Глава№13

«Ты смотришь, тихая, строгая,


В глаза прошедшей мечте.


Избрал иную дорогу я,-


Иду, но не к тебе…»



В душевой шумела вода. Утренний теплый ветер раздувал оконные занавески. Дверь ванной комнаты распахнулась, и Джон с полотенцем на бедрах прошагал к гардеробу.


- Привет, милый, - дрожащим от волнения голосом произнесла девушка. Невысокая, стройная, лицо чистое бесстрастное, но золотисто-карие глаза горели огнем. Бурный темперамент чувствовался даже через натянутую маску скромности.


Мужчина медленно повернул голову и натянул жалкое подобие улыбки.


- Ну и когда ты собирался мне позвонить?


- Я и не собирался, - проговорил он, перебирая вешалки с рубашками.


- Как давно ты в городе?


- Неделю.


- Значит, ты сообщать о возвращении мне не хотел? - Джон медленно перевел на нее глаза, и невзначай, будто только что увидел, кто сидит в его комнате тихо спросил:


- А ты что, вообще, делаешь в моей спальне? И как ты вошла в дом?


- У меня есть ключи. Ты забыл?


- Я повторю свой вопрос. Что ты делаешь в моей спальне? Это мое личное пространство.


- Но это и моя спальня тоже.


- Уже давно нет. И ты об этом знаешь лучше меня.


- К чему все эти словесные перепалки? Джон, послушай меня!


- Хелен, иди к черту! Мне все это надоело!


- Джон, может, еще не все потеряно. Давай попробуем все сначала. Может, не всё еще закончилось?


Джон метнул в нее полный раздражения взгляд. Натянув джинсы и футболку, он вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице в гостиную.


- Не уходи от разговора!


- Ты о чем? Я просто увожу тебя из своей спальни, - сказав это, он сел в кожаное кресло и закинул ногу на ногу. - Пойми ты, Хелен, всё закончилось в тот момент, когда ты отвернулась от меня. Когда ты стала огрызаться по поводу и без повода. Тогда я понял, что тебе наплевать вообще на всё, что нас объединяло. Закончилось, когда я увидел тебя настоящую. Я открыл глаза и увидел, что ты за человек и с таким человеком я не хочу жить.


- А как же дети?


- Я от них не отказываюсь. Но, помнится, ты заявила, что я - самый худший отец. Можешь найти более подходящую кандидатуру на эту роль, - он встал и подошёл к ней. Обхватив пальцами ее подбородок, он пристально всмотрелся ей в глаза, и с ненавистью и презрением в голосе он продолжил. - Но я все равно останусь их отцом, хочешь ты этого или нет. И ни один адвокат в мире не возьмется за это дело. Не забывай кто я и кто ты! Надеюсь, ты меня хорошо поняла! - он отошел от нее и, надевая замшевую куртку, направился к выходу. - Дорогая, надеюсь, ты меня извинишь, но мне нужно идти. Раз уж у тебя есть ключи, запри дверь, пожалуйста.


- Джон, но мы еще не закончили?!


- Хелен, не надо! Не пытайся восстановить то, что ты так легко разрушила. Между нами все кончено и давай поставим на этом жирную точку, - дверь за ним с грохотом захлопнулась. Девушка шмыгнула носом и, закрыв лицо руками, прошептала. - Как же мне его вернуть?


Хелен поднялась по лестнице и, войдя в комнату, обвела ее взглядом. На большой кровати лежала наспех скинутая одежда мужа. Взяв в руки рубашку, она поднесла ее к лицу и вдохнула его запах. На глазах выступили слезы. «Я все еще люблю его», - пронеслось у нее в голове. На прикроватной тумбочке стояла фотография, которой раньше здесь никогда не было. Со снимка на нее смотрела милая молоденькая девушка и нежно обнимающий ее Джон. Его лицо излучало неподдельную любовь и светилось счастьем, взгляд полный обожания. «Теперь понятно, почему он холоден». Она резко повернулась к двери и собиралась выйти, но в глаза бросился скомканный лист бумаги, валявшийся на полу. Подобрав, она развернула его. Угловатый почерк мужа она сразу узнала, но не смогла прочитать ни слова. Левая бровь девушки взметнулась вверх, и она подошла к телефону.


- Мари, привет, у меня к тебе есть дело. Я сейчас приеду.


Подъехав к дому, Хелен, застала подругу в саду.


- Мари, я, похоже, откопала кое-что на мужа.


- Здравствуй, дорогая, - ответила подруга, целуя ее в щеку. – И что же?


- Компромат.


- Что?


- Письмо, написанное Джоном некой юной особе, я так думаю. Вот оно. Только я ни черта не понимаю. Тут перевод нужен, - отдавая лист, девушка тяжело вздохнула.


- Похоже, это на русском.


- Ты мне поможешь?


- Если Джини сможет перевести, то поможем. Джини, спустись к нам!


- А Джини что, русский знает?


- Да, она им увлекается, - девочка лет четырнадцати стояла перед матерью.


- Здравствуйте.


- Здравствуй, Джини. Сможешь перевести этот текст? - спросила Хелен. Мари протянула дочери лист.


- Да, но это займет немного времени.


- Ладно, иди. Хелен что у вас происходит с Джоном?


- Мари, лучше не спрашивай. Все как всегда, как на вулкане.


- Да, что же вы никак не успокоитесь? Ведь не юнцы уже? Ты мечешься из угла в угол, он, похоже, тоже. Кстати где он был?


- Да не знаю я! Он мне не сказал. Я хотела с ним поговорить, так он даже слушать меня не стал. Мари, я не знаю, что мне делать! Его не было целый год, он приехал неделю назад. Но так и не позвонил, пока я не обнаглела и не пришла к нему сама. Если бы не свекровь, я бы так и не знала ничего.


- А как мальчики?


- А мальчики все так же свято верят, что папа самый лучший на свете. Просто работает много.


- Он с ними виделся?


- Думаю да. На прошлой неделе свекровь забирала их на день.


Девочка спустя минут десять спустилась вниз и протянула две бумаги.


- Выглядит примерно так, - Хелен начала читать.


- «Привет малыш! Ты знаешь, прошла лишь неделя, а я уже не сплю ночами. Всё думаю о тебе. Уже хочу вернуться, но пока нельзя. Мне очень не хватает твоей улыбки, твоих глаз, твоих объятий. Как только я погружаюсь в сон, я вижу тебя, я слышу тебя. Теперь ночь - мое любимое время суток. Я чувствую тебя сквозь расстояния и пространства между нами. Любовь может посетить нас однажды и продолжаться всю жизнь, никогда не покидая. Любовь жива, даже если мы далеко друг от друга. Я верю, что твое сердце всегда со мной, а мое принадлежит только тебе. Даже через километры я слышу, как они бьются в унисон. Ты всегда будешь в моей жизни, даже если ты меня разлюбишь. Ты мой лучик солнца в лютую стужу. Постель холодна, а еда не вкусна без тебя. Здесь пусто и одиноко, все черно-белое. И только ты самый яркий образ среди тысяч знакомых и незнакомых лиц. Тоска съедает меня изнутри. Поглощая постепенно, но я знаю, что скоро снова тебя увижу. И все будет хорошо, баланс нашей жизни будет восстановлен. Нужно просто верить и подождать еще чуть-чуть. Люблю тебя, мой ангел. Твой Джон».


- Писатель чертов! - выругалась Хелен.


- Похоже, что у Джона и вправду кто-то есть. Хелен, а почему ты решила, что оно адресовано юной особе?


- Я видела ее фотографию в его спальне. Они там вместе и безумно счастливы. Она очень молода, ей с виду даже двадцати нет.


- Судя по письму, он влюблен.


- Это точно. По нему видно. Ты знаешь, мне ее даже жаль, в какой-то степени. Она молода, наивна и доверчива. А он опытен, успешен, и обаятелен. От такого набора ни одна женщина не устоит. Он наверняка уехал, даже не простившись.


- Почему ты так думаешь?


- Это в стиле Джона. Знаешь, он всегда много надумывает, он никак не поможет понять, что в жизни все гораздо проще.


- Хелен, а если он привезет ее сюда?


- Я не хочу об этом думать, но данный вариант не исключён. Что буду делать? Не знаю наверно уеду. Я не смогу видеть, что какая-то сопливая девчонка увела у меня мужа, - в уголках ее глаз закипели слезы.


- Хелен ты меня, конечно, прости. Но она не уводила у тебя мужа. Ты сама его потеряла. Он творческий человек, ему нужно внимание, которого ты дать не смогла. Ему нужно было твое участие в его трудовых кризисах и мучениях, а ты даже не могла создать нужную атмосферу для этого.


- Я знаю, я совершила ошибку.


- А он просто не дает тебе возможности ее исправить. Такой уж у него характер.


- Но что же мне делать? Я по-прежнему люблю его, а он даже не хочет дать мне шанс исправиться. Ведь мы столько пережили вместе, столько прошли. Неужели ничего не осталось? Он даже не хочет понять, насколько сильно он мне нужен.


- Он понимает, Хелен. Очень хорошо понимает. Но проблема вся в том, что ты ему больше не нужна. Он потерял веру в тебя и в ваше совместное будущее. Хелен, его муза больше не ты. И я даже не знаю, каким советом тебе помочь. Может спустя какое-то время его отношение измениться, может это всего лишь небольшое увлечение?


- Не думаю, я знаю слишком хорошо Джона, у него всегда всё более, чем серьезно.

Глава№14

«Перевернулось все в моем сознанье,


Стал вдохом выдох,


Хохотом рыданье,


Я, видимо,


Дошла уже до точки!


Все мысли - дикие,


И лишь одна проста -


Что станет всё


На прежние места,


Как только мне свою протянешь руку


Сквозь так меня потрясшую разлуку...»



- Лерка. Ну, наконец-то я до тебя дозвонилась! Ты где пропадаешь всю неделю! Совсем в любви утонула, что ли? Даже про подруг забыла, - Лена услышала в трубке всхлипы. - Лер, ты там ревешь, что ли?


- Да нет.


- Лер, что случилось?


- Да ничего, все нормально.


- С отцом что-то?


- Да нет. Лен, правда, все нормально.


- Ага, я слышу. Давай рассказывай, что стряслось?


- Ваня уехал.


- Не поняла. То есть, как уехал? Куда?


- Молча. Утром рано сел в машину и был таков, - девушка в очередной раз всхлипнула.


- Да прекрати ты реветь! И объясни все нормально.


- На прошлой неделе он пригласил меня в ресторан поужинать. Там рассказал, что его дела идут из рук вон плохо. Ему просто необходимо улететь домой, чтоб решить все текущие вопросы. Он уехал на следующий день после разговора.


- Ну, и что ты ноешь! Тоже мне, трагедия. Он же тебя предупредил. Возникли форс-мажорные обстоятельства, вот ему и пришлось вылететь раньше.


- Лен, он уехал, не попрощавшись. В тот вечер мы ночевали у меня, а утром, когда я проснулась, его уже не было. Он оставил мне лишь письмо с извинениями, и обещанием вернуться как можно скорее. Я, как всегда, всё испортила.


- Чем испортила? Тем, что оставила ночевать?


- Да. Понимаешь, для меня та ночь была первой, которую я провела с ним. Да и вообще с мужчиной.


- Что-то я тебя не пойму. Так вы что, целый год только за ручку держались, что ли?


- Ну, нет, конечно. Но секса у нас не было, - со смущением ответила Лера. - Лен, ты что молчишь?


- Я соображаю. Что-то не вяжется у меня в голове твоя история.


- Что именно не вяжется?


- Ну, вроде Ване не двадцать. Я думала, у вас уже давно всё, как надо. Обычно мужчины скромностью не страдают, хотя, сейчас и молодые ребята особо не скромничают.


- Я пыталась неоднократно подтолкнуть его к близости, а он ни в какую.


- Опять не понимаю. Он был против близости?


- Ну, можно и так сказать. Он берег меня. Говорил, что еще не время, что всё еще успеем ни к чему торопиться. Ты не представляешь, до какой степени меня иногда раздражало его упрямство.


- Могу себе представить. Слушай, он, случаем, не импотент? Хотя, нет, если судить по последнему событию…


- Да нормальный он. Даже более чем. Просто придерживался каких-то определенных принципов. Лен, может я что-то не то сделала?


- Лер, ты дура?! Что ты могла не так сделать? Если ты даже особо-то и не знала, что нужно делать. Нет, здесь что-то другое. Может, ты вообще зря волнуешься, вернётся твой Ваня.


- А если он меня просто бросил. Поиграл в любовь, а, наигравшись, бросил! - в трубке опять раздались всхлипы, только уже более громкие.


- Ой, Лер, хватит уже! Не ты первая, не ты последняя, кого мужики бросают. Переживешь.


- Но какой ценой?


- Да нормально всё будет. У тебя есть мы, есть Макс. Который спит и видит во снах тебя.


- Но люблю-то я не Макса.


- Я нутром чую, вернётся твой благоверный. Только не реви. Пошли на улицу, проветришься немного, а то, наверное, всю неделю так дома и проревела.


- Что-то не хочется.


- Так, никаких отговорок и слышать не хочу. Собирайся, через полчаса я за тобой зайду.



Валерия была дома, когда привезли отца. Она встречала его в прихожей их небольшой трехкомнатной квартиры.


- Пап, привет, я так соскучилась, - она обняла мужчину. Он очень изменился за последние полгода. Когда-то был высоким, широкоплечим, упитанным, а сейчас плечи его поникли, осанка сгорбилась, а полнота превратилась в ужасающую худобу.


- Привет, дочь, как дела?


- Да нормально. Не стойте в дверях, я обед приготовила.


- Хозяюшка ты моя, - отец, еле передвигая ноги и опираясь на стены, прошёл на кухню и сел на стул. Следом за ним прошла мать и двоюродный брат Леры. Когда все расселись, отец начал говорить тяжело и с надрывом.


- Надя, Лера, племяш. Вы все прекрасно знаете, что я болен, очень тяжело болен, и мне осталось совсем немного, - мать всхлипнула, но удержалась от рыданий. - Надя, хватит меня оплакивать, я еще жив! - с улыбкой обратился он к жене. - Я хочу, чтобы в последние дни моей жизни вы вели себя так, как было всегда. Не нужно обращаться со мной, как с больным. В жизни бывает очень много печальных моментов, и я хочу видеть ваши счастливые лица, улыбки, добрые глаза. Пожалуйста, не усугубляйте своим нытьем и без того накалившуюся обстановку. А теперь давайте обедать.


Через пару дней отец позвал Валерию к себе.


- Да, пап, что-то нужно?


- Сядь дочь, я хочу поговорить. - она села на край кровати и погладила отца по руке. Широко улыбаясь, она обратила всё свое внимание на отца. - Расскажи мне все.


- Что именно?


- Именно от чего ты рыдаешь ночами в подушку, и о ком бредишь во сне? У тебя скоро выпускной, тебе нельзя быть опухшей от слез.


- Все нормально. Просто… просто я очень переживаю за тебя.


- Валерия, перестань нести чушь! Ты не хуже меня знаешь, что большая часть твоих переживаний принадлежит не мне.


- Правда, все нормально.


- Нет. Дочь, меня не обманешь. Мама знает?


- О чем?


- О твоей беременности? - Лера, было, открыла рот. Но, поняв смысл сказанных отцом слов, закрыла его и, хлопая глазами, посмотрела непонимающим взглядом на него. Слова обрушились на нее ледяным потоком. Она сидела в оцепенении, не в силах что-то ответить.


- Лера, мама знает?


- О чем?


- Мне повторить?


- Пап, я тебя не понимаю. Ты о чем?


- Я о твоей беременности. А ты сама-то знаешь? - Лера потерла виски руками и потрясла головой, пытаясь согнать наваждение. - Ты когда у врача была последний раз?


- Давно.


- Тест на беременность делала?


- Зачем?


- Дочь, ты дура? Или прикидываешься? - девушка продолжала смотреть на отца, не понимая, что он ей говорит, и что он от нее хочет.


- Пап, я, правда, не понимаю, о чем ты?


- Да, не очень корректно получилось. Дочка, сделай тест на беременность, мне кажется, что у нас в семье будет прибавление. И это будет девочка, - с улыбкой вторил отец. А Лера улыбалась ему в ответ, но про себя думала, что у отца помутнение рассудка в связи с болезнью.


- Лера, у тебя насколько задержка?


- Да нет у меня задержки.


- Значит, будет. Я это чувствую. Кто он, и что ты собираешься делать дальше?


- Ничего я делать не буду. У меня выпускной на носу, - все так же улыбаясь, ответила девушка.


- Дочка, кто он тот счастливец?


- Папа, ты очень проницательный человек. Да ты прав, у меня были отношения с мужчиной, - девушка легла рядом с отцом, и прижалась спиной к его теплому боку. На глаза навернулись слезы при воспоминании о Ване.


- Где он сейчас?


- Где сейчас? Я не знаю. Он уехал.


- Бросил?


- Наверное, да. Он написал письмо, в котором сказал, что вернется, как решит все вопросы бизнеса. Но я что-то не очень в это верю.


- А ты знала, что он собирался уезжать?


- Ну, да, он говорил. Только это должно было быть чуть позже.


- Сколько вы были вместе?


- Где-то год.


- Это он подарил тебе кольцо с кулоном?


- Нет, пап, это бижутерия.


- Это ты маме рассказывай. Но я-то побольше её знаю, - он улыбнулся и погладил дочь по голове.


- От тебя ничего не скроешь. Да, это его подарки.


- Щедрый жених. Он вернётся, я в этом уверен. Вот только будет ли он нужен тебе?


- Будет… Я люблю его, очень люблю.


- Я уж понял. Раз ты ему себя подарила. Как хоть его зовут? И чем он занимается?


- Зовут Иван. Он профессиональный музыкант. И да, пап, он другой национальности.


- В смысле?


- Он американец.


- Вот те на?! А что он в России-то забыл? Вернее, в нашем Богом забытом уголке. А ты говоришь, Ваню, как по-настоящему зовут?


- Джон. Он приехал как турист и остался здесь со мной на год.


- Как он выглядит?


- Хочешь, фотку покажу? - отец, улыбаясь, кивнул головой. И девушка, вскочив, умчалась в свою комнату. Вернувшись, Лера протянула ему фотографию в рамке. Мужчина оценивающе изучал его лицо.


- Ему как минимум двадцать пять, двадцать семь, не староват для тебя?


- Пап, ты только не волнуйся и пообещай не ругаться.


- Ну, выкладывай.


- Ему в апреле тридцать семь исполнилось.


- Ого! Круто! Почти мой ровесник, хорошо сохранился.


- Он выглядит намного моложе своего возраста.


- Ладно, с ним всё ясно. Что с тобой-то делать будем?


- Да ничего. Переживу, перестрадаю, когда настанут сроки.


- А ребенок?


- А с чего ты взял, что я беременна?


- Интуиция. Ты не ленись, сделай тест, тогда уже будем уверенно говорить. Мама про него знает?


- Знает, что я встречаюсь с кем-то, но не больше.


- Ясно. Значит, большим шоком для нее это не будет.



После разговора, Лера чувствовала себя не в своей тарелке. На душе и так скребли кошки, а тут еще отец со своей интуицией. Она, конечно, никому ничего не говорила. Но теперь ее мысли закрадывались все глубже. Девушка детально вспоминала ту долгожданную ночь каждый день. Хранила её в своем памятном альбоме под названием «любовь». Но ничего такого, что могло вызвать у нее подозрение, она не помнила. Они не предохранялись, но Иван, как опытный мужчина, был очень осторожен. Да и её подсчеты никак не давали положительного результата, ещё не время. А что, если ее организм дал небольшой сбой? Что тогда?


Устав от изнуряющих мыслей, Лера собралась и пошла в аптеку. Через неделю после разговора, девушка перепроверила отцовские догадки. Она вышла из ванной белая, как простыня. С огромными от страха глазами, и на ватных ногах прошла к себе в комнату. Взяв телефон, она набрала оставленный Иваном номер. Трубку никто не взял, но сработал автоответчик. Женский голос оповещал, что никого нет дома и просил оставить сообщение после гудка. Лерка повесила трубку и, сев на кровать, заплакала.


Зайдя к отцу в комнату, девушка улыбнулась. Он читал какую-то книгу.


- Пап?


- Да, дочь?


- Ты был прав.


- Насчет чего? - отвечал он ей, сквозь книжные строчки.


- Я буду мамой.


- Да я и так знал. Ты изменилась, и потом, у меня нюх на это. Когда мама тобой забеременела, я первый, кто ей об этом сообщил. Она мне не поверила, так же как и ты. Пошла к врачу, который ей поставил тот же диагноз. Она светилась, как солнышко. Так что, вот такая у меня интуиция, - девушка села рядом и повесив голову тихо спросила:


- Что мне делать? - отец отложил книгу и внимательно посмотрел на дочь.


- Для начала попробуй найти отца.


- Я ему уже звонила.


- Ну и?


- Там автоответчик.


- Позвони позже.


- А смысл?


- Я думаю, он должен знать. Даже если он не поддержит тебя, то все равно он имеет на это право.


- Я позвоню. А как быть с мамой?


- Скажи ей правду.


- Она не поймет.


- Поймет. Только орать сначала будет, как сирена, - с улыбкой ответил отец. - Она тебя очень любит. Ты у нас единственный ребенок, она просто не имеет права не понять. Не переживай, дочь, всё будет хорошо. У нас будет внучка, - он поцеловал Леру в щеку и улыбнулся.


- Интуиция?


- Она самая.

Глава№15

«Ты, может быть, не хочешь угадать,


Как нежно я люблю тебя, мой гений?


Никто, никто не может так страдать,


Никто из наших робких поколений.


Моя любовь горит огнем порой,


Порой блестит, как звёздочка ночная,


Но вечно пламень вечный и живой


Дрожит в душе, на миг не угасая.


О, страсти нет! Но тайные мечты


Для сердца нежного порой бывают сладки,


Когда хочу я быть везде, где ты,


И целовать твоей одежды складки.


Мечтаю я, чтоб ни одна душа


Не видела твоей души нетленной,


И я лишь, смертный, знал, как хороша


Одна она, во всей, во всей вселенной».




Марк зашел в дом Джона, было не заперто, он окликнул его:


- Джон! Ты где? - в ответ была только тишина. - Джон! - крикнул он ещё раз чуть громче. По просторному холлу пробежало легкое эхо. Марк, поднявшись на второй этаж, заглянул в спальню друга. Однако она оказалась пуста, но присутствие хозяина ощущалось по сильному сигаретному дыму. – Джон! Черт возьми, ты где?! - на его позывы никто не отвечал, но разбил что-то стеклянное. Марк, улыбнувшись, уверенно зашагал в сторону балкона. Здесь среди декоративных цветов и статуй, сидел в хлам пьяный Джон. Марк опустился в кресло-качалку и начал внимательно наблюдать за другом, который сидел напротив точно в таком же кресле с бокалом виски в одной руке и сигаретой в другой. На кофейном столике стояла открытая бутылка виски, три стакана, лежала рабочая тетрадь и фотография, с которой Джон не сводил красных глаз.


- Дружище, что здесь происходит? - он оторвал взгляд от снимка и кивнул головой. Налив в пустой стакан золотистой жидкости, он протянул его другу. Марк отрицательно покачал головой.


- У тебя были гости? - Джон отрицательно покачал головой.


- Тогда зачем столько стаканов?


- Они почему-то падают всё время, - он махнул рукой на пол. Он блестел от мелких стеклянных осколков.


- Кто она? - Джон ещё раз предложил виски. Марк опять отказался.


- Она… она - всё для меня. Понимаешь?


- Не совсем.


- Значит, ты не любил.


- Судя по твоему состоянию, то да, я так не любил.


- Вот, а ты ещё спрашиваешь, что происходит.


- Ты пишешь? - спросил Марк и потянулся к тетради, лежавшей на столе. Джон, сверкнув глазами, выхватил её из рук друга и погрозил пальцем.


- Нельзя.


- Может, расскажешь?


- О чем?


- Обо всем. По-моему, самое время дать волю переживаниям и словам, - Джон в очередной раз протянул стакан.


- Будешь?


- Джон… я за рулем, - Джон его резко оборвал и прохрипел:


- Тогда какого чёрта ты лезешь ко мне в душу!


- Чтоб помочь тебе.


- Тогда закажи мне авиабилет.


- Во-первых, куда? Во-вторых, я не могу. Эти вопросы решаю не я.


- Ага, всегда кто-то что-то решает, а я не могу.


- Я позвонил ребятам, они согласны восстановить группу.


- А я не уверен, что хочу этого.


- Ты же сам просил об этом в начале недели?


- Ага, а сейчас уже конец. И похоже не только недели.


- Ладно, давай стакан, а то я вообще тебя понимать перестану.


- О-о-о… да, дружище! Виски творит чудеса! - Марк выпил залпом порцию и скривился.


- Фу-у, Джон, что это?


- Виски.


- Да, за год у тебя изменился вкус по отношению к хорошему алкоголю.


- Нет. Просто в моем баре больше ничего не нашлось. Наверное, осталось с последней пьянки. Тогда здесь было много народу.


- Ага точно! Мы тогда хорошо подчистили запасы твоего элитного бухла.


- Мы же все тогда дружно взяли отпуск.


- Да, про отпуск я помню. Правда, мы-то все, когда проспались, начали работать. А тебя понесло куда-то отдыхать по-настоящему.


- Ну, надо же мне было, осуществить мечту детства. По-трезвому мечты как-то сложней осуществлять.


- Так ты в России, что ли, был?


- Угу, - туша окурок сигареты, промычал Джон.


- Да уж! Многих великих людей она погубила, и тебя, судя по всему тоже. Джон, тебе что, девяностого года не хватило?


- Тогда мы ездили на гастроли, а не в отпуск. Знаешь, там многое изменилось. Не забудь напомнить внести Россию в предстоящий тур.


- Нет уж, увольте.


- Я и сам не думал, что там столько наших поклонников. Я еле отбрехался, что я это не я.


- Серьёзно?


- Причем это было не в Москве, а в пригороде. Так что делай выводы, Марк.


- Судя по продаже альбомов, там фанатов немного?


- Марк, я в обычном маленьком магазинчике увидел такое количество исполнителей всех направлений и мастей, что был более, чем удивлен. Такую коллекцию у нас не везде найдешь. Марк, они нас знают и любят. Но, друг мой - это Россия, они привыкли жить иначе. Они любители бесплатного сыра, им проще слить из интернета, чем тратить деньги.


- Ладно. Я подумаю над твоим предложением, - Джон плеснул в стаканы ещё по порции виски и повернул к другу фотографию. Марк, делая большой глоток, оценивающе всмотрелся в лицо девушки.


- Очень милое создание.


- Даже очень.


- Ей двадцать-то есть?


- Это так важно?


- Мне же нужно знать, из-за кого ты бросил нас на целый год. И мне действительно не всё равно, я тебя слишком давно и хорошо знаю.


- Ей семнадцать. Она еще ребенок, но я люблю её больше жизни. Она единственное, что мне нужно.


- Ну, если ты настроен серьёзно. Тогда привези её сюда, и живите долго и счастливо.


- Ха! А я-то думаю, что я забыл! - с сарказмом в голосе ответил он Марку. - Она не согласна.


- Твои чувства не ответны?


- Нет, даже очень наоборот.


- Тогда в чем проблема?


- Она там родилась, выросла. Она ещё слишком мала, чтобы что-то менять в своей жизни. Тем более, так кардинально. Там всё, что ей дорого. Да и родители не отпустят. Я бы не отпустил.


- А ты ей не дорог?


- Дорог, конечно. Но, Марк, ей всего лишь семнадцать.


- А ты?


- А я… я разрываюсь между музыкой и любовью. И просто не знаю, что мне делать.


- Джон, у тебя совершенно иная жизнь, она очень отличается от жизни миллиардов людей. Ты музыкант, причем очень известный и безумно талантливый. За тобой больше пятнадцати лет существования группы на сцене, целая эпоха рок-музыки. У тебя своя империя под названием «ДД». По-моему, выбор очевиден. Если она не хочет понимать и принимать твой образ жизни, тогда ей нет места рядом с тобой.


- Марк, дело ещё в том, что она узнала кто я такой, только неделю назад. Я всё это время оставался для неё просто музыкантом без эпохи и империи. И звали меня исконно-русским именем - Иван. Который может позволить себе приобрести полуакустическую гитару Takamine. О стоимости которой она даже не догадывается. Она знает, что я имею энной суммы счёт в банке, но не более того. Она далека от всего этого, очень далека. Она не увлекается музыкой, как её друзья, она никогда полноценно не слушала зарубежный рок, как впрочем, и отечественный. Марк, она любит дискотеки в ночных клубах, вечерние прогулки по городским улицам в обществе подруг. Любит стихи, конфеты и прочую романтическую чепуху. А ты говоришь о понимании моей жизни.


- Почему ты ей не сказал?


- Я больше чем уверен, что узнай она, кто я на самом деле, она никогда даже не посмотрела бы в мою сторону. Она не охотница за шубками, брильянтами, пафосом и известностью. Она самая обыкновенная девушка, которая не стремиться повзрослеть. Иногда быть самым обычным человеком намного проще. В моей жизни хватало всего, но подобной жизнью, в которою я окунулся там, я никогда не жил. И знаешь, Марк, мне она понравилась куда больше чем моя настоящая. Мне понравилось ходить на озеро, пить пиво с её друзьями. Играть на гитаре вечером, сидя у костра. Посещать ночные клубы, в которые я в своей настоящей жизни никогда не пойду, потому что уровень не мой. Ко мне там отнеслись, как к равному. И это прекрасно. Хотя поначалу, мою тайну чуть не раскрыли. Но я сослался на то, что я большой поклонник, поэтому так похож на себя. Я сразу вспомнил свои школьные годы, в то время всё было так же просто и реалистично, без усложнений и прочей закулисной мишуры.


- Как же она отреагировала, узнав правду?


- Если честно, я не знаю. Я уехал раньше, чем она узнала правду. Я оставил ее спящей. В гостинице оставил небольшую посылку с нашими альбомами фотографиями и письмом с извинениями, - Марк крутил стакан в руке и чему-то злобно улыбался.


- Джон, как же это в твоем стиле. Хочешь правду? - Джон положительно кивнул, делая глоток. - Ты еще больший кретин, чем я о тебе думал! У тебя был с ней секс? - мужчина обреченно кивнул в очередной раз.


- Марк, это для меня самое страшное. Я держался целый год, не давал воли чувствам и страсти. Я боялся потерять её, причинить хоть какую-то боль. Я ловил каждый взгляд, каждое слово, боясь даже дышать в ее присутствии. Я пылал внутри себя, но всё равно был тверд, до последнего вечера.


- Надо было держать себя до конца. А то год ходил белый и пушистый, а перед отъездом сломался.


- Я не знаю, что на меня нашло. Мы поужинали в ресторане, выпили по бокалу вина.


- По бокалу?


- Ну хорошо, я выпил две порции виски. Потом я её проводил до дома. Она была очень огорчена новостью, и я просто не мог оставить её в тот вечер одну. Лера, как большинство женщин, очень любопытна. Она в течение года всеми правдами и неправдами убеждала в необходимости близости, но я всегда успевал остановить её. Но в последний раз, она была очень настойчива, в голове у меня что-то щёлкнуло, и мозг просто отключился.


- Ну, не удивительно, целый год всё-таки. Как ты ещё не взорвался за это время, или всё же были за тобой грешки?


- Марк! Я чист перед ней, перед собой, перед своей совестью. Впервые в жизни мне даже не хотелось смотреть в другую сторону, не то, что уж бегать по девочкам. Наверное, старею.


- А девочка-то не промах. Раз сломила твое убеждение о воздержании.


- Марк, она девочка, в прямом смысле этого слова.


- Да ладно?! Такое разве бывает в семнадцать лет?


- Бывает, Марк.


- И какие твои дальнейшие действия? Ведь, по сути, ты её бросил.


- Я её не бросал, я всё равно вернусь к ней или за ней.


- Хотя бы позвони ей.


- Я звонил пару раз, но к телефону никто не подошел. Письмо ей написал, но как скоро оно до нее дойдет, я не знаю.


- Джон, а не проще было через интернет?


- Марк, это Россия. Он не везде там так развит, как здесь.


- Позвони ей ещё раз.


- Да, конечно. Не хотелось бы наткнуться на родителей.


- Джон, тебе вроде не пятнадцать?


- Знаю. Я боюсь не столько родителей, сколько возможности ее отдаления от меня. Она и так, наверное, проклинает меня за моё не совладение с собой.


- Ну, если и проклинает, то только из-за того, что ты её бросил. А не из-за того, что ты лишил её невинности.


- Я преодолею все преграды, и трудности, но мы всё равно будем вместе. Я пообещал, что вернусь, значит, я вернусь, чего бы мне этого не стоило.


- Ну, ты то вернёшься, а вот она тебя примет? Передо мной не падали на колени поклонницы всех возрастов. И поверь мне, я хорошо знаю, к чему ведут подобные расставания. И если она не одна из твоих фанаток, то тебе необходимо, что-то предпринять, а иначе ты рискуешь её потерять.


- Мои опасения на этом не заканчиваются. Как-то вечером мы с ней разговаривали на тему разлуки, и она сказала, что если это произойдёт, то она либо тронется рассудком, либо переживет и похоронит меня мысленно. И уже больше никогда не подпустит к себе. Но я боюсь, другого. Марк, она девушка непредсказуемая, я боюсь, что она поедет за мной. Моя маленькая девочка в другую, совсем чужую для нее страну. Если с ней что-то произойдет, я не переживу этого.


- Тем лучше. Это будет знаком для тебя о том, что девочка повзрослела. Всё осмыслила и готова оставить всё, что ей так дорого, только ради того, чтоб быть рядом с тобой. По-моему, это хороший вариант. Но только я думаю, что никуда она не поедет. Если она тебя действительно любит, то просто не захочет выяснять правды, из-за которой ты её оставил. Потому что эта правда может оказаться намного неприятней и трагичней, чем она себе представляет. А это ещё один удар в спину. Так, что не тешь себя надеждами, что она сорвётся с насиженного места и побежит за тобой. Джон, ты сам заварил эту кашу, тебе её и расхлебывать, - Марк поставил пустой стакан на стол и, замолчав, закурил сигарету. Джон ничего не ответил, чувствовалось его отсутствие. Он смотрел на фотографию, находясь в плену у памяти. Он откинулся на спинку кресла и тихо покачиваясь, закрыл глаза, прерывая повисшую паузу.


- Марк, если бы только знал, как же я скучаю по ней. Я задыхаюсь вдали от неё. Здесь для меня все и всё стало чужим, одного непонятного цвета, который не радует глаз, не радует душу, такое ощущение, будто я и не жил здесь никогда.


- Да, друг… Похоже, и вправду эта девочка сожгла тебе душу. Давай подумаем, что можно придумать в твоем случае, - Марк потянулся за налитым в стакан соком. - Самое необходимое сейчас для тебя - это вернуться в общественность и заверить всех о выходе нового альбома и подготовке тура. У тебя есть хоть что-нибудь написанное?


- Полно. Только я не уверен, подойдет ли хоть что-нибудь.


- Ну, я думаю, вы с Карлом что-нибудь стоящее наваяете, как обычно. Вам нужно отобрать действительно стоящий материал. Потом ребята могут без тебя поработать над музыкой, над своими партиями. Короче из сыряка будут лепить достойную «ДД» музыку. До записи будет не большой промежуток времени, и мы можем съездить к твоей… а, кстати. Как её зовут?


- Валерия. Я не понял, что значит "мы"?


- Это значит, что я еду с тобой.


- Зачем?


- Затем, что одного тебя отпускать опасно. А вдруг опять где-нибудь потеряешься. Да и ребятам спокойней работать будет, если они будут на связи с нами. Пока мы будем спасать твою грешную душу. Но для начала тебе надо до конца прояснить отношения с Хелен.


- Марк, нечего прояснять, ничего не осталось. Я решил уже всё полтора года назад.


- Джон, она заслужила объяснения. Неважно, каков будет результат разговора, но он должен быть. Ну, как тебе мой план?


- Ну, думаю, с виски потянет. Потому что моя голова вообще думать отказывается.


- Тогда иди, ложись спать. Я завтра утром за тобой заеду, - Марк дружески ударил по плечу Джона и покинул балкон.



Джон открыл глаза. Было утро. Хмурость наступающего дня, очень ярко передавала состояние мужчины. Болела голова, общее состояние было более чем противным, одиночество все сильней пульсировало в сознании. Та же серость и холодность, с каждым наступающим днем, оседала все глубже в душе.


- Вот и ещё один день без тебя, малыш, - пробормотал Джон, беря фотографию с тумбочки. Услышав посторонние звуки в доме, мужчина поспешил выяснить причину их возникновения. Спустившись вниз, он ощутил приятный аромат свежезаваренного кофе доносящегося из кухни.


- О, Джон! Доброе утро! - радостно поприветствовал его друг. - Как самочувствие?


- Бывало и получше. Я что, вчера дверь не запер?


- Ну, если судить, по моему присутствию здесь, то, очевидно, нет.


- Ну, что там о ребятах слышно и о нашем отъезде? Марк, нужно как можно скорее решить этот вопрос, я больше так не могу. Я начинаю сходить с ума! Я уже по утрам с фотографией разговаривать начинаю, - сказал он, садясь за стол и беря поставленную перед ним чашку дымящегося кофе.


- Да… друг. Это попахивает, психозом в лучшем случае.


- Ага, вот и я тебе о том же говорю. Ладно, кофе это хорошо, но сначала душ, - делая большой глоток, он встал и прошел к двери.


- Я вообще-то тебе завтрак приготовил.


- Молодец, приятного тебе аппетита. У меня сегодня ярко выраженное несварение желудка, - смеясь, ответил он.


- Вот так всегда! Стараешься для него, а он даже и пробовать не хочет. Невежа!


Через двадцать минут Джон бегом спустился с лестницы и громко крикнул:


- Марк, хватит есть, а то растолстеешь! - ему никто не ответил. - Марк, я готов поехали! - крикнул он еще раз, натягивая куртку.


- Он уехал. Просил тебе передать, что ждёт тебя в студии, - Джон повернулся к говорящему.


- Ты что здесь делаешь? - обратился он к девушке, сидящей в кресле.


- Я пришла поговорить.


- Хелен, извини, но мне некогда. Меня ждут. Да и ни к чему все эти разговоры, - спокойно и безразлично ответил он жене.


- Джон, мы можем поговорить, без твоего постоянного «я ухожу»?


- Хелен, ты не поверишь, но я действительно ухожу! Я не избегаю разговора, хотя и не особо понимаю, о чём можно ещё говорить? Хотя, пожалуй, ты права. У нас есть две общие темы для разговора, и одна из них дети.


- А вторая? - он посмотрел в её золотистые глаза и, иронически усмехнувшись, отчётливо произнес:


- Развод! - глаза девушки увеличились, в них мелькнул испуг. Тело её напряглось, а ладони увлажнились. Она глубоко вдохнула и тихо попросила:


- Я не займу много времени. Присядь, пожалуйста, - мужчина скинул куртку и оставил её у дверей, а сам прошёл в гостиную. Сев напротив жены в кресло, он закурил.


- Я тебя слушаю, - не поднимая на неё глаз, сказал он.


- Мне бы хотелось узнать, что это такое? - достав из сумочки скомканный лист бумаги, она протянула его мужу. Он развернул его и с улыбкой ответил:


- Письмо.


- Я вижу. Но кому и от кого?


- Зачем ты задаёшь вопрос, если уже знаешь на него ответ?


- Кто она?


- Девушка.


- Она твоя любовница?


- Это важно?


- Джон, хватит! Я хочу спасти наш брак, а ты даже не пытаешься пойти мне навстречу.


- Хелен, я действительно не пытаюсь пойти тебе навстречу! И не дам тебе возможности спасти наш брак.


- Почему?


- Потому что я хочу развода!


- Я не дам тебе развод! - Джон устало посмотрел на Хелен и, затушив сигарету спросил:


- Что-то еще?


- Да! Чья фотография в спальне? Это ей адресовано письмо?


- Да. Это письмо предназначалось для неё.


- Значит, все-таки она твоя любовница?


- Если тебя интересует, сплю ли я с ней, то нет, я с ней не сплю. Можешь быть спокойна. Но я люблю её, этого скрывать не буду.


- Она же ещё ребенок.


- Ей же не всегда будет семнадцать. Наши с тобой отношения начались раньше, почему-то тебя это никогда не смущало.


- Тебе не стыдно?


- Хелен, мне не семнадцать! Стыд, как чувство, я перерос уже очень давно.


- Как же общественность, дети, родители, друзья? Что они скажут, тебя совсем не интересует?


- Мне плевать на чье-то мнение. Я живу только своим умом и, как ты заметила, довольно неплохо, - в огромной комнате воцарилась тишина. Девушка поспешила прервать тяготившую её паузу.


- Ты никогда не писал мне подобных писем.


- О-о-о… уже перевела. Не писал и что?


- Ты меня любил?


- Любил. Но это было давно.


- А сейчас? Неужели не осталось никаких чувств?


- Нет, - сухо ответил он и прикурил ещё одну сигарету.


- Джон, она в другой стране, за тысячу миль, она - ребёнок. Это простое увлечение, со временем всё забудется. Все семьи переживают критические моменты. Мы справимся с этим, нас слишком много связывает, - Она встала и подошла к мужу. - Джон, у тебя всегда было много молоденьких поклонниц, но ты был выше этого. Ты сам неоднократно говорил, что отсутствие опыта - это самое худшее, что может случиться с женщиной, - она села ему на колени. И запустила свои изящные руки, в его длинные волосы, наслаждаясь их силой и густотой. Мужчина продолжал безразлично смотреть на жену, его лицо было уставшим и равнодушным. Хелен старалась не замечать отчуждённость мужа. Она слегка коснулась его губ, ощутив сладостный вкус прошлых лет, счастливых и безропотных. Она соскучилась по нему, по объятиям, по нежным взглядам и словам. Его близость будоражила, энергетика проникала в глубины её тела, заставляя дрожать. Она робко начала расстёгивать его рубашку.


- Милый, позволь мне исправить совершенную мной ошибку. Дай мне шанс. Разве ты не видишь, что я не переставала тебя любить ни на минуту, - мужчина закрыл глаза и глубоко вдохнул. От Хелен исходил запах прошлого, мягкого, теплого, родного, с привкусом обиды и горечи, своего прошлого. Но почему-то уже не трогающего и не манящего. Джон понимал почему, потому, что его настоящее пахло иначе. Оно источало запах другой страны, другого города, другой жизни. Настоящее захлестывало своим пленительным ароматом чистоты, радости, простоты, и безграничного счастья, с тонкой ноткой трепетного ожидания и непредсказуемости. Он резко распахнул глаза, и увидел мелкие бусинки слез на ресницах жены.


- Хелен, - спокойно начал он. Смахивая кончиками пальцев слезы с её щек и отстраняя как можно дальше. - Мне правда очень жаль. Но даже если я дам тебе шанс, то это все равно ни к чему не приведет.


- Джон, но почему?


- Хелен, слишком поздно. Мое сердце больше не принадлежит тебе. Как раньше всё равно уже не будет, - Она вопросительно всматривалась в глубину его голубых глаз. - Я хорошо тебя знаю, и ты не захочешь делить со мной постель, зная, что я мечтаю о другой. Это не мимолетное увлечение, и не роман на время отпуска. Хелен, я однолюб, тебе ли в этом сомневаться. Мы встречались с тобой еще с колледжа, и десять лет прожили в законном браке, за это время было много соблазнов, но я видел только тебя. Но теперь всё изменилось. Теперь я не вижу никого, кроме нее. Прости. Если у тебя есть ещё вопросы, то я слушаю.


- Нет! У меня больше вопросов. Если ты привезёшь её сюда, я не дам вам спокойно жить. Я раздавлю эту кроху и даже не поморщусь. Джон, ты меня знаешь, я очень горячая и импульсивная женщина, - поправляя прядь волос, она резко встала с колен мужа, и хотела уйти. Но он схватил своими цепкими пальцами ее запястье и сжал с такой силой, что Хелен вскрикнула:


- Отпусти, мне больно!


- Если я ещё раз услышу от тебя что-то подобное, то я сам тебя раздавлю! Ты меня поняла?


- Мне больно! - извиваясь, повторила она.


- Поняла? - переспросил Джон. Девушка пыталась освободить свою руку, но всё было тщетно. Её глаза метались в поисках помощи, а он буравил её своим ненавистным взглядом и продолжал сильней сжимать её запястье.


- Да, поняла, только отпусти! - взмолилась Хелен. Мужчина разомкнул пальцы и слегка толкнул ее в спину.


- Пошла вон! Я больше не желаю тебя наблюдать в этом доме! - она схватила сумочку и направилась к двери, на ходу вытирая слезы.


- И верни ключи от моего дома!


Трясущимися руками она достала из сумки ключи. И бросила их на тумбу, возле входной двери и вышла прочь. Джон минуту ещё стоял без движения. Лихорадочно перебирая мысли, метавшиеся в гудевшей голове. С тяжелым сердцем он перекинул через плечо куртку и покинул дом. «Война объявлена», - подумалось ему, но об этом меньше всего хотелось сейчас размышлять.

Глава№16

«Как правая и левая рука,


Твоя душа моей душе близка.


Мы смежены блаженно и тепло,


Как правое и левое крыло.


Но вихрь встает - и бездна пролегла


От правого до левого крыла!»



Девушка лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, глаза были красными, но сухими. Слез не осталось, осталась пустота и растерянность. Мир не рухнул, земля, ушедшая из под ног месяц назад, вернулась на свою ось. Мысли, догадки, предположения не исчезли, теперь к ним ещё добавился испуг. Разум девушки отказывался принимать какую-либо информацию, кроме одной. Предстоящее материнство очень пугало, не было опыта, не было поддержки, не было надежды, не было уверенности в правильности принятого решения.


Из-за двери послышался крик мамы:


- Валерия, возьми трубку, тебя к телефону, - она нехотя протянула руку к радиотелефону.


- Да, - еле слышно откликнулась девушка.


- Салют, пропащая! - из трубки раздался громкий голос Макса.


- Привет, очень рада тебя слышать, - пытаясь выдавить из себя напускную радость, ответила Лера.


- Как жизнь молодая? Совсем тебя не видно.


- Я к экзаменам готовлюсь.


- Знаю я твои экзамены, Ваней зовут. Может, как-нибудь встретимся, поболтаем? А то я тебя уже почти два месяца не видел.


- Если не больше. Как прошел твой очередной отпуск? В этом году что-то он затянулся.


- Ой, не говори. Месяц у бабушки в деревне грядки покорял, ну как обычно. А потом, Лерка, я поехал в столицу.


- Тоже покорять?


- Ну, почти. У товарища по фестивалю в клубе практиковался.


- Целый месяц?


- Да, на подобных мероприятиях время очень быстро летит. Ну, так как насчёт пересечься? Или тебя твой благоверный никуда не отпускает от себя? - девушка не ответила на последний вопрос.


- Можно прямо сейчас.


- Очень хорошо, где? Или мне за тобой зайти?


- Не надо, давай в кафе, как обычно.


Отношения между молодыми людьми, конечно, изменились с появлением Ивана в жизни каждого. Максу тяжело давалось осознание статуса "лучший друг". Ещё тяжелей давалось видеть их вместе. Каждое нежное прикосновение, каждый любящий взгляд, вызывал в нем бурю ревностных чувств. Где-то глубоко в сознании острым лезвием бритвы, резала только одна мысль: «Она не твоя». Стиснув с силой кулаки, он отворачивался, делая безразличный вид. Лера же, чувствуя его душевные терзания, старалась как можно реже попадаться ему на глаза в обществе Ивана. Неоднократно она пыталась его вычеркнуть из своей жизни, просто отпустить. Каждый день надеясь на то, что он забудет её. И, встретив хорошую девушку, обретет своё счастье, оставив её в прошлом. Но проблема была не в Лере. Она, не без труда, конечно, но могла преодолеть эту черту и свести все отношения к сухому "Привет" при встрече. Макс не желал отпускать её. Был не готов к полному разрыву сложившихся отношений. Он не мог представить себе жизнь без неё, без её улыбки, веселого взгляда. Он просто не мог вычеркнуть её, как ненужное слово из текста. Каждая встреча была праздником, и он не хотел отказываться от того, кто приносит ему радость. Весь год они так и продолжали постоянно встречаться в их любимом кафе, не делая из этого тайну, но давая понять всем окружающим, что кто-то третий будет лишним. В тихом уютном маленьком кафе, в теплой атмосфере и приятной тишине Макс пытался вдохнуть весь воздух, наполненный ею. А она наслаждалась его обществом, пониманием и преданностью, с каждой встречей понимая, что он единственный настоящий верный друг.


Валерка села за столик и заказала стакан сока. Макс опаздывал на добрых десять минут. В кафе было мало посетителей: одна молодая влюбленная пара и мужчина, читающий газету. Дверь распахнулась, забренчали колокольчики, оповещая о входящем. Макс влетел в помещение и, чертыхаясь, опустился на стул.


- Макс, опаздываешь! - укоризненно погрозив пальцем, сказала девушка.


- Черт! С нашим общественным транспортом не то, что опоздаешь. Можно вообще никуда не попасть. Извини, я исправлюсь, - он скинул джинсовый пиджак и сделал жест рукой официантке.


- Может, перекусим? Тебе что заказать?


- Спасибо, что-то не хочется. Я пока сочку попью, а там видно будет.


- Как хочешь, а я пивка глотну. Подруга, ты что-то бледновата.


- Да, наверное, нервничаю много.


- Что-то случилось?


- Отца привезли, ему хуже с каждым днем. Экзамены начинаются, а я никак не могу заставить себя начать готовиться. Не знаю, как буду сдавать.


- Как мама?


- Старается не отходить ни на минуту. Пытается держаться, но ей это очень тяжело даётся. Мы готовимся… Каждый день может быть последним.


- Дай Бог вам сил. Лера, если что-то понадобиться, я всегда рядом.


- Я знаю. Ладно, давай не будем об этом. Как твои дела?


- Ой, да как обычно. Навестил бабушку, помог ей с огородом. Потом кое-где дом подправил, сыпется весь. Сама знаешь, за домами уход нужен, а она ничего сама сделать не может. Старая уже, но ноги ещё таскает. Отец к ней ездит чаще, чем я, но от него проку тоже немного. То спина, то ноги, то давление. Годы.


- А мать как?


- Она-то ничего, работает, но в деревню ни ногой.


- Почему?


- У них с бабушкой очень давно конфликт был. С тех пор мало общаются. Я, если честно, даже не знаю, что там у них произошло такого, но теперь мама к ней в деревню не ездит.


- Совсем не общаются?


- Да нет, бабушка к нам в гости приезжает, все нормально. Смотрю на них и радуюсь, как две подружки сядут на кухне и чаи целыми днями гоняют. А вот в деревню мать не ездит, да и бабушка особо не приглашает. Так что, черт их разберет, чего они не поделили.


- Как в Москве?


- Да как, нормально. Стоит первопрестольная, ничего с ней не делается. Месяц практиковал у Петра во "Флае".


- Где?


- Клуб есть такой, "Флай" называется. Нормально, мне понравилось, даже денег заплатили.


- Ты не жалеешь, что тогда отказался от предложения с фестиваля?


- Не особо. Тогда я не готов был, да и сейчас меня Москва не очень прельщает. Шумно там и стреляют! - смеясь, ответил Макс, делая большой глоток из запотевшей кружки.


- Ребят кого видел?


- Да нет ещё. Сразу тебе позвонил. Как они?


- Нормально, вроде. Я с ними тоже давно не виделась, поэтому особо не в курсе, - Макс внимательно посмотрел на подругу и спросил:


- Ну, у тебя как? Как твой Иван?


- Зачем ты спрашиваешь?


- Интересно.


- Раньше он тебя не интересовал?


- Потому, что раньше я видел тебя более счастливой, чем сейчас. И у меня есть подозрения, что что-то произошло за эти два месяца.


- Ничего не произошло, всё нормально. Я же тебе говорила, что переживаю из-за папы.


- Он знает, что ты со мной?


- Нет, - сухо ответила девушка, пытаясь унять внезапно возникшую мелкую дрожь в руках. По заказу Макса принесли жаренные куриные крылья с чесноком.


- Будешь?


- Нет, спасибо, - в нос ударил резкий копчено-чесночный запах. Лера сглотнула подкативший комок к горлу и отрицательно покачала головой.


- Да, ладно, давай! Смотри, какая вкуснятина, - не унимался Макс, и поднес тарелку ближе к лицу девушки. Она задержала дыхание, но тошнота только усиливалась. Схватив салфетку, она рванула к туалету. Когда приступ прошел, она открыла кран с холодной водой. Взбрызнув лицо, глянула на свое отражение в зеркале. Лицо слегка осунулось и имело бледно-голубоватый оттенок, в глазах действительно не было искр ни радости, ни счастья, только бездонная печаль. Немного отдышавшись, она покинула уборную и, улыбаясь, вернулась за столик к Максу.


- Валерия, с тобой всё нормально?


- Да, нормально. Я, наверное, съела что-то не то. Вот и подташнивает.


- Мы остановились на Ване. Как у вас с ним продвигаются отношения? О свадьбе ещё не думали?


- Макс, мне не совсем понятен твой оживленный интерес его персоной. Давай поговорим о чём-нибудь другом. Я сомневаюсь, что ты захочешь услышать подробности наших с ним отношений.


- А если захочу?


- Макс, хватит! - укоризненно одернула она друга.


- Лера, я вижу, что что-то не так. Этим объясняется мой оживленный интерес. Я хочу знать. Почему ты выглядишь так, как будто тебя только что из петли вытащили?


- Макс, у меня умирает отец, как я должна выглядеть!


- Извини, но вы знаете об этом уже почти полгода. И я думаю, что причина не в этом.


- Мне всё равно, что ты думаешь! - сказала она, повышая голос. Встав из-за стола, и развернувшись, она вышла на улицу. Моросил мелкий дождик, тепла не было, несмотря на первые числа июня. Девушка подняла своё лицо навстречу освежающему бисеру и, вдохнув полной грудью, закрыла застилавшие слезами глаза. Макс вышел следом и закурил. Встав рядом он не смел нарушить тишину.


- Он уехал месяц назад. Оставил письмо с обещаниями и признаниями. С тех пор тишина.


- В смысле уехал? Куда?


- Думаю, домой.


- Ты знала об отъезде?


- Да, он говорил, что уедет. Но вышло всё как-то очень скомкано, даже без прощаний. Я не знаю, что произошло. Он уехал рано утром, оставив меня одну в моей постели. Письмо я получила позже у портье.


- Теперь более-менее понятно твоё состояние. Я уверен, всё наладится.


- Макс, к чему тешить себя напрасными надеждами. Прошёл месяц, а он даже ни разу не позвонил. Да и зовут его не Ваня, а Джон.


- Ну, так он же американец. Это вполне естественно.


- Ага, и фамилия его очень звучная оказалась, для России. Особенно для нашего захолустья.


- Не понял?


- Его зовут Джон Дьюз.


- И что?


- Тебе это имя не знакомо?


- Обычное имя, миллионы американцев имеют подобное.


- Пойдем в кафе, кое-что покажу, - они вернулись за столик. Лера достала из сумочки диск с автографом и протянула Максу. Он минуту изучал компакт-диск, то и дело недоуменно поглядывая на Леру.


- Это какая-то утка или фотошоп?


- Макс, я может и дура, но не слепая.


- «ДД» в России последний раз были в году так в девяностом. Да нет, не может этого быть! Он просто очень похож.


- Макс, не городи ерунды! Я видела его почти каждый день, в течение года. Я его из миллиарда узнаю.


- «ДД», да! А я-то всё думал, кого же он мне напоминает? Теперь это очевидно. Лерка, если это не подвох, то считай себя счастливицей.


- Спасибо, но от этого как-то не легче.


- Твой тон мне говорит только об одном, - девушка вопросительно, посмотрела на друга.


- О том что, ты не совсем понимаешь кто он такой.


- Если честно, то мне совершенно неважно.


- Ну и зря! Он очень известный рокер, во всём мире, очень талантливый и порядочный, как бы странно это не звучало.


- Порядочный?


- Да. Их группа существует с восемьдесят третьего года, и с того самого момента ни одного громкого скандала. Не наркоманят, не упиваются до зеленых человечков, не дерутся в общественных местах, ну и всё в том духе. Короче, все такие мягкие и пушистые, что для рокеров не совсем характерно.


- Макс, зачем ты мне всё это рассказываешь?


- Ввожу тебя в курс дела, с кем тебе довелось встречаться. Ну, если, конечно, это действительно он. Я на досуге пошарю в Интернете, для более подробной информации, - девушка молчала, не зная, что сказать ещё. Если до этого момента она все-таки хранила маленькую капельку надежды, то Макс, сам того не понимая, заставил её окончательно осознать, что Ваня никогда не вернётся. Для него она была не более, чем просто увлечением на время отдыха. Молодой человек замолчал и внимательно стал изучать лицо подруги, потом заговорил, но уже менее возбуждённым тоном.


- Прости, но я думаю, он не вернётся, - он коснулся её руки и нежно погладил холодные дрожащие пальцы. - Ему просто захотелось пожить другой жизнью. Как в той сказке, «Принц и нищий», - Лера сидела, опустив голову, изучая скатерть, на которую падали слёзы.


- Лер, не плачь, всё наладится. Ты должна гордиться тем, что провела год с самим Джоном Дьюзом. Его фанатки готовы умереть только за один его взгляд, поцелуй. А у тебя это всё было на протяжении целого года. Потом детям будешь рассказывать, что, мол, был у меня в ухажерах рок-звезда мирового масштаба, - девушка вскинула глаза и на одном дыхании выпалила:


- И, увидев его по телевизору, добавлю: "Познакомься, дочка, это - твой папа", - её слова были тихи. Но для Макса они прозвучали как гром среди ясного неба. Показалось, что на него сошла лавина с гор. Толща земной коры под ногами треснула, и он вместе со снежным потоком погрузился в недра земли. Он встал и, пошатываясь на ватных ногах, вышел на улицу, Лера осталась за столом, продолжая смотреть в одну точку.


Макс трясущимися руками достал сигарету. В голове, как молотком по наковальне, раздавались слова Леры: «Познакомься, дочка, это - твой папа, познакомься, дочка, это - твой папа, познакомься, дочка, это - твой папа». Кровь пульсировала в венах. Ему казалось, что он даже слышит этот бурливший поток. Он сжал голову руками пытаясь начать соображать, как нормальный человек. «В кафе сидит девушка, которую я люблю. Она сейчас нуждается в помощи, в моей поддержке. А что я могу сделать? Утешить её словами, которые ни к чему не приведут? Сделать вид, что ничего не понял? Глупо, особенно если учесть прямоту сказанных слов. Попытаться найти Ивана или хотя бы просто сообщить ему? О чем ты думаешь, Макс, он - звезда, и уже наверняка забыл обо всем», - мысли менялись одна за другой, как череда ежесекундно сменяющихся телевизионных кадров, и решение всплыло само собой. Макс выбросил окурок и улыбнулся навстречу ветру и моросящему дождю.


Он зашел в помещение и сразу же прошел к барной стойке. Заказав стопку водки, он осушил её залпом. Крякнув от крепости обжигающего напитка, он вернулся к Лере, которая продолжала сидеть в одной позе. Она подняла полные усталости, и красные от слез глаза на друга.


- Макс… - начала говорить девушка. Но молодой человек прикрыл ей пальцем рот. - Валерия, я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты согласишься выйти за меня замуж! - громко и отчетливо произнес Макс и широко улыбнулся. Девушка открыла рот, но, поняв смысл услышанного, закрыла его. Она, уставившись огромными глазами на друга, начала учащенно моргать. Она выдохнула и, обретя дар речи, сказала:


- Над каким из слов из этого предложения можно посмеяться?


- Не над каким, я серьезно.


- Вау, круто! Ладно пошутили и хватит.


- Лера, ты меня не слышишь? Я хочу, чтоб ты стала моей женой! Ты прекрасно знаешь о моих чувствах к тебе, так что мое предложение искренне. Я хочу сделать тебя хоть чуточку счастливей.


- Макс, я жду ребенка.


- Я понял. Я делаю этот серьезный шаг абсолютно осознано. Я постараюсь быть хорошим отцом и мужем, да и родители твои ко мне очень хорошо относятся. Какой срок?


- Я так полагаю, недели три-четыре.


- Если мы всё сделаем быстро, то никто не догадается о том, что это не мой ребенок.


- Макс, люди умеют считать.


- Скажем, что родила чуть раньше срока.


- Как у тебя всё складно получается, но почему-то в жизни всё иначе.


- Я понимаю, тебе необходимо подумать.


- Макс, я не хочу вот так, с бухты-барахты.


- Лера, я всё для себя решил, я не отступлюсь.


- Мне учиться надо, я пойду в больницу.


- Я тебя ни в какую больницу не пущу. Я всё расскажу твоим родителям, и они пойдут мне навстречу.


- Отец знает про беременность, маме я ещё не говорила.


- Ну, вот и славненько, после экзаменов всё скажем вместе.


- Я согласия ещё не давала, я не хочу втягивать тебя в свои проблемы.


- Перестань нести чушь! Я действительно готов к ответственности. Я люблю тебя и очень сильно надеялся, что у нас с тобой все получится, пока год назад не появился он. Тогда я понял, что солнышко больше не светит в мою сторону, и ты никогда не будешь моей. Но судьба дала мне ещё один шанс. Теперь только от тебя зависит, буду я счастлив рядом с любимой или так и буду ходить за тобой тенью, - девушка потерла лицо тыльной стороной руки, и устало вздохнула. - Я буду ждать ответа, сколько пожелаешь, только особо не затягивай, а то животик видно будет. - Он протянул руку и нежно погладил её живот. Лера сделала глоток сока из стакана и, посмотрев в показавшееся дно, тихо уверенно ответила:


- Я согласна, - Макс хитро прищурил один глаз.


- Ты сейчас не шутишь?


- Макс, какие шутки в моем положении? Я серьёзно, но если ты вдруг передумаешь, я пойму.


- Дуреха, разве от любви отказываются? - он встал и, подхватив её на руки, закружил по залу.


- Макс, поставь! Меня и так тошнит, - он крепко её обнял и закопался в её длинные волосы. Он опустил её на пол и широко улыбнулся. – Ущипни меня. Я не могу поверить своему счастью.


- Тоже мне, счастье. Мало того, что глупая, так ещё и беременная.


- Всё это не имеет значения, если человек тебе очень дорог, - они присели за стол.


- Макс, давай без лишних эмоций. Я очень устала, я пойду домой. Давай позже созвонимся, обсудим всё.


- Я тебя провожу. Потом на работу заскочу, проверю, как там дела, - вставая пролепетал он, расплатившись с официанткой.


Погода оставалась прежней, на улице уже вечерело, и молодые люди побрели вдоль мокрых улиц, разговаривая на тему предстоящего мероприятия. Тучи не развеялись, но перестали сгущаться, на душе заметно полегчало, девушка незаметно взяла Макса за руку и тихо прошептала:


- Спасибо тебе за всё.


- И тебе спасибо. За надежду, за шанс, за осуществлённые мечты, - она подарила ему измученную улыбку и, чмокнув в щеку, зашла в подъезд.


Зайдя в дом, она сразу же прошла к отцу. Ей просто необходимо было рассказать ему о произошедшем. О человеке, который смог за полчаса изменить течение её мыслей, помог ей сделать шаг вперёд, изменить её жизнь и мир.


- Привет, пап. Можешь уделить мне минуточку?


- Дочь, конечно, могу. Как ты себя чувствуешь?


- Токсикоз прогрессирует.


- О, ну в этом деле, я тебе не советчик.


- Я не об этом хотела поговорить. Ты помнишь моего друга Макса?


- Да, хороший парень. С ним что-то случилось?


- Да нет. Я ему все рассказала.


- Ну, и какова была его реакция? Кстати, ты звонила Ване?


- Да, результат тот же. Я больше не буду ему звонить.


- Почему? Если он не ответил три раза на звонок, это ещё ничего не значит.


- В этом больше нет необходимости, Макс сделал мне предложение.


- Ого! Вот это поворот событий! А ты ему о ребенке сказала?


- Да. Он обрадовался и сразу замуж позвал, - отец молчал, не зная, что ответить и как себя вести в данной ситуации.


- Ну, каково твоё решение?


- Я согласилась. Сам понимаешь, у меня вариантов немного.


- Когда планируете?


- Пока ещё особо не думали. После экзаменов, скорее всего. Не хотим затягивать, чтоб ни у кого подозрений не возникло.


- Я надеюсь, что успею на тебя посмотреть в белом платье, - он нежно улыбнулся, дочери и подмигнул ей. - Маме сказала?


- Нет ещё, сразу к тебе,- она улыбнулась и, подойдя, поцеловала.- Пап, я люблю тебя.


- И я тебя, родная.


Это было последнее признание, последний разговор, последний поцелуй. Ночью он скончался, но лёгкой смертью во сне. Это была невосполнимая потеря для их семьи, особенно для Леры. Терять близких людей в столь юном возрасте всегда тяжело, но терять родителя ещё тяжелей. Смерть не была неожиданностью, но, как известно, ожидание - самая страшная пытка. Уходя, люди забирают малую долю твоей души. Частичку самого себя, что позволяет нам всегда помнить о них. Независимо от того, какими они были при жизни. Но каждый ушедший, так или иначе, оставил свой след в жизни. И память о них будет жить вечно в наших сердцах. В последние годы Лера очень сблизилась с отцом. Он был более рассудителен, менее импульсивен, чем мама. Девочка стремилась к его спокойствию, в его присутствии она чувствовала себя умиротворенной, ощущала гармонию во всём. Он был для неё учителем, никогда не осуждал, но лёгкое порицание присутствовало, если в этом была необходимость. И сейчас, когда его не стало, она потеряла не просто отца, она потеряла намного больше.


Июньская жара была изнуряющей. Дождей почти не было, в прокалённых солнцем школьных классах все ещё витал свежий запах учеников, усердно корпящих над учебниками, тетрадками и контрольными. По длинным светлым коридорам изредка проходили учителя, оставляя звучное эхо шагов в пустоте. Закончился ещё один учебный год. Для учеников старших классов он был последним. Экзамены были сданы, впереди был выпускной, завершающая черта этого этапа жизни. А дальше каждого ждала своя дорога. Главной задачей было преодолеть новый рубеж достойно, без помех и промашек, со стремлением к новым высотам, с чередой взлётов и падений. Дорога, ведущая в будущее, а позади осталось беззаботное детство, с игрушками и леденцами.


- Лера, ты что-то совсем плохо выглядишь, - с беспокойством в голосе произнес Макс, который встречал её возле школы с последнего экзамена. Он теперь всегда был с ней рядом. встречал, провожал, звонил. Он занимал всё её свободное время, и поэтому она намного легче переживала потерю Вани и отца. Была назначена дата свадьбы, и он везде следовал за ней, как верный страж.


- Да, очень душно было в кабинете, - ответила девушка, делая глоток воды из бутылки. Они попрощались с подругами Леры и направились домой. Где их ждала мама с праздничным обедом по случаю окончания школы.


Разуваясь в прихожей, девушка крикнула:


- Мам, мы пришли!


- Очень хорошо, проходите, у меня уже всё готово.


Рассевшись и взяв бокалы с вином, они все улыбнулись друг другу.


- Ну, доченька, я поздравляю тебя с окончанием школы и желаю тебе успехов в твоей взрослой жизни.


- Спасибо, мама. Мы с Максом, пользуясь случаем, хотели сообщить тебе хорошую новость. Мы подали заявление, - мама поперхнулась отпитым вином и вопросительно посмотрела на дочь.


- Не поняла?


- Мы подали заявление в ЗАГС.


- Вы обалдели, что ли, оба?


- Мама, не волнуйся наше решение обоюдно.


- А вы не думаете, что как-то рановато?


- Надежда Петровна. Мы понимаем удивление и Вы, безусловно, правы. Конечно, свадьба для Леры в её возрасте - это рано, но мы хотели сообщить Вам ещё одну новость, которая объясняет наше решение. У нас будет ребенок, - вмешался Макс. Вилка звонко грохнула о край тарелки. Мама сидела и таращила на них глаза, пытаясь прийти в себя.


- Вас, что, предохраняться не учили? - с гневом в голосе проговорила женщина.


- Учили, но судя по всему, цикл нарушился, - кротко ответила в оправдание девушка.


- Ясно, какой срок?


- Маленький, где-то месяца полтора.


- А свадьба когда?


- После выпускного.


- Может, стоить отложить. Только ведь отца похоронили. Не хорошо.


- Мам, мы просто распишемся. Никаких пышных платьев и шумных гулянок. Отец обо всем знал и не был против.


- Ладно, хорошо. Роспись, значит роспись. - Надежда Петровна сделала большой глоток из бокала и тяжело вздохнув, улыбнулась. - Кого хотите? - молодые хором ответили:


- Девочку! И папа говорил, что девочка будет.


- А почему мне раньше не сказали?


- Не хотели, чтоб ты переживала ещё и по этому поводу.


- Жить, я надеюсь, со мной будете?


- Мам, мы подумали и решили, что мы отдельно будем. Сначала снимем, а потом видно будет.


- Я так и подумала. У нас с отцом были скоплены кое-какие деньги. Я думаю, мне на однокомнатную хватит, а вы здесь останетесь. Мне теперь одной эти хоромы ни к чему.


- У моих родителей тоже, думаю, какие-то сбережения есть, - поддержал Макс и обнял Леру.


На выпускной девушка так и не попала, из-за усилившегося токсикоза. Да и стоявшая жара выбивала из колеи. Она не жалела. Идти совершенно не хотелось. Её жизнь сейчас была наполнена другими важными событиями. Она подготавливала себя к семейной жизни к предстоящим родам, и, если физически это было преодолимо, то морально давалось гораздо сложней. Макс не отходил от неё ни на шаг, старался везде сопровождать и присутствовать, оберегал и заботился, как и положено будущему мужу и отцу. Благодаря поддержке друзей и близких в ЗАГСе Лера уверенно сказала «да» и поставила в нужной графе подпись без сожалений и упреков. Она уверенно шагнула в новый этап своего жизненного пути, отодвинув прошлое на нетравмирующее расстояние.


Закончив ремонт, молодожёны переехали в мамину квартиру, и начали потихоньку обживать теперь уже свои стены. В начале февраля Лера родила, как и пророчил отец, девочку. Имя ребенку дали Эвелина, она была на удивление спокойным и неболезненным ребенком. Жили дружно, стараясь помогать во всём друг другу, без ссор, и без обид. Но, после родов, Лера всё чаще стала замечать сходство дочери с Иваном, и память о нём с каждым днем подбиралась всё ближе, пытаясь завладеть всем её сознанием. От Макса не ускользнула эта перемена в жене, что, несомненно, давило и угнетало. В глубине своей души он прекрасно понимал, что Лера ни на день не переставала любить отца Эвелины. Всё, что когда-то их связывало, она бережно хранила в запертом ящике стола. И чем чаще она туда заглядывала, тем больше замыкалась в себе. Срывалась на него, рыдала ночами, видела во всём обман и несправедливость, обижалась на жизнь, тем самым глубже вгоняя себя в депрессию. Совсем перестала общаться с подругами, постепенно стала отдаляться и от него. Внешность её изменилась, она похудела, кожа потемнела, глаза и без того крупные, стали теперь казаться непропорционально большими. Часто уходила из дома и часами бродила где-то в одиночестве. Моментами она становилась просто невыносимой. Он делал тщетные попытки помочь ей, как-то поддержать, но она его не слушала и не хотела перемен. Совсем не подпускала его к себе во время беременности. Макс не настаивал, в целях безопасности, а после родов она списывала на противопоказания врачей. Спустя какое-то время, он перестал пытаться хоть как-то приблизиться к ней. Он видел, что она не хочет его, и ничего не мог с этим поделать. Её мнение для него всегда было важней. Он жертвовал собой ради неё, ради возможности быть рядом, просто обнимать её по ночам и видеть её заспанное лицо по утрам. Макс знал, что в её сердце ему отведено большое и важное место, но не главное. Главное по прежнему принадлежало Ивану, и он не смел рассчитывать на что-то большее.


Чем дальше бежало время, тем сильнее в ней бушевали эмоции. Прошлое в прямом смысле застилало ей глаза, и толкало её к краю обрыва. Она замкнулась в себе, переключив всё свое внимание на ребенка и домашнее хозяйство. Не давая Максу никакой возможности вытянуть её из плена воспоминаний, позволяя ему просто быть рядом, и он был рад этому, потому что ничего другого ему не предлагали.


Валерия пыталась сосуществовать с мужем на одной территории, но давалось это ей очень тяжело, с каждым днем дочка росла и менялась. Но сходство с Иваном только ярче проявлялось. Его клипы, фильмы, интервью стали чаще мелькать на телевизионных каналах. В газетах и журналах то и дело публиковали постеры с его изображением, печатали статьи. Всё это только нагнетало обстановку, ей становилось только хуже. Она корила себя за то, что не в силах что-то изменить, и за то, что любит его ещё сильней, чем прежде.


С виду их жизнь ничем не отличалась от жизни любой семейной пары. Она встречала его с работы, готовила, стирала, убиралась, вместе ездили за покупками и к гостям. Девушка всегда улыбалась и была приятной собеседницей, заботливой женой и внимательной матерью. Но это не меняло её внутреннего состояния и напряжения внутри семьи. Она была благодарна мужу за его поддержку, понимание и любовь, но не могла ответить ему взаимностью. Она, конечно, любила и дорожила им, но это скорее была любовь к другу. Бывали дни, когда Макс не приходил ночевать домой, объясняя сильной занятостью на работе в клубе. Но это было ложью. Лера прекрасно знала, что у него есть любовница, и это её вполне устраивало. Он мужчина, и если она не хотела близости и не могла перешагнуть через себя, то рано или поздно у него все равно появилась бы девушка, которая смогла бы заменить её. Она делала вид, что ни о чём не догадывается. Не приставала с расспросами и не выясняла отношений, старалась не усложнять и без того трещащий по швам брак. Макс закрывал глаза на её холодность и безразличие. Она почти не принимала участия в его жизни, никогда ни о чем спрашивала, и если он первым не заводил разговор, то в доме была тишина, за исключением дежурных фраз. Друзья ему советовали поговорить, как-то переубедить жену, и, если нужно, припугнуть разводом. Но он знал, что результат такого разговора закончится непременно разводом. Лера не такая девушка, которая идет на уступки, ультиматумы ей не страшны, она не боялась одиночества, потому что была очень одинока в глубине своего сознания. И Макс просто плыл по течению. Он не хотел кардинальных перемен, он просто хотел быть рядом. Потому что у него была потребность в жене, а у жены была потребность в человеке, которого она любила и не хотела отпускать.

Глава№17

«Прожитым годом, ушедшим мгновеньем,


Память о прошлом храня,


Так и живу я твоим отраженьем -


Солнце одно у меня…»



Джон рухнул в кресло в звукозаписывающей студии и закрыл лицо ладонями. Впервые за тридцать семь лет он так тяжело переживал разлуку с любимой девушкой. Которая разбудила в нем всевозможные чувства, она настолько сильно овладела его сознанием, что это сводило его с ума. Уже прошел почти год, с того момента как он вернулся. И все это время он ничего о ней не знал. На звонки никто не отвечал. Все отправленные им письма возвращались обратно. И это незнание выбивало из колеи, из нормального течения жизни. А время шло, отсчитывая недели, дни, минуты, и чем дальше, тем невыносимей становилось существование без нее. Он задыхался в будничной суете жизни с ее размеренным темпом. Все вокруг бегали, задавали ему вопросы по продвижению альбома, записи новых треков, клипов и предлагали ему дать пару разминочных концертов перед туром. Но ему было все равно. За весь свой творческий путь он впервые предоставил все действия ведущему продюсеру. Альбом был на стадии завершения. Ребята не пошли ему на встречу и план Марка с треском провалился. Они заявили, что после столь долгого перерыва им необходимо работать вместе, а не по отдельности. Учитывая тот факт, что последний альбом был выпущен в девяносто шестом, а на дворе девяносто девятый год. Очень большой творческий перерыв и работа сообща - самое главное для прочности коллектива. Пока шла корректировка текстов, Джон все глубже и глубже уходил в себя. Его не интересовала мелочность человеческих потребностей и если бы ни Марк, то он бы даже переодеваться забывал. Его мучила жажда того чистого неподдельного чувства, той юности и свежести, ярких и радостных глаз, доброй улыбки и искреннего счастья. А его постоянно донимали расспросами, пытаясь выдернуть из воспоминаний.


- Джон, займись работой! - громко одернул его Марк. Джон даже не повернул голову в его сторону. - Займись хоть чем-нибудь! Не вгоняй себя в депрессию, твоему сердцу нужен отдых. Ты измучил себя, и меня тоже, целый год хожу за тобой, как за маленьким.


- Марк, отстань, иди, готовь все к записи.


- Все готово, можешь начинать! - со злостью ответил он и, выходя, хлопнул дверью.


После записи Джон вернулся в кресло и, глотнув воды, закурил. Через минуту в комнату вошли остальные участники группы, следом шел Марк с бумагами в руке.


- Живенько так получилось. Молодцы, как всегда на высоте. Ребята, вы утвердили, сколько и какие песни войдут в альбом? - поинтересовался мужчина, не поднимая глаз из бумаг. Джон предпочел промолчать.


- Ну, вроде как да. Мы отработали весь материал, что был. Выбрали тринадцать композиций, все в бумагах, - ответил Карл, недоверчиво глянув на Джона.


- Джон, ты ничего не хочешь добавить? - не унимался Марк, теперь сверля его своим взглядом.


- Запись чистая?


- Да, чище не бывает.


- Ну и отлично, тогда меня все устраивает.


- Вопрос обложки?


- Я видел все варианты, все хорошие. Поэтому решайте сами, какую выберите, - он встал и, попрощавшись, направился к выходу.


- Если я никому не нужен, я домой. Поздно уже, - Марк увязался за другом, боясь оставлять его одного в таком подавленном состоянии.


- На какое число назначили выход?


- Предположительно на июнь. Остались мелочи неделя, максимум - две.


- Хорошо, - выходя из машины, буркнул Джон. Друзья вошли в дом и прошли на кухню. Сев за стол, Марк тихо спросил:


- О чем думаешь? - присоединяясь к нему за столом, Джон протянул ему бокал с порцией виски.


- О том, когда я смогу уехать.


- Один ты никуда не поедешь. Мы это уже обсуждали.


- Хорошо, когда МЫ сможем уехать?


- Когда выпустим альбом.


- Я хочу раньше.


- Ты и вправду рехнулся? Сначала альбом, а потом уж и короткий отпуск.


- Марк, после выхода, начнутся интервью, пресса, телевидение, тур, благотворительные концерты и подобная муть, и ты меня уже точно никуда не отпустишь.


- Муть? Джон, это твоя работа, твоя карьера, а не муть.


- Марк, а ты понимаешь, что я сейчас на грани? Я могу плюнуть на все и заявить, что ухожу.


- Ты этого никогда не сделаешь потому, что музыка - твоя жизнь.


- Сейчас моя жизнь - это Валерия! Но ты прав, я никогда этого не сделаю потому, что со мной работает очень много людей. Которых я просто не могу подвести. И поэтому я сейчас разговариваю с тобой, а не лечу, бросив все, в Россию!


- Да с чего ты взял, что она ждет тебя? На звонки не отвечает, письма тоже не доходят. Меня лично это наводит только на одну мысль, ты ей не нужен.


- В это я верю меньше всего.


- А если это действительно так, что ты будешь делать?


- Если это так, то я желаю убедиться в этом лично. Марк, я прошу не так уж и много, всего лишь неделю.


- Да не приедешь ты через неделю, я тебя знаю. Ладно, я закажу на завтра билеты, можешь собираться. Но я лечу с тобой!


- А как же альбом?


- Сам же сказал, что с тобой работает много верных и преданных. Меня всегда есть, кому заменить. Это ты у нас незаменимый.


- Да уж, кто бы сомневался. Давай выпьем за наш крепкий союз, - они протянули бокалы навстречу друг другу. Марк, допив содержимое, зевнул и, потерев уставшее лицо, сказал:


- Ладно, я домой. Утром позвоню, сообщу, во сколько вылет. А ты, наверное, всю ночь будешь чемоданы собирать и пребывать в романтическом настроении. Может, даже что-нибудь напишешь, - подшутил он над другом и направился к выходу.


- Иди к черту!- крикнул Джон с улыбкой и запустил в него картонной подставкой для стаканов.


Прилетев с Москву, друзья сразу направились в салон проката автомобилей. Выбрав, как всегда, белую Mitsubishi Diamante. Пока ехали в черте города, Марк неотрывно осматривал Москву.


- Да, Джон, ты был прав, Москва очень изменилась.


- Да, теперь это не СССР, а Россия.


- Ехать долго?


- Час, может, полтора.


- Значит, я успею выспаться, - Джон улыбнулся, но ничего не ответил.


Въезжая в родной и до боли знакомый город, он жадно втянул носом теплый воздух. Его не было здесь год. Особых изменений не произошло: деревья росли там, где их посадили, люди все так же куда-то спешили. Джон торжествующе улыбнулся. Марк, высунув голову в открытое окно, изучал окрестности.


- Марк, правда, милый городок? - лицо друга исказила гримаса пренебрежения.


- О, да, несомненно. Просто я, наверное, меньший романтик, чем ты. И поэтому не могу по достоинству оценить красоту здешних мест. Этот город мне напомнил девяностый год. Такое ощущение, что именно здесь с того времени ничего не изменилось.


- Изменилось, много, что изменилось. Внешне, может, и нет, но изменения произошли. Например, в гостинице нет тараканов.


- Спасибо, обрадовал.



Пройдя в большой гостиничный холл, Джон улыбнулся, а Марк продолжал озираться по сторонам.


- Джон, сколько звезд?


- Ни сколько. Это просто гостиница, - подходя к стойке портье, ответил он.


- Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? - поприветствовала девушка и радушно улыбнулась.


- Здравствуйте, нам нужно два номера, желательно, хороших, - девушка внимательно смотрела на молодых людей и после продолжительной паузы улыбнулась еще шире.


- Очень рада, что вы посетили наш город и гостиницу еще раз, - Джон внимательно посмотрел на нее и улыбнулся в ответ. Он не мог не узнать ее, ведь он жил здесь целый год.


- Я тоже очень рад вас снова видеть, - оформив два номера, друзья поднялись наверх.


- Джон, здесь все девушки такие красивые? Или это милое создание редкое явление?


- Марк, это Россия, здесь нет некрасивых девушек.


- Тогда, может, мне повезет. И я за время отпуска испорчу, хотя бы, парочку?


- Ты неисправим, - Джон громко засмеялся. - Мне кажется, тебе пора жениться.


- Ни за что! Вокруг столько соблазнов, а ты говоришь - жениться, - скинув рубашку, Джон рухнул на кровать. Марк осматривал номер, стоя в дверях.


- Твой номер чуть дальше по коридору.


- Я так и понял. Просто хочу узнать, что ты намереваешься делать.


- Для начала приму душ, а потом переоденусь, еще я хочу есть.


- Очень смешно, Марк. Я серьезно.


- Марк, я сейчас серьезен, как никогда.


- Хорошо, спрошу прямо. Как ты будешь ее искать?


- Я знаю ее номер телефона. Знаю, где она живет, куда ходит, знаю, где можно найти ее подруг и друзей. Четырех вариантов для твоего пытливого ума хватит?


- Ладно, действуй, я зайду позже.


- Ага, - за другом захлопнулась дверь.



Приведя себя в порядок после длительной поездки, Джон решил не терять время. Взяв с тумбочки телефон, он набрал номер Леры. Ему ответил мужской голос:


- Алло?


- Здравствуйте, я могу услышать Валерию? - вежливо спросил он. Голос на другом конце провода не спешил с ответом. Зависла неловкая пауза.


- К сожалению, не можете, - прервав тишину, ответил голос. - А вы кто?


- Я давний друг. А почему я не могу ее услышать?


- Потому, что ее нет дома.


- А когда она будет?


- Понятия не имею, - резко ответил голос и положил трубку. Джон нахмурился и, достав из чемодана записную книжку, нашел номер Лены.


- Да? - раздался в трубке звонкий девичий голос.


- Здравствуйте, я могу поговорить с Леной?


- Вам крупно повезло, что Вы застали меня дома. Я могу поинтересоваться, кто хочет со мной поговорить? - Джон широко улыбнулся, слушая жизнерадостную девушку.


- Лена, здравствуй, это Ваня, - не услышав ответа, он продолжил. - Как я могу встретиться с Лерой?


- А зачем? - ответила девушка, но уже менее радушно.


- Я хочу с ней поговорить.


- Боюсь, я ничем не могу тебе помочь.


- Что-то случилось?


- Слава богу, нет. Но мне бы очень хотелось знать, что у тебя случилось год назад?


- Лена, я понимаю, что прошел год. Понимаю, что виноват. Помоги, пожалуйста, мне нужно с ней встретиться.


- Ну, раз ты все понимаешь, тогда почему ты вернулся только спустя год, а не раньше?


- Я же все ей объяснил. И в письме написал о том, что у меня большие проблемы.


- У вас в Америке связь плохая? Почему ты не позвонил ей ни разу за это время?


- Я звонил, но почему-то никто не брал трубку. И письма писал, но они все возвращались обратно.


- Значит, не сочла нужным отвечать на твои письма. Проще было выслать их обратно, - девушка замолчала. Чувствовалось, как она переводит дыхание и пытается успокоить гнев. - Ты меня извини, но ты зря приехал, возвращайся домой.


- С ней все в порядке?


- Да, у нее все хорошо. Извини, но я ухожу. До свидания, - в трубке раздались короткие гудки. Джон набрал номер еще раз.


- Лена, выслушай меня, пожалуйста! Весь этот год я не переставал думать о ней ни на минуту. У меня не было возможности прилететь, но я по-прежнему люблю ее.


- От меня ты чего хочешь?


- Помоги мне с ней встретиться!


- Ваня, не пойми меня неправильно, но она моя подруга, и я желаю ей только счастья. А ты разрушил ее жизнь в самом начале. Поэтому твоя кандидатура в качестве создателя счастья теперь, увы, не рассматривается!


- Я не прошу многого, просто скажи, где я могу ее найти?


- Ты взрослый мужчина и лучше меня понимаешь, что не стоит лезть в ее жизнь еще раз, после предательства. Если ты действительно любишь, то отпустишь ее. В другом случае тебя ждет разочарование.


- Ты о чем?


- Я о том, что тебе действительно лучше уехать.


- Если ты мне не поможешь, я все равно найду способ поговорить с ней. Она должна меня понять, я не отступлюсь от нее.


- Не стоит искать с ней встреч. Она тебя не поймет, не простит и не даст тебе второго шанса.


- Почему ты так в этом уверена? Я никуда не уеду, пока не увижу ее!


- Ваня, пожалуйста, я очень тебя прошу, оставь ее в покое.


- Почему ты так против нашей встречи?


- Потому, что она счастлива. У нее все отлично, есть друзья, есть семья, которая ее любит и дорожит ей. Ты в ее жизни будешь лишним.


- Я знаю, что у нее очень хорошие родители, и друзья. Но это не имеет никакого отношения к моим чувствам. Я очень упрямый человек, и если я сказал, что найду способ чтобы поговорить с ней, то так оно и будет.


- Ваня, родители здесь ни при чем! Она вышла замуж! Я дала тебе понять об этом, когда сказала, что тебя ждет разочарование. И если ты этого не понял, то ты полный кретин! - крикнула громко девушка и бросила трубку. В динамике слышались короткие гудки. Руки Джона предательски задрожали, и разжавшиеся пальцы уронили телефон на пол. Он на ватных ногах подошел к окну и распахнул его настежь. В комнату подул теплый майский ветер, он жадно глотал ртом воздух, пытаясь сдержать бурю отчаяния. Трясущимися руками он достал из кармана джинсов сигареты и закурил. С каждой затяжкой он постепенно приходил в себя. Дыхание выровнялось, руки уже почти не дрожали, только в голове отбивали барабанную дробь последние слова Лены. Накинув замшевый пиджак, он направился к выходу. Ноги сами вели его по асфальтовым тротуарам, вдоль небольших улиц, сквозь немоту и пустоту, уводя вглубь города. На глаза попался бар с ярко освещенной вывеской. Джон вспомнил это заведение. Он раньше сюда частенько заглядывал, когда здесь жил.



Сев за барную стойку он заказал виски. Опустошив добрую половину бутылки, он продолжал изучать свой бокал. Здесь, посреди бескрайних просторов России, в маленьком прокуренном баре, с сомнительными закусками, но приличной выпивкой, он впервые за год понял, что он действительно ее потерял. По дороге сюда он перебрал сотни вариантов их встречи, но он даже подумать не мог что ситуация будет иметь подобный финал. Грустный, болезненный и неисправимый. Он был готов к трудностям объяснений, к преодолению проведенной им же черты. Был готов к долгим убеждениям, к упрямству и непониманию со стороны Леры. Но он совершенно не был готов с кем-то ее делить. Мысль об этом раздирала его на части. Теперь, будучи замужем, она не захочет его слушать. Не даст ему ни единого шанса, не позволит попросить прощения, с пренебрежением отнесётся к его последнему «прощай». Он человек с, безусловно, богатым и насыщенным прошлым, с жизненным опытом, огромными достижениями. Человек, пользующийся успехом у миллиона женщин, имеющий статус рок-звезды, сейчас сидел и надирался в баре, ощущая себя простым маленьким человечишкой. Который не мог разобраться в себе самом и своих пылких чувствах. Ощутил себя опустошённым и отвергнутым. И это было для него ново - так чувствовать его еще никто не заставлял. Его скинули с пьедестала, а на землю даже не постелили соломки для того, чтоб после падения он осознал в полной мере, что он просто человек.


- Привет! - ворвался в бурный поток его мыслей женский глубокий голос. Он медленно повернул голову. Перед глазами все плыло. Девушка была, несомненно, привлекательна и чертовски похожа на Леру. Светлые волосы с соломенным отливом, высокие скулы, только глаза были серого цвета.


- Привет, - тихо отозвался он и, отведя от нее взгляд, опять уткнулся в бокал.


- По какому поводу злоупотребляешь? Пытаешься забыться?


- Угу, - промычал он, жестом предлагая ей виски.


- Нет, спасибо. Я не пью виски, - Джон кивнул головой, подзывая бармена.


- Сделай то, что девушка пожелает.


- Бокал красного вина, пожалуйста, - он прикурил сигарету и молча протянул ей пачку.


- Спасибо, но я не курю.


- Вот и она не курит, - еле слышно пробормотал Джон себе под нос.


- Что?


- Да так, мысли вслух.


- Меня зовут Вера, - протягивая руку, девушка лучезарно улыбнулась, обнажая ряд белых ровных зубов.


- Дж… Иван, - осекся он и ответил легким рукопожатием.


- Итак, о чем же ты пытаешься забыть?


- Пытаюсь пережить некоторые перемены в жизни. Верней, пытаюсь с ними смириться.


- Ну, и как, прогресс есть?


- Пока нет, - он тяжело вздохнул и, не сводя глаз с сигареты, спросил:


- А ты что тут делаешь?


- Шла от подруги. Решила зайти, выпить бокал вина. А тут ты такой весь расстроенный. Чем ты занимаешься вообще?


- Я? Сейчас пью, - в зале заиграла одна из песен его группы, он устало пробормотал:


- Боже, и здесь то же самое.


- Тебе не нравится творчество «ДД»? По-моему, они неплохо себя зарекомендовали в рок-музыке, - Джон удивленно посмотрел на девушку.


- А тебе нравится?


- Да, хоть я и девушка. А еще у них такой фронтмен красавчик, я прямо таю. Мне кажется, ты чем-то на него похож, - он кисло улыбнулся.


- Я знаю, - он сделал жест бармену и попросил счет.



Выйдя на улицу, он вытер вспотевшие руки о джинсы и глубоко вдохнул. Садившееся солнце обжигало и без того болезненные глаза мужчины. Он надел солнцезащитные очки, и хотел тронуться с места. Но, заметив тень подходящей девушки, помедлил.


- Ты со мной?


- А ты против? Не буду скрывать, я бы хотела продолжить знакомство.


- С какой целью?


- Ну, ты - симпатичный, сексуальный, броской и неординарной внешности. У нас таких, как ты, в городе мало. Поэтому я хотела бы попытать счастья.


- Разве? Хотя, тебе видней, ты же девушка. Но, боюсь, мне придется тебя огорчить, место в моем сердце, так же, как и в постели, пока занято.


- Что? Я слышу неуверенность в голосе? Что означает слово "пока"?


- Тебе-то что?


- Просто больно смотреть, как красивый мужчина пьет как сапожник. Это из-за девушки?


- Как будто, еще из-за кого-то можно так надираться.


- Может, я смогу как-то тебя отвлечь. Помогу забыть ее.


- Это вряд ли. Она - моя богиня, а о боге забыть нельзя, если ты в него веришь по-настоящему.


- Но о боге практически ничего неизвестно, как, впрочем, и о ней, наверное?


- Нет, ты ошибаешься. Я ее очень хорошо знаю. Порой, кажется даже лучше, чем себя, - сказал он и медленно начал перебирать ногами по асфальту. Вера побрела следом. - Ты где живешь?


- Я? На другом конце города. Хочешь проводить?


- Меня бы кто проводил. Я сейчас, - сказал он и зашел обратно в бар. Через пару минут Джон вышел и попытался улыбнуться.


- Сейчас приедет мой друг. Если хочешь, мы можем отвезти тебя домой.


- Хорошо. Вань, а кто она?


- Девушка, - он прислонился спиной к стволу дерева.


- Я догадалась. Она местная?


- Угу. Зачем ты спрашиваешь?


- Ну, у нас город небольшой. Может, я ее знаю. Сколько ей лет?


- Лет ей восемнадцать, зовут Валерия. Воронцова Валерия. Чему ты улыбаешься?


- Как она выглядит? - Ваня недоуменно посмотрел на девушку.


- Волосы на твои похожи, только длиннее, чуть ниже тебя ростом, глаза карие, - девушка еще шире улыбнулась.


- Я ее знаю, - Джон внимательно посмотрел в глаза Вере.


- Неожиданно.


- Я же говорю, что у нас город маленький.


- Что ты мне можешь рассказать?


- Мы с Лерой учились в одном классе. Дружили очень тесно одно время, но потом наши жизненные пути разошлись.


- Почему?


- Не знаю. Не сошлись характерами, взглядами. Сейчас мы общаемся время от времени, но не так тесно, как раньше.


- Она мне про тебя ничего не рассказывала.


- Взаимно.


- Я слышал, она вышла замуж?


- Да, около года назад. Довольно темная история. За последний год в школе она очень изменилась. В один момент она из серой мышки превратилась в яркую, уверенную в себе девушку. Девчонки поговаривали, что видели ее с каким-то парнем. Нашу Леру с парнем. Если учитывать тот факт, что она от одного слова парня краснела, как свекла, но, судя по всему, парень все-таки был. Недели за две до экзаменов они сильно поругались. Поэтому наша Лерочка замкнулась в себе настолько, что ее вообще было трудно узнать. В итоге они помирились, он следовал за ней везде. Провожал, встречал, короче таскался за ней, как хвостик. Потом у нее умер отец, что еще больше подлило масла в огонь. Она ходила бледная, как полотно и глаза были настолько пусты, что мы вообще сомневались, здорова ли она психически. На выпускной она так и не пришла. А позже мы узнали, что наша скромница вышла замуж, сразу после выпускного. Ближе к зиме стало ясно, почему она была нелюдима и молчалива. Ее бледность и нездоровый вид объяснялись довольно-таки просто… - девушка замолчала и, всмотревшись вдаль, помахала кому-то рукой. Джон присел на корточки и сжал голову руками. Он догадывался, что дальше скажет Вера, и от этой догадки у него перехватило дыхание.


- В феврале наша серая мышка родила девочку, назвали Эвелиной, - она опять замолчала. Но теперь в упор смотрела на Джона. Он сглотнул подступивший комок к горлу и, выдохнув, тихо спросил:


- За кого она вышла?


- Ой, не знаю я его. Но девчонки говорили, что он в нашем клубе ди-джействует.


- Макс. Я рад, что она сделала достойный выбор. Как думаешь, она счастлива?


- А что-то должно быть не так? Я, конечно, не знаю, по какому поводу они тогда разругались, но эта ссора, бесспорно, сказалась на ней. Причем не лучшим образом. Она очень изменилась с того момента, стала совсем другой. Я частенько их вижу, с виду семья, как семья.


Девушка замолчала и, обернувшись, посмотрела на остановившуюся машину. Джон продолжал сидеть с закрытыми глазами на корточках. Марк посигналил. Но, увидев, что друг смертельно пьян, он вышел из автомобиля. И на чистом английском заговорил с другом, так как русским он не владел.


- Откуда эта крошка?


- Мы познакомились в баре.


- Мне отвезти вас в гостиницу? - Джон метнул в него гневный взгляд. - Ладно, ладно я же пошутил. Ты нашел Леру?


- Нет. Но зато я нашел в баре неплохой виски и ее, - он мотнул головой в сторону Веры.


- Это я уже понял.


- Марк, нужно отвезти барышню домой.


- Без проблем! - весело отозвался друг, протягивая руку и помогая встать. - Как ты будешь ее искать?


- Никак, Марк. Я не буду ее искать,- открывая перед девушкой заднюю дверь автомобиля, ответил Джон.


- Не понял? - недоуменно спросил друг, заводя машину.


- У нее муж и ребенок.


- Опа! Вот тебе и скромница! А как же ты? Кем ты тогда для нее был?


- Я… я был второй половинкой. Но сейчас, судя по всему, рада она мне не будет. Почему мне всегда достаётся от жизни больше, чем остальным?


- От судьбы не уйдёшь, мой милый друг. Я с самого начала сказал тебе, это - несерьезно.


- Марк, что мне делать? Как мне преодолеть эту боль, эту тягу к ней? Как жить дальше, жить без нее. Весь этот год вдали от нее, я жил, храня в себе надежду, что все можно исправить. Что наши чувства - не игра, а оказалось все иначе. Значит, все ее слова и признания были фальшью? Где я ошибся? Где просчитался? Я не хочу и не могу поверить в то, что она не любила меня! - Джон замолчал и откинулся на спинку кресла. В уголках его глаз закипели слезы. Девушка сидела и изумленно смотрела на мужчин. Набравшись смелости, она тихо заговорила:


- Я извиняюсь, что прерываю вашу беседу… - Джон повернул голову и пристально посмотрел на Веру, будто только что ее увидел. Сообразив, что девушка не сообщила направление, он вяло улыбнулся.


- Куда ехать, милая леди? - объяснив маршрут, девушка слегка коснулась плеча Джона, сказав:


- Извини, если я своим рассказом тебя расстроила.


- Я сам спросил, - тихо не поворачиваясь, ответил Джон. - Почему ты мне не сказала, что живешь рядом с ней?


- А что в этом такого?


- Да нет, ничего, все нормально, - автомобиль продолжал двигаться по знакомой дороге. Джон, прижавшись лбом к стеклу, смотрел в окно. Его внимание привлекла девушка с коляской, не спеша шедшая по тротуару. - Этого я боялся больше всего, - скомкано пробормотал он. Вера как-то кисло улыбнулась и тихо оповестила:

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги