На стадии развода

Глава 2

В первый момент Алина была просто потрясена.

Этот урод Хайдаров посмел заблокировать ее карты?! У нее вырвался истерический смех.

Потом смех сменился холодной яростью.

Она стала набирать контакт мужа, но тот был недоступен. Механический мужской голос говорил:

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети...

Несколько секунд она смотрела на гаджет, из которого неслось все то же самое, только на другом языке. Потом прервала вызов.

Мнимого спокойствия как не бывало.

Алина вскочила с дивана и заметалась по квартире.

Трусливый мелочный подонок! То-то он запел о разделе имущества! Сработал на опережение, перекрыл ей доступ к счетам, чтобы ни копейки не могла потратить. А сам?! Она бы не удивилась, если Хайдаров кинется сейчас продавать все, что может, и выводить деньги.

Мммм! Она чуть не взвыла от досады. Да если она скажет отцу, его в асфальт закатают! И тут же оборвала себя.

Не станет она звонить отцу. Не после того, как он унизил ее, отправив работать секретаршей к его заму Камалову!

Ей было обидно. Алишер Шамаев отказал ей, когда она хотела войти в совет директоров! Она — его дочь и наследница. Почему какая-то Анна Муратова, бывшая секретарша ее бывшего мужа Батурова, может быть партнером по бизнесу, а она нет?! Она ненавидела эту Анну. Пусть уже больше пяти лет прошло, как она развелась с Батуровым, Алина простить не могла, что тот опять побежал к своей бывшей секретарше. Да, она организовала этой Анне небольшие проблемы. Она считала, что имела право.

Но сейчас самое отвратительное было в том, что весь клан еще и поддержит ее муженька. Ведь пока они не разведены, Хайдаров в своем праве. И будет еще орать, что она же ушла из семьи, оскорбила мужа, а раз так, он может предпринять определенные действия, чтобы вернуть жену. Лицемерные твари! Мама не раз предупреждала ее, что с Хайдаровыми нужно быть осторожной, а она все отмахивалась. Зря!

Но вываливать на весь свет, что у ее мужа любовница, тоже нельзя, ей будут сочувствовать в глаза, а за спиной смеяться. Смеяться над ней?! Алина ходила по комнате, сжимая кулаки.

Потом заставила себя сосредоточиться на важном. Снова уселась на диван, открыла приложение и подала заявление на развод через госуслуги. Руки дрожали, но она справилась.

А после сидела, прижав кулак к губам.

Несколько минут, чтобы успокоить дыхание.

Какая она идиотка. Почему никогда не занималась делами? Той частью бизнеса, что перешла ей после развода с Батуровым, управлял Хайдаров. Драгоценности тоже остались в сейфе на их семейной квартире… Вот сейчас точно хотелось взвыть.

Ей нужен адвокат.

И деньги, которые никогда прежде не были проблемой, дочь Алишера Шамаева их попросту не считала. Но все бывает впервые, да? Она мрачно усмехнулась и снова открыла банковское приложение.

Эту карту когда-то завел на ее имя отец, на нее шли проценты с вклада, куда перечислялись алименты дочери. Ей на мелкие расходы для Алсу, чтобы девочка ни в чем от Хайдарова не зависела.

Сейчас денег на карте было немного. Всего около двухсот тысяч. Ну что ж, если сильно ужаться, на месяц хватит.

Алина прищурилась, глядя в пространство.

Хочет отец, чтобы она вышла на работу секретаршей? Она выйдет.

***

Смысла больше не было сидеть здесь, Алина ушла в спальню.

В комнате было темно, она не стала зажигать свет. Замерла посередине и шумно выдохнула. Время — начало второго. Завтра у нее будет землистый цвет лица и круги под глазами. В таком виде в офисе появляться нельзя.

С этой мыслью она улеглась спать.

Но ведь не заснешь так быстро. Нервы... Алина смотрела в темный потолок, брови хмурились. Обида никуда не делать, бродила в крови и подтравливала ядом. Ей уже тридцать, а она еще ни дня не жила по-настоящему. Все как будто не для себя, а потому что так надо.

Она была наследницей Алишера Шамаева. Ее с детства баловали и воспитывали как принцессу. Любой каприз исполнялся. Любой жест, дурацкое стихотворение, корявый детский танец, — и тут же толпа родственников кидалась восхищаться и зализывать задницу. Все было идеально, от нее требовалось только одно — оправдывать ожидания.

Куда эта идеальность делась, стоило ей выйти замуж в первый раз? Во второй раз, после той грязи, в которой ее вывалял ублюдок Хайдаров, она слетела окончательно. Вот, кстати. Хотелось бы знать, что этот урод успел провернуть, провернуть, пока она рефлексировала на эмоциях. Но ничего, узнает завтра. И завтра же найдет адвоката.

Она потерла лоб.

А состояние — как будто треснула внутри хитиновая капсула, выпуская наружу ее настоящую. Неожиданно пришедшее в голову сравнение с бабочкой казалось ей пошлым и глупым. Но да. Алина мрачно усмехнулась про себя. Все еще увидят, какая из нее вылупится бабочка!

Это хорошо, когда нет рамок, и ты можешь не оглядываться на пресловутое «что люди скажут».

Заснуть все-таки удалось.

А утром она первым делом позвонила одной из своих бывших однокурсниц. Та тоже была замужем и имела салон красоты. Обычно Алина посещала другой салон, более соответствующий ее положению. Но сейчас она не хотела ничего обычного. Ей нужны были радикальные меры.

К тому же этот салон был ближе всего. Поэтому, как только та ответила, Алина спросила сразу:

— Света, сегодня с утра сможешь меня принять?

Та была приятно удивлена.

— Что ты?! Конечно! Подходи в любой момент, если нужно, я специально под тебя мастера вызову.

— Хорошо, — сказала она. — Сейчас подъеду.

Быстро перехватила йогурт и выехала.

Спустя двадцать минут она уже сидела в кресле у стилиста.

— Что будем делать? — осведомился мастер, молодой мужчина с невероятной челкой.

Алина оглядела себя в зеркало и сказала:

— Будем менять образ. Радикально. Хочу обесцветить волосы.

— Хммм, — стилист подержал в горсти прядь ее темно-каштановых волос, а потом спросил, глядя в глаза ее отражению. — Может не хватить одного окрашивания. Если пигмент слишком стойкий.

— А вы попробуйте.

— Ладно. Тогда я бы еще немного подкоротил и иначе уложил.

Через два с половиной часа она с удовлетворением смотрела в зеркало на свои платиново-белые волосы.

Вот теперь можно было идти в офис.

Но прежде Алина вернулась домой.

В квартиру первого мужа.

Включила наконец гаджет. Надо же, сколько пропущенных от Хайдарова. Занервничал дорогой муж, будет умолять ее вернуться, или не все успел продать? Ай-ай-ай, не успел. А она успела. И сейчас ей было плевать. Пусть нервничает.

Убрала гаджет на стол, а сама ушла в кухню.

С утра она успела перехватить только йогурт. Сейчас уже хотелось есть. Но готовить что-то?

На миг вернулось прошлое. Первое время после свадьбы она готовила для Вадима, старалась, чтобы ему понравилось. Но он ел все это с каменной физиономией, наверное, даже не чувствовал вкуса. С тех пор она больше не занималась этим.

Для Хайдарова она не готовила тем более. Заказывала доставку.

Да, она не мать. Мать до сих пор своими руками готовила для отца что-то особенное, хотя Алина не помнила, чтобы Алишер Шамаев хвалил когда-то стряпню жены или как-то выражал эмоции.

Маме говорила, что в этом и есть любовь. Какая любовь? Алина криво усмехнулась и направилась к холодильнику. Большой помидор, салатные листья. Немного фруктов. Все.

Теперь надо было одеваться, время — одиннадцать сорок. И к этому Алина подошла с особой тщательностью. Она вообще никогда не выходила из дома небрежно одетой, а сейчас ей нужно было выглядеть. Строгий деловой костюм, под него корректный белый топ, лодочки ручной работы, такого же цвета сумка известного бренда.

Одного взгляда достаточно было, чтобы понять — она выглядит дорого.

Алина еще раз оглядела себя в зеркало и вышла из квартиры.

Пока ехала в офис, волнение, которое она все это время загоняла внутрь, подняло голову. Ей было страшно и дико, до слез позорно. Она дочь владельца, наследница, и будет работать тут секретаршей.

Чего стоило пересилить себя и войти. Наверное, проще было содрать с себя кожу. Ее тут знали, с ней здоровались, Алина только кивала в ответ и твердо шла через холл. Ведь пока самое страшное не произойдет… Она и потом собиралась держать лицо, чего бы ей это ни стоило. Но переступить порог приемной страшно было все равно.

— Здравствуйте, Алина Алишеровна, — увидев ее, девушка, сидевшая за столом в приемной, сразу поднялась с места. — О вас доложить?

— Доложите, — кивнула Алина холодно.

А у самой от дикой несправедливости сжималось сердце. Но она только вздернула вверх подбородок. Девушка исчезла за дверью, через минуту появилась снова и проговорила:

— Проходите, пожалуйста, Александр Тагирович ждет вас.

Этого Камалова назначили только недавно, Алина не знала его в лицо. Впрочем, это и неважно, он был ей неприятен априори.

А сейчас она сглотнула, подавляя волнение, и вошла.

Мужчина сидел за столом.

Первое, что поразило ее — глаза. Темно-синие глаза на непроницаемом смуглом лице. Его взгляд скользнул по ней, словно по пустому месту, а потом он ровным тоном негромко произнес:

— Впредь будьте любезны не опаздывать, Алина Алишеровна. Мне пришлось из-за вас отозвать сотрудника из отпуска.

Это он ей? Кровь бросилась в лицо, румянец гнева пополз от шеи к щекам.

А потом все сменилось ледяным осознанием, на что отец ее обрек. Она будет у этого типа секретаршей. Алина даже зажмурилась на миг, сцепив зубы и овладевая собой. Потом ровным тоном проговорила:

— Я учту.

Обозначить границы сразу.

Камалов не шевельнулся, лицо было так же непроницаемо, только в темно-синих мелькнула на миг досада. Он, не повышая тона, спросил:

— Вы в курсе своих должностных обязанностей?

Ох, как выкручивала Алину попранная гордость… До рези в глазах. Но если Алишер Шамаев ждет, что его дочь сейчас сдастся и приползет на коленях просить прощения — пусть ждет.

Она вскинула подбородок, чтобы ответить, но мужчина успел раньше.

— Если не в курсе или вам не хватает знаний, можете спросить у офис-менеджера в приемной.

Негромкий голос, низкий тембр и давящий взгляд.

Ее как кипятком ошпарило.

— Я. В курсе, — выдавила Алина.

— Хорошо, — проговорил он, не сводя с нее холодного взгляда. — Можете приступать к работе.

Алина через силу кивнула и уже повернулась, чтобы выйти, и тут он добавил:

— И принесите мне кофе.

Она даже замерла на месте. Глаза расширились, а дыхание сбилось от возмущения. Хотелось развернуться и бросить ему в лицо, чтобы он жене своей приказывал. Она медленно выдохнула, стирая с лица все эмоции, обернулась и кивнула. И все-таки вышла.

Такой ненависти она еще никогда не испытывала. «Не прощу» — горело алым на грани сознания. Но раз отец хочет, чтобы она работала секретаршей — она будет.

***

Девушка в приемной, увидев ее, сразу подскочила с места.

— Алина Алишеровна, я для вас все подготовила. Папки лежат на рабочем столе, вот здесь, — она показала на пластиковые файлы. — Первостепенные задачи. Выполненное я пометила зеленым стикером. Желтым то, что на подпись. Приоритет — красный. Оргтехника…

— Я разберусь, — перебила ее Алина, потом взяла себя в руки, в конце концов, девочка не виновата, и добавила: — Спасибо.

— Не за что, Алина Алишеровна, — девушка как-то смущенно улыбнулась. — Тогда… Я пойду?

— Конечно, — Алина кивнула.

Та стала собираться, подхватила сумку.

— Постойте, — остановила ее Алина.

— Да?

— Где у вас тут готовят кофе?

— А, это? — девушка заулыбалась. — Это здесь.

Она открыла неприметную дверь, которую Алина сначала приняла за шкаф.

— Это чайная комната. Тут кофемашина, чайник, плита. И турка. Посуда, чай и кофе, сахар, печенье, сливки и все остальное в шкафах. Александр Тагирович пьет… — начала с придыханием.

— Спасибо, я справлюсь, — проговорила Алина.

— Ну… — девушка захлопала глазами. — Тогда я пойду, всего вам доброго.

Девушка вышла, а Алина застыла в этой чайной комнате, перебарывая себя. Потом подошла к кофемашине. Наугад нажала кнопку, а сама отошла в сторону и, скрестив на груди, ждала, пока чашка наполнится ароматной жидкостью.

Потом выставила ее на поднос и понесла в кабинет.

Если бы сейчас кто-то из сотрудников вошел, она бы умерла на месте. Но, к счастью, никто не вошел. Алина коротко постучалась и вошла.

В нее опять уперся взгляд темно-синих глаз.

— Ваш кофе, — проговорила она сухо и подошла к столу, сгружая на него чашку, стоявшую на подносе.

Мужчина посмотрел на нее, а потом, не повышая голоса, проговорил:

— Унесите. И сварите в турке.