Начало

Глава 24 Карнавал

Запах попкорна с маслом и сахарной ваты смешивался в воздухе как отголосок детства, наполняя меня тяжелой ностальгией. Он заставлял меня тосковать по временам, когда всё было проще. По временам, когда от меня не ожидали ничего, кроме того, чтобы я была дочерью своего отца. Когда мне было позволительно быть просто ребенком. Глядя назад, казалось, что это было очень давно, целую жизнь назад.

Я застегнула свою джинсовую куртку, и мы с Габриэлем вышли по направлению к Старри Бич, чтобы встретиться с Тейлор. С расстояния взгляда, стало ясно, что праздник бил ключом, освещенный игровыми палатками и аттракционами. Габриэль всё время исследовал взглядом землю, как солдат на разведке, отстранившись от всех и всего вокруг нас. Я сказала ему расслабиться (уже дважды с тех пор как мы добрались сюда), но это было то же самое, что сказать птице не летать.

У нас заняло не много времени найти Тейлор и других, столпившихся вокруг игры «Кидание кольца». Все были там, включая Никки повисшую на плече у Трейса.

Их вид вместе вызвал у меня отвращение и странное желание подбежать к ним и оторвать ее от него как надоедливую пиявку.

— Ты в порядке? — спросил Габриэль тяжело вздыхая. Он, должно быть, заметил напряжённость, появившуюся в моей походке.

— В полном, — соврала я, но это было заглушено Тейлор, которая выкрикивала мое имя. Она отошла от Карли и бросилась поприветствовать нас.

— Я так счастлива, что ты пришла! — Она обняла меня рукой за шею и потащила нас в этот заячий пляс опять. И говоря нас, я имею в виду ее. Меня потащили с собой только за компанию.

Зазвонил сотовый Габриэля, нарушив веселье.

— Я должен ответить, — сказал он и кивнул подбородком в сторону моих друзей, таким способом говоря подождать его в толпе. Да, вместе конечно безопаснее, хотя он наверняка бы не считал их такими, если бы знал о ведьмовском характере Никки Паркер.

Тейлор взяла меня за руку и мы неторопливо побрели к игре «Кидание кольца». Её глаза сверкали от предвкушения и восторга.

— Боже! — Она игриво потянула мою руку. — Габриэль Хантингтон? Что тогда, черт возьми, случилось с Домиником?

Вот дерьмо. Что ей сказать? Он оказался вампиром и напал на меня после поцелуя? Точно. Это должно произвести впечатление.

— Мы просто не смогли быть вместе, — я пожала плечами, не говоря ничего определённого.

— Ох, — она моргнула и разочарование проявилось в её глазах— Когда это случилось?

Стало заметно, что она была обижена, ведь я не призналась ей о «расставании» раньше. Она воспринимала подобные вещи слишком серьезно.

— На прошлой неделе — я промямлила. — Вообще я собиралась сказать тебе. Я хотела. Я просто… Я не была пока готова разговаривать об этом.

— Черт возьми, Джемма, ты определенно быстра, — перебила меня Никки. — Это что, в среднем один брат на месяц? Тебе стоило бы переехать в город побольше. Я не думаю, что здесь достаточно парней, чтобы удовлетворить аппетиты девушки вроде тебя. — её хихиканье, словно смех гиены, резануло мой слух. — Я слышала, Нью-Йорк прекрасен в это время года.

Морган и Ханна хихикнули в унисон, ставя последнюю ноту в моём публичном унижении.

Если до сих пор желание избить её было не слишком сильным, то теперь оно стало почти непреодолимым.

— Уж кто бы говорил, — парировала я, совершенно не думая. Я чувствовала, как ярость проявилась на моём лице, заставив щеки гореть, а рот выпаливать ответы как оружие массового поражения.

Она отлепилась от Трейса и бросилась ко мне, развевая вокруг тошнотворный шлейф своих дизайнерских духов.

— И что это значит?

— Что это значит? — я повторила с моей собственной разновидностью сардонического презрения. — Я думаю, ты совершенно точно знаешь ответ. — сказала я и посмотрела на Трейса поверх её плеча.

Он спрятал руки в карманы и напряг челюсть, совершенно не понимая, что происходит или, что за этим последует. Я невольно почувствовала жалость к нему. Он действительно не заслуживал быть в центре всего этого.

После всего, что она сделала со мной, больше всего на свете мне хотелось выкрикнуть о её измене, но я не была уверена, что смогу так сделать, ведь могла навредить Трейсу в процессе. Я не могла сделать это с ним, только не так. Не перед всеми этими людьми.

Я повернулась к Тейлор, надеясь, что у нее есть жизнеспособная стратегия, чтобы выбраться из всего этого, но она просто смотрела на меня изумленная и смущенная, не зная откуда все взялось и что я пытаюсь сделать.

— Если тебе есть что сказать, то лучше продолжить и выложить всё как есть — огрызнулась Никки, подняв брови.

— Неважно, — всё-таки пробормотала я, опуская глаза. Это, наверное, был один из самых разочаровывающих моментов моей жизни.

— Неважно, — она спародировала, смеясь. — Серьезно, я не могу поверить, что я потратила хотя бы секунду, беспокоясь из-за тебя. Похоже ты совершенно беспомощна.

Я подавила свой гнев и постаралась не дать дрогнуть голосу перед ответом.

— Ну, думаю, что для тебя же лучше, если это правда.

— Для меня?

— Да, я представляю, насколько плохо все будет, если вдруг окажется, что я не такая уж и беспомощная? Что если я действительно знаю некоторые вещи о тебе и просто жду удачного момента, чтобы выложить их?

— Точно! Выкладывай! — подбодрила меня, стоящая рядом Тейлор.

Никки сузила свои глаза, как будто бы оценивая и размышляя, что же я могу знать о ней и ради чего не разоблачаю её.

— У вас все в порядке? — спросил Габриэль, становясь с другой стороны возле меня. Его появление, как и в прошлый раз, было очень своевременным.

Я кивнула.

— Все прекрасно.

Алые губы Никки искривились в усмешке, когда она осмотрела Габриэля с головы до ног. Он не обратил на нее внимания и вместо этого быстро осмотрел толпу. Я почувствовала, как моя собственная ухмылка усиливается, когда ее усмешка исчезла. Никки развернулась на каблуках и ушла обратно к Трейсу, который разговаривал с Беном.

Я заметила, что он, как и обещал, держался от меня подальше, но только физически, его глаза действовали совершенно иначе.

— Я думаю тебе надо поцеловаться, — сказала Тейлор.

Моя голова повернулась в ее сторону, а глаза округлились.

— Целовальная палатка, — прояснила она. — Ничто не прочищает мозг так, как хорошая сессия целования взасос. Кстати, так уж случилось, что ты зарегистрирована как Целовальщик.

— Что? — я засмеялась от абсурдности такого заявления.

— Я записала тебя, — просияла девушка, стреляя глазами на меня и на Габриэля. — Ну, нас обеих на самом деле. И Карли.

— Ну, а теперь ты можешь просто выписать нас, потому что я не буду целовать незнакомцев в целовальной палатке, особенно после того как меня только что обозвали — я прервалась, предпочитая не излагать детали моего позора ещё и Габриэлю. — Я не собираюсь делать это!

— Да ладно тебе! Это будет весело и кроме того это для благотворительности. И это традиция. И это для благотворительности! — снова повторилась она.

— Знаешь, что я тебе скажу, — я улыбнулась и засунула руку в карман, вытаскивая двадцатидолларовую банкноту. — Вот двадцатка. Давай будем считать, что мы сделали свое дело.

Она решительно покачала головой.

— Я не изменяю традициям, и ты не должна. Ты же не хочешь, чтобы призраки Карнавального прошлого[10] преследовали тебя до выпуска? — Блеск в её глазах подсказал мне, что причина совершенно не в привидениях, а только в поцелуях с горячими старшекурсниками.

— Я рискну.

Она повернулась к Габриэлю, соблазнительно трепеща ресницами.

— А как насчет тебя? Ты заинтересован пожертвовать эти изящные губы во имя благотворительности?

— Тейлор, — за такие вещи должна быть введена уголовная ответственность.

Габриель прочистил горло, выглядя совершенно неловко.

— Все в порядке, забудь — сказала она с грустью, выпялив нижнюю губу так, что почти заставило меня передумать. Почти.

— Я полностью способна понять намек.

Это еще требовалось доказать.

— Встретимся снова минут через тридцать? — спросила она, с надеждой. — Эти аттракционные электромобили словно подписаны нашими именами.

— Конечно! — я быстро обняла её и потащила прочь Габриэля за куртку, до того как Тейлор успела передумать.

Оживленные песни и обрывки разговоров заполняли пространство, когда мы с Габриэлем пробирались сквозь толпу карнавальных завсегдатаев, рука об руку. Луна висела низко вдалеке, перья тумана скользили поверх неё как банда бродячих призраков. Везде сплошная мистика.

— Ты собираешься сказать мне, что там было, — спросил Габриэль. Я чувствовала его сверлящий взгляд.

— О чем ты? О Тейлор? — я пожала плечами. — Она бывает немножко настырной иногда, но она совершенно безобидна. Ты привыкнешь к ней.

— Нет. Не о ней. О той, другой.

— Никки. — я передёрнула плечами для усиления эффекта.

— Там всё так напряженно. — Он положил руку мне на поясницу и провел нас в обход группы зевак.

— Ну, ты можешь называть это и напряженностью. Лично я думаю, что термин «чистая ненависть» подходит больше. — Я улыбнулась, встретившись с его серьезным взглядом. — Все само собой получилось с первой же нашей встречи. Сначала я думала, что дело было в ревности к Трейсу, но теперь… Я даже не знаю — сказала я, вспоминая её свидание с Калебом. — Я не представляю в чем причина.

— Предполагалось, что он будет твоим Стражем, не так ли?

— Угу. Предполагалось здесь ключевое слово.

— И она тоже Анаким.

Я подняла на него взгляд.

— К чему ты ведешь?

— Существует уникальная связь между Воином и его Стражем — объяснил он негромко. — Она могла почувствовать угрозу из-за твоего прибытия.

— Хорошо, — я кивнула. Это я ещё могла понять. — Но как быть с тем, что Трейс покинул Орден за месяцы до того как я попала сюда. Он не собирался быть моим Стражем, ни тогда, ни сейчас, и она знала это.

Габриэль задумался.

— Тогда, почему она так себя ведёт?

— Ты можешь только гадать, так же как и я.

Прохладный ветер окутал мое лицо, и зловещее чувство наполнило сердце.

— Все что я знаю, это то, что я ей не верю. Что-то в ней кажется мне жутким. И также то, что она Заклинатель, так?

Он кивнул, сохраняя молчание.

— Я до сих пор даже не знаю, что это значит. Я должна бояться её? Она действительно может навредить мне? Половину времени я просто сижу и размышляю, не собирается ли она превратить меня в уродливую жабу. Так дальше жить невозможно.

Его губы искривились в улыбке.

— Она не может превратить тебя в жабу. — уверил он. — Вероятнее всего, потеря энергии, нужной для превращения, убьёт её.

— Но она смотрит на меня так, как будто подумывает над этим.

Его улыбка стала шире.

— Что именно она способна сделать? — спросила я, становясь серьезной.

— Это зависит от её родословной и от того, насколько хорошо она овладела своим искусством, — сказал он, осматривая пространство снова. — Большинство Заклинателей её возраста уже довольно хорошо контролируют стихии и манипулируют энергией, хотя я не стал бы это проверять в ближайшем будущем. Лучше бы ты попыталась избежать конфликтов с ней. Кроме того, у тебя есть более важные вещи, которыми надо заняться.

— Поверь мне, я и так это знаю. Я не хочу с ней больше проблем, чем у меня уже есть. Но суть в том, что неприятности, кажется, находят меня, даже когда я стараюсь их избегать.

— Я заметил — сказал Габриэль мрачно.

— Время от времени мне кажется, что чем больше мне хочется спокойствия, тем более хаотичной моя жизнь становится. — Я тихо засмеялась, хотя и не чувствовала веселья. — Предполагаю, тогда я должна прекратить желать этого, да?

Он не ответил. Что-то в его усталых глазах говорило, что он отказался от таких желаний давным-давно. Как будто он видел и делал слишком много для того чтобы когда-либо вернуться к этому детскому состоянию хотения. Где-то в глубине души заворочались мысли, а будут ли мои собственные глаза так выглядеть когда-нибудь? Перерасту ли я тоже свои желания? Мысль об этом угнетала меня.

— Взгляни на нас, предполагалось, что у нас свободный вечер и что мы делаем? Мы говорим о работе. — Я разочарованно встряхнула головой.

— И что ты предлагаешь?

— Я не знаю, что угодно, но не это, — сказала я, осматривая окрестности, в конце настила я заметила Чёртово колесо. — Туда! Я хочу прокатиться! — показала я в ту сторону, в отчаянии пытаясь спасти хоть что-то от моего свободного вечера. От моей юности.

— Чёртово колесо? — он слегка запнулся.

— Только не говори мне, что ты боишься, — подстрекнула я его.

— Конечно, нет.

— Тогда пошли! — засмеялась я, хватая его за лацкан, и потащила через весь настил.

Мы заняли место в конце очереди и посмотрели вверх на огромное колесо. Каждая из его кабинок светилась в ярких неоновых тонах, болтаясь в воздухе над нами. У меня тут же возникло чувство невесомости в животе, в хорошем смысле этого слова, просто от взгляда туда.

— Чёрт возьми, нам нужны билеты, чтобы попасть туда, — поняла я, когда наша очередь продвинулась. Я указала на знак у входа, рядом с оператором аттракциона.

Габриэль глянул через плечо и кивнул головой.

— Вот там билетная касса.

— Погоди, — сказала я, схватившись за его руку, когда он повел нас из очереди. — Один из нас должен остаться, чтобы не потерять место.

Он глянул на кассу нерешительно, как будто бы она была в милях от нас.

— Я возьму билеты, — предложил он и нехотя скривился. — Оставайся на виду.

Я отсалютовала ему и продолжила стоять в очереди, внимательно следя за ним, пока он направлялся к билетной кассе. Его походка была такой, как я представляла — решительной, воинственной, а все движения выверенные и согласованные. В ней не было ничего заурядного.

Очередь начала двигаться опять, теперь быстрее, и в течение пары минут я обнаружила себя стоящей почти у самого начала. Я оглянулась на Габриэля, который застрял на том же месте, что и в последний раз и решила пропустить пару за мной. А затем еще одну.

Когда я взглянула вперед снова, то заметила, что молодой человек с темно-русыми волосами и по-настоящему неудачным цветом лица, работающий оператором Чёртова колеса, был у пульта не один. Рядом с ним стоял мужчина в бейсболке и черном пальто, который повернувшись спиной к нам, шептал парню что-то по секрету. Оператор аттракциона с каменным выражением лица глянул на него широко раскрытыми глазами и затем медленно кивнул. Что-то здесь казалось неестественным.

До того как я смогла сделать хоть какие-то выводы из увиденного, мужчина в бейсболке развернулся и посмотрел на меня. Его глаза все еще были скрыты тенью шляпы, но губы искривились в самодовольной улыбке. Губы, которые я знала. Губы, о которых я мечтала и которых я боялась в одинаковой степени.

— Привет, ангел, — он улыбнулся, отбрасывая свою шляпу назад и освещая лицо, которое я видела в кошмарах. — Я скучал по тебе.