Наука любви

Глава 2

Такси подъехало к дому на Вест-стрит, и Грей Кидман вспомнил, как приехал в этот многоквартирный дом из красного кирпича в первый раз. Тогда он был еще влюбленным женихом, полным надежд, и не догадывался о предстоящих сердечных страданиях.

На этот раз он знал, зачем приехал, и был готов к предстоящим сложностям и возможной неудаче. Прямо сейчас, выйдя на тротуар и посмотрев на дом, где его ждали дети, он почувствовал, как от волнения засосало под ложечкой.

Дрожащей рукой он нажал на кнопку домофона.

Дети ответили мгновенно:

— Папочка!

— Привет, пап!

Грей закрыл глаза, поразившись эмоциям, которые пробудили в его душе голоса детей. Он ждал встречи с ними долгие три месяца. Сначала ему не позволил увидеться с ними сезон дождей и паводки. Затем он сломал лодыжку, пока пытался пересечь бурный ручей. Теперь, наконец, он склонил голову к переговорному устройству домофона.

— Привет, прохвосты.

Анна завизжала:

— Я нажму кнопочку, чтобы тебя впустить!

— Я ее уже нажал! — крикнул Джош, переполняясь чувством собственной значимости и восторгом.

Грей усмехнулся. Стеклянная дверь открылась, и он смог войти в фойе. Надев рюкзак на плечо, он зашагал по выложенному синей плиткой полу, едва заметно прихрамывая. Как только он нажал кнопку лифта, сразу напомнил себе, что теперь, когда приехал в Нью-Йорк, должен называть лифт на американский манер — подъемник. Дети сразу его поправят, если он оговорится.

Его дети...

От волнения у него сдавило живот.

Перед ним стояла серьезная задача. Он хотел дать своим детям только самое лучшее. Если бы это было в его силах, он обеспечил бы Анне и Джошу идеальную стартовую площадку для будущей жизни, безопасный и уютный дом, любящую семью и лучшее образование.

По иронии судьбы все вышеперечисленное они могли получить прямо здесь, в Нью-Йорке. Дом, в котором они живут, безопасный и современный. Кузина бывшей жены Грея была учительницей и являлась первоклассной няней для детей. Поблизости к Анне и Джошу жили безумно любящие их бабушка и дедушка. Дети посещали отличную школу, получившую всевозможные награды в сфере образования.

Несмотря на то, что Грей едва не сошел с ума, когда жена увезла детей из Австралии, он должен был признать, что Анне и Джошу лучше жить в Нью-Йорке, чем в его доме на ранчо, в одном из отдаленных уголков Австралии.

Грей отпустил жену и детей. Он не мог поступить иначе. Разведение скота было его единственным занятием и источником доходов. Ранчо «Залив Джабиру» было единственным, что он мог предложить своим детям. И он опасался, что этого окажется недостаточно.

Двери лифта открылись на третьем этаже.

— Папа! — Анна бросилась в объятия Грея, как небольшая торпеда.

Он поставил рюкзак на пол и высоко поднял ее на руках, а она крепко обхватила его за шею.

— Папа! Мой папа! — Она уткнулась лицом в его плечо, и он почувствовал, как чудесно пахнут цветами ее волосы.

— Эй, пап! — Джош стоял рядом, с надеждой глядя на Грея.

Присев на корточки, Грей усадил Анну на колено и обнял сына. До чего же милый паренек этот Джош. Грей растрогался до слез, когда узнал, что его маленький сын проявил мужество и не растерялся, когда его мать потеряла сознание, и позвонил в службу спасения.

— Ну, здравствуй!

Подняв глаза, Грей увидел молодую темноволосую и кареглазую женщину, стоящую в дверях квартиры.

Холли 6'Мара, младшая кузина Челси. Грей улыбнулся ей и вздрогнул от боли в лодыжке, распрямляясь.

— Холли? — Он протянул ей руку.

— Рада встрече с тобой, Грей.

Он не слишком хорошо знал эту молодую женщину. Они изредка встречались на семейных вечеринках, и Холли всегда была застенчивой и держалась в тени, предпочитая одиночество. Поэтому у Грея никогда не было возможности с ней поболтать. Кроме того, она собиралась выучиться на учителя английского языка, значит, она так же образованна и культурна, как его жена. Грей снова вспомнил о своей неотесанности.

Следовало отдать Холли должное. Три тяжелых месяца она заботилась о детях в одиночку.

Грей прошел в квартиру за Холли, близнецы следовали за ним по пятам. И вдруг он впервые по-настоящему осознал, что его красавица жена умерла.

Странное ощущение. Ведь он потерял Челси еще три года назад, когда она ушла от него с детьми. Он выжил и даже выработал в себе циничное отношение к женатикам.

Сейчас, поняв серьезность потери, он словно получил физический удар.

«Не раскисай. Не теперь. Не в присутствии детей».

— Ты много времени провел в пути, — мягко сказала Холли. — Почему бы тебе не пройти прямо в гостиную? Отдохни. А я сварю кофе.

— Спасибо за все, Холли.

Их взгляды встретились. Холли улыбалась, но Грей заметил, что в ее карих глазах стоят слезы. У него болезненно сдавило горло.

Он заговорил резче, чем хотел:

— Пошли, дети, показывайте дорогу.

Холли приказала себе улыбаться, когда смотрела вслед Грею и его детям. Оставшись на кухне одна, она сдержала слезы и стала готовить кофе.

С момента ее расставания с Брандоном прошло два месяца, но приезд Грея пробудил воспоминание о том ужасном телефонном звонке, после которого она не находила себе места и надеялась, что Брандон перезвонит, попросит у нее прощения и скажет, что солгал.

О, она была очень рада за Анну и Джоша. Она знала, как они нуждаются в отце, и было приятно видеть их волнение. Но она не была уверена, что выдержит, если позволит им уехать вместе с Греем в Австралию.

Конечно, Грей имеет полное право забрать своих детей домой, и никто не сомневается, что он их любит. Когда он присел на корточки в коридоре, Холли увидела, как он закрыл глаза, обнимая их.

Она и дети многое пережили вместе за прошедшие три месяца и стали невероятно близки. После внезапной смерти Челси потрясенная Холли проявила к детям столько внимания и мудрости, о существовании которой даже не подозревала.

Хотя родители Челси жили по соседству в роскошной квартире, они оказались слишком шокированы смертью дочери и вряд ли чем-то могли помочь Холли. Они с удовольствием передали ей своих внуков до приезда Грея Кидмана.

Оглядываясь в прошлое, Холли так и не могла понять, как ей удалось справиться. За поразительно короткий промежуток времени она потеряла Челси — двоюродную сестру и лучшую подругу, — а затем Брандона. Ей хотелось куда-нибудь уползти и спрятаться лет на десять—двадцать. Она так бы и поступила, если бы не необходимость заботиться об Анне и Джоше.

Таким образом, дети спасли ее. Но сейчас ей трудно смириться с тем, что ее миссия почти закончена. Холли не могла себе представить, как станет жить вдали от детей.

— Смотри, папа! — Анна подняла пальцами верхнюю губу.

— Вот это да! У тебя выпал зуб.

Девочка гордо улыбнулась, обнажая дырку между зубами:

— Я оставила его под подушкой, и за ним приходила Зубная фея.

— Повезло тебе.

— У Джоша ни один не выпал.

Мальчик плотно сжимал губы. Грей заметил его смущенный взгляд. Очевидно, дети соперничали друг с другом, и, несомненно, Джош чувствовал себя отстающим в соревновании по скорости выпадения молочных зубов.

— Просто у Джоша упрямые молочные зубы, — предположил Грей.

Мальчик одарил его благодарной улыбкой.

Чтобы сменить тему, Грей расстегнул молнию кармана на внешней стороне рюкзака и вынул оттуда небольшой пакет.

— Это подарок? — спросила Анна, нетерпеливо сверкая глазами.

— Это игра, в которую ты будешь играть с братом. Игральные карты с изображением необжитых районов Австралии на рубашке карт.

— Твоей Австралии?

Он неуверенно улыбнулся:

— Да. Моей Австралии.

Близнецам было три года, когда они уехали с ранчо, поэтому вряд ли они что-либо помнили.

Они залезли с коленями на журнальный столик, пока Грей раскладывал карты на его ровной стеклянной поверхности, показывая детям яркие картинки с кенгуру, каучуковыми деревьями с розовыми цветками и широкими равнинами с красной почвой под раскаленным солнцем.

— Ты туда нас повезешь? — спросил Джош.

Грей кивнул.

— У тебя такой дом, как этот? — Анна взяла карту и показала на потрепанный фермерский дом с широкой железной крышей, стоящий посреди красной равнины.

— Более или менее, — неохотно признался Грей.

Маленькая девочка обеспокоенно округлила глаза и уставилась на довольно уродливое здание посреди голого пейзажа.

— Рядом с моим домом больше деревьев и есть сад, — прибавил Грей, чувствуя себя риелтором, старающимся продать плохую недвижимость. — Мой дом белого цвета, а рядом много других зданий.

— Каких зданий?

Он понял, что должен был привезти подходящие фотографии ранчо «Залив Джабиру», а не показывать детям картинки для туристов.

— У нас есть гаражи для машин, склады и дома для рингеров.

— Кто такие рингеры?

— Работники на скотоводческом ранчо.

— Ковбои, — весело прибавила Холли, внося в комнату кофейник и две черно-белые чашки.

— Только в Австралии мы не называем их ковбоями, — поправил ее Грей, улыбаясь.

— Мы будем кататься на лошадях?

Оживление на лице Джоша резко контрастировало с испуганным взглядом кареглазой Анны. У Грея сжалось в груди. Его дочь была так похожа на свою мать. Такая же красивая, утонченная, а сейчас взволнованная и напуганная.

— У меня есть красивые лошадки, на которых вы сможете учиться ездить верхом, — сказал он Джошу, а для Анны прибавил: — Вам не обязательно ездить верхом, если вы этого не хотите. — Чтобы подбодрить Анну, Грей весело ей подмигнул.

Она вряд ли помнит, как ей нравилось кататься с отцом на лошади, пока он, сидя в седле, удерживал дочь одной рукой, другой держал поводья. К его разочарованию, нижняя губа Анны задрожала. Черт побери, он ничего не знает о маленьких детях!

Холли, удобно устроившись в кресле, наклонилась вперед и взяла карту, на которой было изображено синее небо, отражающееся в большом водоеме у основания красного утеса.

— Смотри, Анна, — произнесла Холли, — разве не красиво? — Она многозначительно посмотрела на Грея поверх голов детей, желая сменить тему разговора. — У тебя есть такие красивые места на ранчо? — спросила она Грея.

— Конечно. У нас есть невероятно глубокое ущелье и большая река.

— Там можно плавать? — спросила Холли, ободряюще улыбаясь.

«Нельзя. Если только вам не захочется быть съеденными крокодилом».

Уклонившись от ответа, Грей произнес:

— Рядом с домом есть запруда, где можно плавать. — «Когда не слишком жарко, и вода не очень грязная».

Он осторожно прикоснулся к руке дочери. У нее была мягкая и гладкая кожа. У Грея сжалось сердце при мысли о том, что она испачкается или обгорит на солнце.

Сумеет ли он должным образом позаботиться о дочери?

— Тебе нравятся щенки, Анна?

Она с серьезным видом кивнула.

— У меня есть красивая австралийская овчарка, которая очень скоро ощенится. К тому времени, когда мы приедем, у нее уже будут щенки.

— Сколько щенков?

— Может быть, три. Или четыре.

Анна округлила глаза:

— Они все в животике у их мамы?

— Да. Они растут, и толстеют, и шевелятся, и почти готовы родиться.

— Как Джош и я? Мы тоже были в животике у нашей мамочки.

Грей напрягся, ожидая, что Анна расплачется, упомянув о матери.

Холли ответила за него:

— Все правильно, Анна. Щенки находятся в животе у своей мамы, как когда-то были в животе у своей мамы ты и Джош. Если родится три щенка, они будут называться тройня. Если четыре щенка — четверня.

К удивлению Грея, Анна улыбнулась, явно обрадовавшись ответу Холли.

— Почему бы вам обоим не поиграть в карты, пока я и ваш папа пьем кофе? — предложила Холли. — Ступайте в свою комнату. Я позову вас, как только будет готов обед.

— Папа будет обедать с нами? — спросил Джош.

— Конечно. Он останется здесь с нами на несколько дней.

Удовлетворенный, мальчик стал собирать карты, а затем вместе с сестрой весело убежал из комнаты.

Когда дети ушли, Грей удивленно улыбнулся Холли, качая головой:

— Они тебя беспрекословно слушаются. Они всегда такие покорные?

Она рассмеялась:

— Боже мой, нет! Хотя сейчас они стали послушнее. — Она разлила кофе в чашки. — Вот твой кофе. Пей, пока он не остыл.

— Спасибо. — Он удобно устроился на диване и сделал большой глоток горячего крепкого кофе.

Поверх края кружки он мельком поглядывал на Холли О'Мару. Хотя он встречался с ней всего несколько раз, он был уверен, что она изменилась. Он пытался понять, как именно. Стало ли худее ее лицо? Не потому ли ее темные глаза теперь кажутся больше, губы полнее, а скулы резче?

— Я надеюсь, ты понимаешь, что я очень тебе благодарен, — сказал он. — Честно говоря, я удивлен, что ты так легко управилась с близнецами после смерти Челси.

Холли кивнула:

— Были небольшие проблемы, но с каждым днем наши отношения становятся лучше.

Грей с некой тревогой подумал о «небольших проблемах». Он немного помолчал, попивая кофе.

— Как твоя лодыжка? — вежливо спросила Холли.

— О, прекрасно. — Он поморщился, вспомнив наводнение, а затем свой перелом. — Ты не представляешь, как я жалею, что не смог приехать сюда раньше.

Она хмыкнула:

— Должна признаться, мне было нелегко убедить Анну и Джоша в том, что ты не мог приехать из-за паводков.

— Мне жаль.

Она покачала головой:

— Нет, от тебя это не зависело. И ты правильно поступил, что попросил меня не рассказывать им о твоем переломе. Они только что потеряли маму. Они были бы ужасно расстроены, если бы узнали, что пострадал и их папа.

— Я вряд ли чем-то мог им помочь, передвигаясь на костылях.

— Представляю твою поездку домой, — согласилась Холли, улыбаясь. — Двадцать часов в самолете с двумя непослушными шестилетними близнецами, а ты на костылях.

— Точно. — Грей наклонился вперед, жаждая озвучить вопрос, который его терзал: — Как, по-твоему, Анна и Джош воспримут поездку в Австралию вместе со мной?

Холли опустила глаза и стала пристально разглядывать чашку с кофе, вертя ее в руках.

У Грея сжалось горло.

— Я живу в таком месте, которое совсем не похоже на их нынешний дом...

Холли посмотрела в его глаза хмурясь.

Он заговорил быстрее, стараясь разъяснить свою точку зрения:

— В этой квартире для детей слишком много грустных воспоминаний. Разве отъезд не поможет им забыться?

Холли разомкнула губы, будто приготовившись ответить, но промолчала.

Грей напрягся всем телом.

— Ты согласна со мной? — Он напряженно повел плечами. — Ты знаешь моих детей лучше меня. Я ценю твое мнение.

Холли ответила с едва заметной улыбкой:

— Я совершенно уверена в том, что с ними будет все в порядке, но я не обещаю, что тебе будет легко, Грей. Я не эксперт, но из того, что я читала...

— Читала? — Он напрягся. Будучи скотоводом, Грей привык полагаться на практический опыт, а не на теорию.

Вероятно, Холли догадалась о его сомнениях и покраснела. Однако она заговорила, прищурив карие глаза и вздернув подбородок:

— Я никогда прежде не занималась детьми, потерявшими родителей. Поэтому я консультировалась с терапевтом, который отправил меня к психологу. И я прочла немало литературы на эту тему. В конце концов, книги пишутся знатоками своего дела.

Грей почувствовал, как у него горит затылок. Он старался избегать взгляда Холли.

— И что говорят знатоки своего дела?

Холли очень осторожно поставила кружку с кофе на стол, будто она была антикварной.

— Детям, потерявшим своих родителей, нужна размеренная и предсказуемая жизнь, упорядоченность и безопасность.

Грею стало не по себе. В необжитой местности Австралии вряд ли можно вести размеренную и предсказуемую жизнь. Благополучие скотоводов и их семей зависит от милости природы и колебаний на финансовых рынках. Ежедневно им приходится мириться с изоляцией и удаленностью от цивилизации.

Он вспомнил, как ненавидела подобную жизнь его прежняя жена, и подумал о том, как прошли для него последние три месяца. Его ранчо было отрезано от мира из-за паводка, у него почти закончилось продовольствие, а потом он сломал лодыжку, переправляясь через бурный ручей.

Одолеваемый сомнениями, Грей резко поднялся, подошел к окну и посмотрел на беспокойный город. Не глядя на Холли, он мрачно произнес:

— Если знатоки из твоих книг правы, меньше всего моим детям нужны новые испытания. — С несчастным видом он скрестил на груди руки и воинственно выпятил челюсть: — Я планирую перевезти Анну и Джоша на другой конец света, где совсем иная жизнь, но судя по твоим книгам, я намерен совершить самый ужасный из возможных поступков.