Наследница неба

Глава 17

Когда запели птицы, моя сонная голова поняла, что уже утро. Я приоткрыла глаз, солнечный свет лился в дыры в крыше и стенах. Гриффин все еще спал, его лицо было умиротворенным, как у ребенка. Я смотрела, как его грудь вздымается и опадает с каждым вдохом. Лицо его было испачкано кровью и грязью, желтая и фиолетовая краска размазалась в бою с Левиафаном и от бесконечного дождя ночью. Со стороны болот уже не доносилось радужное сияние, только солнце светило на бледном небе.

Я заерзала под накидкой из кару, и она была уже легче, чем пару часов назад. Почти весь мех свалялся, но высох, а вот мое платье все еще было мокрым. Я приподняла ногу, вытянув ее, чтобы прекратилась судорога. Поход в ночи, бой с Темным Левиафаном – все это казалось снами, пока я смотрела на облака сквозь дыры в крыше.

Я поднялась так тихо, как только могла, но Гриффин все равно проснулся. Он застонал, протирая глаз тыльной стороной ладони.

- Только не говори, что солнце уже встало, - сказал он, и я чуть не рассмеялась.

- Все еще ночь. Спи дальше.

- Врешь.

Я выглянула в дверной проем хижины в сторону болота. Поверхность его была спокойной, подернутой туманом, покрытой лабиринтом камышей и воды. На юге земля казалась тверже, камыши – гуще, а трава – зеленее. Горная гряда была так близко, что я не сразу ее увидела, ожидая обнаружить ее вдали. Я подняла голову, и пики гор оказались высоко в небе. Мы были почти у основания, это меня обрадовало.

- Гриффин, - сказала я. – Мы возле гор. У нас получилось!

- Отлично, - проворчал он, ворочаясь под мехом. – Теперь нужно идти прямо.

В животе заурчало, и я устроилась у дверного проема и поискала в своей сумке вяленое мясо хазу, что нам сложила с собой Сайра. Гриффин, наконец, сел, вытянув руки над головой. Его оружие лежало грудой на полу рядом с ним, и он начал затягивать кожаные шнурки. Я пыталась не смотреть, помня, как близко мы спали этой ночью. Было приятно так лежать, но от этих мыслей, от мыслей о нем по венам потекло тепло. С Джонашем я такого не чувствовала. Я пыталась, но не могла. С Гриффином я пыталась запретить себе эти чувства, но не получалось. И я не хотела этого менять.

Я покачала головой, откусив еще кусочек мяса. Алайя это понимала, а теперь я должна была рассказать Гриффину правду, какой бы ни была его реакция. Моя жизнь мне не принадлежала. Я привыкла к этому, но чувствовала знакомую панику, подступавшую к горлу, от которой мне хотелось пробежаться по моему обрыву на Ашре и остаться наедине с чертополохом, огнецветом и жадными пиками.

Мы ели и пили в тишине, пока солнце поднималось все выше. В комнате повисло напряжение из-за невысказанных слов. Ночью я была смелой, но при свете солнца стало страшно. Я боялась потерять все. Я даже не знала, что хотела этого.

Гриффин заговорил первым:

- Если поспешим, то нам остается лишь пару дней совместного пути, - сказал он.

Мне нужно домой… так ведь? Я этого хотела. Я должна была это сделать. Почему тогда я мешкала?

Я хотела позвать его с собой. Но вместо этого сказала:

- Думаешь, дирижабль меня увидит?

- Нужно будет как-то подать сигнал. Как часто они летают над горами?

Я задумчиво жевала последний кусочек вяленого мяса. Я потеряла счет времени, но гости, прилетевшие на праздник, могли вернуться домой пять или шесть дней назад. Я не знала точно.

- Дирижабли точно ходят между Буруму и Ашрой раз в неделю, - сказала я. – Порой два раза. Не знаю, ищут ли они меня до сих пор. Даже если да, они не подумают посмотреть на горы, - это место было так далеко от того, куда я упала. Ашра отсюда казалась намного меньше, словно чернильная клякса в небе.

- Я дождусь их появления, - сказал Гриффин. – Даже если придется долго ждать.

Мы спустились по веревочной лестнице, руки и ноги болели и двигались плохо. Гриффин промыл ногу в воде неподалеку, пока не остался только длинный кривой порез от клыка Темного Лефиафана. Он сказал, что если рана откроется, ее придется зашить, но больше угроз не было. Я не могла представить его с костяной иглой и нитью, зашивающего рану без помощи врача. А он сказал, что это уже не первый раз.

Мы прошли мимо последних камышей и ступили на зеленую траву, где наши следы уже не заполняла мутная вода.

Мы шли час, и не было ничего, кроме горы впереди, извилистая тропа шла к ближайшей горе в гряде. Солнце было высоко в небе, ведь мы поздно вышли в путь, горячий воздух обдувал нас, высушивая наши накидки и одежду. Мы начали взбираться по горе. Через час или два мы оказались на развилке.

- Наш путь – прямо, - сказал Гриффин. – Он приведет нас к вершине.

- А что за горами?

Гриффин улыбнулся.

- Океан. Там была деревня моего отца.

Океан? Мои глаза расширились. Я была так близко к тому, что так сильно хотела увидеть. Было заманчиво забыть об Ашре. Они поживут без меня неделю, а то и месяц, а то и всю мою жизнь. Я могла взять Гриффина за руку, и мы побежали бы по тропе, а через пару дней оказались бы по пояс в прохладной соленой воде, окруженные рыбками, дельфинами и ракушками.

Это было бы мило, но так можно было лишь мечтать. Гриффин выжидающе смотрел на меня. Я знала, что он отведет меня, если я попрошу. Но я безмолвно повернулась к тропе, ведущей к вершине, и мы больше ничего не говорили. Я – фитилек и воск. Моя жизнь мне не принадлежит.

Мне было интересно, какие монстры живут в горах, но Гриффин сказал, что их не много.

- Здесь лишь крохи, - сказал он. – Людей нет, так что нет и монстров больше василиска, да и те размером с оленя.

Горная тропа была вытоптанной, песок давно слежался. Это напоминало мне тропы из цитадели к озеру Агур и окрестностям. Поля вокруг тропы были усеяны полевыми цветами, яркими желтыми, розовыми, огненно-оранжевыми, как крылья Феникс, и синими, как чешуя грозового дракона. Красные пчелы толпились над цветами, собирая нектар, чтобы сделать алый мед, пока сверкающие осы лениво дергали крылышками в жарком воздухе. Мы шли по извилистой тропе вверх, словно это была карусель из летописей, и чем дальше, тем поворотов было больше.

К ужину воздух стал прохладнее. Я вспомнила о воздухе на Ашре. Там я никогда уже не почувствую такого тепла. Мы решили остановиться, ведь дирижаблей не было видно, а в темноте можно было упасть с горы. Маленький водопад спускался с неровного выступа в камне, и в маленькой пещере за ним мы могли устроиться на ночлег. Вокруг нас были деревья, полные птиц, поющих перед закатом.

Мы сидели и жевали сушеные ягоды из сумок, когда раздалось шипение с шорохом.

Гриффин вскочил с луком и стрелой в руках. Василиск вышел из-за угла и был так же испуган при виде нас, как и мы при виде его. Он вздыбил перепончатую кожу вокруг головы, как гриву, затряс предупреждающе хвостом. Солнце блестело на его чешуе радугой цветов. Раздвоенный лиловый язык монстра показывался из его пасти, и он шипел на Гриффин, не зная, нападать или отступать.

Гриффин держал лук наготове, натянул тетиву, но не выпустил стрелу. Вдруг василиск бросился вперед, и стрела тут же полетела в его шею. Василиск зашипел и попытался ухватить Гриффина беззубой пастью, но тот отскочил в сторону и вцепился сзади в его вздыбленную гриву. Василиск попытался напасть на меня, стуча хвостом и раскрывая пасть, но Гриффин удерживал его. Еще два рывка, и яд химеры подействовал, глаза василиска закатились, а голова упала на землю.

Я помогла Гриффину медленно срезать радужные чешуйки, которые он обещал Сайре. Каждая была размером с мою ладонь, но почти ничего не весила. Она могла бы сделать из них ожерелье, но Гриффин покачал головой:

- Они красивые, но еще и непробиваемые. Из них получится хорошая броня, если у Сайры будет на это время. А если нет – мы продадим их, когда пойдем в следующий раз к оружейнику в землях лавы. Но они разрушаются, так что такой брони хватит на пару месяцев.

- А какие земли лавы? – спросила я, отцепляя от василиска еще одну чешуйку. – Там жарко? И там… есть эти… вулканы?

Гриффин рассмеялся.

- Не там, где мы жили, - сказал он. – Намного дальше на север было несколько активных. Там богатая и черная земля из-за потоков лавы, но землю пересекают горы, так что устроить там ферму сложно, нужно осторожно выбирать место для полей. А еще стаям бехемотов нравится прятаться в горах. Но в камне много железа, так что это идеальное место для кузницы. Земли лавы начинаются севернее от места, где я тебя нашел, по другую сторону от тени Ашры.

- Хотелось бы посмотреть, - сказала я, опуская еще одну чешуйку в горку, - на место, где ты вырос.

Гриффин улыбнулся и вытер пот со лба рукой. Он собрал чешую в сумку и начал отрезать мясо для нас.

- Я бы тоже хотел увидеть твой дом, - сказал он. – На Ашре. У вас с отцом есть ферма?

И снова правда пыталась вырваться, как бы я ее ни прятала.

- Нет, - сказала я. – Но моя подруга Элиша живет на ферме. У нее есть карликовые козы, курицы, и они пекут самый вкусный хлеб.

- Хлеб, - сказал Гриффин со сверкающими глазами. – Как моя мама, горячий и из печи.

- О хлеб Элиши тоже можно обжечь пальцы, - сказала я. – Но нет ничего вкуснее первых буханок во время уборки урожая в Улане.

Я собирала ветки для костра, пока Гриффин разбирался с мясом василиска. Солнце уже было низко на небе, цвета заката разлились по небу, словно кто-то уронил баночки с краской. Вид с горы был невероятным. Было не так высоко, как на Ашре, чтобы земля казалась мертвой картиной. Отсюда были видны движения, все было ярким. Я видела хазу и драконов, кружащих над долинами в угасающем свете, воду в болотах, отражающую солнечный свет как разбитое зеркало. Я видела реку, уходящую к лесу, где остались Алайя и Сайра. А еще дальше была тень Ашры, безмолвно висящей в небе.

Кто мог знать, что мир, захваченный монстрами, совсем не чудовищный?

Гриффин тихо заговорил над моим ухом:

- Ты еще можешь передумать.

Я повернулась к нему. Его ореховые глаза сияли, а растрепанные каштановые волосы падали на глаза. У меня никогда еще не было права выбора. А он был готов поддержать любой мой выбор. Мы стояли так близко друг к другу, что мир казался где-то далеко. Я могла подойти еще ближе, и он, думаю, позволил бы это. Я могла обвить руками его шею и увидеть, что он будет делать, что я буду делать. И в мире не было бы ничего, кроме нас, все было в моих руках.

И тут Гриффин разразился незнакомыми ругательствами и помчался к костру, где горело мясо василиска. Я подбежала следом, и мы задули огонь на мясе, смеясь до слез. Мы убрали обгоревшие края и принялись за горячее мясо внутри, а потом вымыли обожженные пальцы в водопаде. Туман от воды бросал нам на лица холодные капли, небо стало светло-фиолетовым, солнце скрылось за горизонтом, и день подошел к концу.

У костра было теплее, но Гриффин настоял, чтобы мы спали в пещере за водопадом.

- Василиски плохо видят в темноте, - сказал он. – Я видел, как они натыкаются на гору ночью. Но нас возле костра они точно не упустят, - воздух в горах был холодным, но в крохотной пещере осталось тепло дня, не было ветра. Гриффин расстелил на земле свою накидку из кару, я разложила рядом свою. Накидка высохла после долгого пути на солнце, мех был мягким и теплым. Мы смотрели, как на небе зажигаются звезды по бокам от вуали водопад.

- Завтра, наверное, придется весь день идти, - сказал он. – А там уже будем ждать дирижабля. Они летают по ночам?

Я покачала головой. Я видела их только днем.

- Это не самые стабильные механизмы. Наши технологии сильно ограничены.

- Наши тоже, - сказал Гриффин. – Ученые быстро погибают. Они не сражаются. Потому охотники на монстров пытаются обеспечить безопасное место, чтобы снова развить цивилизацию.

- Ты говорил, что у Ледяного моря может быть целая деревня.

- По слухам, несколько деревень осталось. Но Ледяное море очень далеко, а я не имел дела с ледяными монстрами. Если там и есть деревня, у них должны быть свои хорошие охотники.

- Когда я… попаду на дирижабль, - медленно сказала я, - что ты будешь делать?

Гриффин вытянул ноги, уткнувшись руками в колени.

- Я вернусь к Алайе и Сайре, если они еще в убежище, - сказал он. – Если нет, я пойду в земли лавы, чтобы оставить эту чешую оружейнику. А потом? Я буду дальше бороться с монстрами, которые угрожают выжившим, и смотреть на небо, вдруг упадет кто-то еще, как ты, - он сделал глоток из фляжки и закупорил ее. – А ты?

- Я… - я так отчаянно хотела покинуть землю. А для чего? Мятеж меня беспокоил, да, но я знала, что отец легко с ним справится. А потом жизнь снова вернется к тихой библиотеке, чтению летописей и мечтам о мире внизу. Я буду сбегать к озеру Агур и на свой обрыв, уклоняясь от своих обязанностей и не забывая взять с собой Элишу. А через год выйду замуж за сына Саргона, которого не люблю. И возьму всю ответственность на себя. Да, я хотела снов быть с отцом… Но теперь я знала больше. Я многое видела. Внизу был целый мир, который я хотела исследовать.

- Кали.

Я посмотрела на Гриффина, а он был встревожен.

- У тебя опять этот взгляд.

Я коснулась рукой своей щеки.

- Какой взгляд?

- Словно на твоих плечах весь мир. Когда ты думаешь о доме, у тебя этот взгляд. Я его знаю. У охотников такое тоже бывает, - он уперся рукой в мех кару и придвинулся ближе ко мне. – Забыть о жизни ради остальных. Но ты словно не сама сделала этот выбор. Его сделали за тебя.

Я молчала. Он снова угадал.

Он покачал головой.

- Хотелось бы, чтобы ты рассказала, - отметил он. – Помогать остальным очень важно, да. Но ты выглядишь такой несчастной, когда говоришь о возвращении домой. Ты можешь выбрать сама, Кали, - его лицо было так близко к моему, что его дыхание касалось прядей волос возле моего уха. – Что ты выбираешь?

Что я выбираю? Я задавала себе этот вопрос множество раз, но выбирать всегда приходилось, думая об остальных – об отце и его уважении, о моем народе. Меня никогда не заставляли, но подталкивали к нужному пути. И я выбирала его, думая, что другого варианта нет, ведь я не хотела всех подвести.

Но пока я смотрела в сверкающие глаза Гриффина, я знала, что могу выбрать сама, не думая о последствиях.

Я выберу этот момент. Этот шанс.

Мой голос превратился в шепот:

- Я… выбираю…

Ладонь Гриффина коснулась моей щеки, рука его была мозолистой и теплой. Его глаза были бездонными и ореховыми, как поля во время уборки урожая, как теплый хлеб только из печи.

Я склонилась к его губам, оставались лишь пару дюймов. Я не хотела больше думать. Я не хотела тревожиться.

Я выбрала Гриффина.

Он закрыл глаза и приблизился ко мне.

И тут я с ужасом поняла, что предала его. Единственного человека, который искренне спросил у меня, чего я хочу. Я не могла так его ранить.

Я отвернулась и опустила взгляд. Его губы замерли возле моей щеки, он открыл глаза, растерявшись.

- Прости, - прошептала я. – Я… помолвлена.

Гриффин выдохнул, дыхание коснулось теплом моей щеки. Он отодвинулся на свою накидку из кару, глядя на свои руки.

- Это не мой выбор, - быстро сказала я. – Я не люблю его. Он мне вообще не нравится. Но я обязана.

Я столько времени держала это в себе, что теперь правда вырвалась потоком, который нельзя было остановить.

- Я – дочь царя, наследница Ашры и ее земель. Потому моя жизнь мне не принадлежит, Гриффин. Мне суждено править на парящих континентах. Мне суждено быть фитильком и воском, наследницей Феникс. Мне суждено гореть для людей.

Сначала он ничего не сказал. А потом тихо заговорил:

- Когда горит свеча, Кали, воск тает и стекает с нее. Фитилек сгорает. А потом и свет гаснет.

- Я не хотела этого скрывать. Я хотела рассказать. Но после того, как Алайя рассказала об операции «Феникс» и про ужасные деяния наших людей… А перед падением я узнала о мятеже в Буруму. Я должна предупредить отца и остановить это. Прости, Гриффин. Я не хотела, чтобы ты думал, что люди наверху не изменились. Я не хотела, чтобы ты думал, что я выбрала кого-то еще. Я просто хочу вернуться и все исправить.

Гриффин молчал, и я знала, что ранила его.

- Конечно, ты бы не захотела все это рассказывать, - тихо сказал он, и он был таким прощающим, что у меня заболело сердце, а совесть принялась ругать меня. Он смотрел на водопад, на круги, появляющиеся на поверхности небольшого пруда в камнях. – Как его зовут?

Я не хотела озвучивать это, чтобы воплощать в реальность. Но он заслужил знать правду.

- Джонаш. Он – сын Саргона, правящего на континенте Буруму.

Гриффин лег спиной ко мне. Я хотела дотянуться до него, но не знала, как. Шрамы на его спине изгибались, и я могла лишь догадываться, какие шрамы оставила только что сама.

- Гриффин, я хочу все исправить, - сказала я. – Я вернусь, разорву помолвку. Скажу отцу, что жива, все улажу. И потом вернусь.

- Ты не можешь, - сказал Гриффин, повернувшись ко мне. – Им нельзя знать, что внизу выжили люди. Мы знаем о прошлом, как и те, кого сбросили. Мятеж из-за них вспыхнет и среди нас. Они подумают, что мы в этом замешаны и всех уничтожат.

Я покачала головой.

- Нет. Мой отец не такой. Он выслушает, я знаю.

- Но ты обещала Алайе, - сказал он, и вес обещания камнем лег на мое сердце. – Ты обещала сохранить наш секрет.

Последние лучи солнца угасли, мир вокруг нас потемнел. Я слушала журчание водопада. Этот миг ускользал от меня, как вода, утекал сквозь пальцы, хоть я и старалась его сдержать.

- Это мой отец, - тихо сказала я, устроившись на мехе рядом с Гриффином. Он перевернулся, чтобы видеть меня, хотя в темноте видно было плохо. – И он думает, что я погибла. Мне нужно его снова увидеть и дать понять, что я в порядке. Я… должна уйти.

Гриффин нашел в темноте мою руку, и наши пальцы переплелись.

- Знаю, - прошептал он.

Мне нечего было сказать. Поток быстро уносил этот миг. Каким бы он ни был, каким бы ни мог быть… теперь он стал прошлым, сияющим как древняя звезда на небе.