Нарушенная клятва

5. Риона

Дин ждет меня у стойки хостес. Он принял душ и переоделся после работы, поэтому на нем бледно-голубая рубашка на пуговицах, которая подчеркивает светлый цвет его волос. Я думаю, он побрился второй раз, потому что его лицо идеально гладкое, когда он быстро целует меня. Я чувствую запах его лосьона после бритья и промышленного антисептика, оставшийся на его руках и ногтях.

Дин мог бы без особых проблем изобразить куклу Кена. Он высокий, подтянутый и красивый, с ямочкой на подбородке. В его чертах есть мягкость, которая придает ему мальчишеский вид, хотя ему почти сорок.

Кажется, он рад меня видеть, пока не понимает, что человек, который последовал за мной через дверь, также идет за нами к нашему столику.

— Рэйлан Бун, — говорит Рэйлан, не дожидаясь, пока я его представлю. Он берет руку Дина и пожимает ее. — Приятно познакомиться.

— Рэйлан — эксперт по безопасности, — объясняю я. — Моя семья наняла его. Он будет следить за мной в течение следующих нескольких дней.

— Или недель, — вмешивается Рэйлан.

— Хорошо… — говорит Дин, отвечая на рукопожатие Рэйлана без прежнего энтузиазма. — Почему?

— Прошлой ночью произошел инцидент, — говорю я. — Ничего серьезного. Но мы подумали, что лучше принять меры предосторожности.

Я вижу, как забавный взгляд Рэйлана перебегает на меня, заинтересованный тем, что я не рассказала Дину, что произошло, и, очевидно, не собираюсь рассказывать ему все подробности.

— Что за инцидент? — спросил Дин, нахмурившись.

— Ничего серьезного, — беззаботно отвечаю я. — Давай закажем напитки.

Мы с Дином садимся друг напротив друга за маленький квадратный столик. Рэйлан сидит сбоку, как наш сопровождающий.

— Настолько серьезно, что тебе нужен постоянный телохранитель… — говорит Дин. Он настороженно смотрит на Рэйлана, как будто не уверен, насколько стоит включать его в разговор. Я уверена, что он насторожен и по другим причинам. Несмотря на то, что у Рэйлана стрижка деревенщины и он не брился уже несколько недель, он все равно объективно красив. Его голубые глаза выглядят особенно ярко на фоне черных волос и густых темных бровей. Его острые резцы придают ему волчий оскал, когда он ухмыляется.

Я могу заверить Дина, что Рэйлан также дерзок, напорист и совершенно не в моем вкусе. Но у меня нет привычки уверять Дина в чем-либо. Это не моя работа — успокаивать его неуверенность.

Рэйлан не помогает.

— Не волнуйся, док, — говорит он. — Я обеспечу безопасность Рионы. И все, о чем вы, голубки, захотите поговорить… просто притворитесь, что меня здесь нет. Как и в случае с врачебной тайной, то, что слышит телохранитель, он держит при себе.

Он говорит это с веселой ухмылкой на лице, которая заставляет тебя думать, что он дразнит тебя, независимо от того, какие слова вылетают из его уст. Дин хмурится. Он ненавидит, когда его дразнят, даже больше, чем я.

Приходит официант, чтобы записать заказ. Я беру содовую с водкой, Дин — бокал вина.

— Только воду, спасибо, — говорит Рэйлан.

— Негазированную или минеральную? — спрашивает официант.

— Все, что бесплатное и холодное.

— Ты можешь выпить, — говорю я Рэйлану.

— Нет, — говорит он. — Я на задание.

— Нет никаких заданий, — говорю я ему.

— Значит, на работе.

Не знаю, почему меня раздражает, что он не хочет выпить. Наверное, потому что я предпочитаю думать о нем как о ненужной предосторожности, а не как о настоящем профессиональном телохранителе.

Дин, видя, что ему не удастся получить от меня нужную информацию, переходит к прямому допросу Рэйлана.

— Итак… откуда ты знаешь Гриффинов? — спрашивает он.

— Я не знаю, — говорит Рэйлан.

— Мы с Рионой познакомились через Данте Галло.

Это не помогает. Дин не самый большой поклонник Данте. Они уже дважды встречались, после чего Данте сказал: — Да, он милый. Немного высокого мнения о себе.

А Дин сказал: — Ты обычно остаешься друзьями с клиентами после того, как оправдываешь их за убийство?

— Ты работаешь с Данте? — спросил Дин с ноткой нервозности.

— Мы вместе служили в армии, — отвечает Рэйлан.

— О, — говорит Дин с облегчением. — Давным-давно я подумывал о том, чтобы записаться в армию. Чтобы я мог оплатить учебу в медицинском колледже.

— Хм, — говорит Рэйлан безразлично.

— Вся эта хрень с мытьем унитаза и «упал и отжался двадцать раз». Наверное, мне не нравится выполнять приказы, — со смехом говорит Дин.

Я смотрю на Рэйлана, чтобы узнать, как он отреагирует на этот милый кусочек снисходительности.

Рэйлан только ухмыляется, его зубы белеют на фоне темной щетины и загорелой кожи.

— Полагаю, ты бы предпочел быть генералом в своей операционной, да? — говорит он.

— Да, наверное, — отвечает Дин, улыбаясь ему в ответ. Кажется, он не замечает блеска в глазах Рэйлана, который не совсем дружелюбен.

— Конечно, если ты облажаешься на своей работе, худшее, что ты можешь сделать, это убить какую-нибудь бабушку на своем столе, — непринужденно говорит Рэйлан. — Тебе не придется беспокоиться о том, что всех твоих коллег, анестезиологов, медсестер и других врачей, схватят, будут пытать и отрубят им головы. Или разлетятся на куски прямо рядом с тобой. Тебе не нужно беспокоиться о том, что ты сам умрешь.

— Нет… — сказал Дин, улыбка померкла. — Но это не значит…

— Наверное, поэтому в армии мы начинаем с уборки туалетов, — говорит Рэйлан. — Затем мы переходим к заправке постелей. Затем мы проходим через учения и тренировки, отрабатываем миссии, прежде чем отправиться в поле боя. Это постепенный процесс. Ты узнаешь своих братьев, а они узнают тебя. И никто не продвигается на руководящую должность, если он слишком высокомерен, чтобы самому следовать инструкциям. Потому что именно так все и происходит, когда на кону стоит жизнь всей команды. Никто не будет служить под началом какого-то говнюка, который им даже не нравится, не говоря уже об уважении.

Рэйлан приятно улыбается все время, пока говорит. Он сохраняет тот же дружелюбный южный говор. Но каким-то образом я замечаю его большие, сильные руки, сложенные на столешнице. И ширину его плеч под фланелевой рубашкой.

Дин, кажется, осознает то же самое, что Рэйлан обученный солдат. Не говоря уже о том, что он выше Дина на два или три дюйма.

Дин тяжело говорит.

— Точно, — бормочет он. — Нам, наверное, стоит сделать заказ. Кухня здесь может быть медлительной…

— Что мне заказать? — спросил Рэйлан, не утруждая себя тяжелым кожаным меню с его множеством вариантов, написанных причудливым прокрученным шрифтом.

— Тебе нравится стейк? — говорю я.

— Конечно нравится. А кому они могут не нравиться?

— Ну, они славятся своим рибаем.

— Я думал, таксист сказал, что их специализация — морепродукты.

Я пожимаю плечами.

— Он также думал, что Колумбус Драйв — лучший способ добраться сюда.

— Ладно, ты меня убедила, — Рэйлан ухмыляется. — Таксист не отличит свою задницу от локтя.

Дин машет официанту.

— Заказывайте, — говорю я мужчинам. — Я все еще думаю.

— Рибай, пожалуйста, — говорит Рэйлан. — С кровью и печеным картофелем.

— Я буду курицу с каперсами, — добродетельно говорит Дин. Он передает свое меню официанту и подмигивает мне. — Я планирую прожить до ста лет.

— Я готов разменять десяток-другой лет на стейк, — говорит Рэйлан, совершенно не заботясь об этом.

Я не могу удержаться от легкой улыбки.

— Я тоже буду рибай, — говорю я официанту.

Дин выглядит преданным.

Я пожимаю плечами.

— Я голодна.

Когда официант снова оставляет нас одних, за столом воцаряется неловкая тишина. Дин пробует новую тактику разговора, которая, как я подозреваю, рассчитана на то, чтобы исключить Рэйлана.

— Я видел, что в Институте искусств проходит выставка Эль Греко, — говорит он. — Я достал для нас билеты.

Это на самом деле волнует меня.

— Спасибо, — говорю я. — Я с удовольствием пойду.

Дин выглядит довольным собой. Не удовлетворившись этой победой, он говорит: — Думаю, нам понадобится билет и для твоего телохранителя. Ты любишь живопись, Рэйлан?

— Не совсем, — отвечает Рэйлан, пожимая плечами.

— Тебе не нравится искусство эпохи Возрождения? — Дин ухмыляется.

Рэйлан берет кусок хлеба из корзины в центре стола и намазывает его щедрым слоем масла.

— Ну, Эль Греко не совсем эпоха Возрождения, не так ли? — говорит он, откусывая большой кусок хлеба.

— Что ты имеешь в виду? — Дин хмурится.

— Ну… — Рэйлан жует и глотает. — То, как он растянул своих людей и сделал их всех драматичными. Разве ты не назвал бы это Маньеризмом?

Теперь я действительно не могу удержаться от смеха, хотя это превращает глупое выражение лица Дина в откровенную хмурость.

Рэйлан пожимает плечами.

— У нас в Теннесси есть книги, — говорит он безразлично. — Даже музей или два.

Стейк подается к столу на шипящих при пятистах градусах тарелках, облитый маслом и петрушкой. Двухфунтовый печеный картофель уложен со сметаной и кусочками бекона. Аромат жареного мяса просто райский.

Мы с Рэйланом набрасываемся на еду, как прожорливые собаки. Я ничего не ела после утреннего кофе. Сытное, жирное, ребристое вымя достаточно мягкое, чтобы резать его вилкой. Оно тает у меня на языке, доставляя сильное удовольствие.

Дин режет куриную грудку на мелкие кубики, с кислым лицом.

Я вижу, что Рэйлан хочет поддразнить его по поводу его заказа, но он воздерживается.

Чувствуя себя немного виноватой перед Дином, поскольку моя собственная еда такая чертовски вкусная, я спрашиваю его об операции, которую он сделал днем.

Дин оживляется и начинает долго и подробно рассказывать о сложной торакотомии, которую привезли в его больницу специально для него, потому что он единственный хирург в городе со стопроцентным успехом операций.

На этой теме проходит остаток ужина.

— Кто-нибудь хочет десерт? — спрашиваю я у двух мужчин. — Или еще выпить?

— Я сыт, — говорит Рэйлан.

— Я тоже, — говорит Дин, менее правдиво. Он съел только половину своей курицы. Думаю, с него хватит этого странного свидания.

— Я попрошу счет, — говорю я.

— Я уже заплатил, — говорит Рэйлан.

— Что? Когда? — требую я.

— Я дал официанту свою карточку, когда он приходил в прошлый раз.

— Ты не должен покупать мне еду, — сообщаю я ему. — Если уж на то пошло, ты должен получать компенсацию за свою.

Рэйлан пожимает плечами.

Я знаю, что он, вероятно, пытался избежать неловкости, когда Дин чувствует себя обязанным платить за всех нас троих. Но Дин, кажется, больше раздражен таким исходом, когда Рэйлан проявил к нему дальновидность и рыцарство.

— Тогда поехали, — грубо говорит Дин. — Ты поедешь ко мне, Риона?

Это наша обычная рутина, один или два вечера в неделю, когда мы встречаемся для полноценного свидания. Но я не очень понимаю, как это может работать, если Рэйлан будет таскаться за мной повсюду, куда бы я ни пошла. Неужели Рэйлан будет таиться в гостиной Дина, пока мы с Дином будем подниматься в спальню, чтобы потрахаться?

— Думаю, лучше не надо, — говорю я, бросая взгляд на очевидное препятствие.

Дин вздыхает от разочарования.

— Конечно, — говорит он. — Тогда я ухожу. Полагаю, Рэйлан поможет тебе вызвать такси.

С удивительным вниманием Рэйлан отходит назад, чтобы я могла немного побыть наедине с Дином.

— Как долго это будет продолжаться? — спрашивает Дин.

— Я не знаю, — честно отвечаю я.

— Есть что-то, чего ты мне не говоришь? — спрашивает он. — В чем причина? Потому что если он какой-то старый парень, или…

— Не будь смешным, — огрызаюсь я. — На меня напали прошлой ночью.

— На тебя… что? — выражение лица Дина меняется от раздражения до тревоги. — Почему ты не сказала мне об этом?

— Я не хочу, чтобы кто-то поднимал шум. Особенно ты. Но именно поэтому он пока что преследует меня.

— Ты в порядке? — спрашивает Дин, более мягко.

— Я в порядке, — говорю я. — Тебе просто придется некоторое время потерпеть третьего лишнего.

Дин вздыхает.

— Хорошо, — говорит он, нежно целуя меня в лоб. Мне очень не нравится, когда он так делает, но я терплю, потому что знаю, что этот вечер был для него не самым приятным.

— Я позвоню тебе завтра, — говорю я.

— Пожалуйста, позвони.

Я смотрю, как он прыгает в свой Porsche и уезжает в направлении своего дома в Стритервилле.

Я чувствую, как Рэйлан стоит позади меня, близко, но не настолько близко, чтобы возвышаться надо мной.

— Значит, домой? — спрашивает он.

— Нет, — я качаю головой. — Давай встретимся с моим братом. Я хочу знать, что он узнал о том дайвере. Не обижайся, но я не хочу, чтобы это стало постоянной договоренностью.

— Конечно, — Рэйлан улыбается. — Я понял. Я порчу романтическую атмосферу. Держу пари, Дин просто очаровашка, когда вы вдвоем.

В его словах нет остроты. Если бы я только познакомилась с ним, я бы подумала, что он говорит это достаточно искренне.

Но я уже достаточно узнала Рэйлана, чтобы уловить намек на ухмылку, дергающую уголок его рта.

Ему не нравится Дин. И ему наплевать, знаю ли я это.