Нарушенные клятвы

ГЛАВА 36

ЛАЙЛА

Я моргаю. Когда я открываю глаза, они все еще там: идеально симметричные на мраморной столешнице.

В прошлый раз, когда я делала тест на беременность, я сидела, сгорбившись, в крошечной кабинке туалета студенческого центра, где всегда пахло подгоревшим кофе. Я была слишком смущена, чтобы сделать его в ванной общежития, опасаясь, что это может увидеть кто-нибудь из девушек, живших на этаже, или одна из уборщиц.

Мне было стыдно.

У меня было далекое от традиций воспитание. Меня не учили, секс вне брака — грех или что для рождения ребенка нужно быть замужем. Но я знала предрассудки о женщинах, у которых есть ребенок, но нет кольца, и та часть меня, которая чувствовала, что я наконец-то преодолела дерьмовую руку, которую мне протянула жизнь, была в ярости на себя за то, что я все испортила.

Мои родители не были женаты. Я не хотела быть такой, как они. Я хотела дать своим детям семью. Дом.

Сейчас я не чувствую стыда или смущения. Я чувствую себя… счастливой. Вот к чему должны были привести пять месяцев незащищенного секса, но все равно кажется нереальным стоять здесь, глядя на пять положительных тестов.

Раздается стук в дверь.

— Лайла!

Я быстро убираю тесты в верхний ящик и открываю кран, чтобы вымыть руки.

— Да?

— Тебе нужно сделать прическу и макияж.

— Х-хорошо. — Я оцениваю свой внешний вид в зеркале. Мои щеки пылают, глаза широко раскрыты. И то, и другое можно отнести к свадебным волнениям, а не к беременности.

Я подхожу и открываю дверь.

Катерина, организатор свадьбы, ждет, критически оценивая меня.

— Ты ведь не убежишь, правда?

— Нет. Я не убегу. Но мне нужно поговорить с Ником.

Катерина недоверчиво изучает меня.

— Не может быть, чтобы…

Вера хлопает в ладоши. Все в гостевой спальне, которая была преобразована в мой номер невесты, подпрыгивают.

— Ubiraysya!

Катерина уходит последней, демонстративно посмотрев на серебряные часики на своем элегантном запястье и поморщившись. Но через несколько секунд я стою одна.

Я подхожу к окну, теребя завязки халата, выглядывая наружу. То, что раньше было снегом, теперь покрыто сочной травой, усыпанной яркими цветами и бурлящей деятельностью.

Я была на нескольких свадьбах в Филадельфии в качестве гостя. Я никогда не ожидала, что самой гламурной, показушной свадьбой, на которой я побываю, будет моя собственная. Даже свадьба Андрея, которая несколько месяцев назад казалась мне чрезмерной, меркнет по сравнению с нашей. Я знаю, за кого выхожу замуж, знала, во что ввязываюсь, когда сказала «да», но смотреть на это потрясающе.

Дверь открывается и закрывается. Я бросаю взгляд на Ника, который входит и оглядывается по сторонам, пока не замечает меня. Его шаги ускоряются, когда он спешит к окну, на лице застыло беспокойство.

— Все в порядке? — спрашивает он тихо и настойчиво.

Я смотрю на него несколько секунд, впитывая в себя все, что связано с этим моментом. Солнце льется в окно. Приглушенный шум внизу. То, как Ник выглядит в своем смокинге, смертоносно красивый. И все более встревоженный.

— Я беременна.

— Ты…ты…

Несколько обнадеживает, что Ник выглядит таким же ошеломленным этой новостью, как и я, когда смотрела на тесты.

— Да.

— Вау. Я не… я имею в виду, я просто… Вау.

— Ты счастлив, да? — Шепчу я. — Я имею в виду, мы…

Ник сокращает расстояние между нами, притягивая меня в свои объятия, прижимая наши лбы друг к другу.

— Я в восторге, malysha.

Я выдыхаю, от облегчения и счастья у меня кружится голова.

— Хорошо. Уже поздно отступать.

Он слегка хихикает, затем целует меня. Поцелуй начинается сладко и нежно. Как ветерок, шелестящий травинками или тлеющие угольки в камине. Затем все меняется. Поднимается ветер, и пламя разрастается.

Ник притягивает меня ближе, а затем разворачивает так, что я прижимаюсь спиной к стене. Большую часть мебели, включая кровать, на сегодня отсюда вынесли. Все, что осталось, — это стул, на котором мне нанесут макияж, и длинный стол, уставленный всеми мыслимыми косметическими средствами.

Губы Ника перемещаются к моему горлу, затем еще ниже. Разрез на моем халате легко раздвигается, открывая бюстгальтер без бретелек и стринги — это все, что на мне надето под ним.

Он произносит поток грубых фраз по-русски. Я начинаю лучше понимать язык, но я так ошеломлена пульсацией между ног, что не уверена, что поняла бы какой-либо язык прямо сейчас.

Я сопротивляюсь его руке, которая теперь покоится на моем бедре.

— Пожалуйста.

Я чувствую себя нуждающейся и отчаявшейся. Может быть, это гормоны беременности. Может быть, потому, что сегодня день моей свадьбы. Может быть, дело в интимности от возможности сказать отцу моего ребенка, что я беременна, через несколько минут после того, как узнала об этом сама.

— Мы опоздаем, — говорит Ник, когда его рука уже скользит у меня между ног.

Кружево моего нижнего белья нетерпеливо оттягивается в сторону, и затем один палец проникает в меня, за ним быстро следует второй.

Я стону, покачиваясь в его руке и оседлав его пальцы.

— Ты босс. Они могут подождать.

Он щелкает по моему клитору, заставляя меня вскрикнуть.

— Eto moye, Лайла.

— Da, — выдыхаю я.

Его пальцы выскальзывают из меня, и их место занимает что-то гораздо более толстое. Я выгибаюсь навстречу вторжению и стону, когда его член скользит глубже. Ник стонет, когда я обхватываю ногами его талию, притягивая его еще ближе.

Он трахает меня быстро и жестко. Я кончаю с приглушенным криком, чувствуя, как тепло его оргазма наполняет меня секундой позже.

Раздается громкий стук в дверь.

— Нам следовало сбежать, — шепчу я.

Ник хихикает. Он целует меня, медленно и сладко.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Раздается еще один нетерпеливый стук.

Ник целует меня еще раз, затем направляется к двери. Я снова захожу в ванную, чтобы помыться. Мои щеки раскраснелись, а волосы растрепались. Но я выгляжу счастливой, когда поправляю прическу и халат.

Я потираю амулет в виде розы, висящий у меня на шее. Я смотрю на него не как на напоминание о прошлом, не как на предупреждение, а как на символ силы. Знак свирепой красоты.

Сомневаюсь, что это тот смысл, который вложила моя мама, когда дарила мне его. Скорее всего, это было первое ожерелье, которое она увидела, или оно было на распродаже. Но это не беспокоит меня так сильно, как раньше. Я оставила свою мать и ее ошибки в прошлом, там, где им самое место. Приняла, что ее жизнь не была черно-белой, и моя тоже. Что мне не нужно искать контраст в своих решениях по сравнению с ее, чтобы сделать правильный выбор.

Когда я возвращаюсь в спальню, там меня ждет команда. Мои волосы расчесаны и завиты. Моя кожа вытерта и накрашена. А потом я надеваю белое платье, которое висело в этой комнате последние несколько недель.

Лео ждет в коридоре, когда я выхожу, сжимая в руках букет роз.

— Ты очень красивая, мам, — говорит он мне.

— Спасибо, милый. — Я целую его в макушку, потому что у меня такое чувство, что совсем скоро он не позволит мне целовать его.

Лео протягивает мне руку. Мы спускаемся по лестнице бок о бок, выходим через парадную дверь во двор, который полон красок. Ряды кресел тянутся вдоль прохода, в основном заполненные незнакомыми лицами. Я сосредоточена только на знакомом человеке, ожидающем в конце прохода.

Ник наблюдает, как мы с Лео приближаемся к нему, выражение его лица суровое от эмоций. Интересно, видит ли он все наше будущее так же, как и я.

Это не та жизнь, которую я себе свою жизнь.

Она намного лучше.