Нарисованные воспоминания

Глава 24

Я смотрю на него, слишком потрясенная, чтобы сформулировать предложение. Это не тот ответ, которого я жду, и его мягкий голос и грустные глаза говорят мне, что он собирается присоединиться к моему празднику жалости. Но я не хочу этого праздника, он мне не нужен, или, по крайней мере, я не заслуживаю его. Несмотря на то, насколько сильно у меня разрывается сердце при звуке этих слов, я не хочу, чтобы он чувствовал, будто именно их я хочу услышать.

— Дрю, ты слышал, что я тебе сказала?

— Да. Каждое слово.

— Ты уверен, потому что я только что сказала, что Я УБИЛА СВОЕГО БРАТА! — кричу я. — Мой отец хочет, чтобы я умерла. Все мои друзья перестали общаться со мной после аварии. Мама жалеет меня, поэтому не нужно, чтобы и ты это делал.

Сильный порыв ветра вызывает холод по телу. Я смотрю на Дрю и замечаю, как его волосы раздувает ветерок, и думаю о том, как же сексуально он выглядит в костюме. Галстука и след простыл, три верхние пуговицы расстегнуты, а футболка под пиджаком выглядит слегка помятой. Холодные слезы скатываются по щекам, когда я понимаю, что он пропускает свою вечеринку дома. Вместо этого он стоит рядом со мной на кладбище. Я отхожу, поворачиваюсь к нему спиной и крепко обхватываю себя руками, замерзая на морозном воздухе.

— Ты когда-нибудь возвращалась назад и думала о том, в чем тебя обвиняет отец? — непонимающе спрашивает Дрю.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него.

— Прости? — спрашиваю я, как будто это самый глупый вопрос на свете. — Последние пять лет я только и думала о том, что он говорит мне. Каждый. Божий. День. — Я смотрю на него, пока мои зубы скрипят от холода.

Он сокращает между нами дистанцию, смахивает большим пальцем слезы с моей щеки, а затем стягивает с себя пиджак и набрасывает мне его на плечи. Я мгновенно чувствую облегчение, когда его тепло окутывает меня. Запах его средства после бритья ударяет мне в ноздри, и я счастливо вздыхаю, пока впитываю его.

— Спасибо.

— Давай спрячемся от ветра. — Дрю бредет в сторону машины, и я следую за ним. Он открывает пассажирскую дверь. — Садись, я поведу.

Дрю садится на водительское сиденье и тут же разворачивается ко мне. Странно чувствовать его так близко. Боюсь, что он в любую минуту разозлится на меня из-за того, что я не сказала ему всей правды. Поэтому прижимаю рукав пиджака к щеке, чтобы вытереть оставшиеся слезы.

— Извини, что я кричала на тебя, — шепчу я, нарушая тишину между нами.

Он игнорирует мои извинения.

— Это была чудовищная авария, Лили. Я уверен, что это могло и даже случалось и с другими людьми. Ты не просила лося выпрыгивать перед машиной. Ты дернула руль, многие бы так поступили. Но ты не можешь винить себя за то, что случилось. Если бы все было наоборот, ты хотела бы, чтобы Джесс думал, что убил тебя? — мягко спрашивает Дрю.

Он прав, конечно же, он прав; но то, что я начинаю укладывать это в голове и произносить вслух, не меняет ситуацию.

— Нет, мне не хотелось бы, чтобы он так думал. Но знаешь, когда твой отец снова и снова говорит, что ты разрушила чью-то жизнь… Думаю, в конце концов это становится заезженной пластинкой. Я знаю, что не убила его намеренно, но это не отменяет моей вины.

— Это не меняет того, что ты была за рулем, но ошибки случаются, и ты должна научиться их отпускать. Я не говорю, что ты должна забыть то, что случилось, просто посмотри на это как на аварию и отпусти.

Я киваю, понимая, что он пытается донести до меня. Психотерапевт говорит то же самое, но я никогда не признавалась ей, что мой отец обвиняет меня. Может быть, наши встречи были бы более продуктивными, если бы я призналась в этом.

Дрю проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Ты в порядке? Тебе до сих пор больно?

— Он ранит мои чувства, как никто другой. Отец никогда раньше не бил меня, и это застало меня врасплох.

— Мне потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сдержаться и не подойти к тебе, когда он это сделал. Если бы не твоя мама, я бы надрал ему зад. Вынужден сказать, что твой отец — настоящий мудак.

— Скажи мне то, чего я не знаю, — сержусь я. — Я просто надеюсь, что с мамой будет все в порядке, когда она останется с ним наедине. Сегодня он находился в худшем состоянии за все время, когда я его видела.

— Похоже, она довольно хорошо научилась справляться с ним.

— Да, она, должно быть, стала стержнем в последнее время, потому что я никогда раньше не видела ее такой напористой с ним. Это заставляет меня задуматься, с чем ей пришлось иметь дело с тех пор, как я ушла. Знаю, было плохо, но может быть было хуже, чем я представляла.

Дрю только кивает, соглашаясь с новым мнением о маме. Между нами снова повисает тишина. Дрю оглядывается, отворачиваясь от меня, его плечи опускаются, когда он упирается руками в колени и прислоняется к двери машины. Я смотрю в ту же сторону, но слышу только шелест деревьев и вижу вдалеке черный фон неопределенности.

— Извини, что я испортила тебе вечер. Тебе не нужно было проделывать весь этот путь, чтобы отыскать меня, — тихо произношу я.

Он вздыхает и смотрит на меня.

— Видеть тебя такой подавленной… Боже, Лили, это убивает меня. Было неправильно с моей стороны отпускать тебя одну.

— Я не хотела так драматизировать, но те картины абсолютно застали меня врасплох.

— Я полностью тебя понимаю. Поэтому и не показывал их тебе.

Я трясу головой и начинаю задумываться, как простая проблема с общением может вызвать все эти вещи. Не знаю, может все так и должно быть. Может, мне нужно было поскандалить с отцом. Я чувствую облегчение, потому что Дрю все знает.

— Дай мне свои ключи, я отвезу тебя домой к родителям, — говорит Дрю, протягивая ко мне руку.

Я вынимаю их из кармана и передаю Дрю. Он заводит машину и включает обогреватель. Впервые он работает так, как должен, и я благодарна ему, когда протягиваю руки, чтобы согреть их. Дрю выезжает на дорогу, и мы направляемся прочь от кладбища. Дорога до дома родителей занимает всего десять минут. Единственное, для чего я открываю рот — дать Дрю указания.

Мы почти подъезжаем, когда я осознаю, где мы. Впереди возвышается резкий поворот, и я могу почувствовать, как мои руки начинают трястись. Я проезжала мимо места аварии лишь несколько раз с тех пор, как она произошла.

— Остановись Дрю, — говорю я вслух.

— Остановиться… зачем?

Я хватаю его за плечо.

— Сейчас же останови машину. Пожалуйста.

Он делает, как я прошу, и сворачивает на обочину. Включает аварийку и поворачивается ко мне.

— Что произошло? В чем проблема?

— Разверни машину. Я покажу тебе другую дорогу. Мы можем объехать это несколькими дорогами.

— Объехать что? Почему мы не можем поехать прямо? Я клянусь, твоя мама показывала мне эту дорогу.

Я чувствую себя глупой и, определенно, еще глупее, когда произношу это вслух.

— Впереди, немного дальше, это и случилось. Я была там лишь несколько раз со времен аварии. Однажды я случайно проехала мимо, когда не обратила внимания, и еще два раза вместе с психологом. С психологом поездки прошли не так хорошо, поэтому я отказывалась возвращаться. С тех пор я объезжаю.

Дрю смотрит на меня, его грустные глаза блуждают по моему лицу в поисках ответа, и я не могу сказать, жалость ли это или что-либо еще. Он берет меня за дрожащую руку и сжимает её, утешая.

— Я знаю, — продолжаю я. — Ты не должен мне ничего говорить. Я сумасшедшая. И нормально к этому отношусь.

Дрю тяжело вздыхает, выпускает мою руку и снова берется за руль.

— Я, конечно, рад, что ты знаешь, о чем я думаю, — говорит он с капелькой сарказма.

— Но я не хоте…

— Просто скажи мне, где повернуть, — прерывает он, надавливая на газ и разворачиваясь посреди дороги.

Я делаю, как он просит, и говорю только тогда, когда это необходимо. После нескольких дополнительных поворотов мы сворачиваем на подъездную дорогу и направляемся вниз по вымощенной тропе. Нас ослепляют приближающиеся фары. Мы слегка притормаживаем, пока не подъезжаем стеклом к стеклу к парню мамы.

— Эрл? — спрашиваю я.

Он неловко кивает в знак приветствия.

— Лили.

Прекрасно, он помнит меня по продуктовому магазину.

— Вы случайно не знаете, мой отец еще там?

— Да. Я помог твоей маме уложить его в кровать в одну из комнат на верхнем этаже.

В полном шоке я думаю, как отец вообще может допустить такое, особенно в его состоянии.

— Ох. Спорю, было весело, — говорю я, наклонившись к Дрю, чтобы поговорить.

— Уверен, так и было, особенно после того, как я врезал ему в челюсть за то, что он нес херню о твоей маме.

— Вы что?!

Эрл пожимает плечами.

— Это не первый раз, и уверен, что не последний. Во всяком случае, он будет в отключке до утра, и, когда проснется, будет чувствовать себя как персик.

Я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по лицу. Мне все еще не нравится, что мама с папой разошлись, и я не уверена насчет этого Эрла, но начинаю думать, что смогу привыкнуть к нему. Любой, кто может справиться с отцом, получает дополнительные очки.

Когда мы отъезжаем, то направляемся прямо к гостевому домику, а затем выходим из машины. Я иду к дому, прежде чем замечаю, что Дрю не следует за мной.

— Я поеду обратно, — заявляет Дрю, когда встает перед автомобилем. — Поблагодари, пожалуйста, маму за меня. Я очень ценю то, что она сделала, особенно для незнакомого человека.

Я спешу назад и встаю перед ним.

— Ты уезжаешь?

— Да. У меня из вещей только этот костюм, и я не захватил никакой другой одежды. К тому же, эту проблему ты должна решить только со своей семьей, без меня на горизонте.

— Нет. Прошу, не уходи, — говорю я и тяну его за рубашку. Я смотрю ему в глаза, когда мой взор затуманивают слезы. Поэтому оборачиваю руки вокруг его пояса, подхожу ближе и прислоняюсь щекой к его груди. — Прошу, скажи, что ты останешься, я не хочу, чтобы ты уходил.

Его рука проходится по моим волосам, и он целует меня в макушку. Затем вздыхает, тяжело дыша в мои волосы, и мы просто стоим, обнявшись и ничего не говоря, пока Дрю перебирает пальцами мои волосы.

— Ладно, — наконец отвечает он.

Когда я вытаскиваю сумку из машины и вхожу в гостевой домик, то удивляюсь, что в нем не так много изменений с тех пор, как мы с братом здесь ночевали и устраивали вечеринки. Домик маленький, с двумя спальнями и ваннами, кухней и гостиной. Одна из спален переоборудована в игровую комнату. В целом, он идеально подошел бы для маленькой семьи. Я понятия не имею, зачем родителям нужен еще один дом с выкопанным бассейном, и думаю, что это немного неразумно. Забавно, я никогда об этом не задумывалась, когда зависала здесь с друзьями. Полагаю, с возрастом я становлюсь более рациональной.

В дальней спальне я заглядываю в шкаф, чтобы найти какую-нибудь одежду Джесса, которую он оставил здесь, когда ночевал, будучи старшеклассником. Когда он начал работать и приходить домой поздно ночью, папа подумал, что будет лучше, если он узнает, как это — жить самостоятельно, и разрешил ему использовать гостевой домик. Слишком плохо, что его не заставляли платить по счетам, пока он жил здесь. Ему повезло. Я ненавидела это. И спорила, что это несправедливо, но мне пообещали, что я могу поступить так же, когда стану старшеклассницей. Поэтому мне просто нужно было смириться.

По какой-то причине мне ненавистна мысль отдать его одежду, даже если и Дрю. Я заглядываю в другой шкаф и нахожу пару шорт и несколько футболок отца. И передаю их Дрю на примерку.

— Попробуй вот это. Старые футболки отца. Не уверена, подойдут ли они, но выглядят неплохо.

Он нерешительно берет их.

— Ты уверена?

— Конечно, тебе более чем рады. Ванна находится вниз по коридору, если хочешь принять душ.

Дрю берет у меня одежду и начинает спускаться по коридору.

— Нет, я приму душ утром.

Пока он переодевается, я надеваю спортивные штаны и майку и вытаскиваю целую горсть шпилек из волос, а затем сворачиваюсь клубочком на диване под одеялом. Проходят замечательные двадцать минут, прежде чем я слышу, как Дрю возвращается.

— Лучше? — спрашиваю я.

Дрю садится рядом со мной на диван.

— Да. Извини, я решил все-таки принять душ. Сейчас чувствую себя гораздо более расслабленным. Одежда немного велика, но удобная. Спасибо.

— Пожалуйста.

— Джесс поднимал тяжести? Я заметил гантели в комнате.

— Да. Он постоянно и много поднимал веса. Хотя телосложением был похож на тебя. Джесс говорил, что не стремился выглядеть, как Геракл, а просто хотел быть подтянутым. Вокруг него постоянно крутились девушки. — Я зеваю, чувствуя, как от истощения и всех пролитых слез горят глаза.

— Я тоже устал. Долгий день. Может быть, тебе тоже нужно принять душ, чтобы почувствовать себя лучше.

— Нет, у меня даже нет настроения. Я лучше немного посплю. У меня предчувствие, что завтра будет не таким приятным, как только папа проснется и узнает, что я здесь. Я почти боюсь находиться сейчас рядом с ним. Невозможно предугадать, что он сделает… он может снова ударить меня.

— Иди… Иди немного отдохни. Не волнуйся об отце. Если он посмеет лишь подумать о том, чтобы ударить, то окажется на спине прежде, чем поймет, что ударило его.

Я наклоняюсь и оборачиваю руки вокруг его шеи.

— Спасибо. Спасибо, что остался и нашел меня… за все, — бубню я ему в шею. — Спасибо за понимание. — Впервые я замечаю, что он не обнимает меня. Вместо этого его руки безвольно висят по бокам. Я отстраняюсь и приподнимаю брови. — Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Да. Все хорошо. Просто устал. Думаю, нам с тобой нужно отдохнуть.

— А, ладно. Тогда пошли в кровать. — Я начинаю отходить и беру его за руку, но он делает шаг назад.

— Я лягу на диване, а ты спи на кровати.

— Нет, это бред. Кровать большая, и тем более, мы уже спали вместе. Мне с трудом верится, что сейчас то время, когда нужно об этом беспокоиться.

— Я не говорю, что сейчас подходящее время. Просто, поскольку это дом твоих родителей, я предпочитаю спать на диване.

Я немного озадачена, почему это сейчас его волнует. Мы оба взрослые люди, и мама, очевидно, может определить, что у нас с Дрю отношения. Я сомневаюсь, что ее это будет волновать, не говоря уже о том, что мы уже спали в одной кровати.

— Ладно, тогда спокойной ночи, — шепчу я, пока наклоняюсь к нему для поцелуя.

Дрю поворачивает голову, когда я собираюсь прижать губы к его губам, и вместо них получается поцелуй в щеку.

— Спокойной ночи, Лили. Увидимся утром. — Его пальцы проходятся по моей щеке, а затем он берет одеяло и выключает лампу.

Что-то не так. Дрю никогда не отказывался целовать меня. Я больше ничего не говорю и спотыкаюсь в темноте, возвращаясь обратно на кровать. Приятно, что Дрю остается, но мне все как-то некомфортно спать в одиночку. Я стягиваю брюки, бросаю их на стул рядом с кроватью и забираюсь под покрывала. Мне лучше спится таким образом. В комнате прохладно, поэтому я натягиваю покрывало к шее и закрываю глаза в надежде, что сон унесет меня. Мне не хочется думать о том, что случится завтра, или что скажет отец мне или Дрю, когда узнает, что мы остались на ночь. Что касается Дрю, я не уверена: он правда такой уставший, или лишь изображает, будто его не волнует, что я убила Джесса. Может быть он скрывает все эмоции в моем присутствии. Если проблема в этом, то я надеюсь, что он уедет отсюда, вернется к своей нормальной жизни и сбежит как можно дальше от моей сумасшедшей.