Надэя. Незаконнорожденная

Глава 2

Приходила в себя урывками. Голова неимоверно раскалывалась, что ее, наверное, проще было отсечь напрочь, не пытаясь даже привести в нормальное состояние. Тело абсолютно не желало слушаться моих команд, а во рту стояла самая натуральная засуха, да такая, что пустыня уже казалась благодатным раем.

Мой тихий стон незаметно для меня вырывается из груди. Он словно стал катализатором для действий, начавшихся около меня. Кто-то осторожно приподнимает мою голову от подушки и подставляет к губам чашку. В рот тонкой струйкой льется живительная влага. Чуть солоноватая и небольшой кислинкой. Прохладная и такая вкусная.

Несмотря на мои попытки открыть глаза, ничего не получается. Я могу лишь глотать. И слушать. Рук и ног не чувствую, хотя откуда-то приходит понимание, что они есть. Просто двигать ими почему-то не получается.

Продолжаю пить и не могу напиться. Вдруг понимаю, что вода закончилась и сейчас уберут от потрескавшихся губ стакан. Пытаюсь донести до окружающих, что не напилась, но кроме мычания ничего не выходит.

Меня укладывают на подушку, прикрыв тело простыней. Спустя, наверное, минуту до меня доходит осознание того, что в тело постепенно оживает и возвращается чувствительность. Ноги сковывает сильнейшей судорогой, заставляющей меня выгнуться в пояснице, а пальцы на руках неприятно покалывать.

Все бы ничего, но и головная боль усилилась в разы, пока чья-то теплая крупная ладонь не легла на мой лоб, будто забирая адскую боль. Нежные поглаживания по лицу, шее, волосам, чье-то дыхание совсем рядом заставляют отвлечься от боли и неприятных ощущений, от которых хочется выть в голос.

Тихое бормотание на незнакомом мне языке усыпляло сознание, даря умиротворение и покой, но неожиданный скрип заставил его встрепенуться и начать анализировать. Я лежала на чем то ровном и жестком, укрыта чуть ли не по самую макушку то ли ватным одеялом, то ли войлоком. Принюхавшись, поняла, что в помещении пахло не лекарствами, а травами и вареным мясом.

Сил открыть глаза не было, поэтому начала вслушиваться в тихий, но не менее яростный спор двух людей, что находились со мной в одном помещении.

- Мы не имеем права скрывать правду от его сиятельства! – донесся до меня приглушенный голос мужчины.

- А что ты предлагаешь, Дарк? Едва лекари увидят ауру, то сразу определят иномирность души, вселившийся в тело! – теперь послышался шепот старческого голоса, принадлежавшего женщине.

- Но…

Голос неизвестного мужчины звучал растерянно, словно он не знал, как быть и что делать.

- Никаких «но», Дарк! – строго произнесла старуха, зашипев змеей. - Мы ничего не скажем его светлости! Никто не узнает, что душа его дочери покинула тело, а на ее место пришла другая! Она должна жить! Ради Надэи и ради себя!

На минуту в помещении наступила оглушающая тишина. И тем неожиданней было услышать сломленный голос взрослого мужчины:

- Может ты и права, старая ведьма! Только вот граф захочет забрать дочь домой, как быть в этом случае?

- Не переживай об этом. Девочка настолько плоха, что любое лишнее движение ее убьет. Его светлости ничего не останется, как оставить дочь на мое попечение. Месяц у нас будет, чтобы подготовить новую душу к новым реалиям. А теперь иди в замок и сообщи о случившемся своему господину.

Тихо скрипнувшая дверь известила меня о том, что неизвестный собеседник покинул помещение. Шарканье ног и злобное бормотание где-то чуть в стороне от моего ложа заставили меня напрячься в ожидании худшего.

Вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Заботливые руки подоткнули сползшее с меня «одеяло», в следом за этим действием к моим губам вновь был приставлена чашка с живительной влагой, вкус которой был иным, чем несколько минут ранее.

- Тише, тише дитя иного мира, - в старческом голосе прорезалась теплота и забота, - Не торопись, Надэя, и не сопротивляйся. Так надо, так будет лучше!

Я не поняла сказанного, пока не осознала, что мое восприятие мира поплыло. Пыталась бороться, но ничего не выходило. В конечном итоге я оказалась в полудреме, в этаком насильственном полусознании.

Сколько это продолжалось, я не знаю. Я словно плыла по волнам, лежа на поверхности воды. Ко мне прикасались, гладили, целовали, что-то говорили, но ни разу за это время я не смогла дать понять окружающим, что не понимаю происходящего, что меня чем-то напоили и буквально заставили изображать полутруп.

Мозг путался, пытаясь анализировать происходящее. Единственное, что удалось осознать, это то, что меня наконец-то оставили в покое. Больше не было слышно грозного и властного голоса, больше не было слышно неспешного бормотания старухи, лишь крепкая мужская рука с грубой кожей от множественных мозолей аккуратно сжала мою ладонь и ободряюще легонько похлопала по ней.

- Ничего, милая. Мы справимся со всем. Жизнь твоя будет тяжелой и тернистой, но ты с легкостью пройдешь путь моей девочки. Я дал слово оберегать жизнь хозяйки этого тела и не твоя вина, что на ее место пришла ты. Я буду заботиться о тебе, как о своей госпоже.

Я плавала по волнам, то нежась в лучах солнца, то с головой окунаясь в пучину водной стихии. Минуты редких бодрствований сменялись часами беспамятства. Тело не желало принимать новою хозяйку, отталкивало меня. Я с упорством раз за разом возвращалась в него, понимая, что это мой единственный шанс выполнить свое обещание той девочке, что уступило мне свое место и не уйти на перерождение.

Спустя примерно неделю я наконец-то пришла в себя. Чужое тело устало бороться с моей душой и окончательно сдалось, признав меня своей хозяйкой. Открыв глаза, оглянулась. Я была одна и находилась не в помещении, а в одноэтажном строении из камня и глины.

Дом или скорее землянка была небольшой по площади, но уютной. Сквозь небольшое оконце проникал солнечный свет, давая мне возможность осмотреться. Я лежала на сколоченной из досок лежанке и была укрыта не одеялом, как ранее думала, а хорошо выделанной шкурой какого-то животного.

Справа от меня находился стол с сиротливо стоящей на нем глиняным кувшином и такой же чашкой. Вмиг захотелось пить, но сил встать не было. Пришлось проглотить вязкую слюну и продолжить осматриваться.

Справа от стола виднелась обычная деревенская печка с разожженным очагом. Огонь лениво вылизывал и пожирал уложенные стопкой поленья, лишь изредка касаясь стоявшего рядом с ним казанка.

Перевела взгляд левее и наткнулась на скамью, на которой стояла домашняя утварь, деревянные ведра и тазы. Над ней были прибиты грубо сколоченные полки, в которых виднелась посуда и горшки.

Обстановка была бедной и убогой, но несмотря на это, в доме было на редкость уютно и спокойно. Везде, где бы не останавливался мой взгляд, я натыкалась на висящие пучки трав.

«Это дом травницы», - мысленно подвела итог увиденному, но что-то внутри меня воспротивилось. – «Нет, не травницы, а ведьмы!»

Испугаться или что-то предпринять не успела. Проржавевшие петли деревянной двери неприятно скрипнули, она приоткрылась, впуская в дом хозяйку и спешащий вслед за ней свежий воздух.

Я с настороженностью следила за расторопными движениями старушки. Она словно и не замечала моего бодрствования, хотя в глубине души я была уверена в обратном. Пододвинув казанок поближе к разгоревшемуся очагу, она неожиданно заговорила:

- Ты вовремя очнулась, девочка. Скоро вторая седмица будет на исходе, как ты попала в наш мир. Долго боролась, да видать крепко связана с телом моей Надэи. Ну ничего, времени у меня еще немного есть, чтобы поставить тебя на ноги и поделиться своими знаниями, - пробормотала она и неожиданно спросила: - Пить хочешь?

С трудом кивнула, чувствуя, как затекло все тело. Даже небольшие движения приносили ощутимый дискомфорт.

Старушка подошла к столу и налила из кувшина в чашку тягучую жидкость зеленоватого цвета.

- Пей! Не дыши и просто глотай, иначе вывернет от запаха.

Мою голову приподняли и проворно сунули ко рту глиняную посуду. Исходивший от нее запах был невыносимым, но я сделала все, как мне сказали. Во-первых, очень хотелось пить, а во-вторых, я не чувствовала для себя опасности. Уж не знаю, откуда у меня возникла такая уверенность, но игнорировать ее я не стала. Раз выхаживала меня все это время, значит действительно хотела, чтобы я выжила и не дала этому телу умереть.

Травяной отвар действительно помог, причем едва ли не с первой минуты. Пропало головокружение и неестественная дрожь в теле.

- Вот молодец! – похвалила меня старушка, убирая на место глиняную чашку. – А теперь слушай и не перебивай! У нас слишком мало времени, чтобы подготовить тебя к новой жизни.

В течении получаса я слушала краткое повествование о жизни бывшей хозяйки тела и мне стало ее так жаль, что аж немного всплакнула. Из всего повествования я поняла, что теперь меня зовут Надэя, мне пять лет от роду, дочь графа. Остальное прошло мимо моего сознания, не укладываясь в голове. Старушка явно была раздосадована такой невнимательностью, но ругаться не стала. Лишь махнула рукой и пошла готовить обед.

Еще недели две я пролежала в постели, знакомясь с телом девочки. В силу ее возраста и развития, многое мне было непривычно и вызывали дискомфорт. Умом то я взрослая женщина, а вот оказалась запертой в детском тельце.

Пару раз нас навещал местный лекарь из замка отца Надэи. Водил руками по моему телу и что-то заунывно бормотал, не прикасаясь при этом ко мне своими руками. Старушка, в отличии от первых дней моего попаданства, была спокойна как удав. Еще бы! Мир меня принял и теперь никто не сможет сказать, что я пришлая душа, занявшее тело ребенка. Аура полностью восстановилась, а разрыв затянулся без видимых последствий.

Еще месяц я провела в лесу у местной ведьмы, знакомясь со своими возможностями и со своим телом. Осторожно делала первые шаги в этом мире, пытаясь разузнать о нем как можно больше.

По нашей с ведьмой договоренности, было принято решение объявить о потери мной памяти. Никому и в голову не пришло проверить так ли это на самом деле. Мне даже врать практически не приходилось, я ведь действительно ничего не знала и многое попросту не понимала.

Наконец за мной пришли люди из замка отца. Умытую и накормленную водрузили в телегу и отвезли домой. Впервые за полтора месяца моей новой жизни я испугалась неизвестности. Справлюсь ли с уготованной мне судьбой? Смогу ли безропотно следовать за ней?