Навеки твой

Глава 15

После бала кузены отправились в «Шоколадное дерево». Игроки и сплетники там были не столь старомодны, как члены клуба «Уайте». Не сказать, что Рекса и Дэниела приняли с распростертыми объятиями, но их деньги были нелишними за игровыми столами. Как это всегда бывает, здесь уже знали об их стычке с сэром Найджелом Терлоу.

– Что говорил старина Шекспир? – спросил неприкаянный джентльмен, наблюдавший за игрой. – Что-то вроде «первым делом перебьем всех законников».[4] – Он поднял свой бокал: – За падение этого вскарабкавшегося по социальной лестнице осла.

Пьяница, сын маркиза, он ни дня в жизни не работал. Рекс, сын графа, понимал желание подняться выше, но не за счет других.

– Может быть, ему хотя бы докажут, что он ошибается в деле об убийстве сэра Фредерика Холи.

– Вы говорите, что девушка не разнесла ему голову вдребезги?

– Нет, у мисс Карвилл были причины не любить этого человека, но она леди, – нахмурился Рекс. Это остановило возможные комментарии о предполагаемом грехе Аманды. И чтобы подкрепить свои слова, он добавил: – Вы ведь знаете, она крестница леди Ройс. – Рекс рассчитывал, что высокое положение графини должно в этом деле пойти на пользу.

– Тогда понятно ваше участие в этом деле.

Если говоривший намекает на сплетни, то напрасно тратит время.

– Это воля моей семьи, – с трудом выговорил Рекс. – Я никогда не встречал эту женщину прежде.

Кузены зарабатывали расположение завсегдатаев клуба проигрышем и тут же расплачивались звонкой монетой.

– Сэр Фредерик ведь так не делал?

Но никто не сказал, что имеет расписки покойного. Лишь один потрепанный молодой баронет был должен Холи незначительную сумму и поинтересовался, должен ли заплатить наследнику.

Долг чести есть долг чести, независимо от законности дела – таков был единодушный приговор неисправимых игроков. К тому же семейство сэра Фредерика нуждается в деньгах. Сын пытается восстановить обветшалое поместье. И кто женится на девушках без щедрого приданого?

Рекс проиграл баронету.

Кузены пошли в другой игорный дом, где постоянно бывал Дэниел. Компания была менее высокомерная, больше обуреваемая жадностью, чем угрызениями совести. Вино было разбавлено, игра в кости, видимо, тоже была нечестной. Снова Рекс и Дэниел поклялись, что мисс Карвилл невиновна. И невинна. Она больна и под постоянным присмотром сиделок. И снова не узнали ничего порочащего о сэре Фредерике. Никто не любил этого человека, но не настолько, чтобы убить его. Как и в предыдущем заведении, никто не знал его друзей.

Потом Рекс и Дэниел зашли в «Макканз», в любимый клуб военных. Рекс хотел оглядеться, найти знакомую фигуру, услышать знакомый голос. Советник, он же майор Харрисон, он же мистер Харрис, так замаскировался, что Рекс не признал его, или вовсе не маскировался, и в этом случае его тоже не узнать. Или его вообще тут нет. Управляющий поклялся, что никогда не слышал о человеке с такими именами, но если появится кто-то, похожий на описанного джентльмена, управляющий тут же передаст ему сообщение от Рекса. Рекс убрал приготовленную монету. У него нет никакого сообщения. Он обнаружил, что в верхние комнаты посетителей не пускают. Они были зарезервированы для владельцев клуба, два охранника наблюдали за лестничной площадкой.

Кузены двинулись дальше, в какую-то дыру, где Дэниел был завсегдатаем. В игорный ад вроде того, где они угодили в драку, где им не рады и в любое время суток небезопасно. Притон был шумный, грязный, с грубой компанией, высокими ставками и дешевыми напитками.

К тревоге Рекса, Дэниел был слишком хорошо знаком с местными завсегдатаями, знал по имени каждую официантку, каждого блевавшего в углу алкоголика, всех беззубых стариков и безжалостных молодых игроков, вычищавших грязь из-под ногтей кинжалами.

Тут Дэниелу не место, независимо от того, как он силен и как дружелюбны шлюхи. Рекс решил, что вовремя приехал в Лондон. Кто-то должен спасти болвана Дэниела, пока он не получил сифилис или нож в спину.

Рекс задумался на мгновение, не пойти ли наверх с одной из опрятных девиц, чтобы успокоить совершенно неуместную и неугасимую жажду, запаленную мисс Амандой Карвилл. У него слишком давно не было женщины, сказал он себе. Вот и все. У любого мужчины есть определенные потребности. Единственная причина, по которой он соединял в своих мыслях эту потребность и Аманду, – это то, что он спас девушку. Он нес ее на руках, мыл, подтыкал одеяло. Теперь Рекс чувствовал себя ее защитником, даже хозяином.

Но чувство было далеко не братским. Аманда уязвима, кажется такой хрупкой и мягкой, но она чертовски привлекательна. Никакая раскрашенная шлюха не сравнится с достойной леди, которая несет свою невинность словно корону. Ни у одной распутной девки в игорном притоне нет живого ума и правильной речи. И никакое кувыркание на грязных простынях не утолит его жажду, Рекс это знал.

Как и визит к какой-нибудь куртизанке в один из роскошных публичных домов. Если уж на то пошло, он мог ответить на призывные взгляды вдовушек и блудливых жен на балу у леди Арбатнот, но пирожки с омарами казались аппетитнее. Черт побери, единственная женщина, которую он хотел, – та, которую он не должен, не мог иметь. Чем скорее он оставит Лондон, тем лучше.

На сегодняшний вечер довольно карт и задымленных помещений. Рекс никогда не был игроком, ему наскучило терять деньги, чтобы развязать языки. Кузены выяснили, что сэр Фредерик никогда крупно не играл, изредка выигрывал партию и своевременно платил долги. Все сошлись на том, что он был скуп, пил умеренно, не слишком скорбел о потере жены, но у него не было явных врагов.

Рекс понятия не имел, удалось ли изменить хоть чье-то мнение об Аманде. Если патроны всех сфер жизни, от блестящего света до трущоб, и считали, что мисс Карвилл совершила преступление, у них доставало ума в присутствии кузенов держать рот на замке.

Так что Рекс чувствовал себя все более скверно, а Дэниел все больше пьянел.

– Думаю, мы узнали все, за чем пришли, – сказал Рекс кузену, с усилием поднимая великана на ноги. – Мы сделали все, что могли, для репутации мисс Карвилл, задержались допоздна, чтобы доказать, что мы не сидим у нее в спальне. Идем, завтра будет тяжелый день, и я не хочу оставлять ее на всю ночь одну.

Дэниел, спотыкаясь, поплелся за ним, но, выйдя на воздух, казалось, мгновенно обрел твердость в ногах и здравый смысл. Наклонившись к Рексу, он погрозил пальцем.

– Ты слишком увлекся, мой мальчик. Это опасно, ты же знаешь.

– Я говорил о своей собаке Верити. Она не привыкла к лондонским порядкам и не любит оставаться без меня. Не знаю, догадались ли ее покормить и вывести.

Прислонившись к фонарному столбу, Дэниел стащил сапог и стал чесать ногу.

Дома – в доме леди Ройс, напомнил себе Рекс, чтобы не привыкать к мысли, что это его дом, – он наполнил два стакана превосходным бренди. Дэниел и Верити тем временем совершили очередной набег в кладовую посмотреть, не осталось ли там чего. Эти двое никогда не наедались, но Рекс ел в этот вечер мало, так что Дэниел и Верити поделили холодное мясо, сыр и хлеб. Эту еду даже экономка не могла испортить.

Рекс просматривал записи, планируя следующий день. Сначала Боу-стрит. Он пытался уговорить Дэниела пойти с ним.

– Это интересно и заслуживает внимания.

Дэниел отложил самодельный сандвич.

– У меня разыгрывается крапивница от одной мысли, сколько лжи там наговорят.

– Но мы можем отобрать виновных быстрее, чем детективы. И улучшить мир.

Дэниел фыркнул:

– Да, и, как в армии, все будут косо смотреть на нас, задаваясь вопросом: «Где вы были, когда мы спасали мир от Корсиканца?» Исследования и наука, черт побери! И если ты думаешь, что кто-нибудь оценит наши усилия, вспомни того испанского офицера, который крестился и молился всякий раз, когда мы проходили мимо.

– Но нам нужен ордер, так что мы должны посвятить инспектору Димму час-другой. Тогда мы сможем отправиться к поверенному Холи, в его банк и в его дом, с обыском.

– Зачем? Ты получил оружие.

– За причиной, по которой кто-то желал его смерти.

Дэниел откусил от сандвича, потом отломил кусок собаке.

– А если это был обычный грабитель, которого застал сэр Фредерик? Я знаю, что когда появились стражники, все окна были заперты, но вор мог войти и выйти в парадную дверь.

– Мимо мисс Карвилл? Нет, грабитель воспользовался бы выходом для слуг, услышав, что она вернулась домой. К тому же все утверждают, что ничего не пропало.

– Возможно, у вора не было времени, когда ворвалась Аманда. Кроме того, если убийца пришел за деньгами сэра Фредерика, мы никогда не сможем это доказать.

– Если он не один из тех подонков, которых Димм вылавливает на улицах.

– Может быть. – Забрав оставшуюся еду, Дэниел отправился спать, Верити пошла за ним. Рекс остался со своими записями. Нужно еще найти камердинера сэра Холи. Возможно, Мерчисон что-то обнаружил.

Камердинер ждал, несмотря на поздний час. Он отрицательно покачал головой. Ничего не известно о новом месте работы Брюссо? Снова он покачал головой, но произнес по-французски одно слово:

– Frere.

– У Брюссо есть брат? Нужно искать обоих. Продолжай поиски.

Мерчисон сморщил нос от зловония сигар и дешевых духов, которыми пропах мундир Рекса, но ничего не сказал. Все-таки есть свои преимущества в том, что камердинер почти не говорит.

Рекс остался один. Нужно лечь и дать отдых натруженной ноге. Вместо этого он туже затянул пояс халата и, взяв свечу, вышел в холл. Он только проверит мисс Карвилл, убедится, что у нее больше нет лихорадки. В конце концов, няня постарела и не может следить за подопечной каждую минуту.

Он замер у двери. Света не было, но громкий звук пилы был слышен даже в коридоре. Кто-то пытается забраться в комнату через окно! Взявшись за ручку двери, Рекс снова прислушался. Нет, это не пила, понял он, это храп. Неудивительно, что она не замужем. Она храпит с присвистом, громче лесоруба.

Рекс улыбнулся. Значит, мисс Аманда Карвилл вовсе нехрупкий цветок, как он себе вообразил. Возможно, теперь он сможет заснуть, не думая о ней. Кто, черт побери, захочет разделить ложе с сопящим, рычащим и присвистывающим хором? С таким же успехом можно спать на скотном дворе. Шум внезапно прекратился. Господи, она задохнулась? Понимая, что поступает неправильно, зная, что у него нет выбора, Рекс толкнул дверь. Со стороны казалось, что он прислушивался к шуму – видит Бог, это правда! – и зашел проверить состояние больной.

Если бы храп не возобновился, Рекс споткнулся бы о низкую кровать, стоявшую прямо у порога. Няня крепко спала на спине, широко открыв рот, и гудела как колокол. На тот случай, если шум не спугнет злоумышленников, его старая няня положила рядом с собой с одной стороны кочергу, с другой – вязальные спицы. Она бдительно охраняла свою подопечную от лихорадки, мародеров и распутных джентльменов.

Прикрыв свечу, Рекс обошел койку и подошел к кровати под балдахином. Аманда спала крепким сном, ее и пушкой не разбудить. Потом он увидел на прикроватном столике пузырьки и подумал, что бедняжка снова принимала настойку опия. Утром у нее наверняка будет тяжелая голова, но, по крайней мере, Аманда получит отдых, в котором так нуждается.

Он не мог не заметить выбившихся из-под кружевного чепца золотых завитков и натянутого до подбородка одеяла, не позволявшего увидеть и намек на шею или грудь. Под рукой Аманды лежал кухонный нож.

– Это хорошо. Спи спокойно, моя дорогая, и не доверяй никому. – Рекс повернулся, чтобы уйти. – Даже мне.

Аманда долго не ложилась. Она написала письма сводным сестре и брату, изложив свою ситуацию. Она не просила помощи или поддержки. Если Эдвин и Элейн верят в ее виновность, ни того, ни другого, ждать нечего. Если они верят, что она невиновна, просить не следует. Да и что они могут сделать? У них нет ни денег, ни влияния, ни взаимопонимания с судом. У лорда Рексфорда все это есть. Она просмотрела одежду, которую доставили из Холи-Хауса, зная, что ей не придется носить бальные платья, если Рекс не добьется успеха. Поглядела на книги, которые он принес ей, но она уже читала оба популярных романа. Поправила розы в вазе и подвинула фиалки поближе к кровати. Пообедала, потом пила чай с бисквитами, выпила бокал вина, которое няня рекомендовала как укрепляющее. Оно не укрепило терпение. Кузены не торопились домой.

Аманда не могла жаловаться. Они оба молоды, и лондонская ночь влечет их. Они уже столько для нее сделали и имели право на удовольствия. Черт бы их побрал!

Она решила лечь. Хороший сон завершит ее выздоровление, и завтра от нее будет больше пользы. С няней, спящей у двери, и с кухонным ножом под рукой Аманда была в безопасности, накормлена, в чистоте и уюте. Конечно, ей есть за что возносить благодарственные молитвы и благословлять леди Ройс и ее сына. Помолившись за них, она загасила свечу.

Но шум отгонял сон.

– Няня!

– М-м, да, мисс?

– Вы храпите.

– О нет, я никогда не храплю. Доброй ночи, моя козочка.

Низкая койка на колесиках двигалась с каждым вдохом пожилой женщины, драпировки трепетали с каждым выдохом. Ужасные мысли лезли Аманде в голову вместо утешения. Через несколько мгновений ее снова охватила паника. Что, если Рекс и Дэниел не вернутся домой, не найдут улик, которые помогут в ее деле, не спасут ее? Суд приблизился еще надень. И чтобы не доводить себя до ночного кошмара, в котором она снова увидит сэра Фредерика на полу, услышит, как стражники договариваются, кто начнет насиловать ее, почувствует, как грязные руки хватают ее, Аманда приняла настойку опия, оставленную на прикроватном столике.

Она расправила смятое одеяло, завязала ленты ночного чепца и снова произнесла молитвы на тот случай, если в первый раз они не были услышаны из-за храпа няни. Медленно она погружалась в дремоту.

Какой прекрасный сон! Его светлость вошел в комнату, чтобы проведать ее, что-то прошептать. Аманда не могла разобрать слова, но знала, что они чуткие, заботливые, ободряющие. Потом он ушел, и Аманда улыбалась во сне, пока греза не померкла.

Конечно, на самом деле он не стал бы входить в ее спальню, ведь болезнь миновала. Рекс был джентльменом с твердым кодексом чести и нисколько не боялся вязальных спиц старой няни. Но какое это имеет значение?

Репутация Аманды погублена, так что терять нечего. Все это знают, и не важно, что няня охраняет ее, как наседка цыпленка, а Рекс и Дэниел относятся к ней как к леди. Это ничего не меняет. В глазах света она не леди. И никогда не выйдет замуж, поскольку ее объявили второсортным товаром. У нее никогда не будет дома, семьи, младенца, которого она взлелеет у своей груди. Так почему бы не насладиться приязнью самого интересного джентльмена, какого она встречала, единственного, кому она действительно нравится? В конце концов, для кого ей себя беречь? Для палача?

Рексу снился приятный сон. Он проснулся с воспоминанием о теплом теле рядом, о легком дыхании на его щеке, о довольных возгласах на его подушке.

– Черт побери, Верити! Ты же знаешь, что тебе не разрешается спать в кровати!