Насмешивший Бога [СИ]

Глава седьмая

Когда Дамир проснулся, Саши в кровати уже не было. Он встал и пошёл в душевую.

…Саша была в кухне, варила кашу, как обычно по утрам. Стояла спиной к Дамиру, лицом к плите, но он видел, что она знает о его приближении, потому что уши у неё буквально полыхали. Дамир подошёл, обнял её сзади и прижался всем телом. Саша замерла.

— На всякий случай, — шепнул он прямо в полыхающее ухо. — Чтобы тебе в голову не пришло делать вид, что ничего не произошло, я тебе напоминаю: всё произошло. И произойдёт ещё, ещё, и ещё.

Он развернул Сашу к себе, они начали целоваться. Саша обняла его за шею.

Вздохнув, Дамир отстранился, посмотрел в сияющие глаза Саши.

— Я бы, конечно, прямо сейчас снял с тебя эти милые шортики, но придется ждать ночи, — и он указал глазами на дверь, за которой жили абика и Гуля.

— У нас много дел днём, Дамир Азатович. Они никуда не делись, — Саша выключила плиту, — К тому же, сегодня начинаем курс уколов.

— Куда уколы? — спросил Дамир, устраиваясь за столом.

— Туда, Дамир Азатович, туда, — улыбнулась Саша.

— Вот ведь черт, — пробормотал он.

…Ночью он перехватил Сашу, когда она возвращалась из душа в свою комнату.

— Давай договоримся сразу, в целях экономии времени на более приятные моменты, что ты ложишься сразу со мной. Желательно сразу без одежды.

— Совсем-совсем? — поддразнила Дамира Саша.

— Совсем, Саша, совсем, — он стянул с неё футболку, помог освободиться от остального.

Саша стояла перед ним, а он рассматривал её со всех сторон и гладил. Саше становилось всё тяжелее дышать.

— Ты такая красивая, Саша! Ты настоящая красавица, — он гладил её волосы, плечи, грудь. — Ослепнуть можно. Обними меня так, как обнимала утром.

Саша обняла его, глядя в глаза. Ей всё время казалось, что она спит, что это не может быть правдой.

— Саша моя, Сашенька, — он очень крепко прижал её к себе и начал торопливо покрывать поцелуями её лицо.

…- Скажи: Дамир…

— Дамир Азатович…

Он приложил палец к её губам:

— Скажи: Дамир…

— Дамир, — послушалась Саша.

— Скажи: Дамир, я твоя любовница.

— Дамир, я твоя любовница.

— То-то же. И чтобы ни с кем ни-ни. Ты моя. Узнаю — убью его, — Дамир сдвинул брови.

— Кого "его"- то? Вы всё шутите.

— Ты. Не вы, а ты. И я не шучу. Ты моя.

И продолжил шёпотом:

— Я столько всего хочу с тобой сделать, Саша! Ты даже не представляешь. И сделаю.

Засыпая, Саша думала, как так получилось, что она вызывает подобные эмоции у Дамира? Ни в каком самом фантастическом сне ей не могло присниться то, что происходило между ними. Ведь он был для неё почти божеством, далёким, недосягаемым…

Дамиру не спалось. Глаза привыкли к темноте; он смотрел на спящую Сашу и думал о том, что у него есть всего две недели на принятие решения.

…Пресыщенный, порочный и ненавидящий почти всё своё окружение, он, до мозга костей сын своих родителей, попал так, что впервые в жизни не знал, как справиться с ситуацией. Саша околдовала его, а он только и мечтал о том, чтоб увязнуть ещё сильнее. Как с ним могло такое произойти? С ним, который к своим восемнадцати годам попробовал всё, что могут дать женщины, пресытился, устал, откровенно скучал? Он получал удовольствие лишь от учёбы и от своих стройных планов, которые вынашивал уже два года. Он мечтал о свободе, о карьере и о большом будущем. А его мать мечтала продать его подороже.

Он ненавидел Дианочку, её родителей, свою мать и самого себя.

Он давно сбился со счёта и не знал точно, сколько у него было женщин. Отец внушил ему чуть ли не с детства три строгих правила: это должна быть женщина; это должна быть женщина от восемнадцати и старше; безопасный секс. А уж сколько у тебя женщин и сколько их одновременно, — зависит от тебя и твоих возможностей. Дамир, зная свои внешние данные и обладая интеллектом намного выше среднего, "превзошел" своего "учителя".

Дамир вспыхнул, вспомнив последний раз перед поездкой к абике: он был тогда с двумя подружками Дианочки, причём, одновременно. И они согласились.

Дамиру стало так противно сейчас, что тошнота подкатила к горлу. Саша никогда, ни при каких обстоятельствах не должна узнать о его прошлых похождениях и "милых" привычках.

Его образ жизни закономерно привёл его в итоге на больничную койку. Авария и встреча с Сашей помогли ему очиститься от всей грязи, которая плескалась внутри него. Он начал жить заново. И он абсолютно не представлял теперь себя без Саши. Но как быть с планами? Саша не вписывается в планы, а планы не вписываются в этот город, необходимо вернуться в Казань. Предложить Саше поехать с ним в качестве любовницы он не может: она никогда не согласится, разочаруется в нём.

Остаться тут? Перечеркнуть всё, отказаться от всего? Он не готов. В конце концов он принял решение, что уговорит Сашу дождаться его, а сам быстро уладит все дела и вернётся за ней.

…Приезжать без предупреждения, видимо, было особым личным стилем Лолы Юсуфовны. Она прибыла в Зеленино утром двадцать второго августа; заехала в больницу, получила все бумаги, и только тогда явилась за Дамиром. Помогая собирать его вещи, Саша рассудила, что так даже лучше. Они провели эту ночь так же, как все предыдущие пятнадцать ночей — наслаждаясь друг другом, предаваясь страсти. Если бы они знали о разлуке, всё было бы омрачено. Долгие проводы — лишние слёзы. Сейчас Саша делала всё, словно во сне: освобождала холодильник, собирала вещи Дамира, беседовала с Лолой.

— Ты даже не пересчитаешь? — удивилась та, когда Саша взяла конверт с деньгами и продолжала стоять молча, опустив глаза.

— Зачем? Я не думаю, что вы станете обманывать меня.

Лола кивнула.

— Спасибо тебе за работу.

— На здоровье.

Улучив минутку, Саша позвонила Анне, которая приезжала с предложением работы. Та очень обрадовалась, сказала, что сама лично приедет за Сашей через полтора часа.

…Всё было собрано. Лола выжидательно стояла у входной двери. На ней была чёрная кожаная куртка: жара внезапно закончилась, уступив место не по-августовски холодной погоде. Саша заканчивала уборку в кухне. Её сумка тоже была собрана. Из комнаты появился Дамир. Они за всё утро не перекинулись с Сашей и парой слов. На Дамире тоже была чёрная куртка, джинсы. "Как он всё-таки красив"…

Он посмотрел на Лолу как-то так, что та, усмехнувшись, вышла за двери. Ну надо же, весь в отца: ни одной бабы не пропустит. Даже тут, в бинтах и гипсе, похоже, соблазнил свою серьёзную сиделку. Им же не видно их лица со стороны, а ей, Лоле, видно…

Едва за ней закрылись двери, Дамир кинулся к Саше, схватил, прижал к себе.

— Саша, я быстро всё улажу и приеду. Пожалуйста, дождись меня! Хорошо? — он поднял ладонями её лицо, и Саша увидела, что в его глазах стоят слёзы.

— Да, да, — закивала она, — я буду в Лебедево, или снова тут, в больнице. Номер телефона знаешь. Ух…

Саша почувствовала, как у неё слёзы брызнули из глаз.

Он собирал губами её слезинки:

— Сашенька моя, Саша…Я тебя люблю. Сашенька…Ни с кем ни-ни!

— Не говори глупостей, — шмыгнула Саша.

Потом что-то вспомнила, схватила его за воротник:

— Не женись на ней, ты понял? — она поймала взгляд Дамира. Тот кивнул, глядя широко открытыми глазами, — Она тебя не любит! Ты сделаешь огромную ошибку, и будешь жалеть, сам себя загонишь в угол…

Дамир снова начал её целовать, их слёзы смешивались.

— Всё, иди, иди… — подтолкнула его Саша, — И береги себя!

— Ты тоже береги себя, и дождись!

Саша смотрела в окно, как он вышел во двор. Лола ждала его у ворот. Они вышли, и вскоре раздался звук заведённого мотора.

Звуки его низкого, но по-юношески звонкого голоса, всё ещё отдавались в Сашиной голове: "Я тебя люблю!".

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Октябрь 2010 г.

Как хорошо, что она сначала действительно верила в то, что он приедет, — это помогло ей не провалиться в пучину безысходности резко. А так Саша погружалась туда медленно, шаг за шагом. Дамир не звонил и не писал, а Саша никогда бы не сделала этого первая, стеснялась. Потом Саша постепенно начала понимать: он не приедет. Эта мысль ежедневно, миллиметр за миллиметром, проникала в её мозг. Она уже перестала плакать в подушку каждую ночь, почти свыклась. И вот сегодня это сообщение…Точнее, несколько сообщений.

Её подопечная, слабнущая день ото дня Аделина Карловна, спала почти целыми сутками после обезболивающего. Саша уже несколько часов сидела в кресле, поджав ноги, и смотрела в окно. Холодный прозрачный октябрьский воздух, словно хрустальный; ярко-синее небо, жёлтая листва… Саша обожала осень, но только не в этом году.

Слёзы давно высохли, и Саша вновь перечитала то, что написал ей Дамир.

Сначала он рассказал о том, что прошёл курс реабилитации; это Сашу порадовало. Написал, что уже перестал хромать, и рука почти не ноет. Что недавно вернулся к учёбе. А далее…он сообщил, что женился. И когда только всё успел?

"Я знаю, что именно этот шаг ты мне вряд ли простишь, Саша, но всё же попытаюсь объяснить. Лола Юсуфовна спала и видела слить воедино свой бизнес с бизнесом родителей Дианы; они тоже были не против, но и хотели что-то ещё получить. Этим "чем-то" оказался я — Диане 24, пора замуж, и я ей приглянулся. А я, как ты знаешь, "болен" фармакологией и химией. Потому Лола придумала схему: она покупает на моё имя некую аптечную сеть, до свадьбы, чтоб это не стало позже совместным имуществом. Я женюсь на Диане. После этого Лола и родители Дианы сливаются бизнесом в едином порыве. А дальше на моё усмотрение, потому что Лола уже при любом раскладе их не выпустит из цепких рук. Так вот, аптечная сеть уже моя, свадьба тоже состоялась. Сейчас я в отъезде, а Лола там сливается с родителями Дианы. Как только всё решат, я разведусь. Думаю, это будет уже зимой".

Саша опустила руку с телефоном. Что ж. Кто она такая, чтобы судить. Она не может выбирать за него; она может выбирать только за себя. И не то что бы она такая вся в белом, а он плохой… Но такая жизнь не для неё. Просто эта жизнь не для неё. Она, Саша, слишком простая, чтобы это всё понять.

Так что совет да любовь. Тем более, сейчас в отъезде. Ну понятно, медовый месяц.

Потом Дамир написал: "Прошу, дождись меня, пожалуйста, Саша! Я найду способ объяснить тебе всё". Ну да, ну да.

А потом еще написал: "Продал тачку, так как в ближайшее время вряд ли смогу сесть за руль". А деньги отправил ей, Саше. Подсмотрел данные в её паспорте, и отправил перевод. Надо получить в банке. Четыреста тысяч. Надо получить их и погасить кредит.

Конечно, он хотел помочь, но почему-то именно от этих денег Саша взбесилась: её охватила холодная ярость. Сначала она стала думать, как отослать их обратно. Но потом рассудила, что вступать в перепалку с женатым мужчиной — это как-то неприлично. В перепалку допустимо вступать со своим мужчиной. А деньги ей отправил Дианочкин мужчина. Она, Саша, никак ни собирается обнаруживать своё присутствие. Пусть Дамир знает — деньги дошли до адресата, и на этом всё. Она погасит кредит. Она получит эти деньги, но она берёт их взаймы.

Сидя у окна и глядя синее небо, Саша построила свои личные планы, выбрала свой путь к свободе. Как прекрасно, что он так её разозлил! Она почувствовала себя живой впервые за два месяца. Не будет ни сценария Олеси, ни бедной Лизы. Не дождётся. Саша приняла следующие решения. Первое: работа. Аделина Карловна угасает день ото дня, Саша, как медик, это видит. Скоро Сашин контракт здесь закончится. Следующая работа должна быть с официальным трудоустройством — необходима справка для банка. Одновременно нужно копить на первый взнос.

Второе: ипотека. Своё жильё — часть свободы, хватит уже бомжевать.

Третье — накопить и вернуть долг Дамиру. Она костьми ляжет, но сделает это.

А потом…потом она мечтает родить ребёнка, а лучше, двух. Наука, к счастью, идёт семимильными шагами; можно родить безо всяких там мужей. Замуж она не пойдёт никогда. Никогда. Права она была, никого не впуская в свою жизнь. Как только расслабилась и впустила, он причинил ей такую боль, по сравнению с которой вся её предыдущая жизнь — жизнь до Дамира — кажется райскими цветочками. Спасибо, она всё поняла с первого раза, больше не нужно!

Она родит детей, и это будут самые счастливые в мире дети! Они никогда не будут оставаться один на один со своими проблемами. И они никогда не будут продавать себя в рабство за мнимую свободу…

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Начало ноября 2010 г.

Саша сидела за столом. Напротив неё — три женщины разного возраста, но все одинаково красивы и стройны. Не зря Саша ещё в первую встречу заподозрила в Анне балерину. У Саши тоже всегда была очень прямая спина, но балетную осанку сложно перепутать с чем-то иным.

…Ночью не стало Аделины Карловны, которая всю жизнь отдала хореографическому училищу. Днём прилетели из Риги её дочь — Анна, внучка — Аглая, и правнучка — Ангелина. Все трое тоже связали жизнь с балетом.

Саша решила не оставаться на похороны.

— Нет, не нужно, вы и так хорошо заплатили, — она отказалась от "премиальных", которые пыталась дать ей Анна.

Тогда Анна встала и вернулась с красивой коробочкой.

— Мама очень ценила тебя, Сашенька! Ты скрасила её последние дни. Вот, на счастье и на удачу, как раз к твоим глазкам. Это сапфир, — и Анна надела на безымянный палец Саши старинное плетёное золотое кольцо с синим камнем.

Саша поняла, что отказываться нельзя, это их обидит:

— Спасибо! Аделина Карловна тоже скрасила мои дни.

Это была правда. Саша обожала слушать рассказы старушки о молодости, о балете. В такие моменты отступала Сашина боль.

— Хочется ещё что-то сделать для тебя, Саша! Как-то помочь.

— Мне работа нужна, официальная, больше ничего.

— Погоди-ка, — после небольшой паузы вспомнила Анна. — Я тут летом встречалась с бывшей одноклассницей, я же здесь училась, и она тоже, но теперь она живёт в Екатеринбурге. У неё дочь, Ольга, врач, специализируется на медицинской косметологии. И она управляет сетью косметологических клиник. У тебя же медицинское образование? Вдруг там нужны ассистенты?

— Да, медицинское. Медсестра, — Саша не хотела напрасно надеяться, но вариант был бы прекрасный.

Анна стала звонить подруге, потом её дочери, Ольге. Потом передала трубку Саше. Оказалось, что сеть расширяется, и ассистенты нужны. Саша рассказала о дисквалификации, но Ольга отмахнулась: рекомендация Анны для неё значила больше. Если Анна просит за Сашу, можно брать и не оглядываться.

— Но нужно будет пройти курс обучения. Ты готова? — у Ольги был насмешливый низкий голос.

— Да, да! — ответила Саша.

— Когда тебя ждать?

— Завтра.

— Отлично! — Ольга продиктовала адрес.

Анна лично отвезла Сашу на автовокзал в краевой центр. Они тепло простились. Саша не переставала благодарить её.

…Автобус тронулся. Ну вот и всё. Саша искренне верила в то, что начинается новая жизнь, и она не ошиблась.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Конец июня 2011 г.

— Ну раз пришёл ко мне, иди за ширму на кушетку, раздевайся до трусов. Посмотрю тебя, — скомандовала Фаина Петровна.

Дамир послушно пошёл.

— Курс реабилитации прошёл?

— Два раза.

— К плаванию вернулся?

— Потихоньку возвращаюсь.

— Хорошо всё, одевайся.

Она вернулась к столу, села.

— Давно приехал?

— Вчера. Мы с мамой Ярика ходили по поводу памятника, а сегодня установка была. Год же прошёл.

Фаина Петровна кивнула.

— Как бабушка?

— Абика плохо совсем, не узнаёт меня.

Он помолчал, потом снова заговорил:

— Фаина Петровна, мне Саша нужна.

Фаина Петровна сняла очки, усмехнулась:

— А когда год назад ты в Казань помчался, только пятки сверкали, почему так не говорил?

— Потому что дурак.

Она кивнула, словно соглашаясь.

— А от меня сейчас что хочешь?

— Мне нужен адрес людей, у которых она работает в Лебедево. Я с зимы периодически пытаюсь дозвониться до неё, номер недоступен.

— Допустим, я адрес дам, нарушу медицинскую этику. Но Саши там нет. Аделина Карловна, за которой она ухаживала, умерла ещё в ноябре, и Саша сразу уехала, её не было даже на похоронах.

— Как… уехала? Она говорила, что будет или в Лебедево, или тут, в больнице.

— Она ко мне не приходила. Нет её в больнице.

— Куда она могла уехать, у неё же нет никого!

— То есть, когда пятки твои сверкали, ты и это знал? — безжалостно спросила Фаина Петровна. — Я видела Сашу осенью у Аделины Карловны. Из девчонки словно дух вышибли, одни глаза остались. А ведь она никогда не унывала до этого, несмотря на всё, что на неё навалилось. Не девочка, а солнышко. Улыбалась, всех поддерживала. А осенью я не узнавала её.

Дамир побледнел, опустил голову.

— Вот адрес, хотя вряд ли толк будет, родные Аделины Карловны дом сразу продали, видимо, он на кого-то из них был оформлен.

— Спасибо. Я оставлю вам номер моего телефона. Мало ли, вдруг Саша как-то даст о себе знать. Пожалуйста, сообщите мне сразу?

— Хорошо.

Они попрощались, Дамир скрылся за дверью. Фаина Петровна снова сняла очки и тяжело вздохнула.

…В доме Аделины Карловны жили квартиранты, а хозяева постоянно проживали на Севере. О прежних хозяевах, тем более, о Саше, новые жильцы ничего не знали. Дамир вышел за ворота, где его перехватила какая-то любопытная старушка.

— Тёзку мою ищешь? Я баба Шура. Уехала Саша сразу, как старая балерина умерла. Дочка балерины сама Сашу увозила на машине. Саша мне сказала: уезжаю, дескать, баба Шура, нашла работу.

— А куда? Не сказала?

— Нет, — покачала головой бабка. — И эти родственницы балерины, они приезжие, ни с кем тут шапку не ломали. Ничего никому не говорили. Жалко девку, очень хорошая была. В магазин идет, заходит, спрашивает, что купить. Давление мерила мне, да и другим соседкам…

— Спасибо! — кивнул Дамир и зашагал по улице.

…Он опустился на скамейку возле дома абики. На ту самую, где они сидели с Сашей по вечерам.

Безысходность. Он достиг того, чего хотел: получил аптечную сеть, начал свой бизнес. Развёлся. Он всё осуществил из того, что планировал. Только зачем ему теперь всё это? Если нет главного? Он заплатил слишком высокую цену. А ведь Саша предупреждала его; так и вышло, он сам себя загнал в угол. Нужно было остаться тут год назад. Это был единственный верный выход. Учиться можно было и здесь. Вдвоём с Сашей они бы справились. Но он пошёл по пути наименьшего сопротивления.

— Привет! А Саши нет, — из задумчивости его вывел Илья, "жених" Саши.

— Привет! — Дамир пожал чумазую ладошку.

— Кто тебя теперь лечит?

— Никто, — ответил Дамир. — Всё болит, лечить некому.

— Надо Сашу найти, — подсказал Илья.

— Я найду.

…В тот же вечер Дамир уехал в Казань. Он не мог жить в этом доме без Саши.