Как только она села за обеденный стол, подошла «мамочка» и с серьезным видом наставила:
– Чуся, в общем, представь, что старика Ба тут просто нет, а в остальном положись на меня!
В этот момент в зал вошли остальные, Цилу же направился к себе.
«Он не придет обедать?» – недоумевала Чуся, но спрашивать не стала. В конце концов, отец Ба Сали прямо здесь, и юная Ань не хотела своим вопросом доставить Люхаю неудобства. Хотя шестое чувство подсказывало, что господин Ба не станет с ней любезничать, но девушке было плевать на это.
– Цилу, а ты что, не собираешься есть? – в спешке выкрикнула Барби, заметив, что жених уходит.
По сравнению с Чуся, которая, казалось, не обращала на него никакого внимания, блондинка выглядела более обеспокоенной. Услышав вопрос, ее отец недоверчиво посмотрел на потенциального зятя и пробасил:
– Цилу, приходи обедать с нами. Как раз обсудим дату помолвки.
Непонятно почему, но рука Чуся дрогнула, и палочки из слоновой кости выскользнули и со звоном упали на пол. Девушка мгновенно подскочила, однако дворецкий поспешил подобрать прибор сам и доброжелательно сказал ей:
– Молодая госпожа, я принесу другие палочки.
– Я не ослышался?.. – нахмурился господин Ба, пристально глядя на дворецкого, затем крайне недовольным тоном спросил, специально сделав ударение на двух последних словах: – Ты назвал молодой госпожой мисс Ань?
Дворецкий замер. Было сложно понять, о чем он думает, тем не менее все ощутили, как странно изменилось настроение этого мужчины.
Склонив голову, он прошептал:
– Прошу меня простить, господин Ба.
Цилу стоял на лестнице и смотрел на отца Ба Сали так, что любой другой человек поежился бы. Этот старикан считался важной фигурой в деловой среде. Многие хорошо отзывались о нем и говорили, что он «на редкость добр для бизнесмена». Именно поэтому Мистер Дьявол никак не ожидал, что ради каприза дочурки он будет вставлять палки в колеса другой девушке.
Видя, как отец отчитывает дворецкого, Барби не могла нарадоваться. Она с самого начала невзлюбила этого человека за то, что он всегда занимал сторону Чуся, но, поскольку семья Ханей уважала его, не осмеливалась конфликтовать в открытую. Хотя засмеяться от восторга девушка себе не позволяла, ведь Юаньюань и Люхай сидели рядом, ее глаза засветились от счастья.
– Это…
Дворецкий хотел сказать «моя вина», но не успел: Юаньюань опередила его. Женщина отодвинула мужчину в сторону и выступила вперед. Точно торговка на базаре, она вытянула руку и, тыча пальцем в господина Ба, заявила:
– Мы с самого начала считали Чуся невестой нашего сына, а тут заявился ты и вспомнил о той бредовой идее с помолвкой, которой сто лет в обед. Если считаешь, что называть ее так неправильно, скажи это в первую очередь самому себе!
Отец Ба Сали даже не смутился. С мрачным видом он шевельнул губами:
– Госпожа Хань, вам не кажется, что говорить такое неразумно?