На языке любви

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Даниэлла решила как можно скорее уехать из Галанио: ее присутствие здесь доставляет невыносимые страдания слишком многим людям!

Состояние отца — вот то единственное, что мешало ей немедленно покинуть Италию. Не могла же она бросить близкого человека в незнакомом городе среди чужих людей! Но на следующее утро проблема решилась сама собой: отец сам предложил ей вполне приемлемый выход из положения. Удивительно, но, оказавшись на пороге смерти, Алан Блейк стал совершенно другим человеком — мягким, отзывчивым и внимательным к окружающим.

— Возвращайся.., домой, Даниэлла, — с трудом сказал он, с непривычной нежностью глядя на нее. Я бесконечно благодарен тебе.., за все, что ты для меня сделала, но вот-вот приедет… Нора, чтобы присматривать за мной до полного выздоровления.

А потом мы вместе вернемся в Америку. Может быть, она останется со мной.., и дальше, кто знает? — Он едва заметно усмехнулся:

— Вполне возможно, что она.., сделает из меня.., порядочного человека…

— Ты собираешься жениться на ней, папа?

— Я все чаще задумываюсь.., об этом, дорогая.

Посмотрим. Все зависит.., от того, насколько трудоспособным я буду. Она заслуживает.., лучшей доли, чем жена-сиделка.

Алан Блейк говорил с остановками, с явным трудом подбирая слова, но его взгляд был ясен.

Этот светский лев отдавал себе отчет в том, что ему предстоит трудный путь, и был готов к этому, видя перед собой лишь очередное препятствие, которое надо преодолеть. Кто знает, может быть, молоденькая Нора будет дополнительным стимулом в его нелегкой борьбе?

— Ну, если ты абсолютно уверен, папа, что справишься без меня… — пожала плечами Даниэлла и поцеловала отца во впалую щеку:

— Я еще приду перед отъездом.

Теперь ей предстояло самое сложное —, рассказать Карло о своих планах.

Даниэлла купила билеты и вернулась в больницу, надеясь поговорить с ним в официальной обстановке. Увы, Беатриса сообщила ей, что совсем недавно произошла серьезная автомобильная авария и доктор Росси уже несколько часов не покидает операционную. Оставив ему записку с просьбой позвонить, Даниэлла вернулась в отель.

В одиннадцать часов раздался требовательный стук в дверь. На пороге стоял Карло Росси.

— Откуда ты узнала, что нужна мне? — озадачил ее Карло, чуть не падая от усталости.

— Вообще-то.., я… — растерялась Даниэлла.

Но Карло был настолько измучен и подавлен, что, очевидно, просто не слышал ее слов, выплескивая накопившиеся за день эмоции.

— Сегодня мы потеряли троих пострадавших: молодую мать с двумя детьми. Они были еще совсем маленькими, саrа: мальчику едва исполнился год, а девочке — четыре. Их машина слетела с дороги и упала в неглубокое ущелье…

— Ах, Карло, мне так жаль! — воскликнула девушка. — Неужели никто не спасся?..

— Только отец, — в его серых глазах затаилась боль. — Ума не приложу, как рассказать ему обо всем, когда он придет в себя и спросит, где его семья…

Даниэлла лишь развела руками. Что она могла ему посоветовать? Увы, не придумали еще таких слов, чтобы смягчить боль утраты близких. Им обоим пришлось испытать это на себе. Даниэлла взяла Карло за руку и заставила его сесть в кресло, потом достала из гостиничного мини-бара небольшую бутылочку бренди и протянула ему. Конечно, пить алкоголь в таком состоянии — не самый лучший выход, но…

— Когда ты в последний раз ел? — заботливо поинтересовалась она.

— Ел? — отрешенно переспросил он, вертя в руках стакан.

Даниэлла заказала по телефону поджаренную ветчину, сыр, тосты и кофе.

— Я не голоден, саrа mia, — вяло запротестовал Карло, когда еду доставили в номер.

— Нет, ты обязательно должен поесть! — твердо заявила она, ставя поднос ему на колени. — Разве Можно в таком состоянии вести машину!

Карло поел, выпил две чашки кофе и более-менее пришел в себя.

— Зачем ты хотела меня видеть, cam mia!

Даниэлла поставила пустой поднос на стол и, пряча глаза, сказала:

— Это вполне может подождать до завтра. Тебе давно пора быть дома, с семьей…

— Совсем не обязательно, — возразил он, усаживая ее к себе на колени. — Саландрия в курсе, что я буду поздно, а может, вообще не приду домой ночевать…

— Тебе нужно как следует выспаться, Карло.

— Здесь тоже есть кровать. Сегодня я хочу спать с тобой в одной постели. Твое жаркое тело — лучшее средство от ночных кошмаров…

Любая другая женщина после этих слов выставила бы наглеца за дверь, но только не Даниэлла.

— В ванной есть гостиничное полотенце и зубная щетка. Располагайся, — изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, бросила она.

Карло послушно кивнул и ушел готовиться ко сну. Какое-то время Даниэлла прислушивалась к шуму воды в душе, потом задремала. Звук открывающейся двери заставил ее вздрогнуть и проснуться. Значительно приободрившийся доктор Росси — в одном полотенце вокруг бедер — сидит и бросает на нее томные взгляды. Чтобы дать ему время остыть, девушка поспешила в ванную. Однако, как выяснилось чуть позже, ей совершенно не стоило беспокоиться: к ее возвращению он уже крепко спал. Даниэлла тихонько легла рядом…

Всю ночь они оба беспокойно ворочались и к утру, конечно же, оказались в объятиях друг друга.

— Buon giorno, innamorata, — прошептал Карло, просыпаясь на рассвете.

— Вuon giorno, — улыбнулась она.

Они занимались любовью в последний раз может быть, поэтому Даниэлла так тонко чувствовала малейшие его желания и с радостью их выполняла, задыхаясь от переполнявших ее эмоций и физических ощущений.

А потом, положив голову ему на грудь, она молча наблюдала, как за окном вступает в свои права новый день. И наконец решилась:

— Завтра я уезжаю домой…

Выражение покоя и умиротворения, до сих пор блуждавшее на его лице, мгновенное уступило место тревоге.

— Что?!

— Я уезжаю домой. Отец поправляется. Самое время вернуться в Сиэтл…

— Никуда ты не поедешь! Я не отпущу тебя, потому что буду скучать…

Конечно, ты будешь скучать по сексу, но ни за что не попросишь меня остаться! — промелькнула у нее неожиданная мысль.

— Я должна уехать, Карло, и ты это прекрасно знаешь.

— Но почему так скоро, так неожиданно?

— Сюда приедет невеста моего отца — и я ему больше не нужна. Так что у меня нет веских причин оставаться в Италии.

— Даниэлла… — в этот момент пронзительно запищал пейджер, обрывая его на полуслове. — Не двигайся. Я сейчас. Это не займет много времени… — Карло поспешно встал, нашел среди одежды средство связи и, прочитав сообщение, стал торопливо одеваться:

— Пациент, о котором я вчера рассказывал, очнулся и спрашивает о своей семье.

Я не смог спасти его родных и теперь обязан сообщить ему обо всем сам. Это мой долг, понимаешь?

— Да, конечно.

— Прости, что бросаю тебя в такой момент, но… Мы ведь еще увидимся, саrа mia?

Подходя, чтобы поцеловать его на прощанье, Даниэлла отрицательно покачала головой:

— Нет. Я терпеть не могу долгие проводы…

Должно быть, все пассажиры, вылетающие из миланского аэропорта, обратили внимание на заплаканную блондинку, но из вежливости делали вид, что не замечают ее состояния. Забившись в уголок, Даниэлла ждала вылета своего самолета, снова и снова вспоминая свой последний разговор с Карло этим утром.

…Он все-таки подкараулил ее в коридоре, когда она решительным шагом направлялась к выходу из больницы после встречи с отцом. Карло Росси бесцеремонно взял ее за руку и потащил к себе в кабинет, где, недолго думая, прямо заявил:

— Ты должна стать моей женой, саrа mia! Мы с тобой прекрасно ладим. И моя дочь очень нуждается в тебе, саrа, — Карло на секунду прикрыл глаза, вспоминая вчерашний вечер. — Когда я рассказал Аните о том, что ты собираешься вернуться в Америку, она опять разрыдалась. Я старался объяснить ей, что так будет лучше, что я всегда буду рядом с ней…

— И?..

— Я посвятил всего себя единственной дочери и до недавнего времени считал, что являюсь самым важным человеком в ее жизни. И вот теперь Анита дает мне понять, насколько сильно она нуждается в материнской любви! К сожалению, я слишком поздно понял, что у меня нет никаких шансов заменить ей Карину. Только другая женщина способна сделать это — ты, Даниэлла!

А где же страстное объяснение в любви, пылкие поцелуи, клятвы? Где гарантии, что она нужна не только его дочери, но и ему самому?

— Тебе наверняка кажется, что я преувеличиваю, не так ли? — нахмурился Карло. — Тогда слушай: когда Анита спустилась сегодня к завтраку, я с ужасом увидел, что она отрезала свои длинные волосы!

Красивые локоны напоминают ей о тебе. Моя девочка больше не хочет быть красивой, потому что теперь ее жизнь станет серой и унылой… Я просто не знаю, что делать, как облегчить ее страдания…

— Женитьба на мне не решит всех проблем. И в глубине души ты это прекрасно понимаешь. Прошу, не делай того, о чем потом пожалеешь! Через четыре часа я улетаю, — тихо сказала она и совершенно неожиданно разрыдалась. — Как ты мог, Карло, предложить мне такое? Это несправедливо!

Брак — это не просто договор о совместном проживании мужчины и женщины. Вспомни, что ты чувствовал к Карине… Разве я не достойна такого же отношения?..

Не была ли она слишком сурова с ним? Что заставило ее уйти, хлопнув дверью, от единственного мужчины, который ей действительно нужен, гордость или страх? Ей больше всего на свете хотелось любить и быть любимой.

Разве может, пусть и обидная, честность со стороны Карло повлиять на ее чувство к нему и его очаровательной девочке? Нет, конечно! Даниэлла точно знала, что только он один сможет заполнить невероятную пустоту в ее душе. Почему бы не рискнуть в самый последний раз, в надежде получить все и сразу: любимого мужа и дочь?

Подхватив дамскую сумочку, Даниэлла стала пробираться к выходу из зала ожидания.

— Синьорина! — окликнул ее сотрудник аэропорта. — Tutto bene? С вами все в порядке?

— Нет, — пробормотала Даниэлла. — Я должна вернуться…

Сейчас она возьмет такси и поедет к Карло, пока он не передумал.

— Если вы сейчас уйдете, то пропустите свой рейс. А ваш багаж уже на борту самолета… — кричали ей вслед.

— Это не имеет значения. Non importa, всего хорошего…

Коридор казался ей бесконечным. Сердце девушки бешено стучало, когда она подбежала к эскалатору, ведущему наверх, к выходу. Она уже проехала полпути, как вдруг услышала самый дорогой голос на свете:

— Даниэлла!

Карло Росси, в медицинском халате и со стетоскопом на шее, взлетел по ступеням и схватил ее за руку:

— Я не позволю тебе улететь!

— Тебе и не придется меня удерживать. Я остаюсь! — Даниэлла бросилась к нему на грудь. — Позволь мне сказать тебе кое-что… — прошептала она, вытирая слезы, текущие по щекам.

— Говори, cam mia!

— Если предложение руки и сердца все еще в силе, я согласна стать твоей женой! Я поняла, почему ты сделал мне предложение, — продолжала Даниэлла, воспользовавшись тем, что Карло потерял дар речи. — Я знаю, что ты меня не любишь, и готова смириться с этим. Мне никогда не заменить Карину, но…

— Ты ничего не понимаешь!

— Только не говори мне, что ты передумал.., испуганно вскрикнула Даниэлла.

— Никогда, cam mia!

— Тогда в чем дело? Мы будем жить во взаимном уважении, спать в одной постели, заниматься любовью… Разве этого недостаточно?

— Но для счастливого брака этого мало, — едва слышно пробормотал Карло.

— С этим никто не спорит. Но наша ситуация, мягко говоря, не совсем обычная. Ты был прав: мы оба любим Аниту и должны думать о ее благополучии. Девочке нужны мама и папа. Если я выйду за тебя, так оно и будет. Я знаю, каковы твои правила, и готова им подчиняться.

— Прекрати говорить глупости, Даниэлла, и послушай меня! — довольно грубо прервал ее Карло. Правила изменились. Я хочу, слышишь, я хочу сделать тебя своей женой, потому что не могу жить без твоих прекрасных глаз, улыбки…. Dio, я люблю тебя, саrа mia!

— Тебе только так кажется… — недоверчиво протянула девушка, боясь поверить своему счастью.

— Позволь мне самому судить о своих чувствах.

Если ты, саrа mia, не веришь словам, может, это заставит тебя задуматься… — Не обращая никакого внимания на столпившихся вокруг людей, он опустился на одно колено, взял ее за руку и торжественно произнес:

— Даниэлла Блейк, от всего сердца прошу тебя стать моей женой! Позволь мне любить тебя всю жизнь, подарить тебе троих детей братьев или сестер для Аниты…

— Ну, если ты так ставишь вопрос, разве я могу отказаться? — с дрожью в голосе ответила Даниэлла, не скрывая счастливых слез.

Карло поднялся с колен и сказал несколько слов по-итальянски, обращаясь к собравшимся вокруг них людям. Раздались бурные аплодисменты.

— Что ты им сказал? — краснея, поинтересовалась Даниэлла.

— Они радуются, что стали невольным свидетелями самого счастливого события в моей жизни.

— О, Карло! — растроганно воскликнула она, пряча раскрасневшееся лицо у негр на груди. — Теперь я тебя никуда не отпущу…

Его улыбка, казалось, осветила весь зал: так солнце выглядывает из-за туч после сильной грозы.

— Вuono, — сказал он и, к бурному восторгу зрителей, легко поднял девушку на руки. — А сейчас поехали домой, сообщим хорошую новость нашей дочери.

Волна неописуемой любви и нежности захлестнула Даниэллу, наполняя собой каждую клеточку ее тела.

— Поехали, — улыбнулась она.