На стадии развода

Глава 8

Альберт еще некоторое время сидел напрягшись. Разговор оказался неожиданно коротким. Он так и не успел развить свою мысль, многое осталось невысказанным, и теперь Альберт давался этим. А по реакции Камалова так и не удалось понять, принял он информацию так, как было нужно, или нет. Слишком закрыт и холоден.

— Будь ты проклят, проклятый чужак, — прошипел Хайдаров, непроизвольно сжимая кулаки.

Но кое в чем Альберт был уверен на все сто. Ни один мужчина в клане больше не приблизится с дочери Шамаева. После того как она повела себя словно последняя шлюха?! Или Алишер принимает его условия, или все узнают, что его любимая дочь пустила к себе в дом постороннего мужчину ночью.

Он зло рассмеялся. Людям рот не заткнешь!

В этот момент официантка принесла на подносе два кофе в маленьких чашечках. В ночном кафе было пусто, она стала оглядываться, ища взглядом второго посетителя.

— А где ваш друг?

— Ставь сюда, — резко оборвал ее Хайдаров. — И принеси счет.

— Сейчас, господин.

Девушка кивнула и вскоре вернулась с кассовым аппаратом. Он показал ей взглядом на купюру, что оставил Камалов. Быстро допил обжигающе горячий кофе и вышел.

Час был уже поздний, мелькнула мысль, может быть, все-таки поехать к Наде. Но он представил, что там опять будет нытье, начнутся непонятные требования. Не сейчас, сейчас ему нужно было немного покоя и здоровый сон.

Альберт поехал домой, в свою квартиру.

Прошелся по комнатам, касаясь пальцами стен. Хорошо, что половину денег дали его родители. А он позаботился официально все это в документах зафиксировать и еще прописал к себе мать. Теперь его «дорогая» жена просто так оттягать у него квартиру не сможет. Плохо, что он не смог перевести на себя тот бизнес, что достался Алине от первого мужа. Алишер сразу настоял перевести все на ее дочь.

Да, он управлял делами по доверенности, но ему доставались только крохи. Как он жалел, что не может продать фирму сама себе через родственников, Алишер следил за этим как коршун. Но ничего, все еще можно изменить, посмотрим, что даст завтрашний день.

С этой мыслью он улегся в постель.

Утром проснулся с трудом. Адски не хотелось вылезать из постели, но ему нужно было обязательно попасть на встречу с женой. Он просто не мог ее пропустить.

***

После вчерашнего звонка Хайдарова, Алина чувствовала к нему гадливую жалость. Она сама не понимала, как могла выйти за этого мужчину замуж. Где ее глаза были. В нем же хорошего… Да ничего. Одна расчетливость и льстивая улыбка, зато Альберт был большим поборником традиций.

Оглядываясь на свою жизнь с ним, удивлялась, на что потрачены годы? Какое счастье, что он завел любовницу, это ей развязало руки. Но вчера он говорил как нормальный человек. Она согласилась встретиться только по этой причине.

Или не только. Наверное, было и другое. Слишком горячее и личное, она сама от себя это прятала, боясь спугнуть.

В кафе на параллельной улице Алина пришла первой.

Успела заказать себе круассан и латте. Только отпила глоток, как практически уже бывший муж вошел в зал кафе и сел напротив. Она покосилась на него и сказала:

— Альберт, давай побыстрее, о чем ты хотел говорить. У меня мало времени.

— Ах, побыстрее? — циничная ухмылка обозначилась на его лице. — Тогда не будем тратить время на пустые разговоры.

Он подался вперед, опираясь локтями о стол.

— Я виделся с Камаловым вчера ночью.

Алина невольно напряглась, холодея от неприятного предчувствия.

— Мы хорошо с ним поговорили. Теперь он знает о тебе все. Все, дорогая моя! О нашем браке с тобой и о твоем первом муже. Я предупредил его, что ты редкая сука и алчная хищница. И ему стоит держаться подальше от тебя и твоей семьи, если не хочет в один прекрасный день потерять все.

— Что? — с трудом сглотнула она.

— Он меня услышал и понял. Так что можешь не смотреть в ту сторону, Алиночка, ничего не выйдет, — он гаденько засмеялся и встал. — Не удивлюсь, если он уже собирает вещи.

И вышел.

Алина просто ослепла и оглохла, как громом пораженная, потом вскочила и бегом бросилась в офис.

Ей казалось, этого просто не может быть. Не должно. Она же… женщина! Просто женщина. Разве она так много от судьбы просит?! Всего лишь того, что доступно каждой — немного счастья. Независимо от того, родилась ты в богатой семье или в нищете, любая женщина может получить это.

Ведь любят не за что-то, а потому, что ты есть. Существуешь, дышишь. Со всеми твоими грехами и недостатками.

Почему же кто-то должен отнять у нее простое женское счастье?

Единственный раз у нее в жизни было что-то хорошее. И это хорошее теперь утекало из рук, как вода. Она не могла поверить, что все вот так закончится, едва начавшись.

Нет!

…Я предупредил его, что ты редкая сука и алчная хищница. И ему стоит держаться подальше от тебя и твоей семьи, если не хочет в один прекрасный день потерять все…

Как сейчас Алина ругала себя, почему не нашлась, что ответить этому уроду Хайдарову? Она же всегда была стервой и могла с улыбкой урыть любого.

Но удар оказался так силен, мысли метались, и не было никаких слов.

Гордость?!

Та самая, что заставляла ее высоко держать голову, мстить за обиды, доказывать, что она тоже может чего-то достичь, — даже это меркло перед страхом потери того единственного, что ей было дорого.

— Нет, — твердила она себе срывающимся голосом.

Он не может поверить, не должен.

При мысли, что Александр поверит и откажется от нее, смерзалось все груди. Смерзалось комом и кричало дикой болью.

Кажется, у нее слезы текли по щекам, Алина их не замечала. Сейчас ей было все равно, как на нее смотрят встречные. Что о ней будут думать в этом проклятом лицемерном клане. Деньги, положение, то, как она будет выглядеть в глазах семьи — в тот момент все потеряло значение и смысл.

Дыхание сбивалось, зрение стало тоннельным. Четко она видела только дверь приемной, а весь коридор как будто смазывался. Алина прошла его, не чувствуя под собой ног. Вошла и плотно прикрыла дверь.

Ее как будто отрезало от внешнего, но тут внутри было еще страшней.

Нужно подойти к столу и включить компьютер. Начать готовить сводку, просмотреть почту. Еще десять минут до начала рабочего дня. Монотонные действия помогают победить нервозность. Надо. А у нее руки не слушались, дрожали, и сердце колотилось в горле.

Все потому, что дверь директорского кабинета была приоткрыта. Обычно он приходил точно к началу рабочего дня. Почему сейчас?

…Он меня услышал и понял. Так что можешь не смотреть в ту сторону…

Огнем полыхнуло в сознании. Алина зажала рот ладонью и так и застыла посреди приемной. А взгляд блуждал, останавливаясь на привычных предметах, ища точку опоры. И не находил.

Делать вид, что ничего не произошло, и ждать? Нет. Так она просто сойдет с ума от неведения. Лучше выяснить все и сразу, даже если это ее убьет.

Гордость?..

Одним усилием Алина собралась, быстро вытерла щеки и заставила себя подойти. У приоткрытой двери кабинета она замерла, потом коротко постучалась и вошла.

***

Камалов стоял у стола. Она заметила открытый ящик стола и какую-то то ли рамочку, то ли папку у него в руке. У нее сердце оборвалось, ухнуло куда-то, а в груди образовалась пустота. Алина шагнула вперед, проговорила ровно:

— Здравствуйте, Александр Тагирович.

А он выпрямился и перевел на нее взгляд.

Выражения темно-синих глаз не прочитать.

Алина шагнула ближе. На столе было еще несколько предметов, беспорядок, которого раньше не наблюдалось. А на полу картонная коробка.

— Вы… уезжаете?

Собственный голос она слышала как будто издалека, а где-то в глубине разлилось холодное желе. Но она не отводила взгляд. А мужчина смотрел на нее и молчал.

***

Вчера после общения с Хайдаровым Александр принял решение. И сразу же, несмотря на поздний час, позвонил Алишеру Шамаеву. Тот принял вызов.

— Да, я слушаю. — Ни тени недовольства в голосе.

— Алишер Вагитович, мне нужно на некоторое время уехать. По личным обстоятельствам. Я бы просил вас вернуться и принять управление на себя.

Некоторое время царило молчание, наконец, спустя долгую минуту Алишер Шамаев ответил:

— Ммм. Ну что ж. Я вылечу завтра.

— Спасибо, — проговорил Камалов.

Сейчас он собирался.

***

Если бы он хоть что-то ответил. Неважно что, пусть бы ужасную правду. Она бы это перенесла. Только не это холодное безразличие.

Наверное, потому она и сорвалась.

— Ты не можешь вот так уехать! — шагнула к нему, стиснув кулаки. — Не можешь!.. Не можешь!

Хотелось замахнуться и со всей силы ударить его по груди, хотелось крикнуть: «Ты! Целовал меня вчера! Что изменилось?!». Но она просто застыла, глядя на него.

— Алина Алишеровна, — проговорил он, не повышая голоса. — Мне нужно уехать. Это по работе.

— По работе, — эхом повторила она.

И вдруг все словно взорвалось в сознании.

— Возьмите меня с собой!

— С собой?

— Да. Переводом. Секретаршей.

— Секретаршей? — мужчина поморщился, уголок твердых губ дернулся в усмешке. — Но ты же почти ничего не умеешь делать.

— Я… научусь, — всхлипнула она. — Я буду варить тебе кофе.

***

Он хотел сделать все не так.

После разговора с Хайдаровым Александр понял только одно. Ее нужно выдернуть из этого клана. И да, он не планировал становиться ее следующим учебно-тренировочным мужем. Он собирался стать просто мужем.

Только все по-другому обставить. В конце концов, у нее тоже все пока что на стадии развода, это потребует времени и нервов. Он даже не представлял, сколько еще на нее польется грязи.

Но вышло как вышло.

Он притянул ее к себе, прижал к груди крепко и присел вместе с ней на краешек стола.

— Вообще-то, я хотел позвать тебя замуж, — проговорил, заглянув в мокрые от слез глаза. — Ты выйдешь за меня?

Она сначала вытерла слезы, потом спросила, поворачиваясь в его объятиях:

— Так ты не поверил моему мужу?

— Я что, похож на лоха? — мужчина вскинул бровь, темно-синие глаза насмешливо вспыхнули. — А то, что ты выдающаяся стерва и истеричка, я прекрасно знаю и сам.

— Ты!..

— Это значит — да?

— Да, — выдохнула она, зажмурилась и покачала головой. — Да.

***

Алишер прилетел в тот же день, как и обещал. С ним жена и внучка.

Альбину он завез домой, она от раннего подъема и перелета немного расклеилась. Он велел:

— Отсыпайся. А мы с Алсушкой съездим в офис и вернемся.

— Хорошо, — устало улыбнулась жена. — Я к вашему приходу испеку что-нибудь вкусное.

— Да, бабуля, да! — тут же оживилась девочка.

А он сказал жене:

— Ты прежде всего отдыхай, если будут силы, приготовишь.

Успел заметить улыбку, мелькнувшую в ее глазах, а потом они с внучкой поехали в офис. Как обстоят дела, Алишер примерно знал, ему докладывали обо всем, что происходило в жизни Алины. И не только. Он хотел дочери счастья и очень надеялся, что все сложится. Но с ней никогда и ни в чем нельзя быть уверенным.

Сейчас Алишер собирался встретиться с Камаловым.

Когда вошли в кабинет, было достаточно одного взгляда, чтобы понять. Эти двое уже вместе. Они пара. Однако Алишер не спешил ничего озвучивать, первой с ним заговорила Алина.

— Папа, — она поклонилась.

Это было неожиданно и странно, прежде она так не делала, традиции традициями, но в своей семье Алишер этого не приветствовал. Считал, что уважение должно быть в поступках, а не напоказ. Он застыл прищурившись.

— Живи долго, — сказала она выпрямляясь. — А мне этого не нужно.

— Чего? Объяснись, дочь, — проговорил он, склонив голову набок.

— Я хочу уехать.

Закрыв ее собой, вперед вышел Камалов.

— Господин Шамаев, я прошу руки вашей дочери. Я понимаю, что пока не оформлен развод, это может показаться вам неправильным. Но…

Алишер резко вдохнул полной грудью и кивнул.

— Можете ехать вдвоем, я тут улажу все формальности. И да, — он помедлил. — Вы получите двухнедельный отпуск.

— Папа… — прошептала Алина.

Потом повернулась к дочери:

— Дочь, ты не против…

Алсу, которая все это время сидела тихо и смотрела на них во все глаза, вскинула вверх обе ручки:

— Нет, мам, я только за.

***

Ну вот. Они с внучкой остались в кабинете одни.

Вообще-то, Алишер не ожидал, что все будет так быстро. Но так, наверное, даже лучше. Да, он отпустил дочь с любовником, и плевать ему было, что станут шипеть змеи из клана. Это его волновало меньше всего.

Правда, теперь ему придется самому на какое-то время тряхнуть стариной и сесть в директорское кресло… Он провел ладонью по столешнице и почесал висок.

— Ну, что, внучка, — проговорил, косясь на Алсу. — Наведем здесь порядок?

Восьмилетняя девочка огляделась в кабинете и кивнула:

— Да, деда. Однозначно.

Мужчина отвел взгляд, пряча довольную улыбку сытого тигра. Его кровь.