Не бойся, я с тобой

8

— О боже, нет! — вскрикнула Нэнси, но Дон не слышал ее.

Он сидел словно окаменелый, опустив руки и ссутулившись, без конца повторяя, что, видимо, диспетчер что-то не так понял. Труди не могла убежать. Это совсем на нее не похоже. Она слишком послушна, слишком робка, чтобы взбунтоваться. Ей, как дочери полицейского, было известно об опасностях, подстерегающих человека в большом городе. Девочке и в голову не придет доставить ему или своей матери такие волнения. Он до боли в суставах сжал микрофон.

— Конихан? Эй, Дон, ты еще здесь? — прокричал голос диспетчера, прерывая его мысли.

— Да, — резко ответил тот.

— Ты слышишь, твоя бывшая жена просила тебя позвонить. Она оставила свой номер…

— Я знаю его, — мрачно перебил его Конихан. — Спасибо, Хьюз.

Диспетчер прервал связь, и в машине воцарилась мертвая тишина. Сердце Нэнси беспокойно забилось, ощущая тревогу за человека, ставшего ей теперь таким близким. Она провела пальцем по его лицу, стараясь разгладить глубокие морщины, внезапно появившиеся на лице Дона.

— Подожди, не впадай в панику, — ласково сказала она. — Может быть, все не так и страшно. Ты же знаешь, какие дети. Они могут взорваться в любой момент, удрать к кому-нибудь из своих друзей и отсиживаться там, пока не остынут. Не исключено, что она уже где-то на пути домой.

Это было бы прекрасно, но Конихан понимал, что все не так просто.

— Надо знать Флоренс, родная. Она позвонила бы только в крайнем случае. Судя по всему, она перевернула весь Сан-Франциско, но не нашла Труди. — Расстроенный, он открыл дверцу автомобиля. — Посиди здесь, я только позвоню и узнаю, что произошло.

Торопливым, размашистым шагом он подошел к телефону-автомату и набрал номер. На другом конце провода тут же подняли трубку и послышались рыдания Флоренс.

— Алло.

— Это я, Флоренс.

— Дон… О боже, — просипела она. — Я думала, это Труди.

На пути к телефону Конихан обещал себе оставаться спокойным и не реагировать ни на какие выпады бывшей жены, но, услышав ее взволнованный голос и представив себе дочь, блуждающую по темным улицам Фриско, беззащитную и без пенни в кармане, он взорвался.

— Черт возьми, Флоренс, что случилось? И не пытайся меня уверить, что у вас все в порядке — я на это больше не куплюсь. Труди не из тех детей, которые без всякого повода убегают из дому.

Она всхлипнула.

— Понимаешь, произошла такая глупая ссора.

— Между тобой и Труди?

— Нет, у нас с Финком.

Дон выругался. Так он и знал!

— Прекрасно, — прохрипел он. — Ты настолько одержима любовью-ненавистью к своему муженьку, что совершенно забыла о дочери. Тебе до нее нет дела!

— Неправда, — всхлипнула Флоренс. — Мы стараемся скрывать от нее наши ссоры. Мы были в спальне, но, похоже, она все слышала. Труди оставила записку на столе в кухне… — Ее голос сорвался, Флоренс снова заплакала, но потом несколько успокоилась и продолжила:

— Она написала, что не может так больше жить. Дон, она забрала все свои деньги, которые копила к шестнадцатилетию на покупку автомобиля. У нее где-то около пятисот долларов! Если кто-то узнает про такую сумму…

Ей грозит опасность, про себя закончил Дональд ее фразу с охватившим его страхом. Он вспомнил о предположениях Нэнси.

— Позвони ее друзьям. Может, она у кого-то из них.

— Да я всех обзвонила. Я уже на телефоне не меньше трех часов — обзваниваю всех ее знакомых. Никто ничего не слышал и не видел ее. Я… я уже сообщила местной полиции. Просто не знаю, что еще предпринять.

— Ну и?

— Ничего. Они просмотрели отчеты о происшествиях, но там ни слова не сказано о Труди.

— Все будет хорошо, Фло, — решительно, стараясь успокоить ее, сказал Дон, мысленно молясь, чтобы его слова стали реальностью. — Труди умная девочка. Вот увидишь, она успокоится и позвонит домой. Ты только не занимай больше телефон, чтобы дать возможность ей дозвониться.

— Да, ты прав, — всхлипывая, согласилась Флоренс. — Я как-то не подумала… — Она замолчала, видимо пытаясь взять себя в руки, а потом призналась: — Я так боюсь. Дон.

Ее волнение передалось ему.

— Я сейчас звоню по платному телефону. Перезвоню, как только доберусь до дому. Если что-нибудь узнаешь, немедленно сообщи мне, ладно?

Дональд повесил трубку и направился к машине. Его плечи сгорбились, словно на них давил груз, лицо было угрюмым. Нэнси никогда не видела Дона таким. Она ни о чем его не спросила, чтобы не показаться чрезмерно любопытной. Если ему захочется, он сам расскажет ей, что найдет нужным.

Не говоря ни слова. Дон завел машину и вывел ее со стоянки. С каждой минутой тишина становилась все более гнетущей и невыносимой. Нэнси облокотилась на дверцу и терпеливо чего-то ждала…

— Флоренс и ее муж снова поругались, и Труди послала их… — наконец произнес он неожиданно севшим голосом, в котором слышалась и злость, и печаль.

— Опять поругались? — недоуменно переспросила Нэнси. — И часто у них это случается?

— Почти все время, — поморщившись, признался он. Внезапно почувствовав, что не может больше сдерживаться, он хлопнул ладонью по рулю. — Черт, я знал, что так получится! Знал, как нелегко там Труди, как она ненавидит эту постоянную мышиную возню. Последний раз девочка умоляла разрешить ей приехать ко мне, но я, сам хорош, оттолкнул свою дочь. Я взял с нее слово потерпеть до лета, пообещав нажать на Флоренс, чтобы та разрешила мне взять опеку над девочкой на себя. — В его голосе слышалась неподдельная боль. — Не удивительно, что малышка сбежала. Она уверена, что Фло никогда не позволит ей жить со мной, что я просто обманываю ее.

— Дон, не надо… пожалуйста. Ну разве ты виноват в несчастьях Труди? Разве не ее мать сделала жизнь девочки невыносимой? Ты же не можешь разрешить семейные проблемы бывшей жены.

— Да я не раз звонил Флоренс и пытался поговорить с ней, — признался Дон. — Мне давно уже ясно, что ее жизнь с Финком не заладилась. Тогда мне и надо было вмешаться и пригрозить через суд отобрать ребенка, если их ссоры не прекратятся.

— Ну и что бы это принесло вам? Новые разногласия? Вот именно сейчас и следует заявить о смена опекунства. В данный момент у тебя все козыри на руках, чтобы доказать, что в твоем доме ей будет лучше.

Конечно, она тысячу раз права, однако от этого не легче. Конихан всегда считал себя сильным, но сейчас… он впервые в жизни ощутил свою беспомощность.

— Только бы ничего с ней не случилось…

Он внезапно замолчал, когда в свете фар заметил одинокую маленькую фигурку, сидевшую на пороге его дома.

— Труди!

Ее голова была низко опущена, растрепанные волосы спадали ей на лицо, но Дон узнал, нет, почувствовал, что это она.

Девочка подняла голову и откинула назад волосы, скрывавшие нежное, утонченное лицо, очень похожее на отцовское. Закрывшись рукой от яркого света, на миг ослепившего ее, она неуверенно отозвалась:

— Папа? Это ты?

Дон пулей выскочил из машины.

— Родная, слава богу! Как я волновался! — Он схватил ее в охапку, поднял и начал кружить. — Как ты добралась? Когда? Почему же ты не позвонила мне?

Ее ответы последовали с той же быстротой.

— Я боялась, что ты не разрешишь мне приехать, но я должна была вырваться оттуда. Я не могу там больше оставаться и слышать их постоянные перебранки. Мне так все надоело, что я взяла все свои деньги, которые копила на машину, вызвала такси и поехала в аэропорт. Мне так хотелось к тебе! Пожалуйста, не отсылай меня назад!

Первым порывом Дона было заверить дочь, что он больше не позволит ей жить вдали от него, но внезапно его взгляд упал на Нэнси, выходившую из машины, и он понял, что Труди приехала не в самое лучшее для них время. Он еще раз крепко обнял девочку.

— Ну, пошли в дом, — тихо сказал Дональд. — Я должен тебе кое-что рассказать, родная.

— Мама звонила, да? — с тревогой в голосе спросила Труди. — Она потребовала, чтобы ты первым же рейсом отправил меня назад во Фриско?

Чтобы успокоить девочку, Конихан положил ей на плечо руку.

— Конечно, звонила, но не из-за того, что поняла, что ты здесь. Просто она очень волновалась, не зная, где ты, что с тобой. Ничего не поделаешь, она твоя мать.

— Тогда что… — Труди заметила Нэнси у машины и замерла в недоумении. — Ой, я не поняла… Ой!

Дон понял, что имела в виду Труди. Со времени развода с Флоренс она никогда не видела отца в обществе женщины и, вероятно, сейчас решила, что ее незваный приезд нарушил их планы на вечер.

— Это не то, о чем ты подумала, — хрипло проговорил он, чувствуя, как заливается краской. Поспешно представив их друг другу, он сказал:

— Нэнси… живет со мной. — И вдруг осознав двусмысленность того, что произнес, замер. Проклятье! — Нэнси… временно живет в этом доме, — наконец нашелся он.

— А-а!

Нэнси смутилась от многозначительного восклицания девочки.

— Нет, Труди, боюсь, что ты ничего не поняла. Давайте войдем в дом и там объяснимся.

— Прекрасная идея, — буркнул Дон и твердым шагом направился к машине, чтобы забрать ключи зажигания.

Войдя в дом, он сразу же бросился к телефону.

— Надо позвонить маме…

— Папа!

Не обращая внимания на протест дочери, Конихан набрал номер.

— Я только сообщу ей, что с тобой все в порядке, — заверил девочку Дон. — Только это. А позже, когда мы все немного успокоимся, ты сама позвонишь ей, и тогда мы решим наши проблемы. Поняла?

По тону отца Труди поняла, что сейчас спорить бесполезно.

— Да, — проговорила она, тяжело вздохнув. — Но я думала, что ты обрадуешься, увидев меня.

— Ты даже не знаешь, как я счастлив, но все же у меня огромное желание отшлепать вас, моя юная леди, — угрюмо ответил он. — Ты до смерти напугала мать и меня. — Дон наконец-то дозвонился и махнул рукой, жестом прекращая дискуссию с дочерью. — Это я, Фло. Труди здесь, у меня. Я подъехал к дому, а она сидит, поджидая меня на ступеньках.

— Ох, слава богу! С ней все в порядке? Дай мне поговорить с ней. Мне надо…

— Все нормально. Она перезвонит тебе буквально минут через пятнадцать, — твердо сказал он. — Мы только что вошли. Я просто хотел тебе сообщить, чтобы ты не беспокоилась.

Конечно, Флоренс не понравился такой поворот событий, но Дон решительно прекратил разговор, не дав ей возможности возразить. Положив трубку, он повернулся к Труди и Нэнси, сидевшим по разные стороны дивана.

Пробежав пальцами по волосам, он лихорадочно пытался подобрать слова, чтобы объяснить дочери создавшуюся ситуацию, при этом не обидев ее и не заронив подозрений, что она ему не нужна.

— Родная моя, понимаешь, ты выбрала не совсем подходящее время, — наконец выдохнул он. — Ты знаешь, как я хочу, чтобы мы жили с тобой вместе, но сейчас тебе нельзя здесь остаться. Это временно.

Девочка побледнела, слезы выступили на глазах.

— Ты отошлешь меня назад? — заплакала она. — Но неужели такое возможно, после того как я тебе рассказала, как ужасно мне там? Неужели ты сможешь?

— Дорогая, я не хочу…

— Тогда, что же?

Нэнси долго убеждала себя не вмешиваться в личные дела Дональда, но, видя, как Труди несправедлива к чувствам отца, она не смогла удержаться.

— Труди, твой папа хочет отослать тебя назад из-за меня, — тихо проговорила она.

— Почему? Потому что вы любовники?

— Труди!

Девочка вздрогнула от резкого окрика отца, но не отвела от него глаз.

— Не надо со мной так разговаривать, папа, — упрекнула она. — Я не маленькая и не против, чтобы у тебя появилась женщина. И Нэнси мне кажется очень доброй. И если вы уже живете вместе… — Она пожала плечами. — Что в этом плохого?

Дон почувствовал испарину на лбу. Похоже, ему нужно разрешение его четырнадцатилетней дочери, чтобы лечь в постель с Нэнси? Нахмурившись, он одернул ее.

— Нэнси живет здесь только потому, что кое-кто угрожает ей и в мои обязанности входит обеспечение ее защиты.

В нескольких словах Дон рассказал девочке о событиях последних дней, подчеркивая опасность, нависшую над Нэнси.

— Преступник, преследующий Нэнси, чрезвычайно умен. Он еще не нашел ее сегодняшнего местопребывания, но я уверен, что мерзавец прилагает все усилия. Поэтому над Нэнси как дамоклов меч висит постоянная угроза. Теперь ты понимаешь, что тебе небезопасно находиться сейчас здесь, родная. Пока маньяк на свободе, это очень рискованно.

— А я буду осторожной, — пообещала Труди, глядя на Дона умоляющими глазами. — Я не буду подходить к двери, даже не стану отвечать на телефонные звонки, когда тебя не будет дома. Пожалуйста, папочка! Разреши мне остаться!

Он задумался, не зная, как поступить. Много лет назад, когда Флоренс объявила о своем решении развестись с ним, он всеми силами боролся за Труди, мечтая, чтобы девочка осталась с ним. Но сейчас…

— Прости, родная, но я не могу согласиться. Ты сама не представляешь, насколько здесь опасно.

Девочка резко вскочила, гордо вздернула подбородок и со всею бескомпромиссностью юности выпалила:

— Тогда я снова убегу! Я не шучу, папа! Я не могу больше жить с мамой и Финком. Ненавижу все. Эти вечные скандалы, а потом гнетущая могильная тишина. — Сдерживая рыдания, она закрыла лицо руками и вдруг из уверенного в себе подростка превратилась в маленькую девочку с грустными глазами. — Боже, как я ненавижу эту тишину, — прошептала Труди.

Обескураженный ее угрозой, Дон растерялся. Труди всегда была послушным ребенком, хотя умела отстаивать свою точку зрения. Но на этот раз все не так просто. Испытания, которые выпали на долю девочки, заставили ее рано повзрослеть. Боже, как же малышке плохо с Фло и Финком, если между улицей и жизнью с ними она выбирает первое.

Выругавшись, он растерянно взглянул на Нэнси. Проклятье, что же делать? Его взгляд молил о совете. Помоги мне! Нэнси словно услышала Дона и поняла, что проблема Труди не только его — их общая боль.

Конечно, благоразумие требовало отослать девочку к матери. Но вопреки здравому смыслу, Нэнси вдруг сказала:

— Я никогда ни с кем не чувствовала себя в такой безопасности, как с тобой. Если ты можешь защитить меня, то тем более сможешь уберечь свою дочь.

— Послушай ее, папочка, — попросила Труди. — Пожалуйста!

Взгляды Дона и Нэнси встретились, и он впервые понял, что она доверяет ему. Рано или поздно это должно было случиться. Его ошарашило это открытие. От радости ему захотелось схватить, поднять на руки и закружить эту женщину, неожиданно ставшую частицей его жизни, но он прекрасно понимал, что подобный порыв может разорвать тонкую нить только-только возникшего взаимопонимания и их отношения снова станут тупиковыми. Наверное, она доверяет ему, но пройдет еще немало времени, прежде чем ей захочется чего-то большего, чем невинные поцелуи на ночь…

Дон прервал свои размышления и снова обратился к Труди.

— Если я соглашусь, чтобы ты здесь осталась… но это еще не решено, — настоятельно напомнил он ей. — Тебе придется выполнять ряд неотъемлемых правил. — Он изо всех сил старался сохранить серьезное лицо, услышав, как взвизгнула от радости его малышка и бросилась к нему на шею. Не выдержав, Конихан крепко прижал к себе дочь. Боже, какое счастье, что она рядом! — Вам понятно, юная леди?

— О да! Я сделаю все, как ты скажешь. Я буду хорошей, вот увидишь. Обещаю тебе!

Дональд улыбнулся и взъерошил ей волосы.

— Ладно, ладно, расскажи кому-нибудь другому. — Но его улыбка потухла, когда он вспомнил о Флоренс. — Ты представляешь, как отреагирует мама на наше решение? Она же хочет, чтобы ты жила с ней.

— Я с ней провела целых шесть лет, — не раздумывая нашлась Труди. — Должна же она понять, что теперь пришла твоя очередь.

Да, Труди права — теперь его очередь. Но ему во что бы то ни стало надо добиться, чтобы Флоренс стала его союзницей.

— Тогда надо поскорей позвонить маме и покончить с этим делом. Приготовься к серьезному разговору с ней. Думаю, она очень расстроится.

Конихан пошел к себе в спальню, решив поговорить с бывшей женой наедине и оставив Нэнси и Труди одних в гостиной. Опустившись на диван, девочка с нескрываемым интересом стала разглядывать Нэнси.

— Знаете, я очень удивилась, когда папа сказал, что вы живете с ним. Он никогда не приводил в дом женщин.

Нэнси понимала, что не должна сплетничать о Дональде с его дочерью, но не смогла сдержаться.

— Никогда?

Девочка покачала головой.

— Он как-то сказал мне, что сыт по горло скандалами с мамой. Поэтому я обрадовалась, что наконец-то свершилось чудо и у него… ну, сами понимаете… — пояснила она, пожав плечами и загадочно улыбнувшись.

Нэнси почувствовала, что краснеет, но не отвела глаз.

— Мы не любовники, Труди, — спокойно ответила она. — Как только поймают преступника, наши пути с твоим отцом разойдутся — у него своя жизнь, у меня своя. — Не желая травить себя мыслями о предстоящем одиночестве, она поднялась и направилась на кухню. — Ты голодна? В холодильнике есть ветчина, хочешь, я сделаю тебе сандвичи?

Но Труди не желала так легко сдаваться. Она прошла за Нэнси на кухню.

— Нет, спасибо, я бы выпила содовой. — Девочка достала из шкафчика стакан и налила воды, бросив несколько кубиков льда. Затем, прищурившись, взглянула на новую знакомую и спросила: — А что такое? Вы не любите моего папу?

— Конечно люблю.

Ответ, выскочивший непроизвольно, почти автоматически, неожиданно оказался правдой. Нэнси призналась в симпатиях к отцу девочки не из ложного желания ее успокоить. Да, Дон нравился ей. Его достоинства — сила, порядочность, прямота и даже бешеное упрямство, временами приводившее ее в ярость, — не могли оставить равнодушной ни одну женщину. Он был человеком слова, смелый, мужественный. А как можно пройти мимо его нежной, всепоглощающей любви к своему ребенку?! Да, конечно, он ей нравился. Это-то и путало Нэнси. Он попросту может использовать ее и тем самым нанести ей непоправимый вред. Вот почему необходимо скрывать свои чувства. Нэнси отвернулась и принялась вытирать тряпкой и без того чистую стойку.

— Дело не в том, люблю я его или нет, — неопределенно сказала она.

Но Труди поняла слова собеседницы по-своему и облегченно вздохнула.

— Ну и хорошо. Вы же сами понимаете, папа не может все время оставаться один. — Девочка слепо уставилась на стакан с содовой. Взгляд ее, печальный и тяжелый, совсем не соответствовал юному возрасту. — Он уже очень давно одинок — с тех пор, как они развелись с мамой и мы уехали в Сан-Франциско. Я старалась убедить маму оставить меня с ним, ведь у нее есть Финк, а у папы никого, но она не послушалась меня. Она сказала тогда, что так будет лучше для всех, но, как видите, ошиблась. Он все свое время отдает работе, потому что ему не хочется идти в пустой дом. — Труди подняла на Нэнси полные грусти глаза. — Я очень волнуюсь за него.

Нэнси выслушала девочку, и сердце ее защемило. Она никогда не задумывалась об одиночестве Дона.

Тем временем Дональд в своей спальне сидел на краю кровати с прижатой плечом к уху телефонной трубкой.

— Если ты станешь кричать или угрожать мне, Фло, разговора у нас вообще не получится, — утомленным голосом предупредил Дон. — Я не отошлю ее назад. Что хорошего принес тебе новый брак? Одни огорчения! Ты несчастна, но это твои проблемы. Самое главное, что вы с Финком превратили жизнь девочки в сплошной кошмар. Я уже не раз предупреждал тебя, но ты же никого не слушаешь.

— Я старалась. Я даже собиралась обратиться к психологам…

— Ой, не рассказывай сказок, — огрызнулся он. — Если бы ты и вправду хотела наладить свою семейную жизнь, уверен, у тебя бы получилось. Я не позволю больше Труди жить в такой атмосфере. Да, даже если я снова проявлю мягкотелость и отправлю ее к тебе, — прибавил он, — она опять сбежит. Малышка не хочет возвращаться домой, Фло.

Флоренс молчала. Дон уж было решил, что их разъединили, как вдруг услышал ее голос.

— Она тебе так сказала?

По голосу Дон понял, что Флоренс плачет.

— Я сказал это не для того, чтобы сделать тебе больно, — ровным голосом продолжил он. — Просто нам надо обсудить, как быть дальше. Уверен, ты и сама все понимаешь.

Она всхлипнула.

— Я не хочу ее терять, Дон, но и Финка тоже. За последние два месяца, с тех пор как он остался без работы, его характер сильно изменился. Но с завтрашнего дня ему предложили работу репортера. Думаю, наши дела пойдут на лад.

— Надеюсь. — Дональд никогда не питал враждебности ни к своей бывшей жене, ни к ее мужу. Единственное, чего он от них добивался, — вернуть свою дочь. — А насчет Труди, Фло, не волнуйся. Она была, есть и будет твоей дочерью. И то, что мы поживем с ней вместе, ничего не изменит. Не исключено, что ваши отношения станут намного теплей на расстоянии.

— Она всегда хотела жить с тобой. — В голосе Флоренс явственно различались ревнивые нотки. — Может, и стоит попробовать. Но только до конца учебного года. Посмотрим, как у вас получится, тогда и реши.

Дон чуть не закричал от радости, но он знал, что еще рано ликовать.

— Отлично, — согласился он. — А теперь, когда мы решили основной вопрос, я тебе кое-что должен сообщить.

Дональд коротко, не вдаваясь в подробности, рассказал о Нэнси и преследующем ее насильнике.

— Труди вне опасности, Фло. Если бы преступник знал, где живет Нэнси, он бы нашел способ угрожать ей и сейчас. Тем более что я на всякий случай установил в доме охранную сигнализацию. Хотя Труди после школы будет оставаться в доме одна до нашего прихода, но все равно она в безопасности.

Флоренс помолчала.

— Не знаю. Дон. Мне что-то не нравится эта история. А если все-таки преступник узнает, где ты живешь?

— Не узнает, — заверил он ее. — Поэтому не стоит зря волноваться. Неужели я бы позволил ей остаться, если бы понимал, что не смогу защитить ее? Мне не меньше твоего хочется видеть свою дочь счастливой.

— Я понимаю… но все равно страшно, — прохрипела Флоренс внезапно осипшим голосом. — Но у нас нет выбора. Ведь если я настою, чтобы Труди вернулась домой, она все равно сбежит, а это не лучший вариант. Поэтому придется выбирать из двух зол меньшее.

— Вот уж угодила, — растягивая слова обидчиво произнес Дональд.

— Ну, ты понимаешь, что я имею в виду, — засмеялась она. — Дай мне поговорить с Труди. Мне хочется самой сообщить ей о нашем решении.

— Ладно, сейчас позову.

Дональд нашел обеих женщин на кухне, сидящих за столом перед большой плошкой воздушной кукурузы, жующих и дружески, весело болтающих. Остановившись незамеченным в дверях, он с улыбкой наблюдал за ними и неожиданно для себя подумал, что это и есть семейное счастье. Девочка скоро начнет взрослеть, и ей будет с кем поделиться своими радостями и горестями. Он вдруг представил их одной семьей. Его семьей.

Словно что-то почувствовав, Труди обернулась и, заметив отца, еще секунду назад такая веселая, сразу посерьезнела.

— Ну? Что она сказала?

— Мама хочет поговорить с тобой, — ничего не объясняя, сказал Дон, заходя на кухню.

— Она отказала тебе, да?

Он улыбнулся.

— Она сама тебе все скажет, родная. Впрочем, можешь распаковывать чемодан.

— Правда? Папочка, неужели?

Довольный, он обнял ее.

— Правда. А теперь иди поговори с мамой. Она ждет тебя.

— С ума сойти!

Глаза девочки заблестели. Широко улыбаясь, она выбежала из кухни.

Нэнси проводила Труди взглядом и повернулась к Дону.

— Она прекрасный ребенок. Я просто влюбилась в нее.

— Несмотря на то что этот агнец ввел тебя в смущение? — поддразнил он ее и, протянув руку, взял пригоршню кукурузы. — Она очень прямолинейна. Флоренс говорит, что это от меня.

Пропустив мимо ушей его насмешку, Нэнси неопределенно хмыкнула.

— Но она действительно не делает секрета из того, что не хочет видеть тебя одиноким.

— А я и не одинок.

Услышав его заявление, Нэнси поперхнулась. Она закашлялась, слезы выступили у нее на глазах. Девушка потянулась за содовой, но тут Дон хлопнул ее по спине.

— Успокойся, дорогая. Что такого я сказал? Ведь для тебя не новость, что ты мне нужна и уже давно.

— Да, но… — Наконец придя в себя, она вытерла слезы и стрельнула глазами на дверь. — Дон, тебе не следует сейчас говорить об этом. Труди…

— …Не слепая, — закончил он за нее. — Она уже достаточно взрослая, чтобы понять, что происходит между нами.

Ее щеки стали пунцовыми. Неужели все так очевидно?

— Знаю, но ведь это же ее дом, а не мой. Мне не хочется, чтобы из-за меня она неуютно чувствовала себя здесь.

Дональд усмехнулся.

— По-твоему, она чувствует дискомфорт? А мне показалось, она несколько разочаровалась, узнав, что мы не любовники.

— Я тоже заметила, но это только потому, что она очень хочет, чтобы у тебя кто-нибудь появился, — упорно отстаивала Нэнси свою точку зрения. — Окажись на моем месте любая другая женщина, у нее были бы те же чувства.

— Не думаю, — буркнул он, поглаживая ее по спине. — В конце концов что гадать. Не другая, а ты здесь, и я хочу.

— Мама так спокойно… — Труди оборвалась на полуслове, когда, ворвавшись на кухню, увидела отца рядом с Нэнси. Она недвусмысленно ухмыльнулась. — О-о… Может, мне уйти? Вы только скажите, и я сразу же пойду спать.

Девочка повернулась, чтобы выйти, но Нэнси, вскочив, задержала ее.

— Нет, подожди. Труди. Пока тебя не было, я спала в твоей комнате. Я сначала заберу оттуда свои вещи.

Труди замерла, очевидно, поняв, что Нэнси не обманывала ее, когда говорила об отношениях с отцом.

— Ой, а где же тогда вы будете спать?

— А чем плох диван в гостиной?

— Нет, лучше я лягу на диване, — вмешался в разговор Дональд. — А ты ложись на моей кровати.

Она представила себя в его постели и покраснела.

— Нет-нет. Я не могу пойти на такое.

— Тогда мы оба ляжем в мою постель, — предложил он и, глядя на нее, усмехнулся. — Зачем терзать себя жестким диваном, когда имеется такая широкая кровать. Ну так что ты выбираешь? Чтобы я мучился на диване или блаженствовал с тобой на кровати?

Видя, с каким интересом девочка следит за их перепалкой, ей захотелось ударить его, пнуть ногой.

— Ну если ты так ставишь вопрос, тогда придется тебе довольствоваться диваном.

Он тяжело вздохнул и простонал:

— Я предчувствовал, что ты скажешь именно так.