Наперекор стихии

14

Когда Селена проснулась, темнота за иллюминатором давно рассеялась. Слабый серый свет просачивался внутрь каюты.

Брайн, облокотившись на тумбочку, не сводил с девушки глаз. Темные волосы прилипли ко лбу, лицо все еще искрилось солеными каплями. Какой-то миг влюбленная девушка думала, как красиво его строгое, загорелое лицо. Но увидев холодный и безжалостный взгляд, Селена вспомнила все слова, произнесенные перед расставанием, и ей стало страшно.

— Уходи, — приказала она, с трудом выдерживая тяжелый взгляд капитана.

Вместо ответа Брайн снял куртку и швырнул ее на деревянный сундук в двух шагах от койки.

— Не вздумай ложиться здесь…

— Почему? Это же моя каюта.

— Ты можешь подвязать гамак в спальном отсеке…

Брайн расхохотался нелепому предложению:

— Я предпочитаю твою компанию…

Очень скоро рубашка полетела вслед за курткой. Девушка с ужасом следила за сильными движениями мужчины, видела мощь тяжелых плеч, накачанных рук, плоского, плотного живота, но теперь все это вызывало лишь страх.

— Очень изящная одежда… — проговорил капитан, многозначительно посмотрев на декольте платья. — Ты хочешь раздеться сама или предпочитаешь мою помощь?

— После всего, что ты наговорил мне… Неужели ты думаешь, что я позволю…

— Я не спрашиваю твоего разрешения! Снимай платье, и быстрее!

Повинуясь страху, девушка попыталась проскользнуть мимо бесчувственного насильника к двери, но он, словно тигр, одним прыжком настиг свою жертву и заломил несчастной назад руки. Девушка вскрикнула от боли в плечах, так как в этот миг Брайн вдавил ее лицом в грубое шерстяное одеяло. Сохраняя молчание, он начал методично расстегивать пуговицы на лифе платья, стараясь не порвать его. Наконец кринолин был снят, и девушка, уткнувшись в подушку, осталась лежать в одной льняной сорочке. Жадно черпая воздух, она все еще пыталась сопротивляться.

Тяжелое тело давило, причиняло боль. Селена хотела взмолиться о пощаде, но ей не хватало воздуха. Наконец Брайн отпустил ее, но лишь для того, чтобы перевернуться на спину. Держа ее одной рукой, другой он поспешно освобождался от оставшейся одежды.

Когда его губы пытались поцеловать ее, Селена сделала отчаянную попытку отвернуться. Тогда Брайн схватил ее за длинные, спутанные волосы и начал запрокидывать голову назад с такой силой, что девушке показалось, шея вот-вот лопнет… Через секунду Брайн вновь набросился на ее губы поцелуем, лишенным всякой нежности.

Другая рука в это время, бесстыдно задрав сорочку, жадно шарила по ее телу. Девушка чувствовала стыд, возмущение и абсолютную беспомощность. В один миг Брайн сорвал остатки одежды с желанного тела и развел длинные, изящные ноги.

Жесткий удар проникновения — девушка вскрикнула от боли и насилия и тут же начала погружаться в жар желания.

Руки Селены непроизвольно коснулись крепких плеч.

— Селена… О, Селена… — хрипло шептал Брайн, в его голосе уже не было гнева, губы ласково пробегали по изгибу шеи девушки, спускаясь к розовым соскам грудей. Откинув прядь волос с лица Селены, он нежно целовал ее глаза.

И постепенно сладость и желание, колыхнувшиеся в пояснице и растущие с каждым новым толчком, заставили девушку сдаться. Ее тело изогнулось аркой, желая глубже чувствовать каждый удар, каждое прикосновение тела любимого.

Рядом с ней опять был Брайн: страстный и нежный.

Два тела качались в едином ритме корабля: вверх, вниз. Брайн двигался мягко и нежно, останавливаясь время от времени поцеловать лоб, пульсирующую точку на шее, раскрасневшуюся мочку уха, плечи девушки… Селена закрыла глаза, купаясь в нежном шепоте:

— Любимая… Селена, любимая моя…

Крепкие руки сильно сжали покорное в своем желании тело. Удары участились, стали сильнее, жестче, настойчивее. Но теперь девушка с удовольствием принимала страсть, лаская руками тугие плечи, спину, бедра…

С ее губ слетел крик желания. И когда освобождение пришло, все ощущения исчезли, оставив лишь вечно затянувшийся миг…

Каюту залил солнечный свет. Открыв глаза, Селена посмотрела по сторонам. Брайна не было. Поднявшись, девушка потянулась и, увидев помятую подушку, улыбнулась. Она успела надеть лишь нижнюю юбку, когда появился Брайн.

Девушка удивленно ахнула — на капитане была серая парадная форма Конфедерации. Поймав ее взгляд, Брайн объяснил:

— Приказ Стефена Мэллери, секретаря военно-морского флота Конфедерации… всем морским офицерам носить серую форму. Ты не одобряешь?

Селена отрицательно покачала головой.

— Прекрасная форма.

Ее возлюбленный опять стал чужим… Девушка вспомнила его верность Конфедерации.

Для нее Брайн стал средоточием всех чувств… Но для капитана это могло быть всего лишь приятной паузой, коротким забытьем среди крайностей войны…

Обвив Брайна руками, девушка прильнула к нему. В ответ офицер Конфедерации нагнулся и нежно поцеловал ее.

— Тебе лучше всего одеться. Скоро прибываем в Бордо.

Селена подняла голубое платье.

— Помоги мне застегнуть… — попросила девушка.

Брайн застегнул лиф с небрежным мастерством.

Интересно, сколько раз он уже проделывал эту процедуру? И кто были те, другие женщины? Перед глазами всплыл образ Иветты: огромные, темные глаза, полные, яркие губы…

— Дональд вернется в Ливерпуль? — поинтересовалась она, стараясь не думать о сопернице.

— Нет, он записался добровольцем…

Селена повернулась лицом к Брайну.

— Но он англичанин. Это не его война…

— Половина капитанов, прорывающих блокаду, тоже англичане. Так же, как и их команды. Это весьма выгодное дело. Кроме того, молодых парней влекут на войну приключения. Один молодой офицер рассказывал мне, что война — лучший вид спорта. Лучше, чем охота, спортивная стрельба, поло. И твой брат Марк…

— Марк присоединился к команде «Хирона», чтобы заработать деньги на покупку Поинзианы.

— Возможно, — согласился Брайн, и Селена невольно вспомнила взволнованное лицо брата в ночь перед отплытием. Да, пожалуй, Марк нанимался на корабль и ради развлечений тоже. — Что касается Дональда Родмана, — продолжал Брайн, — «Ариадна» — его творение, и он просто не может с ней расстаться. У него серьезные планы по поводу ее усовершенствования.

— Да, но капитаном будешь ты…

— Его это не беспокоит. Дональда Родмана не интересуют ни звания, ни деньги. Он говорит, что будет вполне доволен, плавая под флагом Конфедерации в качестве главного инженера.

— А остальные члены команды… Что они собой представляют?

— Сейчас на корабле много матросов, согласившихся плыть только до Бордо. Но большинство из них подпишут новые условия, едва мы бросим якорь. В основном команда смешанная. Англичане, конечно, уэльсцы и ирландцы. Есть немцы с французами. Даже русский, который слонялся по Лайм-стрит в поисках выгодного места. Я обещал им оплату золотом и массу впечатлений. Команда неплохая, но Дональд попытается добрать ее в Бордо.

Видя, как Брайн одержим своей миссией, девушка почувствовала, как ее охватывает отчаяние.

— Дональд займется в Бордо кораблем, а я отправлюсь в Париж для получения поддержки среди верхов французского правительства. Нужно оружие, обмундирование, уголь…

— И как долго будет это продолжаться? Я хочу знать — как много пройдет времени, прежде чем ты меня покинешь? Сколько еще ночей ты будешь со мной, одаривая любовью?

— Как долго? — переспросил Брайн. — Это трудно сказать. «Ариадна» — необычный корабль. У нее большая скорость, она работает на пару… Дональд уверяет, что при полном завершении «Ариадна» будет быстрейшим кораблем всего флота. К несчастью, ему не все удалось сделать в Ливерпуле. Но здесь, в Бордо…

— Не понимаю, почему корабль строился в Ливерпуле тайно? У Юга есть верфи.

— Несколько частных верфей не способны экипировать военный корабль. Правительственная верфь в Норфолке разрушена янками, а в Пенсаколе пригодна лишь для ремонта и реставрации, — перечислял Брайн со злостью. — Кроме того, у Конфедерации недостаточно ресурсов для поддержания военной промышленности. К тому же Юг никогда не добывал железа в достаточных количествах даже для мирных нужд.

— Но неужели правительство Конфедерации не знало об этом перед началом войны?

— Конечно, они знали, но надеялись на хлопок и быструю победу.

— Ты думаешь, они ошиблись. Не так ли?

— Офицеру не подобает высказывать свое мнение о вышестоящих. — Брайн иронично улыбнулся.

— И тем не менее ты рискуешь жизнью за Юг, за Конфедерацию… Брайн, почему?

— Селена, сладкая моя, это не касается тебя, — мягко проговорил капитан.

Девушка понимала, что он отстраняет ее от участия в его жизни, в его мыслях, желаниях. Но, несмотря на замкнутость и отчужденность Брайна, она любит его всей своей противоречивой, страстной натурой.

— У тебя нет оснований воевать за Юг… Ты говорил мне, что был изгоем в Нью-Орлеане…

— Юг — это нечто большее, чем кучка креольских семей со своими суровыми традициями. У меня нет плантаций. У меня никогда не было и не будет ни одного раба.

— Так вы за это боретесь? Да?

— Послушай, Селена. Тысячи мужчин борются за дело Конфедерации. Фермеры, торговцы, школьные учителя, горцы из лагун на возвышенностях Джорджии и Теннесси. У них нет рабов…

— Тогда почему?..

— Потому, что они борются за свои земли, за свои дома…

— Но ты уехал во Францию, когда тебе не было и пятнадцати… Юг — не твой дом и никогда не сможет им быть…

— Хватит! — Терпение Брайна истощилось.

Ком встал в горле девушки. Брайн был всей ее жизнью. Но по его разговорам, по манере поведения Селена понимала, что она для него — лишь маленькая часть.

Внезапно капитан обнял девушку.

— Забудь о войне, Селена. Это не твоя забота. Мы отправляемся вместе в Париж. Я куплю тебе новый гардероб, взамен того, который ты оставила в Ливерпуле.

Селена заставила себя улыбнуться, поняв, что даже страстная увлеченность войной не вытеснила у этого человека заботу о ней. И еще она уяснила, что должна будет терпеть крайности его сложной натуры, иначе потеряет свою любовь… И она будет учиться этому все дни, которые они проведут вместе в Париже. И будет молчать, когда услышит, что пришло время расстаться. Может быть, навсегда…