На зов тринадцатой могилы

Глава 13

— Ну бесит же! Мы копаемся в маминой смерти, а сами знать не знаем зачем. И что вообще мы должны найти? Это все равно что искать иголку в стоге сена размером с Канзас.

Из офиса судмедэксперта мы вышли, имея на руках не больше, чем когда вошли. Не считая кофе, само собой. Отчет я засунула в сумку и снова глотнула, опалив к чертовой бабушке горло горьковатой жидкостью. Рейес, правда, обжигал места и почувствительнее, так что все путем.

— Я начинаю думать, — заметил он, — что мы напрасно тратим время.

— Я бы тоже начала, если бы не Моккачино.

Рейес повернулся ко мне:

— Точно пожалею, что спросил, но причем тут напиток на основе кофе?

Я положила ему ладонь на плечо и рассмеялась:

— Напиток на основе кофе! Ты меня убиваешь! Моккачино, или Мокка для своих, была в Мармеладе моей лучшей подружкой. Она-то меня и надоумила покопаться в обстоятельствах маминой смерти. Сказала, что так я найду нужные ответы. А она ни разу меня не подвела. Ни разу за сто с лишним лет.

Рейес скрестил на груди руки.

— Значит, это был дух женского пола?

— Понятия не имею. Меня это нисколько не волновало. К тому же не хотелось их оскорблять, наделяя именами по половому признаку, тем более что ни к какому конкретно полу они себя никогда не относили.

Рейес ущипнул себя за идеальную переносицу.

— Много их там было?

— Полов?

— Духов.

— Десятки! Наверное. Трудно сказать. Я общалась только с несколькими. Из нас вышла крутая шайка, если ты понимаешь, о чем я.

Он стиснул зубы. То ли веселье пытался подавить, то ли раздражение. Очень может быть, и то, и другое сразу.

— Как ты назвала остальных?

— Дай-ка подумать. — Я глянула вверх и начала загибать пальцы. — Итак, там были Карамельный Соленый Макиато, Тыквенный Острый Латте, Американо-Со-Льдом (этот был в нашей банде самый мутный), Мятный Мокко Фраппучино, Латте-Со-Специями, Лондонский Туман и Горячий Шоколад. И поверь мне на слово: не просто так я назвала парня горячим. — Я фыркнула и подтолкнула Рейеса локтем в бок. — И я еще не всех перечислила.

— Ничего страшного. Сам не знаю, зачем спросил.

Наверное, я его чуточку взбесила, но когда заглянула ему в глаза, там плескалось что-то очень ласковое, нежное, почти эротическое. Этого хватило, чтобы отдельные лепешечки моего сердца задвигались и наскладировались в кучку.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы мы с Рейесом оказались почти нос к носу.

— Будешь так на меня смотреть, мистер Мачо, придется ехать обратно на склад и испытывать на прочность вторую раскладушку.

Меня тут же накрыло волной чистого жара. Толкнув меня в каменную стену здания, Рейес прижался ко мне стройным телом и озвучил очевидное:

— Нравится тебе играть с огнем.

— Если до сих пор ты этого не понял, красавчик, то даже не знаю, как еще тебя убедить.

Он улыбнулся, а мгновение спустя горячие губы прожгли дорожку по моей шее до самого уха.

Тренькнул сотовый рингтоном Куки. Точнее не тренькнул, а заорал из сумки «Да, детка, да!»[5]. Рейес вздохнул и отстранился ровно настолько, чтобы я смогла вытащить телефон.

— Куки прислала адрес акушера.

— Значит, нам пора. Раз уж так сказала Мокка.

Я прямо почувствовала, как моя физиономия расплывается в улыбке, и скопировала своего пятилетнего фаворита:

— Мокка мне никакая не начальница.

Стоило залезть на пассажирское сиденье Развалюхи, как меня встретил гневный взгляд Джеммы.

— В чем дело? — поинтересовалась я с видом оскорбленной невинности.

— Больше я с вами в жизни никуда не поеду!

И ведь правда — не поедет.

— Вы позорите всех, кто оказывается рядом.

И опять — правда.

Когда в машину сел Рейес, Джемма наградила его точно таким же взглядом, вот только Рейес ни обратил на нее ни малейшего внимания и повез нас к дому доктора Кларка. Развалюхе определенно нравилось, как с ней обращался водитель: как переключал скорости, разгонялся и тормозил. Так что я была спокойна. В конце концов мы легко нашли нужный дом и остановились на подъездной дорожке.

— Вы оба можете вести себя нормально? — строго спросила Джемма.

Рейес обернулся и выдал ей одну из своих убийственных улыбок. Судя по тому, какое мечтательное выражение образовалось на лице сестры, ему мигом все простилось.

— Да как ты, елки-палки, это делаешь? — проворчала я, когда мы уже подходили к дому.

Понимаю: он весь из себя секси-шмекси, но блин!

Все еще улыбаясь, Рейес взял меня за руку, и меня затопило теплом — такой простой, но такой милый жест! Лишь потом дошло, что за руку муж меня взял не просто так.

Он кивнул куда-то вправо:

— Таскается за нами целый день.

И я увидела мглистого демона во всей его серой красе, который уже перешел через человека, наверняка его убив. Тем не менее, демон прятался в тенях и на прямой контакт выходить не торопился. И почему я всегда последняя узнаю о таких вещах?

— Он будет что-то делать? — спросила я и тут же, не дождавшись ответа, исправилась: — Может ли он что-то сделать?

— Понятия не имею.

Дойдя до дома из песчаника, мы постучали в дверь. Судя по аккуратному газону и ряду розовых кустов вдоль передней дорожки, у хозяина был хороший вкус и определенная склонность к садоводству.

Дверь открыла женщина лет шестидесяти с чем-то, быстренько смерила меня взглядом и с заметным одобрением уставилась на Рейеса. О да, так он действует на людей.

— Здрасьте, — поздоровалась я в восторге от того, что нам открыли. — Нельзя ли нам поговорить с доктором Кларком?

Женщина оглянулась и неуверенно ответила:

— Он опять уснул в кресле. — Тут она глянула на Рейеса. — Со «Смит-Вессоном» в руках. — Снова на меня. — Могу я спросить, по какому вы делу?

— Конечно. — Восторг вырос и зацвел буйным цветом. — Простите, что не объяснилась сразу. Моя мама была его пациенткой, и мне бы хотелось задать ему несколько вопросов.

— Он уже двадцать восемь лет на пенсии.

— Правда? — искренне удивилась я. — Значит, мама была одной из его последних пациентов.

— Понятно. Что ж, минутку.

И дверь захлопнулась практически у нас перед носом. Я наградила Рейеса сердитым взглядом.

— Сделай вид попроще, елки-палки. Ты пугаешь людей.

Все еще глядя на дверь, он молча показал мне в ответ средний палец.

Какой тонкий, блин, намек!

— Забавно. Похоже, ты совершенно не ценишь собственную жизнь.

— Это угроза?

— Скорее обещание.

На красивых губах заиграла кривая ухмылочка как раз в тот момент, когда дверь снова открылась.

— Заходите, — сказала миссис Кларк.

— Спасибо.

Она проводила нас в залитую светом и слегка устаревшую гостиную, где в кресле и правда сидел добрый доктор с одеялом на коленях. Или он был рад нас видеть, или под одеялом у него действительно имелся пистолет.

Пока миссис Кларк ходила за лимонадом, мы представились.

— Итак, — начал врач, предложив нам присесть на диван возле кресла, — ваша мама была моей пациенткой. Сколько вам лет?

Мы сели, причем мои колени едва не касались коленей доктора.

— Двадцать восемь. Вы помогли маме избавиться, так сказать, от бремени.

— От бремени греха? — громогласно расхохотался доктор Кларк.

Из кухни послышался крик его жены:

— Скотт Кларк! Сколько раз тебе говорить, что эта шутка оскорбительна?!

Врач махнул на супругу рукой.

— Что я могу для вас сделать?

— Ну, не хочу вас расстраивать, но моя мама умерла во время родов. Мне любопытно, не помните ли вы, как именно это произошло.

В глазах доктора Кларка мелькнуло узнавание.

— Значит, вы Шарлотта Дэвидсон.

— Д-да.

— Я помню вашу маму. Красивая была девушка.

Я просияла:

— Спасибо. Я тоже так подумала. — Помню, как точно такая же мысль возникла в голове, когда мама через меня перешла. — Точнее думаю, — исправилась я, заметив странный взгляд врача. — Когда просматриваю фотографии.

— Понимаю.

— Расскажите мне, пожалуйста, о родах. Не сучилось ли тогда чего-нибудь необычного?

Доктор Кларк поерзал.

— Ничего такого не припоминаю.

Появилась его жена с лимонадом. Я взяла один стакан, попутно пытаясь понять, что же делать дальше. Врач лгал, точь-в-точь как дядя Боб. Неужели тут какой-то заговор?

Для проформы я попялилась на лимонад, а потом решила взять быка за рога:

— Доктор Кларк, я целиком и полностью понимаю, почему вы не хотите рассказывать мне, что тогда произошло.

— Нечего рассказывать. Все шло нормально. Не было никаких причин ожидать смертельного исхода. Ваша мама выносила полный срок. Давление не повышалось. Жизненные показатели были стабильны. Сердцебиение — в пределах нормы. Но как только начались роды, она потеряла сознание и начала задыхаться. А потом и вовсе перестала дышать. Все попытки вернуть ее к жизни не увенчались успехом. Подозреваю, именно поэтому вы и пришли. Вам нужны ответы.

На этот раз он ни о чем не соврал.

— У меня действительно есть вопросы, но скорее всего не такие, как вы думаете.

— И что это значит, милочка? — спросила миссис Кларк, сев в такое же кресло рядом с мужем.

Я глубоко вздохнула:

— Мне сказали, что во время родов произошло что-то… необычное. — А потом добавила: — Очень необычное.

Доктор с женой переглянулись. Мы с Рейесом тоже. Что такого могло случиться, что врач не хотел или не мог мне рассказать? В конце концов я решила зайти с другой стороны.

— Почему вы так рано вышли на пенсию?

Тогда доктору Кларку было около пятидесяти.

Снова переглянувшись с женой, он наконец заговорил:

— Насколько я понимаю, когда у тебя в родильной палате начинаются галлюцинации, пора на покой.

У меня сам по себе выпрямился позвоночник.

— Галлюцинации, говорите? И что вы видели?

— Точно и не сказать. Да и вовсе не стоило поднимать тему видений и всего остального. Честно говоря, к тому времени я и сам хотел отойти от дел и основательно сесть на шею жене. — Тут доктор заговорщицки подмигнул. — Она у меня из богатенькой семьи.

Я тихо рассмеялась и, наклонившись вперед, положила ладонь ему на колено. Мы его расстроили. Это я чувствовала так же ясно, как тревогу миссис Кларк. Ей не хотелось, чтобы мы бередили старые раны ее мужа. Я этого тоже не хотела, но в данный момент всему человечеству нужно было узнать, что случилось в той родильной палате.

— Доктор Кларк, уверяю вас: я не удивлюсь ничему из того, что вы можете сказать.

— Хотите побиться об заклад?

Я протянула руку и стала ждать рукопожатия, чтобы скрепить сделку.

Врач покачал головой и выложил как на духу:

— Я мог поклясться, что… что-то видел. Всего на мгновение. На долю секунды. И я не боюсь об этом говорить. Увиденное меня испугало, потому что казалось очень настоящим.

Пульс Рейеса зачастил. Он ведь тоже в тот день был в палате. Тогда мы с ним впервые встретились. По крайней мере в этой жизни.

— Что именно вы видели, доктор Кларк?

— Обещаете не сдавать меня в психушку?

Хихикнув, я подняла обе руки и скрестила указательные пальцы:

— Крест на пятке.

Помедлив пару секунд, врач признался:

— Я видел демона.

Быстрее, чем на рынке провалились «Бетамакс» и «Новая кока-кола», я развернулась и воззрилась на благоверного. Чтобы прийти в себя, понадобилось несколько секунд, после чего я все же собралась с духом и снова посмотрела на доктора Кларка:

— Можете его описать?

— Датч, — проговорил Рейес, — неужели это так необходимо?

Я прекрасно понимала, о чем он думает: из-за него классный врач вынужден был выйти на пенсию. Не знаю, правда, классным врачом был хозяин дома или нет. Может, он был тем еще рукожопом, хотя я очень в этом сомневалась. Как минимум с пациентами он наверняка вел себя предельно тактично. У них с Рейесом было что-то общее.

— Ваша мама как раз начала тужиться, так что я увидел демона лишь на секунду, но могу сказать, что он был огромный.

Первая галочка.

— И весь черный.

Вторая галочка.

Передо мной Рейес появлялся в плаще, похожем на сплошные черные клубящиеся волны. Что тут скажешь? В юные годы у него была некоторая склонность к драматизму. Да и потом тоже. В образе Злодея он являлся мне постоянно, а прекратилось это лишь около года с копейками назад, после того как мы официально познакомились.

— Он был весь покрыт блестящей чешуей, — продолжал доктор Кларк, — а еще у него были огромные когти и заостренные на концах зубы.

Не то, не то и еще раз не то.

— Скотт, — тихонько проговорила миссис Кларк и коснулась плеча мужа.

А я сидела будто громом пораженная. Врач описывал далеко не Рейеса.

— Как я и говорил, это была всего лишь галлюцинация, но она казалась такой настоящей! — От воспоминаний глаза доктора наполнились слезами. — Особенно когда он вцепился зубами в ее плоть.

Я выронила стакан и, подскочив с дивана, перевернула журнальный столик. Потом опомнилась и присела за стаканом. Рядом присел заметно побледневший Рейес. Услышанное ошеломило его не меньше, чем меня.

— Принесу полотенце, — сказала миссис Кларк и убежала в кухню.

— Доктор Кларк, а раньше вы такое видели?

— Такое — точно нет.

Я застыла и посмотрела на него:

— Значит, видели что-то другое?

Он пожал одним плечом.

— В детстве.

То есть в детстве он видел сверхъестественный мир, а потом перерос эту способность. Слыхала я о таких вещах.

— Но вы ведь не можете всерьез верить, будто все это было на самом деле, дорогая, — сказал мне доктор Кларк, а его жена протянула полотенце.

Я промокнула ковер и решила, что нужно извиниться:

— Простите.

— Глупости! Его рассказы и меня пугают.

Рейес унес полотенце обратно в кухню, а я снова села на диван. Голова шла кругом.

— Значит, вы видели демона всего секунду?

— Да, и слава богу. Но он не был настоящим. На вашей маме не осталось ни царапинки. Мне все привиделось.

Врач слабо улыбнулся жене, но я ощущала его эмоции. Он лгал. Может быть, ради жены. Однако сам он знал, что демон был очень даже реальным.

— К счастью, больше я ничего подобного не видел, если не считать того раза, когда Гейл купила грязевую маску из Шри-Ланки. Чуть инфарктом меня не наградила. Честно говоря, я до сих пор думаю, что она это специально — хотела избавиться от меня ради денег по страховке.

Миссис Кларк в шутку треснула мужа по руке, и в ее глазах я безошибочно разглядела любовь.

— Понять не могу, почему их грязь считается лучше нашей.

Рейес вернулся, но остался стоять. Видимо, так он мне деликатно намекал, что пора уходить. Жаль, что во всяких деликатностях я полный профан.

— Поэтому вы и запросили вскрытие? — спросила я у врача. — Из-за того, что увидели?

— Вообще-то, на этом настаивал ваш отец.

— Серьезно?

Меня раздуло от гордости. Я знала, что папа любил маму. Да и как он мог ее не любить? Представить не могу, через что ему пришлось пройти, когда она умерла и оставила его с двумя детьми, один из которых только-только появился на свет.

— Он горевал, и ему нужны были ответы. К тому же он был копом.

— Это точно, был. Спасибо, доктор. И спасибо за то, что уделили нам время. — Я наклонилась, пожала ему руку, а потом повернулась к его жене. — Миссис Кларк.

— Берегите себя, милочка, — отозвалась она.

— Постараюсь.

Чуть ли не бегом мы выскочили на улицу. Едва за нами закрылась дверь, я согнулась пополам и сделала несколько глубоких вдохов. Рейес погладил меня по спине.

— На нее напал демон, — пробормотала я, все еще не веря собственным ушам. К такому сценарию меня не готовили. — Меньше всего на свете я ожидала услышать нечто подобное.

— Я тоже.

Я выпрямилась и поскребла пальцами лицо.

— Но как?.. Почему?

— Это уже неважно.

— Ничего подобного. — Я пошла прочь от дома Кларков. — Неужели маму убил демон?

— Не знаю. Но я не стал бы сбрасывать его со счетов.

— Кого — его? — Когда Рейес не ответил, я и так все поняла. — Люцифера?

— Я бы сказал, он пытался помешать тебе родиться. Или хотел убить до того, как ты научишься себя защищать.

— Неудивительно, что ни Джемма, ни дядя Боб ничего странного не видели. Они просто не могли ничего увидеть. Но ты там тоже был. Ты видел демона?

— Я пришел, когда ты уже родилась. Меня призвал твой свет. Может быть, твой свет и убил демона еще до моего прихода.

— В голове не укладывается…

Рейес подошел ближе.

— Давай вернемся домой и перегруппируемся.

— Ладно, но по пути нужно кое-куда заехать. Куки прислала адрес возможного серийного убийцы. Надо его прощупать.

— Почему к тебе так и тянет всяких маньяков?

— Вот и я о том же. Я прямо какой-то маньякомагнит.

— Ты магнит для всего самого прекрасного и самого дерьмового.

И ведь не поспоришь.

***

Поскольку в адресах я разбиралась гораздо хуже Рейеса, Развалюху я припарковала в половине квартала от нужного дома — то бишь от дома Таниэля Проста. Поняв, что ошиблась, я всерьез (честно-честно) думала залезть обратно и проехать остаток улицы, но потом решила, что пешая прогулка пойдет мне на пользу. После ста лет в вакууме мне просто необходимо было прогуляться. Размять, так сказать, ноги. Увидеть мир. Ну или полквартала на улице Вязов.

— Как вам, кстати, имечко? Таниэль Ли Прост. Серийноубийственное, да?

Джемма разочарованно поцокала языком:

— Шарлотта Джин Дэвидсон, нельзя называть человека серийным убийцей только из-за имени.

— Джемма, он живет на улице Вязов. Таких совпадений не бывает.

Сложив на груди руки, сестра демонстративно расселась на заднем сиденье.

— Сдаюсь.

Забавная она у меня.

Дом Таниэля оказался маленькой каркасной треугольной постройкой. Перед домом стоял полусобранный «харлей», а сзади был припаркован красный «форд-раптор».

Я подошла к большому окну и заглянула внутрь, пока Рейес просматривал в сотовом новости.

— Свет не горит. Наверное, дома никого нет. Разве что…

— Разве что — что? — Рейес подошел ко мне.

— Глянь на верстак.

Посреди того, что, видимо, должно было быть гостиной, стоял самый натуральный верстак со сварочным аппаратом, шлифовальным станком и всякими другими инструментами, которые используют при работе с металлом. Имелись тут даже плавильный котел и наковальня.

— Он делает оружие.

— Ну все. — Рейес поднял телефон к уху. — Вызываем полицию.

Я выдала ему нечитабельное выражение лица и пошла осматриваться вокруг дома.

— Твою дивизию! — крикнула я сыну Сатаны. — У него тут везде жалюзи. — Вернувшись к передней части дома, я добавила: — Мы ведь всегда можем взять и прыгнуть внутрь.

— Я делал вещи и похуже. Но, может быть, сначала дадим ему шанс объясниться, прежде чем приговаривать его к смертельной инъекции?

— Похоже, ты не воспринимаешь этого парня всерьез.

— Пари видела его лишь раз, но уже сделала выводы.

— Ага, вот только Пари, как правило, не ошибается.

— Как тогда, когда она сказала тебе, что один из ее клиентов планирует ограбить банк, и ты явилась туда с дядей и двадцатью копами на хвосте, чтобы его остановить? А выяснилось, что он просто-напросто уборщик и планировал отдраить, а не ограбить банк? Вот так, значит, Пари не ошибается?

— Это совсем другая история. Того парня она неправильно поняла, а этот повырезал на себе десятки имен.

— И что? На мне целая карта к адским вратам.

Я скрестила на груди руки и присела на полусобранный «харлей».

— Ладно, Фэрроу, колись. С чего вдруг ты так рьяно защищаешь этого парня?

— С того, что я бывал на его месте. Люди склонны осуждать тех, кого не знают. А иногда даже самые ужасные поступки совершаются из благих намерений.

— Мы все еще о Таниэле говорим? Видишь ли, я представить себе не могу таких благих намерений, которые объясняли бы систематическое убийство людей.

В ответ Рейес лишь склонил голову набок.

— Чего ты недоговариваешь? Ты все еще злишься на меня из-за Эмбер?

— Я все еще злюсь на тебя из-за того, что ты совершила поступок, даже не посоветовавшись со мной. Последствия твоей импульсивности задевают не тебя одну.

— И каковы шансы, что ты дал бы мне добро?

Рейес молча стиснул зубы.

— Вот и я о том же.

Из дома послышался мужской голос:

— Стульчик, на котором ты сидишь, не из дешевых.

Я подскочила с «харлея» и увидела, как с порога дома на меня смотрит голубоглазый и светловолосый парень примерно моего возраста.

Быстренько отряхнув место, где сидела моя задница, я сверкнула зубами:

— Прошу пардона. Ты Таниэль?

Прежде чем ответить, он открыл банку энергетика и поднес к губам:

— А кто спрашивает?

Он оказался моложе, чем я ожидала. Почти детское лицо мешало точно определить возраст, зато делало своего обладателя одновременно милым и до чертиков сексуальным. Хотя я, конечно же, ничего такого не заметила.

— Я хотела узнать, можно ли задать тебе парочку вопросов.

Мельком глянув на Рейеса, парень смотрел на меня секунд тридцать и только потом сказал:

— Валяй.

Чтобы быть поближе к Таниэлю и четче уловить его эмоции, я подошла к крыльцу и сиганула с места в карьер:

— Ты на днях никого, случайно, не убивал?

В конце концов, у меня дел по горло. И совершенно нет времени ходить вокруг да около. Однако единственной эмоцией, которую я сумела распознать, было раздражение. Разве что с маленькой примесью любопытства.

— Проклятье, — проворчал Таниэль и развернулся, явно собираясь зайти обратно в свое скромное жилище. — И что меня выдало?

Я двинулась следом. Было в нем что-то смутно знакомое. Что-то такое, что отозвалось во мне с первой секунды.

Пока я топала прямиком в логово убийцы (а может быть, и нет), Рейес явно не спешил присоединяться.

— Ты делаешь ножи, — сказала я под впечатлением от множества заточенных и прекрасно обработанных инструментов.

— Кроме прочего.

Таниэль держался ко мне спиной, так что лица я не видела, зато эмоции ощущала в полной мере. Вот только он ни капельки не волновался и не паниковал. Убивай я на досуге людей и меня бы напрямую об этом спросили, я бы как минимум слегка офонарела.

Впрочем, разве высокомерие не одна из характерных черт маньяка? Может быть, он считает себя неприкосновенным.

Что ж, если так, то у меня для него два слова: Аль Капоне.

На Таниэле была футболка с длинными рукавами, так что отметин, о которых говорила Пари, я не видела.

— Кто тебе сказал, что я кого-то убил? — спросил он.

— Никто. Это просто догадка.

Наконец он повернулся ко мне.

— Тогда тебе нужно сменить хобби.

— Может быть. А тебя, похоже, ни капельки не волнует мой визит. А вдруг я коп?

— Ты не коп. — Тут Таниэль кивнул на стоявшего на улице Рейеса. — А он и подавно. И в чем тогда дело? Тебя прислала мать Мерри?

По спине поползла колючая тревога.

— Ты знаешь Мерри?

— Знал.

Тревожное покалывание сменилось мощными ударами плохого предчувствия.

— А знаешь, даже забавно, что ты говоришь о ней в прошедшем времени.

Он прикончил энергетик в один присест.

— Да неужели? И почему?

— Потому что ее еще не нашли.

— Ты ужасно наивная, раз уж зашла в дом, считая, что я как-то связан с ее смертью.

— Значит, она мертва?

К этому времени Рейес уже стоял в дверях и наблюдал за нашим обменом любезностями.

Таниэль взглянул на него и сказал:

— Мне-то откуда знать?

— Хороший вопрос. А давай я задам тебе еще один?

— Не-а. — Выбросив банку в мусорное ведро, он пошел к холодильнику за второй. — Мне уже надоело отвечать на вопросы.

— Вообще-то, ты пока ни на один не ответил.

— Ничего подобного. Если посчитаешь все мои полуответы, получишь как минимум три полных.

Все-таки что-то в нем было такое… не совсем человеческое.

Он долго-долго смотрел на меня, как вдруг его глаза начали слезиться. Будто попала соринка. Или… будто он смотрел на очень яркий свет.

Прежде чем слезы полноценно потекли по щекам, он отвернулся, но как бы ни старался скрыть очевидное, я уже все увидела.

Святая какашка! Неужто теперь все в Альбукерке видят мир сверхъестественного? С каждой минутой я чувствовала себе все менее и менее особенной.

Как бы там ни было, Таниэль точно не маньяк.

— Слушай, тебе надо уехать из города.

— Волнуешься за меня?

Я провела пальцами по ножу с красивенной гравировкой.

— Зона заражения растет.

— У меня потрясный иммунитет.

— У Тифозной Мэри тоже такой был. А еще я слышала, у тебя высокий болевой порог.

Таниэль смерил меня подозрительным взглядом и спросил так тихо, что я едва расслышала:

— Кто ты?

Ну наконец-то.

— А почему ты спрашиваешь?

Он открыл второй энергетик.

— Просто так.

Ага, так я и поверила! Далеко не многие люди видят мой свет. То есть сейчас их, конечно, больше, чем, скажем, два дня назад, но все-таки. Таниэль знал, что я не просто человек. Что я что-то другое, как и он сам.

— По-моему, главный вопрос, — продолжал он, сделав посередине фразы глоток, — кто, черт возьми, он?

С этими словами он кивнул на Рейеса, который в ответ безразлично улыбнулся.