Не бойся. Я рядом

26. Она

После долго-долгого, но такого интересно-интересного разговора с Натой, у нас с ней оставалось всего пару часиков на сон. Однако несмотря на то, что мы сомкнули глаза буквально ненадолго, я проснулась бодрой и полной сил. Даже выпитый за ночь алкоголь не смог подкосить меня.

Пашина жена была, быть может, чуть сонной, но все-таки тоже довольно легко покинула кровать, которую мы вместе с ней застелили и спустились вниз, где уже начали собираться ребята.

— Так-так! Вкусняшки! — Даша радостно заполняла свою тарелку праздничными салатами. — Боже! Как же я обожаю Новый год… именно за еду с утра!

— Смотри, зад отожрешь, — усмехнулась Ольга, следуя ее совету и так же ковыряясь вилкой в салатнице. — Хотя Ваня, наверняка, тебя и такой любить будет! — облизнулась девушка. — Ай! Больно вообще-то! — схватилась она за голову, куда ей прилетело от подруги.

— И я хочу покушать! — заняла очередь, водя из стороны в сторону вилкой.

— А где… твой мужик? — поинтересовалась, откусывая кусок колбасы, Дарья. — И твой, кстати! — указала она на беременную блондинку.

На этом мы с Натой переглянулись. Для нас-то было очевидно, что-о-о-о… что время для восстания из пепла Димы с Павлом явно еще не пришло.

— Скажем так… — причмокнула Наталья. — Наши мужики пока еще вне зоны доступа.

— Да ладно? Ха-ха-ха! Они совсем там нажрались? — рассмеялась Ольга.

— И Паша нажрался? — переспросила Дарья. — Ого! Какой он… шалун!

— Ха-ха-ха! — это вызвало у всех девчонок приступ смеха.

— Где? Где Димон? — тем временем задался похожим вопросом заспанный Антон. — У него есть зарядка…

— Он еще спит, — ответила я ему.

— А-а-а… там? — указал он пальцем наверх.

— Нет, на улице, — прошла мимо него Пашина жена.

— Почему? — повернулся к ней друг. — Что он там забыл?

Смотря на него уничтожающим взглядом, Наталья даже не думала подавать вида, что издевается:

— Он сказал, что ему плохо дышится в стенах и лучше спится прямо на снегу.

— Серьезно? — опешил Антон.

— Ха-ха-ха! Ты дебил? — повернулась к нему Ольга.

— А что? Блять. Ты стебешься, что ли? — обратился он к Нате.

— Я? Нет… просто разговариваю с дауном, — ответила ему девушка, широко улыбнувшись.

— Ой! Я устал уже! Уже устал! — схватился за голову парень. — Не надо взрывать мой больной мозг!

Догадавшись, что до Дмитрия в ближайшее время он не доберется, Антон присоединился к парням, устроившимся с едой перед телеком.

В принципе, начало первого января было хорошим. Уютным. Теплым. Добрым. Дружеским… но… но чего-то не хватало. Верней, кого-то.

Перекусив, я обратилась к Нате:

— Как думаешь…

— Да… уже пора, — кивнула она мне. — Надо иметь совесть как-никак!

Оставив девчонок вместе с мальчиками, мы поднялись на третий этаж.

— Ну ты посмотри на них? — стоило признаться, с нашего последнего появления здесь мало что изменилось.

Паша с Димой продолжали так же сладко спать. Вот только расстояние между ними увеличилось. Паша спал уже почти на краю, а Дима, хоть тоже едва ли не падал, пытался при этом удушить в объятьях моего зайца.

— Давай будить их!

— Может не стоит? — засомневалась.

— Нет уж, — фыркнула разозленная беременная женщина. — Пускай встают! — твердо заявила она мне.

И что-то подсказывало мне, спустя минут десять она уже сильно жалела об этом.

Разбудить-то мы их разбудили… а вот что нас ожидало после этого…

— Эй! Просыпайся! — затормошила Наталья мужа. — Хватит спать! Пить надо было меньше!

К моему удивлению, от ее криков первым пришел в движение мой молодой человек, выронив из рук мою игрушку, он обеими руками обхватил свою голову.

— М-м-м, — услышала Димин стон.

— Ты как? — поспешила к его стороне кровати.

Я ожидала все: раскаяние, жалобы, пререкание, возмущение, но не…

Каким-то образом умудрившись приподняться, опершись на локоть, он, как-то странно дернувшись, резко прижал ладонь ко рту.

— Та-а-ак!!! — завопила на это Ната. — Срочно беги в ванную! Неси сюда таз! Быстро!!!

Я в растерянности продолжала смотреть на Романова.

— Наталья!!! Это я тебе!!! Быстрей гони за тазом! Иначе эта сволочь будет делать мне ремонт!!! — заголосила она так, что даже у меня заложило уши.

Зато после этого очнулся Паша. М-да… только к тому моменту, когда он открыл глаза, меня уже не было в комнате, я бежала вниз по лестнице, а спустя какие-то секунды уже поднималась обратно.

— Сука!!! Держись, твою мать!!! — застала я жену Павла, угрожающе склонившуюся над Франком. — Только посмей блева… о боже-е-е!!! — расставив пальцы веером, она заскакала вокруг своей оси, при этом закрыв глаза и не прекращая морщась.

Кошмар! Мне было еще хуже. Я, конечно, успела, но…

Понимая, что меня сейчас таким образом тоже стошнит, я ничего не могла с собой поделать. Мне приходилось продолжать смотреть на Диму и стараться подставить под него тазик, которому сейчас очень не повезло.

— Господи… пожалуйста, — видимо, это было сказано хозяйкой дома мне. — Сделай так, чтобы тут было чисто!

— Хо… — договорить я не успела.

Меня окутала такая вонь из-за нового извержения, исходившего от Дмитрия, что я…

Ой!

— Твою мать! Надо же так нажраться, — закрыв себе нос, смешным голосом пробормотала Натали.

Она хоть говорить могла. И двигаться. Я же, присев возле Димы, старалась подставить таз так, чтобы в него попало как можно больше. Но… увы, все было не столь идеально. Все равно что-то попало на пол, небольшие капли остались на постельном белье… ну и… на мне и на моей одежде тоже.

— Эй! Эй! — в прямом смысле поймала я его за волосы, когда он вдруг стал запрокидывать голову. — Не шевелись! Мамочки!!! — в этот раз моим рукам досталось по полной!

— Добро пожаловать! — позлорадствовала стоящая вдалеке Наталья. — Вот тебе обратная сторона отношений, милочка!

Если честно… мне вдруг стало очень смешно. Возможно, это было из-за того, что… я уже прекрасно понимала, насколько это полный крах.

— А-а-а, — зато после последнего залпа, если можно было так это назвать, Романов наконец-таки ожил. Ну как… ожил? — Моя голова! — вновь прижал он обе ладони к вискам. — А-а-а!

— Эй-эй-эй! — в этот момент вновь задергалась Наталья.

У нее был на это повод. Ведь ее муж тоже решил, что пора выходить из сумрака и оживать. В любой момент, судя по состоянию Димы, у него могла начаться такая же реакция организма.

— Только посмей! — наблюдая за шатающимся Павлом, прошипела Ната. — Я тебя выгоню из дома, и ты больше сюда не вернешься!

Он, конечно, посмотрел на нее, но так пространственно, что у меня возникло подозрение: а увидел ли он ее вообще?

— Ты куда? Ты вниз? — зачем-то задала она ему глупые вопросы, когда он, еле переставляя ноги, принялся спускаться по лестнице.

— М… — это было очень короткое «м». Не предвещающее ничего хорошего.

— Блять! — услышала я мат Наты. — Придурки конченые! Два долбаеба! Алкоголики!

— А-а-а, — меня отвлек от семейной пары стон моего парня.

— Давай-давай! — я только лишь и могла, что помочь ему нагнуться в правильном направлении.

— У тебя беременная жена! — в это время орала Наталья. — А ты как себя ведешь? Обязательно надо было нажраться до смерти? Это ты так семью заводишь?

— Когда она заткнется? — протирая рот, поинтересовался у меня Дима, наконец-таки умудрившись сфокусировать взгляд.

Я молча ему улыбнулась.

— Ну ты даешь, — покачала головой, осознавая, что как бы не старалась, меня все больше и больше крутит от запаха, воцарившегося между нами.

— Я, да… — отстранившись, он рухнул на подушку, зачем-то вымазав наволочку кончиками пальцев… чем-то из не до конца переваренной еды. — Красавчик!

Решив, что у него временный перерыв, пытаясь не дышать, я, содрогаясь от омерзения, стараясь держать таз как можно дальше от себя, понесла его в туалет.

Вылив все содержимое, сполоснула емкость и только тогда позволила себе выдохнуть с облегчением. Я задышала!

— Тьфу! — но не тут-то было. Посмотрела на себя в зеркало. — Замечательно!

В порыве счастья я размазала по лбу то, что точно не хотела бы, чтобы туда попало.

Отмывшись от Диминой рвоты, я, продолжая выслушивать ругань Натальи, поднялась наверх.

Кошмар! В комнату было невозможно зайти. Воняло безумно!

— Может… тебе воды попить? — предложила Романову.

— Ага, — простонал Франк. — И это… — дернул он кистью. — Дай мне таблетки. Они в сумке у меня. Иначе башка сейчас лопнет.

— Ладно-о-о…

Получив новое задание, я сразу же отправилась его исполнять, по пути столкнувшись с Пашей, еле-еле выносящего ноги из туалета.

Отвернувшись, поскольку сил скрывать улыбку у меня не было, я пролетела мимо него.

— Ну как там? О! — увидела меня Даша. — Какая ты… потрепанная! Ха-ха-ха! Все-таки они спились, да? Алкашня безмозглая!

— И не говори, — закатила глаза.

— Ай-ай-ай!

— Дам Диме воду, будет легче выходить, — поделилась с ней.

— Ну да. Будет теперь блевать до усрачки. Пока все не выйдет. Он один… или…

— Судя по всему, у Паши то же самое.

— О-о-о, — еще больше развеселилась Дарья. — Какие у нас мальчики замечательные! Ну сейчас ему его беременная наподдаст!

— Уже! — начав подниматься по лестнице, крикнула ей. — Уже-е-е!

— Ха-ха-ха!

— Дима-а-а, — подошла я к кровати, держа в руке стакан с водой и пачку таблеток.

— М? М! М-м-м… — видимо, это все.

Молча поставив стакан, я села рядом с ним.

Через некоторое время он зашевелился. И только… только заставил себя сесть, как…

— Сюда-сюда-сюда!!! — испытывая невероятный шок, я пристроила на себе таз, чтобы иметь возможность вновь удержать его голову.

— А-а-а…

— Все хорошо, — провела я по его волосам, когда он, судя по всему, закончил.

— Ага… Ха-ха-ха, — это был какой-то тихий, но очень едкий смешок. — Дай мне…

Забрав у меня пачку, он вытащил аж четыре таблетки и постарался выпить всю воду. А после снова лег. Закрыв при этом глаза.

— Поспи, — предложила я ему.

— А-а-а…

— Я сейчас… все уберу, — вновь меня душил этот отвратительный запах, — и на всякий случай поставлю тебе таз… с этой стороны, — предупредила его. — Слышишь?

— Ага, — он был не в адеквате.

— Постарайся попасть… — по-моему, я говорила с бревном. Да! Вот… кто им сейчас точно был, так это мой молодой человек!

Между тем, он так… мило… да не поймут меня все люди на свете… смотрелся в помятой кроватке, лежа на спине, сложив обе ручки на груди, весь взлохмаченный, уставший, какой-то поникший, что мне… так хотелось ему помочь, хотелось погладить… нет… прикасаться к нему я пока боялась… но все равно. Он страдал, и я страдала вместе с ним. Ему было плохо, и мне было плохо. Конечно, я была в ужасе, так как понимала, что все, что он тут натворил, повисло на мне… и мне! Мне! Это убирать, но… это же был мой Дима. Мой.

Выключив свет, я ненадолго оставила его в одиночестве.

Помыв таз, поставила возле кровати и спустилась к ребятам.

— Идиоты, — восседала Ната на кухне, явно очень сильно злясь на своего мужа.

— Да ладно тебе, — уплетал порцию мяса Ваня. — С кем не бывает? Отойдут! Поблюют и отойдут! Зато еду сэкономили! У них теперь не скоро аппетит проявится.

— Кстати, да… — осматривая себя, протянула. — А чем их кормить после такого отравления?

— Чем кормить? — фыркнула Ната. — Ты будешь думать, чем их кормить? Серьезно? Да пусть сдохнут от голода! — на этом она прошла мимо меня и покинула кухню.

— Ха-ха-ха! — заржала в бокал Дарья. — А что не говори, она зачетная жена! Ха-ха-ха! Такая заботливая и нежная! Паше повезло! Ха-ха-ха!

— Я знаю… при таком отравлении пьют воду, — посмотрела на Ваню, повторив свои мысли, которые уже озвучивала до этого Дарье.

— Ты-ы-ы… что на меня-то смотришь? — удивился он. — Я их поить не стану!

— Иди ты! — отмахнулась от него. — Еще сухари…

— Сухари-сухари! — одновременно со мной протянула Даша. — Да… ну и… бульон. Простой куриный бульон потом нужен будет.

— О! — смерила я ее взглядом. — А мы его можем сделать?

Даша чересчур наигранно прищурилась:

— Что значит мы? А?

— Даш!

— Погоди-погоди! Там твой мужик страдает! — указала она в потолок. — Это что это…

— Ну Даша! — укорила я ее. — Ты видишь, какая я? — указала ей на пятна по всем рукавам. — Мне и так, знаешь, как досталось!? Поможешь?

Она перекрестила на груди руки.

— Ну пожалуйста! — взмолилась я, очень сильно желая помочь Диме. — Мне без тебя не справится!

— Ты без меня бульон не сваришь? — она удивилась?

— Хм, — я тоже удивилась. — М-м-м… ну как-то… раньше… не пробовала.

— Боже мой! Ладно, барби, я тебя поняла!

— Эй! — возмутилась, но потом добавила. — Спасибо! Спасибо-спасибо!

— Ну нет уж! — отпила она из бокала вино. — Твой мужик, ты и готовь! Я только лишь помогу советами!

— Хорошо!!! Веди меня! — я готова была ради спасения Романова на все.

— Ты смотри-ка… любовь творит чудеса, — обратилась Даша к присоединившейся к нам Ольге.

— Никакой любви! — резко отрезала я.

— Ха-ха-ха! Ну тогда ты дура! Либо ты мажешься в блевотине парня из-за своих высоких чувств, либо ты ебанутая, — вынесла по мне вердикт Оля.

— Я просто добрая.

— А! Ага-ага! — чокнулись за это подруги. — За всех добрых женщин и мужчин! Чтоб среди нас было как можно больше добра! Особенно ночью, чтоб все прям добрело!

— Идиотки! — покачала я головой, посмеявшись вместе с ними. — Итак? Что мне делать?

— Ха-ха-ха! Для начала, — заняв места за стойкой, начали руководить мной подруги. — Подойди к холодильнику и найди там курицу.

— М-м-м… — немного подумав, я распахнула морозилку. — А как…

— Ты же знаешь, как она выглядит?

— Ха-ха-ха! — меня выбесил Олин смех.

— Тут вообще много всего, — поделилась с ними.

— Тебе нужно куриное филе.

— Отлично! — это не особо мне помогло.

— О боже! — Даше пришлось выручать меня.

В общем, с горем пополам я отыскала заветный кусочек и, немного помучившись…

— Ну ты посмотри на нее! — Даша зачем-то сфотографировала меня с ложкой в руках. — Ты посмотри, какую мы хозяйку из нее сделали!!!

— Хватит! — мне было неловко.

— О-о-о! Какая у нее доброта в сторону Дмитрия… Ха-ха-ха! — продолжала угорать Оля.

— Дай попробую!

Добавив немного соли, Даша велела через пару минут выключать мой первый в жизни легкий супчик, состоящий из кусочков курицы и картошки, которую мы добавили для хоть какого-то веса.

— Пускай чуть постоит…

— Ага. А я наконец-таки пойду переоденусь. Да и проверю… как он там…

— Давай-давай! — пожелала мне удачи Оля. — Передавай ему добра!

— Хватит! — огрызнулась я на нее.

Забравшись наверх, я включила свет. На улице уже совсем стемнело. Близился вечер первого января. Многие люди гуляли на улице и запускали фейерверки.

— Ну как ты? — присела я возле Димы, заметив, что он открыл глаза.

— Нормально, — к моему удивлению, Романов был больше жив, чем мертв, как было до этого.

Опершись на локоть, он осмотрелся по сторонам.

— Немного голову колбасит… да и… — поморщился.

— Что?

— Болит желудок…

— Конечно… сколько тебя рвало?

Улыбнувшись он, как раньше, рухнул на подушку, при этом не сводя с меня взгляд.

— Что? — мне стало неловко.

— Неожиданный поворот событий, не правда ли?

— Ха-ха-ха! — я согрела в ладонях его пальцы, которыми он попытался поймать прядь моих светлых волос. — Я уже привыкла к тому, что с тобой может произойти все что угодно!

— И как? Нравится?

— Если бы не нравилось, меня бы тут не было. Тем более… я бы не выносила тазы! — напомнила ему.

— Ха-ха-ха! — мне стало тепло от Диминого смеха. — Видишь, какой я разносторонний!

— О да! Боюсь, мне долго еще предстоит узнавать все твои стороны!

— М-м-м…

Он медленно, но сел рядом со мной на кровати.

— Поцеловать меня хочешь?

— Что-о-о? — отпрянула я в ужасе.

— Ха-ха-ха!

— Нет уж! — закрыла на всякий случай его губы своей ладонью. — Даже не думай… я и так… много на себя приняла!

— Так, значит, уже не принципиально…

— Нет! — увернулась, не подпустив его близко. — Ты вонючка!

— Ха-ха-ха! — зажав голову между ладоней, он поморщился. — Не смеши меня, окей?

— Окей! — встала я перед ним. — Так ты отошел уже?

— Ну… блевать больше нет охоты, — посмотрел Франк на таз.

— Отлично! Тогда иди мойся, — дала я ему команду. А я… поменяю белье… а потом… поешь.

— М-м-м?

— Давай-давай! — отправила я его приходить в себя в душ.

Успев к его возвращению не только сменить свою грязную одежду, но и испачканное белье, а также протереть пол, я умудрилась даже проветрить. Поэтому когда Дима вновь пересек черту нашей комнаты, она была в великолепном состоянии.

— О-о-о… здорово! — оценил он, ползя по стенке.

— Что с тобой? — перепугалась.

— Сил нет, — остановился Франк на середине пути.

Его сильно шатало. Прям аж трясло.

— Ты голоден, — подойдя к нему, взяла его под руку. От него вкусно пахло. Это был мой Дима. Мой. — Давай. Садись.

Устроив его среди подушек, я постаралась укрыть Франка как можно более надежней и, пообещав скоро вернуться, пошла за едой.

— Ого? — на его лице появилась довольная улыбка.

— Только не ешь много…

Пока готовился суп, мы с девочками успели сделать сухари, которые теперь Романов, не прекращая, засовывал себе в рот.

— Дим! — забрала я у него тарелку с высушенным хлебом.

— А!? А как же…

— Суп! Тебе надо попить бульона.

— Ну…

Как-то само собой так получилось, что он остался сидеть на кровати, закутанный мной, а я, подсев к нему как можно ближе, начала кормить его с ложечки.

Прикусив нижнюю губу, наблюдала за тем, как он слушается меня, съедая все, что я ему подношу.

— Ты… — после того как первое подошло к концу, облизнулся он. — Вторая женщина в этом мире, которая умудрилась покормить меня.

Я не стала говорить ему о том, что это для меня является чрезвычайно важным фактом, а просто стерла с его губ остатки бульона.

Подцепив пальцами сухарики, которые ему было вновь разрешено есть, он откинулся на подушке.

— Отлично! Я доволен!

— Правда?

— Да! Суп был очень в тему.

— Я старалась, — пожала плечами.

И тут он завис:

— Это ты его готовила?

— Ну да… нет, ну… Даша помогла чуть…

— Ты же не готовишь! — развел он в стороны руки.

Молча пробуравив его взглядом, я решила тоже съесть сухарь.

— Отдыхай! — решила избежать неловкого момента. — Чуть позже загляну к тебе…

— Или я к тебе, — рассмеялся Дима, прикрыв глаза. — Уже пришел в норму, считай…

— Ага, — усмехнувшись, я выключила ему свет.

Спустившись вниз, поняла, что у меня еще остался бульон, и, немного подумав, вспомнив о реакции Наты на загул Павла, налила еще одну тарелку.

— Тук-тук! — как я и думала. Наказанный Паша проводил время в гордом одиночестве. — Ты как?

— Да так, — еле-еле махнул он рукой.

Потому что тоже был голоден и истощен.

— Пришла пора есть, — поставила я на его тумбочку тарелку с супом и сухариками. — Иначе, когда твоя жена придет тебя убивать, ты не сможешь ей сопротивляться!

— Ха-ха-ха! — с трудом рассмеялся он. — Чтобы я еще хоть раз послушался твоего Диму!

— Кушай!

Видимо, судьба была у меня такая, в первый день года наблюдать за тем, как обессиленные люди приходят в норму.

— Спасибо! — Паша заметно приободрился после того, как поел.

В момент, когда я решила забрать у него тарелку, к нам вошла Ната.

— Пф, — презрительно фыркнула блондинка.

— Да перестань! — обратилась к ней. — Прости его!

— Давай я сама решу…

— Он же твой самый любимый принц! Забыла, как рассказывала мне полночи о своей сильной любви к нему?

Это был очень опасный ход, но… мне так хотелось, чтобы эта пара прекратила свои выкрутасы. Не знаю, что со мной произошло, но после рассказа Натальи я уже воспринимала их совершенно иначе. В первую очередь… они стали для меня родными.

— Что? — моментально покраснела девушка.

— Да неужели? — стоило признаться, что Паша тоже заалел, посмотрев на жену.

— Глупости! — надула она губы.

— У вас же скоро будет ребеночек! — я не понимала, почему до них не доходит очевидное.

— Ух ты! Да откуда ты это знаешь? Мы ведь не в курсе совсем! — загримасничала она. — Вот только не хотелось бы мне, чтобы отец моего ребенка был алкоголиком!

— О-о-о, — закатил Паша глаза. — Началось!

— Новый год! — Указала я на нее рукой. — Праздник! Ваша прекрасная новость! Счастье! Вот сколько поводов! Ничего страшного! Я вот сегодня весь день облеванная хожу! — все-таки мне пришлось признать это.

— Ха-ха-ха! — зато молодая семья наконец-таки сделала хоть что-то совместное, а именно — рассмеялась.

Забрав у Паши последний сухарик, его женщина наконец-таки смилостивилась над ним и позволила ему усадить себя на колени.

— Так уже лучше, — заметила я.

— Если ты еще хоть раз воспользуешься тем, что я тебе рассказала, — указала она на меня длинным ногтем.

— А что ты ей рассказала? — нахмурился Паша.

— Тебе лучше не знать, — погладила она его по голове.

— Эй! — не удовлетворил его этот ответ.

— Я тебе потом расскажу. Наедине! Ха-ха-ха! — рассмеялась она, когда он полез к ней целоваться.

Догадавшись, что порчу собой их идиллию, я молча поднялась и удалилась. Ну а после того, как помыла посуду, решив, что с ролью Золушки пора заканчивать, выпила кофе и, немного поболтав с ребятами, вновь поднялась к Диме, так и не набравшемуся сил и желания спуститься.

— Ты уже вернулась? — потянулся он, лежа в кровати. — А я думал идти вниз…

— Ничего ты не думал, — встала я коленями на покрывало.

— Ха-ха-ха!

— Лежишь тут без сил… и ничего другого не можешь, — опустила голову на его плечо, устроившись рядом. — Как ты?

— Да нормально, — махнул он рукой. — Завтра буду вообще… огнем!

— Ха-ха-ха! — я в этом не сомневалась.

Заставив себя переодеться, забралась к нему под одеяло, будучи уже в своей любимой пижамке.

— Нет, ну подожди… так не считается…

— Мне все равно, что у тебя не считается, — отвела я от себя его руку.

— У нас правило! — уперся этот баран.

— Дим! Спи уже, а? — посоветовала ему.

— Ну нет, — видите ли ему было принципиально. — Я тебе сразу сказал, что так с тобой ночевать не буду.

— Ты вспомни, что я сегодня из-за тебя пережила! И имей совесть! — нахмурилась.

— Это никаким образом не относится к твоей пижаме! — даже не собираясь слушать меня, он потащил вверх мою футболку.

Удивительно! Вроде бы сил у него не было! А вот на то, чтобы стащить с меня одежду, они откуда-то взялись!

Презрительно фыркнув, я устроилась на его груди, принявшись водить кончиком ногтя по коже своего молодого человека.

Мы некоторое время лежали в полном молчании, но потом, когда стало понятно, что никому из нас не хочется спать, принялись подшучивать друг над другом.

— Классный сегодня был день… все-таки…

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я. — А можно больше не надо?

Чуть крепче обняв меня за плечо, Франк произнес:

— Прости, что так вышло.

— Алкоголик! — приподнялась я на локоть.

— Вот только не надо тут подражать мегере!

— Ха-ха-ха! Что-о-о? — я сообразила о ком он. — Никакая она не мегера! А все правильно про вас сказала! Совести нет!

— Вообще-то, праздники! — заметил Дима. — Имеем право гулять!

— Ага! Я тоже имею на это право, вот только почему-то вместо этого целый день…

— Ну все-все-все, — закрыл мне Романов рот так, что невозможно стало дышать. — Я уже извинился, — навис он надо мной.

Поцеловав меня, он, шумно вздохнув, лег на спину.

— Ха-ха-ха! — у меня тут же началась истерика.

— Эй! Ха-ха-ха! — не понимая, почему я так громко смеюсь, он все равно тоже рассмеялся. — Ты чего?

— Это все? На все что тебя хватило? Ха-ха-ха! — загибалась я, видимо, от переутомления и морального истощения.

— Ха-ха-ха! Сука! — его явно задела моя шутка. — Слышь, ты? Я вообще-то страдал весь день! Еле на ногах стою! Имей совесть!

— А-а-а! А ну простите! — закатила глаза. — Какой же ты труженик, что так сильно устал!

Вновь закрыв мне рот, он принялся меня щекотать. Стало заметно, что сил у него еще действительно не так много. Еще бы! В обычное время я не могла вырваться из его рук, а тут…

— Ай! А-а-ай! — попытался он увернуться от моих когтей. — Ты охренела воевать со мной?

— Думал шелковую нашел?

Это нас вновь развеселило.

Так мы провалялись с ним около часа. Если не больше. И честно признаюсь, меня не сильно расстроило то, что между нами не произошло секса. Мне и так было с ним хорошо и приятно. Просто лежать рядом, обниматься, гладить друг друга и говорить.

Продолжая болтать, лежа в темноте, мы затронули тему отношений и вспомнили о сегодняшних терках Паши с Натальей. После чего я не выдержала:

— Знаешь… я тут… — провела пальцем по его груди. — Многое узнала о тебе, — ну не могла я держать язык за зубами.

— В каком смысле? — тут же напрягся Дима. — Когда?

— Пока ты… спал, — улыбнулась.

— Ничего себе, — повел он бровями.

— Да… — поведя плечом, я продолжила, хотя до конца не знала, совершаю ли ошибку, говоря ему об этом, или нет. — Ната рассказала мне вашу историю… достаточно подробно.

— Какую историю?

— Вашу.

— Нашу? — он либо все прекрасно понимал и делал вид, что не догадывается, о чем я, либо…

— Вашего… треугольника, — прикусив губу, прожгла его взглядом.

— Зачем? — по Диминому тону сразу же поняла, что он мыслит ясно.

— Я ее попросила, — тихо произнесла.

— Для чего?

— М-м-м… чтобы понять, — эта была правда. — В том числе и тебя.

— Ясно, — хоть мы и были с ним в темноте, но я поняла, что он отвел взгляд.

Между нами повисла пауза. За ее время я поняла, что совершила ошибку. Наверное, не стоило делиться с ним этим.

— Не вижу смысла копаться в прошлом, — изрек Франк. — Что было, то было.

— Да, но…

— Все остальное неважно, — чувствовалось, что он обрезает мои фразы.

— Можно я скажу? — попросила его.

Он не согласился. Промолчал в ответ.

— Когда отказываются от человека, — все-таки решилась я, — можно сделать вывод, что он не так-то и нужен, но… в той ситуации, что произошла. Я уверена, у тебя были чувства. И то, что ты…

— Слушай, — отодвинулся от меня Романов. — Я не намерен обсуждать этот бред.

— Ладно! — каким-то образом умудрилась лечь на него, прижавшись лицом к груди Франка.

Чувствовалось напряжение.

— Я бы не хотела, быть на ее месте, — произнесла вслух, понимая, что могу сделать только хуже. — Потому что не хотела бы, чтобы ты кому-нибудь меня уступил.

Он очень громко хмыкнул.

— Глупость. Глупо даже пытаться сравнивать происходящее тогда и то, что происходит сейчас, — Дима провел ладонью по моим волосам. — Там просто изначально была не моя история. Произошла ошибка.

Я прислушивалась к биению его сердца.

Крепко обняв обеими руками, Романов поцеловал меня в макушку:

— А ты — это моя история. Тебя я точно никому отдавать не намерен.

Больше не хотелось разговаривать. Потому что последние минуты сильно вымотали. Однако я рискнула завести эту тему именно для того, чтобы услышать от него последнюю сказанную фразу. Возможно, это казалось странной, слабой позицией, но все-таки… мне было важно знать, что, несмотря ни на что: на яркость прошлых чувств, на их длительность, спектр эмоций, которые они ему подарили… я затмила собой все, что было у него в жизни. Все, что было до того, как мы с ним стали друг для друга небезразличны.