Не дразни герцога

Глава 11

— Где ты была? — шепнула Эбигейл подруге. Гвен наконец-то присоединилась к остальным дамам, которые стояли рядом с лестницей, ведущей на чердачный этаж. Мужчины решили, что обойдутся своими обычными вечерними костюмами, и решили посвятить вечер охоте.

Леди Мэй и леди Теодосия явно скучали. Каждое мгновение, проведенное без герцога, было лишено для них всякого смысла.

Однако они решили встать впереди Эбигейл, чтобы заполучить себе лучшие костюмы. Они не подозревали, что Эбигейл больше не стремится очаровать Мэдингли. Он и так уделяет ей слишком много внимания.

Всего пару дней назад это взволновало бы и обрадовало Эбигейл. Она бы решила, что всем ее трудностям пришел конец. Но теперь интерес Мэдингли лишь пугал ее. Он подозревал ее в нечестной игре, и Эбигейл чувствовала, что еще немного, и герцог узнает правду, в то время как сама она так ничего и не узнала о его прошлом.

— О Боже! — Гвен никак не могла отдышаться. — Вот это была пробежка. Я мчалась отсюда из гостиной.

— Ты выглядишь очень мило. А теперь отвечай на мой вопрос.

— Ну, я была с герцогом, конечно, — надменно заявила Гвен.

Эбигейл открыла рот, но Гвен не могла больше притворяться и рассмеялась.

— Это было так весело, Эбби, — сказала она. — Герцог расспрашивал меня о тебе.

Эбигейл схватила подругу за локоть и подождала, пока дамы стали подниматься по лестнице и они остались одни.

— Что ты ему рассказала?

— Все о твоем происхождении. Но, разумеется, ту историю, которую мы с тобой придумали, — шепотом добавила Гвен.

У Эбигейл сжалось сердце.

— О, Гвен, мне очень жаль, что я заставляю тебя лгать!

— Ты меня не заставляешь. Я рада, что могу тебе помочь. Твоя семья в этом нуждается. Кроме того, я приношу пользу не только ей.

— Что ты хочешь этим сказать? — недоверчиво спросила Эбигейл.

— Благодаря тебе Мэдингли изменился. Все об этом говорят.

Эбигейл была настолько поражена, что потеряла дар речи.

— В обществе он обычно держится от всех на расстоянии и вообще старается редко бывать на людях, — продолжила Гвен. — Но вот появилась ты, и ему стало… все интересно. Его сестра очень рада тому, с каким участием он относится к ее гостям.

— Она мне тоже об этом говорила, — призналась Эбигейл.

— И он, наконец, заинтересовался девушкой. Его мать наверняка очень рада, что ее план сработал.

— Но он не должен интересоваться девушкой вроде меня, — шепнула Эбигейл, когда они стали подниматься наверх.

Необработанные деревянные панели покрывали стены. Их освещало неверное пламя масляной лампы сверху.

— Я не думаю, что твое происхождение имеет в этом деле большое значение, — сказала Гвен.

— Для герцога — имеет.

Подруги оказались наверху и больше не могли говорить об этом. Эбигейл думала, что чердак окажется темным и пыльным, с паутиной в углах. Та его часть, куда они попали, действительно была темной, потому что окон было совсем немного, и шторы пропускали внутрь мало света. Но тут было так же безупречно чисто, как и в остальном доме. Вдоль стен располагались сундуки и ящики. В одном углу девушки увидели старинное зеркало, в котором отражались мелькавшие тени, в другом сгрудилась мебель, которой давно уже не пользовались в доме. Несомненно, чердак был очень большим, и пламени лампы явно не хватало, чтобы осветить все помещение.

— Вот они! — с волнением воскликнула леди Элизабет. — Все сундуки с одеждой находятся здесь. Вы можете брать любые наряды, которые вам понравятся, а горничные помогут вам подогнать их по фигуре. Представьте только, какие лица будут у наших джентльменов, когда они увидят нас в одежде прошлых веков!

Даже леди Суортбек и леди Гринвич невольно заинтересовались идеей костюмированного бала. Во всяком случае, именно они первыми открыли сундук с нарядами.

— А герцогиня не будет против? — спросила Эбигейл. Леди Элизабет, смеясь, ответила:

— Поверьте, матушка так же увлечена этим, как мы все. У нее есть старинное платье, которое она привезла из Испании, поэтому она не стала подниматься наверх, а решила отдохнуть перед обедом.

Это успокоило, остальных дам, и когда служанки принесли еще несколько ламп, все принялись искать себе наряды. Эбигейл и Гвен нашли себе сундук, и когда открыли его, на них пахнуло едва заметным запахом лежалых вещей. Эти наряды были очень старыми, их носили задолго до рождения герцога. Эбигейл решила отложить на время расследование и заняться более приятным делом — поиском костюма на сегодняшний вечер, без которого она не могла появиться на балу.

Они с Гвен доставали платья и показывали их друг другу. Наряды были середины XVIII века, которые носили с кринолинами. Глубокие квадратные вырезы и яркие цвета шли далеко не всем. Эбигейл вытаскивала одно платье задругам, пытаясь найти что-то более скромное, скрывающее ее пухлую фигуру. Гвен же качала головой, отвергая все, что ей показывала подруга. В итоге им пришлось открыть второй сундук. Эбигейл со вздохом достала очередной костюм и…

— Вот оно, Эбби! — восторженно воскликнула Гвен. Все дамы повернулись к ним и принялись скептически осматривать платье. Эбигейл стало не по себе.

— Зеленое? — недоверчиво спросила она.

— Оно будет великолепно на тебе сидеть! А как насчет этого для меня?

Подруга показала ей наряд, который когда-то был белого цвета, но со временем приобрел желтоватый оттенок — во всяком случае, так Эбигейл показалось при свете лампы.

— Гвен, ты же знаешь, что будешь прекрасно выглядеть в любом платье.

— Ты очень добра. — Гвен коснулась ее руки. — Но мне оно действительно нравится, хотя полагаю, его придется немного ушить.

— А мое — наоборот, расставить, — со вздохом заметила Эбигейл, рассматривая лиф.

— Разве это проблема? — усмехнулась Гвен.

— Еще какая, — пробормотала Эбигейл, зная, как много для нее значит правильно подобранный корсет.

Остальные дамы тоже нашли то, что искали, и спустились вниз. К тому времени как Гвен и Эбигейл закончили поиски, на чердаке осталась только леди Элизабет. Подруги рассматривали свои находки и вскоре поняли, что она ждет их.

— Вы не против, если мы немного задержимся здесь и пороемся в остальных сундуках? — спросила Эбигейл. — Я надеюсь найти платье получше.

Леди Элизабет взглянула на лестницу. Затем перевела взгляд на них:

— Вы уверены? Я могу задержаться, но…

— О нет, пожалуйста, идите, — сказала Гвен, махнув рукой. — Портновское ремесло может быть таким интересным! Мы сравниваем то, как шили платья в восемнадцатом веке, и сейчас. Это наше с Эбигейл увлечение. Нам кажется, что швы…

Леди Элизабет явно было скучно слушать ее. Взгляд девушки затуманился, и когда Гвен остановилась, чтобы перевести дыхание, она вскочила.

— Тогда я оставлю вас тут, — сказала леди Элизабет. — Какое интересное у вас увлечение!

Когда леди Элизабет ушла, подруги рассмеялись.

— Ты была великолепна, — сказала Эбигейл. — Подожди немного, скоро я тебя отпущу. Только возьми с собой платья и найди служанку, чтобы подогнала их. Если она быстро управится с твоим, скажи ей, чтобы распустила швы на лифе моего костюма, а я к тому времени уже освобожусь.

— Ты не боишься остаться тут одна? — спросила Гвен, озираясь по сторонам.

Почти все лампы забрали с собой остальные дамы, на чердаке остались всего две.

— Конечно, нет, — не колеблясь, ответила Эбигейл. — Самое страшное, что со мной может случиться, — это если я узнаю что-нибудь полезное для вашей охоты за привидением от самого же привидения.

— Я оставлю тебе обе лампы, — сказала Гвен. — Мне достаточно света сверху, чтобы спуститься с лестницы. Удачи!

Оставшись в одиночестве, Эбигейл поняла, что здесь она слышит шум ветра гораздо лучше, чем в своей спальне. Наверное, надвигалась буря. Окна иногда стучали, по чердаку гулял холодный сквозняк. Но когда Эбигейл подошла к новым сундукам, то тут же перестала замечать что-либо вокруг себя. Она открыла один и едва удержалась, чтобы не рассмеяться от радости. Внутри лежали какие-то тетради. Может, чей-то дневник? Эбигейл принялась вынимать их одну за другой и быстро просматривать. К ее разочарованию, это оказались домашние бухгалтерские книги пятидесятилетней давности. Она пересмотрела весь этот сундук и направилась к другому. В нем хранились списки слуг, работавших в поместье сто лет назад. Эбигейл пролистала их, надеясь найти какую-нибудь постороннюю запись, которая поможет Гвен и мистеру Уэсли в охоте на привидение. Неужели никто в поместье не хранил старые письма? Эбигейл направилась к следующему сундуку. У нее осталось мало времени — ведь скоро подадут обед, но ей необходимо найти хоть что-то относящееся к прошлому герцога.

Кристофер просматривал бухгалтерские книги в кабинете, когда туда заглянула Элизабет.

— Какое прекрасное платье я себе нашла! — воскликнула она.

— Все дамы подобрали себе костюмы? — Кристофер надеялся, что ему удастся подольше поработать в тишине. Ведь последние несколько дней он почти не занимался делами.

— Да, почти все.

— И кто же из них никак не может определиться?

— Леди Гвендолин и мисс Шоу. Я не хотела оставлять их одних наверху, но они настояли. Представь себе, исторические костюмы — это их излюбленное развлечение!

Кристоферу это показалось подозрительным.

— Но ведь скоро обед, — сказал он.

— Да, и мне совсем не хочется его откладывать. Ты знаешь, как на это реагирует наш шеф-повар.

Кристофер поднялся:

— Пойду, посмотрю, почему они задерживаются. Элизабет улыбнулась. Казалось, она думала, что знает, почему брат решил пойти наверх, и намеренно давала ему шанс побыть с Эбигейл. Но вслух девушка сказала:

— Я не хочу отвлекать тебя от работы…

— Ерунда. Я рад тебе помочь.

— Мы вошли на чердак через дамское крыло. Мне кажется, мама простит тебя за то, что ты там появишься.

«Как будто я ни разу до этого не был в дамском крыле», — подумал Кристофер. Наивность сестры развеселила его. Кстати, он не был там уже много лет — с тех пор, как понял, что ему нельзя делить постель с женщинами его класса — от этого одни неприятности и скандалы.

Кристофер обнаружил, что дверь на чердак открыта. Он поднялся, представляя себе, как подруги виновато вздрогнут, когда неожиданно увидят его. Чердачный этаж был таким же, каким Кристофер помнил его, когда бывал там, в детстве, если выпадал дождливый день. Он огляделся, но никого не увидел, там горела одна лампа.

Видимо, девушки забыли ее, когда спустились вниз?

Потом Кристофер услышал звук закрываемого сундука и спрятался в тени. Он увидел, что впереди за несколькими рядами сундуков, ящиков и разной мебели на полу горит еще одна лампа. Голосов слышно не было. Ведь если бы леди Гвен была тут, то подруги непременно болтали бы.

Кристофер начал осторожно продвигаться вперед, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Он перестал чувствовать, думать, хотя внутренний голос говорил ему, что он ведет себя как зверь на охоте, а не как любезный хозяин.

Что Эбигейл делает тут одна? Вряд ли до сих пор выбирает себе платье. Может, она отослала леди Гвен для того, чтобы та не знала, что на самом деле замышляет подруга?

Обогнув диван, он увидел, что Эбигейл стоит, склонившись над сундуком и засунув туда голову. Ее платье поднялось, под ним виднелись нижние юбки. Кристофер замешкался. Он знал, что должен окликнуть ее, но не мог оторвать взгляда от ее ног в домашних ботинках, от стройных икр, обтянутых чулками, от кружев, которыми был оторочен низ ее панталон.

Кристоферу следовало сейчас пылать от злости из-за того, что Эбигейл шпионила в его доме, негодовать, что ему пока не удалось узнать истинную причину ее появления в поместье.

Но вместо этого он едва держался на ногах от охватившего его желания.

Это было темное и греховное чувство, которое лишало его разума, заставило забыть о правилах, по которым он жил, о том, что он решил впредь не сближаться с женщинами своего круга.

Но ему казалось, что Эбигейл отличается от них, словно из-за лжи и секретов ее уже нельзя причислить к девушкам из высшего общества. Кристоферу лгали и раньше, однако сейчас все гораздо серьезнее. Сейчас под угрозой репутация его семьи.

Вот почему Эбигейл вызывала в нем подозрение и страх. Она зачем-то обманывала его и в то же время сама согласилась ему помочь, рискуя собственным добрым именем…

И вот теперь она тут одна, в темноте, такая беззащитная и соблазнительная. Ему так хотелось провести ладонями по ее бедрам, хотелось… Но он собрал всю свою волю в кулак и заставил себя остановиться.

— Нашли что-нибудь интересное?

Эбигейл вскрикнула и так быстро выпрямилась, что задела крышку сундука. Та начала падать, и Кристофер ринулся вперед, чтобы схватить ее раньше, чем она ударила Эбигейл. Но девушка сама поймала крышку, а потом уставилась на него.

Кристофер знал, что ему нужно было отойти назад. Голова Эбигейл находилась на одном уровне с его бедрами, и это подстегивало его похотливые фантазии.

Он заложил руки за спину, чтобы не коснуться ее.

— Мисс Шоу, что вы тут делаете в одиночестве? Никак не можете выбрать себе платье?

— Я уже давно его выбрала. — Она опустилась на колени, держась одной рукой за край сундука.

На ее подбородке была грязная полоса, несколько прядей выбились из прически и прилипли к потным щекам. Вдруг Кристоферу захотелось увидеть, как эти волосы обовьются вокруг обнаженного тела Эбигейл, как ее кожа влажно заблестит от его ласк.

Кристофер стиснул зубы и шагнул назад.

— Если вы выбрали наряд, — наконец произнес Кристофер, — почему вы не спустились вниз?

Она отвела глаза.

— Вы застали меня врасплох. Я хотела сохранить это в тайне.

Неужели все разрешится так просто?

— Что именно?

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал о том, что я решила поискать в этих сундуках какие-нибудь записи о привидении.

«О привидении», — мысленно повторил Кристофер, заставляя свой мозг работать. Эбигейл, как всегда, на высоте. Невинное выражение лица, виноватый взгляд, как будто она вела себя не очень хорошо и в то же время не очень плохо.

Кристофер не поверил ни единому ее слову.

— Вам уже говорили, что все семейные документы находятся в библиотеке, — любезным тоном проговорил он.

— Но привидение видели только слуги, значит, только они и могли оставить о нем запись.

— Многие из них неграмотны.

— Знаю, это очень печально, — сказала она, проведя рукой под одной из тетрадей. — Им не дано испытать наслаждение, которое чувствуешь, когда можешь излить эмоции в словах.

Его разгоряченный мозг ухватился за слова «наслаждение» и «излить», но он взял себя в руки.

— Вы говорите так, будто сами любите писать.

— Очень люблю, — призналась Эбигейл. — И не только письма. Я веду дневник и записываю туда все, что случается со мной в течение дня. Впрочем, это не очень интересно, — рассмеялась она.

Кристофер подумал о том, что мог бы узнать о ней, если бы заглянул в ее дневник. Писала ли она о нем? Или Эбигейл смотрела на него как на средство для достижения своих целей, как он — на других женщин?

— По тому, как люди пишут, о них можно многое узнать, — продолжала она.

— И вы решили проверить это на наших слугах?

Эбигейл пожала плечами и откинулась назад, опираясь руками о пол. Округлости ее груди стали еще заметнее. Неужели Эбигейл полагает, что мужчина может мыслить разумно, когда видит ее в такой позе?

Или она делает это намеренно?

— Я надеялась, — печально ответила девушка, — но пока так ничего и не нашла.

— Вы давно этим занимаетесь? — спросил он.

— Нет, Гвен только что ушла. Ей нужно было срочно найти самую лучшую швею в поместье. С нашими платьями предстоит много хлопот.

Воцарилось молчание. Эбигейл смотрела на него снизу вверх, а он — на нее, опустив голову. Кристофер хотел повалить Эбигейл на спину, лечь сверху и…

— Это ваша гувернантка привила вам любовь к письму? — спросил он, наконец, пытаясь разрядить атмосферу.

— Да. И мой отец. — Она прикусила губу и отвела взгляд.

— Это что, тайна?

Эбигейл улыбнулась и покачала головой:

— Дело не в этом. Мужчины обычно не поддерживают отношения с дальними родственниками, но мой отец переписывается с ними. Он тоже вел дневник и учил меня, как нужно правильно излагать мысли и чувства, как записывать впечатления о людях.

Кристофер присел на сундук и спросил:

— Хотелось бы знать, что вы пишете о своем пребывании в Мэдингли-Корте?

На чердаке было темно, но ему показалось, что Эбигейл покраснела. Ее глаза сияли, кожа мерцала в полумраке.

— О своих впечатлениях от гостей, собравшихся тут. Например, о высокомерии и прекрасном чувстве юмора лорда Кейна.

— Вы хорошо это подметили.

— О снобизме леди Теодосий, — с улыбкой продолжила Эбигейл, — о ее тревоге и страхах, что она не так безупречна, как должка быть светская дама.

— О да, теперь я вижу, откуда вы это взяли.

— Я не права?

— Правы. А что насчет леди Мэй?

— Еще одна участница сражения за вашу руку. Сейчас она отступила в тень, полагая, что вы заинтересовались мной. Но она уверена, что в итоге вы одумаетесь и отвернетесь от меня. А еще она считает меня глупой, пустой и гораздо ниже вас.

Кристофер не сдержался и пробормотал:

— Ниже меня — не самое плохое место.