Научись любить, если сможешь (СИ)

Глава 70

Лара

— Твой здоровяк получит у меня! — мечет гневные стрелы Женька. — Специально ведь тебе ребенка заделал, чтобы не рыпнулась от него! Снайпер гребаный. Ну он у меня! — вскрикивает она и воинственно поднимает вверх кулак.

В этот момент дверь в палату открывается и появляется виновник моего пузатого положения.

— Нам сегодня вообще дадут побыть вдвоем? — бухтит Миша и проходит в палату.

Ставит букет цветов в вазу, которую предусмотрительно принес с собой. Косится на подругу. Та на него. Безмолвная война.

— Может, хватит уже, а?! — не выдерживая, восклицаю я. — Вы что тут устроили оба?

— Лорик, ты мое мнение знаешь. После того как тогда вел себя твой возлюбленный, — подруга плещет ядом на последнем слове. — Я бы его на пушечный выстрел не подпустила.

Миша склоняет голову и поднимает брови, сверля Женьку недобрым взглядом.

— Ты себе не слишком жирные высказывания позволяешь?

— Вот об этом и речь, — пожимает она плечами. — Хамло.

Кажется, это может длиться очень долго. Встаю с кровати, развожу руки и тычу в подругу и Мишку пальцами.

— Вы, оба, прекратите или выгоню! — рявкаю устрашающим тоном. — Женя, я люблю Мишу, смирись с этим! Ничего страшного он тем более не сделал. Кто из нас не косячит? М? Я так постоянно, — далее перевожу взгляд на Гору. Тот светится счастьем, что я за него вступилась.

Ничего, сейчас и ты получишь. Сгорел сарай, гори и хата.

— Миша, подсветку отключай уже. Радуешься, стоишь. Извинись перед Женей, за свое поведение.

— Я, извиниться? — Гора точно выпал в осадок.

— Да, ты, Миша. Или тебе память освежить, как ты себя вел тогда…

— Все, все! Понял, давай без напоминалок, я вроде болезнью Альцгеймера не страдаю, — тут же перебивает меня.

— Жду вашего примирения. Я люблю вас двоих и не хочу, чтобы между вами были такие отношения. Вы же как кошка с собакой. Детский сад устроили тут.

Повисает пауза. Наитупейшая и долгая. В какой-то момент мне даже кажется, что они так и будут стоять в форме каменных статуй.

— Сейчас вернусь, — бросает Миша и выходит из палаты.

— Куда он? — растерянно смотрит на меня подруга. — А извиняться, кто будет?

— Жень, ну ты сама то не лучше. Видно же, что он сожалеет о том, что тогда учудил.

— Да, знаю я… Тебя, когда похитили, твой громила знаешь на какой панике был. Ко мне ведь тоже приходил. Лица на нем не было. В общем, да, его чувства к тебе как на ладони, подруга. Но блин, как откроет рот, бесит же! Надо его перевоспитывать.

На лице появляется улыбка. Щеки заливаются ярким румянцем. Мишка только внешне такой грозный и большой дядька. За этим образом скрывается мой Миша. Гора. Горыныч. Где-то грубоватый и вредный, но в то же время заботливый и ласковый. Безумный красавчик и очень харизматичный, хоть сам этого даже не замечает. А я и не буду говорить. Пусть останется моим маленьким наблюдением и секретиком.

Спустя двадцать минут Мишка вернулся с еще одним букетом цветов, бутылкой белого вина, яблочного сока и целой горой коробочек с суши и ролами.

— Жень, это тебе. Косяк свой признаю, зла не держи, — вручает подруге цветы, а я чуть ли не пищу от умиления.

Умеет же когда… пнешь.

— Спасибо, Миш. Да я уже и забыла. Ты о чем? — подруга хитро улыбается и подмигивает ему. Немного мешкается, а потом ныряет под Мишину руку и обнимает его. — Но Лорика мне, больше не обижать. Договорились?

— Специально не буду, — отбивает он с улыбкой. — Так, девочки, я добыл нам мамонта, — кивает он на пакеты с едой. — А с вас поляна. Давайте, пошуршите, соорудите нам столик.

— Нас из больницы не выпрут за винишко? — спрашивает Женя.

— Пациент пьет сок. Все законно. Нас с тобой, возможно, и выпрут, но очень вряд ли, — отвечает Гора подруге.

Мы переглядываемся и начинаем смеяться. Обстановка наконец-то окончательно разрядилась.

Спустя пару часов Женька, немного захмелевшая и довольная отправилась домой, оставив нас с Мишей вдвоем.

— Неужели. Я уже устал ей вино подливать, — выдает он, как только подруга уходит.

— Я заметила. И тебе не стыдно?

— Вообще, ни капли. Я только и думал: скорее бы она нажралась, напилась и оставила нас вдвоем. У меня такое чувство, что все сговорились. Сначала Илья, теперь твоя подруга.

— Ворчишь, как дед старый, — пихаю его в грудь.

Он вдруг становится серьезным. Касается моей руки, переплетает наши пальцы и тянет на себя.

— Мур, я обещаю тебе ресторан, прогулки под звездами, и отдых на море, все, что ты захочешь, но… дай мне ответ сейчас. — Миша достает из кармана маленькую коробочку. — Ты выйдешь за меня замуж?

Улыбаюсь и подвисаю.

— Да ты издеваешься надо мной? Мур! — закипает Горыныч. Еще немного и с его ноздрей повалит дым.

— Ну конечно, я согласна! — выставляю вперед ручку и позволяю надеть на палец колечко.

— Ну наконец-то! — пыхтит он. — Эти ваши женские штучки выматывают.

— Согласна. Традиции такая фигня. Миша, правда, это лучшее предложение, — начинаю улыбаться, но Гора не верит моим эмоциям.

— Я знаю, что облажался, в сотый раз.

— Да нет же! Да, я была в полном шоке, но а кто бы ни был? Потом, посмотрев на все со стороны, поняла, что, вообще-то, все вышло забавно. Ну прости, конечно, но я слабо представляю тебя преклонившим передо мной колено в каком-нибудь ресторане, где все такое царское. Канделябры, вензеля там всякие. Б-р-р-р… Сразу скажу: мне такое вообще не нравится.

Теперь очередь Горы зависнуть. И я понимаю, что именно это он и планировал сделать изначально. Просто чудо, что в итоге вышло именно так. За всю свою жизнь я вообще ни разу не была в таких ресторанах, видела их разве что по телевизору, но сразу думала о том, что такие заведения меня не привлекают. Я бы чувствовала себя там некомфортно. Словно Золушка пробралась на бал, на котором она не должна находиться. Вот такая я простачка, Лариса. Что поделать.

— Матвей.

Миша поднимает взгляд и внимательно смотрит на меня. Брови немного подрагивают. Не знает, как реагировать на незнакомое мужское имя.

— Если у нас будет сын, я бы хотела, чтобы его звали Матвей.

— Матвей. Мот. А мне нравится, — кивает Гора, и его глаза загораются. — Матвей Михайлович Кренц. Звучит вроде хорошо, главное, что не Потап, — выдает легкую улыбку.

— Ты знаешь, время еще есть и я могу передумать, — пихаю Мишу в бок и откидываюсь на подушки.

Мой Горыныч тут же нависает сверху.

— Мурашка, ты меня на клочки всего. Под кожу залезла, по венам прошла и в сердце застряла.

— И я тебя люблю, Миша…

После выписки из больницы Мишка тут же заявил, что мы будем жить вместе.

— Сегодня отдохнем, а завтра соберем твои вещи.

— Так сразу?

— Зачем тянуть? — искренне не понимает он.

И конечно, он прав. Но я все еще переживаю, как к этому отнесется Юля. Возможно, будет лучше дождаться ее возвращения и тогда сообщить о том, что скоро я стану частью их семьи. Мы станем частью. Я и Матвей. Кладу руку ниже пупка. Да. Пора привыкать, что во мне теперь живет маленький человечек.

— Ларис, о чем задумалась? — Миша берет меня за подбородок и заглядывает в глаза. — Хорошо. Сегодня ночуем у тебя в съемке, но вместе. Ты меня отсюда уже не выпнешь, — говорит, откидываясь на спинку дивана. — Но завтра все, едем к нам домой. Да, я не оговорился. К нам.

— А как же Юля? Может будет лучше дождаться ее возвращения и сообщить о нас?

— Родители привезут Юлю послезавтра. Я планирую на этот день заказать где-нибудь столик. Познакомишься с моими. Ну и все расскажем.

Сердце начинает ускоряться. Уровень тревожности растет. Что, если я не понравлюсь родителям Горы?

— Я своих… не хочу знакомить, — выдаю с запинкой.

Миша не говорит. О чем-то думает, хмуря брови.

— Мур, насчет того досье.

— Я сама расскажу, — говорю внезапно охрипшим голосом из-за спазма в горле. — Если ты прочитал, все равно из тех бумаг особо ничего не ясно. Я лучше сама. Только немного позже.

— Но я не читал, — Миша коротко кивнул и больше не задавал вопросов.

Это ночь мы провели в моей съемной квартире. И что меня удивило, так это то, что Миша не пытался овладеть мной. Хотя я довольно часто ловила его голодные взгляды.

Проснувшись утром, понимаю, что Горы рядом со мной нет. Приподнявшись в постели, начинаю вертеть головой, словно суслик. В квартире-студии сильно не спрятаться. Замечаю его на балконе. Курит с задумчивым видом, рассматривая пейзаж вокруг. Улыбаюсь. В груди растекается приятное чувство. Мой мужчина рядом со мной. Мы наконец-то притерлись, и наши пазлы теперь идеально смыкаются друг с другом. Было непросто. Характер у Горыныча, порой очень вредный. Да и мой не отстает. Тут мы, наверное, стоим друг друга.

Балконная дверь открывается, и Мишка упирается в меня удивленным взглядом.

— Проснулась?

— Угу.

Проходит в комнату и плюхается рядом со мной, убирает руки за голову.

— С добрым утром!

— С добрым! — тянусь к нему и нежно целую. — На завтрак будет яичница.

— Без проблем. Мне четыре штуки.

— Ничего себе аппетит! — посмеиваюсь над своим здоровяком.

— После завтрака сразу собираем твои манатки. Хотя можем и не собирать, а поехать и купить все новое, что захочешь.

— Давай не торопить события. Для меня и так начинается новая жизнь, а ты хочешь ее еще больше обновить. Мишутка.

— Понял босс! — салютует мне с улыбкой. — Стопорюсь и не давлю. Передумаешь еще.

Придвигаюсь ближе и в прямом смысле атакую Мишку. Дожили, что женщинам приходится самим нападать на мужиков.

— Мур, твою ж, давай потом. Там же Мот сидит. Дай парню чуток подрасти и окрепнуть.

— Серьезно? Боишься, что проткнешь меня своей саблей? — перехожу на хохот. — Даже я уже посмотрела в интернете и узнала: секс никак не вредит. У тебя же дочь есть, ты, как раньше… — начинаю и тут же прикусываю язык.

— А я помню как? Это сто лет назад было. И вообще, я тогда о многом не запаривался.

— Окей. Тогда что, девять месяцев воздержания? Даже больше, после родов половой покой положен, — поднимаю взгляд к потолку с задумчивым видом.

— Прикалываешься? Нет!

— Ну так?

Миша пыхтит как паровоз и начинает скидывать с себя одежду.

— Иди уже сюда, искусительница.

В этот раз Гора был необычайно нежен и нетороплив. Видимо, все же переживал за меня. Его руки плавно скользили по моему телу, оставляя после себя тепло, которое тут же сменялось на приятный холодок. Поцелуи были глубокими, жаркими, до дрожи наших тел.

— Очень тебя хочу, — прошептала Мише в губы, прикрыла глаза и полностью отдалась его ласкам.

Я беременна всего несколько недель, но, кажется, гормоны уже вовсю шалят. Иначе не знаю, чем еще объяснить мою сверхчувствительность. Каждое движение Миши во мне отдавалось электрическим разрядом по телу. Кожа мгновенно реагировала на любое его касание, покрываясь мурашками. Грудь налилась тяжестью, а маленькие соски затвердели до легкой боли. Я вбирала его полностью, обхватывала руками, подавалась ему навстречу, крепко прижималась к сильной Мишкиной груди. Он же, мучитель, никуда не торопился. Медленно довел меня до самой высокой точки горения, после чего я распалась на мелкие части и растворилась в удовольствии…