Не бойся. Я рядом

16. Он

— О-о-о, — мне понадобилось до хрена сил, чтобы разлепить глаза. — Твою ма-а-ать!

Растерев глаза, я повернулся в сторону спящей Наты. Судя по тому, как она сопела и не реагировала на мои телодвижения возле себя, ее сон был еще далеко от завершения.

Ну окей. Я даже решил быть великодушным и не будить ее. Пускай еще поспит, хотя, судя по часам, было уже двенадцать дня. В комнате зависла полутень — утро было серым. Мха-а-а. По-моему, я сдуру пообещал ей солнце. Ладненько. Надо будет позвонить в отдел погоды по Санкт-Петербургу и разобраться с ними.

Размяв шею, которая отличненько так похрустела, я, кое-как одевшись, стараясь не особо шуметь, покинул мансарду. Спустившись по лестнице, зашел в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Судя по окружающей меня тишине, все чуваки, которые в данный момент находились в доме, дрыхли. Еще спали поганые бездельники.

Оказавшись на кухне, я непроизвольно вспомнил ночное бедствие, в котором принимало участие четверо. И-и-и…

Вспомнив об одном из них, подумал, что все-таки для Павла спать в двенадцать, это как-то ненормально. Поэтому, сделав себе кофе, решил наведаться в его кабинет.

Точняк. Я оказался прав.

— Не спишь? — увидел его за рабочим столом.

— В середине дня? — поднял он на меня взгляд. — Нет. Привет! Остальные все еще спят?

— Ну-у-у… я больше никого живого не видел, — уселся напротив него в кресле.

— Сам-то ты как? Выспался?

— Ха-а-а, — покачал головой. — Более-менее.

— Ну что, вы разобрались, — отложив бумаги, друг переключил свое внимание на меня, — с Наташей?

— Да.

— В итоге, да? Все нормально теперь?

— Ага.

— Это хорошо.

— Она рассказала мне все, что… — не доходило до меня, как описать наш разговор коротко. — В общем… все.

— Все-таки рассказала? — усмехнулся почему-то друг. — Молодец.

— В смысле? — не понял я его.

— Ничего, — отмахнулся он от меня.

— Эй! Так не честно!

Но Паша не отреагировал на мое возмущение.

— Короче я понял, что ее состояние не было связано с твоей женой, поэтому…

— А это ты извиняйся перед ней, — перебил меня друг.

— Ну-у-у бли-и-ин! — растянулся в улыбке. — А через тебя никак?

— Нет! — усмехнулся он.

— Черт, а я думал: ты меня любишь.

— Ее я люблю больше, — нормально, вообще? Что это за предательство? — Поэтому сам разбирайся со своим косяком.

— Я тебе этого никогда не прощу, — у меня защемило в сердце. — Буду умирать, но не прощу!

— Ха-ха-ха! — покачав на это головой, Паша вновь потянулся к своим бумажкам.

— Слушай, — решил я вновь отвлечь его от работы. — Хотел спросить тебя…

— М?

Немного подумав, как бы правильно выразиться, я в конце концов сказал напрямую:

— Как тебе вообще… Ната?

Паша с интересом меня рассматривал:

— Которая моя, если ты не понял, — решил все-таки уточнить, на тот случай, если мой друг немного даун.

— Я как бы догадался, — усмехнувшись, Павел откинулся на спинку рабочего кресла и принялся неспешно покачиваться.

— Так, и? — мне было важно его мнение. — Что ты можешь о ней сказать… пообщавшись несколько дней?

Чем-то там цокнув у себя во рту, он ненадолго задумался.

— Я-я-я… бы хотел для начала, — он уперся локтями о стол, — спросить тебя кое о чем.

— Ну давай, — забросил я одну ногу на другую.

— Ты уверен, что это твой типаж? — меня немного напрягло, как он вперился в меня своими органами зрения.

— В смысле? — пожалуй, даже немного растерялся.

— Я это спрашиваю, скорей, для себя. Потому что мне немного непривычно видеть тебя с такой девушкой.

Между нами возникла пауза.

— Еще раз, — он решил повторить. — Ты уверен, что Наталья — это твой типаж, то, что тебе надо?

Видимо, всей этой своей серьезностью он пытался заставить и меня стать серьезным. У него это получилось.

Все-таки я завел эту тему, поскольку мне было важно его мнение. Поэтому не было смысла юлить.

— Мне нравится то, что происходит, — ответил ему. — Мне нравится, что она такая. Я чувствую себя с ней комфортно.

Молча кивая, друг продолжал пилить меня взглядом. Через минуту я уже стал переживать… вдруг я думаю, что он просто рассуждает над моими словами, а на самом деле у него какой-то приступ, и он не может прекратить эти американские горки своей головы.

Но тут он резко отвис:

— Мне она тоже нравится.

— Неужели?

Он склонил голову набок:

— Она хорошая. Пожалуй, даже лучшая.

Расслабленно выдохнув, я остался доволен его ответом.

— А самое главное, — посмотрев в окно, Паша продолжил: — Она удобная.

— В смысле? — не понял я его.

— В прямом, — усмехнувшись, друг вышел из-за стола и, подойдя ко мне, присел на самый край. — Знаешь песню «Я его слепила из того, что было…»? Вот это почти ваш вариант, только ещё и наоборот. Она такая, что ты сможешь сделать из нее ту, которая тебе нужна.

— Ха-ха-ха! — оценил его шутку.

— Я не шучу, — поморщился Павел. — Твоя девушка на редкость покладистая. Она позволит тебе изменять себя… если тебе этого захочется.

— Серьезно? — прищурился, смотря на него.

— Ну-у-у… думаю, да, — перекрестил он на груди руки.

— Хм, — я покачал головой.

— Дим, я хотел еще сказать тебе, — завис он ненадолго. — Просто зная тебя, хочу предупредить… или же опять спросить. Да… так вернее. Тебе действительно нравится ее поведение… с тобой рядом?

Я, вновь ничего не поняв, развел руки в стороны.

— Просто… — повел бровями друг и замолчал.

— Ну-у-у? — не выдержал я.

— Она маленькая, — резко выдал мне Паша. — Она очень маленькая.

— Ну… ей двадцать, я как бы в курсе…

— Не-е-ет, — перебил он меня. — Я не про возраст. А в плане, — пытался подобрать он слова. — Она ребенок. Вот здесь, — показал он на свою голову. — Она наивный, очень наивный, неглупый, искренний, но-о-о ребенок. И она будет такой всегда! — взмахнул он руками. — Твоя Наталья такой человек, — встал Паша передо мной.

Я только лишь пожал плечами.

— Есть разные отношения. Кто-то за равенство, у кого-то в отношениях лидирует женская половина, а-а-а… у вас… у вас будут отношения папы с дочкой. Она нашла в тебе замену отцу, — указал он на меня.

— Блин… ты решил выпотрошить мой мозг?

Усмехнувшись, Паша продолжил:

— Нет. Я говорю как есть. Как я думаю. Хочешь — принимай это во внимание, не хочешь — не принимай. Но она всегда будет твоей… маленькой девочкой. Сколько бы ей лет не было. Тридцать, сорок. Дай бог, она доживет до сотни. И даже в сто лет она будет ребенком. Она будет полагаться на тебя во всем. Ну-у-у… если ты еще жив будешь, — немного помедлив, закончил друг свои рассуждения.

— Спасибо большое! — возмутился я. — Ты что, не знаешь, что я вампир? И буду жить вечно!

— О боже-е-е, — прижал руку к лицу Павел. — Я тогда объясню тебе на твоем же языке: если ты сделаешь ее бессмертной, ничего не изменится! Через миллионы лет, даже когда наша планета перестанет существовать, она все равно будет ребенком!

— Ха-ха-ха! — оценил я его шутку.

Друг молча наблюдал за мной.

Я некоторое время избегал его взгляда, но в итоге сдался:

— Да знаю я об этом, — развел в стороны руки. — Не такой дебил уж. Это мне в ней и нравится.

Кажись, подобное удивило Павла.

— Я устал от того, что постоянно мне попадаются девки, которые пытаются ни с того ни с сего мериться со мной всеми частями тела и мозга. Будто бы я просил их об этом. Пытаются навязать мне свои взгляды. Меня это достало. А с ней… мне удобно. Она всегда меня слушается.

— Да-а-а…

— И при этом, что для себя заметил, когда происходит ситуация, где уже я не прав, она… — пытался сказать как можно правильней. — Она указывает мне на это, и я легко соглашаюсь с тем, где обосрался. Я не знаю, как она это со мной делает. Наверное, может, все дело в том, что я чувствую, что эта девушка уважает меня и мое мнение, и, как следствие — я уважаю ее.

— Слышать от тебя такое — что-то очень странное, — рассмеялся Паша. — Она однозначно на тебя очень хорошо влияет.

— Я не думаю, что она вообще может на кого-то нехорошо влиять.

Павел кивнул.

— Ну согласись, — откинулся на спинку кресла, — я отлично ее подцепил себе.

— Ха-ха-ха! Ты смотри… радуйся, но оставайся хоть более-менее трезвым! — велел мне друг.

— А я что? Я по-другому не умею…

— Дим, я серьезно. Поверь, каким бы она цветочком не была, с ней шутки-то плохи!

— Я не думал даже…

— Романов, послушай меня! — перебил меня Паша. — Я тебе говорю это не просто так!

— Что-о-о? — надоела мне его серьезность. — Тогда я тебя не понимать!

— Дим, — его тон говорил сам за себя. — Успокойся!

— Ну-у-у что-о-о? — изобразил я что-то наподобие мычания.

— Ты должен осознавать, что… если так пойдет дальше. И у вас действительно будет все серьезно… ты должен с миллиардной уверенностью… только с миллиардной укреплять с ней отношения. Я сейчас имею в виду брак.

— Ты что… охре-е-енел? — опешил я. — Ты о чем вообще думаешь…

— Я тебя просто предупреждаю заранее, — отмахнулся он от меня. — Как говорил еще при первой встрече с ней. Если ты… решишь… — делал он паузы. Эти ебанутые паузы, — жениться на ней. У тебя… обратной дороги… уже не будет.

— Это с чего бы? — состроил я физиономию.

— Потому что, поверь, ее отец, — Павел продемонстрировал мне свои зубы, — сотрет тебя. Случись что, он тебя уничтожит. И тебе никто не поможет. Ни-кто.

Стало как-то неприятненько.

— А я тебе с самого начала говорил, думай, кого цепляешь. Да, она милая, она не способна ни на что плохое, но не думай, что ее отец такой же. Ты ее обидишь — тебя растопчут.

Что-то у меня затекла шея.

— Если он… допустим… каким-то образом разрешит ваш брак… хотя лично для меня это вызывает сомнения, по крайней мере, пока что. Разойтись ты с ней сможешь только в одном случае: если вдруг твой дар вампиризма закончится, и ты сдохнешь.

— Вот вообще не смешно пошутил, — скривился я.

— Ха-ха-ха! — А ему, судя по всему, наоборот, понравилось. — Я тебя предупредил! Дальше думай сам!

— Вот и буду, — махнул рукой. — Все, что ты мне сейчас наболтал, меня не смущает.

— Совсем? — прищурился Паша.

— Ни капли.

— Хм, — склонил он голову.

Мы долго и пристально изучали друг друга. Будто бы оба только что сменили пол.

— По-моему, ты влю… — я не разобрал его бульканье, потому что меня отвлекла явившаяся к нам… Наталья. Не моя.

— Ой, — поморщилось это существо. — И ты здесь? Встала с таким хорошим настроением, а вот сейчас за раз оно испортилось. Интересно, почему? — подошла она и потрепала меня по волосам.

— Потому что сравнила мою красоту со своей и обосралась? — разумно предположил я.

— Я тебя обожаю, — села она на подлокотник. — Ты давно встал? — обратилась она к Паше.

— Да-а-а… решил поработать. Пока еще все спят.

— Ясно. Там уже почти все поднялись. Только Дашу не видела. И-и-и… — она повернулась ко мне. — Как там твоя… — она зачем-то принялась дергать бровями.

— Она еще спит, — прижал я руку к подбородку.

— Ну что… у вас все хорошо? — поинтересовалась эта лиса.

— Да. Она мне все рассказала.

Повисла пауза. Я думал, что тишина длится из-за того, что Наталья ждет моих извинений, но нет… внезапно она произнесла что-то очень странное:

— Ну и дура! — повернулась Натали к мужу.

Тот, улыбнувшись, пожал плечами.

— Господи… неужели она реально не будет ему врать и…

— Ну не все такие, как ты, — перебил я ее.

— Поверь мне, таких большинство, — усмехнулась девушка. — А вот с твоей… явно что-то не так.

Впрочем, сказав это, она принялась улыбаться. И, к удивлению, я не заметил в этой улыбке издевки.

— За что она тебе досталась? Я никак не могу этого понять! — взмахнула руками блондинка. — За какие такие заслуги!?

— Ха-ха-ха!

Вновь положив руку мне на голову, она решила сделать мне массаж. Грех было отказываться.

— Между прочим, я до сих пор жду извинений!

— Извини! — пожал плечами.

— Ха-ха-ха! — муж с женой рассмеялись одновременно. — Ну хоть так!

— Ну ты такой милый с ней, — девица уже перебралась ближе, и я серьезно начал опасаться, не умудрится ли она сесть на мою тушу. — Такой ласковый…

— Ты давай-ка! Отодвигайся! — заработал локтем. — Садись на своего мужа, а не на меня!

— А что-о-о? — рассмеялась она.

— Я не хочу, чтоб меня сплющили!

Впившись ногтями мне в нос, Наталья вызвала во мне приступ ярости.

— Сука!

— Я тебя сейчас таким красивым сделаю!

— Пусти!!! — с трудом отцепив ее от себя, я был счастлив, что все мои части лица на месте. — Охуела совсем, что ли?

Получив от Павла, я решил, что стоит ему ответить, но Ната спутала все мои планы, выдав очередную глупость:

— Ну ты реально красавчик с ней! Когда скажешь ей о своих чувствах?

— О-о-о че-е-м? Ха-ха-ха! — заржав, я выпустил рукав Пашиной рубашки. — Ты чем обдолбалась с утра?

— Дима! — перекрестила она на груди руки.

— Что-о-о-о?

— Я серьезно!

— Я тоже! Не хорошо ширяться в одиночестве! Могла мне предложить за компанию!

— Романов! — бросила в меня Ната подушку. — Сделай его адекватным, пожалуйста! — по ходу, это было уже сказано Павлу.

— Тебе надо не ко мне. К Натали обращайся. У нее это лучше получается.

— Окей… пойду ее разбужу и скажу о том, как сильно Дима …

— Что? — перебил я ее.

— Ты краснеешь! — ткнула она в меня пальцем.

— Конечно! — прижав руку к груди, отошел я подальше. — Ты мне чуть легкие не прорвала своей граблей. — Попробуй после этого не покрасней!

— Ну-ну…

— Все! — как можно более резко произнес я. — Закончили!

— Мы даже еще не начали!

— Я сказал… мы закончили, — указал на нее пальцем. — Иди лучше буди Дашу!

— Ничего себе ты тему сменил! Она сама поднимется!

— Ага, конечно… — подошел я к Пашиному столу. — Слушай… у тебя есть фломастеры или там… картон… что-нибудь такое… цветное…

Подобный вопрос несколько смутил моих друзей.

— М-м-м… мы же часто с Пашей в изостудию ходим, — усмехнулась его жена.

— Иди на хуй, — отмахнулся я от нее, неожиданно для себя, откопав в закромах Пашиного стола несколько офисных маркеров. — О!

— Я не понимаю… ты какой болезнью болеешь? — никак не отставала от меня белобрысая.

— Уйди от меня! — еле-еле умудрившись проскочить мимо нее, я вышел в коридор.

— Ладно-ладно! Иди к своей спящей красавице! Все равно потом я тебя дожму!

— Хуй тебе! — крикнув это будучи на лестнице, я принялся подниматься наверх.

— Ты можешь поработать над его речью? — это последнее, что я услышал от жены друга. Пашин ответ до меня уже не долетел.

Натали до сих пор крепко спала. Воспользовавшись этим, я на скорую руку размалевал прихваченную из Пашиного стола бумажку, а после, кое-как умудрившись забраться на изголовье кровати, насадил ее на ручку окна.

При этом я едва не навернулся прямо на свою девушку, но, слава богу, мне посчастливилось сохранить равновесие.

Выдохнув, я остался доволен своим творчеством и, осмотрев его уже твердо стоя обеими ногами на полу, похвалил себя за сообразительность.

Между тем я решил, что все-таки Нате пора просыпаться. Тем более остальные ребята уже готовились к завтраку. А пропускать еду я как-то не планировал.

Подойдя ближе, посмотрел на нее, обдумывая, что бы прокричать ей на ухо, дабы вывести из сна побыстрее.

Она спала на боку. Одеяло прикрывало грудь, но оставило обнаженными плечи. Волосы умудрились рассыпаться по всей ее подушке и даже пытались добраться до моей.

И тут мне бахнуло в голову.

Я молча присел с ней рядом. И провел по коже. Убрав с плеч отделившиеся от общей массы волосы, нащупал пальцами позвоночник. Спустив вниз одеяло, чтобы были видны, насколько это возможно, грудь и живот, я воспользовался тем, что впервые могу спокойно рассмотреть свою девушку без всевозможных помех с ее стороны.

Я не сказал ей среди ночи, что, кроме всего прочего, мне нравится ее кожа. То, что у нее почти не было родинок, и не было последствий, которые довольно часто остаются у людей после переходного возраста. Мне нравилось, что она вся гладкая и нежная на ощупь. Действительно как ребенок. Нравилась форма ее груди. Цвет и размер сосков.

Подцепив пальцами кисть, я плавно приподнял ее руку, опустив на кровать. При этом она повернулась на спину, чем доставила мне невероятное удовольствие.

Было бы странно, если бы я не возбудился от красивого обнаженного женского тела. А учитывая, что это тело было желанным мной, то в этот момент мои планы касательно ее пробуждения несколько изменились.

Отвернувшись в сторону, я попытался здраво, ну-у-у, насколько это было возможно, рассудить все свои мысли и желания.

Предположив, что у моего поступка могут быть последствия, я решил не рисковать, а все-таки поступить правильно. Так, как следовало.

Прикрыв Натали одеялом, я нагнулся и едва коснулся ее губ.

Она никак не прореагировала. Точней, прореагировала, но не так, как надо было.

Непонятно с чего причмокнув, она зашевелилась и, к моему бешенству, тем самым вновь стащив с себя одеяло, повернула голову на другой бок, при этом еще и вызывающе нежно и красиво преподнеся к лицу руку с изящно изогнутой кистью.

Беззвучно рассмеявшись, я прижал пальцы ко лбу.

А после шумно вздохнув, махнув на нее рукой, решил уйти вниз. Чтобы не мешать ей.

Дойдя до комода, я понял, что это, к сожалению, невозможно.

Потому что бороться со своими инстинктами не мог. Мне хотелось секса. И мой мозг сейчас мог думать только о нем.

Вытащив из ящика презерватив, я вновь вернулся к кровати. Только теперь замер у подножия, уперевшись ногами в каркас.

Спустив штаны с трусами и нацепив на член презерватив, я уже не чувствовал никаких границ дозволенного. Было дикое возбуждение и желание испытать оргазм.

То, что еще совсем недавно тормозило меня, теперь добавляло эмоций и усиливало возбуждение.

Убрав в сторону одеяло, я оставил свою девушку почти обнаженной. Прижавшись лицом к ее животу, я, видимо, все-таки оставил ей последний шанс, но она этим не воспользовалась.

Ее ноги были великолепны. Когда мне понадобилось приподнять их, чтобы оставить ее полностью без одежды, я, естественно, насладился прикосновениями к столь привлекающей меня нежной коже.

Со мной такое было впервые. До этого домогаться до спящей девушки мне не приходилось. Когда я подумал об этом, то не смог сдержать усмешку. Потому что был уверен в том, что Ната не обрадовалась бы, что именно в этом плане она у меня первая.

Мне было по кайфу рассматривать ее, упираясь руками на кровать, молча зависнув над ней. Спустившись пальцами вдоль ее тела, я зашел в нее двумя пальцами, понимая, что иначе, без такой прелюдии, доставлю ей боль.

Стало тепло и немного влажно.

Смотря на нее, я ждал реакции, которая со временем начала проявляться.

Сглотнув, заведя за голову руки, она будто бы неосознанно начала подыгрывать мне.

Это было удивительно. И если до этого я был все-таки в некотором сомнении, то теперь знал, что эта игра явно стоила свеч.

Моя ладонь стала влажной. Ее организм дал мне добро и стал вырабатывать смазку. На всякий случай решив не торопиться, я, оставив пальцы внутри, лег сверху и прижался к ее губам.

Издав еле слышимый стон, она наконец-таки начала пробуждаться.

Рано-рано. Хотя бы еще немного.

Не отпуская ее губ, я уперся испачканной ладонью на кровать и, кое-как разведя ноги, зашел в нее.

В этот момент она намертво впилась ногтями мне в руки и замерла, даже не отвечая на поцелуй. Я понял, что она проснулась и сейчас пытается понять, что происходит.

— Дима… — услышал я, когда она увернулась от меня.

Почувствовав сопротивление, я все-таки умудрился вернуть ее губы, несмотря на протест, повернув лицо в свою сторону.

Вот она, эта двоякость, которой я боялся с самого начала. Мой инстинкт взял верх над разумом. А у нее было все с точностью до наоборот.

И это не позволяло расслабиться, чтобы получить удовольствие. Успокаивала только одно: ее тело, в отличие от мозга, продолжало реагировать на мои действия.

— Я соскучился по тебе, — надо было сказать ей это. В этот момент мне лучше было казаться хорошим.

Ее дыхание согрело лицо. А потом она ухватилась рукой за мою шею, подавшись вперед.

Да! И все-таки я был молодцом. Это были громкие аплодисменты. Она согласилась на секс. И он был классным. Как и весь наш предыдущий. У нее был оргазм. У меня был оргазм. И только после того, как я кончил, мне пришла в голову мысль, что все-таки эта идея была не настолько уж и провальной. Рискованной, зато доставившей массу удовольствия.