Наживка для неуловимого Командора (СИ)

Глава 33. Финал

Я поспешно достала смартфон и приготовилась ждать, пока Блондин снимет маску. Это выглядело бы комично, если бы не было так опасно. Неужели он действительно согласится на фото? Как бы сфотографировать его так, чтобы лицо полностью попало на камеру? Сердце трепетало, голова кружилась от волнения.

Блондин коснулся своей маски обеими руками и начал поднимать её вверх. Это был жуткий момент напряжения. Я увижу сейчас лицо, за которым гоняется КР уже много лет! Какой он? Уродливый или симпатичный? А может, писаный красавец с искусственной красотой? Если хочет казаться похожим на зоннёна, наверняка сделал пластическую операцию. Я могу быть очень удивлена.

Маска поднималась всё выше и выше. Сперва открылся острый подбородок, потом слегка полные губы правильной формы. После — кончик носа. Всё такое симметричное, кожа гладкая-гладкая. Когда маска поднялась на середину его лица, руки Блондина замерли.

Я перестала дышать. Неужели передумал? Но нет. Командор рывком сорвал с себя маску, полностью обнажая лицо. А я впилась в него взглядом, полным напряжённого ожидания.

Большие синие глаза, длинные ресницы, высокий лоб, овальное лицо.

— Эмиль? — Я выдохнула и уставилась на своего товарища в полном изумлении.

В голове побежали тысячи мыслей. Он что, всё это подстроил? Дурачится? Он на стороне Блондина, в конце концов? Ничего не понимаю…

И тут пришёл гнев. Я вскочила на ноги и с такой силой толкнула Эмиля в грудь, что он отшатнулся.

— Ты что вытворяешь?!! — процедила я. — К чему весь этот маскарад? Я была уверена, что передо мной Блондин! Вы с ним сговорились? Ты издеваешься надо мной, Эмиль?!

Парень некоторое время рассматривал меня с любопытством, а потом ухмыльнулся.

— Смотри шире, Марина. Намного шире.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду? — возмутилась я. — Объясни по-человечески, что происходит!

— Хорошо, — покорно согласился Эмиль. — Позволь мне кое-что тебе показать.

— Что именно? — я переплела руки на груди; внутри бурлило возмущение.

— Только, прошу, не убей меня прежде, — ухмыльнулся он. — Разреши поделиться с тобой некоторыми нашими общими воспоминаниями.

— О чём ты? Мы с тобой едва знакомы!

— Не совсем, — в глазах Эмиля появилось странное выражение. — Доверься мне. Я просто кое-что покажу.

Я напряглась. После того, что он сейчас вытворил, парень не вызывал у меня глубокого доверия. С другой стороны, он казался искренним.

— Ладно. Что именно ты хочешь сделать?

— Позволь мне коснуться твоего лица.

Я кивнула, напрягшись. Если что, я думаю, справлюсь с его ментальными манипуляциями. Всё-таки он не Блондин…

Эмиль осторожно протянул руки и коснулся указательными пальцами моих висков.

— Закрой глаза, — попросил он.

Я закрыла и принялась ждать. В висках начало слегка покалывать, но это было вполне нормальное ощущение. И вдруг его губы накрыли мои.

Я вздрогнула, ошарашенная. Что он делает? Он меня целует?

Но помимо поцелуя в моём разуме вспыхнули яркие картины. Картины, с одной стороны, совершенно незнакомые, а с другой — такие живые, настоящие, что сердце безумно заколотилось.

Поцелуй Эмиля становился всё жарче, и я не могла противиться. Меня сковало ошеломление, обрушившееся на разум с такой силой, что я потеряла всякое управление телом.

Я увидела себя в далёком прошлом: отец, сестра, Эмиль. Он тогда был божеством и назывался Арелем, я — в странной одежде, а отец — настоящий воин на коне.

Что происходит?

А потом всё больше и больше: страдания, слёзы, боль, предательство. Эпоха за эпохой, вперёд, в неизвестность. И вот я здесь: цивилизованный мир, больная сестра, умерший отец, после чего снова виток прошлого, в которое мы попали с Эмилем вдвоем…

Я резко открыла глаза и отшатнулась, смотря на Эмиля ошарашенным взглядом. Выдохнула:

— Что это было?

Тяжело дыша, я пыталась осознать увиденное. Руки и ноги дрожали, губы горели от его поцелуев.

— Кто ты такой?

Эмиль печально улыбнулся.

— Я тот, кто принадлежит тебе уже очень давно, Марианна. Очень-очень давно…

— Что?

— Когда-то я был твоим богом. Ненастоящим, конечно. Меня зовут Эмилинарель. Эмиль…

— Ты… Блондин?

— Да. И ещё я — Зоннён.

У меня отпала челюсть.

В глубине души я понимала, что он говорит правду, ведь я только что всё вспомнила. Но это казалось слишком невероятным.

Я отступила на шаг. Ещё на шаг. Всё это пугало меня. Слишком много всего сразу — это не умещалось в голове.

Эмиль шагнул мне навстречу, протягивая руки.

— Марина, моё сердце принадлежит тебе. Прости за этот спектакль, — его голос звучал искренне. — Но меня действительно зовут Эмиль. Это короткая форма моего настоящего имени. Прошу, не убегай. Ты не представляешь, как я скучал по тебе…

Я лежала на койке, закрыв глаза и свернувшись калачиком. Пыталась осмыслить происходящее. Эмиль ушёл. Я попросила его оставить меня на некоторое время.

Мне было просто плохо. Я запуталась. Одна часть меня безумно хотела быть с ним, и я поняла это в тот миг, когда он вернул мне воспоминания. Другая часть была пришиблена всей масштабностью моей собственной жизни.

Оказывается, я живу так давно. Оказывается, я прошла не одну эпоху. И все эти эпохи были наполнены горем, болью от разлуки. А я так устала страдать…

Хочу ли я этих воспоминаний? Гораздо проще было жить, пока я считала себя обычным человеком.

Какая-то дикая апатия накрыла меня с головой. Мне хотелось просто уснуть и забыть всю свою прошлую жизнь, как страшный сон.

Боже, как же трудно зоннёнам! Они живут тысячелетиями. Я, прожившая больше, чем кто-либо из людей, прихожу в ужас, имея столько воспоминаний и немереное количество боли.

Эта боль затмила всё. Даже мои чувства. Расползлась, как пелена перед глазами.

Боже, он же зоннён! Но в то же время он такой родной, простой, мой…

Нет, не хочу. Не хочу опять страданий. Потому что снова придёт разлука. Мне опять будет больно. А я не хочу этого терпеть.

Мне кажется, Диана заболела именно из-за этого. Из-за того, что не смогла смириться с душевной болью.

В долгой жизни нет радости. Потому что долгая жизнь равна долгой боли.

Я закрыла глаза и заставила себя погрузиться в сон.

В этом сне я увидела Диану. Она бежала по полю, радостно смеясь. Одетая в немного странное платье, с повязкой на лбу, она была счастлива. Она могла ходить. Она могла разговаривать.

Слёзы выступили у меня на глазах. Как же хочется видеть сестрёнку здоровой. Неужели она так и погибнет?

Зачем отец продлил нашу жизнь? Лучше бы мы погибли тогда, в ту эпоху.

Слёзы застилали глаза.

В этот момент что-то тёплое коснулось моего сердца.

— Не плачь, — послышался тихий голос, как будто внутри меня. — Действительно ли ты не хочешь ещё одного шанса?

Я вздрогнула, оглядываясь. Никого не было, но я чувствовала, что кто-то рядом.

— Кто ты? — спросила беззвучно.

— Я твой Отец. Твой Создатель.

Сначала я подумала, что речь идёт о моём настоящем отце, но потом осознала — это не он. Это другой отец.

Сердце встрепенулось. Да, я знаю, кто это. Иногда Он приходил ко мне во снах, когда мне было особенно плохо.

Творец. Создатель. Неужели Он действительно существует?

— Да, я существую, — прошептал голос нежно и мягко. — И тебе не стоит плакать. Радуйся. Ты можешь многое начать сначала. Это Я создал временную петлю, — произнёс Он. — Я позволил вам прожить часть вашей жизни заново, потому что ты и Эмиль очень страдали. И вы справились. Теперь оставьте прошлое и начните всё заново.

— Так это Ты отправил нас туда?

Я была ошеломлена. Значит, действительно всё ещё может стать хорошо?

— Да, — в голосе появилось ещё больше мягкости. — Поверь мне. Доверься мне… Эмиль очень страдает. Ему тяжело от того, что из-за него тебе плохо. Он не такой сильный, как тебе кажется. То, что он зоннён, не освобождает его от страданий и боли. Он очень одинок. Его народ отвернулся от него. У него нет родных. У него осталась только ты.

Когда Творец сказал это, моё сердце сжалось так болезненно, что я едва смогла вдохнуть.

Невероятная жалость и сострадание нахлынули на меня, слёзы выступили в глазах.

Я поняла, что причиной моих мук был страх. Страх снова оказаться у разбитого корыта жизни.

Но теперь, когда Отец Небесный пообещал нам новые возможности, я почувствовала, как надежда оживает, а страх уходит.

Резко открыла глаза и села. Сердце колотилось в груди, как безумное. Я должна найти Эмиля!

Вскочила, едва не забыв обуться, открыла дверь каюты и растерянно замерла в коридоре. Где его искать? Куда идти?

Вдруг почувствовала, что нужно свернуть вправо. Побежала, свернула влево, потом ещё и ещё, и наконец оказалась перед дверью, на которую отчаянно указывала интуиция.

Толкнула её, и она без труда приоткрылась.

Эмиль в зоннёнском балахоне стоял на коленях около небольшого сооружения и молился. Я никогда не думала, что зоннёны могут молиться.

Я не слышала его слов, но чувствовала жуткую боль, исходившую от него. Кажется, он не заметил меня.

Сделала шаг вперёд, потом ещё один, а затем подошла вплотную и коснулась его плеча.

Эмиль вздрогнул, поднялся на ноги и развернулся ко мне. В этом длинном белоснежном платье, со всклокоченными золотыми волосами и невероятно синими глазами, он выглядел так, что я вдруг поверила: да, он не человек. Это стало слишком очевидно.

С моих глаз будто спала пелена. Он никогда не был человеком, но у него было человеческое сердце.

Я видела в его глазах боль. Бескрайняя, глубокая, как вся его жизнь, она блестела в этих невероятно синих глазах.

— Давай начнём всё сначала, Эмиль. Я хочу этого, — прошептала я.

На его лице появилось сперва изумление, потом робкая надежда, которая тут же переросла в невероятную радость.

Он качнулся мне навстречу:

— Ты правда простила меня?

Я печально улыбнулась:

— Мне не за что тебя прощать. Ты не сделал ничего дурного. Дело не в тебе. Просто иногда человек, живущий слишком долго, устает жить.

Лицо Эмиля смягчилось. Его глаза засияли, став ещё более синими.

— Устают жить не только люди, — прошептал он. — Устают жить все. И не потому, что жизнь плоха, а потому что боль бывает невыносимой.

Я бросилась ему в объятия, прижавшись щекой к его горячей груди. Он обнял меня крепко-крепко, и я почувствовала горячую каплю, упавшую мне на шею.

О Боже, неужели это слеза? Слеза зоннёна?

— Создатель очень беспокоится о тебе, — прошептала я едва слышно, но Эмиль услышал меня. — Ты не одинок, Эмиль.

Он ничего не ответил. Только жаркие объятия стали ещё крепче.

— Диана! Диана! Это я, Марина.

Я приоткрыла дверь палаты, наблюдая за сестрой, сидящей в инвалидном кресле. Она вздрогнула, но больше никак не отреагировала.

Я повернулась к Эмилю, стоявшему позади. На плечи его был наброшен белый халат — таковы были правила посещения больных в этом пансионате.

Кивнула ему, и мы осторожно подошли ближе.

Сестрёнка выглядела очень худенькой, бледной. Её глаза смотрели в одну точку. Врачи сказали, что в последние дни ей стало хуже.

Сердце обливалось кровью, но Эмиль дал мне надежду. Он сказал, что может попробовать вернуть её к жизни, что шанс есть.

— Для этого, правда, придётся отправить её на мой космолет, — добавил он.

— Неужели ты можешь телепортироваться на такие расстояния? — изумилась я.

Эмиль бодряще улыбнулся:

— Ради тебя я могу и не такое.

Но обмануть меня было невозможно. Я знала, что для него это будет настоящим подвигом.

Диану просто так никто не отпустит. Официально забрать её мы не можем, хотя бы потому, что повсюду агенты этого мерзкого генерала Карлайла.

Эмиль присел на корточки, пытаясь взглянуть Диане в глаза. Она никак не отреагировала. Даже когда он поднялся и взял её на руки, она просто безвольно повисла на нём, как кукла.

Не оборачиваясь, Эмиль сказал:

— Хватайся за меня и держись крепко.

— Что? — ошеломлённо произнесла я. — Ты собираешься взять и меня? Это же невозможно!

— Не говори такие слова зоннёну, — ответил он с улыбкой. — А то я почувствую себя слабым. Ты разрушаешь мою уверенность в себе!

Он явно шутил.

— Твоей уверенности хватит на миллиарды лет, — фыркнула я. — Только учти, если ты закинешь нас обратно в какое-нибудь прошлое, я тебя не прощу!!!

Это тоже была шутка, и Эмиль об этом знал. Он просто хмыкнул и ничего не ответил.

Я вцепилась в него из-за спины и замерла, закрыв глаза.

Было страшно. Страшно, что мы сейчас перенесёмся через огромное пространство в одно мгновение. Мне казалось это невозможным, но я заставила себя успокоиться.

— Ну, когда уже? — прошептала я.

— А мы уже… — произнёс Эмиль, рассмеявшись.

Я шокировано распахнула глаза.

И точно: вместо палаты пансионата мы стояли посреди его каюты.

— Но как? — ошеломлённо спросила я, отцепляясь от него.

Эмиль хохотнул:

— А ты сомневалась во мне? Больше не сомневайся. Пойдём. Диане понадобится твоя помощь…

Эмиль опустил Диану в специальную камеру зоннёнского происхождения. Земляне делали подобные устройства, чтобы исцелять свои ветхие тела. Но, насколько я знала, при душевных болезнях это не помогало.

— У неё проблемы с аурой, — пояснил Эмиль. — Есть шансы, что восстановительная камера ей поможет. Будем надеяться и верить.

Он нажал пару кнопок, и прозрачная крышка накрыла девушку. Поверхность камеры помутнела, внутри вспыхнул свет.

Я замерла, не дыша. Даже не заметила, как вцепилась Эмилю в руку.

— Всё, пойдём, — произнёс он. — Диана спит. Нужно дать ей время.

…На следующий день она очнулась. Приподнялась и посмотрела на нас с Эмилем ошеломлённым взглядом.

— Марианна! — прошептала она. — Благословенный Арель?

У меня отвисла челюсть. Она вспомнила даже это???

— Диана! — воскликнула я, подбегая к ней и хватая сестру за руку.

Она удивлённо рассматривала меня несколько мгновений, а затем произнесла:

— Марианна, почему ты так странно одета?

Я покосилась на Эмиля. Он выглядел озадаченным, но затем сказал:

— Похоже, у неё остались только старые воспоминания о жизни на древнем Ишире. Остальных уже нет.

Я повернулась к сестре. Чувствовала себя счастливой, видя её живой и настоящей. Но неужели ей придётся заново знакомиться с этим миром?

Я постаралась улыбнуться и мягко обняла её:

— Всё будет хорошо, Диана. Всё уже хорошо. Тебе понравится наш новый дом…

Две недели я жила на корабле. В первые же дни после исцеления сестры познакомилась с командой Эмиля. Меня приняли очень хорошо. Теперь, когда мы с сестрой были под защитой Эмиля, и Диане не нужно было лечение, никакая КР и ее тираном во главе генералом Генри Карлайлом больше не имела над нами власти, и я чувствовала себя свободной.

Однако между мной и Эмилем всё ещё не было определённости. Мы были счастливы друг с другом. Мы были друзьями, потихоньку вспоминали прошлое, но… не решались встречаться.

Эмиль рассказал мне о своём народе, о том, почему скрывается на Земле. Мне было очень жаль его.

Его народ так суров к нему. Ведь это его родители были преступниками, а не он сам…

— Может быть, всё на самом деле не так? — однажды предположила я. — Тебе стоит поговорить с Руэлем, бывшим правителем вашего народа…

Эмиль отчаянно замотал головой:

— Нет, Марина. Я не хочу этого. Нет никаких гарантий, что меня тотчас же не отправят на каторгу…

Зоннёны очень умны, но я всё же засомневалась в его выводах…

Однажды вечером мы гуляли в оранжерее на корабле. Она оказалась удивительной — с множеством растений, диковинных и вовсе неиширских.

Эмиль стоял у иллюминатора, разглядывая звёзды в глубинах космоса.

Я замерла рядом, чувствуя, что настал какой-то особенный момент.

Я видела его смущение, неуверенность. Его чувство вины за прошлое, за всё, что происходило в древнем Ишире, угнетало его. Эмиль чувствовал себя виноватым передо мной, перед Дианой, перед нашим отцом.

Мне так хотелось это изменить.

Коснулась его руки:

— Эмиль…

Он обернулся, глядя на меня своими синими печальными глазами.

И я поняла, что больше не могу медлить. Я потянулась к нему и нежно коснулась его губ поцелуем.

Эмиль замер на мгновение, а затем жадно ответил. В его ответном поцелуе было всё: боль, любовь, века переживаний.

Я потянулась к его поясу и стянула его, бросив на пол с лёгким звоном.

Эмиль отстранился и удивлённо на меня посмотрел, но я без слов распахнула его тунику и коснулась подушечками пальцев его гладкой мускулистой груди.

Его глаза расширились.

— Марина… — начал он, но я приложила палец к его губам.

— Перенеси нас в твою каюту, — прошептала я.

Он сделал это мгновенно.

В каюте он продолжал смотреть на меня удивлённо и настороженно.

Я засмеялась и сбросила тунику с его плеч. Он остался только в тонких шёлковых штанах.

Расстегнула свою рубашку, и, когда она упала на пол, потянулась к нижнему белью.

В этот момент он сорвался с места…

Он схватил меня на руки и посмотрел такими горящими глазами, что я не удержалась от очередной улыбки.

— Ты уверена? — хрипло прошептал зоннён взволнованно.

— Абсолютно! Я люблю тебя… — ответила я, прильнув к нему с поцелуем.

Два шага — и мы уже оказались в его постели. Эмиль навис надо мной, его глаза горели радостью и восторгом — и это была самая большая награда, которую я могла бы получить.

— Ты станешь моей женой? — прошептал он.

Я, честно говоря, не ожидала такого предложения, но сердце тут же наполнилось теплом. Мои последующие слова потонули в его поцелуе — поцелуе радости, счастья.

Наша близость стала восхитительной.

Последующие дни превратились в сладкий сон. Мне не хотелось возвращаться ни на Ишир, ни куда-либо ещё.

Однако Диана горела желанием увидеть наш новый дом. Мы рассказали ей обо всём, что произошло, ничего не утаив. Смерть отца она восприняла болезненно, но сдержанно.

Однажды втроём, когда наконец опустились на планету, мы пришли на могилу отца. Диана заплакала, увидев его большую фотографию на надгробии.

— Он совсем не изменился, — прошептала она, — всё такой же сильный и могучий воин.

Я обняла её, и мы долго стояли так, молча вспоминая дорогого нам человека. Вдруг сзади послышался шум.

Мы резко обернулись, и мои глаза ошеломлённо расширились.

К нам, прямо мимо многочисленных могильных оград, шагал Руэль Синоарим — бывший правитель зоннёнского народа, а ныне почетный посол на планете Ишир. Я сразу его узнала — по множеству фотографий и видео, что видела в сети.

Эмиль напрягся до предела. Он схватил меня за руку, явно готовясь к мгновенной телепортации, но Руэль остановил его жестом.

— Эмиль, постойте. Я не причиню вам вреда, — спокойно сказал он.

Я чувствовала, как от Руэля исходят волны добродушия и мира. Похоже, Эмиль тоже это ощутил, потому что остался на месте, хотя был заметно бледен.

Остановившись в нескольких шагах от нас, Руэль произнёс:

— Простите, что прерываю вас в такой момент, но мне нужно поговорить с этим молодым человеком.

— Зачем? — вырвалось у меня. — Вы хотите напомнить ему о каких-то преступлениях? Но их нет, я знаю!

— Именно поэтому я здесь, — поспешил успокоить нас Руэль. — Недавно мне сообщили, что на Ишире нашли заброшенный космолёт зонненов. Он пролежал в расщелине одной из скал несколько тысяч иширских лет.

Мы молчали, ожидая продолжения.

— Внутри космолёта нашли записи некоего зоннёна, — продолжил он. — Этот человек утверждал, что напал на след «государственного преступника», сына предателей. Я изучил записи и пришёл к выводу, что запрос на поимку Эмилинареля был совершенно несправедлив.

Эмиль замер, глядя на своего соотечественника ошеломленным взглядом.

— Я поговорил со своим братом Арраэхом, — добавил Руэль проспешно, — и он аннулировал это старое дело. Ты можешь вернуться домой, Эмилинарель. Никто не будет преследовать тебя…

Я повернулась к Эмилю, сердце колотилось, как безумное. Его голубые глаза смотрели на бывшего правителя с недоверием, но во взгляде уже начинала зарождаться надежда. И вдруг… глаза Эмиля заблестели слезами, которые он тут же сморгнул, не желая терять чести и достоинства. Ведь мужчины, а особенно зоннёны, не плачут. Но меня обожгла другая мысль: он улетит. Конечно, улетит. Там его родина, и он не был среди своего народа долгие тысячи лет. Возможно, он останется там навсегда, а я останусь здесь. Между нами будет пропасть.

Однако Эмиль выпрямился, после чего вдруг церемониально поклонился Руэлю и произнёс:

— Благодарю вас, правитель.

— Я уже не правитель, — мягко поправил его Роэль.

Но Эмиль, не обращая внимания, продолжил:

— В моих глазах вы всегда правитель, и останетесь им до конца моих ней. Я ничего не имею против вашего брата, но моё сердце навсегда предано вам. Вы были для меня примером для подражания даже в детстве. Примите моё восхищение.

Красивое лицо Руэля смягчилось.

— Приятно это слышать. Будь счастлив, Эмиль. На Мироане немало твоих родственников. Они будут рады видеть тебя.

— Я не полечу, — вдруг заявил Эмиль.

Его слова заставили мои брови взлететь вверх.

— Почему? — удивился Руэль.

— Мой дом здесь.

Эмиль резко подхватил меня за талию и прижал к себе.

— Моя семья здесь!

Я опешила. Он обо мне сейчас говорит??? В груди всё вспыхнуло теплом.

Руэль взглянул на меня и понимающе улыбнулся.

— Что ж, я тебя прекрасно понимаю. Моя жена тоже стала моей самой близкой для меня семьёй, поэтому я до сих пор на Ишире…

С этими словами он поклонился, развернулся и стал удаляться прочь. Диана, глядя ему вслед, ошеломлённо прошептала:

— Боги сошли на землю.

Ах да, она всё ещё жила в прошлом.

— Нет, мы совсем не боги… — задумчиво сказал Эмиль, глядя вслед Руэлю. — Иногда зоннёны гораздо примитивнее диких племён…

Наверное, он имел в виду то отчуждение, которым обложили его соотечественники за родство с предателями.

Я обняла Эмиля и прижалась к нему, закрыв глаза.

— Спасибо, что назвал меня семьёй. Спасибо, что не оставил.

— Глупенькая, ты моя жизнь! Как я могу тебя оставить? — Эмиль поцеловал меня в макушку.

— Ладно, я пошла, — насмешливо бросила Диана. — А вы тут воркуйте. Хотя, по-моему, место для этого не самое подходящее. Всё-таки кладбище.

Мы с Эмилем очнулись и поспешно разомкнули объятия. Стало как-то неловко.

— Не уходи, — сказал Эмиль, схватив сестру за руку. — Думаю, нам стоит перебраться в более подходящую обстановку.

Он улыбнулся и, прежде чем кто-то успел что-то сказать, телепортировал нас в мою квартиру.

Через месяц мы поженились по иширским законам. Диана наконец адаптировалась к новой жизни. Она поставила себе цель работать в посольстве зонненов — её сильно привлекали эти удивительные существа. Правда, к Эмилю она относилась немного иначе. По её словам, он казался ей «слишком очеловеченным». Жизнь на Ишире в течение тысяч лет оставила в нём немалый след.

Я научилась молиться Творцу. Теперь я знала, что Он есть и слышит меня. Я каждый день благодарила Его за новый шанс и обещала, что в этот раз мы постараемся всё сделать правильно. Что в этот раз мы будем счастливы на всю оставшуюся жизнь.

Конец