Нарушаю все правила

Глава 5

На следующий день, после работы, Остин приветственно кивнул Дженни, прислонясь плечом к косяку открытой настежь двери кофейни.

– Здравствуй, – отозвалась та. – Извини, только-только почистила кофемашину. Но могу, если хочешь, сделать тебе фраппе мокко или еще что-нибудь освежающее. Содовая есть в холодильнике.

– Да нет, Дженни, спасибо, – тронул он край шляпы, – ничего не надо. Я просто жду Беатрис.

– Вот как? – с нескрываемым удивлением глянула на него Дженни. – Надеюсь, ты не пытаешься как-то отравить ей жизнь, Остин Купер?

Такое предположение вызвало у Остина улыбку. Вообще, каким-либо образом донимать женщин – в плане служебном или личном – совсем не в его стиле. В Криденсе его ровесниц было, конечно, на пальцах перечесть, однако совсем недалеко расположился Денвер, и уж там-то полно красоток, падких на молодых мужчин в форме.

– Нет, мэм. – Может, он и успел сгонять домой, принять душ и сменить форму на джинсы, удобную обувь и футболку, однако некоторые привычки успели в нем укорениться, и к тому же порой требовалось ввернуть именно официальное «мэм». – Я просто вызвался… показать ей окрестности.

Не было надобности сообщать кому-либо истинную цель их сегодняшней поездки. Остин, может, и не прочь был немного выйти за рамки предписаний, однако Арло был жестким приверженцем буквы закона и накатал бы на него рапорт, даже не раздумывая. Так что никаких анонсов делать не стоило.

– Ага, – приподняла она бровь. – Понимаю. Вот оно, настоящее добрососедское радушие.

Остин широко улыбнулся, уловив в голосе Дженни нечто вроде: «Ладно, не вешай мне лапшу на уши».

– Что могу сказать? – Он пожал плечами. – Меня так мама воспитала.

– Что верно, то верно, – улыбнулась она в ответ.

– Привет, – раздался негромкий голос у него за спиной.

Обернувшись, Остин увидел Беатрис. Выбирая одежду для прогулки, она не заморачивалась. Другая пара мешковатых спортивных штанов с клетчатой рубашкой навыпуск, закатанные до локтя рукава. Но, как он мог заметить, на рубашке не было ни пятнышка, а волосы мягко обрамляли лицо, ниспадая на плечи, пушистые и легкие, как перышки. Похоже было, что она на сей раз их не просто причесала, а еще и как следует вымыла.

Так что по сравнению с предыдущим ее появлением на улице сегодня Беатрис явно принарядилась.

Вероятно, с ним что-то не так, решил Купер, раз он нашел ее наплевательский и максимально скрывающий фигуру стиль одежды таким возбуждающим. Ну да, в их краях еще часты были похолодания, и все же до этого момента своей жизни Остин всегда был горячим сторонником «максимально обнажающего» направления моды. Он был нормальным, здоровым двадцатипятилетним мужиком, в самом расцвете сил, и вообще любил всех женщин, вместе взятых. Впрочем, похотливо пялиться на женские прелести он считал делом низменным, хотя и не отказывал себе в удовольствии почтительно и оценивающе на них смотреть.

И черт возьми, если сейчас он как раз оценивающе и с удовольствием не пялился на Беатрис!

В том, как она от шеи до пят закрывала свою фигуру, было нечто такое, что побуждало Остина мысленно ее раздевать. И заставляло его мучиться вопросом, последовала ли она его совету насчет нижнего белья и написано ли у нее на трусиках «Пятница». А эта клетчатая рубашка… О-о-о… Одежду такого фасона и вообще этого стиля он всегда относил исключительно к мужскому гардеробу – да у него дома таких рубашек была тьма-тьмущая! – но то, как V-образная горловина ложилась на ее зону декольте, отбрасывая на кожу невероятно интригующую тень, было и сексуально, и обольстительно, и невероятно женственно.

– Привет, – ответил Остин, отрываясь от дверного косяка и очень надеясь, что его голос звучит равнодушно и непринужденно, в то время как на самом деле язык у него, казалось, приклеился к нёбу.

– День добрый, Би, – кивнула Дженни.

«Би…» – Остин покрутил это имя в голове. Имя «Би» ему пришлось по душе. Оно определенно подходило его новой знакомой.

Она поглядела мимо него на Дженни за стойкой:

– Привет.

– Я вижу, ты наконец решила выбраться на улицу?

– Да уж пора бы.

– Что ж, сегодня ты будешь в надежных руках и полной безопасности, – усмехнулась Дженни.

Сам Остин вовсе не был уверен, что может это гарантировать – сейчас он готов был совершить великое множество отнюдь не безопасных поступков. К сожалению, Беатрис отчетливо дала понять, что желает сохранить между ними дистанцию. И это было даже хорошо. Учитывая, что она сама пока не знала, как долго здесь пробудет.

– Ну что, поехали? – предложил он, указывая на свой пикап, припаркованный под углом к тротуару.

– Это что, твоя машина? – нахмурилась Беатрис, окидывая взглядом его личный транспорт.

– Ага. – Остин вынужден был признать, что его серебристый двухдверный пикап «Форд» – не самый элегантный в мире образец автомобиля. Это была, что называется, рабочая лошадка, и, когда он купил ее в прошлом году, окончательно решив вернуться в Криденс, тачка успела отбегать десять лет. На заднем борту пикапа была вмятина, а на торпеде – щербина неясного происхождения, да и не мыл он машину уже давно. – Идеально для наших целей.

Его авто было большим и крепким. И достаточно тяжелым. От него не требовалось красоты, легкости и чувствительности в управлении. Это была надежная тачка, что хорошо держит дорогу и устойчива в маневрах.

– А не хочешь прокатиться на «бумере»?

Остин растерянно заморгал. «Ух ты… Да, черт возьми!» Еще бы он не хотел! Может, он горд и доволен тем, что разъезжает на пикапе – но он скорее увидит в своей жизни инопланетян, нежели сможет хотя бы сесть за руль новенького BMW (не говоря уже о том, чтобы его купить!). Все равно как если бы его спросили, не хочет ли он, чтобы ему подрочили или сделали минет. Конечный результат был бы один и тот же. И хотя нежные прикосновения к пенису были в любом виде приятны, но все же вождение новой модели «бумера» обещало на порядок более яркие впечатления.

«Господи, парень! Нашел тоже время думать о минетах!»

– Черт, конечно, да!

Она широко улыбнулась:

– Тогда пошли. Машина на задней парковке.

– Мне только надо кое-что прихватить из пикапа. Иди, я тебя догоню.

– Оʼкей.

Остин глянул ей вслед. Ох уж эта рубашка… Он что, серьезно распалился от того, как классно на ней сидит эта одежда?

– Останешься изображать тут статую, Остин?

Оглянувшись на голос, Купер увидел задорно сияющую из глубины кофейни Дженни. Смущенно улыбнувшись в ответ, он тронул край полицейской шляпы:

– Нет, мэм.

Тут же он метнулся к своему пикапу, схватил с пассажирского сиденья коричневый бумажный пакет, торопливо нажал блокировку замков (привычка, усвоенная Остином еще в бытность в Денвере) и поспешил за Беатрис.

Пересекая парковку, он увидел, что Беатрис поджидает его на переднем пассажирском сиденье, и по мере приближения к ней в животе у него начало твориться что-то чудно́е. Однако все ощущения на время отступили, как только перед ним предстало холеное, сияющее великолепие ее автомобиля. Когда Остин первый раз увидел на парковке М3, ему показалось, что машина черная, но теперь, в спокойном сиянии предвечернего солнца, Купер разглядел, что у машины насыщенный полуночно-синий цвет, непревзойденный дизайн, идеальные детали, которыми так славится этот немецкий производитель.

Без малейших колебаний Остин открыл водительскую дверцу и скользнул на мягкое и удобное кожаное сиденье.

«Ахтунг, юнге![7]» – мысленно одернул он себя.

– Там, сбоку, электронная регулировка сиденья, – подсказала Беатрис.

Ну разумеется! Как же иначе! Остин подстроил сиденье под длину своих ног, после чего кинул на задний диванчик шляпу и пакет с пирогом от Энни и наконец пристегнул ремень. Прежде чем завести двигатель, он на мгновение застыл, наслаждаясь моментом, положив одну руку на руль, а другой взявшись за округлую рукоятку рычага передач. Поерзав затылком по подголовнику, Остин со счастливой улыбкой повернулся к Беатрис и выдохнул:

– Великолепно!

Причем говорил он это не только о машине.

Она явно хотела улыбнуться в ответ, но вдруг застыла и повела носом:

– Я правда чую запах пирога?

Остин рассмеялся. По части сдобной выпечки эта женщина была не хуже ищейки! При этом сам Купер способен был чувствовать лишь запах кожаной обивки и тот неповторимый дух пластмасс и разной химии, что вместе составляет столь характерный, чарующий аромат нового автомобиля.

Подхватив с заднего сиденья бумажный пакет, он протянул его Беатрис:

– Я заскочил к Энни. Не знаю, пробовала ли ты уже ее пирог с кремом, но, клянусь, это почти религиозный экстаз.

Однако она не притронулась к пакету.

– Благодарю, но я, пожалуй, воздержусь. Спасибо большое. За последние пару недель я съела столько сладкой выпечки, что у меня по ночам стонет поджелудочная. И если я буду продолжать в том же духе, то корму у меня вскоре разнесет до ширины Большого Каньона.

Остину подумалось: как же жаль, что Беатрис хочет лишить себя едва ли не самого восхитительного, что может вкусить на свете человек, только потому, что общество склонно судить о женщинах по ширине их мягкого места. Всего каких-то пару дней назад она сказала ему, что собирается наесться выпечки вволю – а теперь решила умерить аппетит. Черт бы все побрал! Он вряд ли способен что-либо сделать для Беатрис – но мог бы, по крайней мере, угостить ее пирогом!

Даже собственноручно, если она пожелает.

В BMW, конечно, эта женщина смотрелась неплохо – но и близко не сравнить с тем, насколько прекрасна она была, когда поедала пирог в камере, тихонько постанывая от удовольствия, отчего у Купера начинало сладко ныть в паху. Остин приоткрыл пакет, позволив вырваться наружу аромату свежей выпечки, и Беатрис – он готов был в том поклясться! – непроизвольно подалась к нему.

– Ты уверена? У меня сложилось впечатление, что ты очень долго воздерживалась от сдобы и лишних углеводов вообще. Так почему б не наверстать упущенное?

Беатрис шумно вздохнула.

– Потому что мне тридцать пять лет, и я… – Она смерила его взглядом, так что Остин должен был наверняка почувствовать себя возможным сексуальным фетишем, чего на самом деле не было. – … Я не выгляжу, как ты.

– Бог ты мой, Би… – Он вдруг запнулся, сообразив, как только что ее назвал. – Прости, можно я буду обращаться к тебе «Би»?

– М-м… – Остин уловил ее секундное замешательство. – Да, естественно.

Не похоже было на согласие.

– Но… если ты не хочешь…

– Нет, все нормально, – она быстро мотнула головой. – Все называют меня Би.

Ну да. Вот только сам Остин не хотел, чтобы его смешивали со «всеми».

– Беатрисс, – растянул он, руководствуясь каким-то внутренним чутьем, последний слог, – жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в сладком. Съешь же этот чертов пирог! Если, конечно, у тебя есть такое желание… – Тут он поиграл бровями: – А я покуда присмотрю за кормой.

Ее губы изогнулись в насмешливой улыбке:

– А ты что, кормовых дел мастер?

– Нет, мэм. Да и вообще, у меня нет любимчиков. Все части лодки одинаково прекрасны!

Остин с удовольствием услышал, как у нее перехватило дыхание, и заметил, как вздрогнул ее кадык, словно ей трудно стало глотать.

– Так что, – сказала она немного охрипшим голосом, – будем мы делать, что задумали, или нет?

– Будешь ты его есть или нет? – парировал Остин.

Поглядев на упакованный пирог в его руке так, словно на некоторое время успела забыть о его существовании, Беатрис открыла бардачок, забрала у Остина пакет и сунула туда.

– Может, попозже.

Он так и не смог полюбоваться тем, как она ест пирог, однако и не получил отказа, так что Остин решил пока не поддаваться разочарованию.

– Ладно, – произнес он, поднеся указательный палец к кнопке зажигания и помедлив секунду-другую. – А ты уверена, что действительно хочешь это проделать на своей великолепной машине?

– Угу, – уверенно кивнула Беатрис.

– Беатрис, эта машина стоит восемьдесят тысяч баксов. Ты правда уверена, что хочешь спалить на ней протектор?

Мгновение она внимательно глядела на него, словно пытаясь уяснить то, что он только что сказал, и наконец испустила резкий хриплый смешок:

– Ох, Остин… Стоит она сто тысяч баксов. И ответ мой по-прежнему – да.

Остин аж присвистнул:

– Сто тысяч кусков?! И ты что… взяла в аренду… Или?..

Матушка всегда учила Остина, что крайне невежливо спрашивать человека о его финансовом положении. Однако в этот самый момент он буквально сидел на немыслимых деньжищах!

– Это моя собственная машина, – сказала она и усмехнулась: – Без шуток.

– Чел… Так ты, значит… на чем-то здорово приподнялась? Или что?

Если не считать Уэйда Картера, то единственным известным Остину человеком при серьезных деньгах был один чувак, с которым он учился в старшей школе, – у того предок выкатил семьдесят пять тысяч долларов за сперму быка вагю[8] для своего стада.

Но, черт возьми, BMW был по-любому куда круче бычьей спермы!

– Все в порядке, – ухмыльнулась она. – Просто я пятнадцать лет работала как вол рекламщиком в одной престижной лос-анджелесской фирме. А последние семь лет была руководителем младшего звена. Зарплата была немаленькой, премии – еще щедрее, так что я по-прежнему арендую квартиру в Калифорнии. Достаточно сказать, что у меня нет нужды немедленно бежать устраиваться на работу.

– И ты решила на досуге прошвырнуться на своем «бумере» по Америке? Так, что ли?

– Ну, отчасти да. Что, испугался? – вскинула она бровь.

Остин медленно помотал головой:

– Нет. Хотя впечатлен, если честно.

Ему по душе было, что Беатрис нисколько не кичится своими достижениями. Вот уж точно улетная штучка!

– Все будет хорошо, офицер Купер, – усмехнулась она.

Не ответив, Остин нажал на кнопку зажигания и запустил оживший двигатель.

– Ну что, рванули палить покрышки!