Надо верить

11

Келли в полном изумлении уставилась на него, и улыбка медленно сползла с ее лица.

— Боже праведный! Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами.

— Джилл много говорила об этом.

— Должно быть, тебе было очень скучно все это слушать. — Она поднялась. — Хочешь сыра?

— Нет, мне не было скучно, и я не хочу сыра. — Лоренс внезапно взял ее за руку и повернул к себе. — Кстати, ты могла бы уже понять, что рассказы Джилл никогда не надоедали мне, если касались тебя! Она говорила, что ты была без ума от своего Шона Бэнкса.

— Он вовсе не мой.

Келли попыталась вырваться, но Лоренс крепко держал ее.

— Однако ты ведь хотела, чтобы он стал твоим?!

Она выразительно посмотрела на свое запястье. Лоренс перехватил ее взгляд, но руки не выпустил, лишь погладил красные отметины, оставленные его пальцами.

— Мне было всего восемнадцать, Лоренс, — спокойно сказала Келли. — Шон был аспирантом и гораздо старше меня. До этого я общалась только с отцом и его учениками, которые иногда заходили к нам, и в том, что касается мужчин, была абсолютно несведуща и наивна. Мне льстило, что Шон оказывает мне какие-то знаки внимания. Все подружки завидовали. Разумеется, я была без ума от него!

— Это из-за него ты решила отправить роман в определенное издательство?

— Нет! — Она наконец высвободила руку и собрала тарелки. — Я выбрала это издательство только потому, что они издают подобного рода литературу. Я и понятия не имела, что там работает Шон.

В глазах Лоренса читалось такое явное недоверие, что Келли от смущения с особой тщательностью занялась столом. Лоренс тем временем отнес поднос с кофейником и чашками в гостиную. У Келли возникло большое желание оставить его там одного, но воспоминание о «холодной войне» между ними заставило ее переступить порог гостиной. Она села на свое обычное место на софе и принялась разливать кофе.

— Было бы странно, — заметил Лоренс, принимая чашку, — если бы у меня это не вызывало дурного предчувствия.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Келли.

— Нашу совместную жизнь. Мне не нравится, что моя жена работает в тесном контакте с мужчиной, который когда-то был ее любовником.

— Ты ревнуешь? — Глаза Келли округлились.

Лоренс саркастически усмехнулся.

— Разве в это невозможно поверить?

— Нет, — отрезала она. — У нас с тобой не те отношения.

Лоренс пожал плечами.

— Какими бы они ни были, это не исключает ревность с моей стороны. Признаюсь, это чувство для меня новое и, как выясняется, малоприятное, поэтому постараюсь сделать так, чтобы ты никогда не узнала его.

Келли допила свой кофе, поднялась и бросила на мужа спокойный, слегка презрительный взгляд.

— Единственная женщина, к которой я могла бы ревновать, мертва. Спокойной ночи. Лоренс. — Она гордо вышла из комнаты.

Всю ночь Келли вертелась с боку на бок, пыталась читать, но заснула, только когда забрезжил рассвет.

Войдя утром в кухню, она обнаружила записку:

«Ты спала, когда я уходил. Не работай слишком много. До вечера. Л.»

Да, такое послание не станешь перевязывать розовой ленточкой и хранить в потайном ящичке секретера до старости, угрюмо подумала она и, отчитавшись о поездке перед матерью, свекровью и Вивьен, занялась правкой рукописи в соответствии с рекомендациями Шона. Лоренс, вернувшись домой, вел себя так, словно между ними ничего не произошло, и Келли облегченно вздохнула. После ужина смотрели телевизор. Раздался звонок, Лоренс взял трубку, коротко ответил, передал ее жене и вышел из комнаты. Спина его при этом выражала неодобрение гораздо красноречивее лица…

— Привет, Келли. Это Шон. Прости, что беспокою. Как продвигается работа? Шеф интересуется, когда ты закончишь.

Келли рассказала о своих успехах и услышала в ответ много приятных слов.

— Мне нужна еще неделя. Я никак не могу приступить к самым сложным моментам.

— Это даже хорошо, потому что мне видится совсем новый поворот любовной линии. Я все как следует обдумаю и позвоню тебе завтра утром, — очень довольным голосом закончил разговор Шон.

Когда Лоренс вернулся, в руке он держал стакан виски. Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы отказаться от желания объяснить причину звонка Шона. Это несправедливо, обиженно подумала Келли. Лоренс не имеет права вести себя как собственник!..

— Что ему было нужно?

Глаза Келли опасно сузились.

— Если ты имеешь в виду Шона, он интересовался ходом работы над романом. Чарлз Мэн заинтересован, чтобы я закончила как можно скорее.

— Хотелось бы верить, что мистер Бэнкс не столь же сильно заинтересован в скорейшей встрече с тобой по личному поводу, — горько съязвил Лоренс, чем невольно вновь привлек внимание Келли к стакану в его руке.

— Сколько ты выпил?

Лоренс бросил на нее враждебный взгляд.

— За исключением тех случаев, когда ты едешь со мной в машине, тебя это не касается, женушка!

Только Лоренс способен произнести слово «женушка» как оскорбление, горько подумала она.

— Совершенно верно, — сдержанно сказала Келли и поднялась. — Пойду спать. Спокойной ночи.

— Не спешите, миссис Лаутон. — Он вскочил, загородив ей дорогу. — Вы еще не поцеловали меня. Даже такое супружество, как наше, допускает целомудренный поцелуй на ночь!

— У тебя сегодня отвратительное настроение.

Она потянулась к его щеке, но Лоренс схватил ее в объятия и яростно поцеловал в губы, пресекая какие бы то ни было попытки вырваться.

Его поцелуй все еще хранил холод льда, брошенного в виски, но страстные движения горячего языка мгновенно зажгли кровь Келли. Вдруг Лоренс отстранил ее, да так внезапно, что она пошатнулась.

— Иди спать, — неприязненно буркнул он и поднял свой бокал. — За супружеское блаженство, дорогая!

— Ты ведь юрист, Лоренс, и если тебя не устраивает семейная жизнь, ты прекрасно знаешь, как с ней покончить, — бросила она и быстро вышла из комнаты.

На следующее утро Келли так намеренно долго находилась в ванной, что когда спустилась в кухню, муж уже ушел. На этот раз записки не было. Наскоро позавтракав, она села за машинку. Править роман оказалось не легче, чем его писать. Мегги в этот день взяла выходной, ничто не отвлекало Келли, и она с головой ушла в работу. Лишь настойчивая трель звонка вернула ее к реальности. Она раздраженно отложила рукопись, спустилась по лестнице и замерла от удивления, увидев на пороге своего дома Шона Бэнкса. Вернее, на пороге дома Лоренса, горько подумала она.

— А я решил сделать тебе сюрприз. Позавтракал я в поезде, так что мы можем сразу же заняться работой. — Шон обнял и расцеловал ее, затем оглядел с ног до головы. — Тебе сейчас не дашь больше шестнадцати!

Поскольку на Келли были старые джинсы и безразмерный свитер, а лицо совсем не тронуто косметикой, это замечание больше рассердило ее, чем польстило.

— Тебе все же следовало позвонить, Шон, и не говори, что у тебя не было возможности!

— Конечно, была, — согласился он, — но я хотел преподнести тебе сюрприз! — Он с восхищением оглядывался вокруг, пока хозяйка вела его на кухню. — Какой потрясающий дом! Твой муж при деньгах?

— Хочешь кофе? — Келли дала понять, что не собирается обсуждать эту тему.

— С превеликим удовольствием. Только пойдем в твой кабинет, там и попьем за работой. Мне нужно успеть на шестнадцатичасовой поезд.

Поскольку кабинетом Келли была спальня, ей не оставалось ничего другого, как пригласить Шона туда.

— Фантастическая кровать, — прокомментировал гость.

— Да, — кратко отозвалась она в надежде, что Шон не станет обсуждать отсутствие в комнате мужских вещей. — Начнем. Но только в следующий раз — сначала позвони!..

Когда Лоренс вернулся с работы, Келли умышленно осталась в джинсах, на лице не было и следа макияжа, непокорные пряди выбились из косы. Ее подмывало сохранить в тайне неожиданный визит Шона, но природная честность взяла верх. Она всегда была такая, слишком открытая, чтобы хитрить, а уж тем более — обманывать.

— Трудный был день? — участливо спросил Лоренс, войдя в кухню.

Обычно она заранее прекращала работу, чтобы к приходу мужа привести себя в порядок. Лоренс без всяких усилий всегда выглядел элегантно, что бы на нем ни было надето, и Келли старалась подражать ему в этом, так что его удивление видом жены казалось вполне оправданным.

— Да. — Она почувствовала, что закипает, как соус, который поставила на плиту. — Боюсь, сегодня моя кулинария не на высшем уровне. Я заработалась. — Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Приезжал Шон Бэнкс. Не делай поспешных выводов: визит его был совершенно неожиданный. Он провел здесь два часа за работой над книгой, а затем поездом уехал обратно в Лондон.

На лице Лоренса как всегда ничего не отразилось.

— Это была плодотворная работа?

— Не знаю. — Она нахмурилась. — У него на многое существует свой, отличный от моего взгляд.

— Но это твоя книга! И если ты не согласна, ничего не меняй, — посоветовал Лоренс. — Так что у нас на обед?

Вопрос с Шоном закрыт, облегченно решила она. Лоренс за весь вечер ни разу не упомянул о нем, как, впрочем, и ни о ком другом. Его традиционный поцелуй перед сном, мысль о котором весь день время от времени будоражила Келли, был на сей раз обычным прикосновением к щеке. Разочарованная, она отправилась в спальню и заснула сразу же, как только голова коснулась подушки. Утром ее разбудил стук в дверь. Лоренс, по своему обыкновению, зашел попрощаться.

— Я вернусь поздно. Не готовь для меня, я пообедаю с клиентами, но сама обязательно поешь!

Келли работала как одержимая, Лоренс неодобрительно отнесся к тому, что она собиралась просидеть и все выходные за машинкой.

— Ты выглядишь очень усталой. Нужно отдохнуть! Обещают хорошую погоду — можно выбраться куда-нибудь на природу, если хочешь…

Соблазн был велик, но все же пришлось отказаться от предложения. При этом Келли робко произнесла:

— Еще один уик-энд. Потом я уже смогу отдохнуть, ладно?

Он безразлично пожал плечами.

— Как хочешь.

Она хотела совсем другого, но должна была на следующей неделе закончить правку, как обещала Чарлзу Мэну.

За выходные Келли сделала действительно очень много и в понедельник уселась за машинку с чувством победителя. Среди дня Мегги постучалась к ней в комнату и просунула голову в дверь.

— Там внизу джентльмен по фамилии Бэнкс.

Келли в отчаянии схватилась за голову.

— Нет, Мегги, нет! Мне так хорошо работалось!

— Он сказал, что является вашим редактором, и я проводила его в гостиную, — извинилась Мегги. — Я собиралась принести вам бульон и сандвичи. Могу я предложить мистеру Бэнксу то же самое?

— Мегги — вы просто ангел!

Келли привела в порядок волосы, слегка подкрасила губы и спустилась вниз.

— Ты обещал звонить, — проворчала она вместо приветствия и увернулась от поцелуя.

Шон совершенно не смутился.

— Я придумал потрясающий конец! Давай…

— Остановись! Я соглашалась с твоими поправками, потому что понимаю, насколько они целесообразны и улучшают текст. Но конец останется моим! Я хочу, чтобы он был именно такой! Если это означает, что вы откажетесь опубликовать роман, я предложу его другому издательству.

— Ну, не надо так. — Шон примирительно обнял ее.

— Отстань, Шон, — раздраженно сказала Келли и оттолкнула его. — Моя драгоценная служанка приготовила нам ланч. Совместим приятное с полезным.

Шон с энтузиазмом согласился. Келли спорила до хрипоты, чего никогда не стала бы делать с незнакомым ей Чарлзом Мэном, но все же сумела доказать, что окончательный вариант должен быть именно таким, с ее оригинальной концовкой, которую Бэнкс в результате вынужден был признать лучшей.

— Отлично, — удовлетворенно улыбнулась Келли. — Дай мне пару дней, я просмотрю весь текст и отправлю рукопись тебе.

Шон встал и потянулся, расправив плечи.

— Мы с тобой отличная команда, Келли. Когда снова будем работать?

Втайне радуясь, что его издательство хочет продолжить сотрудничество, она беззаботно заявила:

— Я уже готова начать новую книгу.

— Умница! — Шон смотрел на нее оценивающим взглядом. — Кто бы мог подумать! Малышка Келли!..

Она подтолкнула гостя к двери.

— Ты опоздаешь на поезд.

— Правда. Спасибо за ланч.

Шон обнял ее и поцеловал.

— Я не помешал? — раздался позади них холодный бесстрастный голос.

Келли обернулась. На пороге стоял Лоренс.

— Вовсе нет, — спокойно сказала она. — Дорогой, это мой старый знакомый Шон Бэнкс. Шон, это мой муж Лоренс Лаутон.

Мужчины пожали друг другу руки. Шон не знал, куда деваться. Его застали целующимся с чужой женой, причем муж явно взбешен этим. Он смущенно поздравил Лоренса с тем, что у него такая талантливая супруга, попросил Келли прислать рукопись как можно скорее и быстро откланялся.

Не успела за ним закрыться дверь, как Келли спряталась в своей комнате. Ее подташнивало от дурных предчувствий. Как последний трус, она оттягивала объяснение, сначала долго стоя под душем, затем тщательно одеваясь. Когда она наконец спустилась в кухню и занялась обедом, ее ужасное состояние скрывала маска обычной приветливой доброжелательности.

— Ты сегодня вернулся раньше обычного, — начала она, решив все же, что нападение — лучшая защита.

— Да, — мрачно ответил Лоренс. — Прошу извинить за несвоевременное появление.

— Не извиняйся: Шон уже уходил.

— Надеюсь, получив то, за чем приехал?!

— Да. — Она проглотила комок, застрявший в горле. — Мы в целом закончили работу.

— Когда? До того как он переспал с тобой или после?

— Что? — Келли в ярости уставилась на мужа. — Ты с ума сошел!

— Должно быть. — Лоренс бросил на нее убийственный взгляд. — Для начала предлагаю тебе работать внизу, а не в спальне. Стоит ли удивляться, что я, по твоему выражению, сошел с ума, когда застал другого мужчину там, куда меня никогда не приглашают? — Он схватил ее за руку. — Я не сумасшедший и не слепой, я видел твою постель. Ты даже не удосужилась привести ее в порядок. Но я ведь обычно не прихожу так рано. Ты думала, что у тебя масса времени, чтобы скрыть улики!..

Глаза Келли вспыхнули.

— Кровать в беспорядке, потому что мы раскладывали на ней рукопись. Не забывай, что Шон и я — старые друзья, поэтому он поцеловал меня на прощанье, и совсем невинно… Дай мне пройти и отпусти руку, ты делаешь мне больно!

Лоренс отбросил ее руку, словно она жгла ему ладонь.

— И ты просишь меня поверить в то, что Бэнкс провел несколько часов в твоей спальне и не пытался заняться с тобой любовью?

— Конечно, потому что это правда. Почему тебе так трудно поверить в это, Лоренс?

— Потому что он мужчина, дурочка, и потому что когда-то он уже был твоим любовником!

Они смотрели друг на друга, не отрываясь и тяжело дыша, словно занимались любовью, а не вели словесную войну.

— Просто поразительно, как такой блестящий юрист может так ошибаться! Поверь мне, Лоренс, у меня есть очень веская причина, чтобы не позволить Шону преступить границу дозволенного… Продолжай, ты же знаешь судебные порядки, теперь ты должен спросить «Какая?»

— Другой мужчина?

Он бросил на нее такой странный взгляд, что Келли не знала, как его истолковать. Но разве она когда-нибудь знала, что думал и чувствовал Лоренс Лаутон, если только это не касалось Джилл?

— И речи быть не может! — презрительно бросила она.

Лицо Лоренса стало каменным, глаза померкли.

— Хватит играть в шарады, если хочешь — говори, если нет — извини, я ухожу.

— Куда? — Она невольно подалась вперед.

— Понятия не имею. — На его лице появилась улыбка, которую Келли особенно не любила. — Разве это имеет значение?

Она глубоко вздохнула и отложила деревянную ложку, которой мешала соус, боясь поддаться искушению и ударить Лоренса.

— Хорошо. Я скажу… Даже если бы я и хотела — хоть это не так, — я уже никогда не позволю ни Шону, ни любому другому мужчине стать моим любовником. В этом виноват ты!

— Я?!

— Да. — Келли скрестила руки на груди. — Я никогда не заблуждалась насчет своей внешности, но твой демонстративный отказ на Рождество… Ты ясно дал понять, что физическая близость для тебя возможна лишь с женщиной совершенной!..

Кровь бросилась Лоренсу в лицо, затем вдруг отхлынула, и только темные угольки глаз горели теперь на этом бледном лице, которое сливалось с белоснежным воротничком сорочки.

— Совершенной? — хрипло произнес он. — О чем ты?

Он двинулся к ней, но Келли едва дыша отступила.

— Мой шрам, — выговорила она, заикаясь. — Он оттолкнул тебя.

— Это правда, — вдруг подтвердил Лоренс и придвинулся к ней вплотную. Отступать было некуда, и Келли прижалась спиной к буфету. — Я испугался: ведь я его никогда не видел. Это просто потрясло меня!.. — Он схватил ее за плечи. — В ту ночь я с ума сходил от желания, но увидел шрам и…

— Я понимаю тебя, он отвратителен! — тупо повторила Келли.

Лоренс слегка встряхнул ее.

— Дело не в этом. Подумай сама, дорогая!

Дорогая? Слово резануло ее слух.

— О чем я должна подумать? — почти выкрикнула Келли.

Лоренс притянул ее к себе и прижал к груди.

— Я первый раз занимался с тобой любовью, и ты забеременела, второй — ты оказалась в госпитале и чуть не умерла, и тогда я поклялся не прикасаться к тебе, пока не обрету уверенность, что не причиню тебе страданий. На Рождество я забыл обо всем, кроме того, что люблю и хочу тебя…

— Любишь? — Келли подняла голову и взглянула ему в глаза.

Он нахмурился.

— Ты отлично это знаешь!

— Откуда? — Она продолжала смотреть ему в глаза. — Откуда, Лоренс? Ты забыл сказать мне об этом.

— Я все ждал подходящего случая… Но, черт возьми, жизнь слишком коротка! — Он припал к ее губам, отвечающим ему с долго сдерживаемой и наконец прорвавшейся страстью, затем поднял голову. — Дело не в шраме, просто он напомнил мне, что я не могу снова подвергнуть тебя опасности!..

— Опасности?! — переспросила Келли прерывающимся голосом и теснее прижалась к мужу.

— Наши отношения сделали для тебя заботу о контрацепции совершенно излишней, не так ли? — Келли утвердительно кивнула. — Как и для меня. И я не мог допустить, чтобы ты опять забеременела…

Их губы снова слились в поцелуе, но что-то заставило Келли отстраниться. Она испытующе посмотрела ему в глаза.

— Ты правда меня любишь, Лоренс?

К ее разочарованию, вместо прямого ответа он провел рукой по пышным серебрящимся волосам и бросил взгляд, внушивший ей глубокое опасение.

— Пришло время поговорить начистоту. Давай сделаем это в приятной обстановке, у камина.

— А как же обед? — спросила она с упавшим сердцем.

— Может, отложим на потом?

Келли смущенно улыбнулась.

— Вообще-то я успела приготовить только соус. А филе лосося еще не совсем разморозилось…

— Вот она — женская хитрость! Ты собиралась смягчить мое сердце, приготовив мне самое любимое блюдо? — Он взял ее за руку. — Я открою тебе один секрет: это можно сделать гораздо проще, потом напомни показать тебе как!.. — Келли просияла, и они, держась за руки, вошли в гостиную. В камине весело потрескивал огонь. Келли зажгла свечи, Лоренс опустил шторы и уселся рядом с ней на софу. — Я знаю, ты считаешь эту софу своим владением, но мне нужно во время исповеди чувствовать тебя рядом…

— Исповеди? В чем же ты грешен?

Лоренс набрал в легкие побольше воздуха, словно намеревался прыгнуть в холодную воду.

— Думаю, тебе пора узнать, что я полюбил тебя в тот день, когда женился на Джилл.

— Что? — Келли невольно отшатнулась и посмотрела ему в глаза. — Ты… ты серьезно?

— Абсолютно. — Лоренс нежно погладил ее по щеке. — Судьба сыграла со мной злую шутку… Мы познакомились с Джилл на вечеринке. Она была красива и обаятельна, и вскоре мы стали встречаться… Но она не хотела переезжать ко мне еще и потому, что ее родители не одобрили бы этого. Да и сама она, как тебе известно, была очень благовоспитанна и хотела замуж. Я привязался к ней, мне понравилась мысль о семейной жизни, и через некоторое время, которое понадобилось ее матери, чтобы устроить «свадьбу века», мы поженились. И слава Богу, потому что иначе я никогда бы не встретил тебя…

— Это верно. — Келли почувствовала, как мир вокруг нее вдруг преобразился. — Я часто слышала от Джилл, что ты великолепный, потрясающий и вообще самый восхитительный мужчина на свете. Но во время вашей помолвки я была в отпуске. Ты работал в Лондоне. Джилл часто туда ездила, а мне почему-то не удавалось. Однажды мы чуть не встретились за ланчем, когда я приехала с Джилл, чтобы купить себе платье, ведь я должна была быть безукоризненно одета на вашей свадьбе — по дружка невесты!..

— Да, помню, я тогда еще задержался и когда пришел, тебя уже не было. Я даже начал сомневаться, существуешь ли ты на самом деле?!

— В отличие от Джилл мне приходилось зарабатывать на жизнь. Я торопилась на поезд, чтобы вовремя успеть в «Ройстан ньюс». — Келли разглядывала кольцо на своей руке. — Поэтому мы встретились только на свадьбе. Я чуть было не опоздала, поскольку шеф отправил меня брать интервью у какой-то местной знаменитости.

— Я не сразу заметил тебя, когда ты выходила из церкви. Джилл из-за фаты в этот день казалась еще выше, и тебя совсем не было видно за ее пышным нарядом.

— А я тебя видела, — прошептала Келли.

— Первый раз мы встретились лицом к лицу, когда все вышли из церкви и целовались.

— Ты не поцеловал меня.

— Черт меня побери, если я мог это сделать! Я боялся прикоснуться к тебе! — воскликнул Лоренс с внезапной яростью. — Минуту назад я клялся перед алтарем своей избраннице в верности до гроба, а потом вдруг увидел маленькую фигурку с цветами в волосах и впервые в жизни потерял голову от любви! Но было уже слишком поздно!.. Я не мог сказать Джилл, что передумал. Ни тогда, ни потом…

— Фантастика, — прошептала Келли.

— Конечно, ты облегчила мне жизнь тем, что старательно избегала меня. — Лоренс взял ее за подбородок. — Почему, любимая? Я полагал, что неприятен тебе, из-за этого и Джилл оставила попытки устроить нашу дружбу.

Келли печально покачала головой.

— Твоя свадьба была худшим днем в моей жизни. Джилл и я часто посмеивались, перечитывая книгу с записями гостей, которую ее мать завела согласно свадебному этикету. Но в этой книге отсутствовала одна очень важная глава… Глава о том, как влюбилась в жениха подружка невесты, которой была я. — Келли вздохнула. — И чтобы скрыть это, я изображала неприязнь к тебе. Я думала, что если буду хорошо притворяться, это чувство постепенно станет реальностью. Но не стало!.. Я так старалась, что даже согласилась на помолвку с другим…

Лоренс ошеломленно уставился на нее, затем нежно обнял и поцеловал с такой страстной благодарностью, что, когда Келли наконец открыла глаза, ресницы ее были мокрыми от слез. Он прижался к ее щеке, и взгляд его светился любовью.

— Я делал все, чтобы быть хорошим мужем для Джилл.

— Я знаю. Ты сделал ее счастливой. — Келли вздрогнула. — Я тоже старалась быть хорошей подругой, но иногда это было невыносимо больно.

— Джилл все время рассказывала мне о тебе и даже однажды хотела заставить нас потанцевать на новогодней вечеринке.

— Я помню. Мелодия была такая медленная и чувственная, а ты шарахнулся от меня, как от зачумленной.

— Я боялся, что ты по глазам поймешь, что со мной сделала.

Она спрятала лицо у него на груди.

— А я считала, что ты меня просто не выносишь. Наверное, Джилл думала так же.

— Да, наверное… Но в той ситуации это было лучшим вариантом… А когда Джилл умерла, я испытывал страшное чувство вины, оттого что все, включая тебя, считали, что я раздавлен этой смертью. Хотя так оно и было: меня жгло сознание, что я не любил Джилл так, как она этого заслуживала. — Он выпрямился, поддерживая Келли за плечи. — Итак, я обрел свободу. Но к тому времени ты была уже помолвлена, и до первой нашей ночи я и не знал, что все расстроилось.

— Нашей ночи! — чуть слышно эхом повторила Келли.

— Ночи, когда мы впервые любили друг друга!

Они какое-то мгновение смотрели друг на друга молча.

— Ты голодна? — вдруг спросил Лоренс.

— Нет.

— Хорошо. — Он встал и потянул ее за собой. — Не забывай, что я юрист. Ты сказала, что любишь меня, но мне нужны доказательства.

— Боюсь, ты будешь возражать против доказательств, от которых я снова могу забеременеть.

— Этого не случится.

— Но я хочу ребенка, — протестовала Келли, пока они поднимались в ее спальню.

Лоренс поднял ее на руки и понес к кровати.

— И я. Но не сейчас. Я только что узнал, что женщина, которую я люблю, давно отвечает мне взаимностью. Я хочу безраздельно владеть тобой, дорогая! Давай насладимся нашим супружеством, прежде чем станем родителями… — Он лег рядом и обнял ее. — Все еще не могу поверить, что это правда.

— И я, — сказала Келли, с безудержной радостью сознавая, что взаимная любовь пришла наконец на смену их не всегда мирному сосуществованию.

Лоренс медленно раздевал ее, целуя каждый дюйм обнажающегося под его руками стройного тела. Добравшись до шрама, он нежно провел губами по всей его длине. Келли не могла дольше выносить этой медлительности и страстными ласками сама приблизила вожделенный момент, о котором оба мечтали долгие месяцы холодного отчуждения.

— Я так ждала этого, Лоренс, — прошептала Келли, когда наконец смогла говорить, — и никогда не верила, что это произойдет. Когда ты настоял на нашей женитьбе, я думала, что для тебя это вопрос чести.

— Твоя беременность слишком быстро положила конец нашей интимной близости, — Лоренс неторопливо поглаживал ее бедро. — Если бы этого не случилось, я стал бы добиваться тебя, и все равно когда-нибудь ты стала бы моей!

— Добивался бы? — рассмеялась она. — Этот глагол нравится мне почти так же, как «баловать». — Она вдруг посерьезнела. — Бедная Джилл. Надеюсь, она не подозревала о наших чувствах?

— Думаю, если мы сами ни о чем не догадывались, она тем более пребывала в неведении. Я делал все, что в моих силах, и она была счастлива. — Лоренс провел рукой по волосам Келли. — Мы оба вели себя так, что она ничего и не могла узнать. И не ее вина, что невеста оказалась не той!..

— А мне казалось, что это я теперь занимаю чужое место! И миссис Монд думает так же. Она недавно говорила мне, что ты никак не оправишься от потери Джилл…

Лоренс нахмурился.

— Ведь это она ввела меня в заблуждение относительно твоей помолвки.

Келли села на постели и откинула волосы назад.

— Ты не думаешь, что она догадывалась о наших чувствах?

— Нет. — Лоренс обнял ее за плечи и снова опустил на подушку. — Просто Стелла никак не может смириться с мыслью, что бывший муж ее драгоценной Джилл снова женат и счастлив.

— Когда ты узнал, что я расторгла помолвку с Айвором?

— В тот вечер, в «Короне». Я увидел тебя за стойкой и спросил Штернхайма, замужем ли ты.

— Он мне об этом и словом не обмолвился.

— Я просил его ничего тебе не говорить.

Она теснее прижалась к Лоренсу.

— А знаешь, миссис Монд не слишком обрадовалась за меня, когда я рассказала ей о книге.

— Но зато я очень обрадовался, — смеясь, уверил ее Лоренс. — Я ведь отлично помню твое обещание содержать меня на гонорары.

Однажды вечером Лоренс, вернувшись домой, застал жену в эйфории.

— Что случилось, дорогая? — спросил он, поцеловав ее.

Келли потащила его в гостиную. На столике красовалась стопка книг.

— Мой роман, — объявила она, сияя.

Лоренс обнял ее и, не отпуская, потянулся за книгой. Вертя роман в руке, он принялся разглядывать обложку, на которой легкими мазками на фоне штормового неба были изображены две босоногие девушки, бегущие по пустынному берегу моря к размытому силуэту мужской фигуры. Лоренс открыл книгу и молча уставился на титульный лист:

Клитемнестра Лаутон

Предчувствие бури

За этим следовало простое посвящение: «Памяти Джилл».

— Тебе не нравится? — спросила Келли чуть дыша.

— Да я даже и представить себе не мог… — медленно начал он, — что ты…

— Посвящу эту книгу Джилл?

— Нет, совсем нет: это прекрасная мысль, дорогая! Я говорю о фамилии автора… — У него перехватило голос.

Келли в нерешительности посмотрела на мужа.

— Я не сообразила спросить. Ты хочешь, чтобы я подписывалась девичьей фамилией?

— Нет, конечно нет! — Он крепче обнял ее. — Я бесконечно горд!

— Ведь я же твоя жена?!

Лоренс взъерошил ей волосы.

— Я счастлив этим. А ты?

— Ты же знаешь, что да! — Келли подняла голову, и в глазах ее заплясали огоньки настоящего счастья. — Теперь я уверена, что нахожусь на своем месте, и мне очень нравится быть твоей женой, Лоренс.

— А я не уверен, что слово «очень» соответствует истине и требую доказательств! — заявил он притворно сердито, увлекая жену в спальню.

Когда доказательства были получены, они долго умиротворенно лежали рядом.

— Какой долгий путь пришлось нам пройти, прежде чем мы обрели друг друга…

Она тихо вздохнула:

— А говорят, счастливый конец бывает только в романах!

— Счастливый конец? — переспросил он и поднеся к губам ее руку, нежно поцеловал. — Нет, девочка, это только начало.