоко, и осталась стоять на ногах. Более того, она храбро отправилась по затемненной тропинке в джунгли, идя легко и уверенно, ступая бесшумно, словно ночной хищник. И не успел он сформулировать для себя необычность увиденного, как женщина скрылась за душистым зеленым пологом джунглей.

Он швырнул бокал на заросшую тропинку и ринулся за ней, продираясь сквозь густой подлесок и не думая о своем смокинге. Над ухом, словно стрела, просвистело какое-то насекомое. Он попытался прихлопнуть его у виска, но промахнулся.

– Шанталь?

– Да?

Он крутанулся на месте. Оказалось, что она стоит почти что рядом, будто отделилась от ствола одного из деревьев. Чувствуя себя полным идиотом, Скаут неуклюже ослабил узел галстука.

– Кто вы? Нимфа или что-то в этом роде?

Она засмеялась хрипловатым, волнующим смехом.

– Я – человек из плоти и крови, такой же, как вы.

Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, но почему-то замер. Его вновь пронзило ощущение чего-то необычного. Он пробежал глазами по ее лицу, затем перевел взгляд на изящную шею и ниже – на упругий бюст… потом еще ниже, вдоль ее соблазнительного тела.

– Человек, верно. И определенно из плоти и крови. – Он подошел вплотную к ней. – Но такой же, как я? Нет. Нет, черт возьми. Вы не похожи ни на кого из встречавшихся мне прежде.

Ему необходимо было снова дотронуться до нее, чтобы убедиться, что она настоящая. Сначала он коснулся ее бюста, той припухлости над вырезом платья, что распространялась почти до проймы. На ощупь это место было еще восхитительнее. Он слегка надавил на это местечко костяшкой указательного пальца.

Затем пальцы его заскользили по ее шее и добрались до великолепно очерченного подбородка. Когда рука его переместилась и легла на ее шею сзади, Шанталь как-то обмякла и голова ее откинулась назад – она подставила свои губы для первого ласкового прикосновения его губ.

От нее еще пахло фруктовым пуншем. Этот запах ударил ему в голову, возбуждая в нем страсть, и тело его содрогнулось от желания. Он провел языком по ее губам… простонал ее имя, столь же обворожительное, как и она сама.

В ответ она просунула руку ему под пиджак и положила ладонь на его мускулистую грудь. Скаут прижался губами к ее рту и начал целовать ее всерьез. Одной рукой он обхватил ее за талию.

Женщина была податливой, как влажный песок, ее стан плотно прижался к его телу. Скаут ощущал упругость ее грудей, восхитительную женственную мягкость ее торса, изгибы ее бедер. Его распирало от желания. Он переместил одну руку ей на грудь и принялся ласкать ее через платье, чувствуя, как твердеет сосок под тонкой тканью в ответ на кругообразные движения его большого пальца.

Его язык с жадностью наслаждался вкусом ее рта, он обводил контуры красивых губ, затем снова проникал внутрь.

Сердце болезненно билось в груди, и каждый удар сопровождался пульсацией его вставшего пениса. Он плотнее прижался к ней, а рука скользнула под ягодицы Шанталь и приподняла ее немного, понуждая податься вперед. Сейчас она ощутит его член… Как она прореагирует на его эрекцию, подумал Скаут, не теряя, однако, надежды, что реакция будет благосклонной.

Он благодарно застонал, ощутив, что рука ее движется вниз между их телами, словно подбираясь к молнии на его брюках.

Оттого-то он прямо обалдел, когда внезапно почувствовал, что в живот ему упирается что-то жесткое и холодное. Он едва успел сообразить, что это такое, как Шанталь отступила назад.

– Какого черта?!

Вопрос замер у него на губах, когда он, опустив взгляд, увидел пистолет, дуло которого было направлено прямо ему в пупок.

Скаут едва оправился от изумления:

– Что это ты делаешь, черт побери?

– Целюсь в вас, мистер Ритленд, – спокойно пояснила она на английском с легким акцентом. – И до тех пор, пока вы не станете делать то, что я вам прикажу, я намерена держать вас под прицелом, а то и пристрелить.

Выражение ее лица было совершенно серьезным, но Скаут отказывался принимать ее угрозу всерьез: можно было подобрать кучу эпитетов для описания облика Шанталь, но назвать эту женщину грозной было невозможно.

– Пристрелить меня? За что? – проговорил он, хохоча. – За то, что я поцеловал тебя?

– За то, что вы опрометчиво предположили, будто я хочу, чтобы вы меня поцеловали и облапали как последнюю шлюху.

Он упер руки в бока.

– А что я должен был подумать, когда ты меня сюда заманила?

– Я вас не заманивала.

– Черта с два не заманивала, – сказал он, все больше злясь.

– Вы сами пошли за мной. Я вас не поощрила.

Ситуация перестала казаться ему забавной.

– Не мели эту ханжескую чепуху, принцесса. Ты хотела, чтобы я пошел за тобой. Твой отказ и есть твое поощрение… только, чтобы соблазнить. Тебе понравился поцелуй и все остальное, – заявил он с ехидцей, бросив взгляд на ее все еще призывно торчащие соски. – Зачем притворяться, что это не так, когда я вижу прямо противоположное.

Ее глаза опасно блеснули, она выпрямилась, как бравый вояка.

– Это все не ради поцелуев.

– Тогда зачем?..

– Вы скоро узнаете. Поворачивайтесь и шагайте вперед.

Он снова хохотнул, всматриваясь в непроницаемую тьму, накрывшую их.

– Прошу прощения за напоминание, но это все же джунгли…

– Шагайте, мистер Ритленд.

– Черта с два.

– Я напоминаю вам, что вы под прицелом, и надеюсь, вы поступите мудро, делая то, что я приказываю.

Губы Скаута скривились в язвительной усмешке.

– О, я и впрямь напуган! Женщина, которая выглядит как богиня, и целуется как дорогая шлюха, действительно опасна, все верно. Но ее главное оружие вовсе не пистолет.

Она в ярости воскликнула:

– Да как вы смеете?!

Он рванулся вперед, пытаясь выхватить пистолет. Между ними начался поединок за обладание оружием. Когда пистолет в ее руке неожиданно выстрелил, Шанталь коротко и удивленно вскрикнула. Они застыли, потрясенные, уставившись друг на друга. Затем Скаут неуверенно отступил назад и взглянул на свое бедро. Оттуда, пульсируя, лилась кровь.

– Ты меня ранила, – тупо прокомментировал он, хотя все и так было очевидно. Затем в бешенстве заорал: – Ты меня ранила! Ты в самом деле ранила меня!

Секунду спустя его пронзила острая боль. Это подействовало на него так, словно ему прямо в перчатку вратаря резко ударил мяч. Что-то взорвалось в его мозгу и рассыпалось искрами. Он опять взглянул на рану, затем на женщину, издал звериный рык и снова бросился на нее.

На этот раз острая боль пронзила его где-то у основания черепа, и он рухнул на мягкую почву джунглей. Сквозь кроны деревьев он разглядел над головой снопы цветных искр, сверкавших и разлетавшихся в вышине, словно в электрическом калейдоскопе.

Затем надвинулась ночь и поглотила все вокруг.