Нарисованные воспоминания

Глава 2

Если я ещё раз услышу, что кто-то произносит моё имя, то залезу под стол и притворюсь мертвой. Сегодня все о чем-то меня спрашивают или жалуются, а я не в настроении для этого. К счастью, последний урок — рисование, так что я могу насладиться одним часом тишины и спокойствия и успеть проверить домашние работы учеников. Это минус один повод для волнения потом.

Когда я прихожу в школу, сразу проверяю свой почтовый ящик в дирекции и обнаруживаю заметку от директора Ланор. Сегодня приступает к своим обязанностям новый учитель рисования! Какое облегчение знать, что мне не нужно больше ломать голову над еще одним художественным занятием. Я не слишком затейлива, и у меня быстро заканчиваются идеи для такого творчества. Теперь, если уйдет учитель музыки, останется лишь один предмет, который мне нравится преподавать. Мои родители потратили почти целое состояние, чтобы я каждую неделю посещала уроки пианино. Я не назвала бы себя вторым Моцартом, но раньше могла сыграть почти всё что угодно. Кого я обманываю? Я почти все забыла, и не уверена, смогу ли вообще заставить себя сесть за пианино. Слишком много навязчивых воспоминаний, чтобы даже пытаться это сделать, и неважно, насколько я скучаю по этому занятию.

Я встаю, чтобы привлечь внимание класса.

— Хорошо, все возьмите свои вещи. После урока по рисованию вы пойдёте сразу домой и сегодня уже не вернетесь обратно в класс. Пожалуйста, постройтесь в линию у двери.

Взглянув еще раз на расписание, я убеждаюсь, что урок по рисованию пройдет в закрепленном кабинете, а нового учителя зовут мистер МакГрегор. Скорее всего это ещё один пожилой мужчина, и уже десять лет на пенсии. Я не имею ничего против пожилых людей, многие работают в начальной школе Маплвуд. Они, кажется, не слишком-то рады видеть, как молодые учителя занимают их должности, ну или, по крайней мере, так в мой первый рабочий день сказала одна женщина. Честно говоря, я думаю, что примерно через двадцать или тридцать лет преподавания любой с нетерпением будет ждать пенсии.

Когда дети выстраиваются в одну линию, я веду их вниз по коридору. Слышу перешептывания, смешки и шарканье ботинок, цоканье каблуков. Мы проходим три коридора до другого крыла школы и заходим с детьми в дверь, я убеждаюсь, что все вошли, и захожу внутрь. Мистер МакГрегор, по крайней мере я так думаю, стоит спиной ко мне прислонившись к учительскому столу. Я уверена, что это не семидесятилетний пожилой мужчина, только не в этих джинсах. Они свободные и подчеркивают ноги, но плотно прилегают во всех нужных местах. Мне открывается прекрасный вид… просто прекрасный. Я знаю, что не видела этого мужчину раньше. В этой школе не работают молодые парни. Большинство — это женщины, а мужчины достаточно пожилые и годятся мне в отцы или дедушки. Пожалуйста, не будь старым, пожалуйста, не будь старым. Я молюсь об этом и жду, когда он повернется. Если окажется, что я оцениваю задницу старого мужика, меня точно вырвет.

— Мисс Морган, мисс Морган, — слышу рядом с собой. Я улыбаюсь Меттью милейшей улыбкой, которую могу изобразить, пока он трогает мою руку.

— Да, Меттью? Что случилось?

— Мы будем рисовать в этот раз? Вы уже несколько недель обещаете нам.

Он прав. Я сознательно откладываю это дело. Поскольку учитель рисования неожиданно ушел незадолго до начала учебного года, то каждый преподаватель должен был по очереди проводить урок рисования и импровизировать, когда дело доходило до художественного занятия недели. Я никогда не поощряла рисование. Не уверена, смогу ли справиться с двадцатью восьмью детьми, когда их пальцы вымазаны в краске, даже несмотря на то, что им говорят использовать кисточки. И это говорю им я. Это могло стать моим пределом. Не говоря о том, что такой исход заставит моего отца сказать что-то типа: «А я говорил тебе». В общем, я избегала этих уроков.

— Ну, я не знаю, что запланировал на сегодня мистер МакГрегор.

— Конечно же мы будем рисовать!

Я слышу его энергичный голос позади себя и улыбаюсь Меттью.

— Видишь? Ты сможешь порисовать! Теперь ты наконец-то сможешь нарисовать своей маме красивый рисунок. — Я встаю и улыбаюсь, пока поворачиваюсь навстречу мистеру МакГрегору. — Они пытались убеди…

Я вскидываю руку ко рту, чтобы заглушить вдох. Не могу произнести и слова, и всё, что новый учитель делает — смотрит на меня. Он оглядывает моё лицо и тело прежде, чем снова вернуться к моим глазам. Его лицо озаряет медленная улыбка, и я прихожу в восторг, увидев ямочки на его щеках.

— Итак, — говорит он. — Так ты выглядишь, когда сухая. — Дрю наклоняется ближе и шепчет мне на ушко. — И без промокшей футболки.

Я рукой закрываю грудь, как будто сквозь мое жёлтое платье он может увидеть лифчик. Когда я проснулась сегодня утром с болью в ногах после беговой дорожки, что-то подсказывало мне взять больничный. Черт подери! Мне нужно начать чаще прислушиваться к своей интуиции. Не нужно смотреться в зеркало, чтобы обнаружить, что моё бледное лицо становится ярко-красным от стыда. Я чувствую, как жар обдаёт мои щёки. И это связано не только с тем, что теперь я вынуждена встречаться с этим парнем каждую неделю. Скорее с тем, что первое впечатление обо мне было, как о сумасшедшей женщине, которую он вытаскивал из пруда… Прекрасно, просто прекрасно!

— Мне нужно… проверить тетради. Это их последний урок, и они потом могут сесть на автобус или дойти до парковки, не возвращаясь в класс. — Я говорю это настолько быстро, что не уверена, понимает ли он всё до конца. Отступаю от него на несколько шагов, пока яркие зеленые глаза наблюдают за мной. Его брови слегка поднимаются, и я могу поклясться, что он изо всех сил сдерживает смех. Но я не дожидаюсь, пока он засмеётся, а разворачиваюсь и мчусь со всех ног к выходу.

— Было приятно увидеть тебя снова, Лили, — кричит он, когда я поспешно спускаюсь вниз по лестнице. В этот момент я осознаю две вещи. Первое: он помнит мое имя. Второе: спереди он выглядит так же потрясающе, как и сзади.

Я прохожу через раздвижные стеклянные двери тренажерного зала «Упругое тело» и нахожусь в шоке от того, насколько он пустой в 14:30. Скоро большое количество людей начнет стекаться сюда после окончания своих рабочих дней, и это пространство наполнится тяжелым дыханием и сверкающими от пота телами. Звучит не очень привлекательно, когда я думаю об этом таким образом, поэтому направляюсь к беговым дорожкам в надежде совершить пробежку до того, как здесь станет слишком многолюдно. Я оглядываю этаж, пытаясь узнать, нет ли здесь случайно Андреа. Но сейчас слишком рано, и я знаю, что она все ещё в школе. Поскольку мне повезло обучать начальные классы, и теперь у нас появился новоиспеченный учитель рисования, я могу рассчитывать на свободный день по крайней мере раз в неделю. Я также стараюсь, насколько это возможно, избегать мистера МакГрегора. Падать лицом в пруд при первой встрече возможно было не самым лучшим развитием событий, но я не хочу больше испытывать судьбу.

Так как Андреа поблизости нет, я решаю попробовать позаниматься на некоторых силовых тренажерах. Моё барахтанье рыбы, выползающей из воды, будет наблюдать ограниченное количество людей, поскольку лишь несколько людей занимаются на тренажерах. Я решаю ничего не усложнять. Сначала я как бы невзначай наблюдаю, как человек выполняет упражнение на одном из тренажеров, и запоминаю, как все работает. Потом, когда он уходит, я занимаю его место. Мне не хочется выглядеть полной идиоткой, если кто-нибудь будет наблюдать за мной на этом этаже.

Примерно через тридцать минут выполнения различных сгибаний ног и рук я решаю попробовать последний тренажер, перед тем как переключусь на беговую дорожку для кардио-тренировки. Чувствуя себя профессионалом, подхожу к тренажеру, который ранее заметила, но не видела, чтобы кто-нибудь на нем занимался. Сажусь на перекладину и смотрю на длинную черную металлическую штангу над собой. Каждый конец штанги обит мягкой накладкой, указывая, куда мне нужно положить руки. От штанги, прямо к шесту позади меня, как перевернутая «L» тянется трос. Логика говорит мне потянуть за штангу так, чтобы блоки, работающие с тросом, поднимали вес позади меня. Но когда тяну, ничего не происходит. Штанга не сдвигается и на сантиметр, и я знаю, что чего-то не хватает. Встаю и изучаю тренажер, пытаясь понять, что делаю не так, но чем дольше делаю это, тем тупее себя ощущаю. Я тяну то за одно, то за другое перед тем, как снова сесть и попробовать… всё равно ничего не двигается. Решительно подхожу к задней части тренажера и оглядываю ещё раз, прежде чем полностью сдаться.

— Ох, забыли, — громко ругаюсь, опуская руки. Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти отсюда, ударяюсь о что-то твердое. Смотрю вверх и обнаруживаю улыбающегося Тайлера. Резко отшатываюсь от его груди и спотыкаюсь. Он хватает меня за руку в попытке удержать.

— Ой, извини, я… я не знала, что ты здесь стоишь. — смущаюсь я.

— Это моя вина, — отвечает он, выпуская мою руку. — Мне нужно было говорить громче. Тебе нужна помощь? — спрашивает он, переводя взгляд с меня на тренажер.

Я смотрю на тренажер неодобрительным взглядом.

— Нет, все хорошо. Я достаточно сегодня уже позанималась на силовых тренажерах. Кроме того, потратила слишком много времени, чтобы понять, как он работает.

— Хорошо. Ну, давай, я покажу тебе, как использовать его в следующий раз. Знаешь, это же моя работа, — говорит он, широко улыбаясь.

Он показывает мне, как поменять вес, что было моей основной проблемой, и я виню в этом последнего человека, который использовал его и не перенастроил. Оказывается, я пыталась руками поднять 150 фунтов. Тайлер встаёт рядом со мной и кладёт руку мне на поясницу. Я почти уверена, что работники не могут прикасаться к клиентам так, как это делает он, поскольку это противоречит правилам. Но я никому не скажу.

— Хорошо, теперь подойти и сядь на перекладину. Я покажу тебе, что нужно сделать дальше.

— Да? — я не собираюсь заниматься перед ним. — Я уже знаю, что нужно делать. Правда, я справлюсь.

— Я просто хочу показать тебе, как правильно это делать. Люди не понимают, как легко получить травму, поднимая тяжести. Безопасность — наша первоочередная задача в «Упругом теле».

Я ухмыляюсь, так как чую намек на сарказм в его голосе, когда он произносит слоган тренажерного зала. Сажусь на сидение и двигаюсь назад, пока штанга не оказывается прямо над моей головой.

— И входит ли в этот урок безопасности парковка возле зала? — интересуюсь, поскольку он совсем не колебался, когда решил поменять мне колесо в тот день.

Тайлер берёт штангу и опускает её передо мной так, что я могу ухватить ее концы.

— Нет, это уникальная услуга.

Он присаживается на корточки над перекладиной и садится передо мной на край сидения. Я сосредотачиваюсь на его темных глазах. Не осмеливаюсь взглянуть на то маленькое пространство между нашими раздвинутыми ногами, или на его колено, когда оно касается моего. Я точно никогда не думала, что тренировка, которую он мне проводит, будет настолько личной. Но я выпрямляю спину и поднимаю грудь, решительно настроенная показать ему, что не нервничаю. Неожиданно понимаю, что возбуждаюсь. Что со мной не так? Я обычно не веду себя так смело перед парнями, и абсолютно не умею флиртовать.

— Вот такую услугу предлагают в этом заведении? Я уверена, девушка может привыкнуть к такому.

Тайлер ухмыляется, его бровь выгибается, а в глазах появляется вопрос, прежде чем он пожимает плечами.

— Скорее всего нет, но для тебя я делаю исключение.

Он меняет тему, когда берёт штангу и начинает давать инструкции. Он показывает, как правильно ее держать, и рассказывает про допустимый вес для моих рук, когда я тяну штангу позади головы. Это не ядерная физика, и я уверена, что необязательно объяснять мне все эти правила, но позволяю направить меня в любом случае. Острые ощущения, которые он посылает мне, когда скользит своими пальцами под моими руками и кладёт их на правильный уровень, приятно радуют меня. Мне нужно настолько плотно сжать штангу, чтобы случайно не выпустить ее. Его касания мягкие и щекочут кожу, посылая мурашки вверх по моим рукам. Надеюсь, он не замечает этого.

После пары повторений я опускаю штангу.

— Спасибо за урок.

Тайлер слегка похлопывает моё колено.

— Достаточно легко, так ведь?

— Вообще-то, у меня вопрос. — Я делаю паузу, наполовину споря, наполовину подбадривая себя продолжить. — Не хочешь выпить по напитку или поужинать со мной где-нибудь? — не знаю, почему я спрашиваю. Никогда раньше не приглашала парня на свидание, потому что… ну, я не знаю. Разве это не парни обычно делают? Или, может быть, это я слишком трушу, чтобы пригласить парня раньше. Но забудем об этом сейчас. Я становлюсь смелее. Наконец приходит время начать жить своей жизнью.

— Разве это не парень должен звать девушку на свидание?

Я немного наклоняюсь и смеюсь. Смех кажется мне каким-то чужим и игривым, похожим на сдерживаемое удовольствие, которое я столько времени игнорирую.

— На дворе двадцать первый век, и иногда именно тебе приходится брать всё в свои руки.

Я пересаживаюсь на перекладину и жду, пока Тайлер найдет листок бумаги и ручку. Я всё ещё нахожусь в шоке от своих слов. Ощущаю себя полностью другим человеком. Я оглядываю глазами зал и замечаю, как на беговой дорожке занимается Андреа и смотрит на меня. Она широко улыбается и выгибает бровь, как будто спрашивая, что происходит. Только вчера мы сохли по его сексуальности, а теперь, всего лишь несколько мгновений назад, я практически сижу на его коленях!

Тайлер возвращается и даёт мне визитку, где написан его мобильный телефон. Я беру из его рук ручку и вписываю адрес кафе «У Тони» в нижней части визитки, прежде чем порвать её на две части.

— Встретимся там завтра в шесть, — произношу я, когда вручаю ему половинку листка.

— Ты уверена? Мы можем пойти в чуть более красивое место. Может быть, это и двадцать первый век, но я могу позволить себе повести тебя в более хорошее место, чем кафе.

— Нет. У них самая лучшая еда в округе. Увидимся в шесть. — «У Тони» открыто почти каждый день, там едва ли многолюдно, и еда всегда прекрасна. Это идеальное место для беседы. Завтра после школы мне нужно остаться на совещание, так что для меня будет лучше, если мы встретимся именно там. Плюс, я не глупая. Я не знаю этого парня и ни в коем случае не пущу его в свою квартиру. По крайней мере, пока.

После того, как он уходит, я занимаю место на беговой дорожке рядом с Андреа. Я думаю, что смогу позволить себе как минимум тридцать минут кардио тренировки перед тем, как пойду домой. Андреа смотрит на меня в недоумении, и я знаю, о чем она думает.

— И как у тебя дела в школе сегодня? Похоже, я нашла способ уходить из школы один раз в неделю на час раньше, потому что теперь у нас появился новый учитель рисования, — говорю, будто всё как обычно.

— Ммм… к черту школу. Что произошло с того момента, как я оставила тебя вчера и до событий пятиминутной давности? — в шоке произносит она.

Я ухмыляюсь в ответ.

— По правде говоря, ничего особенного. Вчера он поменял мне спущенное колесо, а сейчас просто дал урок, как правильно стоит использовать силовой тренажер.

— Нет, это был не просто урок; это то, что я называю индивидуальный подход. Кто здесь может дать мне такой урок? Я сейчас же запишусь! — она оглядывается, позволяя голосу заглушить гул беговых дорожек.

— Шшш, — говорю я, шлепая её по руке.

Андреа смеется.

— Он уже ушел. И к тому же, я не думаю, что ты должна игнорировать его ухаживания, особенно если он сидит перед тобой так, как это было минуту назад. Он просто должен был сесть к тебе на колени. Но ты — молодец, держала себя в руках. Я точно бы так не смогла. Потому что становлюсь слишком застенчивой, когда дело касается такого столкновения.

— Обычно я тоже. Не знаю, что со мной произошло. Я тут же ответила ему тем же и даже позвала его на свидание! Такое ощущение, что мой разум сам решил стать смелее. Но я не уверена, что это хорошая идея, особенно учитывая то, что я только недавно сюда переехала.

Она снижает скорость беговой дорожки перед тем, как полностью остановиться. Сойдя с беговой дорожки, Андреа поднимает свою сумку с пола.

— Нет ничего плохого, чтобы стать смелее, но тебе стоит быть осторожнее с этим.

— Именно поэтому я встречаюсь с ним в кафе «У Тони». Ему не нужно знать, где я живу. По крайней мере, пока, — я ухмыляюсь.

Андреа передаёт мне листочек бумаги.

— Вот мой номер телефона. Если ситуация станет подозрительной, или тебе нужно будет как-нибудь выкрутиться, звони мне.

— О, спасибо! Давай, я тебе тоже дам свой. И нам точно стоит когда-нибудь встретиться и поболтать. Мне бы не помешали иногда девчачьи разговоры. А разговоры по-взрослому будут только приветствоваться.

— Подруга, нам обоим это бы не помешало.