На языке любви

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Наступило утро. Не успела медсестра помочь Даниэлле привести себя в порядок и сесть в инвалидное кресло, как в палату вошел доктор Росси.

На нем были безупречно выглаженные серые брюки, белоснежная рубашка, выгодно оттенявшая его загар, и белый халат, наброшенный на плечи. Сегодня он выглядел более чем привлекательно, но на этот раз Даниэлла вместо привычного жара и томления в груди испытала острую боль.

Карло Росси взглядом попросил медсестру выйти и подошел к девушке:

— Мне сообщили, что вы очень трудный пациент, синьорина Блейк. Игнорируете просьбы оставаться в постели. Требуете, чтобы вам разрешили свободно передвигаться по больнице. И, наконец, просите медперсонал сообщить конфиденциальную информацию…

— Я всего лишь хотела узнать о состоянии вашей дочери, потому что всю ночь не могла заснуть, думая о ней. А все вокруг упорно молчат, как будто их вынуждают раскрыть государственную тайну!

— Медицинские работники не имеют права разглашать какую-либо информацию о своих пациентах, — ответил Карло, нащупывая дрожащую жилку на ее запястье. — Вы действительно очень взволнованы! Учащенный пульс, быстрое поверхностное дыхание. Послушайте, — в его серых глазах появились веселые серебряные искорки. — А если я скажу, что состояние Аниты не такое тяжелое, как ваше, и, если не считать несколько синяков и ссадин, она в полном порядке, вы обещаете успокоиться?

— И все-таки какие повреждения получила ваша дочь?

— У нее шишка на лбу и несколько маленьких синяков, а колени выглядят так, словно по ним прошлись теркой. Она еще легко отделалась. Вам повезло меньше. Как ребра? — Карло Росси наклонился к ней так близко, что она почувствовала мятную свежесть его дыхания. Скользнув рукой немного выше, он слегка надавил большим пальцем ей на грудь. — Так больно?

Медсестра запретила ей прикасаться к груди, предупредив, что это может вызвать резкую боль, но в данный момент она почти не ощущала дискомфорта: слишком возбуждающим было его прикосновение. Какое чувственное удовольствие доставляют ей сейчас его пальцы! У Даниэллы перехватило дыхание…

— Так больно? — настойчиво повторил доктор Росси, доставая стетоскоп.

— Неприятно… — с трудом выдохнула она, борясь с охватившим ее возбуждением, как потерпевший кораблекрушение преодолевает высокие волны, стремясь к спасительному берегу. — Если вы хотите прослушать сердце, оно находится с другой стороны…

— Мне объяснили это еще на первом курсе института, — усмехнулся Карло, затем уверенно, словно имел на это полное право, приподнял ее блузку и приложил холодный кружочек металла где-то между ребер. — А теперь сделайте глубокий вдох…

Даниэлла вдохнула — и тут же жуткая, пронзающая каждую клеточку тела боль заставила ее забыть обо всем на свете.

— Очень больно? — Доктор Росси убрал стетоскоп, и блузка вернулась на прежнее место.

— Невыносимо.

— Этого и следовало ожидать. Ребра не срастаются за одну ночь. Как лодыжка?

— Мне трудно судить об этом, доктор. Посмотрите сами.

Карло Росси опустился на колени и стал осторожно щупать правую ногу. Даниэлла, морщась от боли, решила про себя, что чем реже он будет трогать ее грудь, тем меньше вероятность снова попасть в дурацкое положение, а значит, вполне можно немного потерпеть.

— Кость цела, но связки будут заживать еще достаточно долго, — ловкие пальцы доктора Росси наконец оставили ее лодыжку в покое, — поэтому вам, синьорина Блейк, придется пользоваться тростью.

— Тростью? — переспросила она, живо представив себе многочисленные лестницы, бордюры, крутые повороты, которые скоро станут для нее серьезным препятствием, — Мы сделаем все возможное, чтобы облегчить вам жизнь вне стен больницы.

— Мы? — Даниэлла удивленно вскинула бровь.

— Разве я не сказал, что к вам пришел посетитель? Надеюсь, синьорина, вы простите мою оплошность… — с этими словами Карло поднялся на ноги и, улыбаясь, вышел в коридор.

Даниэлла очень разволновалась, когда в палату не влетела, как в прошлый раз, а чинно, в сопровождении отца, вошла Анита Росси. Пряча глаза, девочка смущенно пробормотала:

— Доброе утро, синьорина…

— Какой приятный сюрприз! — улыбнулась Даниэлла, чувствуя огромное облегчение. — Доброе утро. Я так рада тебя видеть!

— Я пришла, чтобы извиниться…

— За что?

— Вы пострадали, синьорина. И это моя вина.., милое личико Аниты выражало самое искреннее раскаяние.

— Боже, дорогая, ты ни в чем не виновата! — Даниэллу захлестнула волна почти материнской нежности. — Все хорошо, что хорошо кончается. Давай обнимемся…

Но стоило ей распахнуть объятия, как боль огненной лавой растеклась по всему телу — и с губ сорвался мучительный крик.

— Папа! — испуганно воскликнула Анита, наблюдая, как Даниэлла хватает ртом воздух и без сил откидывается назад.

— Вы должны двигаться как можно меньше, наставительно заметил доктор Росси.

— Не волнуйтесь за меня. Лучше успокойте Аниту: скажите ей, что она не должна винить себя за то, что случилось.

— Нет, это я во всем виновата! — всхлипнула девочка. — Так папа сказал…

Даниэлла бросила на Карло Росси укоризненный взгляд:

— Если кто и виноват в случившемся, то только я. Если бы мне пришло в голову перевести девочку через дорогу, ничего бы не случилось.

— Вы не обязаны были присматривать за моей дочерью, синьорина Блейк. А вот мы с Анитой теперь несем за вас ответственность. — Карло ободряюще улыбнулся дочери. — Смелее, дорогая! Ты же так хотела сообщить эту новость сама…

Анита быстро вытерла слезы и радостно воскликнула:

— Вы едете к нам домой, синьорина!

— Как же я могу… — пробормотала Даниэлла первое, что пришло в голову.

— Можете, можете! Папа, Саландрия и я будем ухаживать за вами до вашего полного выздоровления.

— Большое вам спасибо, но у меня уже есть жилье! — пылко запротестовала Даниэлла. — К тому же как это будет выглядеть со стороны… Только поймите меня правильно! Я бесконечно благодарна вам с Анитой за приглашение, но у меня достаточно сил, чтобы самостоятельно справиться со всеми трудностями.

— Нет, Даниэлла, вы не правы, — решительно возразил Карло. — Стоит вам резко повернуться или чихнуть, как боль тут же напомнит о себе. Боюсь даже предположить, что случится, если вы вдруг упадете…

— Как долго будет заживать моя лодыжка?

— Несколько дней, неделю, а может, и больше.

При условии, что вы будете передвигаться очень осторожно, используя трость, по ровной поверхности. А мой дом как раз подходит для этого. Другие виллы в Галанио располагаются на холмах.

— А если я откажусь последовать вашему совету?

— Тогда вы останетесь в палате под круглосуточным надзором до тех пор, пока я не сочту, что вы в состоянии сами о себе позаботиться.

— У нас очень красивый дом и большой сад, синьорина, — вставила свое веское слово Анита. — А Саландрия прекрасно готовит: просто пальчики оближешь!

Итак, все решено, — Карло Росси встал сзади и покатил инвалидное кресло к выходу.

— Не так быстро, доктор! А как же мой отец?

— Я буду информировать вас обо всех изменениях в его состоянии и даже лично доставлю к нему по первому же требованию.

Спорить с ним было просто бесполезно, особенно если учесть то, что сейчас любое ее движение вызывало жуткую боль во всем теле. Она лишь молча кивнула.

— Вот видите! — обрадовался Карло. — Как врач, я знаю, что лучше для моих пациентов.

— Но все мои вещи в отеле… — сделала последнюю попытку Даниэлла.

— Это не проблема, — весело возразил он. — Я уже распорядился, чтобы ваш багаж прислали ко мне домой.

— Похоже, вы уже все продумали, доктор Росси, пробормотала Даниэлла.

— Могу ли я сделать вывод, что вы согласны принять мое предложение, синьорина Блейк?

— Я бы назвала ваш поступок «прямым приказом врача больному», но это уже мелочи. С железной логикой не поспоришь, — девушка пожала плечами и сморщилась от боли. — Хорошо. Я перееду к вам на несколько дней.

— Вы останетесь в моем доме столько времени, сколько я сочту нужным, Даниэлла, — безапелляционно заявил доктор Росси, выкатывая кресло в коридор. — Кстати, какое-то время мы с вами будем жить под одной крышей, поэтому можете звать меня просто по имени.

Вилла Карло Росси выходила окнами на озеро Комо. С одной стороны виднелся парк, с другой уединенный пляж.

— Моя комната на первом этаже, чтобы я мог быстро собраться, если среди ночи поступит вызов, — сообщил он Даниэлле, неся девушку на руках к дому с такой легкостью, словно она весила лишь немногим больше, чем Анита. — Чтобы не подниматься по лестнице, теперь там будете жить вы, синьорина.

Спальня доктора Росси говорила о хорошем вкусе хозяина дома: бледно-желтые стены, натертый до блеска паркетный пол из необычной темной древесины, напротив большой кровати два больших окна, между ними письменный стол, раздвижные стеклянные двери вели на балкон, а оттуда в сад. В углу Даниэлла увидела небольшой диван, журнальный столик и торшер. Очевидно, раньше эта мебель стояла в другой комнате. Проследив за ее взглядом, Карло поспешил объяснить:

— Сегодня утром я перетащил эту мебель сюда на случай, если вы захотите почитать. На диване можно устроиться так, чтобы поврежденная нога находилась в покое.

— Благодарю вас, доктор Росси, вы сделали для меня даже больше, чем нужно.

— Не за что, Даниэлла. Я, как хозяин дома, хочу, чтобы вам было удобно. И, пожалуйста, зовите меня просто Карло.

— Спасибо вам за помощь… Карло, — с трудом произнесла она и покраснела.

Если доктор Росси и заметил ее растерянность, то не подал виду. Вместо этого он посмотрел на часы.

— Мне придется ненадолго уйти, я забыл захватить с собой лекарство, которое вы должны принимать раз в день после обеда. Саландрия поможет разобрать вещи, а потом советую вам немного поспать. Увидимся за столом, если, конечно, меня не задержат срочные дела в больнице…

Перекусив тостами с сыром и оливками, печеньем и клубникой со сливками, Саландрия, Анита и Даниэлла стали разбирать вещи.

— Вы fortunata, синьорина, — экономка с большим трудом говорила по-английски. — Сегодня я приготовила picatta di vitello. Domani, я сделала agnello con aglio. Molto delizioso! — Пожилая женщина перестала развешивать одежду в маленьком стенном шкафу и посмотрела на девушку. — Вы такая troppo magra, но я сделаю так, чтобы вы пополнели, sH — Si, — повторила Даниэлла.

— Саландрия говорит, что вы слишком худенькая, синьорина, — хихикнула Анита. — Она хочет, чтобы вы поправились.

— Si! Molto поправились! — согласилась экономка, показывая, что скоро Даниэлла станет круглой, как арбуз. — Я начну прямо сегодня.

— Не стоит так беспокоиться ради меня, — улыбаясь, запротестовала Даниэлла.

— Ну что вы! — улыбнулась Анита. — По выходным у нас особенный обед, потому что папа, если нет срочного вызова, всегда дома.

Пожилая экономка углубилась в недра шкафа и угрюмо что-то пробормотала.

— Она говорит, что папа слишком много работает, — перевела Анита. — Саландрия — единственный человек, кто осмеливается спорить с ним.

— Охотно верю, — кивнула девушка. — А ты всегда так нарядно одеваешься к обеду?

— Всегда, когда папа дома. Но если он задерживается в больнице, Саландрия накрывает стол на кухне…

— В таком случае я лучше поем на кухне, потому что забыла взять с собой вечернее платье.

— Нет, синьорина. Папа не позволит! — испугалась девочка. — Вы наша гостья. И одежда у вас очень красивая!

— Спасибо, но я бы не назвала ее подходящей для торжественных обедов, — улыбнулась Даниэлла. — Как только я смогу больше двигаться, обязательно пройдусь по магазинам. Надеюсь, ты составишь мне компанию и поможешь сделать правильный выбор?

— Это большая честь для меня, — покраснела Анита.

— Нет, это для меня большая честь, — мягко возразила Даниэлла, чувствуя, что уже успела сильно привязаться к этому очаровательному созданию. Пожалуйста, зови меня просто Даниэлла…

— Хорошо, если папа разрешит.

Закончив разбирать одежду, экономка поправила кровать, повернулась к Аните и быстро сказала ей несколько слов по-итальянски.

— Саландрия говорит, что вам нужно как следует отдохнуть. Позже она придет и поможет вам переодеться к обеду. Увидимся, синьорина!

Только сейчас Даниэлла поняла, насколько она устала, и, благодарно кивнув, откинулась на подложенные под спину подушки. Прежде чем уйти, пожилая женщина опустила жалюзи, чтобы солнечные лучи меньше проникали в комнату, и немного приоткрыла двери в сад. Девушка ощутила, как ласковый ветерок бродит по комнате, наполняя ее далекими песнями птиц.

Вечером, вернувшись домой, Карло Росси увидел трогательную картину: Даниэлла Блейк удобно устроилась на диване в гостиной, а рядом с ней прикорнула Анита.

— Извините, что опоздал к обеду, — сказал он, остановившись в дверях. — Я рассчитывал прийти намного раньше, но…

Даниэлла, удивительно элегантная в простой черной юбке и белой блузке с ярко-красным шейным платком, улыбнулась и приложила палец к губам, кивнув на Аниту.

— Что-нибудь случилось? — тихо спросила она.

— Да, случилось, — тихо сказал он, вспоминая разговор с Зарой Брунелли.

…Карло закончил все "дела в больнице и уже шел к машине, когда его догнала Зара.

— Скажи мне, что последний слух, распространившийся по больнице со скоростью урагана, это всего лишь наглая ложь! — прерывистым от быстрого бега голосом воскликнула она.

— Какой из многочисленных слухов я должен опровергнуть? — усмехнулся Карло, давно привыкнув, что сплетни — это своего рода азартная игра для его подчиненных, с которой вполне можно смириться.

— Говорят, что ты отвез Даниэллу Блейк к себе домой…

— Ах, это! — Он пожал плечами и бросил кейс на заднее сиденье. — Да, это правда.

— Боже, Карло, ты сошел с ума?

— Вряд ли, — он уже начал раздражаться. — Даниэлла Блейк спасла жизнь моей дочери, и я в неоплатном долгу перед ней.

— Но зайти так далеко… Все вокруг решили, что у тебя к ней личный интерес…

Она не представляла, насколько верны были эти предположения. Карло действительно впервые за долгое время испытывал сильный личный интерес к женщине. Он буквально не мог дождаться той минуты, когда можно будет уйти домой и снова увидеть ее. Тем временем Зара, бросив на него внимательный взгляд, продолжала:

— Карло, тебе не кажется, что ты рискуешь репутацией?

— Даже если и так, перед кем я должен отчитываться? Перед тобой?

— Да, если хочешь знать! — выпалила она, то ли от смущения, то ли от негодования заливаясь краской. — Сначала ты берешься за ее лечение, хотя любой другой врач справился бы с этим не хуже, а потом увозишь ее к себе домой! Боюсь даже представить, какие неприятности ждут тебя, Карло…

— Зато Анита в восторге: Даниэлла ей очень понравилась.

Зара Брунелли пренебрежительно фыркнула, в очередной раз показав ему, что не любит детей.

— Пожалуй, мне не стоило оправдываться перед тобой, — раздраженно добавил он, даже не пытаясь скрыть возникшую неприязнь. — Ты прекрасный врач и друг, Зара, но не мой телохранитель!

Она помрачнела, и… — нет, ему только показалось! — ее глаза наполнились слезами. Моргнув, Зара уже спокойно произнесла:

— Я помню, какие границы разделяют нас, Карло. Прости, беспокоясь о тебе, я невольно зашла слишком далеко…

В этот момент, прервав воспоминания Карло, проснулась Анита и, вскочив с дивана, кинулась к отцу.

Карло Росси закружил дочь на месте так, что юбочка ее платья надулась, как парашют. Анита завизжала, притворяясь, что ей страшно:

— Отпусти меня, папа!

— Передай Саландрии, что мы сядем ужинать через полчаса, — сказал Карло, осторожно опуская девочку на пол. Дождавшись, когда Анита выйдет, он повернулся к Даниэлле:

— При других обстоятельствах я предложил бы вам аперитив, но во время приема лекарств алкоголь противопоказан. Может, хотите сока?

— Я предпочитаю минеральную воду. Безо льда.

Если можно…

— Конечно, — кивнул Карло, подходя к столику, на котором Саландрия всегда оставляла напитки для гостей.

Он налил в высокий бокал минеральной воды, добавил туда кусочек лайма, положил соломинку.

Себе он налил в стакан «Кампари» и содовую, а затем уселся рядом с ней на диван.

— Перед уходом из больницы я заглянул к вашему отцу, — начал он доверительным тоном. — Все по-прежнему.

Даниэлла печально кивнула.

— Вчера я купила CD-диски с его любимыми операми. Надеюсь, это сможет ему как-то помочь…

— Вероятно, — согласился Карло. — Кстати, официант того кафе нашел ваши покупки на столике, а дамскую сумочку подобрали на дороге полицейские. Вещи сейчас в участке. Если вы будете хорошо себя чувствовать, мы заберем их в понедельник утром и заодно навестим вашего отца в больнице.

— Спасибо, но я не могу злоупотреблять вашей добротой, доктор Росси…

— Разве вам неприятно мое общество?

— Как вы могли подумать! — от смущения на щеках девушки вспыхнул румянец. — Просто не хочу вас утруждать… — Даниэлла взглядом показала на свою поврежденную ногу на низенькой табуретке у дивана, на бокал минеральной воды в руке. Сейчас я могла бы находиться в отеле, но вы великодушно пригласили меня — чужого человека — к себе домой…

— А вы не задумывались, что мои мотивы не так уж и бескорыстны? Возможно, я хочу побольше узнать о вас…

— Зачем? — удивилась она.

Карло Росси с большим трудом сдержал улыбку: чем больше он общался с этой женщиной, тем чаще видел за маской безразличия хрупкое, ранимое и в чем-то наивное создание.

— Вы интересуете меня, Даниэлла, — придвигаясь поближе к ней, мягко сказал он. — Я хочу узнать ваши мысли, ваши чувства. Например, почему вы так помрачнели, увидев, как я играю с Анитой?

— Я совсем не хотела оскорбить вас! — пылко объяснила девушка. — Мне было немного.., завидно.

Поборов внезапное желание поцеловать девушку, Карло решил превратить ее слова в шутку:

— Вы хотите, чтобы я закружил вас по комнате, синьорина?

— Да что вы! — Долгожданная улыбка появилась на ее губах, но тут же исчезла.

— Ужинать! Все к столу! — Анита влетела в комнату. — Саландрия послала меня за вами. Она просила поторопиться, пока еда не остыла. Идемте!

Карло помог Даниэлле встать с дивана. Поддерживая девушку за талию и чувствуя, как приятно пахнут какими-то горными цветами ее волосы, он медленно повел гостью к двери. Даниэлла бросила на него быстрый взгляд из-под опущенных ресниц:

— Спасибо. В такие минуты я действительно чувствую себя беспомощной.