Наследница жрецов (СИ)

Глава 1

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Я совершенно серьезно говорю, Ребекка! Почему ты так на меня смотришь?

И действительно, отчего постылый взгляд столь презренной особы смотрит на нее с таким скептизмом?

Я покачала головой, приподняв брови.

— Я не ослышалась? Ты сказала, мне повезло? Кажется, у нас с тобой разные представления об этом понятии, Лаура.

— Как же ты не понимаешь? — захлопала она своими синими глазами, которые казались просто огромными на ее еще детском личике. — Ты ведь будешь жить в комнате с самой Эвелин Самиттэ!

Я потерла лоб и попыталась сдержать на лице выражение участия.

— Напомни, пожалуйста, что в этом такого особенного?

Моя новообретенная кузина всплеснула руками.

— Я же тебе объясняла! Эвелин вхожа в круг друзей Рейгана, а все вместе они образуют Шесть!

Это ее «Шесть» не могло звучать более пафосно, даже если бы использовалось для характеристики объединения богов.

Лаура внимательно посмотрела на меня, ловя в моем лице хоть отблеск того восхищение, что читалось в ее чертах.

— Понимаешь? — уже как-то безнадёжно спросила она и вдруг таинственно улыбнулась и, возведя глаза к небу, прижала руки к груди. — Это же Рейган…

Я тоже посмотрела в небо, но там — логично — не было никакого Рейгана, лишь белые воздушные облачка проплывали над головой, попеременно пряча от взора еще яркое осеннее солнышко.

— Боюсь, мне не суждено понять, что же в нем такого особенного… — наконец, произнесла я.

Лаура, вырвавшись из своих мечтаний, печально и сочувственно посмотрела на меня, будто обнаружила во мне какой-то особый род болезни. Она была так смешна в своем раболепном восхищении перед этим юношей, что я просто не могла не улыбнуться.

Мне было немного стыдно за то, что моя улыбка вышла несколько насмешливой. Я не считала себя лучше других и не смеялась ни над чьими чувствами, просто привыкла реагировать именно так. Это намного проще. Намного легче скрыть свои эмоции за насмешкой. И эта насмешка стала привычной.

Я несильно пнула носком туфли камушек, и тот скачками полетел по дорожке из темного неровного камня, которым была выложена дорога к академии. Она вела за поворот, огибая высокое зеленое дерево, которое своими усыпанными листьями ветками, отбрасывало тени на дорожку. Дальше был высокий забор из камня чуть светлее. Задрав голову выше можно было увидеть шпили башен, и окна, в которых мелькали силуэты студентов.

На самом деле, я все еще привыкала ко всему этому. После того, как я всю жизнь провела в деревне, столица казалась мне если не пугающей, то все еще слишком новой. К тому же встретила она меня не слишком радостно.

— Идем скорее, Ребекка. Не можем же мы вечность провести под оградой академии.

Лаура с улыбкой схватила меня за руку. Мгновенно появившееся чувство страха заставило мир сузиться до моей ладони в ее пальцах, и я резко выдохнула. Тело отреагировало даже быстрее, чем мозг успел об этом подумать. Я тут же вырвала руку и, отступив на шаг назад, прижала ее к груди. Все снова пошло своей чередой. Над нами запели птички. Позади снова заскрипели кареты.

Лаура моргнула. Посмотрела на свою ладонь, потом на мою руку в бордовой перчатке, на ней она задержалась чуть дольше, а затем перевела взгляд на мое лицо. Ее глаза были расширены, брови чуть приподняты, а рот сложился в смешную букву «о».

— У тебя какая-то болезнь? — выдохнула она, и инстинктивно вытерла руку о платье.

Я скептично приподняла брови. Кровь быстро бежала по телу, прогоняя остаточное чувство опасности, а мозг уже убеждал мою нервную систему, что не произошло ничего критичного.

— Ты не поверишь, но некоторым людям не нравится, когда их внезапно хватают за руку.

Наружу из своего логова снова вылезла насмешка, но я не собиралась с ней бороться.

— Прости, — сконфуженно пробормотала Лаура, опустив глаза. Неловкая тишина стала зарождаться в воздухе, едва между нами упала последняя гласная в ее извинении.

— Просто думай прежде, чем пытаться провернуть нечто подобное, — обронила я, и направилась вперед по дорожке.

Я хотела поскорее оказаться в своей комнате, я хотела скорее избавить от компании Лауры, которая была любезна со мной лишь потому, что мы внезапно оказались родственниками.

Прямо перед нами в ворота академии вошла пара девушек в той же форме, которую принесла мне вчера вечером Лаура. Я положила руку на кованные ворота и, обогнув их, оказалось перед миром деток богатеньких аристократов.

Это была не просто академия для отпрысков титулованных дворян. Сама учеба в ней была привилегий и предоставлялась она лишь избранным. Из стен этой альма-матер выходили министры, послы особого назначения, художники, которым был открыт путь на самые дорогие выставки, и чьи картины потом продаются по баснословным ценам на аукционах, писатели, чьи книги затем входили в состав школьной программы обычных детей, ученые, которые совершали легендарные открытия. Словом, здесь были самые сливки.

Как среди всего этого вдруг оказалась я, для меня до сих пор оставалось загадкой. Быть может, Лаура в самом деле была права, быть может, мне и правда повезло… в особенной манере.

Богатенькие детишки сидели на траве, беззаботно переговариваясь. По дорожке, которая вела прямо ко входу в замок, шла стайка девушек, их юбки до середины икры развевал ветер, жилетка подчеркивала линию талии, а блуза с жабо придавала некоторую романтичность образу.

На мне это смотрелось чуть более готично из-за моих черных волос, но дело было не о том.

Эти девушки, выступая как павы, вдруг остановились, стоило только одной из них посмотреть в окно куда-то вправо.

— Он там! — завизжала она.

— Ты видела его? Он спускается или поднимается? А остальные с ним? — тут же завалили ее вопросами.

— Не знаю, я лишь мельком поймала его взгляд.

— Поймала взгляд… О счастливица, — завистливо выдохнула другая.

Мои брови с каждым их словом приподнимались все выше и выше. Это кого же они там с таким усердием отлавливают? Взгляд сам собой потянулся к тому окну, в котором недавно увидела сие чудо бедная девушка. Но с того места, на котором я стояла, разглядеть что-либо совершенно не представлялось возможности. Я лишь заметила силуэт…

Прищурилась, стараясь вглядеться в черты, но меня вырвал вскрик недалеко от меня.

— Лаура!

По одной из дорожек к нам направлялась какая-то девушка. Взгляд ее сначала был направлен, на мою новообретенную кузину, но едва она заметила рядом с ней меня, все ее внимание тут же было подарено моей скромной персоне.

Шаг ее замедлился, а приветливое выражение лица постепенно стало меняться на маску, проявление которой я знала наизусть — и эти слегка прищуренные глаза, в которых таится затаенное злорадство, и эти губы, на которые натянута излишне доброжелательная улыбка, и эти едва заметно заострённые ноздри, которые придавали лицу хищное выражение.

— Моя дорогая Аселия! — воскликнула Лаура, радостно улыбнувшись, и девушки, обнявшись, поцеловали друг друга в щеки. Она посмотрела на меня, затем на свою подругу и улыбнулась. — Аселия, позволь представить тебе мою драгоценную кузину — леди Ребекку Аслайг.

Я прямо-таки видела, как при упоминании моего имени, все внутри Аселии просто вздрогнуло от удовольствия. По ней было видно, что она уже знает мою историю, и ждет-не дождется момента, чтобы вонзить в меня остренькие зубки.

— Леди Ребекка? Позвольте, кажется, я уже где-то слышала это имя… — начала она. Ее лицо преображалось с каждым ее словом. Предвкушение читалось в каждой ее черте.

— Уверена, что слышали. В столице едва ли не каждую пятую зовут Ребеккой, — усмехнулась я ее неловким попыткам начать эту «пытку».

— Ох, разумеется, — тут же произнесла она, ее глазки сверкнули. — Но боюсь, не каждой повезло иметь такую мать…

— Аселия! — шикнула Лаура и быстро посмотрела на меня.

Я спокойно улыбнулась.

— Не затыкай мне рот, дорогая подруга. Я забочусь о твоем благе, — фыркнула девушка, задрав подбородок, в ее взгляде сияло торжество и высокомерие. — Тебе не пойдет на пользу общение с особой, чья мать сбежала из семьи с каким-то джентльменом, при условии, что он был джентльменом, а потом вышла замуж за младшего сына графа Осбро.

«Так-то! И что ты теперь скажешь?», — буквально говорили ее глаза.

— Боюсь, мне не понятен смысл ваших слов, — еще более спокойно улыбнулась я.

— Что же здесь понимать? — фыркнула Аселия. — Семья отреклась от твоей матери, а новая семья ее мужа не приняла ни тебя, ни ее! Недавно твой отец почил, граф Осбро просто выставил вас на улицу, и вы с позором вернулись назад к графу Аслайг! Возмутительно! И на все эти факты вопиющего нарушения норм приличия еще можно было бы закрыть глаза, если бы твоя мать, достопочтенная леди Катрин, снова не сбежала, на этот раз еще и бросив дочь! Одно то, что я разговариваю с тобой, уже портит мою репутацию!

Я кинула взгляд на Лауру, которая молчала, опустив глаза.

Что и требовалось доказать.

Усмехнулась и, преодолев себя, фамильярно похлопала Аселию по плечу, хотя прикосновение моей руки в перчатке к ее плечу, спрятанному за слоями ткани, заставило мурашки пробежаться по спине. Девушка возмущенно охнула.

— Так не разговаривайте со мной, леди Аселия. Мой вам совет, будьте проще, и не создавайте проблем на ровном месте.

Дернув бровями и усмехнувшись шире, я сделала шаг назад, а затем развернулась и пошла к дверям в академию. Я чувствовала спиной взгляды, обращенные на меня, я чувствовала неприязнь и презрение.

Все они считали, что мне не место здесь…

Но… Господа, засуньте свое мнение в задницу.

Пусть они смотрят на меня хоть трижды презрительно, я слишком долго варилась в этой каше, чтобы дать таким взглядам выбить меня из колеи. Эти избалованные детишки даже не представляют, с чем мне пришлось сталкиваться с самого моего детства.

Поэтому под всеми этими взглядами и шепотками я лишь расправила плечи, приподняла подбородок и усмехнулась.

Моя рука в бордовой перчатке сомкнулась на дверной ручке, и дверь со скрипом открылась…

Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы-таки найти свою комнату.

Почему все в этой чертовой академии при упоминании Эвелин Самиттэ сначала почтительно замолкают, а потом смотрят на меня так, словно я попрала честь их бога?

Считаю невероятным везением, что во время своих бесцельных блужданий я наткнулась на представителя администрации, который таки указал мне на нужную башню. Если бы не он, я уверена вскоре мне сожгли бы на костре, как еретичку.

На самом деле вся эта одержимость Шестью, если не пугала меня, то напрягала не мало. Что представляли из себя эти ребята? Чем могли заслужить подобное боголепное отношение, при условии, что они не были старше остальных студентов?

И вот, когда я думала, что самое трудное в этом дне осталось позади, и, уже не ожидая никаких потрясений, поднималась по винтовой лестнице, вся башня вдруг вздрогнула, и послышался оглушающий звук взрыва.

Стремясь удержать равновесие, я вцепилась в перила обеими руками, как дьявол в грешную душу. Мои глаза в этот момент, наверное, были размером с яблоко. Песок, который вдруг посыпался из маленькой трещинки на потолке, образовавшейся после взрыва, уже не вызвал никаких эмоция. Я просто проследила за тем, как песчинки скапливались на ступеньке и на всякий случай прижалась к перилам грудью. Мало ли какие потрясения еще ожидают эту башню. Но после того, как прошло некоторое время, и пол подо мной внезапно не стал рушатся, я заставила себя расцепить руки, все еще чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

Прикинув расстояние до арки, ведущей в коридор с дверью в мою комнату, я решила, что это расстояние нужно преодолеть как можно быстрее. На самом деле, чего уж тут греха таить, мне хотелось побежать в диаметрально противоположном направлении. Уверена, я чувствовала бы себя намного спокойнее, ощущая под ногами ровную землю, а не сомнительную конструкцию башни.

Вот правильно я думала! Ничему в этом мире нельзя верить! Даже башня, которая выглядела настолько прочной, что казалось пережила бы осаду стотысячной армии с пушками, в мгновение ока потеряла свою надежность.

Все еще оглядываясь назад, я пошла по коридору. Лестничный пролет теперь вызывал у меня очень большие подозрения, и, если бы была возможность спуститься отсюда по другому пути, я бы этой возможностью воспользовалась. Я настолько на этом зациклилась, что предстоящая встреча с девушкой, которая входит в божественную компанию Шести, просто вылетела у меня из головы. Поэтому, когда я потянула за ручки двери, оказалась слегка не готовой к открывшейся мне картине.

В огромной комнате, выполненной в темно-бордовых тонах с зелеными мазками, которую я обвела взглядом лишь мельком, стояла девушка… На ней была все та же форма, разве что поверх была накинута белая мантия. И на этом ее «обычность» заканчивалась.

Эвелин была счастливой обладательницей белоснежных волос, которые завивались в милые кудряшки. Кудри пушистым облачкам спадали до лопаток, и когда она наклонилась над своим столом, заваленным всевозможными баночками, котлами, книгами и колбами, ее волосы упали на плечи.

Я тихо прикрыла дверь, но девушка услышала звук и тут же повернулась ко мне.

Если белые волосы я еще могла зачесть как нечто совершенно естественное, то огромные разноцветные глаза стали для меня настоящим потрясением. На самом деле, я сомневалась, видела ли я еще когда-либо внешность более симпатичную и необычную. У нее был аккуратный нос с крупными ноздрями, маленький ротик и эти глаза… Один был фиолетовым, а другой зеленым.

Едва ее взгляд остановился на мне, в нем зажегся огонечек интереса, и она приветливо улыбнулась, заставив меня внутренне напрячься.

— Здравствуй. Ты должно быть Ребекка? Мне говорили, что в этом году ко мне подселяют соседку. Я была немного удивлена такому повороту…

— Потому что не пристало одной из Шести делить свою комнату с кем бы то ни было? — усмехнулась я, приподняв брови.

Ее глаза вспыхнули, а улыбка на лице стала еще шире.

— А ты не робкого десятка, да? Мне нравится. Значит, приживемся.

Мне все еще было не по себе от ее внешности, но я облегченно выдохнула про себя, когда поймала на себе ее оценивающий взгляд, который она даже не пыталась скрыть. Излишне дружелюбные при первом знакомстве люди вызывали у меня недоверие.

Ну, хорошо…

Почти все в этом мире вызывало у меня недоверие, но такие люди в особенности.

— На улице довольно тепло для таких плотных перчаток, тебе так не кажется? — спросила она, хитро прищурившись, а затем как ни в чем не бывало вернулась к переливанию жидкость из одной колбы в другую.

— А ты, кажется, из тех людей, которые суют свой нос в чужие дела? — вернула я ей ее насмешку.

Эвелин фыркнула.

— Что поделать? Вдруг у тебя там какая-то приставучая зараза? Что ты предлагаешь? Ходить, чесаться от мнительности, но молчать в тряпочку?

— У меня нет заразы, можешь не чесаться, — усмехнулась я, и напряглась от того, что мне начинала нравиться эта девушка.

Но мне никто не дал погрузиться в это беспокойство.

Дверь, от которой я отошла всего на пару шагов, вдруг с грохотом распахнулась, производя шума не меньше, чем от взрыва. Я, переживая очередной сердечный приступ, даже не успела оглянуться, чтобы узнать, кто там решил так эффектно появиться, как мимо меня с невероятной скоростью проскользнули две одинаковые тени, отчего мне на секунду показалось, что у меня стало двоиться в глазах.

— Вел! — завопила одна из теней мужским голосом, заползая под кровать, другая уже была там. — Спасай!

Эвелин, даже не поведя бровью и не оторвавшись от своего занятия, бездумно произнесла:

— Ректор все равно вас найдет рано или поздно.

— Он-то найдет. А Рейган может отойти успеет…

Из-под кровати послышались смешки.

Мои брови настойчиво полезли в волосы. Я медленно перевела взгляд с захлопнувшейся по инерции двери на кровать, под которой сейчас сидели двое близнецов, и моргнула.

Что, черт возьми, сегодня не так с этим миром?

— Вылезайте сейчас же! — рявкнула Эвелин. — Вот еще выгораживать вас! Мне и без этого забот хватает! У меня эксперимент в самом разгаре!

— Ой как нехорошо будет, если Рейган узнает, кто нам дал то чудо-зелье для наших темных дел… — поистине в этом голосе было собрано все сожаление мира.

— Эй! А вот это уже наглость! — выпрямилась Эвелин и, сдув с лица упавшую белую кудряшку, возмущенно посмотрела на кровать. — И вообще! Идите вон у Соньки прячьтесь!

— У нее там плотоядное растение вчера выросло! — с обидой в голосе снова произнес голос из-под кровати.

— Пора тоже такую штуку у себя в комнате заиметь! — буркнула Эвелин. Она кинула еще один взгляд полный недовольства на кровать и вернулась к своим колбам. — Вот подойдите только ко мне за очередным зельем…

— В какой раз она уже так говорит? — раздался насмешливый голосом из-под кровати.

— Не знаю, Аштон. Я сбился со счета.

— Ироды! — еще более возмущенно буркнула Эвелин.

Я нервно хихикнула и на всякий случай отошла от двери еще шагов на десять, ближе к своей кровати, пол которой остался свободным от узурпирования всякими залетными близнецами. Дверь в свою очередь также получила от меня подозрительный взгляд. Она выбыла из круга доверия.

Эвелин все еще что-то бурчала себе под нос, из-под кровати доносились перешёптывания и смешки. Вдруг из проема между полом и каркасом кровати показалась черноволосая макушка. Парень покрутил головой из стороны в сторону.

— Не видно? — послышался вопрос от его близнеца.

— Кажется, нет…

— Может, пронесло?

— Ну…

Юноша, извернувшись, вдруг посмотрел на меня, и я оказалась совершенно не готова к тому, что его глаза будут насыщенно золотыми, отчего все его лице приобретало кошачье выражение.

— Мое почтение, — расплылся он в улыбке и исчез под кроватью.

Да уж… Чего тут явно не хватало так это почтения…

Мое сердце как раз успокоилось, и, посовещавшись с бровями, решило, что последние уже должны вернуться на положенное место… как вдруг…

Дверь резко распахнулась, и моему взору предстал…

— Рейган! — пискнула Эвелин.

Это?! Это Рейган?!

Что за невезение!

Как тот самый юноша, чьи лошади чуть не убили меня не далее, чем неделю назад, тот юноша, что вытирал мои слезы платком, который я по неведомой причине теперь храню в кармане, как ОН вдруг оказался Рейганом, королем сия академии?!

Юноша осторожно закрыл за собой дверь, его взгляд прошелся сначала по несколько испуганной Эвелин, затем скользнул на кровать, и он прикрыл глаза. Девушка вдруг прекратила жалкие попытки прикрыть своим тщедушным тельцем огромное ложе и видимо решила, что лучше будет вернуться назад к столу со склянками.

Только сейчас я заметила, что вся поза Рейгана была несколько… натянутой, прямо как в день нашей первой встречи. Как и тогда, он словно едва сдерживал копившиеся в нем эмоции. Юноша открыл глаза, выдохнул, и этот выдох словно сорвал клапан.

— Вы что опять натворили?! Я кого спрашиваю?! А ну вылезайте немедленно! Сколько раз я говорил вам даже не сметь трогать эту башню?!

С каждым его словом гнев, теперь явно проступающий в голосе, нарастал, а глаза все сильнее метали молнии.

— Вы у меня неделю будете сидеть в своей комнате! Неделю! Откуда вы вообще взяли порох?!

При этих словах Эвелин как-то сразу уменьшилась в размерах и зашуршала своими скляночками, переливая что-то из одной в другую. Под кроватью все также была тишина, словно там и не было никого.

— Из-за вас я снова должен буду пойти к этому старому маразматику! Будто мне доставляет огромное удовольствие слушать его старческие бредни! И вообще от него воняет!

— Зачем же так про нашего достопочтенного ректора?

Я с моими снова улезшими в волосы бровями перевела взгляд с Рейгана на внезапно появившегося в нашей комнате юношу. Он обладал очень приметной внешностью. Его ярко-рыжие крупные кудри, бледную кожу с веснушками и пронзительно голубые глаза было трудно не заметить. Но даже все это было цветочками по сравнению с тем, что его руку обвивала белая змея! Она вдруг подняла голову от его плеча и, посмотрев на меня, зашипела.

Я сглотнула и сделала шаг назад. Теперь вся комната казалась мне местом крайне сомнительным.

— Не сейчас, Николас! — огрызнулся Рейган.

К слову, о последнем… Я все еще не могла поверить, что он был тем самым Рейганом… По словам Лауры «король» был образочком дружелюбия и спокойствия… Но этот юноша скорее был образчиком жалких попыток сохранить спокойствие…

— Думаю урон, который Аштон и Алоис нанесли академии будет оценен в два миллиона артов, — почти скучающе произнес Николас, погладив свою змею по голове, и та пощекотала его палец своим раздвоенным языком.

Мои глаза стали размером с блюдца.

Урон оценен… во сколько?!

Рейган, состроив гримасу, обещавшую смерть неверным, кивнул головой, а затем снова бросил гневный взгляд на кровать.

— Два миллиона, бездельники! Если вы думаете, что я внесу за вас хоть еще один арт, вы ошибаетесь! Деньги будут вычтены из вашего содержания!

Я охнула. Это какое же у них содержание, что из него вот так запросто можно вычесть такую сумму… Хотя, о чем это я? У меня вон тоже два миллиона в кармане валяется, буквально осталась со сдачи с булавок…

Под кроватью завозились.

— Но… — послышался писк.

— Ни слова! — взорвался Рейган. — Надо было думать, прежде чем подрывать одну из самых древних башен в истории города! Два миллиона — это пустяки, по сравнению с той нотацией, которую мне предстоит выслушать от наших отцов! Я готов вас просто…

— Поберегись! — завопила Эвелин и бросилась на пол.

Рейган только успел повернуться, Николас с безразличным выражением лица быстро сделал пару шагов назад. На столе девушки что-то забурлило и…

Стекла выбило взрывом. Банки, склянки, колбы… Все полетело на пол. По комнате поплыл мерзкий, пробирающий до слез запах. Рейган, который стоял ближе, оказался заляпанным какой-то зеленой субстанцией, за безопасность которой я бы не ручалась. Зеленая капля стекла по его шее… На его лице стало появляться выражение крайнего бешенства…

— Ой… — пискнула Эвелин, заползая под стол, стараясь не порезаться о разбившееся стекло.

Две одинаковые головы, высунувшиеся из-под кровати, осмотрели произошедшее, и комнату огласил их громогласный смех, но они подозрительно быстро заткнулись, посмотрев на Рейгана, и снова уползли в безопасное пространство под кроватью.

— Вел! — раздался новый голос от дверей и в проеме возникла невысокая девушка, она гневно потрясала каким-то растением с оборванными листиками. — Вел, ты опять!

— Софи, это не я! — пискнула Эвелин.

Девушка все еще потрясала поникшим кустиком, когда позади нее вдруг возникло нечто… Оно было скорее растительным, чем животным, имело огромный рот с клыками и передвигалась на корнях, и вообще было отдаленно похоже на странного паука. Монстр прыжками преодолел пространство комнаты и бросился к Николасу.

Я зажмурилась, полагая, что это нечто сейчас сожрет бедного юношу.

— Это еще что такое?! — завопил Рейган.

Сие явно была не реакция на смерть друга, поэтому я все же рискнула открыть глаза и увидела, как эта монстрятина ластиться к Николасу, а тот к моему великому удивлению, присев, с полной доброты улыбкой поглаживает нечто по корням.

— Это я накормила свой кактус порошком, который подарила мне Вел… — застенчиво проговорила Софи, прижав к груди потрепанный кустик.

— Так… — произнес Рейган, зажмурившись, и ущипнул себя за переносицу. — Все это…

— Рейган! Сзади! — завопили близнецы.

Тот резко развернулся и как раз успел заметить в проемах разбившихся окон, что к нам стремительно летела целая стая птиц — вороны, воробьи, ласточки, соловьи… Они все будто обезумели, кричали на свои лады, казалось, еще мгновение, и они просто снесут башню!

— Николас, дьявол тебя подери! — завопил Рейган, вскинул руки и из них полилось самое настоящее пламя, птицы закричали в агонии и стали падать.

Моя челюсть оказалась на полу, я на нетвердых ногах сделала пару шагов назад и всем телом плюхнулась на кровать.

— Зачем ты так? Птицы же в ни в чем… — печально начала Софи.

— Молчать! Все! Живо! В гостиную! — взревел юноша, которого буквально довели до белого каления. Он кинул на кровать очередной яростный взгляд, но потом вдруг вздохнул и выдавил улыбку. — Пожалуйста.

— Да! — тут же отозвались остальные, и комната в мгновение опустела. Остались только Рейган и я.

Признаться честно такое положение меня несколько пугало. Серьезно. Я только что видела, как этот парень пускал из ладоней огонь! Огонь! Из ладоней! И вообще…

Его взгляд медленно обвел пространство, остановился на мне, и брови чуть дернулись, будто он только сейчас меня заметил, хотя скорее всего так и было. Рейган быстро посмотрел на разбитые окна, стол и снова на меня.

— И как вы умудряется появиться ровно там, где вас совершенно не ждут? — проговорил он с неизменной натянуто-вежливой улыбкой и ледяным выражением глаз.

— Ох, сударь… Извольте тогда вешать таблички. Я вам подскажу. На дороге повесьте: «Не смейте выходить, здесь будет ехать Его величество Я», и аналогичную в комнату: «Не смейте входить, здесь будут происходить мои сумасшедшие разборки с моими не менее сумасшедшими друзьями»!

Мои конечности только-только стали обретать былую силу, и я сжала пальцами покрывало, чтобы успокоиться. Чувствуя, как неприятно обида растекается в груди.

Он зажмурился и снова ущипнул себя за переносицу.

— Прошу помолчите о том, что увидели… Поверьте, вам лучше помолчать.

— Я уже в ужасе от перспективы рассказать об этом кому-нибудь. Не утруждайтесь.

— Просто постарайся не доставлять мне лишних неприятностей.

— Ох, разумеется! — вскинула я брови, усмехнувшись. — У Его величества же столько забот!

Он выдохнул.

— Было приятно снова вас увидеть, — улыбнулся Рейган, пригвождая меня к кровати своим взглядом. Затем он кивнул на прощанье и покинул комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. Хотя я прямо-таки чувствовала, как юноша хотел шибануть этой дверью со всей силы.

Ветер задувал в разбитые окна, мерзкий запах медленно улетучивался.

Сбросив с лица высокомерную маску, я достала из кармана платок Рейгана и развернула его. Только сейчас мое внимание привлекла вышивка в самом углу. Присмотревшись, я прочитала: «С.В».

Сесилия… Ну конечно…

Потерев лицо рукой, я выдохнула со смешком и зажмурилась.

Разумеется, он дал мне платок своей пассии.

Скомкав его в кулаке, я со злостью швырнула платок на пол и откинулась на кровать.