Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 20

Миша

Пока дверь открывается, мысленно взываю ко всем богам, чтобы это была Мурашка. Но нет. На пороге стоит не самая приветливая, на вид, женщина. Вроде она мать Ларисы. Неухоженные волосы, которые, судя по всему, когда-то были окрашены в бордовый цвет, отёкшее лицо и замызганный халат в самых разнообразных пятнах. Такой она предстаёт моему взору.

— Чего тебе? — недовольно бросает.

— Лариса дома? — так же не церемонюсь с ней.

— Допустим, нет, — женщина упирается локтем в дверной косяк и смотрит на меня с ухмылкой.

Играть с ней в угадайку нет ни желания, ни времени.

— Простите, — говорю и тут же тактично отодвигаю её в сторону, а сам прохожу в квартиру, по пути замечаю валяющуюся на полу металлическую миску и кучу шелухи от семечек. Отвратительное зрелище. Нет, я точно не оставлю Мурашку здесь!

Прохожу дальше, толкаю дверь комнаты, в которой совсем недавно я спал вместе с Ларисой, хоть и совсем ни черта об этом не помню.

Никого.

Останавливаюсь у письменного стола и осматриваюсь вокруг. Вещи раскиданы, словно Лара собиралась в большой спешке. Веду рукой по поверхности стола, касаюсь какой-то тетради, зачем-то беру её в руки и открываю. Отмечаю, что у Мурашки, красивый, ровный почерк. Наверное, в школе была отличницей.

— Ну, что? Похоже, от тебя, она сразу на другого переключилась. Потаскушка, она и есть потаскушка, — хмыкает её мать.

От услышанных слов я резко разворачиваюсь и понимаю, ещё слово и я просто задушу эту дряхлую пропойную змею.

— Вижу, не ожидал, что я так о своей дочери скажу? Ой, глупенький какой, ну ничего, ты ещё её узнаешь. Для Лариски по мужикам скакать, как в добрый путь. Сколько раз она моего пыталась увести, со счёта сбилась. Всё крутит своей задницей с утра до вечера.

Точка кипения достигнута. Мозг конкретно так вырубился. В два шага достигаю цели, рука сама делает бросок и впечатывается в горло псевдоматери Мурашки, прижимая её к стене.

— Заткни, свой помойный рот! — цежу сквозь зубы, делая остановку перед каждым словом. — Пока я тебе позвонки не пересчитал, — но тут же ослабляю хватку. Бить ее, конечно, я не стал бы. — Где Лариса?

— А я откуда знаю! — истерично выкрикивает это подобие женщины. — Завалилась буквально перед тобой, покидала свои манатки в сумку и убежала.

Всё. Ловить тут больше нечего. Не знаю зачем, забираю с собой тетрадку Лары и покидаю эту прогнившую квартирку.

Позже получаю лютых пиздячек от Шмелёва за мой перформанс, но как-то не запаривает. Все мысли сконцентрированы только на одном человеке.

На следующий день снова приезжаю в универ Мурашки, торчу там почти все пары, но она так и не появилась. От нечего делать начинаю строчить ей сообщения в мессенджер и вдруг замечаю, что отметка о прочтении поменяла цвет на зелёный. Сразу же набираю её номер, но она, само собой, не берёт трубку.

— Твою мать, Мурашка! — кричу и швыряю телефон, который улетает под сидение автомобиля. Похрен.

Так проходит ещё один день. Один мучительный, долбанутый день. Когда я сам себя не мог узнать. Мой персональный ад. Ралли по петлям бесконечности.

В среду, вся первая половина дня жёстко загружена. Сегодня у нас по плану встреча с важным денежным клиентом, которую я никак не могу пропустить. Должны присутствовать все, начиная от Шмелёва и заканчивая Бессоновым.

Миронов уже вернулся из своей поездки и появляется в офисе без опозданий.

— Старик говорит, ты тут исполнял какую-то хрень, пока меня не было. Рассказать не хочешь, что у тебя за ПМС* случился? — бросает он как бы между прочим.

— Нормально всё, мы уже с ним это разрулили, — а у самого аж желваки под скулами загуляли.

— Ага, оно и видно. Кстати, ты подругу свою нашёл?

Поворачиваюсь на Мирона и смотрю так, что он сразу понял моё настроение.

— Воу, страшный какой. Ладно, понял, тема болезненная для нашего крепыша, — давит с язвительной ухмылочкой, словно издевается надо мной. — Кстати, вечером не хочешь зайти ко мне? Потрещим, выпьем, давно просто так не сидели.

— Нет.

— Ну, как знаешь, — пожимает он плечами и ускоряет шаг.

Встреча с клиентом затягивается, и я в итоге не успеваю смотаться в универ к Мурашке. На звонки она так и не отвечает, как и на сообщения. А у меня уже конкретно так подгорает от всяких мыслей, где она и с кем. Подружка её тоже ничего не говорит. Грёбаная неизвестность.

Вечером первым делом снова еду к Ларисе домой.

— Дома? — без приветствия сразу вопросом в лоб.

— Нет, не появлялась, — говорит её мать нормальным тоном без закидонов и делает шаг в сторону, как бы разрешая проверить лично. Почему-то верю ей.

— Запиши мой номер телефона, если Лариса появится, сразу сообщи.

Женщина молча уходит вглубь квартиры и появляется вновь с телефоном в руках. Диктую ей свой номер и сваливаю. Почему-то уверен, что Мурашка и сегодня не появится.

Вернувшись в машину, звоню родителям и минут двадцать разговариваю с ними, а потом и со своей Юлькой, по которой уже безумно скучаю.

— Папочка, а мы вчера в цирк ходили, так классно было! — щебечет моя малышка. — А потом до самой темноты гуляли у озера. Я собрала много-много улиток! Миллионы! — тянет она.

— Как классно, вижу вам там и правда весело было сегодня! Нравится гостить у бабули с дедулей?

— Да! — громко звенит её голосок.

Ещё немного разговариваем о всякой ерунде и уже прощаемся, потому что Юле пора умываться и ложиться в кровать. Откидываю трубку на пассажирское сидение, провожу ладонями по лицу, умываясь воздухом, и тупо не знаю, чем забить время. Завожу двигатель и стартую. Прихожу в ясное сознание, только когда паркуюсь возле дома Миронова.

Набираю ему, он отвечает далеко не сразу. Раза со второго.

— Дома?

— И тебе привет, Мишаня. Да, я дома.

— Напомни квартиру. Забегу ненадолго.

Глеб называет номер, и я поднимаюсь на этаж. Выхожу из лифта, дверь уже предусмотрительно для меня открыта, прохожу, начинаю разуваться, и вдруг мой взгляд падает на знакомые женские кроссовки.

Если бы у меня была шерсть, то сейчас бы она встала жёстким гребнем по всей хребтине. По телу пробегает волна мурашек, оставляя на коже неприятное, болезненное ощущение. Прохожу в гостиную и застаю Глеба, лакающего чай с каким-то бутербродом.

— Где она?

— Ты о ком? — удивлённо поднимает он брови.

Думает я совсем дурак?

— Лариса где?

— А-а-а, в спальне, но не советую туда идти, — бросает он спокойным тоном, а у меня мгновенно сердце перестаёт качать кровь, дыхание спирает, кишки в тугой узел скручивает, и башке звенят колокола.

Подлетаю к Мирону и наваливаюсь сверху, кружка с чаем летит на пол и разбивается вдребезги, сраный бутерброд разлетается ошмётками по дивану. Хватаю его за грудки и вжимаю в спинку дивана.

— Ты совсем охренел? Идиота из меня решил сделать?

Глаза Мирона мгновенно темнеют, и меня окатывает волной его холода.

— Руки убрал, — говорит спокойно.

Отпускаю его, но мысленно уже готовлюсь к тому, что если он хоть пальцем притронулся к Ларе, то я просто его закопаю. Сначала его, а потом и её. Встаю и сам иду на поиски.

— Крен, я сказал, не ходи. Ты плохо понимаешь?

Но я уже не слушаю. Первая дверь летит с хлопком в стену. Никого. Двигаюсь дальше. Рывком открываю вторую дверь, но сразу же успеваю её поймать и придерживаю, потому что наконец-то вижу её.

Мурашка сидит за ноутбуком и разговаривает на английском с каким-то парнем. Меня она не замечает, потому что в наушниках. Подвисаю на ней. Сам не замечаю, как делаю шаг в комнату, но в этот момент Мирон грубо дёргает меня назад и закрывает перед моим носом дверь.

— Не мешай девчонке работать! Сказал же не ходить.

— Я правильно понимаю, она у тебя с самого первого дня, как ты скинул мне фото? — продавливаю вопрос, при этом мои брови стремительно сдвигаются к переносице.

— Допустим.

— Ну ты и ублюдок, Миронов.

— У меня были хорошие учителя. Поковыряйся в своей памяти, может, и свои грешки вспомнишь.

И я понимаю, о чём он. Это мне ответочка за Яну Белову прилетела. Девушку, в которую он так не вовремя втрескался.

В то время нам надо было собирать компромат на её супруга — бизнесмена Белова Алексея, но Глеб каким-то образом умудрился влюбиться в неё и чуть не запороть все наши труды. На тот момент меня волновал лишь результат. Работа превыше всего. Деньги. Все. А на то, что происходит с этой Беловой, мне было по большей части плевать. Наверное, самое дерьмовое о чём я потом не раз сожалел, это тот момент, когда её упоротый садюга — муж переломал ей рёбра, а я, как последняя скотина это знал, но вдалбливал бедной девчонке, чтобы она даже не думала всё испортить. По сути, сказал ей, чтобы терпела боль, но довела до конца своё обещание — достать ключи от личных кабинетов её супруга. Пообещал, что как только она это сделает, мы сразу решим вопрос с медпомощью. А потом, всё так закрутилось, что я тупо о ней забыл. Как о чём-то малозначительном. Мирону и вовсе ничего не стал говорить. Более того, до сих пор не сознался. На данный момент, он знает лишь об отдельных эпизодах, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь ему рассказать. Разорвать его душу повторно. Потому что до сих пор, его раны не зажили, продолжая испускать мутную сукровицу. Чуть тронь и вскроется.

Кто я, если не последняя, конченая тварь? И кажется, сейчас бумеранг начинает ко мне возвращаться.

Один — один, Глеб. Заслуженно.

В полном молчании возвращаемся в гостиную. Миронов тут же скрывается на кухне, а потом появляется с бокалами и бутылочкой хорошего коньяка.

— Выпьем?

Киваю и утыкаюсь лбом в свои руки, сложенные в замок.

— Как она? Делилась, почему ушла из дома?

— Нет. Я пробовал спросить, но там стена высотой в пять этажей и толщиной как у крепости.

— Ты же с ней не… — начинаю, но сам понимаю, что сейчас пронесу пургу.

— Я в твоих глазах настолько конченная мразь?

— Понял, — бросаю и, если честно — испытываю реальное облегчение. Миронов подаёт мне бокал, и я сразу делаю глоток. По гортани и далее в желудок проникает приятное тепло, и я удовлетворённо прикрываю глаза. — Сорян за то, что устроил. Клининг на мне.

— Забей. Но, было весело за тобой наблюдать. Не такой ты и замороженный, оказывается. Я думал, кроме дочери и бабла тебя в этом мире вообще ничего не интересует.

— Я тоже… — невесело усмехаюсь, и в этот момент доносится голос Мурашки.

— Глеб, если ты голодный, то я могу… — не успевает она договорить, в шоке вытаращив на меня глаза.

— Привет, — выдаю с улыбкой и иду ей навстречу.

__________

ПМС — предменструальный синдром.