Навеки твой

Глава 10

Все, что она сказала, – правда. Но о чем она умолчала? Похоже, что мисс Карвилл все-таки в чем-то виновата.

Черт, чем дальше, тем больше тайн.

– Что скажешь? – спросил Рекс кузена после того, как няня увела Аманду в спальню, закутав в плед.

Рекс готов был отнести ее на руках, но няня смотрела на него с таким негодованием, будто это он повинен в плачевном состоянии гостьи. Отступив в сторону, Рекс придержал дверь.

– Думаю, она бриллиант чистой воды. Золотые завитки, мягкие как шелк, маленький носик очаровательно вздернут. Карие глаза, когда не наполнены слезами, такие сладкие, а что касается форм… – Дэниел повел перед грудью руками, дабы не обсуждать женский бюст в гостиной тетушки. – Но я предпочитаю женщин покрупнее. Я боялся бы сломать эту фарфоровую куколку.

Рекс знал, что мисс Карвилл мягкая, а не ломкая, как фарфор.

– Я спросил, что ты думаешь об уходе от ответа на вопрос о мужчине, с которым она встречалась.

Рекс бродил по гостиной, поправляя то позолоченные бронзовые часы на каминной полке, то лежавшую книгу. Он больше думал о женщине, которая только что ушла, чем о той, что жила здесь. Он давно перестал думать о леди Ройс, во всяком случае, убедил себя в этом.

– Она отказалась отвечать, с кем встречалась ночью, нарушая все правила приличий. И в то же время она охотилась за мистером Ашуэем, надеясь выйти за него. – Рекс не мог решить, что хуже: неискренность мисс Карвилл, пренебрежение моралью или отсутствие чести.

– Возможно, парень неподходящий, скажем, слуга, и она знала, что ее отчим никогда не даст согласия на брак. А может, он женат. И она скрывает его имя, чтобы жена не узнала.

– Или она защищает своего возлюбленного от закона. – Рекс просмотрел свои записи. – Хотя она сказала, что не знает, кто убил Холи. Цвет был ярко-синий, без всяких примесей.

– Тогда она не подозревает своего приятеля из парка, а ты обвиняешь ее в легкомыслии, не зная фактов. У нее могла быть масса причин выходить ночью вовсе не для того, чтобы встречаться с любовником.

– Назови хоть одну.

Дэниел сосредоточенно свел брови.

– Почему ты ее не спросил?

– Я это сделал, и она отказалась отвечать.

– Нет, спроси, есть ли у нее возлюбленный, а не кто он. У тебя от этого причинное место в узел завязывается.

– Нет!

Дэниел, улыбнувшись, почесал подмышку. Верити, для которой истина – это косточка с мясом, вздохнув, улеглась у него в ногах.

Рекс впивался взглядом в обоих предателей.

– Кроме того, няня Браун сумела вбить мне в голову правила приличия – подобные вопросы дамам не задают. Как ты себе это представляешь? «Как поживаете, мисс Фербелоу? Позвольте пригласить вас на танец. Кстати, вы девственница?»

Дэниел расхохотался.

– Выяснив все с такой прямотой, некоторым беднягам в первую брачную ночь не пришлось бы узнать, что краснеющая новобрачная собирала розочки с садовником. Счастливых браков было бы больше.

Рекс не улыбнулся. У него и так загадок больше чем у сфинкса, лишние ему не нужны. Ему и без того надо выяснить, почему графиня хранит его учтиво-холодные письма и почему его детский портрет висит в ее гостиной. Почему мисс Карвилл не назвала человека, с которым встречалась в парке, даже чтобы спасти собственную жизнь? Она его так любит? И почему это волнует Рекса? Почему французы-камердинеры плодятся как грибы?

Конечно, самая важная тайна – это кто убил сэра Фредерика Холи. До суда осталось около месяца, но Рекс надеялся раскрыть загадку к концу недели. Как только он это сделает, он сможет умыть руки.

Ясно, что до ленча ничего не сделаешь, у Дэниела уже урчало в животе. Пока они ели, Рекс просмотрел перечень вопросов и разделил задачи. Дэниел мог осмотреть Холи-Хаус, выяснить в клубах имена знакомых сэра Фредерика и кому он задолжал. Мерчисон мог узнать о камердинере Холи Брюссо, которому нужно новое место. Сам он отправится в банк и к поверенному, но сначала позаботится о том, чтобы не оказаться в тюрьме за препятствие правосудию.

С готовым планом действий Рекс постучал в дверь мисс Карвилл. Открыла ему няня. Встав на пороге, она не собиралась впускать его.

Рекс из коридора спросил, не нужно ли мисс Карвилл еще что-нибудь привезти из ее прежнего дома.

– Это даст Дэниелу возможность поискать пистолеты баронета, признаки борьбы и что-либо еще. Если повезет, он может найти бухгалтерские книги и забрать их. Я хотел бы посмотреть, как сэр Фредерик управлял своими финансами.

– Служащие не позволят мистеру Стамфилду совать нос в семейные дела.

– Позволят, если им известна репутация моего кузена. С Дэниелом мало кто спорит. Одни только его размеры делают людей чрезвычайно сговорчивыми.

Аманда пожевала нижнюю губу.

– Что, если его не впустят? Он снова ринется в драку? Я не хочу, чтобы мне приписали еще и погром.

– Сомневаюсь, что до этого дойдет. Дэниел может быть очень убедителен, я дал ему кошелек, полный монет, чтобы купить нужную информацию. Если дело обернется плохо, мы проберемся в дом, когда все спят.

– Вас могут арестовать! – задохнулась Аманда. – Леди Ройс в ужас придет. Нет, было бы намного лучше, если бы пошла я. Не хочу, чтобы вашего кузена обвинили в преступлении, к тому же я знаю, где смотреть.

Да она едва голову от подушки может поднять. Аманда снова лежала в постели. Ее ночная сорочка была отделана кружевом и не такая просторная, как та, в которую он ее облачил. Перехватив взгляд Рекса, няня поспешно подтянула одеяло повыше, но он все-таки успел подумать, видел ли ее такой тот, другой, мужчина.

– Я пошутил. Дэниел найдет то, что нужно, или адвокат, которого мы наймем, потребует ордер на обыск. Он может получить от суда санкцию на изучение банковских документов, но я надеюсь, что все уладится без обращения в официальные органы. У адвокатов свои способы, но они действуют очень медленно. Я рассчитываю найти достаточно свидетельств и улик, чтобы обвинение отозвали.

– Я хочу помочь, – настаивала Аманда. – Мой адвокат даже не позволил мне говорить.

– Вы можете помочь, написав записку дворецкому, что разрешаете нам привезти ваши вещи. Дэниел знает, что делать дальше.

– Миниатюрные портреты моих родителей находятся в моей спальне. О них я жалею больше всего. Но это моя жизнь, я сама должна идти.

– Вы недостаточно хорошо себя чувствуете, к тому же надо беречь вашу репутацию, вернее, то, что от нее осталось. Выходить с двумя холостяками вскоре после смерти вашего отчима? Нет причин привлекать внимание света к тому, что вы здесь без компаньонки.

– Няня может пойти со мной.

– Господь с вами, милая, – сказала няня. – Вы знаете, что я не в счет. Сливки общества считают, что только ровня может охранять достоинство леди.

Аманда, вздохнув, признала, что у нее сил хватит только перо удержать. Несмотря на головную боль, сковавшую виски, она написала записку.

Няня уже занялась лекарствами.

– Предоставьте все его сиятельству, милочка. Он видит все насквозь и поможет вам.

Рекс жалел, что не может видеть сквозь одеяло.

Аманда трясущимися пальцами нацарапала записку. Ее с трудом можно было разобрать, но Хэрзтон, дворецкий ее отчима, вряд ли умеет читать. Если он еще в доме. Возможно, прихватив в качестве платы дорогой фарфор, он удрал, зная, что Эдвин не оставит его на службе, а может, новый барон и вовсе запрет лондонский дом, чтобы сократить расходы.

Аманда вскользь подумала об увезенной в провинцию Элейн. Девочка всегда боялась отца, который совершенно игнорировал ее. В этом году они кое-как договаривались. Элейн восхищалась новыми платьями и выходом в свет, а сэр Фредерик рассматривал ее замужество как способ улучшить собственное положение. Элейн, наверное, потрясена потерями: утратой отца и лондонских увеселений. В любом случае ей придется надеть траур. Но у нее есть брат, который о ней позаботится. Аманда надеялась, что Эдвин не станет толкать семнадцатилетнюю сестру в нежеланный брак, как планировал отец. Потом забеспокоилась, что возлагает слишком большие надежды на сводного брата, с которым давно не встречалась. Да и раньше, когда он учился в университете, она редко его видела. Аманда рассчитывала на его честь, надеясь восстановить собственное состояние. Она могла ошибаться.

Зачем напрашиваться на неприятности? Семейство Холи больше ее не волнует. Вырваться из тюрьмы, доказать свою невиновность – вот ее забота. Да, она слишком слаба, чтобы наводить справки, а двери клубов закрыты для женщин, но она может изучить бухгалтерские книги, когда лорд Рексфорд принесет их, если у нее голова будет ясной.

– Больше никакой настойки опия, няня. Я должна думать.

– Оставьте это занятие лорду Рексфорду.

Аманда улыбнулась вере пожилой женщины в своего бывшего питомца. Он уже большой. Конечно, не такой, как его кузен, но высокий и внушительный. Но он не бог.

– Он мне чрезвычайно помог. Он верит мне, а для меня сейчас это очень важно. Но если он сумеет спасти меня от обвинения, мне нужно обдумать свое будущее. Я не могу быть обузой леди Ройс. Моя подпорченная репутация помешает Элейн найти мужа, если мне любезно предложат поселиться с ней.

Няня улыбнулась:

– Думаю, и это вы можете оставить его светлости. Он поступит правильно.

– Правильно?

– Конечно. Он ведь помог погубить ваше доброе имя.

Неужели няня думает, что она на что-то намекает?

– Но меня обвиняют в убийстве!

– Насколько я знаю этого парня, долго это не продлится.

Няня не знает, что виконт считает ее любовницей другого мужчины. Такая женщина не годится в жены джентльмену и в матери его наследнику. Лорд Рексфорд в отличие от мистера Ашуэя мог не верить клевете сэра Фредерика, но не считал ее нетронутой. Аманда заметила, как по его лицу пробежала тень, когда он говорил о мужчине в парке. На мгновение она испугалась, что он разозлится, когда она не стала отвечать на его вопросы. Кроме того, похоже, она ему не понравилась. Он даже не заметил перемен в ее внешности, хотя няня все утро хлопотала над ней. Он мог бы улыбнуться или сделать банальный комплимент. Одобрительной улыбки было бы достаточно. Его кузен был галантен, но это не в счет.

Нет, капитан Рексфорд интересовался только расследованием дела, потом он закроет блокнот и возвратится в свою сельскую крепость. А может, вернется в армию и снова примется мучить пленных.

Аманда покачала головой и тут же пожалела об этом, поскольку боль усилилась. В предположение няни она отказывалась верить. Ведь виконт прибыл в дом своей матери, что его явно нервирует, защищать совершенно незнакомого человека. Никто не станет требовать, чтобы он женился на падшей женщине, и меньше всего Аманда.

И если превратно истолкованное чувство чести заставит его сделать предложение, она откажет. Она не хотела выходить замуж за неистового человека, подверженного приступам черной меланхолии и запоям. Ее мать совершила эту ошибку, и Аманда видела результаты. Хуже того, лорд Рексфорд – ожесточившийся затворник и имеет привычку добиваться своего кулаками. И у него есть собственные тайны. Аманда сомневалась, что он когда-нибудь откроется кому-нибудь, за исключением кузена, даже будущей жене.

Она понимала, что масса женщин придет в восторг от возможности когда-нибудь стать богатой графиней, несмотря на жертвы. Аманда жалела эту бедняжку, кем бы она ни оказалась. Брак по расчету редко бывает счастливым, особенно для женщины.

Нет, если она сумеет вырваться из тюрьмы, из когтей палача, то сможет избежать и несчастливой жизни.

– Его сиятельство не губил мою репутацию, – сказала она безумно обожающей своего повзрослевшего питомца старой няне, мечтавшей пестовать очередное поколение Ройсов. – Он спас мне жизнь. Я не могу просить большего. Я вечная его должница, тем более, если он поможет очистить мое имя от обвинения в убийстве. Как можно требовать, чтобы он расстался с холостяцкой жизнью, дал мне свою фамилию? Если он не желает, чтобы я общалась с его семейством, мне поможет Эдвин, особенно если я смогу доказать, что его отец незаконно присвоил мое состояние. Ведь любой благородный человек возместит убытки, правда? – спросила Аманда, скорее чтобы убедить себя, нежели няню. – Может быть, я сумею вернуть наследство и приданое и заживу спокойно.

Няня, вздохнув, взялась за спицы. Аманда уснула без лекарств, ей снились синие накидки и синеглазые младенцы.